История Лены скорее уникальная — потому что такой опыт, как у нее, может очень сильно разрушать. Но ее судьба совершила крутой поворот и полностью изменила вектор. Важность обретенной при невероятных обстоятельствах семьи перевесила все остальное.

Рассказывая про Игоря, Елена стесняется. Он ей сразу понравился. Вот он возвращается с прогулки с сыном Даником. Ребенок тут же забирается к маме на колени. Игорь садится на кресло в углу комнаты. Улыбается. Как все трое любят друг друга, видно без всяких слов.

Это поразительная история одного перерождения. Помогла любовь и поддержка.

«Слушаешь, как бабушка говорит, очень успокаивает».

Вареники, драники, плов, судак и яблочный пирог — в коротких роликах нового видеопроекта — процесс готовки фирменных рецептов и рассказы бабушек о своей жизни, семье и современном мире.

«Самый большой деликатес — это были макароны с маслом. С мужем познакомились в колхозе. Я на него посмотрела с презрением — потому что он такой красавец, весь из себя. И все им восхищались. А я думаю — да ну».

Отличный план на вечер и ужин.

«Работаешь, работаешь… Каждый день на ногах с четырех утра. И то одно, то другое. То тигры. Да сейчас, если и школу закроют, то всё тогда…. Спасибо, что выслушали. Пошла работать».

Хлеб в поселок привозят три раза в неделю. Везут семьдесят километров из районного центра. Вокруг тайга, отроги Сихотэ-Алинского хребта с трех сторон, а с четвертой — берег Японского моря. На балконах сушатся белье и гидрокостюмы, во дворах наряду с машинами запаркованы катера. Тигры задрали бычка.

Постоянно в Глазковке живет около 100 человек. Поселок должен был стать наукоградом: в море высаживали огороды морской капусты, инкубировали икру, молодь кеты, симы и других лососевых выпускали в реку. А потом пришла перестройка, и все, что можно было, разворовали, спилили, разобрали, сдали на металлолом.

Жители выживают своим хозяйством. В сезон кормят лес и море: сбор черемши и папоротника, да сбор дикой морской капусты.

В маленьком поселке в Приморском крае закрывают школу. Это буквально последнее, что там осталось. Глазковка — самая последняя точка. Дальше дороги нет.

«Невозможно в нашей стране читать новости каждый день и не наполняться черной, глухой тоской. И „Такие дела“ читать каждый день тоже — невозможно.

Плохие новости ужасно выматывают. Сейчас, после затяжного и странно оборвавшегося карантина, это особенно чувствуется. Нас каждый день долбили по голове то сводками, то поправками. А на фоне этого стресса происходил обычный для России кошмар, возможно, даже в больших масштабах.

Из этого не выключиться. Жить в повестке и понимать ее стало своего рода проявлением гражданского долга. Я не могу решить проблемы своей страны, но я должна хотя бы о них знать. Становится стыдно за свою усталость. Ведь есть тысячи людей, которым необходима помощь. Мне страшно и больно про них читать? А они так живут.

Я захожу в тупик: как читать новости в России и выжить?»

Руководитель информационного отдела «Таких дел» Алена Хоперскова — о том, как выбраться из потока новостей и смело выйти на берег.

Узнать, есть ли у ребенка СМА, можно во время беременности и сразу после родов — для этого берут анализ крови из пятки новорожденного.

Большинство россиян, у которых рождаются дети со спинальной мышечной атрофией, проходят одинаковый путь: болезнь обнаруживают поздно, врачи не знают, что делать, а получить дорогостоящие лекарства очень сложно.

Кто-то из родителей начинает подавать иски к местным минздравам, кто-то выходит на одиночные пикеты. В отдельных случаях региональные власти выделяют деньги на препараты, в других семьи самостоятельно ищут миллионы рублей, а иногда ребенок умирает, так и не дождавшись медицинской помощи.

Через что проходят родители детей со СМА и как можно облегчить этот путь — в материале «Таких дел.

Готовились к удочерению всей семьей, перестроили дом — и даже к ягодным кустам старший сын подвел пандус. Потому что может ли что-то быть лучше для детей, чем ягода прямо с куста?

Софийка — огонь, солнышко, «позитивчик», как говорит Ирина. Сейчас Софийка танцует свинг под мелодию со старенького компьютера, выгибает руки, двигается плавно и красиво. Ирина не может насмотреться, говорит: «Ну, какие у меня девочки».

Аленке 16 лет. Она невероятной, старомодной красоты: толстая длинная коса, царственная посадка головы. Ей 16, а она не умеет читать и писать. Сейчас у Алены стоит диагноз «умственная отсталость с выраженной дебильностью» — ну что за глупость?

Обе девочки на колясках, у них spina bifida — расщепление позвоночника и грыжа спинного мозга. Интеллект абсолютно сохранен. Ирину диагнозы не пугают, не пугают трудности. Главное, говорит Ирина, что девочки дома. Мы вытянем, сделаем все операции, мы всё вообще сделаем.

«Стреляют по собакам», «отравили ядом и оставили умирать», «щенки бьются в конвульсиях», — если вы попытаетесь узнать, что происходит с отловом бродячих животных в России, вы обнаружите десятки пугающих заголовков. Пока волонтеры возятся с брошенными питомцами и пытаются открывать новые приюты, коммерческие компании в каждом втором регионе решают проблему куда проще.

По договору с муниципальными властями бизнес должен отлавливать, стерилизовать и возвращать собак на улицу. Вместо этого многие убивают животных прямо на улице или проводят эвтаназию уже в приюте.

Массовые убийства собак совершают не из особой жестокости — это просто выгоднее. По рассказам активистов, жертвами догхантеров чаще всего становятся старые особи — щенков специально не трогают, чтобы они размножались. Тогда можно будет выигрывать контракты из года в год.

Есть только один способ сделать эту сферу гуманнее — волонтерам-зоозащитникам нужно выходить на новый уровень организации и работать с официальными органами. Рассказываем, как у них это получается.

В июле депутаты Госдумы приняли законопроект, который разрешает капитальное строительство на особо охраняемых территориях и в зоне Байкала без государственной экологической экспертизы. Новый закон фактически разрушает механизм, с помощью которого общество могло выразить несогласие со стройками.

Мы поговорили с экологами, активистами и экспертами о том, к чему приведут нововведения и почему экспертизу нужно было улучшать, а не отменять

http://r.takiedela.ru/wWsW

«Я был как крепостной».

В России рабов нет. По официальной статистике.

«Там я узнал про торговлю людьми. Это отлаженная схема. Я разговаривал насчет продажи людей, расценок. Везде по-разному. В одном месте четыре узбека семьдесят тысяч стоят, а в другом за двоих сто дают. Я встречал парня, его за сорок тысяч продали. Он в бегах был, работал у какого-то карачая. Тот был жестокий, избивал его, как-то напился, завел бензопилу, и парень утек от него. Карачай, когда проспался, начал искать его, ездил по аулам, говорил, мол, я парня купил за сорок тысяч, кто ж мне эти деньги вернет? Понимаете, я — вещь. Вот как эта тряпка. Он меня купил, все. Может покалечить, может застрелить. Что хочет, то и сделает».

Главная причина рабства в России, как и во всем мире, — тяжелая экономическая ситуация. Люди отправляются на заработки от безысходности: работы нет, денег нет, надо кормить семью. Доезжают до вокзала, ищут работу по объявлениям на столбах, а тут их уже поджидают вербовщики.

— Я несколько дней хожу по переходу мимо одной и той же женщины, которая просит на хлеб Христа ради. Что я, как гражданин, могу для нее сделать?
— Ничего.

В международный день борьбы с торговлей людьми «Такие дела» публикуют рассказы Геннадия, Олега и Полины, которых продали в трудовое и нищенское рабство в Россию.

С пяти месяцев маленького Влада мучали отиты, ларингиты, бесконечные простуды. Оксана отчаянно билась с местными педиатрами. Просила обратить на сына внимание, обследовать, сделать анализы. Те лишь устало отмахивались: «Вы, мамочка, слишком тревожная, у всех дети болеют, перерастет, нормальные у него анализы».

Ходить в сад больше трех-четырех дней подряд у Влада не получалось. Любая простуда, проходившая у других детей за неделю, терзала мальчика месяц высокой температурой и осложнениями. Уже потом Оксана узнала, что воспитательница детского сада рассказывала всем, что мама у Влада «долбанутая», выдумывает болезни.

Не вышло у них толком и со школой. Большую часть года Влад болел. Оксана молча выслушивала упреки учителей за пропуски. Но никто не верил, что с мальчиком действительно что-то не так.

В поисках ответа Оксана с Владом добрались до Центра им. Рогачева в Москве. Несколько пункций, десятки анализов и обследований, противовирусная терапия. Диагнозы отваливались один за другим, пока не остался один, самый загадочный и непонятный — первичный иммунодефицит.

Это очень редкое и коварное заболевание. К примеру, Влад в своем регионе такой один. Ежегодно в России рождается около 200 детей с первичным иммунодефицитом. Своевременный диагноз и правильное лечение — их шанс на долгую полноценную жизнь.

http://r.takiedela.ru/woZ3

Фургон для приготовления и продажи вафель – как символ протеста.

В Хабаровске арестовали Ростислава Смоленского, водителя «фургаломобиля» — фудтрака, обвешанного портретами Сергея Фургала и разъезжавшего по городу под песни о бывшем губернаторе.

Предприниматель продавал вафли в разных городах региона, но в самом Хабаровске получить разрешение на легальную работу не мог. Он обратился за помощью к Сергею Фургалу, но губернатора арестовали. Тогда Смоленский решил заступиться за него.

«Я, как могу, не нарушая опять же закон, не нарушая, я выезжаю. Потому что в данный момент Сергей Иванович был моя последняя надежда реально на работу законную в городе! Это фудтрак… Как я ходил, унижался по чиновникам! Выпрашивал разрешение! Всё. И сейчас это моя личная инициатива, моя личная трагедия. Потому что мне в плане любимой работы это было всё!»

Ростислав стал первым участником акций, попавшим под арест. Теперь жители города митингуют и в его защиту.

Кто такой владелец «фургаломобиля» и как проходил суд над ним — в материале «Таких дел».

«Ночлежка» в Москве!

Сегодня начала свою работу очная консультационная служба для бездомных петербургской благотворительной организации «Ночлежка».

По адресу Бумажный проезд 2/2, строение 6 соцработники будут принимать посетителей по понедельникам, средам и пятницам, а юристы — по понедельникам и средам. Режим работы: с 10 до 17 часов. Помощь смогут получить до 250 человек в месяц.

«Мы шли к этому два года. Все получилось».

📺 За критику Храма Вооруженных сил преподавателя Новосибирской духовной семинарии, иеромонаха Иоанна Курмоярова на два месяца отстранили от священнослужения. Он не может носить рясу и крест, преподавать, проповедовать в церкви, поэтому теперь обращается к верующим в своем YouTube-канале.

Главная боль Иоанна — Церковь сливается с государством и все больше отдаляется от людей. Ему хочется показать, что священнослужители ничем не отличаются от мирян и могут говорить с ними на одном языке.

Центр «Насилию.нет» запустил телеграм-бот @nasiliu_net_bot. Информация в нем может помочь и жертвам и свидетелям насилия.

Что делать в случае избиения и как снять побои, как и куда уйти от абьюзера, как вызвать полицию так, чтобы действительно помогли? И что же делать, если слышишь крики ребенка за соседской дверью? В меню бота представлены подробные инструкции для этих ситуаций, включая номера экстренных служб и кризисных центров.

«Наша задача не только помогать пострадавшим от домашнего насилия, но и сделать так, чтобы в нужное время у них оказалась та информация, которая помогла бы им не оказаться в этой ситуации» — рассказала директор центра Анна Ривина.

Сейчас в диагнозе Максима официально указано «хроническое вегетативное состояние, кома третьей степени». Но если отойти, не сказав ему: «Максим, я за кашкой, я сейчас вернусь», он будет лежать весь в слезах, нервничать, переживать. Когда его первый раз перевернули на живот, Максим стал поднимать голову. Бабушка даже расплакалась: разве может это быть кома? Почему никто не разберется с диагнозом?

«Мое доверие системе рухнуло полностью. Никто ничего не объясняет, выяснить диагноз невозможно, проверить — тоже. Приходится собирать информацию по крупицам и прорываться к собственному ребенку каждый день. Несколько месяцев даже бабушку не пускали навестить малыша, потому что “он скоро умрет”. И говорили: “Не тратьте время, он должен был умереть еще в родзале”».

Сейчас Оля и Артем снимают хутор, чтобы быть подальше от городской суеты, растить детей на свежем воздухе и избегать любопытных взглядов и расспросов. Их двойняшкам Милане и Максиму по два года. Милана носится по саду. Максим лежит и дышит. Это большое счастье. Все дома.

«Я шел по раскаленным от жары гатам в индийском Варанаси. Гаты — это такие небольшие пристани, которых в священном городе смерти Индии насчитывается больше пятидесяти. У меня жутко болела и кружилась голова, как будто кто-то поселился внутри и долбил черепушку изнутри чем-то тяжелым».

«Малярийный комарик — самка анофелес. Анофелес? Звучит как имя демона, подумал я».

http://r.takiedela.ru/w5PB

Привет, это Юля, смм ТД, и моя субъективная подборка текстов за конец июля.
__
Фраза недели для меня, безусловно, «И то одно, то другое. То тигры». Так свою жизнь описала жительница Глазковки, невероятно красивого посёлка в Приморском крае. Глазковка по идее — наукоград и немного мечта — горы и море, огороды морской капусты, оранжереи роз, пятнистые олени, тигры. Но в итоге из цивилизации осталась одна только школа, да и ту закрывают. Честно говоря, мне кажется, что я эту жительницу очень понимаю. Хотя живу в Москве и здесь сотни школ, а не последняя, закрытие которой грозит смертью всему населённому пункту. Да и тигры, вышедшие из тайги, ни корову, ни бычка моих не загрызут — ведь нет их тут.
Читать
__
Второй текст — и очень важный — колонка руководительницы нашего информ отдела Алены Хоперсковой. Алена честно говорит — я устала от плохих новостей. Конечно, новостники первыми пропускают через себя весь информ ад. Но выходит так, что сейчас уже каждый, у кого есть в руке телефон, стоит посреди мощного информационного потока. И порой он сбивает с ног. Что делать, если вы тоже устали? Алена прямо говорит — если чувствуете, что колени подкашиваются — выходите на берег: выключайте новостные пуши, закрывайте сайт «Таких дел» и выдыхайте. Вы, читатели, нам очень нужны, но — в первую очередь нужно позаботиться о себе. Ведь вы — это самое ценное, что у нас есть.
Читать
__
Кстати, про привычный ад. Официальная статистика говорит, что в России рабов нет. Наш спецкор Женя Волункова написала большой и страшный материал про рабство сегодня. Да, пасти чужих баранов без паспорта, копейки денег и возможности уехать — это рабство. Как и стоять в переходе с картонкой. Вырваться на свободу очень сложно, доказать, что был рабом — по сути невозможно. Знать — нужно.
Читать
____
А теперь про хорошее.

Первое — текст главреда Насти Лотаревой про прекрасную семью в доме на склоне. Ирина никак не любуется на своих дочек — Софийку и Аленку. К удочерению девочек готовились всей семьей: старший сын Ирины даже сделал пандус прямо к ягодным кустам — что может быть лучше, чем сорвать и сразу съесть? Для меня дача начинается с куста красного крыжовника. Обе девочки на колясках, у них spina bifida — расщепление позвоночника и грыжа спинного мозга. Ирину диагнозы и трудности не пугают. Главное, говорит Ирина, что девочки дома. Мы вытянем, сделаем все операции, мы всё вообще сделаем. Какой теплый дом.
Читать
__
И в финале — наша заметка про трогательный видеопроект из Калининграда «Спасибо, Бабушка». В коротких роликах бабушки учат внучек готовить свое фирменное блюдо и рассказывают о жизни. Вот, например, история любви от Марии Ефимовны: «Самый большой деликатес — это были макароны с маслом. С мужем познакомились в колхозе. Я на него посмотрела с презрением — потому что он такой красавец, весь из себя. И все им восхищались. А я думаю — да ну». Процесс готовки, звуки кухни и голос бабушки. Много нежности в этом. Я сама очень люблю эти кухонные разговоры за шкварчанием и шипением, когда приезжаю в гости к бабушке и дедушке.
Читать
__
Спасибо, что были эту неделю с нами.

В сентябре прошлого года Маша пошла в школу. Дружила со своим соседом по парте. Мечтала танцевать, и родители думали, что запишут ее в студию после первого класса. В декабре пару раз болела голова. В начале января укачало в машине, заснула, а когда проснулась, Маша не говорила и один зрачок у нее был больше другого.

В Машиных выписках — «злокачественное новообразование головного мозга», «стремительное прогрессирование», «метастазы». Самые тяжелые слова — «специальное лечение не требуется». Для родителей Маши эти слова означали только одно: «Чем я еще могу помочь тебе, родная? Что я еще могу для тебя сделать?»

На этой неделе Маша ушла из жизни. Благодаря детскому хоспису «Дом с маяком» это случилось дома. Маша умерла спокойно и без боли, рядом были мама и папа.