Несмотря на санкции, акции многих российских компаний продолжают дорожать. Однако это не значит, что владельцы этих бумаг богатеют: в условиях блокады мировых бирж для акций российских компаний это богатство скорее «виртуальное».

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков)

Радикальная импровизация

Российская Федерация продолжает игру в политическую импровизацию, гремя игровыми костями. На них выпадает то запрет ЛГБТ, то какая-то новая идеология, однако главная цель этой импровизации – трансформация системы до степени такой неузнаваемости, которая бы помогла забыть о ее вероятном финале в его наихудшем сценарии.

К примеру, Татьяна Становая с ужасом говорит о радикализации власти, про фарш, который обратно не провернешь, однако на самом деле Кремль не радикален, просто он отказывается взвешивать риски. Как в фильме «Сквозь снег», Россия несется куда-то сквозь пространство, постоянно подкидывая в топку новое топливо. Не сумев превратиться в предсказуемый авторитаризм, мы пошли по пути импровизаций и склейки непредсказуемых сюжетов. СССР 2.0 – это власть, очищенная от идеократии, более гибкая, но цена этой гибкости – запрет нормализации.

Такая модель крайне неудобна или даже невозможна для транзита власти. Там, где место институтов заняли случайные люди, мы видим полнейший паралич даже при решении простых задач, однако возможности замен – исчерпаны. Отсутствие внятных политических инструментов делает невозможным и маневр, в конечном итоге толкая власть к той самой радикализации. Например, мы видим, что в финале неожиданно воскрес призрак нерешенного за десятилетия «русского вопроса». Однако на этом фоне власть этнократий лишь растет, как число наград у сына Кадырова. Консолидация этнократий обычно сопровождаются упадком центральных движений, которые при всей своей сегодняшней шумности так и не имеют никакой четкой государственной опоры.

Последняя карта, которую власть может разыграть – это начало радикальной реформы. Если она начнется, то мы войдем в зону, правила которой неизвестны никому – ни тем, кто инициировал вход, ни тем, кто оказался там за компанию. Это зона будущего, где главные риски будут связаны с неумением власти и общества вести переговоры, а элит – выстраивать коалиции. Тут каждая точка пространства – потенциальный «черный лебедь», а может, даже и радужный.

Исследуя невообразимую «Систему РФ», Глеб Павловский все время подчеркивал мировой модус этой конструкции, ядро которого она сама отвергает. Русская «антихрупкость», отличная от аналогичного понятия Талеба, которую Павловский считал «верткостью», также себя исчерпала. Система сильно изменилась, уйдя от состояния русского европейца куда-то во «внутреннюю Монголию». Страх от возможного ужасного конца иногда уступает место восхищению: вдруг за горизонтом событий нас ждет нечто необыкновенное, например, нормальное российское государство? Но пока власть неизбежно идет по пути чрезвычайности как новой нормы.

Догоняющим средством описания этой новой чрезвычайщины является косплей всего на свете. Опасаясь сыграть во что-то всерьез, система импровизирует со спектакулярными формами властвования. Картинные облавы в гей-клубах Москвы - прекрасная драма, ничуть не хуже дагестанского балета с поиском евреев в соплах Боинга. Идеология тут выступает, в большей степени, в качестве либретто к действию, однако (как это часто бывает), скорее, путает зрителя. Импровизация становится главным жанром, бросающим вызов всем тем агентам власти, которые сегодня прикидываются государственными институтами.

Квартирный вопрос: какая жилищная стратегия нам нужна. В России до сих пор отсутствует внятная жилищно-строительная политика. В последнее время иного говорится о демографии, о молодых семьях, о многодетных, но при этом почему-то забывается, что во многом основой семьи является место ее проживания. Говоря о том, что традиционная многочисленная семья должна жить в большом частном доме, а не в «человейниках», до сих пор не удается разобраться с жильем для небольших семей. Огромное количество людей либо живут в съемном жилье, либо делят квартиру с родственниками из разных поколений, как это было еще в Советском Союзе.

Мы видим рекордные объемы жилья, которые не распродаются, но при этом цены на них не снижаются — 67% от общего объема, находящегося в стадии строительства. Это связано во многом с тем, что квадратные метры сейчас являются больше средством инвестиций, чем реальной составляющей жизни.

Полагаю, сейчас необходима реализация такой политики, успешно применявшейся в США, направленной на создание условий, когда люди реально могут купить себе жилье (пусть даже в ипотеку). При этом гарантией того, что человек сможет выкупить у банка это жилье, являются повышение его уровня образования, в саморазвитие, в капитализацию своей общественной и экономической полезности. Выкупленный же дом становится его наследием и наследством, обеспечивая и будущие поколения.

На мой взгляд, это очень понятная политика, когда абсолютно понятно, зачем нужно получать образование, расширять семью и пр. В России же побуждают сразу получить какой-то «приплод» или квалифицированные кадры. Более того, завозятся миллионы рабочих без понимания того, где им, собственно, жить. И государство, и банки, и строительные компании в результате относятся к жителям страны как к неким единицам, покупающим построенные квадратные метры. Более того, на каждом этапе с любого человека пытаются содрать побольше: банк — процентную ставку, застройщик — подорожавший метр, государство — налоги и прочие платежи. Однако при такой концепции картина вряд ли принципиально изменится: люди продолжат влачить жалкое существование на своих тридцати «квадратах», а в худшем случае — до старости снимая квартиру на троих с друзьями.

Раз уж мы оказались в такой ситуации, окруженные со всех сторон западными санкциями и с суверенной национальной экономикой, которой еще только предстоит вырасти, то рынок жилья должен быть одним из первых, для которых необходимо найти адекватные подходы и механизмы. Прежде всего, речь должна идти о выработке государственной стратегии, объясняющей смысл, для чего это все - хотим ли мы, чтобы люди жили в собственном комфортном жилье, или государству на это наплевать.

Вспомнилось, как Полумордвинов проиграл на выборах псу Шарику. Астраханцы (явно не лишенные чувства юмора) устраивали альтернативные выборы мэра, где победила собака. Причем с большим отрывом.
Астрахани с мэром, очевидно, не повезло — местные его то в тюрьму отправляют, то на собаку готовы обменять.

Внимание на Арктику. Правительство России утвердило перечень опорных населенных пунктов Арктической зоны. 26 населенных пунктов всех 9 регионов АЗРФ, объединенные в 16 агломераций, получат бюджетные инвестиции на развитие социальной, логистической и промышленной инфраструктуры.

В феврале этого года, когда губернатор Мурманской области вышел с концепцией «опорных городов», я сразу отметил перспективность использования дальневосточных кейсов в Арктике. Но думаю, что даже Андрей Чибис удивлен, насколько быстро решился этот вопрос.

Ключевым тут, конечно, стал визит Владимира Путина в Мурманск в июле этого года. Именно тогда опорные города, а вместе с ними и Арктическая ипотека, и проект реновации ЗАТО и военных городков получили статус поручения Президента России.

В итоге, реновация ЗАТО получила федеральное финансирование на ближайшие пять лет (50 млрд рублей), постановление о льготной ипотеке в Арктической зоне подписано на прошлой неделе, сегодня принят перечень опорных населенных пунктов. Три из трех – стопроцентный КПД губернатора Андрея Чибиса, которого теперь можно с полным основанием называть самым эффективным губернатором-лоббистом регионов Арктической зоны.

Осталось только разработать мастер-планы опорных городов, определить, что именно позволит там повысить качество жизни и приступить к их реализации уже в 2025 году.

Почти ровно три года назад, 5 декабря 2020 Владимир Путин произнес знаковую фразу: «Россия в следующие десятилетия будет «прирастать» Арктикой и Северными территориями». Уверен, что тема развития арктических территорий будет звучать и на Прямой линии с Владимиром Путиным 14 декабря.

Если у коммунистов будет стоять задача занять 2-е место на президентских выборах 2024 г. и они не сумеют его добиться, то может начаться ревизия в отношении тех, кто недостаточно работал, считает директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков. Смещение коммунистов с традиционного 2-го места на 3-е могло бы быть выгодно власти, поскольку КПРФ – это последняя «плохо управляемая сила», сказал он «Ведомостям». Выдвижение же Зюганова в качестве кандидата в этой кампании – вопрос нерешенный, считает он. По мнению Гращенкова, вполне возможен «сюрприз», как это было с Павлом Грудининым в 2018 г.

Руководство КПРФ проанализирует вклад депутатских фракций и депутатов всех уровней в достижение целей президентской избирательной кампании 2024 г. Об этом заявил первый замруководителя фракции КПРФ Николай Коломейцев, выступая на Всероссийском партийном собрании «В будущее – с Лениным!» (в январе 2024 г. – столетие смерти руководителя советского государства). Совещание прошло 2 декабря и было посвящено подготовке к выборам, а «Ведомости» ознакомились с его содержанием.
Несмотря на то что кандидат в президенты от КПРФ пока официально не объявлен, Коломейцев напомнил, что каждый депутат во время предвыборной кампании обязан быть активным. В частности, вести прием граждан, проводить круглые столы, выезжать на предприятия и продвигать программные установки партии, а также предвыборные тезисы будущего кандидата в президенты от КПРФ.

Образование, которое нам нужно. Выступление уполномоченного по защите прав ребёнка в Ульяновской области, члена Совета по правам человека при президенте Екатерины Смороды актуализировало важнейший вопрос – к какому образованию сегодня мы идем?

Сморода сообщила Путину о перегруженных школьных педагогах, критической нагрузке, которая ложится на их плечи, о том, что система школьного образования пребывает в состоянии стресса, о беспрецедентном дефиците учителей в школах, о нежелании молодых людей связывать жизнь с педагогикой, о нехватке учебников, о забюрократизированности системы образования в целом…

На самом деле г-жа Сморода затронула крайне острый вопрос, прозрачно намекнув Путину, что пора «резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов». Для федеральной власти прозвучавшее заявление в самом деле видится болезненным, однако в своей системе координат. Педагоги – это без преувеличения неприкосновенный резерв действующей власти, этакий срез путинского большинства. Вот и г-жа Сморода из Ульяновска, словно от лица тех самых измученных школьных учителей, напомнила: «Мы всегда за вас голосовали и пойдем голосовать дальше».

Внимательное отношение президента к этой теме тоже представляется понятным, однако власти придется выйти за узкие рамки – решить проблемы педагогического сообщества премией к Новому году не получится. Вопрос стоит куда шире: как реформировать образование, чтобы оно оказалось востребованным, эффективным, а роль педсообщества в нем выросла?
Очевидно, что у отечественного образования ключевая проблема – область его применения. Во всем мире образование расценивается как инвестиция: ты вкладываешь деньги в образование для того, чтобы в дальнейшем больше зарабатывать. Но в России так не работает. У нас с советских времен действует парадигма, согласно которой у каждого должно быть хорошее образование, но зачем, ради чего – совершенно непонятно.

При «инвестиционном подходе» к образованию учитель – очень ценный кадр, который оказывает пусть и услугу, но крайне ценную услугу. Соответственно, это рождает к нему максимально уважительное отношение, ровно такое же, например, как к врачу, который спасает жизнь людей.

Таким образом, образование в России находится где-то между советским и гиперрыночным. А должно, на мой взгляд, стать более реалистичным, прикладным, как это происходит во всем цивилизованном мире. Пожалуй, нет необходимости в том, чтобы каждый дворник или слесарь имел качественное образование, однако у сына дворника должна быть потенциальная возможность получить таковое образование.

О Венесуэле - компетентно от политтехнолога Дениса Шильникова.

Давно не писал ничего про Венесуэлу любимую, где был много раз. А ну-ка немного разомнусь. Там уже почти война, получается.

1. Армия в Венесуэле – ключевой элемент стабильности, она удерживает страну от коллапса и контролирует практически все – от нефтяных вышек до кокаинового нарктотраффика (огромного). Есть, конечно, еще чавистские «коллективос» - это такие вооруженные бандиты из трущоб. Их реально много, но в критических ситуациях решает армия, в первую очередь, национальная гвардия.
2. И, естественно, генералитет контролирует Мадуро. Примерно как Хрюшу из детской передачи, засунув в него руку по локоть. Благо он не сильно отличается от Хрюши по интеллекту – по ночам во сне к нему прилетает Чавес в виде божественной птички и рассказывает, как управлять страной (это почти прямая цитата, не моя выдумка).
3. Если венесуэльская армия сильно убьется и проиграет в Гайане, то, конечно, упадет репутация и армии, и Мадуро. А там, и в лучшие времена было фифти-фифти, знаю лично венесуэльцев, которые все это ненавидят. Соответственно, большие и уникальные шансы сделать то, что американцы пытались и еще со времен похищения Чавеса и почти сделали в 2019 году – поставить более адекватный и договороспособный режим.
4. Венесуэльская армия большая, и даже в кризисные времена получала свою пайку исправно, тут Мадуро понимал, чего его жизнь стоит. Но, конечно техническая оснащенность отстает, военного опыта, кроме разгона демонстрантов нет. Сверхмотивации и отмороженности, как у ИГИЛ или талибов тоже нет. Вместо этого, традиционное венесуэльское раздолбайство и «транкила» (кто знает, то поймет). А у американцев и свои ЧВК и, собственно, армия, если надо, и войска дружественных государств, которых Мадуро давно задолбал.
5. Вытекает из предыдущего. 95% на референдуме за возвращение Эссекибо спустя сотни лет – фигня полная. Всем реально на него плевать, там даже не сыграешь на чувствах защиты соотечественников, за их отсутствием. Никто практически в этих джунглях непроходимых не живет. Я однажды сам был в джунглях в тех местах пару дней – выжить там могут только мелкие индейские племена.
6. Есть ощущение, что если начнется-таки замес, то он перекроет по уровню внимания США и Украину и даже Израиль их любимый. Ибо – это самые большие запасы нефти на планете (даже без Эссекибо, а там американцы уже добывают), плюс это рядом, плюс это – красная тряпка для любого американского президента, независимо от партийной принадлежности.

Накануне старта президентской кампании крайне важно, какая повестка начинает доминировать в президентской риторике. Очевидно, что ключевой становится тема работы с молодежью, направление, которое считалось утерянным в «нулевые», несмотря на многочисленные проекты вроде «Наших» и их клонов. Накануне президент Путин впервые приехал в федеральный образовательный центр знаний «Машук», где принял участие в заседании наблюдательного совета «Движение первых». Оба проекты – важные и федеральные, но немалая заслуга тут и принимающей стороны в лице Ставропольского края.

Ставрополье, благодаря системной политики губернатора Владимирова, все больше позиционируется как национальный центр работы с молодежью. Это в очередной подтверждает визит президента в Пятигорск. Но помимо этого важной частью кооперации Кремля и региона является само появление такой площадки, как Машук. Сегодня это не просто гора (на которую я недавно поднимался, прогуливаясь от Провала и до смотровой площадки), но и реальная точка притяжения многочисленных молодежных организаций и их активностей.

Глава Ставрополья Владимир Владимиров системно встраивается в реализацию общегосударственных задач по внедрению новых идеологических контуров для молодежи. Ставрополье в данном случае выступает как опорная национальная площадка этой работы. В настоящее время необходимо укреплять и развивать сотрудничество и взаимодействие высшей, средней профессиональной и общеобразовательной школы именно в воспитательном аспекте совместной работы. Задача сферы образования состоит не только в формировании профессиональных знаний, но и в выработке четкой нравственной картины, отвечающей запросам современного общества.

Личное участие президента в проектах, посвящённых воспитанию и развитию молодёжи, к которым сейчас прибавились проекты по поддержке ветеранов СВО, говорит как о приоритетности данного направления в федеральном центре, и тому, что эти проекты реализуются именно в Ставрополье, так и о доверии руководства страны к губернатору региона. Владимир Владимиров, в свою очередь, своим примером демонстрирует приоритетную роль губернаторского корпуса в реализации задач государственной важности.

Большинство представленных в Машуке кейсов было с ориентацией на поколение Z и это неудивительно, ведь именно они сейчас активно выходят на рынок труда и являются ключевой рабочей силой. Никого не нужно уже убеждать в том, что это поколение стоит того, оно смелое, имеющее свой взгляд на привычные вещи и желающее менять мир к лучшему (они будут стараться показывать себя с лучшей стороны и достигать высоких результатов). С другой стороны, от умения найти подход к зэтам в целом зависит успешность деятельности каждой компании уже сегодня, ведь работать с ними - это неизбежная перспектива. Так, к 2030 году они составят больше половины рабочей силы на рынке труда. Именно поэтому о Z и работе с ними говорят уже давно и много. Портрет этого поколения создан, ключевые особенности определены, успешные практики осуществляются. Такие мероприятия, как «Машук», позволяют молодежи быть в курсе событий, происходящих в стране.

Визит Путина придает площадке дополнительный статус. Ведь именно региональные власти смогли добиться того, что регион стал реальной точки притяжения не только для молодежи, но и федеральные власти видят в нем ключевое значение с точки зрения создания там «точки кипения», которая помогает реализовать важные для Кремля задачи в максимально комфортной и яркой среде.

Люди не поддерживают дремучую архаику. Запрет на аборты, атака на геев, попытка влезть в личную жизнь семьи ради абстрактной демографии. Говорят, женщинам даже не хотят делать кесарево сечение во многих роддомах только потому, что потом они не смогут несколько лет рождать. А проверка репродуктивной функции сотрудников со стороны начальства на работе? Это не просто кринж, а какое-то безнадежное скатывание в северо-корейский феодальный сценарий деградации власти и общества.

Обществу нужна нормализация, когда из повестки будут удалены маргинальные голоса тех незначительных сообществ, которые ранее всегда балансировали на грани экстремистских, но в последнее время на фоне политической турбулентности неожиданно получили возможность публичных высказываний. Эти маргинальные группы часто ошибочно путают с официальной позицией власти, что вносит серьезный раскол в общественные настроения.

Уже звучат хорошие предложения, как нормализовать эту сферу. Например, законопроект об оскорблении чувств женщин будет внесён в Госдуму в ближайшее время. Так, фракцией «Новые люди» было принято решение разработать закон об оскорблении чувств женщин по аналогии с законом об оскорблении чиновников. Также вице-спикер ГД Владислав Даванков выступил против доморощенных сам-себе демографов, заявив, что этот парад креатива пора остановить. А вместе с ним — волну запретов абортов по всей стране. Он призвал к этому всех депутатов и губернаторов. Можно еще добавить, что особенно пылких (тех, кто говорит, что Конституция у нас какая-то не такая и вообще, нужно возвращаться к репрессивной системе власти), следует остудить поверкой, не является ли их патриотический угар сознательной попыткой расшатать общество изнутри, напугав его ультра-консервативным переворотом.

Репрессии как бумеранг. Сам факт того, что сегодня Путин выступает против дискурса о необходимости репрессивного механизма — очевидный сигнал системе и обществу. Стоит признать, что в последнее время подняли голову откровенные радикалы, ранее считавшиеся маргиналами. Это те самые люди, которые призывают именно к ущемлению прав и свобод, которые считают, что система подавления граждан должна являться составной частью государственной политики. Они открыто это декларируют, считая, что репрессий должно быть больше. По их словам, государство недорабатывает, и, например, именно поэтому необходимо отменить мораторий на смертную казнь. А пока это законодательно не реализовано, необходимо десятки тысяч человек показательно выслать из страны, всячески поражать граждан в правах, сажать в тюрьмы.

Подобные призывы звучат открыто, можно предположить, что президенту не нравится такая общественно-политическая дискуссия пущенная на самотек, потому как он не может не понимать, что возвращение тоталитарных практик — путь в бездну. Это колесо имеет свойство прокатываться как по жертвам, так и по их палачам. Достаточно вспомнить большевиков, которые кровавым катком проехались по стране в 20-х, а потом они же попали под пресс в 37-м. Заходить на новый круг «ежовских» репрессий, с одной стороны, опасно для самой системы, а с другой - просто безнравственно, поскольку у нас все же сложилось светское гуманистическое общество. Падение в средневековую архаику перечеркнет сотни лет эволюции.

Нельзя не заметить, что общество негативно настроено к ущемлению прав и свобод. Более того, оно вообще негативно воспринимает любые ограничения. Один из последних примеров: атака на ограничение женских прав (запрет абортов, насаждение парадигмы повышения рождаемости), наступление на ЛГБТ. Мы видим, что общество восприняло это скорее негативно. Это же подтверждает социология — социум не ультраконсервативен, как это предполагалось, а умеренно свободен. Общество в целом считает, что человек вправе самостоятельно принимать решения и делать выбор. Люди у нас считают себя свободными, думаю, президент это тоже видит.

Вместе с тем почти два года проведения СВО внесли серьезные изменения в общественно-политический уклад, однако нельзя дать «ультрас» дать возможность сломать сложившуюся парадигму, воткнув вместо нее ново-старый репрессивный «движок».
Однако предстоит еще оценить, как прозвучавшее заявление Путина пройдет «фильтр системы». Это вовсе не означает, что система внезапно станет суперсвободной, но уже заметно, что она не хочет скатываться в архаику. Это хороший сигнал для элиты, многие представители которой видят свое будущее в свободной и открытой стране и даже допускают восстановлении отношений с Западом.

Люди, призывающие сегодня к репрессивным практикам, на мой взгляд, должны быть подвержены определенной ревизии. Необходимо проверить — не являются ли они сами источником угроз для государственности? Их призывы свидетельствуют о желании системного переворота. Но не стоит забывать, что существующая сейчас система все-таки соответствует Конституции, которая действует. Призывы к изменению основного закона страны - как раз и есть подрыв основ государственности. Раскол общества сегодня не нужен — страна находится в ситуации санкционного давления и СВО.

Илья Гращенков совершенно прав, говоря, что публичное пространство в России сегодня захватили экстремисты. Призывы к ядерным ударам, запрету абортов, репрессиям против граждан России, националистически клерикальное беснование это есть экстремизм и ничто другое.

Пена на волне какое то время продержится, но нормализация неизбежна. Экстремизм не в состоянии породить ничего созидательного, и господа с экранов вечерних шоу тому прямое подтверждение.

https://t.me/thegraschenkov/4144

По поводу идей Ильи Гращенкова и Владислава Даванкова.
Что касается "марша сторонников архаики", стремящихся залезть и в личную жизнь граждан, чего сами граждане очевидно, не хотят. Возникает ситуация, когда более агрессивно себя ведущие навязывают себя остальным, которые боятся им возразить (видимо, считая, что агрессия имеет какую поддержку "сверху" или уверенность в её наличие). На самом деле доминирует тот, кто пытается навязать свою повестку, "наглость второе счастье". Чтобы этого не просиходило, нужно просто не молчать. " Нормальных", тех, кто не хочет крайностей, кто хочет политики здравого смысла, на самом деле большинство. Надо просто перестать стесняться об этом говорить. И тогда "агрессивные маргиналы" перестанут выглядеть как те, кто может навязать силой свою архаику. Разумный умеренный лоялизм необходим самой системе, так как нарушение балансов в пользу маргиналов может постепенно размыть сам негласный пакт между умеренной частью общества и властью, и таким образом разрушить тот фундамент, который власти в теории необходим
https://t.me/thegraschenkov/4144

Что касается «нормализации», как противостояния с архаизацией, процитирую один свой разговор с одним очень серьезным источником.
- Ну «ультрас»-патриотов же не большинство! Они просто громкие! – говорила я.
- Ситуация сравнима с той, в которой раньше были либералы: радикальных либералов всегда было максимум 15%, но они занимали 80% медийного поля. Сейчас с их исчезновением пошел обратный перекос: 15% радикал-патриотов стали настолько громкими, что могут производить обманчивое впечатление большинства, хотя это не так, - объяснял мне мой визави.
Самый главный вопрос последних месяцев – это куда деваться человеку, который не хочет финансировать ВСУ, призывать санкции, каяться и желать своей стране распада, но при этом не желает приравнивать женщину к инкубатору, жить по заветам 18 века, ходить строем и хором цитировать лживые речевки, отправляя несогласных в ГУЛАГ?
Грубо говоря, куда деваться просто психически здоровому человеку?
Более того, исчезновение из медийного поля радикальных либералов как раз и спровоцировало нападение «ультрас» на «нормальных» и нарушению баланса, что и вызвало в обществе негативную реакцию – от умеренно-нелояльных до умеренно-лояльных.
Выиграет тот, кто поймает вот этот запрос большинства и будет работать с большинством, не поддаваясь соблазну взять к себе на борт ни тех, кто подписывает снаряды, которые убивают, например, отца соседа вашего ребенка по парте, ни тех, кто пишет донос на маму другого одноклассника вашего ребенка за то, что та выложила фотографию с синичкой в соцсетях. Вашим детям, в конце концов, еще учиться в одном классе.
Сейчас вопрос отпора «ультрас» - это не вопрос «возрождения либералов». Это – отпор обычных, психически здоровых людей на попытки шарить у них в трусах, готовить детей рожать мутантов в условиях ядерной зимы и заменить любовь и семью – обязательным спариванием самца и самки ради количественного деторождения. Обычные психически здоровые люди могут быть православными, мусульманами, атеистами. Поддерживать или не поддерживать власть. Придерживаться более консервативных или более модернистских взглядов (кстати, от «ультрас» больше всего в ужас как раз мои знакомые консерваторы). Любить свою страну, исповедовать обычные ценности любви, дружбы, счастья и настоящей заботы друг о друге. Партия жизни, если хотите (или нормализации, тоже, если хотите).
Мы – разные, но общего у нас больше, чем различий.
Я думаю, что баланс в итоге победит экстремистов. Иначе те же "ультрас" с их радикальной архаикой нам реально страну угробят.

Гращенков: инициатива пространственного развития должна идти не от федерального центра, а от регионов, которые должны предлагать свои концепции

Концепция пространственного развития – акт федерального творения. Но взгляд на стратегическое развитие России со стороны федерального центра, по моему мнению, сталкивается с некоторым противостоянием со стороны самих регионов. В чем противоречие? Когда мы говорим о концепции пространственного развития и агломераций, встает вопрос о развитии сельских территорий. На какой основе это развитие должно происходить? Интегральный характер должен быть достигнут за счёт компромисса.

Такой пример. Приход многомиллиардных инвестиций на Дальний Восток был воспринят местным населением достаточно прохладно и негативно. Потому что эти инвестиции проходят мимо населения. Строится большая судоверфь, но она не организует того количества рабочих мест, на которое рассчитывают местные. Ни один из центров не создает пространственного развития, мы видим развитие не в виде вектора, а точечное, в виде пятен. И общая «ткань» пока не создается. Плюс есть несколько различных стратегий. Например, есть ТОСЭР, есть территории типа «Сириуса», есть территории моногородов, есть агломерации. Это очень разные концепции, и есть даже некое моральное противостояние этих концепций, подходов к развитию. Например, агломерация может порождать проблему, связанную с появлением «человейников». Это действительно помогает построить больше дешевого жилья, продать его в ипотеку. Но люди, живущие там, не являются субъектами территории, они живут как в резервации. Эта проблема, как мне кажется, и не дает пространственной стратегии «сшиться».

Еще один момент. Ряд губернаторов говорят, что размазывать бюджеты тонким слоем по сельской инфраструктуре не продуктивно, то есть сохранение школ, медпунктов в малонаселенных местах – это поддержание стабильной бедности. Поэтому давайте выберем стратегию и сольем территории. Когда мы говорим о развитии хорошего, интересного региона, например Самарской области, мы не сталкиваемся там с такими проблемами, как в депрессивной Курганской области. Как происходит миграция? Люди из деревень переезжают в муниципальный центр, оттуда – в региональную столицу, потом в Москву – и за рубеж. Агломерация – это тот же процесс, но более ускоренный. Никакого пространственного развития здесь не получится, пока не будет найден баланс, компромисс между многочисленными концепциями. Поэтому должна быть региональная политика, инициатива снизу, регионы должны не плыть по течению, а представлять собственные концепции федеральному центру. Сейчас есть запрос на борьбу региональных политик.

Гращенков Илья, директор Центра развития региональной политики (ЦРРП).

#Экспертная_сессия_АПЭК

Совет Федерации назначил выборы президента России на 17 марта. Своих кандидатов выдвинут следующие политические силы:

ЕР – кандидата выдвигать не будут, поддержат самовыдвижение Владимира Путина
КПРФ – съезд пройдет 23 декабря, возможные кандидаты: Зюганов, Левченко, Афонин
ЛДПР – кандидат Леонид Слуцкий
СРЗП – не выдвигает кандидата, поддержат Путина
Новые Люди - съезд пройдет 24 декабря, возможные кандидаты: Нечаев, Даванков, Авксентьева

Внепарламентские кандидаты, вероятно, не будут зарегистрированы, хотя сохраняется интрига выдвижения: Бориса Надеждина, Григория Явлинского, Игоря Стрелкова

Россия – это пончик. Дискуссия о стратегии пространственного развития натолкнула именно на такой образ. Страна мыслит свою экспансию исключительно на границах – Арктика, Каспий, Дальний Восток, забывая о «внутренних» территориях и иссушая их экономически и демографически.

Сейчас пространственное развитие воспринимают как некий «большой взрыв», который расширяется от центра. Между тем, наиболее пострадавшие от такого подхода регионы – это центр страны, ЦФО, ПФО, Северо-Запад. Именно здесь концепция пространственного развития сталкивается с инициативой снизу – заявкой регионов на собственную стратегию развития, таких глав мы называем «губернаторы 3.0».

В ЦФО, как раз часто оказывается центром этого пространственного пончика, помимо Москвы и Подмосковья лишь немногие главы смогли выстроить собственные успешные стратегии развития. Среди них можно отметить глав Белгородской, Орловской, Тамбовской, Тульской и Ярославской областей. Во всех этих регионах главы проявили себя как политические акторы. Белгородская область, соприкасаясь с зоной СВО, тем не менее, смогла выстроить собственную успешную стратегию развития. Орловская область постепенно уходит из числа наиболее депрессивных областей ЦФО. Тамбовская область не только ушла далеко вперед, но и может претендовать на статус столицы Черноземья и научного кластера, особенно в сфере АПК. Тульская область на фоне традиционных успехов ВПК стала еще и туристической столицей.

Именно такие инициативы помогают скорректировать пространственное развитие, которым директивно руководит федеральный центр. Губернаторы, становятся ключевыми фигурами для корректировки задач. Они расшивают застарелые проблемы, которые долгое время не давали регионам развиваться. К примеру, губернатор Тамбовской области Максим Егоров отчитался о росте доходной части бюджета на 9% процентов, что произошло впервые. Регионы добились этого благодаря не только эффективной налоговой политике, но и приходу в регион инвесторов, которые как раз исходят из логики пространственного развития страны.

Укрупнение регионов – это важный стратегический шаг для ухода от экономики советского типа «хозяйствования» к более прогрессивному урбанистически-ориентированному типу. Об этом также говорили на экспертной сессии «Политика пространственного развития: достижения новой России и вызовы будущего» на выставке «Россия» . Важный фактор, чтобы малые города входя в агломерации не превращались в гетто – развитие малоэтажного строительства.

Сама по себе программа «малоэтажная Россия» уже получила правительственную поддержку. Запрос на отказ от «человейников» и переход к расширению частного сектора, особенно в небольших городах – тренд, который может существенно разгрузить крупные города от чрезмерного скопления людей. Если эта программа будет увязана с системой пространственного развития конурбаций и агрессивной инфраструктурой, тогда страна и вправду может преобразиться. Ранее премьер-министр Михаил Мишустин призвал повышать обеспеченность таким жильем.

Примерно 83% от всего малоэтажного строительства жилья в России приходится на 20 регионов. Больше трети этого объема занимают рынки Москвы и Подмосковья, которые выводят ЦФО в лидеры. Доля остальных регионов из топ-20 находится на уровне 2–4%. Среди регионов с долей малоэтажного строительства в 4% — Ленинградская область, Краснодарский край, Татарстан, Новосибирская и Калужская области. Также в лидерах Владимирская, Тверская, Белгородская, Костромская области. В этом году Мишустин особенно похвалил Тамбов, как образцовый город, за успехи в индивидуальном жилищном строительстве, где десятая часть всего жилого фонда приходится именно на такие дома.

Развитие малоэтажной России может стать новым трендом в развитии всего государства. Это поможет качественно изменить не только уровень жизни, но и образ занятий людей. Может способствовать снижению численности городского прекариата, улучшению условий для рождаемости, в целом повысить статус гражданина-домовладельца, а не бесправного обитателя бетонных гетто.

Губернаторов ждёт зеленый kpi. Регионы начинают все активнее включаться в экологическую проблематику. Можно предположить, что власти на местах, уделяя повышенное внимание экотематике, считывают сразу ряд трендов. Во-первых, федеральный центр регулярно акцентирует внимание на необходимости системной работы в этом направлению. Во-вторых, как неоднократно писал ранее, именно целый спектр экологических проблем сегодня оказывается в фокусе особого внимания граждан, а также активных общественно-политических сил. Политизация экологического дискурса налицо: где-то это проявляется в форме борьбы против массовых вырубок, либо загрязнения воздуха или водоемов.

Сегодня уже можно утверждать, что вхождение регионов в экоповестку не должно быть «разовой акцией»: федеральные власти почувствовали болезненность темы и начали активное курировать ее. Например, министр природных ресурсов и экологии Ульяновской области покинула свой пост вскоре после рабочего визита в регион генерального прокурора Игоря Краснова. Коллеги утверждают, что претензии главы надзорного ведомства касались работы блока, возглавляемого чиновницей. Серьезный экологический скандал развивается в Воронежской области. Там управление Росприроднадзора провело ряд проверок на строительстве нового полигона ТКО в Калачеевском районе региона и выявило серьезные нарушения природоохранного законодательства.

Можно прогнозировать, что работа в этом направлении будет продолжена. Собственно, именно поэтому субъекты, которые вовремя сориентировались и сумели выстроить деятельность, учитывая эту составляющую, оказываются в выигрышном положении. Фактически регвластям предстоит работать в парадигме экологической толерантности. Экология и все, что с ней так или иначе связано отныне следует воспринимать в контексте выполнения очередного kpi: практика игнорирования профильных вопросов, желание «не заметить» очередной конфликт является порочной системой, которая должна быть искоренена из управленческого инструментария.

Попытки отдельных регионов быть в тренде уже налицо. Например, Тверская область была выбрана в качестве пилотного региона для реализации экологического проекта «Безграничные экспедиции». В числе номинантов Зеленой премии - 2023 оказались, в частности, Тульская, Ярославская, Калужская, Курская и Липецкая области.

Полагаю, что зеленая тема сохранит свою актуальность не только в контексте большого электорального цикла. Именно поэтому региональным управленческим командам придется встраиваться в актуализированную повестку.

Логистика вчера правила бал: Путин на форуме "Россия зовёт" призвал уделять ей больше внимания (и даже намекнул, что собирается обсудить эту тему с приехавшим в Москву президентом Ирана), а Росатом подписал с DP World соглашение о создании международного  логистического оператора. Сообщается, что работать он будет по всей Евразии, Африке и даже Южной Америке.

Надо понимать, что же это за зверь такой - Dubai Port World (сокращённо - DP World). Он является одним из крупнейших портовых операторов в мире с долей рынка около 7%. И при этом весь бизнес очень диверсифицирован географически. Его владелец - компания Dubai World, принадлежащая Объединённым Арабским Эмиратам.

Таким образом, Росатом через создание совместного с DP World оператора начинает масштабный геоэкономический проект - формирование независимых от западных стран логистических систем. Задача весьма амбициозная, но вполне выполнимая: и ресуры, и дружественные международные партнёры, готовые совместно работать над её решением, имеются.

А всё потому, что когда кто-то решает использовать своё монопольное положение на мировом рынке, ему рано или поздно бросают вызов. Россия столкнулась с этим из-за введённых против неё санкций: с российскими компаниями отказался работать ряд крупных игроков в сфере логистике - Maersk, Mediterranean Shipping Company, CMA CGM, Ocean Network Express и Hapag-Lloyd.

Однако же решение найдено. Теперь будем делать всё сами, что выгоднее. Задача по обеспечению логистического потенциала  возложена на Росатом, а это стало уже традицией: российская корпорация успешно реализует большую линейку проектов - от атомной энергетики до композитных материалов, литиевого производства и обслуживания Севморпути. А теперь ещё и займётся прорубанием окна во внешний мир.