Все пишут и я напишу. Вчера на выставке "Россия" прошел день Дальнего Востока. В выступлении на пленарной сессии полномочный представитель Президента в ДФО напомнил о том, что масштабная перестройка управленческой вертикали началась всего лишь 10 лет назад. Тогда была озвучена главная задача: в 2013 году Владимир Путин объявил развитие Дальнего Востока национальным приоритетом. Кстати, единственное министерство, созданное по прямому поручению Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина – это министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики. И, как вчера отметил Юрий Трутнев: "Решения Президента России и создали возможность системной работы по развитию Дальнего Востока"

Результаты 10 лет высокоскоростного развития вчера можно было оценить во всем масштабе. Смотрим по отраслям: в 3 раза возросла добыча угля, в 2 раза добыча золота, в 2 раза грузооборот морских портов, в 1,5 раза ввод жилья, более чем в 2 раза продукция сельского хозяйства. Или - инвестиции: 3,7 трлн уже вложено в Дальний Восток, на 8,4 трлн рублей - подписано соответствующих соглашений. Да по каждому ключевому показателю можно дать достойные цифры.

Всего лишь за десять лет Дальний Восток продемонстрировал, чего можно добиться в экономике и социальной сфере.

Фактически ДФО - это модель интенсивного развития, где отправная точка - это воля Президента России, а путь - качественное исполнение поставленных задач (в данном случае - командой Юрия Трутнева и региональными властями).

Те фундаментальные изменения в качестве жизни, которые всегда следуют за ростом экономики, в сущности еще только начали проявляться и еще только становятся заметны самим жителям Дальнего Востока. Однако уже сейчас отражаются в политическом поведении дальневосточников: результаты выборов, высокий уровень патриотизма. И всё это - всего за 10 лет.

Кадровый вопрос: регионы ищут решения. Кадровый голод в стране обновляет рекорды и заставляет региональные власти вырабатывать способы удержания молодежи на малой родине. В январе 2024 года на недостаток квалифицированных кадров пожаловались 47% руководителей промышленных предприятий, опрошенных лабораторией конъюнктурных опросов Института экономической политики им. Гайдара (ИЭП). Уровень кадрового голода установил новый рекорд за всю историю опросов с 1996 года.

В таких условиях главы регионов вынуждены искать инструменты привлечения молодых кадров, создавать условия, чтобы выпускники вузов не уезжали в иные субъекты.

На сегодняшний день наиболее популярные российские города, куда хотели бы переехать россияне, — это Москва, Санкт-Петербург и Краснодар, выяснил ранее ВЦИОМ. Причём, кто хотел бы сменить место жительства, в качестве ключевых причин указали более высокий уровень жизни, возможности найти интересную и оплачиваемую работу, более комфортный климат. Другое исследование ВЦИОМа продемонстрировало, что наиболее важным жизненным приоритетом для российской молодёжи оказался материальный достаток. В частности, его поставили на первое место 60% опрошенных.

Губернаторы уже публично артикулируют важность создавшейся проблемы. Так, ранее глава Челябинской области Алексей Текслер заявил, что сегодня обострилась межрегиональная конкуренция. По его словам, некоторые субъекты «очень активно развиваются и приглашают к себе в первую очередь молодёжь, это гонка идёт, она объективная».

Однако руководители регионов-середнячков, как правило, располагают весьма ограниченным инструментарием удержания молодых и перспективных кадров. Тот же Текслер ранее предложил активнее развивать креативную индустрию. Он привёл в пример челябинскую практику, когда бывшее заброшенное производственное пространство превратилось в место притяжения творческих людей. Там проходят различные фестивали и ярмарки, работают фотостудии и заведения общепита. По оценкам регвластей, подобные проекты заставляют молодежь оставаться на малой родине, что представляется, конечно, спорным.

Губернатор Самарской области Дмитрий Азаров ранее подписал постановление, согласно которому выпускникам школ, решившим продолжить обучение в регионе, разово выплачивают по 10 тысяч рублей. В Омской области разрабатывают программы трудоустройства: молодым людям местные власти предлагают пройти стажировки на предприятиях.

Свои предложения регулярно озвучивают и представители депутатского корпуса. К примеру, депутат Заксобрания Ямала Иван Вершинин выступил с инициативой создать в Ноябрьске или Новом Уренгое первый вуз в округе для решения проблемы оттока молодёжи из региона.

Становится очевидным, что реально работающей стратегии у глав регионов пока нет. Может ли она появиться в актуальных условиях – большой вопрос. Нарастающее региональное расслоение усугубляет общий тренд, все более отчетливо создавая точки притяжения рабочей силы и формируя территории, которые с каждым днем становятся все менее экономически привлекательными.

Вообще у ВЭБ и Татарстана неплохой совместный послужной список. Один пример: только поддержка госкорпорации в создании промпарка в Набережных Челнах позволила создать более 18 тысяч рабочих мест для республики, о чем сегодня во время визита Шувалова в Казань напомнил глава республики Рустам Минниханов. Это уже не говоря о целом ряде других исторических проектов - например, в бытность первым вице-премьером Шувалов возглавлял оргкомитет Универсиады 2013. Так что подобные бизнес-миссии — дело не просто важное, а необходимое, если мы действительно хотим усилить регионы.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков)

Роботизация отечественной политики

ЦИК заявляет, что теперь подписи кандидатов будет помогать проверять ИИ. Также внедряется ДЭГ, которое пока еще хоть как-то оперируется людьми, но в будущем тоже рискует перейти в ведение нейросетей. Кроме того, искусственный интеллект хотят внедрять и в систему исполнительной власти: правительство – для постоянного мониторинга задач в регионах, а губернаторы – для замены муниципальных властей на «электронных мэров».

Вообще, такому разгулу нейросетей позавидовал бы даже Шваб, мечтающий превратить весь мир в цифровой концлагерь. Среди его основных идей – понижение уровня законов до статуса «оперативного управления» при помощи более локальных распоряжений. Как это было в ковид? Условный пост губернатора в соцсетях «весил» больше, чем закон, которому он мог противоречить, не говоря уж о Конституции, которой было отведено место красивого, но бесполезного памятника гражданскому обществу. Вот и сейчас, использование ИИ – это крайне спорная процедура, которая непонятно кем и как регламентируется и регулируется.

Сегодняшняя процедура проверки подписей предполагает не только сравнение поданных листов на соответствие базе данных МВД, но и различные субъективные решения, вроде графологической экспертизы. ИИ в этом смысле беспристрастен, однако следует помнить, что в основе алгоритма – подражание человеку, т.е. кто обучал нейросеть, тот и закладывал в нее принципы признания подписи хорошей или плохой. Учитывая, что избирательная комиссия обычно руководствуется некоей политической детерминированностью, то для проверки конкретного кандидата вполне можно использовать плохой или хороший алгоритм, как зонтики Оле Лукойе.

Коллеги переживают, что ИИ отвяжется без присмотра глаза человеческого, однако волноваться не стоит. Уверен, что в данном случае речь идет как раз о тесном союзе нейросети и чиновников от политики, которые при необходимости скорректируют друг друга, так как цель у всех одна – полный контроль избирательного процесса в борьбе с «возможным вмешательством со стороны внешних сил». Поскольку такими силами как раз могут быть слишком уж независимые кандидаты, то наделение роботов полномочиями контроля за ними – это взятие всех процедур под двойную защиту.

Насколько все это соответствует действующему законодательству? Например, процедура проверки подписных листов с помощью ИИ вообще нигде не прописана. Их будут сканировать и проверять в формате рисунка или оцифровывать данные в текст? Возможны ли дополнительные ошибки при таком вводе данных? Совершенно точно, что ИИ не дает 100% гарантии и, скорее, наоборот – может дать погрешность. Все почти как с ДЭГ – вопросов много, а ответов мало. Но тут важен сам тренд на внедрение ИИ в политические процедуры. Подписи – первый шаг, второй шаг – подсчет голосов, третий – контроль за всеми ветвями власти с помощью нейросети.

Что характерно, западные страны, напротив, в своих электоральных системах отказываются от экспериментов с электронными формами голосования, возвращаясь к традиционным ценностям формам изъявления. Но тут России с ее IT-фетишем явно не по пути с «недружественными странами». Если мы уж чего взялись делать, то, согласно заветам Швейка, сделаем обязательно. И тут роботизации отечественной политики никому не избежать. Поэтому вслед за внедрением ИИ в системы отбора и подсчета избирательных комиссий можно ожидать экспансии нейросетей во все сферы политической жизни и даже замены части публичной власти на искусственный разум. Мэров уже предложили заменить, но в перспективе ненужными могут оказаться и многие другие чиновники и даже депутаты. В конце концов, законы писать для условного chat GPT не сложнее, чем любые другие тексты. Да и принимать их может тот же робот, основываясь на постоянном мониторинге электоральных предпочтений населения из бигдаты.

Кто станет главой кабмина на 5 сроке Путина? Вопрос не праздный. Получит ли переназначение Михаил Мишустин или новому президенту будет нужен новый премьер? Как я уже писал, кандидатов много. Ротация правительства неизбежна, вопрос лишь в масштабах. Она может затронуть от 30% до 70% нынешнего правительства, которое было сбалансировано из представителей элитных групп, остатков медведевского правительства и личных президентских назначенцев.

Новое правительство сложится исходя из целей и задач России на ближайшие 2-3 года. Пока его контуры четко не обозначены. Очевидны успехи экономического блока, в целом устойчивые позиции у Мишустина, определенное усиление некоторых элитных групп. К примеру, коллеги номинируют в главы полпреда по ДВФО Юрия Трутнева. Очевидна попытка представить усиление Максима Орешкина, как будущего идеолога экономического блока. Вероятно сохранение и усиление Андрея Белоусова, возможен переход Дмитрия Патрушева в энергетический сектор. Неясны перспективы экс-премьера Дмитрия Медведева, претендующего на возвращение в исполнительную власть.

Да, тут на днях на РБК говорили о двойном гражданстве в России и Украине. О перспективах получения и рисках с этим связанных. Возможно, для кого-то это актуальная история.

Отмена мэрских выборов: чем рискует власть. Губернатор Бурятии Алексей Цыденов предложил местному парламенту (хуралу) отменить выборы мэра в Улан-Удэ. Если это произойдет, то в стране останется всего четыре областных столицы, где мэров будут выбирать жители: это Абакан, Анадырь, Хабаровск и Якутск. Есть большая вероятность, что и там эта процедура будет применяться довольно недолго. Тренд на окончательное выстраивание вертикали власти может иметь значительные негативные последствия для этой самой власти.

На фоне того, что федеральные и региональные власти повышают управляемость как регионами, так и муниципалитетами, очевидно, что они не хотят при этом брать на себя ответственность. Да и вообще заниматься тем, что у нас называется публичной политикой.

Летом прошлого года был принят закон о разделении полномочий и ответственности губернаторов, мэров и других должностных лиц, их взаимодействии между собой и с федеральными властями. Смысл этого — в купировании возможных очагов напряжения и ведении открытого диалога с обществом. Это сделано для того, чтобы была не возможность не только надавить по вертикали на какого-нибудь мэра, а чтобы должностные лица брали ответственность на себя лично и решали сложные системные задачи. Потому что зачастую губернаторы «заметают под ковер» то, что не получается решить. В частности, я писал о том, что во многих регионах существует протестная база, люди много чем недовольны, причем эти проблемы сугубо социальные: экология, ЖКХ, застройка, дороги. При этом губернаторы жутко боятся того, что подсвечивание этих тем уронит их KPI, снизит их упоминаемость в медиамониторингах. Они считают, что лучший способ действий — максимальное купирование протеста. Если он небольшой, то не нужно давать людям провести митинг. Если протест уже разросся, то необходимо всех разогнать. Если массовые выступления уже состоялись,как в Башкирии или Якутии, что мы наблюдали на днях, то универсальная схема — заявить, что это все расшатывается из-за рубежа, а в селе Гадюкино орудует ЦРУ, и самоустраниться таким образом, свалив все на врагов России.

На самом деле, понятно, что внешние угрозы в данных случаях сильно преувеличены, мягко говоря. Даже если теоретически предположить, что такое возможно, то на деле большая часть протестов проходит просто из-за недовольства людей действиями власти.

Отмена выборов мэров ухудшает ситуацию, потому что избранные мэры хоть как-то, но были той силой, которая создавала точки диалога, где напряжение снималось, потому что выяснялось, что власть — это не единая вертикаль, где каждый слушает только вышестоящего, а есть какие-то оппонирующие друг другу структуры. Получается, что с упразднением выборов мэров мы в публичной политике получим абсолютно выхолощенную систему, где главным тезисом является «не выноси сор из избы». В результате будет копиться напряжение, недовольство, что создает риски, и в конечном итоге эти риски будет тяжело купировать, потому что начнут будут проявляться по всей стране. Какой-нибудь один большой социальный взрыв в одном регионе может стать триггером для других. Например, если схожие экологические проблемы накопятся в 10-20-30 регионах и при этом в каком-то из них произойдет митинг из-за свалки ТБО, утечки отходов или чего-то подобного, то в других регионах люди могут среагировать на это, увидев аналогичные проблемы у себя.

Тихой явкой. Несмотря на кажущееся оживление вокруг президентских выборов, в народе кампанию по-прежнему воспринимают весьма апатично. Кто-то знает о выборах, но не проявляет к ним никакого интереса, так как «понятно, кого выберут», а для кого-то сам факт выборов до сих пор является сюрпризом. Это не смотря на «оживляж» в либеральном секторе, спровоцированный сбором подписей Надеждиным, однако среди 100% зарегистрированных кандидатов энтузиазма меньше. Слуцкий и Харитонов явно не делают из своих кампаний шоу, что в итоге даже не дает кандидатам от парламентских партий нужной узнаваемости. Самый молодой кандидат от НЛ Даванков напротив, старается вести яркую кампанию и много ездит по стране, но у партии есть дефицит внимания со стороны федеральных СМИ и как следствие – их базового электората. При этом ЦИК РФ рассчитывает на рекордную явку – самую высокую за более чем 30 лет новой российской истории. Правда, мотивирующие баннеры пока не выглядят как нечто, что создаст дополнительный ажиотаж на участках.

Регионы воюют за бизнес. На межрегиональном уровне обостряется конкуренция за инвесторов. В радикально новых экономических условиях главы субъектов вынуждены работать на трех основных треках.

Первый – оборонно-промышленный, он, несомненно, является драйвером развития региональной экономики, однако делать долгосрочную ставку на этот проект, скорее, нецелесообразно и рискованно. Военная экономика не сможет оказаться локомотивом, который обеспечит территории планомерное и стабильное развитие. Скорее, этот кейс – ситуативный.

Второй трек – налаживание сотрудничества с так называемыми дружественными государствами. Речь в первую очередь идет о Белоруссии, Китае и странах Африки. Однако потенциал подобной кооперации ограничен: китайские партнеры крайне избирательны в выборке проектов, не спешат делиться технологиями. Африканское направление, с одной стороны, выглядит перспективным, с другой – таит в себе немало рисков.

Третий трек – внутренние ресурсы, и именно это направление представляется в текущих условиях наиболее привлекательным. Речь идет о попытках интеграции в регионы крупных инвесторов с российской пропиской. И именно в этом случае разворачивается основная конкурентная борьба по принципу «вас много – я одна». Отечественные инвесторы получают возможность выбора, в какие регионы приходить, где размещать свои производственные мощности, складские помещения, рекрутировать персонал.

В этой борьбе преимущества оказываются у тех региональных управленческих команд, которые заранее сумели актуализировать собственные инвестиционные программы, переформатировать существующие особые экономические зоны и технопарки. На первый план выходят лоббистские возможности губернаторов.

Первые примеры успешного переформатирования экономики уже есть. Например, в Воронежской области построят фармацевтический завод, инвестиции в строительство оценивают в 10 млрд рублей. Завод планируют возвести в ОЭЗ «Центр». Предприятие сможет выпускать около 90 млн медикаментов на территории завода будет создано 300 новых рабочих мест. В Туле в январе ввели в эксплуатацию современный комплекс переработки отходов за 5,7 млрд рублей. Проект включает в себя современные цеха обработки, участок производства техногрунта и цех расщепления полимерных материалов.

Пример здорового лоббизма демонстрирует глава Тамбовской области Максим Егоров. В регионе корпорация X5Group построит крупный логистический центр на 800 рабочих мест. Инвестиции составят 3 млрд рублей. Старт проекта намечен на март 2024 года. Выход на проектную мощность запланирован в 2026 году. В настоящее время заключен договор аренды земельного участка, на котором будет возведен логистический комплекс. Ранее региональным властям удалось заключить соглашение с крупнейшим российским маркетплейсом Wildberries, который взял на себя обязательства по вложению около 7 млрд рублей в строительство нового логистического центра. Помимо этого президент компании Татьяна Бакальчук пообещала создать 5000 рабочих мест для местных жителей. Тамбовский кейс интересен прежде всего тем, что еще несколько лет назад инвесторы практически не рассматривали всерьез регион в качестве потенциальной площадки, указывая на его депрессивность. Приход крупных бизнес-игроков явно свидетельствует о переломе этого тренда.

Очевидно, что конкуренция за инвесторов в ближайшее время продолжит возрастать. Видится, что успех на этой ниве станет для федцентра одним из ключевых параметров оценки деятельности глав регионов.

Мировая война за идеологии. Тот факт, что президент Путин на новом сроке серьезно озаботился разработкой новой государственной идеологии (не единственной, но доминирующей), является ответом на аналогичные действия политического руководства в других странах. В частности, новые идеологии пытаются разработать в Китае, Индии, Европе и США. Многополярный мир – это ведь не только раздел на рынки и валюты, но и социальная смазка грядущих процессов, связанных с этими изменениями.

Так, Китай планирует вернуться к идеям Маоизма. В конце декабря к 130-летию со дня рождения Мао Цзэдуна, с большой речью выступил Си Цзиньпин. Ранее КПК были выпущены в свет пересмотренные версии книг о статьях и биографической хронике Мао Цзэдуна. Уже в текущем году для обеспечения ужесточения внутренней и внешней политики Китая был проведен съезд партии, так что линия на маоизм прослеживается не только в действиях Си Цзиньпина по борьбе с внутрипартийной оппозицией и его курса по дальнейшему укреплению своей личной власти.

Симптомом того, что аналогичные процессы идут в Индии видится то, что 22 января Моди принял участие в торжественном обряде освящения индуистского храма бога Рамы. Что свидетельствует о том, что он в целях укрепления своей личной власти и выигрыша своей партией приближающихся парламентских выборов, делает ставку на индуизм, как на государственную религию, сопряжённую с идейной базой кастового индийского общества.

Что касается Запада, то там последние годы активно строится новая «Давосская» идеология по Швабу, суть которой в итоге сводится к уменьшению влияния среднего класса на политические процессы, на котором держались буржуазные права и свободы западной демократии и создание двухслойного общества: небольшое количество «бриллиантового» (уже даже не золотого миллиарда) - властного-правящего меньшинства и массы остального населения, с «прослойкой» обслуги указанного меньшинства. Инструментами такого построения стали «ковидные» ограничения, а теперь ещё и некая «Болезнь Х». Для объяснения нового миропорядка «инженерам» нужна политико-психологическая «смазка», которой станет если и не целостная идеология, то набор идеологем.

В России власть пока выстраивает идеологию базирующуюся на суверенитете, традиционных ценностях и прочем «пентабазисе», ведущем к величию России. Но есть и альтернативные ей, более архаичные представления о повороте к социализму (возращению в СССР) и еще более традиционалистские – монархические, связанные с возрождением идеалов «белого движения». Есть и некие симбиозы двух идей, нечто в духе сталинского «красного монархизма». Прогрессивные идеологии базируются на подходах обретения суверенитета через нормализацию общественной жизни и экономической экспансии, с опорой на технологическое развитие.

Так или иначе, идеологии сегодня имеют не только внутриполитическое значение («социальную смазку» для власти), но и маркируют государство как суверенный внешнеполитический субъект (если у тебя есть своя идеология – ты не зависим от чужой). В этом смысле идеологии XXI века должны быть более гибкими, чем были в прошлом, чтобы могли оперативно подстраиваться под меняющийся мир и общественные запросы. Эта мета-продуктивная стратегия свойственна идеям Шваба, которые являются репрезентацией запросов связанных с промышленной революцией 4.0, но пока не в полной мере отвечают задачам развивающихся стран, которые делая ставку на традиционализм могут попасть в ловушку регресса, когда более инерционная часть общества будет довлеть над прогрессивной частью.

Вангую, что вслед за Бабуриным снимется Богданов, Русских, Баташев и все остальные, кроме Надеждина, которого будут «сносить» (и снесут, скорее всего). А в бюллетене ожидаемо окажется всего 4 кандидата.

Приказано импортозаместиться. Регионы пытаются вписаться в работу по импортозамещению. Субъекты хотят тоже «нести бревно», всячески демонстрируя федеральному центру самые серьезные намерения. Очевидно, региональные управленческие команды поняли, что импортозамещение сегодня – это а) устойчивый федеральный тренд, направленный в конечном итоге на построение технологического суверенитета страны, что регулярно декларируется на самом высшем уровне; б) возможность приобщения к серьезным финансовым потокам из федерального бюджета.

Даже беглый анализ соответствующей деятельности в субъектах РФ дает понять, что регионы делают ставку на разработку и производство высокотехнологичных и наиболее востребованных продуктов. Такая парадигма, если они не носит имитационного характера, может оказаться весьма полезной для регионального развития.

Так, власти Тверской области анонсировали , что в краткосрочной перспективе в регионе начнут производство современных планшетов и ноутбуков. Один из ключевых проектов - развитие производственно-логистического комплекса, в рамках которого планируется запустить производство мини-компьютеров, ноутбуков, планшетов и карманных персональных компьютеров. До 2025 год этот проект позволит привлечь в регион до 5 млрд рублей инвестиций и создать около 1500 рабочих мест.

Белгородская область претендует на то, чтобы стать центром инноваций в сельском хозяйстве, благодаря крупному инвестиционному проекту. В регионе планируется строительство завода по производству кормовых ферментов, оцененных в 9,4 млрд рублей. Производственная мощность завода составит 2,4 тыс. тонн ферментов в год, что обеспечит импортозамещение на рынке и поддержит отечественное животноводство.

В Тамбовской области перспективным выглядит проект Котовского завода нетканых материалов - предприятие вкладывает свыше 140 млн рублей в удвоение производства синтепона. Данный проект, поддерживаемый льготным кредитом ВЭБ.РФ, позволит увеличить объем выпуска с 26 до 50 млн погонных метров в год. Создание новых рабочих мест и устранение нехватки синтепона на внутреннем рынке – цели реализации инвестиционного предприятия. Санкции со стороны недружественных стран привели к снижению поставок синтепона, создавая повышенный спрос внутри страны.

В Воронежской области бизнес намерен инвестировать в производство светоотражающих материалов для дорожных знаков и маркировки транспорта. Этот проект станет первым опытом импортозамещения данной отрасли в России. Завод планирует выпускать более 1 миллиона квадратных метров продукции ежегодно, включая микропризматическую светоотражающую пленку разных классов. Инвестиции в этот проект составят 1,24 миллиарда рублей за два года, что приведет к созданию нескольких десятков новых рабочих мест.

Однако крайне важно в этом потоке «импортозаместительных проектов» выделить действительно наиболее приоритетные, оказав им реальную поддержку. Потому как существует вполне реальный риск того, что новый тренд превратится в очередную гонку по разнарядке свыше.

«Фактор Надеждина» становится весомым на президентских выборах 2024 года. Неожиданно для многих (наверное и для себя самого), Борис Надеждин из подзабытого политика эпохи 90-х стал политической рок-звездой. Конечно, тут стоит делать поправку на то, насколько шум в медиа соотносится с электоральной реальностью. Как я уже писал, даже 200 тыс. собранных подписей – это всего 0,2% от числа голосов. Сейчас, правда, появилась социология RF (Russian field), которые дают Надеждину 2-е место с 8-10% голосов. Не доверять социологам особых причин нет, тем более, что не менее уважаемые ФОМ и ВЦИОМ пока никакой альтернативной информации не публикуют. Тем не менее, декларировать – это одно, а дойти до участков – совсем другое. Явка оппозиционного электората – это всегда сюрприз. Ну и мало того, тяжело найти черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет. Вот и сейчас, если Надеждина таки не зарегистрируют на выборах, удастся ли этим 10% найти себе alter ego из «тефлоновых» 4 кандидатов?

Действительно, наиболее близким к Борису Надеждину, с точки зрения электоральных предпочтений, кажется кандидат от «Новых Людей» Владислав Даванков. Собственно, он даже поставил подпись за Надеждина, которую штаб ББ наверняка сдал в московской папке в числе первых. Сегодня штаб НЛ заявил о переносе презентации программы кандидата, так как было принято решение дополнить ее идеями, близкими избирателям от других партий. Коллеги пишут, что это будут темы экологии и масонства социал-демократии, но я все-таки думаю, что речь идет именно о возможности учесть пожелания того электората, который увидел в Надеждине возможность высказаться против части той политики, которая сегодня реализуется властью. Даванков позиционируется как альтернатива, т.е. крайне умеренная оппозиция, которая учитывает мнение тех, кто намерен дальше жить и работать в стране, но при этом имеет свое собственное мнение. Это широкая аудитория от госслужащих до бизнесменов, это большая часть городского электората, всех тех, кто хотел бы возвращения страны к нормальности.

В этом смысле Надеждин уже выступил в качестве цветка-декабриста, разбудившего коллективного Герцена. Даже если он не сможет стать кандидатом, он активизировал значительную часть протестного электората, который в случае сноса своего выдвиженца должен либо разочароваться в выборах и проигнорировать их, либо найти себе альтернативного кандидата. Учитывая, что и сам Надеждин стал скорее функцией (рост его рейтинга – это антирейтинг власти), то теоретически, переток голосов действительно произойдет. Вопрос – в каком объеме. Даже если Надеждин ничего не будет делать, то среди оставшихся кандидатов выбор такой альтернативы будет очевиден. Если сам Надеждин захочет поддержать кого-то из зарегистрированных кандидатов, вероятно, переток может быть больше и динамичнее. Конечно, при условии, что до марта месяца сам Надеждин не утратит популярности и доверия. Ведь сейчас против него одновременно работают хейтеры с двух сторон: оппозиция считает его «троянским конем Кремля», а провластные комментаторы – агентом Запада.

Поэтому «фактор Надеждина» может сыграть ключевую роль именно сейчас, в моменте, пока тема горячая, пока оппозиционные настроения в кои-то веки более-менее консолидированы и не произошло традиционного дробления на «ультрас» и «умеренных». Если посмотреть программу Надеждина, то в ней нет ничего такого, чтобы не разделял любой свободно мыслящий человек. Это свобода СМИ, выбора, рыночных отношений, самореализации и т.д. Все то, что защищено основным законом страны и близко каждому. Как я уже говорил, люди в целом не поддерживают дремучую архаику, а следовательно, готовы были бы поддержать любого кандидата с нормальной, умеренной позицией. Поэтому не исключаю, что Даванков и вправду сможет аккумулировать всю повестку здравого смысла, от «зеленых» до «демократов» (ведь именно такую консервативную демократию и предлагает Надеждин, сам выходец из старых «ребят-демократов», а не современных либералов).

📲 «Кремлевский пересмешник» слышит, о чем шепчут в высоких кабинетах, видит, что несут на хвостах сороки и пересмеивает без пересуд. Подписывайтесь — и узнайте скрытые взаимосвязи в хаосе событий, которые происходят внутри страны и за её пределами: @KremlinPeresmeshnik. Только самое важное из новостной повестки.

Я так смотрю, все сошлись на почве ненависти к бывшему губернатору Севастополя Овсянникову, ныне арестованному в Лондоне. Вот что значит - по-настоящему народный мэр.

Регионы на диете. Финансовые возможности регионов будут последовательно сокращаться. Это связано с неизбежным уменьшением числа трансфертов со стороны федерального центра. Коллеги резонно замечают, что в таком контексте в приоритете оказывается эффективность процессов адаптации региональных экономик к радикально новым реалиям. От управленческих команд потребуются особые навыки по оптимизации бюджетных расходов.

Собеседники в региональных администрациях признают: главы субъектов сегодня ориентированы на выстраивание максимально эффективного взаимодействия с бизнесом. Если ранее многие ВДЛ были «заточены» на получение траншей из федерального бюджета, то сегодня потребуется кардинально перекроить принципы финансовой политики. Во многих субъектах сейчас создаются специальные рабочие группы по выстраиванию сотрудничества с местными ФПГ.

Недавние коммунальные происшествия и климатические катаклизмы показали, что региональные управленческие команды вынуждены привлекать коммерческие структуры – например, для уборки снега. Другое направление взаимодействия – завершение строительства многоквартирных домов для обманутых дольщиков. Например, в некоторых регионах губернаторы лично просили застройщиков оказать помощь, взамен предоставляя различные преференции. Можно предположить, что дальнейшее сотрудничество региональных властей с бизнесом будет строиться по двум схемам: либо начнет применяться жесткое административное давление, либо апробироваться механизм кооперации. В таком контексте все более актуальным становится поиск новых экономических игроков.

Отдельным видом регионального политического искусства, вероятно, станет лоббизм: в условиях стремительно сжимающегося федерального финансирования личные связи и знакомства первых лиц регионов оказываются в приоритете.
Следует также помнить, что практически все региональные бюджеты на 2024 год приняты с дефицитом (он составляет от 3 до 17%). При этом зависимость регионов от федерального центра лишь возрастает. Однако прежней широкой поддержки со стороны Москвы ждать не стоит: очевидно, что федцентр будет выделять финансирование максимально точечно, избирательно под определенные нужды и проекты – например, в случае серьезных инфраструктурных проблем или ЧП.
Ситуация осложняется тем, что в рамках президентской кампании губернаторам поставлена задача всячески демонстрировать и реализовывать повестку развития. Как это делать в условиях сокращения собственной доходной базы - большой вопрос.

Судя по всему, в субъектах предстоит в очередной раз переписывать экономические стратегии, чтобы свести дебет с кредитом.

В последние годы Томская область активно развивается в сфере подготовки квалифицированных кадров. Системная работа главы региона Владимира Мазура очевидно приносит свои плоды: регион становится ярким примером сотрудничества между государством, образовательными учреждениями и предприятиями.

Одним из ключевых инициативных шагов, предпринятых в рамках стратегии развития региона, стало открытие лабораторий и мастерских в техникумах и колледжах за счет грантов президентского проекта «Профессионалитет». Губернатор Мазур активно поддерживает эту инициативу, очевидно понимая не только актуальность задачи, но и важность создания условий для молодых специалистов в сфере технических и производственных специальностей. Благодаря грантам и программам «Профессионалитет» томские школьники и студенты получают уникальные возможности для развития своих профессиональных навыков и последующего трудоустройства.

Также в регионе запущена программа «Первая рабочая профессия», предлагающая школьникам возможность освоения рабочих специальностей уже на этапе обучения в школах. Суть программы заключается не только в предоставлении возможности получить «корочки» по рабочим специальностям, но и в развитии практических навыков, необходимых для лучшей адаптации выпускников к требованиям современного рынка труда.

В новых экономических реалиях и в условиях построения технологического суверенитета формула, взятая на вооружение томскими властями, имеет все шансы оказаться вполне успешной.

Высшее vs среднее: почему вузовские дипломы снова котируются. Интересный тренд выявила свежая социология: 75% работодателей обращают внимание на наличие высшего образования при приеме на работу. При этом еще недавно и работодатели, и рекрутеры, да и сами представители вузовского сообщества указывали на то, что ценность «вышки» стремительно девальвируется. Очевидно – сегодня новый этап. Так, только 7% опрошенных работодателей уверены, что высшее образование не имеет значения при построении карьеры. 3% респондентов отмечают на 2 из 5 баллов важность высшего образования. 22% представителей бизнеса оценивают важность наличия диплома на 3 балла. 33% опрошенных отметили его необходимость 4 баллами, а 35% компаний считают, что высшее образование критически важно для построения успешной карьеры.

Можно предположить, что сознание работодателей в очередной раз переживает серьезные трансформации: еще несколько лет назад в бизнесе не торопились изучать дипломы соискателей, фактически отмахиваясь от них, апеллируя к тому, что в приоритете – опыт и пресловутые soft skills. Сейчас работодатели вновь массово обратили внимание на наличие высшего образования в кандидатов.

На самом деле востребованность высшего образования сегодня - вопрос дискуссионный. Согласно первой гипотезе, нынешний кадровый кризис заставил по-новому взглянуть на проблему: работодатели обратили внимание на выпускников вузов, потому как они обладают очевидными преимуществами – способны учиться, адаптироваться к меняющимся реалиям, в большинстве своем обладают неплохим уровнем коммуникативных навыков.

Согласно другой гипотезе, ценность высшего образования никогда не снижалась, а дело в том, что в последние годы государство делало отдельный публичный акцент на специалистов со средним профессиональным образованием, которые в моменте нужны экономике. Из-за этого, возможно, и создалось впечатление, что высшее образование отходит на второй план.

Надо учитывать и тот факт, что уже обозримом будущем до 40% специальностей вообще могут исчезнуть: в частности, речь идет о кассирах, бухгалтерах, таксистах… Скорее сего, вместо них будут трудиться нейросети или умные машины. Однако для искусственного интеллекта потребуются операторы, в которых и нужно будет переквалифицировать сегодняшних рабочих. Представители сферы образования утверждают: более отдаленное будущее вообще за узкими специалистами с углубленными, специфическими знаниями, которые получают преимущественно в вузах.

Не стоит забывать и о другом аспекте. Прогнозируется, в течение ближайших трех лет демографическая волна в России пойдёт вверх. В этом случае молодых специалистов станет примерно на 20% больше: в общей сложности почти 10 млн против 8 млн сейчас. При этом значительная их доля будет получать высшее образование.

Однако точку в нынешней дискуссии о том, за чем будущее – высшим или средним профессиональным образованием (СПО) – явно ставить рано. Оказалось, что в 2023 году карьера у обладателей дипломов СПО складывалась успешнее, чем у россиян, имеющих высшее образование, свидетельствуют результаты опроса исследовательского центра SuperJob. Так, развитие карьеры в 2023 году респонденты со средним профессиональным образованием оценили в 6,1 балла по 10-балльной шкале, а с высшим – в 5,7 баллов. Каждый четвертый респондент с дипломом СПО оценил динамику своей карьеры за год на максимальный балл. Потому не исключено, что в ближайшие годы мы увидим дальнейшее увеличение числа желающих поступать в колледжи и техникумы.

Февральские тезисы: регионам предстоит снизить протестный потенциал. Главная задача для губернаторов на ближайшие полтора месяца – минимизировать возможности для протестных акций в регионах. В этом смысле минувший январь выдался крайне тревожным для политадминистраторов. Коллеги подсчитали, что в первый месяц наступившего года было зафиксировано самое большое число протестных акций за последние месяцы. В числе таковых - протесты, связанные с коммунальными авариями в Московской области; массовые выступления, спровоцированные задержанием национального активиста в Башкирии; реакция жителей Якутии на убийство земляка. Также внушительное число акций касаются недовольства врачей условиями работы – таковые состоялись в Архангельской, Калининградской, Нижегородской, Свердловской, Иркутской областях.

В преддверии президентских выборов такие выступления в регионах представляются для власти максимально болезненными: федцентр четко фиксирует такие кейсы; можно предположить, что оргвыводы последуют уже в апреле.
Очевидно, что внутриполитические блоки региональных администраций сегодня ориентированы именно на своевременное купирование таких проблем. В этом смысле подмосковный кейс с замерзающими жителями оказался из серии «как не надо делать».

Ситуация, на мой взгляд, осложняется тем, что Москва не может выдать субъектам готовые методички, потому как палитра протестных акций оказалась широкой. Так, изначально внимание было сфокусировано на экономической и экологической проблематике. В экосекторе количество протестных акций в последнее время было довольно внушительным: многие касались строительства мусорных полигонов, вырубки зеленых насаждений, загрязнения атмосферы. Что касается экономических вызовов, то многие из них удалось купировать.

Однако в повестку ворвался и национальный вопрос, и проблематика, связанная с бесперебойным функционированием ЖКХ. Отдельные регионы продемонстрировали низкую степень готовности к зиме: аварии в системах отопления стали почти традицией, отдельный вопрос сегодня касается неудовлетворительной уборки снега. С серьезными сложностями здесь столкнулись главы сразу ряда регионов, некоторые из них – например, самарский губернатор Дмитрий Азаров и его ульяновский коллега Алексей Русских – были вынуждены публично артикулировать проблему. Как правило, регвласти пытаются спустить претензии на ярус ниже – обвиняя в неэффективности муниципальные власти.

Особенность нынешних протестных выступлений заключается в их неожиданности и скромном инструментарии, который позволял бы их эффективно купировать. Например, продемонстрировать чудеса в уборке снега сегодня способны лишь отдельные регионы, прерогатива остальных – вербальные угрозы в адрес мелких чиновников нижнего уровня.

Таким образом, для регионального истеблишмента становится критически важным избегать в феврале и первой половине марта значимых демаршей. Как этого добиться – в регионах представляют достаточно смутно.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков)

Выборы безНадеждина

Наиболее резонансный кандидат на нынешних президентских выборах – Борис Надеждин - имеет все шансы выбыть из гонки уже 7 февраля. Общественное мнение уже понемногу готовят к этому, заявляя о «некачественных подписях» и вообще – о «руке Запада» в организации самого процесса их сбора. Поэтому наиболее вероятен самый консервативный сценарий с наименьшим числом кандидатов за всю историю президентских выборов – всего 4. Конечно, Надеждин стал «рок-звездой» довольно случайно, сам не ожидая, что станет точкой сборки консолидированной оппозиции.

Поэтому «фактор Надеждина» на этих выборах уже никуда не денется. Фактически, он выполнил главную задачу – мобилизовал ту часть протестного электората, которая прибывала в состоянии апатии и воспользовалась возникшей лакуной со сбором подписей как возможностью для выражения своего политического несогласия. Отказ в регистрации Надеждина уже вряд ли остановит процесс электорального просыпания, вероятно, внимание его аудитории переключится на других, альтернативных ему кандидатов. Но и это - не самое важное.

В каком-то смысле, лозунг-фамилия Бориса и вправду оказались попаданием в точку. Во-первых, у многих появилась надежда на то, что разрозненный и атомизированный электорат, не согласный с политикой власти, способен к консолидации. И костяком этой сборки оказались не уехавшие релоканты, а оставшиеся здесь представители умеренно-консервативной группы, которые как раз видят определенные риски в чересчур быстром отходе страны от прежней нормы. Среди этой группы много бюджетников, чиновников, бизнесменов и даже военных. Всех тех, кто оказался не готов к курсу на стремительную «иранизацию» России. Во-вторых, проснувшись, они запустили реакцию политизации повестки перед выборами. Если верить опросам RF, рейтинг Надеждина колебался на уровне 8-10% за неделю до подачи подписей при том, что его узнаваемость до сих пор не слишком высока. Но в ходе сбора подписей она постепенно росла, как среди медиа-аудитории окололиберальных СМИ и ЛОМов, так и через «сарафанное радио» (споры с родственниками на кухне).

Т.е. старая мантра о том, что кандидат с альтернативной повесткой может набрать «свои 2-3%», оказалась подвергнута ревизии. Возможно, если говорить про чисто либеральный электорат и его традиционных аватаров (Собчак, Явлинский и т.д.), то так оно и есть. Но вот кандидат более широких и, главное – умеренных взглядов, способен существенно расширить эту конкурентную нишу. Как правильно подсчитали коллеги, в стране есть место альтернативному политику, который, даже не имея конкретного воплощения, мог бы претендовать на симпатии 49% населения. На фоне того, что некоторые спикеры со стороны власти сами по себе становятся более радикальными (например, через угрозы нанесения ядерных ударов), а некоторые решения - социально неодобряемыми (повышение пенсионного возраста, например), лояльный электорат начинает видеть умеренность в тех, кто хотя бы избегает чересчур перегретой риторики.

Понятно, что в текущей ситуации никакой серьезной угрозы действующей власти не просматривается. Ну, разве что какие-то незначительные шероховатости способны раздосадовать операторов политических процессов. Но, с точки зрения будущего и его вероятного образа, очевидно, что у довольно значительной части граждан есть прямой запрос на диалог. Сегодня государство все еще действует по принципу одномоментных и односторонних сделок с населением (по Павловскому), но сложные решения требуют и разъяснений. Как в старом анекдоте про корову: «А поговорить?». Может быть, именно поэтому растет и протестная активность, от регионов до столицы. Кто бы ни стал альтернативой на этих выборах, он должен понимать, что его основная функция – дать людям высказаться, не оставлять их окончательно безНадеждина.

Регионы спотыкаются о пиар. Пиар-продвижение представителей губернаторского корпуса сталкивается с новыми вызовами. Как я отмечал ранее, главы регионов оказываются в сложной ситуации и вынуждены генерировать различные стратегии собственного позиционирования.

Однако анализ каждой из стратегий показывает, что губернаторы упираются в ключевую проблему. С одной стороны, в контексте президентской кампании и продолжающейся СВО стоит задача демонстрировать достижения регионов в самых разных отраслях – экономике, промышленности, импортозамещении, культуре, секторе высоких технологий и т.п.
С другой, чересчур выпуклый пиар накладывается на довольно высокий уровень социального недовольства в регионах, что зачастую порождает диссонанс у россиян. Условно говоря, заявление губернатора о создании нового высокотехнологичного кластера на фоне заваленных в регионе снегом дорог может вызвать очевидное раздражение населения. В этом смысле региональным управленческим командам начинает вновь в большей степени импонировать стратегия малых дел.

Такой подход может оказаться удачным: мы чистим дворы, создаем парковки, разбиваем новые скверы, а свои глобальные достижения демонстрируем в ходе международной выставки-форума «Россия». Там вам – и космические корабли, и самолеты, и суперсовременные тренажеры…

Социология последовательно показывает, что структура социального недовольства носит устойчивый характер. Как правило, недовольство связано с довольно высоким уровнем инфляции, а также целым комплексом региональных проблема в сфере здравоохранения, ЖКХ, экологии и т.д. Также в последнее время обозначилась тенденция дистанцирования многих губернаторов от локальной проблематики. Собственно, именно в этом и заключается главный вызов для региональных лидеров. Накопленная усталость от СВО, перенасыщение внешнеполитической повесткой привело к тому, что львиная доля граждан сосредоточена на решении именно локальных вопросов: уличного освещения, уборки, очередей в поликлиниках, связанных с коммунальной и транспортной инфраструктурой. Однако большая часть субъектов сегодня не располагают ресурсами для урегулирования прикладных задач: именно поэтому, например, тема устранения последствий снегопадов все чаще входит в публичную плоскость, но не находит реального решения. Фактически можно наблюдать перебрасывание вопроса по этажам власти – от региональной к муниципальной и обратно.

Очевидно, что внутриполитические блоки в ряде региональных администраций пока не понимают, какая система позиционирования может оказаться более эффективной. Именно подобная разбалансировка не позволяет федцентру в полной мере выстроить гармоничную систему пиар-позиционирования субъектов.