В последние дни не отпускает песня White Ball - Miracle Musical. Я переслушиваю эту песню, снова и снова. Страшная песня — о смерти, о том, как влюбленность переходит в небытие, превращается в "невозможное блаженство". Дребезжащие метафоры на темп вальса, такое захватывает сознание, продавливает в нём идею непреходящего трагизма нашей жизни.

Но, конечно, that's no way to live. Нет смысла вгонять себя в тоску по тому, что и так неизбежно. Думал про это, и вот случай помог мне сформулировать три базовые ценности для меня: свобода, красота и мечта.

Нужна свобода. Свобода — интимное понятие. Произношу это слово, и на мгновение мои губы ощущают иссухающий ветер, а глаза смотрят на беспечный горизонт. Свобода — мы думаем, что это не про "реальную" жизнь, но на деле это наша кровь. Наличие или отсутствие свободы определяет нас, наши поступки и надежды. Свобода — говоришь это слово, и хочется так по-детски, по-дурацки улыбнуться, вскинуть руки вверх, и броситься куда глаза глядят.

Нужна красота. Я знаю, всё так иррационально, но я верю в красоту. Верю! Что она есть. Что есть вещи, поступки, явления, которые красивы и всё тут. Я верю в добро, ведь добро и красота для меня про одно и то же. Красота даёт нам мягкость, чувствительность. Мы смотрим на пейзаж, или на благородный поступок, и думаем — да, вот так надо.

Нужна мечта. Я до неприличного часто спрашиваю людей: о чём мечтаешь? Должно быть что-то, что заставляет тебя вставать по утрам, что вносит в жизнь большую цель. На мои вопросы порой, что и нет мечты — я сразу расстраиваюсь, начинаю допрашивать. Не верю, простите мою наивность, должна же быть цель. Плохая, изменяемая, но цель. Если человек не осознал свою мечту, это не значит, что её нет — просто он ещё её не нашёл. Нас научили, что мечта — это что-то недосягаемое, а цели дескать должны быть "попроще", что нужно "умерить аппетит". Это же ужасно, мы прямо учим людей отказываться от мечты.

Пишу в чувствах, где-то между эйфорией и тревогой. Верю и боюсь, что ошибаюсь, но я всё равно выхожу за грань рационального, так что здесь вряд ли можно вести предметный спор.

Пою и пью,
не думая о смерти,
раскинув руки,
падаю в траву,
и если я умру
на белом свете,
то я умру от счастья,
что живу.

(Евтушенко)

#тексты

I like gray weather. I know it's not a conventional thing to like: people consider permeating gray skies to be dull or depressing. They do have a point, but I view this differently. I concede that perhaps the toneless grayness can be dull, but that's pretty much why it's so appealing to me in the first place.

It just feels so much more sincere. There's no blinding snow or sun outside, it is dull and, look, that's what most of life is. Summers feel too cheerful; winters — too depressing. Autumn can be just gray. Perhaps some puddles you accidentally drag yourself into. Petrichor aroma making this nothingness somewhat cozy, homely. Fallen leaves sticking to your shoes. And what I like most about this kind of weather is that it permeats into you as well.

Does it make you stronger? Weaker? Prettier? I think it makes you more concentrated. When it's autumn, you're in no mood for bullshit, you're just minding your own business, you're onto something. You're going somewhere. You're meeting someone. There's no place for self-aggrandizement in such a season, the visual deafness of the moment gives you no emotions whatsoever. You're being your no-nonsense self.

It's such a rare thing to experience. So rarely do we allow ourselves to strip away jargonese, and fancy clothes, and prideful glances. Our innate vulnerability is routinely tucked away, day by day. And whenever there is a time and place and we find a soul with whom we might be able to share that inner self, we're taken aback by just how outright scary this can be. The very idea of showing your imperfection is gut-wrenching.

We're taught to trust no one, so in the end we essentially distrust ourselves. The only thing we strip away is not the shell, but the core of who we are.

But I am a believer. And for every fallen leaf, there must be a boot for it to stick onto.

#тексты

Ступаю по словам, смотрю на лазурное, почти эмалевое, небо, ощущаю тепло слова на своей щеке. Заспанной походкой куда-то бреду меж слов, меж знаков препинаний и лишних восклицаний. Слова, как комары в августовском воздухе, глядят в глаза не то с издевкой, не то с сожалением.

Men are the vessel of meaning, да ведь? Где человек, там смысл; где смысл, там слово. Но нет у меня слов, ибо во всём этом так мало смысла. Но как жить без слов? Там же, где нет слов, их выдумаешь, изъяснишь кончиками губ или движением брови.

Мир слов, мир образов, мир мыслей и мир чувств. Всё переливается из формы в форму, и нет здесь граней — лечу сквозь голоса, сквозь ветки, свет и щебет. И так страшна бесформенность наших трансформаций, и так страшно ренегадам-мечтателям. Как изъяснить то, чего не сказать и себе?

Хочется протянуть руку в сторону от неба, увидеть тень на хрупкой ладони, осознать и принять эту тень. Хочется молчать и хочется говорить. Хочется молчать — и разговаривать.

#тексты

Часто читаешь воспоминания всяких деятелей прошлого, вот, дескать, он был скромный, добрый - злой, немного надменный и так далее, так далее.

Вообще не понимаю, как удаётся давать такие характеристики личности. Вот думаю про друзей своих: они какие? Добрые? Ну, конечно, отчасти да, но не настолько, чтобы это подчеркивать. Уверенные, мягкие, агрессивные? Да всего хватает, но они же не диснеевские герои, чтобы у них что-то одно конкретное светило над башкой — аля "он злой гений", "он простофиля-добряк", etc. У нас у всех тысячи полутонов, а какие-то конкретные черты и не выделить.

А потом про себя пытаешься такое понять — так это вообще мрак. Сам себя со стороны не видишь, думаешь кем хочешь быть — самым добрым, самым красивым, самым умным и самым веселым, а здраво себя оценить и не удаётся. Кто тебе в лицо про тебя говорит что-либо — так явно сами не просто равнодушные наблюдатели, а друзья или недруги, у которых сильный bias.

И так непонятно, а что, в общем, ожидать даже не от других, а от самого себя.

#тексты

Рябь солнца брезжит по траве. В пору слякоти и серости так дорожишь минутами тепла на щеках. На душе нет ни тяготы, ни простоты — лишь дымка вдали, лишь напряжение на кончиках пальцев.

И нужно куда-то идти, проплывать в струйках вновь начавшегося дождя людских суждений. Отринуть смуту, выбрав вместо суету, накинуть дождевик и идти-идти-идти. Сщурить взор и вытянуть шею.

Но вскинешь голову вверх, начинаешь глотать пропахший осенью воздух, а как-то оттуда выглянет солнце. И вновь тепло на щеках, и вновь дымка отступит.

#тексты

если что #тексты

u r welcome

Наступает день, и в жизнь врывается солнце — резко, не зная ни границ, ни приличий, пробуждая всех несчастных от холодной ночи. Солнце не знает пределов, и всё вокруг уже как бы отлито золотой бахромой — и голые стены, и обставленный всячиной стол, и немытая с вечера посуда.

И это тепло, и эта простота. То, что ещё вчера казалось таким далеким, в прохладе вечера, в слякоти дождей, вдруг окружает тебя, обнимает, наполняет жизнь этим мягким светом. И как будто, не всё уж так и ужасно? Потом, конечно, свет отступает, а на дворе уже декабрьская метель. Но ничего, тепло солнца нас согревает круглый год.

#тексты

Снег настолько густой, будто одеялом накрыл всё вокруг — и меня. Знаете, когда лежишь с утра под одеялом, а снаружи холодно — через сон ставишь будильник на через -цать минут, и в такой полудрёме валяешься ещё. Так не хочется вставать, делать хмурые гримасы по поводу и без, рассуждать и быть рассудительным.

Темнеет рано, я шёл, о ком-то думал — хотя думал, будто и обо всём, будто и ни о чём. Такая же полудрёма, так же невыносимо рассуждать. Смотрел вдоль дороги, и будто разучился видеть в предметах глубину. Потрепанные хрущевки на той стороне улицы казались так близко, что я бы смог задеть их носом. Всё на мгновенье показалось таким близким, что в одночасье стало бесконечно далеко. Все эти хрущевки, понедельничные лица за мгновения заполнили мой взор, их стало так много, что я отвернулся от них к бледному небу над головой.

Странное состояние. Я вытягиваю руку перед собой к фонарю, и вижу каждую маленькую черточку на своей ладони. Эта ладонь — больше чем ладонь. Стою и думаю: передо мной вовсе не сильная рука, а инструмент сомнений и ощущений. Сомневаюсь. Ощущаю. Мое тело — инструмент слов, которыми я говорю.

Но вдруг я замерзаю. Стою как идиот, верчу руками. Иду убираться домой. Мою посуду. Собираю мусор. Это так приятно — отказаться от глубины. Мои чувства растворились в мыльном растворе, и я наконец могу расслабиться. Слова — это миф, во славу которого можно голову разбить, а тело, форма — это понятно, осязаемо, и это подкупает.

Победит ли форма слово? Так хочется порой вырвать у себя кадык и разучиться говорить, и больше не думать, и если чувствовать — то только порванную губу. И мягкий снег на руке.

#тексты

Меня на самом деле сильно задела такая максима, все думаю про неё. У нас, говоря без обиняков, кровавая история. Страницы русской истории написаны кровью войн, бунтов, голодов, репрессий. Да, жизнь в России часто трагична, но, может быть, это и образует её raison d'etre? Возможно ли величие России без её испытаний?

Смерть в России сплошь и рядом. Как иду к Инобру по Покровке, прохожу табличку "Последнего адреса". Вспоминаю северную красоту Соловков — и сразу СЛОНовские бараки. Мой любимый Лихачев дожил до седых 92 лет — и за это время две революции, две мировые войны, ГУЛАГ, блокада Ленинграда. Родной отец скончался от голода. Те, кто смог победить русскую смерть в неравной схватке, разве это не сила?

Понятно, что это хмуро звучит; понятно, что такой фокус на смерти может кого-то оттолкнуть — но, впрочем, и страна у нас чай не Швейцария. "Ты где живёшь, в какой стране, какой кетчуп?" Смерть — это вечный спутник в русской судьбе, и, возможно, мы должны принять такую черту национального этоса.

#тексты

Непопулярное мнение.

Важное и имхо редко обсуждаемое в университетской среде явление — университетский снобизм. Я сейчас буду говорить про Физтех, но, как мне представляется, такие явления много где возникают.

Всегда рассказывают, что Физтех — это братство. Общий быт, опыт сдачи экзаменов объединяют. Как солдат объединяет пережитые вместе бои, так и физтехов объединяют бессонные ночи в боталках. Армия ботанов прямо!

Но опыт совместной травмы (простите мою прямоту) не просто объединяет вчерашних всероссов, он объединяет их «против» всех остальных. Физтехи — говорят физтехи — это лучшие. Лучшие на всей планете. Физтехи — будущие Нобелевские лауреаты. Вот физтехи занимаются наукой, а, скажем, социология или психология — это не наука. Наше образование учит думать, потому что у нас очень тяжело, а вот у Вышки, например, совсем не сложная программа по сравнению с нашей, поэтому они ну вообще просто фигней страдают.

Такое почти сектантская культура чем-то даже полезна: когда вокруг дураки, больше тянешься к «своим»; осознание себя лучшим кого-то может даже мотивировать лучше учиться. С другой стороны, такое отношение крайне усложняет обсуждение любых реформ. Ты предлагаешь убрать шесть семестров физики, потому что после 4 лет бакалавриата ее реально осознают процентов 20 выпуска? Да она мозги развивает, а ты предлагаешь разрушить Физтех! Может быть, мы зря убиваем по студенту в год в надежде, что такие жертвы научат остальных лучше осваивать материал? Да нет, Физтех — это просто гидравлический пресс, и кто выживает — алмазы. Казалось бы, где хоть какое-то обоснование, что это все реально работает?

Но потом, разве это только физтеховское явление? Разве в МГУ не воспитывают студентов в строгом нарративе, что они — первый и лучший вуз страны? Разве социологи не думают о технарях, что они просто манипулируют чиселками, в то время как они погружаются в глубокие вопросы жизни общества?

#тексты

В нашей семье (естественно, до инсульта) бабушка Лёля была главной по траурным делам. Кто-то же должен заниматься покупкой памятника на могилу или организовать достойные поминки. "Достойные", потому что так "надо". Такая "похоронная" активность — это вообще следствие её повсеместной инициативности. Кто разбирается с депутатами, чтобы котиков во дворе не закрыли в подвале? Бабушка Лёля. Кто организует новогоднее застолье? И это ещё нужно позвонить родственникам/подругам, и обязательно оливье - мне, пожалуйста, без горошка. Бабушку Лёлю сложно было назвать человеком, витающим в облаках — напротив, человек в чём-то властный, в целом любящий жизнь — хорошую одежду, еду и достаток, она была абсолютно естественно "земной".

Конечно, неизъяснимое "достоинство" социальных ритуалов — это, наверное, культурный код, такая подсказка от прошлых поколений, как жить так, чтобы было удобно и просто. Неотрефлексированные уже нами, наследниками тысячелетий, паттерны поведения помогают нам грустить и радоваться, проживать жизнь так, чтобы не было стыдно и не было невыносимо тяжело. И даже если смерть — это биологический процесс, то институт смерти — дело социальное. И пользу от такого института, как минимум в пределах земного мира, пожинают в первую очередь живые.

Похороны прошли хорошо. Молодой священник выполнил все обряды, сказал важные слова. Безоблачное небо, ослепляющее солнце, а соседние могилы мужей дополнились более свежими могилами жён. Конечно, все успели поплакать. Жизнь продолжается — и сейчас, сидя в бабушкиной квартире, я окружен в большом и малом проявлениями её характера, импульсивными покупками и заботливо отобранными фотографиями семьи. Тело тлеет, но идея, честный труд и сказанное слово обретают вечную жизнь в рифме с живым.

#тексты

безумно не хватает спокойной жизни. безумно, ведь я на самом деле схожу с ума. схожу с ума от разговоров, от суеты, от разрывающейся почты. вереницей слов и разбегающимися глазами непрерывно разрываюсь меж дел и чувств. мне 23, и видимо в 23 всем приходится столько чувствовать, столько слушать и слышать, столько говорить.

за этот ужасный год, за этот прекрасный год столько всего произошло, что мне кажется, я становлюсь дипломированным шизофреником. вот говорят, человек-винтик, а вечно всё трясёт, вечно гнетёт изнутри и извне, и винтик вот-вот выйдет из гнезда.

без видимых потрясений, а просто в ежедневной суете осознаешь свою слабость — иногда воспринимаешь это как облегчение, лицензию на безрассудство, а порой — как бремя, которой никак не сбросишь. малохольный, порой думаю, что вырвать бы с мясом винт, и если слушать, то только Брамса.

это так странно — мы (кто мы? физтехи? вышкинцы? москвичи?) научены нагружать себя донельзя, ломаться под гнетом собственных обязательств, и прорываться несмотря ни на что. вечно думаю о мечте (tm), о свободе как воздухе в груди, и неистовая вера в что-то отдаленное прекрасное стал эдаким моторчиком для того, чтобы гребсти вперед.

а что, если это я всё выдумал?

#тексты