Пригожин растревожил россиян. Гибель владельца ЧВК Вагнер оказала влияние на настроения граждан, уровень спокойствия упал ниже 49%. Интересно, что ни атака дронов, ни курс доллара, ни закон о призыве так не волновал простых людей, как гибель вагнеровцев. 29% опрошенных назвали эту новость главным событием недели, впервые первое место получило событие не связанное напрямую с СВО. Очевидно, что многие действительно видели в Пригожине народного трибуна. Поэтому его гибель – это прежде всего беспокойство за то, кто теперь будет говорить правду. Ну и в целом не понимание, как такое вообще возможно, что популярный герой неожиданно погиб не где-то далеко на фронтах, а в самом центре России. Тем не менее, скорее всего, тема быстро уйдёт из медиа повестки с началом осени, когда граждане займутся более прикладными проблемами.

Кстати, активы российских олигархов принято считать по принадлежащим им заводам, банкам и прочему приносящему прибыль хозяйству. Но есть и другая шкала измерения - менее популярная, но не менее значимая. И пусть сегодня тот же Потанин известен как владелец Норильского никеля, курорта Роза Хутор и банка Тинькофф, но в истории останутся основанная им гимназия, благотворительный фонд и прочие важные дела наподобие эндаументов МГИМО и Государственного Эрмитажа.

Переизбрание главы Хакасии Валентин Коновалова на второй срок создает риск запуска «приморского сценария» 2018 года, когда выборы в итоге были отменены. Такое мнение в комментарии РИА «Новый День» высказал глава Центра развития региональной политики, политолог Илья Гращенков. В то же время, по его оценке, болезнь главного конкурента Коновалова – кандидата от «Единой России» Сергея Сокола стала удобной причиной для «партии власти» выйти из предвыборной гонки, сохранив лицо на финише кампании.
«Оснований для отмены выборов нет. Выборы пройдут, как и планировалось. Отменить можно по каким-то другим поводам. Например, если будет много фальсификаций или снимутся все участники, кроме одного. Есть технологические ходы, которые позволяют выборы отменить», – отметил Гращенков, комментируя возможные последствия экстренной госпитализации Сокола.
Вместе с тем политолог обратил внимание, что похожая ситуация была на губернаторских выборах в Приморье в 2018 году, когда после победы оппозиционного кандидата выборы были отменены. «До болезни Сокола я как раз полагал, что возможен приморский сценарий. Напомню, что в 2018 году кандидат от «Единой России» Андрей Тарасенко и кандидат от КПРФ Андрей Ищенко – оба включили админресурс, оба занялись различными технологиями, в результате которых глава ЦИК Элла Памфилова просто отменила выборы. И здесь в Хакасии получалось то же самое: и у Коновалова, и у Сокола есть свой админресурс, и битва двух таких админресурсов могла как раз привести к отмене выборов», – пояснил он.
«Но сейчас, когда Сокол «слился» из избирательной кампании в результате болезни, соответственно, получится, что если снимаются все, кроме одного кандидата, тоже может получиться сценарий 18-го года», – уточнил эксперт.
Тем не менее, Гращенков считает, что выборы главы Хакасии, скорее всего, завершатся в обычном режиме, и Коновалов будет переизбран на второй губернаторский срок. «В принципе, в победе Коновалова не вижу ничего страшного для Кремля, поскольку он кандидат согласованный. Был бы несогласованный, сняли бы ещё до начала кампании, и Сокола назначили бы временно исполняющим обязанности. Думаю, был договорняк, что пусть победит сильнейший: если вы считаете, что республика устала от коммуниста, пожалуйста, пусть его победит Сокол, тем более – он участник СВО, герой и так далее. Но мы увидели, что это, к сожалению, не сработало. Значит – надо проиграть. Но проиграть по болезни, что называется, это как бы такая попытка сохранить лицо», – отметил он.
«Мне кажется, что все-таки выборы пройдут. Скорее всего, Коновалов победит, а Сокол, я думаю, поправится и будет долго и счастливо депутатом Государственной думы», – заключил Гращенков.

Начало нового учебного года автоматически актуализировало тему патриотизма. В свете последних геополитических трансформаций власти решили обратить внимание на идеологический вакуум, который активно высветился после начала СВО. Очевидно, было решено заполнить его посредством интеграции патриотических тезисов в образовательные программы школ и вузов.

Однако поиск патриотического грааля рискует в очередной раз обернуться крахом по вполне объективным причинам. Во-первых, патриотизм – это не та вещь, которую можно силой навязать учащимся детских садов, школ и университетов. В данном контексте рациональнее подключать пресловутую soft power, которая в первую очередь формирует любовь к малой родине. Однако мягкая сила мгновенно наталкивается на вызов: если человек живет в депрессивном городе, где нет оплачиваемой работы и необходимой социальной инфраструктуры, то прививать патриотизм – любовь к своей родине – задача со звездочкой.

Фактически сегодня предлагается полюбить некий миф, при этом отсутствует осязаемый образ будущего – до сих пор нет понимания того, каким мы видим свою страну, например, через пять или сто лет? Социально-политический ландшафт сегодня опустел, страна переживает острый дефицит достижений, но исключительно милитаристский вариант вряд ли может послужить долговечной патриотической подпоркой.

Во-вторых, миллионы россиян выросли без патриотических уроков в школе, но можем ли мы говорить, что это какие-то плохие россияне, разве они любят страну меньше тех, кто был вынужден глотать советскую политинформацию?
Можно предположить, что у отдельных сил сегодня есть соблазн внедрять через патриотизм свою картину мира. Но даже для самих авторов этой идеи существует опасность, что картина мира окажется скучной и серой, не отвечающей реальным деланиям людей. И мы вновь упремся в проблему наносного патриотизма.

В-третьих, патриотизм трудно внедрить искусственно, особенно через пропаганду. Это так не работает. «Разговоры о важном» – особый проект власти, который по разнарядке был внедрен во всех школах страны. Вопрос только в том: а что важно для людей?

Есть ли у государства реальное понимание того, что важно для россиян, и насколько голос власти созвучен голосу социума?

Ваш дозор окончен.

Я сторонник того, чтобы сложные произведения, как, например, «Евгений Онегин» в школе проходили в формате простого чтения, потому что уроки литературы – это повод для зубрежки, сочинений, диктантов, что отбивает детям вкус к литературе. Я сам, когда заканчивал школу, писал вступительное сочинение в университет по «Евгению Онегину» и помню, что подготовка к экзаменам окончательно отвратила меня от Пушкина. Но, прочитав его через 20 лет, я оценил, насколько это крутое произведение, насколько его можно разбирать на цитаты взрослому человеку, который сам многое пережил и понимает, о чем речь. Дети этого, к сожалению, не понимают. Современные дети еще и менее взрослые, чем были мы в их возрасте, они взрослеют позже. Поэтому для них большая часть русской литературы – это что-то невнятное. Мне кажется, надо уделять внимание произведениям, которые дешифруются на первом уровне, где есть понятная канва, но при этом человек обогащает словарный запас. Необязательно все сводить к простым рассказам, но при этом можно отбирать те, которые ребенок может понять хотя бы по сюжету. Та же «Война и мир» может быть тяжеловесной, но там есть исторические параллели, которые ребенок может усвоить. Поэтому суета вокруг ЕГЭ мне кажется несколько неоправданной, ведь разработчики тестов должны оценивать не глубокое знание литературы, а общий уровень подготовки выпускника для его зачисления в ВУЗ.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков)

Пластичная скрепность

События этой недели – от «барбигейта» до признания иноагентом лауреата Нобелевской премии Муратова и исходом из ИСКРАНа Гарбузова - говорят о том, что архаичный тренд нарастает, и система не собирается от него отказываться. По крайней мере, так кажется на первый взгляд: скрепы становятся все более закалёнными, а тьма сгущается. Но это не совсем так. Просто новые вводные многие стараются использовать для перехвата инициативы у своих конкурентов, технологично используя их в качестве инструмента борьбы. Это, в свою очередь, в будущем обязательно породит контртренд, но сначала в обществе и элитах должна накопиться критическая масса разного рода ошибок и неприятия новых порядков.

К примеру, выступив в том духе, что «Барби» и «Оппенгеймер» не соответствуют духовной политике России, Минкульт поставил себя в довольно неудобное положение. Очевидно, что чиновники воспроизвели социально одобряемую властью формулу, после чего – стали объектами подтрунивания со стороны общества, которое хоть в целом и традиционное (кстати, не только у нас, в Европе оно тоже в целом традиционное и консервативное), но не настолько, чтобы отрицать культуру Барби. Написали бы бюрократы от культуры подобный ответ еще раз? Думаю, что нет. Кейс оказался откровенно неудачным, хотя, формально, установка была воспроизведена верно.

С Муратовым ситуация еще сложнее. Признание его иноагентом – не сюрприз, в конце концов, саму «Новую газету» уже давно маркировали подобным статусом. Важна цепочка событий, в числе которых – поездка в Чечню журналистки от этого издания Елены Милашиной, которая позже была избита и обрита в Грозном. Тогда Муратов и Венедиктов вывозили ее с территории Кавказа частным бортом неизвестного благожелателя из Беслана. Для Кадырова скандал с избиением стал неприятным сюрпризом, после чего глава Чечни сам заявил о том, что нападавших ищут. Правда, инцидент с журналисткой быстро замялся на фоне визита в СИЗО семейства Кадыровых, которые пришли навестить там парня, ранее сжегшего Коран в Волгограде. Так или иначе, позже дочь Муратова покинула пост советника главы ЦБ Набиуллиной, что тоже можно считать некоторым «сигналом» оставшейся во власти группе «сислибов».

И, наконец, «демарш Гарбузова» из Института США и Канады – казалось бы, еще один тренд на «закручивание гаек». Ученый и частый гость программ Соловьева, написал статью, в которой прошелся по «постимперским комплексам» России, за что был уволен с должности руководителя РАНовского института. При этом, подобный скандал теперь позволяет ему спокойной выйти на пенсию и с чистой совестью перебраться в изучаемые ранее страны, уже в качестве вполне хорошего русского. Т.е. опять же, каждый делал то, что ему выгодно: один – завершил карьеру ярко и шумно, другие – избавились от номенклатурного балласта.

Т.е. мы видим, что тренды не несут под собой какой-то ярко выраженный идеологический базис, а скорее являются адаптацией к нынешнему состоянию системы. Коль уж идеология у нас путанная и непонятная - «тут – рыба лежала, а тут – Барби» - то каждый использует ее лакуны в своих целях, рационально полагая, что переменчивая система ценностей как нельзя лучше подходит для игроков, быстро адаптирующихся в этом переменчивом мире.

Недавние испытания SuperJet-100 вновь заставили заговорить о проблемах импортозамещения в отечественной авиации. Успешный тест-драйв лайнера, который фактически с момента своего появления оброс негативным бэкграундом, позволил ответственным чиновникам заявить чуть ли не о стопроцентном преодолении прежней зависимости. Но что получилось на выходе и стоит ли разделять оптимизм ответственных чиновников? Не уверен.

1. Мы увидели частично импортозамещенный самолет, который пока все еще трудно назвать в полной мере отечественным. Да, там есть отдельные агрегаты, системы и компоненты российского производства. Причем всем им еще предстоит пройти процесс сертификации.
2. Распиаренные полеты самолета со сложной судьбой призваны продемонстрировать и внутреннему потребителю, и наблюдателю на Западе, что у нас не все потеряно, и планы по импортозамещению медленно, но верно реализуются.
3. Отдельные подвижки в деле импортозамещения действительно есть. В марте 2023 года премьер Мишустин заявил, что первый полет самолета Sukhoi Superjet 100 с отечественным двигателем ПД-8 должен состояться в ближайшие месяцы. Полет состоялся, правда, пока на иностранных двигателях, однако, как ожидается, отечественные аналоги установят на лайнер уже наступившей осенью.
4. Вернуть доверие к SuperJet сегодня крайне сложно: сначала от самолета по разным причинам начали отказываться мировые авиакомпании, позднее авиакатастрофа в московском аэропорту, унесшая жизни нескольких десятков человек, как казалось, перечеркнула дальнейшие перспективы самолета.
5. Самолет признается очень дорогим в производстве, и главный вопрос сегодня – удастся ли наладить его серийный выпуск? Либо он станет таким «музейным экспонатом», который принято демонстрировать «дорогим гостям».
6. Сейчас нет сомнений, что SuperJet – машина исключительно для «внутреннего пользования», сегодня он не востребован на мировом рынке и не может конкурировать с Boeing и Airbus.
7. Нет понимания, как будет отлажено сервисное обслeживание и сопровождение лайнера. Изначальная версия SJ-100 как раз столкнулась с этой проблемой: например, если в контрактах между Boeing и авиакомпаниями ранее было прописано, что в случае выхода из строя того или иного компонента, производитель доставляет его в любую точку земли в течение суток, то российский SuperJet похвастаться такой логистикой не мог.
8. Отсюда – закономерный вопрос: рационально ли производить такой самолет при известных слагаемых. Возможно, более рационально наладить кооперацию с Китаем либо в рамках расширяющегося БРИКС.

Можно предположить, что процесс импортозамещения в авиации должен сопровождаться четким пониманием конечных целей. Ответственным лицам и ведомствам стоит представить хотя бы примерный график технологических процессов, который позволит оценить, сможем ли мы надеяться на создание своего лайнера, или все это – очередная игрушка с многомиллиардным финансированием.

Конкурентная политика ушла из Центральной России за Урал? Перед выборами говорим о развитии региональной политики в России. «В Сибири жива политическая конкуренция, и даже в нынешнее драматическое для страны время местные власти не бетонируют политическую жизнь, как в Центральной России, где все чаще в оппоненты назначаются смешные политические карлики. Демократические традиции сибиряков сильны – недаром здесь никогда не было крепостного права, да и сегодня люди не боятся «сметь свое суждение иметь». Местные оппозиционеры – что в Иркутске, что в Бурятии представители КПРФ – из разряда «палец в рот не клади». Прекрасные политические диспутанты. Самая независимая в стране избирательная комиссия – в Иркутской области, где по очевидным причинам недостоверности представленных подписей не допустили к участию список клонов из «Коммунистов России». Даже при живом красном губернаторе в Хакасии такое сделать не получилось». Коллега Олег Бондаренко в своей статье для «Независимой газеты» о том, что конкуренция на выборах теперь, в основном, за Уралом.

Похоже, что в России появился таки новый Ельцин и это – не Пригожин, а депутат ГД Владислав Даванков. «Мы с Украиной скоро будем в прекрасных отношениях», - так говорит кандидат в мэры Москвы от «Новых Людей» Владислав Даванков в интервью Ксении Собчак. По его мнению, это случится после того, как подрастет нынешнее поколение детей, у которых нет и не будет телевизора. Даванков прошелся по всем «горячим головам» от Бутиной до Журавлева и Федорова, предостерег от скатывания в репрессии с «врагами народа», а также назвал «глупостью» ядерные эскапады Медведева. Очень круто, конечно, что в конце 2023 года во власти еще есть настолько адекватные и трезвомыслящие люди. Безусловно, в нынешней системе координат, такое откровенное и смелое интервью Даванкова у Собчак – это заявка новой звезды федеральной политики на пробуждение партии «здравых людей». Кстати, отправили бы такого кандидата в Хакасию вместо неудачливого Сокола, глядишь, коммунистов бы удалось победить без ненужного системе надрыва.

Внутренний туризм – это больше не ситуативная история, а уже сформированный государственный курс. Собственно, об этом свидетельствует недавнее заявление вице-премьера Дмитрия Чернышенко, который указал, что туристическая отрасль в России формирует 2,6% ВВП, а потенциал – 4-5%. На недавней правительственной стратегической сессии было объявлено о выделении правительством 48 млрд рублей на развитие внутреннего туризма.

На самом деле, стремление властей развивать туристические направления внутри страны вполне понятно и объяснимо. Геополитическое напряжение отрезало многие заграничные маршруты для относительно обеспеченных россиян, которых не устраивал отечественный уровень сервиса. Решать сервисную и инфраструктурную проблемы правительство планирует, во-первых, субсидированием туристической отрасли. Во-вторых – определением условий, когда планы перспективной комплексной застройки в регионах формируются сразу с учетом возведения потенциальных мест для отдыха и развлечений.

Сегодня уже появились интересные региональные кейсы, связанные с развитием локального туризма. Например, на Сахалине местными властями сделан упор на возможность организации гастрономических фестивалей для привлечения обеспеченной аудитории, которая приедет ради дегустации морских деликатесов. Идея сахалинского делового и политистеблишмента – развитие островного туризма, который способен привлечь жителей Центральной России.

Иной сценарий развития – краткосрочный «событийный туризм», выезды на два-три дня. Ярким кейсом может послужить неплохая реализация руководством Тамбовской области идеи проведения празднования 150-летнего юбилея композитора Сергея Рахманинова непосредственно в регионе. Губернатору региона Максиму Егорову удалось успешно «оседлать» тему. По данным турагентств, увеличение потока на выходные в дни проведения масштабных мероприятий вроде концертов оркестра Мариинского театра или Дениса Мацуева (а они проводились не в один день) составляло до 50%. При этом стоимость тура с выездом из Москвы и двухдневным пребыванием в Тамбове составляла всего около 15-20 тысяч рублей. Однако приток столичных и других гостей вызвал рост цен на 30-40%. Местные власти увидели, что это работает и решили создать собственное «Золотое кольцо» - первые туристы проехали по нему в прошедшие выходные. В то же время ульяновские власти, грезившие о возрождении бренда Ленина и миллионах китайцев в качестве туристов, добиться успеха в этом направлении пока не смогли.

Примером для властей регионов, озабоченных привлечением туристов, могут стать музыкальный фестиваль Ural Music Night в Екатеринбурге или собрание артистов классической музыки «Русская опера» в Рязани, который был посвящен презентации широкой публике отреставрированного Кремля.

Очевидно, что провести разовое событие гораздо проще, нежели обеспечить стабильный турпоток в регион. Последнее сопряжено с необходимостью создания максимально качественной инфраструктуры отдыха. Для этого местный бизнес должен понимать, что нынешний всплеск связан не с внешней конъюнктурой, которая может в любой момент измениться. Собственно, в этом и состоит ключевая задача власти на местах: дать пусть не гарантии, так преференции тем, кто помогает развивать туриндустрию в регионах. Важно также показать, что зарабатывать на туризме могут не только Сочи и Анапа, а даже условный Саранск или Чебоксары.

Почему выборы мэра Москвы решили не отменять: интервью с политологом Ильей Гращенковым. Подходит к концу избирательная кампания в Москве. 10 сентября жители столицы выберут мэра города. В беседе с политологом, президентом Центра развития региональной политики Ильей Гращенковым. «ФедералПресс» обсудил главные вопросы уходящего электорального сезона.

Мы живем в условиях СВО. В прошлом году, насколько известно, стоял вопрос об отмене выборов в регионах. Часть экспертов выступала «за». В этом году политологи тоже задавались похожими вопросами. Так зачем вообще нужны выборы в столице, если, по прогнозам, они пройдут по референдумному типу? Почему не сделать должность назначаемой, как раньше губернаторов?
— Дело в том, что у любой власти должна быть база и опора. Президент может назначать губернаторов при своем высоком рейтинге. При этом он будет «делиться» рейтингом с назначенным главой региона. Если в регионах кто-то работает плохо, недовольство будет переходить на главу государства.
Рейтинги Путина (президент РФ. – Прим. ред.), несомненно, высокие, и если смотреть данные, отрыв от второго места – в 10 раз. Но для чего нужны выборы? Когда в 2004 году губернаторские выборы были отменены, президент пытался укрепить свою власть, имея травму Ельцина – травму ослабления федеральной власти перед губернаторами. Тогда больше полномочий было в регионах. Сегодня губернаторов стараются наоборот «расшевелить», чтобы они что-то решали в регионах. По большей части они ждут распоряжений из Москвы.
В этом смысле Москва – исключение. Собянин (мэр столицы. – Прим. ред.) проявляет себя как «губернатор 3.0», со своей стратегией развития города. Он не только технократ и исполнитель, он отвечает за свою стратегию развития и как политик. Поэтому выборы мэра – это прежде всего конкуренция повесток и попытка понять, насколько та или иная повестка заходит или не заходит москвичам.
Если бы все же выборы отменили, то о чем бы это говорило?
— Отмена выборов в Москве означала бы, что Путин теперь отвечает еще и за столицу. Соответственно негативные явления стали бы проецироваться еще и на федеральную власть, а к мэру перестали бы относиться с высоким рейтингом доверия в случае его прямого назначения. Так произошло с Лужковым (мэр Москвы с 1992 по 2010 год. – Прим. ред.), когда после назначения из «добряка на фестивалях пива» он превратился в закрытого элитно ориентированного политика.
Как вы оцениваете настроение москвичей? Хотят ли они на сегодняшний день перемен, есть ли усталость в политическом плане?
— Запросы на перемены есть у небольшой части коренных москвичей, которые устали от агрессивной урбанистики. Они бы хотели более контролируемых и согласованных изменений в столице.
Есть две концепции: «Москва – витрина России», «Москва – город для жизни». Те, кто не хочет жить в витрине, хотят жить просто в городе. Поэтому есть усталость от проектов благоустройства начиная от переукладки плитки каждый год, заканчивая завозом иностранной рабочей силы. Все это хотелось бы поменять, но сейчас не все партии готовы такую повестку предоставить. Например, вместо «человейников» продвигать пригороды с малоэтажным строительством.
Партии сейчас в основном упирают на политические общефедеральные лозунги: бесплатный проезд, бесплатное образование.
В чем сейчас действительно нуждаются горожане, чего им не хватает?
— Прежде всего им нужно понимать, куда движется Москва, какая стратегия развития будет в будущем. Превратится ли столица в торгово-деловой центр, из которого москвичи будут выжаты на окраины, или это будет город в полном смысле этого слова.
Если вы хотите купить квартиру и жить с семьей, вы опираетесь именно на это.
— Есть и микропроблемы, решения которых предлагают все партии. Это такой «улучшайзинг» мэрии. Например, проблема с самокатчиками: они всем надоели. Надо их запретить? Это уже вопрос политики. Вопрос с мигрантами, которые пристают к девушкам со своими правилами. Что с ними делать? Вот таких проблем немало, и выборы мэра во многом – конкуренция таких повесток.

🔜 Полностью интервью можно прочитать на сайте ФП https://fedpress.ru/interview/3264827

ВЦИОМ прогнозирует борьбу за 2 и 3 места в разных регионах новых партий. Так, в Москве за серебро борется КПРФ и «Новые Люди», в Приморье ЛДПР и «Коммунисты России», в Красноярском крае КПРФ и «Зеленые». Конечно, речь идет об отставании от 1 места лидера более чем на 50%, но тут крайне важно, кто из политических партий проявляет позитивную динамику, а кто – вымирающую. К примеру, СРЗП на всех выборах занимает последние места, хотя ранее партия пыталась конкурировать с той же ЛДПР. Сейчас, когда символом эсеров стала «кувалда Пригожина», а в темнике доминирует ультра-патриотическая повестка, можно сделать выводы, что такой крен социал-демократов в сторону национал-милитаризма не пришелся по душе избирателю. Учитывая, что в 2024 году пройдут президентские выборы в которых СРЗП не будет учувствовать, партия рискует к 2026 году покинуть Госдуму. Напротив, политический ландшафт может быть расширен за счет «Зеленых», новых коммунистов и усилившихся «Новых Людей», которые заняв в Москве 2 или 3 место могут рассчитывать на повторение этого успеха во всех крупных мегаполисах страны.

Идея о необходимости вернуть обязательное прохождение государственного техосмотра автомобилей в последние дни активно вбрасывается в медиапространство. Интересно, что инициативу комментируют депутаты различных фракций, сенаторы, автоэксперты. Многие выступают категорически против, некоторые же высказываются, что возврат ТО нужен, но необходимо видоизменение формата и порядка.

Техосмотр после долгого времени своего существования был отменен фактически волевым решением властей, потому что эта процедура являлась значимым раздражающим общественным фактором. Негатив был связан в первую очередь с тотальной коррупцией, покрывшей все, что связано с ТО. На уровне высшего руководства Российского союза страховщиков вполне официально озвучивалось, что 80% документов о прохождении ТО были фальшивыми – их покупали. Какое-то время государство закрывало на это глаза: например, не было предусмотрено наказания за покупку документов в обход обязательной процедуры.

Самому доводилось сталкиваться с абсурдом (или коррупцией?): когда представитель оператора техосмотра отказывался ставить отметку ТО на новую, только что выехавшую из салона, машину, поскольку «у нее свет фар рассеивается не под нужным углом».

На мой взгляд, есть как минимум три тезиса, показывающие, что витающая идея о возврате обязательного ТО не будет реализована.

1. Довольно странно будет выглядеть решение «вернуть, как было» на фоне активно продвигаемой на высших уровнях власти тенденции к дебюрократизации, когда многие процессы взаимодействия гражданина и государства упрощаются и переводятся в цифровой вид. Борьба с коррупцией, минимизация различных ведомственных поборов идут вразрез с устаревшим форматом прохождения ТО.

2. Активно распространяемая идея, согласно которой определение порядка прохождения ТО необходимо доверить регионам, представляется странной. Смысл ее в том, что не надо грести всех под одну гребенку, а предоставить больше самостоятельности. Потому что, например, на Дальнем Востоке больше праворульных машин – это один вариант, на юге страны до сих пор в ходу многочисленные автомобили еще советского производства – это другой вариант. В Москве частный автопарк обновляется гораздо чаще, чем в целом по стране, - это третий вариант и т.д.

Остается непонятным, на какие все-таки критерии должны опираться власти регионов, выбирая тот или иной вариант контроля за техническим состоянием автомобилей. Любая неопределенность, «размытость», автоматически приводит к коррупционным проявлениям. Если дать регионам такие полномочия, высока вероятность того, что всё будет так, как и раньше – те же 80% автовладельцев продолжат разъезжать с купленными документами.

3. Реализация этой инициативы перед президентскими выборами нецелесообразна, так как подобный шаг явно приведет к социальному раздражению. Необходимость тратить время на оформление бумаг и изымать из семейного бюджета деньги будет воспринята очень болезненно, а это во время предвыборной кампании не нужно никому.

Значимых аргументов относительно возрождения обязательного ТО нет. Даже влияние на аварийность неисправного технического состояния авто – слабый довод. По данным ГИБДД, на 2 млн проанализированных аварий приходится всего 2 тысячи из-за технических проблем. Это – 0,1%. Гораздо большее влияние оказывают, например, неудовлетворительное состояние дорог, неправильно нанесенная разметка, состояние алкогольного опьянения водителя.

Таким образом, ни общество, ни политический истеблишмент сегодня не заинтересованы в реализации идеи возврата к обязательному техосмотру. Возможно, мы наблюдаем лоббизм отдельных сил, которые пытаются вернуть контроль над многомиллиардным теневым рынком.

В Правительстве РФ прошла стратсессия по развитию МСП. По ее итогам правительство заявляет о росте числа предпринимателей в России вдвое (!) по сравнению с 2020 годом, а также изменении их качественного состава. По словам Мишустина, теперь МСП больше осваивает высокие технологии, биоинженерию, импортозамещение и создание оригинальных программных продуктов, а не купи-продай, как раньше. Такой результат, как пишут коллеги, стал возможен благодаря мудрой политике лидера-теоретика «государственников» Белоусова, который тем самым посрамил видных сислибов в лице Набиуллиной, Силуанова, Орешкина, Шувалова и Кудрина, обвинявших кабмин в чрезмерном вмешательстве государства в экономику.

Хорошо, конечно, если все так. Свежей статистики по ИП ни ФНС, ни Росстат сейчас не дают, а в конце прошлого года МСП закрывалось больше, чем открывалось. Да и рост сектора произошел только за счет микропредприятий. Количество малых компаний уменьшилось, а число средних осталось почти на том же уровне. Также сократилась численность занятых в сфере МСП — с 14,64 до 14,59 млн. Возможно, что работающие в сфере малого бизнеса могли перерегистрироваться в самозанятых. Это очень хороший инструмент, придуманный Правительством с точки зрения постепенного вывода бизнеса из тени, тут Мишустин и вправду проявил себя хорошим стратегом, однако говорить о взрывном росте МСП именно под «оком государства» и благодаря ему, пока преждевременно.

Тем более, что на сессии зафиксировали: одна из главных целей предложенной вчера новой стратегии развития МСП — сгладить переход для растущих компаний из одной категории в другую. Отдельное внимание в связи с этим планируется уделить так называемой категории МСП+ — вышедшим за рамки малого и среднего бизнеса компаниям, которые работают в приоритетных отраслях, не аффилированы с государством и годовой доход которых не превышает 10 млрд руб. Сейчас таких компаний (без учета торговли и строительства) всего 800, для них предлагается продлить действие мер финансовой поддержки: программ зонтичных поручительств и льготного инвестиционного кредитования.

Собственно, проблему выращивания новых средних (не совсем мелких, но и не чересчур крупных) игроков активно поддерживают и в парламенте. О необходимости дать МСП возможность зайти на освободившиеся от западных компаний рынки говорила партия «Новые Люди». Однако, правительство хочет больше знать о МСП, чтобы помогать ему. Теперь же высокая вероятность поддержки нового предложения министерства объясняется не только тем, что, в отличие от поправок 2019 года, оно ориентировано лишь на часть сектора МСП+, но и его актуальностью в условиях, когда компании «переходной» категории фактически объявлены движущей силой импортозамещения. Кстати, увеличение прибыли предприятий МСП – это еще возможность разобраться с такой скользкой темой, как дробление бизнеса. Например, сейчас многие бизнесмены находятся под следствием по обвинению в «дроблении бизнеса».

Среди целей Правительства к 2030 году (новый нацпроект) — увеличение доли средних предприятий в два раза, увеличение вклада МСП в ВВП до 28%, рост доходов на одного работника в секторе почти на четверть. Новый план разрабатывался Минэкономики совместно с «Корпорацией МСП» и деловыми объединениями. Программа Мишустина выглядит хорошим замахом на построение реальной действующей национальной экономики. Но тут важно не надевать раньше времени розовые очки и самим погружаться исключительно в цифры своих отчетов, согласно которым, никаких проблем в России почти не осталось, а экономика растет кратными темпами. Скорее наоборот, проблем много, только их стараются замести под ковер Росстата и других любителей жонглировать цифрами.

У дистанционного электронного голосования есть шансы повысить явку, говорит президент фонда «Центр развития региональной политики» Илья Гращенков. Новая система привлечет тех, кто просто ленится идти на избирательные участки. Осенние выборы выпадают на выходной день, и многие избиратели уезжают на дачу. А проголосовать через «Госуслуги» проще, чем найти участок, прийти туда и заполнить бюллетень.
«Но главный вопрос не в удобстве, а в отсутствии мотивации, – подчеркивает Гращенков. – На выборах нет политической конкуренции, поэтому и явка невысокая. Из-за предсказуемости результата молодежь неактивна, а именно ее и мог бы привлечь ДЭГ». К тому же онлайн-голосование – это такой «черный ящик», который нельзя проконтролировать. Поэтому люди технологически продвинутые подумали, что инструмент удобный, но только для власти. «Как минимум можно мобилизовать бюджетников, а как максимум – подкрутить результаты», – объясняет Гращенков.
Повысить доверие к дистанционке может только прозрачная и понятная система наблюдения, а не сложные схемы с допуском к ключам для сертифицированных наблюдателей, уверен политолог. В любом случае электронное голосование – это новая реальность, которая даст и новые возможности. Освоить инструмент предстоит и партиям, и наблюдателям. И в будущем система ДЭГ может оказаться полезной всем участникам выборов.

Строительство аэропорта «Омск-Федоровка» может стать приоритетным инфраструктурным проектом на востоке страны. Его использование в качестве логистического хаба важно для активизации экономического роста в условиях санкций и геополитической обстановки.

Врио губернатора Омской области Виталий Хоценко – не первый руководитель региона, столкнувшийся с этой задачей. Аэропорт – известный местный долгострой, работы начались еще в 1982 году. Хоценко заявил, что совместно с федеральным правительством работает над тем, чтобы строительство было завершено в 2028 году, называя этот срок реальным. По его словам, к проекту уже присмотрелись инвесторы, а это очень важно, потому что общая стоимость объекта превышает 36 млрд рублей. При этом врио губернатора резонно отмечает, что в регионе с учетом текущих задач не так много свободных средств, которые можно было бы направить на строительство.

Хоценко презентует аэропорт не в качестве PR-проекта, как это было при его предшественниках, а как органичную часть региональной стратегии развития по созданию в регионе трансграничных логистических комплексов. Именно поэтому есть все шансы, что проект будет доведен до конца, ведь Омская область находится на пересечении важных транспортных коридоров, соединяющих Европу с Дальним Востоком, Казахстаном и Китаем. Это очень хорошо понимает федеральный центр. Аэропорт нужен не только Омску, но и всей стране, как инструмент развития межгосударственных логистических проектов с учетом разворота России на Восток.

Заявление главы Омской области о перезапуске строительства аэропорта, на мой взгляд, можно расценивать как пример того, как «сверхновые» губернаторы рационально подходят к реализации крупных региональных проектов и встраивают их в решение общегосударственных задач. При этом такие проекты не превращаются в бесконечные «стройки века», куда утекают огромные ресурсы без каких-либо гарантий возврата. Экономическая составляющая тщательно просчитывается, и тот же омский аэропорт воспринимается главой региона не как украшение области для встречи дорогих гостей из центра, а как реальный бизнес-проект с обозначенными сроками окупаемости, который при этом выполняет задачи, важные для государства в целом.