Ален Эренберг видит корень депрессии в переходе от дисциплинарного общества к обществу достижений: «Карьера депрессии начинается в тот момент, когда дисциплинарная модель управления поведением, которая авторитарно и с помощью запретов приписывает роли социальным классам и обоим полам, отбрасывается в пользу нормы, которая требует от каждого личной инициативы: она обязует каждого быть самим собой. <…> Страдающий депрессией не полон сил, его изнуряет усилие стать самим собой».

Проблема в том, что Ален Эренберг рассматривает депрессию только с точки зрения экономики самости (Selbst). Согласно ему, к депрессии ведет общественный императив слушаться только самого себя. Для него депрессия – это патологическое выражение краха попыток позднесовременного (spätmoderne) человека стать самим собой. Но к депрессии напрямую ведет еще и нехватка отношений, характерная для возрастающей фрагментации и атомизации социального. Об этом аспекте депрессии у Эренберга не говорится.

Он также не замечает и присущее обществу достижений системное насилие, которое вызывает психические инфаркты. Не императив слушаться только самого себя, но принуждение к достижениям вызывает депрессию от истощения. В этом отношении синдром выгорания выражает не истощенную Самость (Selbst), но скорее истощенную, выгоревшую душу. Согласно Эренбергу, депрессия распространяется там, где приказы и запреты дисциплинарного общества отступают перед личной ответственностью и инициативой.

В действительности больным делает не переизбыток ответственности и инициативы, а императив достижений как новый приказ позднесовременного трудового общества.

«Общество усталости. Негативный опыт в эпоху чрезмерного позитива»,
Хан Бён-Чхоль

#депрессия #ментальное

Как она видит тебя, когда ты уже 5 секунд не открываешь сообщение с мемом

Психическая структура — понятие далеко не очевидное. Его неочевидность — следствие того, что может быть названо двойной прозрачностью. Эта двойная прозрачность будет разъяснена нами через сопоставление Канта и Фрейда. Мы будем утверждать, что Фрейд и в целом психоанализ развивает линию трансцендентальных размышлений, начатых Кантом.

Вслед за Патрицией Китчер я рассматриваю проект Канта как проект именно психологический, т.е. как попытку понять внутреннюю структуру реального человеческого субъекта, а не просто как исследование логических предпосылок познания. Трансцендентальная психология Канта, как указывает Китчер,

анализирует когнитивные задачи с целью определения общих особенностей ума, способного выполнять эти задачи.

Она позволяет «раскрыть универсальные и необходимые свойства человеческого познания». Тем самым трансцендентальная психология вносит вклад в психологию эмпирическую:

трансцендентальная психология определяет общие особенности разума, способного выполнять различные когнитивные задания. Таким образом, она направляет и ограничивает эмпирическую психологию в ее попытке определить «субъективные условия», при которых разум в действительности пытается выполнить эти задания.

То есть тут речь идет о выявлении трансцендентальных предпосылок человеческой субъективности, которые, в свою очередь, определяют функционирование этой субъективности на уровне эмпирическом. Правда, субъект тут почти полностью сведен к вопросам познания и превращен тем самым в когнитивного или познающего субъекта.
Но что такое это самое «трансцендентальное»? Как определяет его сам Кант,

Я называю трансцендентальным то знание, которое касается не столько объектов, сколько того, как мы познаем эти объекты в той степени, в какой это может быть возможно априори.

Трансцендентальное — это то, что не дано нам в непосредственном опыте, но что при этом этот опыт определяет. Кант загадал парадоксальную загадку — как изучать то, что не дано в опыте непосредственно? Как можно делать содержательные высказывания о том, к чему у нас нет чувственного доступа. Трансцендентальное оказывается непрозрачным именно в силу своей чрезвычайной прозрачности: мы смотрим сквозь него и в силу этого его не видим. Трансцендентальное можно сравнить с глазом, через который мы смотрим, но сам глаз при этом остается для нас невидимым.

Дмитрий Узланер, «Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта»