Еврей, который придумал газ для Рейха

Фриц Габер родился в Бреслау в 1868 г. в зажиточной еврейской семье торговца текстилем. В университете молодой человек успешно защитил докторскую по химии. В кайзеровской империи иудеи формально имели те же права, что и прочие граждане, но по факту регулярно сталкивались с дискриминацией на воинской, государственной и академической службе, так что в какой-то момент юный Габер предпочёл перейти из иудаизма в протестантизм.

Добившись профессионального успеха, Габер стал основателем и первым руководителем Института физической химии и электрохимии имени кайзера Вильгельма. Вместе с Карлом Бошем они смогли синтезировать аммиак в промышленных масштабах, и это открыло новые возможности для производства как удобрений, так и взрывчатки.

Будучи немецким патриотом, Габер предложил свои услуги кайзеровскому правительству после начала Первой мировой войны. Он возглавил германскую программу «газовой войны» и лично присутствовал под Ипром 22 апреля 1915 г., когда немцы впервые выпустили хлор на позиции Антанты. Через полторы недели жена Габера Клара Иммервар – первая немецкая женщина, получившая докторскую степень по химии – застрелилась. Обычно считается, что Клара не смогла вынести груза вины за причастность своего мужа к применению газового оружия, но в реальности сыграл комплекс причин, включая супружескую неверность Фрица. На следующий день после похорон жены Габер отправился на Восточный фронт готовить газовую атаку уже против русских.

После конца войны Союзники внесли Габера в список военных преступников, подлежащих суду, но Германия никого не выдала. Более того, в 1919 г. ему присудили Нобелевскую премию по химии за 1918 г. за открытие процесса Габера-Боша.

В Веймарской республике Габер оставался уважаемым человеком и одним из столпов германской науки. Входил в наблюдательный совет «ИГ Фарбен». Оставаясь немецким патриотом, пытался облегчить выплату репараций и тщетно экспериментировал с добычей золота из солёной морской воды.

Всё изменилось в 1933 г. после прихода нацистов к власти. В отличие от консерваторов старой эпохи их антисемитизм был не религиозным, а расовым, так что никакое крещение в христианскую веру уже не могло спасти евреев от преследований.

Все евреи должны были покинуть государственную службу за исключением тех, кто воевал в мировой войне. Габер подходил под эту категорию, но от него потребовали уволить значительную часть сотрудников Института. Вместо этого он предпочёл сам уйти в отставку.

Пришлось искать новую работу. На помощь пришёл Хаим Вейцман, с которым до этого у Габера были напряжённые отношения – Вейцман тоже являлся выдающимся химиком, но в годы войны работал на победу Великобритании. Кроме того, Вейцман был активным сионистом, чего немецкий патриот Габер долго не одобрял. Тем не менее сложившаяся ситуация сблизила обоих учёных. В итоге Габера пригласили преподавать в Кембридж, но между ним и Вейцманом продолжались переговоры о создании еврейского научно-исследовательского института в Палестине.

Однако перипетии, связанные с событиями последнего года, подорвали здоровье Габера, и ровно 90 лет назад – 29 января 1934 г., великий химик умер от сердечного приступа в Швейцарии.

В том же году Вейцман всё-таки открыл в палестинском городе Реховот еврейский научно-исследовательский институт, который сегодня носит его имя. С 1949 по 1952 гг. Хаим Вейцман являлся первым президентом Израиля.

Изгнав Габера, нацисты тем не менее сполна воспользовались его наследием. Ещё в 1920-х гг. лаборатория под его руководством разработала линейку пестицидов под общим названием «Циклон». В годы Второй мировой войны «Циклон Б» стал главным средством массовых убийств в газовых камерах Освенцима и других нацистских концлагерей.

Бывший Институт физической химии и электрохимии имени кайзера Вильгельма сегодня называется Институтом имени Фрица Габера.

​​30 января 1933 г. Адольф Гитлер был назначен канцлером Германии.

В прошлом году по случаю 90-й годовщины прихода нацистов к власти я постарался рассказать о каждом ключевом эпизоде того рокового года. Предлагаю вашему вниманию дайджест этих материалов в хронологической последовательности.

30 января – Гинденбург назначает Гитлера канцлером. Исторический контекст, правые лидеры нового коалиционного кабинета, и почему в моменте Гитлер казался лучше прочих альтернатив. Радостные зигующие толпы на улицах и вечернее шествие штурмовиков по центру Берлина.

3 февраля – первая встреча Гитлера с верхушкой рейхсвера.

20 февраля – первая встреча Гитлера с «капитанами индустрии» и вопрос о финансировании НСДАП крупной промышленностью.

27 февраля – поджог здания Рейхстага. На следующий день президент Гинденбург подписывает чрезвычайный указ «О защите народа и государства», который легализует массовый политический террор нацистов против всех своих противников.

5 марта – выборы в рейхстаг, на которых правительственная коалиция нацистов и правых консерваторов получает абсолютное большинство.

12 марта – смена флагов. Республиканское чёрно-красно-жёлтое знамя официально заменено на чёрно-бело-красную «имперку» и нацистский флаг со свастикой.

21 марта – День Потсдама. Церемония открытия нового рейхстага. Гитлер представляет свой «Третий Рейх» в качестве органичного продолжения Пруссии и кайзеровского «Второго Рейха».

23 марта – голосование в рейхстаге о предоставлении чрезвычайных полномочий гитлеровскому правительству. Закон «О преодолении бедственного положения народа и государства» принят конституционным большинством голосов.

27 марта – путч «Стального шлема» в Брауншвейге. Единственный яркий эпизод сопротивления правоконсервативных союзников нацистов против нарождающейся гитлеровской диктатуры.

31 марта – «Временный закон о Гляйхшальтунге земель с Рейхом». Состав всех региональных парламентов переформатируется с целью достижения нацистского большинства.

1 апреля – общенациональный бойкот еврейских магазинов и учреждений.

7 апреля – «Второй закон о Гляйхшальтунге». Во все регионы назначены нацистские рейхсштатгальтеры с диктаторскими полномочиями. В этот же день издан закон «О восстановлении профессиональной государственной службы», который увольняет с государственной службы всех евреев и политически нелояльных чиновников.

1 мая – День национального труда. На следующий день нацисты разгоняют все независимые профсоюзы и вскоре создают единый супер-профсоюз «Германский трудовой фронт».

10 мая – День сожжения книг в рамках «Акции против негерманского духа» в немецких университетах.

21 июня – «Кровавая неделя в Кёпенике» как локальный пример нацистского террора.

14 июля – закон «Против создания новых партий». Окончательное оформление однопартийной диктатуры. В этот же день приняты законы «Об отмене натурализации и лишении немецкого гражданства» в отношении политически нелояльных эмигрантов и «О предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями», положивший начало массовой стерилизации людей с психическими заболеваниями.

25 августа – первый список эмигрантов, лишённых немецкого гражданства.

12 ноября – новые выборы в рейхстаг по единому списку и референдум о выходе из Лиги Наций и перевооружению рейхсвера. Более 90% избирателей поддерживают политику Гитлера.

30 января 1934 г. – закон «О реорганизации Рейха». Ликвидация всех региональных парламентов и передача остатков земельного суверенитета имперскому правительству. Германия официально превращается из федерации в унитарное «фюрерское государство».

​​Кроме того, в минувшем году на канале вышел целый ряд материалов, посвящённых немецкому 1933-му и становлению нацистского режима, непривязанных к конкретным датам.

🟤Семейство Гинденбургов как коррумпированные прусские помещики.

🟤Отто Мейснер – глава канцелярии при четырёх президентах.

🟤Курт фон Шлейхер – последний канцлер перед Гитлером и друг Советского Союза.

🟤Курт фон Хаммерштейн – единственный человек, готовый в январе 1933 г. устроить путч против Гитлера. Также глава большой и интересной семьи.

🟤Эрик Ян Хануссен – судьба «веймарского Распутина».

🟤Карл фон Осецкий – нобелевский лауреат против нацистского режима.

🟤Каким словом называть приход нацистов к власти? Была ли это революция? И если да, то какие веймарские тенденции она продолжила и развила?

🟤Что такое «Третий Рейх»?

🟤Убитые депутаты рейхстага.

🟤Кто такие «Мартовские павшие»?

🟤Гауляйтеры, а также два административных деления «Третьего Рейха» – «официальное» государственное и «реальное» партийное.

🟤«Почётные титулы» немецких городов при нацистах.

🟤«Фюрер защищает право». Как нацисты перестроили немецкую правовую систему.

🟤Дубы Гитлера и лесные свастики.

Впечатления молодого немецкого либерала от прихода нацистов к власти можно прочитать в книге публициста Себастьяна Хафнера «История одного немца», большая часть которой посвящена именно 1933 году. Первая часть рецензии и вторая часть рецензии.

В саду чудовищ

В годовщину назначения Гитлера канцлером самое время поделиться впечатлениями от книги, изданной @alpinaru – «В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине».

Это документальный роман американского писателя Эрика Ларсона, то есть вы читаете вроде бы роман, но в нём нет никакой отсебятины – все слова и действия персонажей подкреплены свидетельствами из архивов, мемуаров и научных исследований.

В романе два главных героя. Первый – это Уильям Додд, посол США в Германии с июня 1933 по декабрь 1937 гг. Сын бедных фермеров, ставший профессиональным историком и деканом исторического факультета Чикагского университета, специалист по эпохе «Старого Юга» – Додд был «джефферсоновским демократом», то есть сторонником эгалитарного республиканизма с опорой на добродетельных фермеров и плантаторов. В свои 64 года на дипломатическую службу он попал почти случайно, потому что новый президент Франклин Рузвельт несколько месяцев не мог найти подходящей кандидатуры на должность посла в Берлине. Добрая часть книги посвящена постоянным конфликтам «бедного» Додда с «очень престижным клубом» из Госдепа, сплошь состоявшего из потомственных миллионеров.

В Германии Додд чувствовал себя призванным нести свет американского либерализма, но в течение первого года ещё пытался «войти в положение» нового режима. Ему казалось, что Гитлер рано или поздно перейдёт к более «умеренной» политике, если не хочет быть свергнутым консервативными военными и чиновниками. Но шло время, и Додд всё сильнее убеждался, что его старые представления о политиках как о рациональных субъектах не соответствуют новой реальности.

Вторая главная героиня романа – дочь посла Марта Додд. Богемная тусовщица и начинающая писательница, уже разведённая в свои 24 года – Марта «порхала от члена к члену как бабочка». Если что, это не я придумал, это буквально цитата из книги. Среди тех, вокруг кого Марта «порхала» таким образом – первый шеф гестапо Рудольф Дильс, лётчик-ас Эрнст Удет, секретарь французского посольства Арман Берар и, конечно же, НАШ СОВЕТСКИЙ дипломат Борис Виноградов, который естественно оказался ещё и гэбистом.

На первых порах американка была очарована нацистской революцией и по собственным признаниям «зиговала не менее страстно, чем самый ярый нацист». Но за год жизни в Германии её энтузиазм затух – сыграли роль и впечатления от публичной травли евреев, и «инсайды» от любовника Дильса о грызне в нацистской верхушке, и истерика Геринга на суде по делу о поджоге Рейхстага, и дружба с будущими активистами «Красной капеллы», и отношения с Борисом. Впрочем, разочаровавшись в нацизме, Марта Додд увлеклась другой модной и прогрессивной идеологией – сталинским коммунизмом.

Большая часть романа фокусируется на первом годе службы Додда – от его назначения послом в июне 1933 г. до «Ночи длинных ножей» в июле 1934 г. За это время Додды успели пройти путь от «не всё так однозначно» и «нужно дать Гитлеру шанс» до полного неприятия нацистской диктатуры, которая готова идти на внесудебные расправы ради сохранения и укрепления собственной абсолютной власти. Детально описанная «Ночь длинных ножей» является кульминацией и катарсисом романа, после которого Уильям Додд окончательно убедился в бесперспективности своих надежд на «нормализацию» режима и стал рьяным сторонником иностранного вмешательства и давления на Гитлера – всего того, к чему 90% изоляционистской Америки тогда не были готовы.

Ещё хочется упомянуть о плане довоенного Берлина на первых страницах книги с указанием ключевых мест, фигурирующих в романе, и общих описаниях столицы Германии по ходу повествования – улиц, парков, отелей, резиденций и общественных зданий. Собственно, само название «В саду чудовищ» является одним из вариантов перевода слова «Тиргартен» – парка и ближайшей улицы, где находилась резиденция посла Додда. Значительная часть упомянутых в книге сооружений были стёрты в пыль в конце Второй мировой войны и больше не восстанавливались.

Приобрести документальный роман «В саду чудовищ» можно по ссылке на сайте издательства.

​​Республика без республиканцев?

Часто о Веймарской республике можно услышать, будто это была «Республика без республиканцев». Но это не так. Изначально за демократическую парламентскую республику выступали три партии «Веймарской коалиции» – социал-демократы, католики из Центра и леволиберальная Немецкая демократическая партия. На январских выборах в Учредительное собрание 1919 г. они набрали более 75% голосов избирателей. Абсолютное большинство было утрачено уже на следующих выборах в июне 1920 г., но до самого 1932 г. «веймарские партии» на троих получали от 40 до 45%.

В 1924 г. представители «Веймарской коалиции» даже учредили военизированную организацию сторонников республики – «Рейхсбаннер». Впрочем, несмотря на пёстрый состав учредителей, до 80% её членов всегда составляли социал-демократы. Оценки числа участников «Рейхсбаннера» разнятся от 3,5 млн. до 1,5 млн., но в любом случае это была самая массовая политическая организация в Веймарской республике. Главными её «скрепами» являлись верность Конституции и чёрно-красно-золотому республиканскому знамени.

Большинство членов «Рейхсбаннера» принадлежали к его «политическому» крылу, которое занималось «мирной» деятельностью – организацией митингов и демонстраций, культурно-просветительскими и пропагандистскими мероприятиями, благотворительностью и общественными работами. Существовало молодёжное крыло – «Юнгбаннер», которое было призвано воспитывать молодёжь в республиканском духе.

«Военное» крыло организации – «Защитные формирования» («Шуфо»), по состоянию на 1931 г. насчитывало около 250 тыс. человек. Для сравнения, в коммунистическом «Союзе красных фронтовиков» числились до 110 тыс. бойцов, в нацистских «Штурмовых отрядах» – до 400 тыс., а в праворадикальном «Стальном шлеме» – до 500 тыс. Всего в уличных столкновениях погибли около сотни членов «Рейхсбаннера», убив сопоставимое количество своих противников.

Что же касается других политических сил, то праволиберальная Немецкая народная партия, которая изначально отвергала Конституцию, со временем приняла позицию «Vernuftrepublikaner» – «республиканцев по разуму», которые признали демократическую республику как свершившийся факт политической реальности. К той же позиции стремилась и часть правых консерваторов из Немецкой национальной народной партии.

Впрочем, к концу республики поддержка её институтов со стороны большинства партий действительно выхолостилась. Правые консерваторы во главе с Альфредом Гугенбергом вернулись к экстремистскому курсу на полный демонтаж Веймара, что привело их к альянсу с нацистами. Обе либеральные партии были начисто сметены Великой депрессией, а их остатки поддерживали авторитарные «президентские» кабинеты. Центр тоже сильно сместился «вправо». Канцлер Генрих Брюнинг стал первым главой «президентского» правительства, которое правило, опираясь не на рейхстаг, а на чрезвычайные декреты Пауля фон Гинденбурга. Впоследствии руководство партии во главе с прелатом Людвигом Каасом сдало политическую субъектность немецких католиков Гитлеру в обмен на конкордат с Ватиканом и ложные обещания церковной автономии в «Третьем Рейхе».

Последним столпом республики оставалась Социал-демократическая партия, которая до июля 1932 г. являлась самой популярной партией в стране. Даже после того, как они уступили первенство нацистам, социал-демократы набирали на выборах около 20%. Впрочем, их руководство до самого конца придерживалось курса на легальную борьбу. Когда 20 июля 1932 г. авторитарное имперское правительство Франца фон Папена силой разогнало демократический коалиционный кабинет министров в Пруссии, то вместо мобилизации прусской полиции, профсоюзов и «Рейхсбаннера», социал-демократы ответили… жалобой в Конституционный суд, которая ни к чему не привела. Ту же пассивность они проявили и после назначения Гитлера канцлером.

Тем не менее социал-демократы оказались единственными, кто 23 марта 1933 г. голосовал в рейхстаге против Закона о чрезвычайных полномочиях для правительства Гитлера. Вскоре после этого и Социал-демократическая партия, и «Рейхсбаннер» были запрещены.

​​Розовая карта

Португальские форпосты в Анголе и Мозамбике появились ещё в XVI в., но на протяжении следующих 300 лет португальцы контролировали лишь изолированные точки вдоль береговой линии. Европейцам не хватало людей и ресурсов, чтобы эффективно конкурировать с местными африканскими правителями и проникать вглубь Чёрного континента.

Возможности для полномасштабной колонизации Африки появились лишь во второй половине XIX в. Тогда же долина реки Замбези привлекла к себе внимание со стороны сразу нескольких держав – Португалии, Трансвааля, Германии и Великобритании. Конкуренция с другими белыми побудила португальское правительство, наконец, снарядить ряд экспедиций вглубь континента.

В 1885 г. в Берлине состоялась международная конференция, которая постановила, что суверенитет европейских держав над той или иной африканской территорией отныне будет признаваться по факту реального контроля, а не на основе исторических претензий, что кто-то когда-то просто первым досюда добрался. Началась «Драка за Африку».

В 1886 г. португальцы смогли разграничить свои колонии с немцами и добиться признания своих претензий от французов. По итогу обоих договоров вырисовывалась амбициозная зона португальских интересов – непрерывная полоса, которая соединяла Анголу и Мозамбик воедино через долину Замбези. На опубликованном проекте карты потенциальные португальские территории были окрашены в розовый цвет, и это дало название всему плану – «Розовая карта».

Однако против проекта выступила Великобритания, которая сама планировала колонизировать этот регион. С 1889 г. здесь действовала Британская южноафриканская компания Сесила Родса, который мечтал соединить британские владения в Африке железной дорогой от Каира до Кейптауна. Началась гонка за то, кто первым успеет склонить на свою сторону вождей местных племён. Иногда дело доходило до вооружённых столкновений между португальцами и людьми Родса.

В 1890 г. британское правительство предъявило Португалии официальный ультиматум с требованием отказаться от претензий на долину Замбези и вывести оттуда свои войска. Военный и экономический потенциалы двух держав были несоизмеримы, и Португалии пришлось уступить. Тем не менее её расширившиеся границы в Анголе и Мозамбике были окончательно подтверждены.

Многие в Португалии были разочарованы «сливом» столь желанного имперского проекта и обвиняли одряхлевшую монархию в том, что та сдала национальные интересы страны англичанам. В январе 1891 г. в Порту произошло неудачное республиканское восстание. Оно было подавлено, но общее разочарование никуда не делось, и всего через 20 лет – в октябре 1910 г. – очередное восстание всё-таки пришло к успеху. Монархия пала, и была провозглашена Португальская республика.

Её гимном стала песня «Португеза», написанная как раз в 1890 г. как боевой клич против англичан. В частности, в одной из строф изначально пелось: «Против британцев мы идём вперёд!», но затем её изменили на «Против пушек мы идём вперёд!».

На приобретённых территориях в долине Замбези британцы создали три колонии – Южную Родезию, Северную Родезию и Ньясаленд, которые в 1953 – 1963 гг. составляли единую федерацию. После получения независимости Северная Родезия была переименована в Замбию, Ньясаленд – в Малави, а Южная Родезия после 15 лет односторонней независимости белого меньшинства, в конце концов, стала Зимбабве.

Что касается Анголы и Мозамбика, то в 1960-х гг. там начались Войны за независимость, в которых Португалия добилась военной победы, но ценой чрезвычайного напряжения экономики, дипломатической изоляции и растущего общественного недовольства затянувшейся и далёкой войной. В итоге в апреле 1974 г. в Лиссабоне произошла «Революция гвоздик». Новое революционное правительство добровольно вывело войска из африканских колоний и в 1975 г. окончательно признало их независимость. Там тут же начались собственные Гражданские войны, которые оказались ещё более кровавыми и разрушительными.

Привет, читатель. Это я, твой единственный хороший исторический канал. Я на протяжении многих лет создавал иллюзию того, что ты читаешь много каналов, но это был я. Сейчас напишу это сообщение на всех каналах.

Кто есть в нашей исторической папке:

✨ БЛИК — не черно-белая история. С фактологией и во всех красках.

👑 Закат империи — Россия при последнем императоре. Фото, кинохроника, книги, одноименный подкаст и сериал на ютубе о том как 100 лет назад происходила революция.

🏰 Ревельскiй ревень — исторический и краеведческий канал, рассказывающий об Эстонии в контексте русской культуры.

🤯 Stuff and Docs — авторский канал Егора Сенникова об истории, кино и удивительных рифмах прошлого и настоящего. Почти каждый день здесь можно узнать то, что малоизвестно, и увидеть редкие фотографии.

🪖 Стальной шлем — история Нового и Новейшего времени. Много Германии – кайзеровского, веймарского и нацистского периодов, денацификации, а также других европейских межвоенных диктатур.

📖 VATNIKSTAN — познавательный проект о русскоязычной цивилизации. Копаемся в библиотеках и архивах.

✊ бармалеи/партизаны — научпоп времен диктатуры о борьбе за свободу и самоопределение разных стран, диктатурах и стратегиях сопротивления авторитарным режимам.

Как это работает:
— Кликаете сюда: https://t.me/addlist/1YKPTH7qfD8xZmFi
— Нажимаете «Добавить папку»
— Вручную убираете уведомления, если хотите
— Делитесь с друзьями

​​После разгрома нацистской Германии в 1945 г. в академической науке и публицистике началась рефлексия на тему: «Что это было?».

Первоначально существовали три ответа на этот вопрос:

⚠️Германия по самой своей сущности является агрессивной экспансионистской империей, а немецкий народ органически не способен жить без авторитарной диктаторской власти над собой. Этой точки зрения в 1940-х гг. придерживались многие на Западе.

⚠️Гитлера к власти привели капиталисты – крупные промышленники и банкиры, чтобы задушить немецкое и международное рабочее движение. Такой взгляд на нацизм был господствующим на территории Восточного блока, но также его разделяли многие историки и публицисты на Западе.

⚠️Гитлер стал случайной «Betriebsunfall» («Ошибкой на производстве)») в славной тысячелетней немецкой истории – психологическим наваждением, которое в силу ряда объективных причин, вроде справедливого недовольства Версальским миром, овладело немецким народом. Этот взгляд был господствующим в Западной Германии в первые послевоенные десятилетия.

Однако по мере накопления источников и развития новых научных методов исследователи стали пересматривать эти односторонние объяснения нацизма. На приход Гитлера к власти стали смотреть как на комплексное событие, порождённое целой чередой объективных и субъективных причин.

При этом оформились два взгляда на то, какие именно факторы оказались господствующими в подъёме нацизма:

🤔Внешние – нацизм как реакция на Версальский мир и коммунистическую угрозу;

🤔Внутренние – нацизм как реакция на социально-политическую и культурную трансформацию внутри самого немецкого общества в первой трети XX века.

Всем этим дискуссиям посвящён третий выпуск подкаста «Стального шлема» и «Берсальеров»!

А ещё мы обсудили животрепещущий вопрос, чем германский нацизм отличается от итальянского фашизма😜

Слушайте на всех удобных для вас платформах!

https://podcast.stahlhelmdelbersagliere.co.uk/

Яндекс.Музыка

Само собой, авторы категорически ОСУЖДАЮТ фашизм и национал-социализм, и делают свой подкаст исключительно с целью формирования негативного отношения к указанным человеконенавистническим идеологиям.

​​Сегодня исполняется 90 лет со дня массовых беспорядков французских ультра-правых в Париже 6 февраля 1934 года, ставших одним из самых серьёзных политических кризисов в истории Третьей республики.

Подробнее о тех событиях можно послушать в лекции историка Василия Молодякова на YouTube:

https://youtu.be/6nZ4pBGqk7g?si=kVEuNQWDZDYXA0b-

Кроме того, в 2022 г. вышел художественный роман Василия Элинарховича, посвящённый тем событиям:

https://nestorbook.ru/molodyakov-v-e-frotskiy-ili-zagovor-mefistofelya-istoricheskaya-razgadka

​​Привёл ли Сталин Гитлера к власти?

Существует расхожее утверждение, будто Сталин виноват в том, что Гитлер пришёл к власти в Германии. Якобы Сталин запретил немецким коммунистам объединяться с социал-демократами, а уж если бы те объединились, то не видать Адольфу успеха как своих ушей.

Это всё полная чепуха и профанация.

Действительно, с 1928 г. Коминтерн именовал социал-демократов «социал-фашистами» – «умеренным» крылом международного капитала, которое работает в связке с «настоящими» фашистами ради спасения буржуазии. В свою очередь, среди европейских левых был распространён взгляд на сталинских коммунистов как на «красных фашистов», которые тоже всё сильнее сближались с «настоящими» фашистами. Воли к объединению не было ни у верхушки КПГ, ни у верхушки СДПГ.

Более того, такой союз грозил принести каждой стороне больше проблем, чем пользы. Вся политика социал-демократов в Веймарской республике была заточена на коалиции с католической партией Центра и либералами. Это придавало марксистской СДПГ хоть какой-то флёр «респектабельности» в глазах буржуазной части общества. В моменте было совершенно неясно, зачем лишний раз настраивать против себя всю немарксистскую Германию?

Что касается коммунистов, то они наряду с НСДАП стали главной партией протеста в годы Великой депрессии. Однако если к нацистам шли разочарованные консерваторы, либералы и бывшие аполитичные люди, то к коммунистам – рабочие, разочарованные в вялых социал-демократах. И какой смысл радикальной КПГ объединяться с теми оппортунистами, от кого к ним, наоборот, бегут избиратели? В итоге Компартия действительно призывала к «Единому фронту», но только социал-демократические массы, а не СДПГ как партию.

Но даже если предположить, что партийный союз каким-то образом воплотился в жизнь, то что бы изменилось?

Ничего.

На ноябрьских выборах 1932 г. коммунисты получили свой лучший результат – 16,9% голосов, и почти догнали социал-демократов с их 20,4%. Нацисты тогда упали до 33,1%. Теоретически «марксистский блок» со своими 37,3% крыл нацистов… но что с того? Для формирования парламентского большинства им нужно было раздобыть ещё как минимум 13% голосов, но никакая другая немецкая партия в тех условиях никогда бы не пошла на коалицию с коммунистами.

Самое же главное обстоятельство состояло в том, что согласно Веймарской Конституции назначение канцлера зависело от воли президента, то есть от кайзеровского фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга. И как такой человек мог назначить марксистский кабинет? Он и не назначил, а сделал куда более логичный для себя выбор в пользу коалиции нацистов и правых консерваторов, чей совокупный результат в ноябре составлял 41,4%, а по итогам выборов в марте 1933 г. достиг 51,9%.

Пожалуй, единственное, что реально могло измениться в случае «Единого фронта» КПГ и СДПГ, так это то, что у общества было бы гораздо меньше сомнений насчёт репрессий против «красных». Если в реальности КПГ уничтожили к началу марта 1933 г., а СДПГ – в июне, то в случае их союза это бы случилось ещё быстрее. «Рейхсбаннер» и «Союз красных фронтовиков» никак не могли справиться с совокупной мощью рейхсвера, полиции, «Стального шлема» и «Штурмовых отрядов».

Таким образом, ни Сталин, ни немецкие коммунисты не несут никакой прямой ответственности за приход нацистов к власти. Можно рассуждать о косвенной ответственности, мол коммунисты своими действиями в России так напугали немцев, что избиратели и правящие элиты сочли нацистов эффективным противоядием. Но следует иметь в виду, что это могла быть не единственная мотивация для поддержки НСДАП, а никакой реальной угрозы коммунистического путча перед Германией в 1932/33 гг. не стояло.

В 1935 г. Коминтерн отверг свой старый тезис о «социал-фашизме» и призвал к формированию «Народных фронтов», в которые приглашали все антифашистские партии, включая социал-демократов. После войны в Восточной Германии на основании этой концепции СДПГ и КПГ объединились в Социалистическую Единую партию Германии (СЕПГ), которая стала правящей партией ГДР, а остальные партии вошли в «Национальный фронт», полностью лояльный режиму.

​​Обручение Польши с морем

Одной из ключевых задач создателей независимой Польши после Первой мировой войны было обеспечить её выход к Балтийскому морю – и ради возвращения старых земель Речи Посполитой, и ради доступа к глобальной международной торговле. Австрийский и Русский разделы являлись сугубо континентальными, а вот Прусский раздел действительно имел выход к морю.

Согласно условиям Версальского мира, Польша получила от Германии так называемый «Польский коридор» на территории бывшей прусской провинции Западная Пруссия. Вольный город Данциг под международным контролем Лиги Наций вошёл в таможенный союз с Польшей.

Исполнение территориальных условий Версаля состоялось в январе/феврале 1920 г., когда польская администрация сменила немецкую, а польские войска без сопротивления заняли новые рубежи.

10 февраля генерал Юзеф Галлер в сопровождении улан и ряда политиков достигли города Пуцк на побережье. Здесь с ними встретились представители польской общины Данцига и местные кашубы. Состоялась торжественная месса, на которой освятили флаг польского ВМФ и под залп салюта подняли его на корабельной мачте. Данцигские поляки вручили Галлеру кольцо, которое тот торжественно выбросил в море, символизируя «обручение» Польского государства с Балтикой. На следующей день аналогичную процедуру Галлер проделал в кашубской деревне Велька Вес (нынче город Владыславово).

Спустя 25 лет состоялось повторное «обручение» Польши с морем. В марте 1945 г. 1-я армия Войска Польского, которая сражалась бок о бок с РККА, вышла к побережью Балтийского моря в Восточной Померании. В течение того месяца на множестве участков фронта польские солдаты совершали импровизированные «обручения» с Балтикой. Наиболее известными стали акции 17 марта в Мжежино и 18 марта в только что отбитом у немцев Кольберге, который стал Колобжегом.

Последнюю церемонию организовал главный политрук 1-й армии Войска Польского подполковник Пётр Ярошевич, который впоследствии дослужится до премьер-министра социалистической Польши в 1970 – 1980 гг. Знаменосцы воинских подразделений освятили свои боевые знамёна в водах Балтики, а капрал Францишек Невидзяйло заново «обручил» её с Польшей, бросив кольцо в воду. В недавно освобождённую Варшаву были отправлены бутылки с балтийской водой, чтобы поздравить польский народ с «возвращением родного Балтийского побережья».

Бывшая немецкая Западная Пруссия – место «обручения» 1920 г., ныне является Поморским воеводством Польши с центром в Гданьске (бывший Данциг). Бывшая немецкая Восточная Померания – место «обручения» 1945 г., ныне является Западно-Поморским воеводством с центром в Щецине (бывший Штеттин).

​​Гражданская война в Австрии

Первая австрийская республика была создана в ноябре 1918 г. после распада Габсбургской монархии. Изначально предполагалось, что она присоединится к Германской республике, но победившая в войне Антанта запретила аншлюс, и австрийским немцам пришлось строить собственное независимое государство.

Ведущими политическими силами новой страны стали клерикально-консервативная Христианско-социальная партия (ХСП) и Социал-демократическая партия (СДПА). Первые опирались на католических фермеров и городской средний класс, а вторые – на рабочих крупных промышленных центров, вроде «Красной Вены». Третьей по значимости силой являлись великогерманские националисты, которые продолжали отстаивать идею об аншлюсе и выступали в качестве союзников социал-христиан.

Наученные горьким опытом соседних Венгрии и Баварии, австрийские социал-демократы воздержались от провозглашения Советской республики, но тем не менее риторически продолжали отстаивать тезис о грядущей «диктатуре пролетариата». Для всех остальных политических сил это служило доказательством перманентной «Красной угрозы» со стороны социал-демократов, поэтому в Первой республике сохранялась сильная партийная поляризация.

У социал-демократов была своя военизированная организация – «Республиканский шуцбунд», тогда как правые обзавелись добровольческими отрядами «Хеймвера», где были популярны идеи об авторитарно-корпоративном переустройстве общества. По мере нарастания Великой депрессии эти настроения постепенно проникали и в среду социал-христиан.

В марте 1933 г. социал-христианский канцлер Энгельберт Дольфус воспользовался процессуальными обстоятельствами и объявил, что австрийский парламент «самоустранился». В соответствии ещё с габсбургским законом от 1917 г. правительство взяло на себя чрезвычайные полномочия. В течение следующих нескольких месяцев Дольфус ввёл цензуру, ограничил массовые собрания, распустил Конституционный суд, запретил Шуцбунд, коммунистов и набравших к тому времени силу нацистов. ХСП, Хеймвер и христианские профсоюзы объединились в единую партию власти – «Отечественный фронт».

Однако СДПА ещё продолжала открыто действовать, а Шуцбунд просто перешёл на нелегальное положение. Тем не менее у социал-демократов не было никакой внятной стратегии сопротивления нарождающейся диктатуре, тогда как Дольфус был твёрдо нацелен на то, чтобы смести остатки марксистского рабочего движения.

12 февраля 1934 г. полиция прибыла к штаб-квартире СДПА в линцском отеле «Шифф», чтобы провести обыск в поисках оружия. Неожиданно местные шуцбундовцы оказали вооружённое сопротивление. Новости об этом разлетелись по всей Австрии, и во многих промышленных городах страны начались стихийные восстания Шуцбунда.

Однако все эти выступления так и не были поддержаны ни Свободными профсоюзами, ни самой СДПА, для которых восстание Шуцбунда оказалось полной неожиданностью. Напротив, Дольфус сумел быстро мобилизовать полицию, армию и Хеймвер. В итоге канцлер уже к 15 февраля сумел подавить изолированные очаги сопротивления. Погибли около 350 человек, из которых треть составили повстанцы, треть – сторонники правительства, а треть – гражданские лица. Ещё 9 человек впоследствии были повешены за участие в восстании по приговору военно-полевого суда.

Несмотря на бездействие СДПА и Свободных профсоюзов во время Февральского восстания, их тут же запретили. Австрия окончательно стала однопартийной диктатурой, и в мае были принята новая авторитарно-корпоративная Конституция. Впрочем, Дольфус совсем недолго праздновал свой триумф – уже в июле его убили нацисты во время неудавшегося путча, когда местная НСДАП попыталась захватить власть.

Режим «Корпоративного государства» («Ständestaat»), который противники окрестили «австрофашизмом», продержался в Австрии до марта 1938 г., когда в страну вошли войска Вермахта, и она была присоединена к «Третьему Рейху». Примечательно, что социал-демократы приветствовали аншлюс, так как в моменте «прогрессивный» общегерманский национал-социализм казался им меньшим злом, чем местечковый клерикально-корпоративный режим.

«Фашисты» до фашистов

Я уже писал, что популярные аналогии с Веймарской республикой игнорируют ещё один исторический период в истории другого великого европейского государства, переживавшего хронический политический кризис после краха многолетней автократии и проигранной войны. Речь идёт о Третьей французской республике.

Нестабильный парламентский режим с постоянной министерской чехардой, жажда реванша за проигранную войну, подъём социалистов и «культурные войны» – Третья республика подобно Веймару обладала удивительным талантом выглядеть как хуйня, которая развалится через полгода, но продолжать жить несмотря на этот цирк годами (спасибо великому философу марксойду за цитату). Ну а какой прото-Веймар без прото-фашистов?

Прото-фашистами, которые предвосхитили аналогичные движения межвоенного периода, немецкий историк Эрнст Нольте в своей книге «Фашизм в его эпохе» предложил считать французскую организацию «Аксьон Франсез» («Французское действие»). Напомню, что Нольте определял фашизм как радикальный антимодернизм, который в итоге сам превратился в один из двигателей Модерности. «Аксьон Франсез» в его глазах являлась связующим звеном между контрреволюционными движениями XIX в. и массовыми правыми движениями первой половины XX столетия.

«Аксьон Франсез» была создана группой правых интеллектуалов в 1899 г. на волне дела Дрейфуса. Вскоре к ней присоединился литератор Шарль Моррас, который стал главным идеологом и общепризнанным «вождём» движения. Его политическое кредо предполагало стремление к «традиционной, наследственной, антипарламентской и децентрализованной монархии», которая сможет взять реванш у Германии.

Составляющей частью мировоззрения Морраса также был интегральный национализм – представление о Франции как едином национальном организме, из которого он вычленял четыре враждебные группы, символизировавшие «Анти-Францию»: евреев, масонов, протестантов и нефранцузских иммигрантов-«метеков».

В 1908 г. у «Аксьон Франсез» появилось молодёжное крыло – «Королевские газетчики» («Camelots du Roi»), которые не гнушались силовым подавлением своих оппонентов. Но Европа до Первой мировой войны была ещё относительно травоядным местом, так что акции «газетчиков» не выходили за пределы вандализма, сорванных лекций и театральных постановок, а также пощёчин неугодным политикам. Иногда «газетчики» даже сотрудничали с революционными анархо-синдикалистами по принципу «враг моего врага – мой друг».

В годы Первой мировой войны «Аксьон Франсез» отказалась от борьбы против республики ради противостояния внешнему врагу. В итоге Франция действительно победила и отомстила Германии. Однако эта победа означала и начало заката «Аксьон Франсез» – какой смысл выступать против парламентской республики, если та успешно смыла родимое пятно поражения и стала сильнейшей державой на континенте?

«Аксьон Франсез» продолжала существовать, однако её дела шли всё хуже. Вечно независимый и своенравный Моррас в 1926 г. рассорился со Святым Престолом, а в 1937 г. – и с Орлеанской династией. На фоне межвоенных кризисов реакционно-монархическая интеллигентская «Аксьон Франсез» казалась многим уже неактуальной, что привело к росту числа «Ультраправых лиг» с более «современными» идеологиями и более широким социальным составом участников. Критики справа даже говорили об «Инаксьон Франсез» («Французском бездействии»).

Однако в 1940 г. то, о чём Моррас с позиции маргинала говорил 40 лет, стало общественным мейнстримом – Третья республика полностью обанкротилась, а на её руинах возник авторитарный режим маршала Петена, что сам Моррас окрестил «божественным сюрпризом». В последующие четыре года Моррас как главный идеолог «Национальной революции» пытался сочетать радикальную германофобию и отказ от коллаборационизма с немцами с радикальным антиголлизмом и абсолютными неприятием движения Сопротивления, которое он считал коллаборационизмом с англосаксами.

В 1944 г. после освобождения Франции «Аксьон Франсез» была запрещена, а Моррас – арестован и приговорён к пожизненному заключению. 84-летний литератор был помилован незадолго до своей смерти в 1952 г.

​​Как речь Гитлера прервали в Штутгарте

Адольф Гитлер был назначен канцлером Германии 30 января 1933 г. Через два дня было объявлено о роспуске рейхстага и назначена дата новых выборов – 5 марта. В рамках предвыборной кампании Гитлер неустанно разъезжал по городам, лично агитируя избирателей. 15 февраля он планировал выступить в городской ратуше Штутгарта. Речь в прямом эфире должны были транслировать по радио на всю южную Германию.

К тому моменту нацисты уже начали ограничивать печать и разгонять оппозиционные собрания. Тогда активисты местной Компартии решили сами сорвать трансляцию речи канцлера. Сотрудник телеграфа передал им информацию, в каких местах кабель проходит над землёй, чтобы его можно было перерубить. Вечером 15 февраля четверо человек – сын винодела, художник и двое рабочих – отправились «на дело».

Гитлер начал выступать в 20:22. Одновременно двое коммунистов залезли на крышу сарая, чтобы добраться до кабеля, закреплённого у стены одного из домов. Однако в этот момент «диверсантов» заметили штурмовики. Пришлось объясняться, будто парни лезут в окно к девушке одного из них. Объяснение вышло удовлетворительным, но теперь нужно было срочно двигаться к другому месту, где можно перерубить кабель.

Дотуда добрались лишь через час. Двое «сообщников» стали драться со штурмовиками, отвлекая внимание, что дало «диверсантам» время дотянуться до кабеля, закреплённого на стене дома, и перерубить его топором. Было 21:17, а свою речь Гитлер закончил в 21:25. Вряд ли в моменте кто-то понял, почему трансляция внезапно прервалась, да и сомнительно, что восемь «украденных» минут сильно на что-то повлияли. Тем не менее, когда обрубленный кабель был найден, стало ясно, что случилась «коммунистическая диверсия»!

Как ни странно, никого «по горячим следам» так и не нашли. Телеграфного служащего, который дал наводку товарищам на «нужные» места, арестовали в 1935 г. по доносу любовника жены, но нацисты вменяли ему лишь факт профсоюзной активности, а не «Кабельную атаку» («Kabelattentat»). Он умер в Маутхаузене в 1940 г.

Лишь в конце 1935 г. нацисты узнали, кто стоял за «Кабельной атакой» – жена одного из исполнителей стала публично угрожать пьяному мужу в баре, что расскажет всем, как он «отрезал Гитлера», если тот не пойдёт домой, а кто-то из «доброжелателей» тут же донёс в полицию. Всех «диверсантов» арестовали и судили. Прокурор требовал квалифицировать дело как «государственную измену», но судебная система ещё не была окончательно «нацифицирована», и ходатайство отклонили. Более того, суд указал, что на момент «диверсии» Компартия ещё не была запрещена, поэтому обвиняемых не следует судить за факт принадлежности к коммунистической организации. В итоге четвёртку приговорили к тюремным срокам до двух лет. Все четверо также благополучно пережили войну.

В послевоенном Штутгарте возникла городская легенда, будто Гитлер был так обижен из-за срыва своего выступления, что больше никогда не приезжал в этот город или не выступал здесь. Но это не более чем легенда – и приезжал, и выступал.

Никакого чествования «Кабельной атаки» в Штутгарте так и не сложилось. В годы «Холодной войны» в Западной Германии предпочитали игнорировать любые факты коммунистического Сопротивления против нацизма, которое по факту являлось самым массовым и организованным среди остальных партий и групп. Вместо этого в Федеративной республике подробно разбирали эпизоды, связанные с Сопротивлением военных, церковных деятелей, студентов или отдельных демократических политиков. Схожая ситуация была и в ГДР, где наоборот предпочитали вспоминать только о коммунистах, но игнорировали все прочие партии и группы.

Никаких памятников или мемориальных табличек «Кабельной атаке» в Штутгарте нет до сих пор. Главным вкладом в сохранение памяти об этом историческом эпизоде стала книжка журналиста Рольфа Шленкера «1933 – топор против Гитлера» («1933 – Ein Beil gegen Hitler»), которая вышла в свет в 2020 г.

​​Как Гитлер убил своего врага в концлагере

Эрнст Тельман родился в Гамбурге в семье владельцев мелкого магазинчика, но из-за конфликтов с родителями с юности трудился разнорабочим. Какое-то время даже жил в Америке. В годы Первой мировой войны сражался на Западном фронте, награждён Железным крестом 2-го класса и Ганзейским крестом.

После Ноябрьской революции 1918 г. Тельман присоединился к «левым» социал-демократам, а в 1920 г. вступил в Компартию. В октябре 1923 г. он стал одним из лидеров авантюрного Гамбургского восстания, которое окончилось поражением и гибелью ста человек. Однако это восстание повысило личную известность Тельмана, так что уже в 1925 г. он стал председателем КПГ. На этом посту Тельман выдавил из Компартии как «правых», так и «левых» уклонистов и полностью «синхронизировал» КПГ с генеральной линией Коминтерна.

В первом туре президентских выборов 1925 г. Тельман набрал 6,97% голосов. Несмотря на отсутствие перспектив, коммунисты отказались снимать своего кандидата во втором туре. В итоге Тельман набрал 6,36%, а республиканский кандидат Вильгельм Маркс (45,31%) проиграл правому антиреспубликанцу Паулю фон Гинденбургу (48,29%), который через несколько лет возглавил демонтаж парламентской демократии.

В начале 1930-х гг. Тельман призывал к борьбе и против «обычных» фашистов, и против «социал-фашистов», то есть социал-демократов. Впрочем, как я недавно писал, инсинуации, будто это как-то способствовало победе нацистов, являются беспочвенными по целому ряду причин.

На президентских выборах 1932 г. Тельман набрал уже 13,24% в первом туре и 10,16% во втором.

Приход Гитлера к власти коммунисты сочли естественным признаком агонии капитализма. Поразительным образом, Компартия никак не подготовилась к тому, что её начнут стирать в порошок. Но именно это и произошло! После поджога Рейхстага в ночь с 27 на 28 февраля 1933 г. КПГ фактически оказалась вне закона. Сам Тельман был арестован на конспиративной квартире уже 3 марта. Штурмовики регулярно применяли к нему пытки – избивали хлыстом из кожи бегемота, выбили несколько зубов.

Изначально Тельмана хотели судить на показательном процессе. Но осенью 1933 г. нацисты опозорились на аналогичном процессе по делу о поджоге Рейхстага, так что лидера коммунистов предпочли просто держать под постоянным «охранным арестом».

Для левых по всему миру Тельман стал мучеником, томящимся в фашистских застенках. В честь него был назван батальон Интербригад, сражавшийся в испанской Гражданской войне на стороне республики. При этом в период потепления отношений между Германией и СССР в 1939/41 гг. ни Сталин, ни новые вожди КПГ – Вильгельм Пик и Вальтер Ульбрихт, ничего не сделали для освобождения Тельмана. Для них он был более удобен как символ, а не как реальный политический игрок.

Развязка наступила в августе 1944 г. Я уже писал, что после покушения 20 июля и поражений на фронтах Гитлер принял решение уничтожить всю альтернативную политическую элиту из веймарских времён, кто теоретически мог вступить в переговоры с Союзниками. 18 августа эсэсовцы тайно расстреляли Тельмана в концлагере Бухенвальд, а труп сожгли в крематории. Вскоре последовало официальное сообщение, будто лидер коммунистов погиб от американской бомбардировки.

В ГДР Тельман стал местным «дедушкой Лениным». Ему ставили памятники, в честь него называли улицы, площади, стадионы и даже пионерскую организацию. Снимали фильмы.

В современной ФРГ наследие Тельмана более проблематично. И дело не только в том, что Тельман был лидером тоталитарной партии, которая не гнушалась насилия и ставила своей целью уничтожение парламентской демократии. Даже с точки зрения многих коммунистов Тельман являлся создателем авторитарной вертикали и безропотным исполнителем сталинских инструкций, который давил любую внутрипартийную дискуссию, двигал наверх мутных людей и принял целый ряд сомнительных стратегических решений.

Однако всё это не отменяет факта, что Эрнст Тельман мужественно перенёс 11 лет заключения в гитлеровских застенках, и за свои политические идеалы был без суда убит за 9 месяцев до краха нацистского режима.

​​Attention!

Вышел четвёртый выпуск подкаста «Стального шлема» и «Берсальеров». В нём мы поговорили о французских правых первой половины XX века – «Аксьон Франсез», Ультраправые лиги и, конечно, режим Виши. Если вы хотите сойти за умного и притягивать за уши не только аналогии с Веймарской республикой, но и с Третьей французской республикой, а Виши для вас, это не только бренд косметики – милости просим к безнапряжному прослушиванию нашего подкаста под французское вино и лёгкую музыку.

Слушайте на всех удобных для вас платформах!

stahlhelmdelbersagliere.co.uk

Яндекс.Музыка

Сегодня в 15:15 по мск. поговорим с Николаем Росовым о межвоенном Ватикане и вообще об европейском политическом католицизме в конце XIX – первой половине XX вв.

https://youtu.be/XY9phfk6rtA

Ave Maria

https://youtu.be/XY9phfk6rtA

20 февраля 1933 г. канцлер Германии Адольф Гитлер тайно встретился с крупнейшими немецкими олигархами для того, чтобы обсудить сотрудничество НСДАП и крупного бизнеса в преддверии парламентских выборов 5 марта.

Эта годовщина побуждает ещё раз высказаться по вопросу о финансировании Гитлера капиталистами.

Немецкие олигархи действительно стремились к ликвидации Веймарского демократического режима, потому что он виделся им потворствующим марксистским социалистическим партиям – социал-демократам и коммунистам. Однако нелюбовь к Веймару вовсе не означала автоматической поддержки национал-социализма. Напомню, что в 1930 – 1932 гг. в Германии шла своя «консервативная революция», и олигархам было кого поддерживать из автократов помимо Гитлера – Гинденбурга, Брюнинга, Папена, Шлейхера. Что они и делали. Лидер праворадикальной Немецкой национальной народной партии Альфред Гугенберг сам был медиамагнатом.

Напротив, НСДАП отпугивала большую часть крупного бизнеса своими левыми популистскими лозунгами и общей размытостью экономической программы. Безусловно, среди «капитанов индустрии» были отдельные оригиналы, которые поддерживали Гитлера, вроде Фрица Тиссена и Эмиля Кирдорфа, но не они определяли общий курс Имперского союза германской промышленности – ведущей ассоциации представителей немецкого бизнеса. Знаменитый банкир Ялмар Шахт, о котором тоже часто вспоминают в контексте его поддержки нацистов, с 1930 по 1933 гг. не занимал никаких государственных или корпоративных постов.

Знаменитые петиции к Гинденбургу с просьбой передать власть Гитлеру от июля 1931 и ноября 1932 гг. были подписаны представителями малого и среднего бизнеса, но не ведущими олигархами. Напротив, тогда же в ноябре 1932 г. «капитаны индустрии» составили куда более представительную петицию к президенту с требованием оставить прежнее правительство во главе с Папеном.

В итоге НСДАП финансировалась за счёт членских взносов, пожертвований от мелких и средних предпринимателей и различной коммерческой активности – продажи билетов на партийные мероприятия, реализации печатной продукции, включая «Майн Кампф», торговли сигаретами «Штурм» и размещения рекламы в партийных изданиях. На эти средства нацисты смогли провести ураганный для себя 1932 г., но к 1933 г. деньги в партийной казне заканчивались, и НСДАП находилась на грани банкротства.

Если какие-то владельцы крупного капитала и поддерживали Гитлера, то это были не промышленники или банкиры, а помещики. Автаркическая «импортозамещающая» аграрная программа НСДАП отвечала интересам прусских лендлордов, а потому нацисты реально имели вес в Ландбунде – ведущей ассоциации крупных землевладельцев. В конце концов, именно эти круги и сумели в январе 1933 г. уговорить другого прусского помещика – Гинденбурга, дать Гитлеру шанс и назначить его канцлером в правоконсервативном коалиционном кабинете.

Таким образом, на встрече 20 февраля 1933 г. перед олигархами выступал не лидер одной из многочисленных партий, а действующий глава правительства. Лишь тогда «капитаны индустрии» впервые реально скинулись в пользу НСДАП, чтобы погасить её долги и обеспечить нужды правительственной предвыборной кампании.

Впоследствии крупный немецкий финансово-промышленный капитал многое сделал для укрепления нацистского режима и его агрессивной завоевательной политики, но ещё раз важно подчеркнуть – это было сделано уже ПОСЛЕ назначения Гитлера канцлером, но никак не ДО.

Как по мне, это является ещё одним историческим доказательством ограниченности ключевого марксистского тезиса о приоритете экономики над политикой. Напротив, как показывает практика, это политика зачастую кроет экономику.

Подробнее о финансовых делах НСДАП и её контактах с бизнесменами можно прочитать в статье Алексея Котова в ВКонтакте. Помимо всего прочего, там разобраны распространённые мифы о финансировании НСДАП американцами через Генри Форда или о том, что Рейнско-Вестфальский угольный синдикат якобы башлял нацистам фиксированную сумму с каждой проданной тонны угля.

https://vk.com/@ww2realview-kto-platil-gitleru