Купила билеты в Пермь, в конце месяца поеду в гости к центру «Нечужие», где занимаются реабилитацией жертв домашнего насилия, убивших своих насильников (примерно так и постулируется дословно). На странице можно ознакомиться со способами фин.поддержки и деятельностью организации. Приглашаю вас посмотреть короткий фильм о руководительнице центра, Анне Вадимовне Каргапольцевой, человеке с большим сердцем, непростой судьбой и интересной семейной историей (Анна Вадимовна - потомок политических заключённых, сосланных в Пермский край). Если повезет, я возьму глубинные интервью у клиенток центра для своего исследования🤞🏼Но, думаю, даже просто оказаться в столь важном и неординарном заведении - уже большое везение 🌱

#диссертация #социальное

​Меня пригласили выступить на психоаналитической конференции осенью, и я нахожусь в поисках литературы, связанной с женскими тюрьмами, психоанализом женщин-заключенных в заточении или после него, наконец, женского насилия в психоаналитической оптике. Как говорится, искала медь, нашла золото. Изначально хотела сделать теоретический обзор монографии «The End of the Sentence: Psychotherapy with female offenders», в ней авторка интересно обыгрывает понятие «символической матери», рассматривает рецидив как возвращение домой, но в ней мало психоаналитического языка (возможно, потому что я читаю на английском) и концептов, за которые можно было бы ухватиться, приглашая к обсуждению моей проблематики. Через эту книгу вышла на фигуру Анны Моц, врача и психоаналитика, которая исследовала женское насилие (прежде всего, направленное на детей и собственное тело).

Оказывается, есть теория, согласно которой женщины воспринимают детей как нарциссическое расширение (то бишь телесное продолжение себя), применяя насилие к ним, а при помощи расстройств пищевого поведения и селфхарма сигнализируют о бедственном положении (например, непрекращающихся циклах насилия), спасаются от депрессий и психозов. Акты насилия, таким образом, являются инструментами коммуникации, а перверсии - защитами от основного психологического стресса. Я пока на старте, буду телеграфировать о своих находках.

#диссертация #контент #учебное

Когда-то из совсем развесистой диетической клюквы меня вытащил «научный фитнес», который позже тоже оказался весьма проблематичен, а сейчас все больше тренеров доносят здравые и валидируемые вещи. Если у вас ок с английским, и интересует тема качалочки без рпп, то рекомендую bdccarpenter в запрещенной сети или тиктоке. Прикрепляю видео, где он объясняет, почему само по себе снижение массы тела не коррелирует с улучшением показателей здоровья, а иногда даже наоборот, и что иногда лучше не худеть, а хорошо есть и умеренно тренироваться, чтобы лучше себя чувствовать. Интуитивно ясно, что даже при реально высокой массе тела сбрасывать десятки килограмм в сжатый срок = уронить своё здоровье в говно, но, увы, эта ясность перебивается тысячами голосов фэтфобов, озабоченных (нет) нашим здоровьем, и советчиков из ангажированных индустрий.

#ментальное #рпп

​​Что ж, вчера я закончила интервьюировать посетительниц центра «Нечужие», поговорить удалось со всеми. Внешне прошло легко, радушно и гостеприимно. Внутри - куча эмоций, откровений и открытий. Прежде всего, я очень рада, что не планировала исследование в духе поиска корреляций и обобщений. Каждая из женщин пережила тяжелейшие события и сделала огромный рывок, мне даже сложно описать, насколько значимый. Из замкнутого круга насилия, зависимостей и безнадёжности к обретению веры, любимой работы, новых интересов, семьи или мечтах о ней. Когда мы думаем о судьбах вышедших на свободу, мы можем опираться на статистику о рецидивах, на строгие данные, которые далеко не всегда оптимистичны, на пугающие диагнозы. Мне бы хотелось не этого, потому что самое главное, что я увидела - бесконечную волю к жизни, даже после пыток, безвозвратно ушедших лет, здоровья и доверия близких. Как для будущей психотерапевтки, для меня важно было рассмотреть эту точку - творческую, волевую, из которой можно работать с самоощущением и смыслами. Я слышала истории, полные мрака, и в то же время, это были одни из самых светлых историй на моей памяти.

#диссертация

Сегодня, получается, год, как я стала студенткой направления мечты. Нашла в заметках, сделанных во время подготовки ко вступительным:

Читаю про уровни самосознания по В.В. Столину. Их три, уровень природного индивида, социальный уровень и личностный. Так вот, на уровне природного индивида мы ставим знак тождества между собой и собственным телом. Можно ли трактовать это как инфантилизм эпохи, в которой человек - это то, как он выглядит? На последней стадии развития самосознания "Я"-образ связан с соподчинением ценностей и самоактуализацией. Всем третьего уровня ✨

#учебное

По поводу «Нечужих» напишу важное, хотя в канале и мало народу. Это уникальный центр. И по своей специфике и по степени свободы, предоставляемой женщинам. Их не ограничивают в передвижениях и организации личного времени, они вольны выбирать работу по душе и не торопиться с этим выбором, помимо еды и крыши над головой, женщины получают разные образовательные возможности, психологическую помощь, духовную поддержку и новую семью в лице тех, кто уже в «Нечужих» обустроился. Мне кажется немаловажной и открытость центра к сотрудничеству со студентами и учеными, я отнюдь не единственная, кого центр радушно принял и предоставил возможность общения с клиентками.

Сейчас у центра проблемы с грантами, потому что вопрос домашнего насилия и таких его последствий как увеличение числа выживших в схватке с агрессором женщин, отбывших наказание в тюрьме, считается «неактуальным» 🤡 Основная помощь, которую можно центру оказать — это поведать о нем друзьям, знакомым и любой своей аудитории, а также скинуть любую сумму единоразово или подписаться на регулярное пожертвование, что уже сделала я, и к чему призываю тех, кто это читает.

Всегда прискорбно, что настолько значимые и недооцененные инициативы рискуют рухнуть, не успев начаться.

Прошла сертификацию по волонтерскому курсу работы со стрессовыми расстройствами от проекта Психотерапия и Привязанность. Это повысит мои шансы заподозрить у клиента ПТСР/КПТСР и направить к специалисту. Или оказать посильную помощь, если у кого-то внезапно случится флешбек или диссоциация. Появилось представление о двух типах экспозиций при работе с травмой, о том, зачем нужен рескриптинг, как хоронить иллюзии, и почему это актуально для перегруженных стрессом людей. Отрадно, потому что даже небольшой прирост знаний в нашей сфере — это дополнительный шанс не растеряться и умело поддержать другого в моменте.

#профессиональное

Доброе утро, новые подписчицы и постояльцы 🌞 Я обязательно что-нибудь напишу и выложу в ближайшее время 💭 Всем рада!

Success is the best revenge?

В беседе с коллегой вспоминали треды, связанные с буллингом, ну, знаете, когда блоггеры делятся своим опытом травли, и набирается с несколько сотен комментариев подписчиц и подписчиков о похожем опыте. Некоторые истории душераздирающие, некоторые полайтовее. Почти всегда мы сталкиваемся с повторяющимся нарративом о том, что инициаторы травли теперь «никто» или «плохо закончили», и это утешает рассказчика, что вполне можно понять, здесь вера в справедливый мир гармонизирует с реальностью.

Но что если обидчики выросли и достигли мировой известности, сказочно разбогатели, построили счастливую личную жизнь? Становится ли уродство их поступка «правом сильного», обесценивается ли существование тех, кого они ранили?

Знакомые терапевты рассказывают, что пережившие травлю клиенты часто отождествляют оценочность с объективностью.
Они говорят: «Нет, ну тогда я объективно был таким-то», рационализируя произошедшее. Чемпионы, управленцы, инфлюенсеры примыкают к сильнейшим/состоявшимся/популярным, подкрепляя собственную ценность одобрением имеющих вес в обществе. Иногда они оттеняют бывших обидчиков, иногда такой референтной группой становятся сами обидчики (например, клиент, переживший избиение одноклассниками, занялся спортом и примкнул к коммьюнити своих булли). В процессе терапии выясняется, что страшным сном для таких людей является потеря контроля над статусом, телом, жизнью в целом, которая коррелирует с самонизвержением, возвращением в состояние жертвы, заслуживающей порицания. Можно представить себе степень напряжения, сопровождающего перманентно.

Кажется крайне важным работать над выходом из этой матрицы сравнения и оценивания, над осознанием и принятием простой мысли: даже если вы остались тем самым «неуклюжим» ребенком, даже если ваша жизнь не пошла по кинематографическому сценарию «успех - лучшая месть», вы достойны любви, принятия и уважения. А насилия, травли, и обесценивания - нет.

#житейское

Как вы наверняка уже знаете, один из расхожих мифов о психотерапии - это приведение людей к общему знаменателю, упразднение их изысканной сложности, особенно в том, что касается страданий. До терапии я очень любила эстетику умирания (человеческого и природного), всякий мрак, агрессивную музыку и кровавые мистерии. После и в процессе терапии я люблю все то же самое, но не использую их как средство интенсификации одиночества или горя. Есть светлая грусть, а есть мрачная радость, и мне они по душе.

#самораскрытие

https://youtu.be/QJZJDvdL1bI

​​Вернусь к сборнику статей «До и после тюрьмы: женские истории» под ред Е. Омельченко.

Книга - результат проекта «Возвращение» 2011-2012 гг., в рамках которого социологами исследовался (пост)пенитенциарный опыт молодых женщин. Это практически единственная отечественная работа, основанная на качественной методологии, мотивированная попыткой узнать женщин с опытом заключения, а не диагностировать, исправить или посчитать.

Крайне занятный подход предлагает исследовательница Н. Гончарова, рассматривающая тюремную гигиену как форму нормализации и контроля женской телесности. Используя понятие двойной структурации Э. Гидденса (первичная структурация - это правила взаимодействия заключённых и пенитенциарной системы, вторичная - вырабатываемые в ответ алгоритмы действия самих заключённых), концепты П. Бурдье и М. Фуко, Гончарова иллюстрирует противоречивость и сложность гигиенических режимов дисциплинирования. «…гигиенические правила «вписываются» в тело заключенного через навязывание определенного гигиенического порядка, с одной стороны, и конструирование собственных дискурсов чистоты и гигиены, с другой».

В числе проявлений дисциплинарной власти —разгораживание территории, пространственное разделение и изоляция, распределение времени на дробные интервалы (10-25 минут на утренние гигиенические процедуры для всех заключенных барака), лишение приватности (многие информантки сообщали о необходимости при всех справлять нужду, мыться без перегородок и т.д.), запрет на индивидуализацию публичного пространства (зачастую запрещено не только украшать свое спальное место, но и, скажем, сушить белье на спинке кровати).

Согласно Ю. Лотману, пишет Гончарова, сферы ограничений, накладываемых культурой, делятся на регулируемые стыдом и страхом, «нивелирование чувства стыда приводит к тому, что именно страх - боязнь получить взыскание, наказание - становится основным регулятором поведения».

Тема бытовых условий, чистоты и гигиены в текстах интервью стоит крайне остро. Эти понятия становятся центральными в ассоциативном ряду понимания «женственности» и «женщины». «А кто-то из девчонок говорит: «Как вы не можете нас понять - мы женщины. Нам мыться надо, ну нам надо помыться. Нам это необходимо». А контролёр говорит: «У зеков нет пола». Вот. Меня это вообще накрыло просто», - сообщает одна из респонденток.

Правозащитницы тоже уделяют внимание «гендерной слепоте» условий содержания в женских колониях. Отсутствие горячей воды, доступных менструальных средств, низкое качество мед. обслуживания, становятся критичными, особенно когда речь идет о беременных заключенных. Дискурс чистоты способствует выстраиванию внутренних иерархий своя/чужая, опасная/безопасная, чистая/грязная, больная/здоровая и т.д.

Парадокс заключается в том, что в исправительных учреждениях постулируется не отказ от гендерной идентичности, а ее усиление. В тюрьме женщин пытаются исправить не только как правонарушительниц, но и как «неправильных» женщин, однако минимизация потребностей и желаний, десексуализация и невозможность «быть женщиной» в привычном для социальной реальности смысле, порождают очевидный диссонанс.

#диссертация

Дорогие, я в некотором ступоре, поэтому заглядывайте сюда за техниками самопомощи и релаксации. Всех обнимаю и желаю найти свой уникальный смысл продолжать жить и действовать. Чувствую, вот такая пересборка «Я» предстоит нам всем еще не раз.

Следующим постом хочу сделать небольшой обзор на работу Джудит Батлер «Сила ненасилия». Кажется насущным рассказывать о предполагаемой психологической природе разрушительных событий, окружающих нас постоянно, а особенно сегодня. Осознание этой природы не всегда успокаивает, тем более, если речь идет о спасении близких, но отсылает нас к стоическому «взгляду бога», когда мир и история воспринимаются более целостно, а не в границах частной трагедии.

Пока хочется написать, что многие прибегают к тактике «успеть нечто до смерти». Зачастую это включает в себя то, что сухо называют саморазрушающим поведением. Иногда это становится эскапизмом - уйти в работу, бытовую рутину. Столь тесная встреча с несправедливостью мира и тотальной неопределенностью вызывает разные реакции.

Некоторые психоаналитики считают, что недавнее обращение Пугачевой имело такой успех именно из-за дискурсивного утверждения триумфа жизни над смертью, эроса над деструктивными влечениями, любви над всепожирающей ненавистью. Действительно, иногда полезнее не судорожно «успевать нечто до смерти», а водрузить на знамя жизнь хотя бы в отдельно взятый момент, ведь идеологические и социальные контексты преходящи, в отличие от ценностей, образующих нашу личность.

Актуализация ценностей в данной ситуации весьма жизнеутверждающий процесс, обеспечивающий полноту присутствия. Для кого-то это практики заботы и помощи, для кого-то - религиозные или активистские, кто-то предпочитает сохранять ясность в отношении намеченных целей, кто-то ориентирован на чувства. Подумайте, что прямо сейчас побеждает смерть в вашем неповторимом микрокосме?

К слову, сегодня день осеннего равноденствия 🌞🍂 Переприсваиваю любимое время года под некогда заслушанную до дыр песню, несмотря на грубые интервенции информационной реальности.

https://youtu.be/mA5nN65B_eg

Джудит Батлер и ее работа «Сила ненасилия: сцепка этики и политики». Сразу хочется отметить попытку Батлер поставить под сомнение «войну всех против всех» как естественное, изначальное состояние человечества (по Гоббсу), а также либеральный индивидуализм (мы никогда не индивидуализируемся полностью, а иллюзия полной самодостаточности трактуется в духе лакановской «стадии зеркала»).

Батлер указывает на то, что политические фантазии о насилии как определяющей характеристике человека, связаны с представлением о «натуральном» человеке как о взрослом мужского пола. Но мы не становимся людьми и взрослыми без отношений заботы и социальной взаимозависимости, особенно выраженными в детстве, и пронизывающими наше существование всю жизнь. Иными словами, человек не рождается воином, и он не всегда мужчина, но все, что поддерживает нашу человеческую природу – от кормления грудью с пеленанием, до обустройства окружающей среды под наши нужды, при таком подходе оказывается оттененным воинствующими фантазиями. Таким образом, уязвимость – не субъективное (и часто нежелательное) состояние, а черта нашей общей зависимой и взаимозависимой жизни, и эта же взаимозависимость делает любое осуществляемое насилие насилием над самими собой.

Второй важный момент – борьба за утверждение оплакиваемости жизней индивида или группы. Если вы знакомы с другими трудами Батлер, то знаете, что «неоплакиваемые жизни» - ее термин для представителей незащищенных групп. Он означает, что ценность чьей-то жизни постулируется и воспроизводится, например, в био (Фуко) и некрополитике (Мбембе), в логике войны, а чья-то жизнь иногда даже не определяется как «живая». Практики ненасилия по Батлер должны быть связаны с противодействием логике войны, в которой жизни разделяются на заслуживающие защиты и нет. Батлер предлагает новое политическое воображаемое, новый утопический горизонт, в котором радикальная оплакиваемость жизни становится универсумом. Если мы можем воображать, что насилие – это единственный или допустимый способ борьбы в том числе и за эгалитаризм, то Батлер считает возможным воображать мир, где принципиальное ненасилие утверждает и «подсвечивает» нашу всеобщую связанность и ценность любой жизни, утрата которой становится горем.

У «Силы ненасилия» нет цели подвести читателя к осознанию природы человека как ненасильственной, скорее, как к амбивалентной. Батлер находит ответ на вопрос «Что заставляет нас сохранять жизнь другого?» в том числе и в работе Мелани Кляйн «Любовь, вина и репарация», где описано, как добродетель, с одной стороны, связана с желанием быть «хорошим ребенком», в роли, которая, как нам кажется, должна была быть сыграна в прошлом. С другой, мы действуем по отношению к окружающим как хороший родитель, наслаждаясь желаемой хорошестью и любовью наших родителей в фантазии.

В обращении к классическому психоанализу подробно разрабатывается то, что сейчас известно как «влечение к смерти» у Фрейда. Определяя деструктивность, агрессию и садизм как стремление к неорганической форме жизни, предполагающей отсутствие какого-либо возбуждения, Фрейд видел решение в том, чтобы сплотиться вокруг любви, мобилизовать Эрос как главного оппонента войны, и в формировании коммунитарных форм идентификации. Эволюция масс по Фрейду связана с прививанием и пестованием чувства солидарности, не связанного с национализмом. «…только воспитанная органическая природа открывает для себя, что воинственные чувства перестали быть такими уж захватывающими, потому что только через оптику, привитую воспитанием, любой из нас может увидеть – и представить себе – разрушение органической жизни, которое несет с собой война и мысль о котором оказывается невыносимой для людей в свете их собственной органической жизни». Я рекомендую прочесть эту книгу и ради того, как Батлер обращается с понятием мании, связанной с меланхолией, и сверх-Я, которое обеспечивает уничтожение стремления уничтожать, но и одновременно становится угрозой для «Я», предотвратить которую может постоянное обращение к созидательным влечениям и формам протеста.

Текст о том, как война убивает политику

По Батлер, кстати, насилие и ненасилие остаются вопросами одновременно социополитическими и психическими. Политическое воображение позволяет по-новому осмыслять амбивалентную природу нашей психики, интегрируя ее «опасные» части, а не эвакуировать их в фантазийный или фантазматический образ врага, как бывает, например, при проективной идентификации, о которой пишет Анна Моц.

Рассматривая с психоаналитических позиций женщин, убивших своих агрессивных партнеров, Моц сообщает, что аналитики часто находятся по ту или другую сторону дихотомии «жертва-преступник» в работе с подобными случаями, в то время как в терапевтическом смысле женщинам полезно сознавать не только свою уязвимую позицию в роли попавших в абьюз, но и агрессивную часть, которая привела к совершению насилия. Здесь возникает некоторая активистская дилемма, потому что в дискурсе защиты прав женщин сложно открыто говорить об этой амбивалентности, особенно при взаимодействии с институтами власти, поэтому чаще принято обращаться к односторонней виктимизации.

#научное #социальное

#ментальное #тревога

Количество тревог о том, что сложно/невозможно предсказать и контролировать возрастает, они связаны с выживанием и безопасностью близких, и это нормально, если подобные переживания занимают большую часть нашего времени. Тем не менее, нужно высвобождать ресурс для обыденных забот и помощи себе и другим. В КПТ есть техника «Назначение времени для беспокойства». В чем ее суть?

Клиентам предлагается выделить время (20-30 минут в день задолго до сна) и место (не в кровати!) для активного беспокойства. Например, каждый день в 18 часов вы садитесь за стол и записываете все волнующие мысли, которые приходят в голову. Разумеется, беспокойство нельзя заставить исчезнуть, поэтому если вы волнуетесь до и после назначенного времени, просто записывайте тревоги на бумагу/в заметки и откладывайте их в сторону до часа Х. Спустя неделю нужно перечитать и проанализировать все, что записали - встречаются ли повторяющиеся темы и сюжеты в ваших мыслях?

С одной стороны, кажется, что повторяющиеся темы очевидны - война, конец света, смерть и т.д. Но со временем страхи могут обрастать подробностями, с которыми впоследствии можно работать более подробно, например, глубинными убеждениями об отверженности, никчемности или неудачливости.

Интенсификация переживаний без их нейтрализации (без попыток найти решение проблемы) помогает получить эффект экспозиции. Кроме того, ограничение время/место демонстрирует конечность любых переживаний, многим сложно переживать ажно 20 минут подряд. В таком случае важно все-таки продержаться этот отрезок и не переставать тревожиться 🙂 Еще из бенефитов - работа с автоматическими мыслями, оценка состояния до и после упражнения, отслеживание чувств и образов.

Неочевидная форма протеста —чувствовать себя хорошо. Оговорка, хорошо — не про наносной ура-позитив или нервную радость, а про контакт с тем, что нас определяет, что ощущается как важное.

Мыслить себя живыми, значимыми, все еще многогранными личностями, а не загнанными в угол зверями, все это глушат катастрофы, системное насилие и иногда наши собственные психзащиты.

Однозначных рекомендаций нет, они часто возникают эвристически. Время обновить списки занятий, приносящих удовольствие и умиротворение. Привычная любимая деятельность невозможна? Тогда собираем новую «аптечку», включая туда даже мелкую рутину.

Иногда «вернуть себя» помогает песня из 2007 года. О чем она напоминает? Что я тогда делала, каким человеком себя считала или хотела быть? Такой монолог возможен и с занятиями. Если я успокаиваюсь, начиная вязать, что вязание поддерживает во мне? Сосредоточенность и чувство контроля или удовольствие от созидания, память о близости с семьей?

(Картинка художницы Carissa Carlson)