В конце июля 1937 года заместитель наркома тяжелой промышленности Серебровский вернулся из командировки в Москву больной, с гнойным плевритом. В тяжелом состоянии попал в больницу. В середине сентября ему сделали операцию, и он стал поправляться. 22 сентября Сталин поздно вечером лично позвонил жене Серебровского домой, узнал, как здоровье Александра Павловича, пожурил, что та не пользуется наркомовской машиной, напоследок просил передать Серебровскому поздравления с назначением на должность наркома и пожелал скорого выздоровления. На следующий день Серебровского арестовали и прямо из больницы на носилках перевезли в тюрьму. 8 февраля 1938 года он был приговорен к высшей мере социальной защиты по обвинению в контрреволюционной деятельности и через день расстрелян.

Русско-японская война породила новые черты у активно разраставшегося в это время российского общественного движения. Стремление добиться собственных политических целей стало перевешивать значение таких «малозначимых» деталей, как победа или поражение своей страны.

Уже тогда крайне левые стали использовать лозунг превращение империалистической войны в гражданскую. Некая группа рабочих коммунистов в революционной газете, издававшейся в Женеве, писала:

Пролетариям русским не нужна братоубийственная резня с японскими рабочими в мундирах. Мы должны, товарищи, заменить эту внешнюю войну войной внутренней, войной гражданской, войной между бедным людом и богачами, чтобы на жизнь или смерть бороться за полное свое освобождение

В той же Женеве меньшевик Михаил Вельтман, сравнивая «маленький народ, живущий в стране Вишневого дерева» с «грозным колоссом, политика которого нацелена на расчленение Японии» утверждал, что «далёкой азиатской стране выпала великая историческая роль мощными ударами вызвать на свет грозные силы, дремавшие в царстве вековой реакции».

Могло ли волновать Вельтмана, что из-за «мощных ударов японского самурая» будут гибнуть тысячи русских солдат? В статье лево-либерального журнала «Освобождение» давался своеобразный ответ:

Иностранцы, теперь попадающие в Россию, не понимают, как природные русские люди могут желать победы японцам и опасаться сколько-нибудь явных успехов ген. Куропаткину. А между тем это факт, такое настроение существует… Японцы, нанося поражение русским войскам, бьют, в сущности, вовсе не русский народ, а лишь теперешнее правительство.

П.Б. Струве, главный редактор упомянутого журнала, считал, что поражение России соответствует её национальным интересам. Близкая к «Освобождению» А.В. Тыркова в мемуарах вспоминала:

Чем хуже, тем лучше, было одним из нелепых изречений левой интеллигенции. Порт-Артур сдался. Французы выражали нам соболезнование, а некоторые русские эмигранты поздравляли друг друга с победой японского оружия. Война с правительством заслоняла войну с Японией.

Пока левое крыло общественного движение вещало о выгодах поражения страны, японская печать призывала своих солдат «бить и гнать дикую орду». Японский морской офицер Нирутака в дневнике записывал:

Я бы не хотел, чтобы мои товарищи, или даже кто-нибудь из них, отличились больше меня. Я заранее радуюсь смерти каждого русского, так как ненавижу эту нацию, потому что она одна мешает величию Японии.

Позднее Струве изменит свои взгляды. В Первую мировую войну он будет активным оборонцем. После Февральской революции он станет критиковать большевиков за их пораженчество. Уже будучи в эмиграции, выступая с лекцией, он говорил, что критиковать Николая II нужно только за то, что тот был слишком мягок с революционерами – их нужно было «безжалостно уничтожать». На это В.В. Шульгин в шутку спросил, не считает ли Струве, что его тоже должна была постигнуть такая же участь. Тот взволнованно воскликнул:

— Да!
И, встав со своего места, зашагал по зале, тряся седой бородой.
— Да, и меня первого! Именно так! Как только какой-нибудь революционер поднимал голову свою — бац! — прикладом по черепу!

О двуличности Александра I написано немало: об этой черте императора говорили и современники, и историки. Пушкин сравнивал его с арлекином. Шведский посол утверждал, что в политике Александр «фальшив, как пена морская». Ключевский констатировал:

Александр должен был жить на два ума, держать два парадных обличия, кроме третьего – будничного, домашнего, двойной прибор манер, чувств и мыслей

Как правило, эта черта характера объясняется конфликтом бабушки и отца – Екатерины II и Павла I. Несомненно это противостояние имело определяющее значение. Однако и обстановка всей ранней жизни Александра состояла из двойственности и лицемерия. Показательной иллюстрацией этому служил эпизод из жизни Натальи Владимировны Салтыковой, супруги официального воспитателя цесаревича.

К 60 годам она лишилась всех волос на голове. Наталья Владимировна, желая скрыть этот факт от общественности, стала носить парик, уход за которым требовал тщательного труда цирюльника. К счастью для нее, у нее был крепостной, который замечательно справлялся с этой обязанностью. Чтобы он никому не разболтал тайну, Наталья Владимировна запирала крепостного парикмахера в железной клетке. Выходить из неё ему позволялось раз в день на очень непродолжительный срок. Салтыкова держала крепостного в клетке три года, пока тому не удалось сбежать. Одновременно с тем, как человека держали подобно животному, в соседних залах Зимнего дворца Лагарп воспитывал в Александре Павловиче любовь к ближнему и чувство справедливости. Сама Екатерина II постоянно в духе Просвещения говорила своему венценосному внуку, что люди рождаются равными. Сложно представить, что в этих социальных условиях взросления характер Александра I бы не основывался на скрытности, двуликости и притворстве.

Кроме надменного отношения к русскому народу, в дневнике морского офицера Нирутаки лейтмотивом проходит неприязнь к одному конкретному русскому человеку, появление которого на Дальнем Востоке осложнила жизнь как конкретно ему, так и всему японскому флоту. Это был вице-адмирал С.О. Макаров. Вот что Нирутака писал о назначении нового командующего Тихоокеанским флотом:

Вообще, с приездом адмирала Макарова в русской эскадре началось небывалое до сих пор оживление, особенно заметное в обороне гавани. Он, должно быть, дельный человек, и я надеюсь, что в скором времени японская граната заставит его прекратить свою деятельность против нас

Нирутака командовал миноносцем «Акацуки» и был непосредственным участником первого периода русско-японской войны. Он был очевидцем того, как стал меняться русский флот при новом командующем. И Нирутака, желая победы своей стране, хотел смерти того, кто мог помешать Японии её достичь. Его мотивы, по крайней мере, понятны. Волей судьбы Нирутака будет одним из тех, кто погубит Макарова.

Изначальный план японцев по борьбе с русским флотом предполагал блокаду последнего в Порт-Артурской гавани с помощью постановки на выходе из нее пароходов-брандеров и последующее уничтожение русских кораблей, запертых в ловушке. Исполнить его не удалось, поскольку русские береговые орудия заблаговременно уничтожали приближающиеся пароходы. Тогда командующий японским флотом решил выманить русскую эскадру на заранее заминированный участок рядом с выходом из гавани. В операции по установке минных заграждений принимал участие Нирутака.

Завтра ночью мы, шесть миноносцев, вместе с «Корио-Мару» пойдем закладывать мины на Порт-Артурском рейде, приблизительно на том месте, где русские суда развертываются обыкновенно боевой линией, когда отвечают на нашу бомбардировку

Ставя мины до пяти часов утра, японцы справились с поставленной задачей. Они не остались незамеченными для русского флота. Но их ошибочно приняли за русские миноносцы, которые вечером предыдущего дня были отправлены в дозор Макаровым. «Страшный», один из кораблей этого отряда, потерялся в сумраке и случайно прибился к японским миноносцам. Японцы тоже не сразу осознали, что рядом с ними неприятельское судно. Ближе к рассвету «Страшный» был раскрыт, атакован и потоплен.

Узнав о гибели «Страшного», Макаров отправил русскую эскадру на место боя. О наличии мин на выходе из гавани никто, конечно, не подозревал. В первый раз всё обошлось. Русские корабли погнались за несколькими японскими крейсерами. Вскоре на востоке, куда отступали крейсеры, показались главные силы японского флота. Макаров приказал возвращаться к Порт-Артуру.

Дальнейшее Нирутака отразил в дневнике:

Глядя в бинокль, я заметил, что по приходе судов на рейд на «Петропавловске» был поднят сигнал, и, когда его снова спустили, вся эскадра стала перестраиваться и вытягиваться в линию. Я глядел не отрывая глаз, и, признаюсь, никогда до сих пор мое сердце не билось так сильно- ведь там лежали наши мины! …Вдруг я увидел около носа одного из передних броненосцев облако темно-серого дыма, затем поднялся высокий столб желтого чада и вспыхнуло красное пламя. Я инстинктивно поднял бинокль и посмотрел на мачту: это был «Петропавловск»

В считанные минуты «Петропавловск» пошёл ко дну. С.О. Макаров погиб вместе с кораблем. Запись о потоплении русского броненосца будет последней в дневнике японского морского офицера. Через полтора месяца его «Акацуки» подорвался, по всей видимости, на том же минном заграждении у Порт-Артура.

Годовщина 4 ноября 1612 года – дня, в который ничего не случилось

Сегодня отмечается государственный праздник – День народного единства, посвященный победе над поляками, захватившими Москву, силами народного ополчения. 4 ноября даже объявлено днём воинской славы. Это должно означать, что в этот день, 4 ноября 1612 года, должна была случиться решающая битва между русскими и польскими войсками, по результатам которой Москва была освобождена и память которой мы чтим.

Даты тех событий записывались современниками в юлианском летоисчислении, которым пользовались в России до начала 1918 года. Разница между грегорианским календарем, употребляемым нами сегодня, и юлианским в XVII столетии составляла 10 дней.

Итак, краткая хронология завершающего этапа осады Москвы 1612 года:
22-25 августа (1-4 сентября) 1612 г. – победа Второго ополчения над польско-литовским войском гетмана Ходкевича, пытавшимся деблокировать польский гарнизон в Москве;
Сентябрь-октябрь 1612 г. – продолжение осады Москвы войском Дмитрия Пожарского и попытки переговоров с поляками об их капитуляции;
22 октября (1 ноября) 1612 г. – взятие Китай-города русскими войсками в ходе приступа;
26 октября (5 ноября) 1612 г. – подписание польским гарнизоном капитуляции;
27 октября (6 ноября) 1612 г. – непосредственная капитуляция польского гарнизона, вхождение войск Второго народного ополчения в Кремль.

Как нетрудно заметить, 25 октября (4 ноября по новому стилю) в списке нет. Поляки всё ещё в Кремле, русские продолжают его осаждать. Никаких крупных битв и событий в тот день не произошло. Современный государственный праздник и день воинской славы, таким образом, относятся к совершенно бессобытийной дате.

Дело в том, что ещё в XVII веке освобождение Москвы от поляков связывалось с чудотворениями Казанской иконы Божией Матери, список которой находился при Втором ополчении. 22 октября 1612 года войска Дмитрия Пожарского вошли в Китай-город, неся с собой Казанскую икону. С тех пор началось её символическое почитание именно в этот день. Окончательно оно укрепилось с рождением первенца Алексея Михайловича в ночь на 22 октября 1648. Восприняв это как знак особого покровительства, царь менее чем через год установил повсеместное празднование иконы Казанской Богоматери на 22 октября. В тексте указа упоминалось об «очищении» Москвы от «литовских людей». Это окончательно отождествило празднование «осенней Казанской» 22 октября с памятью освобождения Москвы от интервентов.

Российские законодатели 20 лет назад, придумывая дату нового праздника, который должен был заменить годовщину Октябрьской революции, решили не углубляться в историю Смутного времени и в вопросы, связанные с соотнесением дат в юлианском и грегорианском календарях. Они воспользовались православным календарём праздников и памятных дат годового цикла. Нашли в нём 22 октября (4 ноября) – Празднование Казанской иконе Божией матери (в память избавление Москвы и России от поляков) – и сделали из этого государственный праздник в честь победы над захватившими Москву поляками. Даты церковных праздников, закрепленных в юлианском летоисчислении, неизбежно сдвигаются при их переносе в григорианский календарь. И практически с каждым новым столетием разница между календарями увеличивается на день. Создатели Дня народного единства, отталкиваясь от церковного праздника, пересчитали дату со старого стиля на новый на основе разницы календарей не XVII, а XXI века, будто события Смуты происходили не 400 лет назад, а сейчас. Вместо 10 дней к 22 октября прибавили 13 и получили вместо 1 ноября 4 – день, в котором не было ни одного значимого события. Важно помнить, что дата церковного праздника при этом сугубо символична и не привязана к конкретному событию. Православные христиане никогда не праздновали в этот день удачный штурм Китай-города. Да это и было бы странно: поляки ведь всё еще занимали Московский кремль. Но депутаты, принявшие 20 лет назад законопроект о новом государственном празднике, взяли за точку отсчёта именно эту дату, а потом ещё и неправильно её перевели в грегорианское летоисчисление. Поэтому сегодня Русская церковь почитает Казанскую икону Божией Матери, а всё наше государство отмечает годовщину предпоследнего дня осады Москвы войсками Второго народного ополчения. Поздравляю вас с тем, что вам ближе!

С воцарением Николая II в семье Романовых постепенно стала возникать напряжённая атмосфера в связи с отсутствием у императора наследника мужского пола. В 1895, 1897 и 1899 годах у царской четы родились три дочери. По павловскому акту 1797 г. потомок женского пола мог унаследовать престол только при условии пресечения всей мужской линии. На основании этого цесаревичем был объявлен следующий по старшинству сын Александра III – Георгий. Он рос сильным и здоровым ребёнком, но в подростковом возрасте заболел туберкулёзом. Его состояние крайне нестабильным. Летом 1899 г. Георгий Александрович скончался. Новым наследником стал следующий младший брат императора – Михаил.

Михаил Александрович к престолу не готовился и никогда к нему не стремился. Тем не менее, перспектива его занять у новоиспеченного цесаревича появилась уже очень скоро. Осенью 1900 г. Николай II заболел брюшным тифом. Прогнозировать только выздоровление врачи не могли. Приближенные, осознавая возможность смерти императора, стали задумываться о том, кто займет трон в случае неблагоприятного исхода. Большая часть министров, руководствуясь юридическими нормами, поддержала кандидатуру Михаила Александровича. Императрица Александра Фёдоровна предлагала посадить на престол старшую дочь Николая II с назначением себя регентшей до её совершеннолетия. Это шло вразрез с актом о престолонаследии, но у Александры Фёдоровны было немало влиятельных сторонников. Ситуация осложнялась беременностью императрицы. Что делать, если Николай II умрёт, на престол взойдет новый монарх, а через несколько месяцев родится мальчик? Формально, именно у него будет больше всего прав на наследование престола.

К счастью для Михаила Александровича, потенциальный династический кризис разрешился сам собой выздоровлением Николая II. Однако Михаилу пришлось сохранить звание цесаревича, поскольку у императора родилась дочь. Наследник не интересовался политикой и практически не вмешивался в государственную жизнь. К военной же службе он проявлял изрядный пиетет, всегда старался лично присутствовать на учениях вверенных ему войск. Летом 1904 года гвардейские войска стояли лагерем в Красном Селе. При войсках был и Михаил Александрович. Жил он по-походному, в палатке. Около 12 часов ночи по палке, подпиравшей полог палатки, постучали. Из палатки раздался голос Михаил Александровича:

— Кто там?
— Капитан лейб-гвардии Преображенского полка Иванов с депешей к вашему императорскому высочеству.
— Войдите, капитан.
Зажегся походный фонарик, при свете которого капитан увидел цесаревича и лежащего на соседней походной кровати его адъютанта Мордвинова. Иванов отдал депешу. Михаил Александрович принялся читать. Через мгновение палатку оглушил радостный крик:

— Мордвинов! Вставай! Шампанского! Я больше не наследник!

В депеше говорилось о рождении у Николая II и Александры Федоровны долгожданного сына.

Своими наследными правами Михаил Александрович не будет дорожить и позднее. Через несколько лет он влюбился в дважды разведённую женщину. Николай II взял обещание с брата не узаконивать отношения узами брака. В 1912 г., находясь в Сербии, Михаил Александрович всё-таки женится на своей возлюбленной. За это Николай II лишит брата всех должностей и запретит возвращаться в Россию. Лишь с началом Первой мировой войны это решение будет изменено.

Именно Михаилу Александровичу предстояло взять бразды правления после отречения Николая II. Человеку, которому претила мысль о правлении и в спокойное для России время, нужно было стать монархом во время мировой войны и разворачивающейся в стране революции. И он отказался. Вся его предыдущая биография ничего иного и не предполагала.