​​Как югославские эмигранты Югославию делили

Главной «болевой точкой» во внутренней политике межвоенной Югославии являлись сербско-хорватские отношения (как никак, два крупнейших этноса королевства). Сербские власти в Белграде то пытались «задавить» хорватское национальное движение, то пробовали достичь какого-то компромисса. В 1939 г. хорватам таки дали автономию в рамках «Хорватской бановины». Не помогло. В 1941 г. после вторжения держав Оси хорватские подразделения королевской армии в массе своей отказались сражаться за югославскую государственность и присягнули на верность «Независимому государству Хорватия». Во главе его стояли усташи – члены хорватской фашистской партии, созданной в межвоенной Италии. Главой усташей был «поглавник» («фюрер») Анте Павелич. Усташи «в благодарность» за помощь сдали Италии большую часть хорватского побережья. Они же устроили геноцид сербов, стремясь создать моноэтничное хорватское государство.

В конце концов, в 1945 г. победителем в жесточайшей Гражданской войне национальных проектов стала подчёркнуто наднациональная сила – коммунисты во главе с Иосипом Броз Тито. Он сделал Югославию однопартийной коммунистической диктатурой. «Национальный вопрос» был «разрешён» созданием шести автономных федеративных республик с собственными Компартиями.

Значительную часть оппонентов Тито просто убил в ходе «Красного террора» 1944 – 1945 гг. Но многие смогли бежать заграницу. Так возникла югославская антикоммунистическая эмиграция. Конечно она была расколота на множество национальных фракций, каждая из которых строила планы из разряда «как нам обустроить Югославию после краха режима».

К их числу принадлежал и Павелич, который смог бежать из Югославии, пользуясь поддержкой Ватикана и американских спецслужб. В итоге он обосновался в Аргентине, стал советником по безопасности у президента Хуана Перона и принялся заново собирать хорватских эмигрантов.

В августе 1954 г. в мире югославской эмиграции произошла сенсация. Бывший хорватский «фюрер» Павелич встретился с бывшим сербским «фюрером» Стоядиновичем. Милан Стоядинович был видным сербским политиком в межвоенной Югославии, который в 1935 – 1939 гг. даже занимал пост премьер-министра королевства. В те годы он активно работал над сближением Югославии с Германией и Италией, а также пытался выработать компромисс с хорватскими элитами, одновременно стараясь не допустить «федерализации» страны. Во внутренней политике Стоядинович изображал из себя этакого сербского «фюрера». Но его амбиций испугался тогдашний регент принц Павел, который отправил не в меру активного премьера, к тому же обременённого коррупционными скандалами, в отставку. В годы войны Стоядинович был интернирован британцами как потенциальный коллаборационист, а после её окончания, как и Павелич, поселился в Аргентине, где тоже стал советником Перона (только уже экономическим).

Находясь за тысячи километров от Родины, отставные «фюреры» договорились о «разделе Югославии» на три независимых государства: Сербию, Хорватию и Словению. Главный камень сербско-хорватского преткновения – Босния, была разделена «по-братски». Страны должны были совершить мирный обмен населением.

Сенсация выдалась скандальной. Сербские эмигранты обвинили Стоядиновича в том, что тот вообще решил о чём-то договариваться с серборезом Павеличем. Хорватские эмигранты прокляли бывшего «фюрера» за сдачу сербам части «священной хорватской земли». Ну а коммунистический режим в самой Югославии справедливо потешался над тем, как два отставных эмигранта чертят какие-то балканские границы, находясь при этом в Латинской Америке.

Естественно никакого практического значения соглашение Павелича – Стоядиновича не несло. Через несколько лет бывшего хорватского «фюрера» попытались убить сербские эмигранты-четники. Павелич выжил, но так и не оправился от последствий покушения, скончавшись в 1959 г. Стоядинович умер своей смертью в 1961 г.

Распад Югославии на независимые государства в 1990-х гг. произошёл по тем границам, что были прочерчены коммунистическим титоистским режимом.

Когда следующие полтора часа пройдут охуенно

​​🇹🇼Небольшая подборка постов Стального шлема про Тайвань (простите, Китайскую республику🇹🇼)

Ликбез по Гражданской войне в Китае. Почему «белые» в ней проиграли?

Исход антикоммунистов из Китая после победы красных в Гражданской войне. Планы Чан Кайши по отвоеванию материковой части страны у Мао

«Дечанкайшизация» Тайваня после окончания гоминьдановской диктатуры и демократизации режима. Как тайваньцы разбираются со своим трудным прошлым?

1 августа 1914 г. Германия объявила войну России. Именно с этой даты принято отсчитывать начало Первой мировой войны (хотя сербско-австрийская война началась ещё 28 июля).

Так уж вышло, что Первая мировая на протяжении длительного времени находилась на обочине русской исторической памяти. Её затмили своими кошмарами и жертвами революция, Гражданская война, социальные катаклизмы 1930-х гг. и, наконец, Вторая мировая.

Коммунистический режим очень дозировано выдавал информацию об этой войне, сводя её к нескольким сюжетам: «разгром в Восточной Пруссии», «снарядный голод», «Брусиловский прорыв», «Распутинщина» и, наконец, «закономерная революция».

Возвращение многомерной исторической памяти о войне 1914 – 1918 гг. произошло уже в постсоветской России. Изначально это было делом отдельных энтузиастов, представителей гражданского общества. С середины 2010-х гг., особенно начиная со столетнего юбилея начала войны в 2014 г. – к этому процессу подключилось и государство. Стали ставить памятники, усилилась просветительская работа о трагедии и героизме героев «Второй Отечественной войны», как окрестили её современники.

К числу «мест памяти», которые были открыты по случаю столетней годовщины со дня начала конфликта, относится и Музей Великой войны в Пушкине (бывшем Царском Селе). Насколько мне известно, вплоть до настоящего момента он остаётся единственным музеем в России, который полностью посвящён Первой мировой войне.

Дорогая редакция посещала этот музей в марте 2019 г., и кажется, что 1 августа является лучшей датой для того, чтобы освежить воспоминания, и поделиться с читателями архивным фотоотчётом о той поездке.

https://telegra.ph/Edinstvennyj-v-Rossii-muzej-Velikoj-vojny-08-01

​​2 августа 1934 г. в возрасте 86 лет скончался рейхспрезидент Германии Пауль фон Гинденбург

Веймарская республика, несмотря на весь свой федерализм, была сверхпрезидентской республикой. Полномочия президента были сопоставимы с кайзеровскими. Он являлся главнокомандующим вооружёнными силами, мог принимать любые законы в обход парламента, а также обладал исключительными полномочиями назначать и смещать канцлеров, не спрашивая на то разрешения рейхстага.

Даже после того, как Адольф Гитлер был назначен канцлером и установил однопартийную диктатуру, он не мог чувствовать себя в безопасности, пока должность президента занимал другой человек. Теоретически достаточно было одного слова Гинденбурга, чтобы Гитлер вылетел с поста, а нацисты лишились власти. Впрочем, старый больной президент давно находился под влиянием Семьи (именно так, с большой буквы, дорогие россияне поймут), а с ней канцлер заключил своеобразный пакт о ненападении.

Одним из условий поддержки Гитлера в предстоящей операции «Преемник» со стороны армии, которая напрямую подчинялась Гинденбургу, была ликвидация руководства Штурмовых отрядов (СА) в ходе «Ночи длинных ножей».

Тем не менее даже после ликвидации Эрнста Рёма сохранялась угроза политической турбулентности режима. Окей, Гинденбург умирает, а дальше что? Президент Гитлер автоматически переставал быть канцлером, а следовательно терял личный контроль над правительством. Любой же сторонний человек в президентском кресле, даже самый лояльный, автоматически становился центром притяжения элитарной оппозиции.

1 августа, когда стало известно, что у Гинденбурга началась агония, кабинет министров принял закон, согласно которому Гитлер должен был совместить должности президента и канцлера.

Тем самым Гитлер в очередной раз совершил государственный переворот, нарушив все свои предыдущие обещания и вообще само конституционное право. Дело в том, что когда в марте 1933 г. вождь нацистов уговаривал другие правые партии поддержать закон о передаче чрезвычайных полномочий своему правительству, он клятвенно обещал, что институт президентской власти останется в полной неприкосновенности. Впрочем, врать избирателям и своим союзникам Гитлеру было не впервой.

В августе 1934 г. термин «рейхспрезидент» был объявлен «неразрывно связанным» с именем Гинденбурга, поэтому Гитлера отныне нужно было официально именовать «фюрером и рейхсканцлером». Также был изменён текст воинской присяги. Теперь немецкие солдаты и офицеры клялись в верности уже не Германии, а лично Гитлеру.

Гинденбург оставил завещание, в котором хвалил Гитлера за «национальный подъём» 1933 г., но призывал того, наконец, восстановить старую-добрую монархию Гогенцоллернов. Естественно, ничего подобного фюрер делать не собирался. Текст завещания, предназначенный для публикации, откорректировали, и немцы узнали лишь о том, как старый фельдмаршал расхваливал Гитлера, но не о том, как просил восстановить монархию.

19 августа 1934 г. состоялся референдум по вопросу о совмещении должностей и передаче всех президентских полномочий Гитлеру. Несмотря на активную пропаганду, массовые фальсификации, запугивание и террор, «за» проголосовали «лишь» 90% избирателей и целых 10% «против» (а это 4,3 млн. человек). Даже спустя 1,5 года диктатуры в немецком обществе сохранялось оппозиционное меньшинство, которое не испугалось проголосовать «против».

Такие результаты были расценены как конфуз и большая пропагандистская неудача режима. Впрочем, к следующим референдумам в 1936 г. (о ремилитаризации Рейнланда) и в 1938 г. (об аншлюсе Австрии) нацисты подготовились уже более основательно, и выдали 99% «за».

О жизни и смерти Пауля Людвига Ганса Антона фон Бенекендорфа унд фон Гинденбурга слушайте меня сегодня в 16:00 по мск. в гостях у Николая Росова

https://youtu.be/TyFoXFFz4fYл

Стримим про Гинденбурга

https://youtu.be/TyFoXFFz4fYл

​​Как Первая мировая война за 4 года превратила главную немецкую оппозиционную партию в партию власти

«Я не знаю больше никаких партий, я знаю одних только немцев!»

4 августа 1914 г. Вильгельм II произнёс эти слова перед германским рейхстагом в преддверии парламентского голосования о предоставлении правительству военных кредитов. В предыдущие несколько дней император уже произносил аналогичные «балконные речи» с призывами к национальному единству перед восторженными толпами подданных. Все эти речи имели триумфальный успех и закрепили «политику гражданского мира» («Burgfriedenspolitik») в Германии в начале Первой мировой войны. Согласно ей, все партии должны забыть свои довоенные разногласия и сплотиться вокруг трона ради победы.

Главная интрига в эти дни крутилась вокруг того, как на войну отреагирует Социал-демократическая партия (СДПГ). Это была главная оппозиционная партия в кайзеровской Германии, публичное отношение к которой со стороны имперских официальных лиц можно сравнить с отношением современных российских чиновников к «навальнистам». При Бисмарке социал-демократы вовсе 12 лет находились в подполье под официальным запретом. В 1890 г. их легализовали, позволили избираться в парламент, но всё равно из десятилетия в десятилетие продолжали именовать «безродным сбродом».

Сами социал-демократы позиционировали себя как революционную марксистскую партию – авангард рабочего класса в грядущей мировой революции. Соответственно ценности Второго Интернационала на словах были для них значительно важнее «буржуазного патриотизма».

4 августа 1914 г. произошла сенсация. Парламентская фракция социал-демократов в полном составе одобрила военные кредиты германскому правительству и тем самым поддержала «политику гражданского мира», напрочь забыв о «международной солидарности трудящихся». Выяснилось, что подавляющая часть немецких социал-демократов – те ещё «ватники». Для значительной части из них «прогрессивная» капиталистическая Германия вступила в войну против отсталой реакционной царской России (против которой выступал ещё сам Маркс), а значит никакого предательства марксистских идеалов в их глазах не произошло. Отдельные теоретики немецкой социал-демократии пошли ещё дальше. Они разработали целую теорию, согласно которой текущая мировая война и есть предсказанная Марксом мировая революция, только воюют не классы внутри каждой страны, а нации, воплощавшие в себе дух того или иного класса. Таким образом, Германия – нация рабочего класса, воевала против наций-буржуев во главе с Англией.

Со временем какая-то часть социал-демократов разочаровалась в войне и обособилась в «Независимую социал-демократическую партию». В свою очередь уже внутри неё выделился леворадикальный «Союз Спартака» во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург. Они в будущем станут первыми вождями немецких коммунистов.

Что касается «мейнстримных» социал-демократов, то война дала им уникальный шанс усилить своё влияние на внутреннюю политику и, в конце концов, прийти к власти. Имперские элиты, опасавшиеся социальных катаклизмов, своими руками стали создавать профсоюзы на тех предприятиях, где их ещё не было, лишь бы те удерживали рабочих от антиправительственных выступлений. Социал-демократы же стали посредниками между рабочими и кайзеровскими властями.

В последние два года войны «гражданский мир» в Германии закончился. Массовый голод и стратегический тупик на фронтах привели к масштабным забастовкам и к активизации парламентской оппозиции. Социал-демократы всё это время лавировали между «уличной политикой» и верхушечными компромиссами.

В конце концов, когда в ноябре 1918 г. перед лицом неминуемого поражения в Германии началась революция, именно социал-демократы стали той партией, которая одновременно могла говорить и с революционными толпами, и с кайзеровскими чиновниками. В итоге Ноябрьская революция и свержение монархии прошли в Германии относительно мягко, без большой крови и без радикального слома всех основ государственности.

​​Чёрный день германской армии

8 августа 1918 г. Антанта перешла в наступление под городом Амьен в северной Франции. Именно в этот день на Западном фронте начались «перемены».

Незадолго до этого – в июле – Союзники сумели окончательно остановить последнее генеральное наступление немцев на Западном фронте. «Боши» вложили в него все свои последние материальные и моральные резервы, так что поражение во Второй битве на Марне уже было провозвестником итогового поражения в войне.

Под Амьеном же Союзники окончательно перехватили стратегическую инициативу и сами перешли в контрнаступление. Французские, британские, канадские, австралийские и американские войска наконец-то сумели добиться слаженной координации. После неожиданной и краткой артподготовки немецкие позиции были атакованы сотнями танков и самолётов, за которыми шла подготовленная и обученная пехота. Успех прорыва закрепила союзная кавалерия, которая, пожалуй, впервые за четыре года позиционной войны вновь смогла проявить себя. В течение следующих нескольких дней Союзники добились своей цели и срезали «Амьенскую дугу». Продвижение на 20 км. выглядело потрясающим результатом по стандартам окопной войны.

Однако, пожалуй, главный итог Амьенской операции состоял в моральном эффекте. Союзники систематизировали и применили на практике все свои самые передовые наработки по прорыву вражеских окопов – результат четырёх лет пота, крови и слёз, подготовленный ценою сотен тысяч жизней. Стало окончательно ясно, что «бошей» можно бить в наступлении, можно эффективно прорывать их позиции, и война вполне может окончиться уже в этом, 1918 году.

Что касается немцев, то они бесповоротно лишились надежд на победное наступление. В условиях полного истощения ресурсов Рейха итоговое поражение становилось лишь вопросом времени. Более того, 8 августа немецкие солдаты стали нападать на собственных офицеров, пытавшихся вернуть их на поле боя, не желая больше подвергать себя риску быть убитыми на уже проигранной войне. Участились случаи массовой сдачи в плен. Запасные части, которые подтягивались к окопам, фронтовики освистывали как «штрейкбрехеров», набранных для продолжения бессмысленной войны.

Именно по итогу всех этих сведений генерал-квартирмейстер Большого Генерального штаба и фактический командующий немецкой армией Эрих Людендорф впоследствии назвал 8 августа 1918 г. «чёрным днём германской армии».

С середины августа главным требованием военных к политическому руководству Рейха стало требование немедленного заключения перемирия ввиду бесперспективности дальнейшего сопротивления. В начале октября именно военные запустили процесс политической демократизации Германии, чтобы обеспечить лучшие стартовые условия в неизбежных мирных переговорах. Именно военные в ходе Ноябрьской революции отказались от защиты монархии как дискредитированного института в глазах Союзников. Наконец, именно военные были главными инициаторами подписания Компеньского перемирия в ноябре 1918 г. и Версальского мирного договора в июне 1919 г.

В значительной степени немецкие военные несли ответственность за развязывание этой войны. Им же пришлось её и завершать, но уже на условиях западных победителей.

​​Вавилон-Берлин

9 августа 1931 г. в Пруссии проходил референдум о роспуске прусского ландтага. Правые и левые радикалы, в том числе нацисты и коммунисты, объединились, чтобы скинуть ненавистные умеренные партии, которые контролировали парламент самой большой германской земли.

В Берлине – традиционном оплоте коммунистов, было жарко. Красные постоянно митинговали, а полиция пыталась их разогнать, не особо церемонясь с протестующими. Центром уличных столкновений стала Бюловплац (ныне – площадь Розы Люксембург), где располагалась штаб-квартира КПГ – «Дом Карла Либкнехта». За день до референдума в очередной стычке с полицией здесь погиб один из активистов Компартии.

Раздосадованный глава столичного горкома КПГ – Вальтер Ульбрихт, устроил выволочку своим подручным – Гансу Киппенбергеру и Гейнцу Нейману (все трое – депутаты рейхстага), мол «надо отомстить мусорам».

Киппенбергер и Нейман решили организовать показательное убийство полицейского. В качестве жертвы они наметили капитана Пауля Анлауфа, который возглавлял полицейский участок в районе «Дома Карла Либкнехта». Исполнителями вызвались два молодых коммуниста – Эрих Мильке и Эрих Цимер. Их прикрывали и страховали ещё несколько человек.

Около восьми часов вечера 9 августа капитан Анлауф нёс дежурство на Бюловплац совместно с капитаном Францем Ленком и обер-вахмистром Августом Виллигом. Полицейские приблизились к кинотеатру «Вавилон», когда сзади к ним подошли Мильке и Цимер и с расстояния в 4-5 метров разрядили в них свои пистолеты. Анлауф был убит на месте, Ленк – смертельно ранен и умер по пути в больницу, Виллиг чудом выжил. На Бюловплац началась паника, прочие полицейские стали палить во всё, что движется. Убийцы, пользуясь суматохой, тут же покинули место преступления.

Поиски преступников по горячим следам не увенчались успехом. Партийные товарищи смогли переправить Мильке и Цимера через бельгийскую границу, после чего оба отправились в СССР.

Референдум о роспуске прусского ландтага провалился, так как радикалы не смогли обеспечить 50% явку избирателей – пришли лишь 40%.

Дело об убийстве на Бюловплац вновь было поднято из небытия весной 1933 г. после прихода нацистов к власти и разгрома КПГ. Исполнители, организаторы и заказчик успели сбежать из Германии, так что на скамью подсудимых сели 15 мелких сошек, которые страховали убийц. Большинству дали тюремные сроки, троих приговорили к смертной казни, хотя по итогу казнили лишь одного.

Киппенбергер и Нейман погибли в 1937 г. в жерновах Большого террора. Цимер погиб в Испании во время Гражданской войны. Ульбрихт после 1945 г. возглавил Восточную Германию, оставаясь вождём ГДР вплоть до начала 1970-х гг. А Мильке в конце 1950-х гг. возглавил легендарную восточногерманскую спецслужбу Штази, которой руководил до самого краха коммунистического режима в 1989 г.

Официально в ГДР никогда не признавали, что один из членов Политбюро в молодости был уличным террористом. Убийство на Бюловплац считалось недостойным актом самодеятельности покойных оппортунистов Киппенбергера и Неймана. Однако Мильке хранил в сейфе мемуары, где расписывал и своё собственное участие в преступлении, и вклад в него со стороны Ульбрихта. Этими мемуарами он шантажировал партийное начальство с целью обезопасить себя от возможной отставки. Мол, если снимут товарища Мильке, то он поведает миру, какие «дела» некогда проворачивала партия.

Но по иронии судьбы эти мемуары ударили по самому Мильке. После краха ГДР он сел на скамью подсудимых. Тогда шли споры, возможно ли судить вождей ГДР по законам ФРГ, ведь вменяемые им противоправные деяния были совершены, когда они не являлись гражданами ФРГ, тогда как с точки зрения права ГДР ничего плохого они не совершили. Поэтому в 1993 г. Мильке осудили на 6 лет тюрьмы не за Берлинскую стену и не за террор Штази, а за убийство двух полицейских, которое он совершил более шестидесяти лет назад.

Осуждение Мильке являлось скорее символическим актом, так как на тот момент он был уже дряхлым и маловменяемым стариком. Его выпустили условно-досрочно в 1995 г., и он дотянул до 2000 г., скончавшись в 92 года.

Потемпская пятёрка

Главное, что следует знать о приходе нацистов к власти – это то, что им фантастически повезло воспользоваться окном возможностей, которое распахнулось в результате раскола германских элит в начале 1930-х гг.

С конца 1920-х гг. все немецкие «правые» – консерваторы, монархисты, либералы и даже правое крыло Центра, взяли курс на демонтаж веймарской демократии с целью установить авторитарный корпоративистский националистический режим, который бы «сделал Германию великой снова». Соответственно вся история немецкой политики с 1930 по 1933 гг. – это история ползучей «консервативной революции». Главным «революционером» была сама исполнительная власть Рейха во главе с президентом Гинденбургом и назначаемыми им «президентскими кабинетами». «Революционерами» также являлись рейхсвер, помещики и финансово-промышленные группы. Важно понимать, что правые элиты не были однородны и наряду с борьбой против «левых» и «демократов» ещё активно грызли друг друга.

Идеологически, а во многом и социально, НСДАП была чужда всем этим «консервативным революционерам». Однако ей удалось оседлать протестную волну и стать самой популярной условно «правой» партией в Германии. Поддержка избирателей никак не могла обеспечить нацистам прямого доступа к государственной власти (потому что исполнительная власть в позднем Веймаре формировалась как угодно, но только не через выборы), но она сделала их заслуживающей внимания стороной для закулисных переговоров с консервативно-революционными элитами. Дело в том, что «старые правые» могли похвастаться многим – опытом, собственностью, интеллектом – но не широкой общественной поддержкой. Различные соперничавшие между собой правые группы надеялись привлечь нацистов на свою сторону, чтобы присосаться к их популярности, а также воспользоваться их силовым ресурсом в виде Штурмовых отрядов (СА). Целью же Гитлера было при помощи своих элитных визави любой ценой прорваться к абсолютной верховной власти. Поэтому в последние годы Веймара нацисты и правоконсервативные группы постоянно находились в специфических «love&hate» отношениях, то заключая ситуативные союзы с намерением воспользоваться, а затем «кинуть» партнёра, то переходя к открытой конфронтации друг с другом.

В июле 1932 г. правительство Франца фон Папена легализовало Штурмовые отряды, чтобы те начали уличные баталии против коммунистов. Спровоцировав волну насилия, правый имперский кабинет получил предлог для свержения социал-демократического прусского правительства. Однако вскоре нацисты на очередных выборах в рейхстаг стали крупнейшей парламентской партией, а насилие штурмовиков предсказуемо вышло из берегов. Папену потребовалось показать, кто в государстве «хозяин».

9 августа правительство приняло закон о смертной казни за политические убийства и теракты. Не прошло и двух часов с момента вступления декрета в силу, как в верхнесилезской деревне Потемпа пятеро пьяных штурмовиков ворвались в дом к коммунистическому профсоюзному активисту поляку Конраду Пиецуху и забили его до смерти на глазах у матери.

Живодёров быстро арестовали и показательно приговорили к смертной казни. Однако нацисты развернули мощнейшую информационную кампанию по защите «патриотов». Более того, по мнению Гитлера, Папен «кинул» фюрера и не «обработал» Гинденбурга, который по-прежнему отказывался назначать «богемского ефрейтора» канцлером. Поэтому недавний союзник Папен превратился в «кровавую собаку».

Впрочем, политические альянсы в Германии тогда менялись с калейдоскопической быстротой. Ни Гитлер, ни Папен не собирались окончательно рвать друг с другом, поэтому вскоре канцлер помиловал потемпских убийц и заменил смертную казнь на пожизненное заключение под предлогом того, что убийцы, якобы, на момент преступления ещё не знали об ужесточении законодательства.

В декабре 1932 г. Папена свергнет Шляйхер, а уже в январе 1933 г. Папен объединится с Гитлером и свалит Шляйхера. Нацистский фюрер с лихвой воспользовался внутриэлитным расколом среди «консервативных революционеров» и получил то, чего хотел.

В марте 1933 г. вся потемпская пятёрка была амнистирована.

​​Что не так с Веймарской Конституцией?

11 августа 1919 г. президент Германии Фридрих Эберт подписал первую общегерманскую республиканскую Конституцию, предварительно одобренную Веймарским Учредительным собранием. С 1921 по 1932 гг. этот день праздновался как национальный праздник Германии – «День Конституции». В 1933 г. нацисты фактически отменили Веймарскую Конституцию, хотя юридически она так никогда и не была аннулирована. В 1949 г. её явочным порядком заменили на Основной закон в ФРГ и на новую Конституцию в ГДР.

В 1919 г. некоторые восторженные политики утверждали, будто Веймарская Конституция закладывает основы «самой демократичной демократии в мире». Стоит ли говорить, насколько они ошиблись. Что же пошло не так?

Допустимо утверждать, что Веймарская Конституция изначально заложила под политическую систему Германии «мины замедленного действия». Они вовсе не программировали итогового краха республики и демократии, но обстоятельства сложились таким образом, что в начале 1930-х гг. Конституция облегчила переход сначала к авторитарному, а затем к тоталитарному режимам.

Во-первых, согласно Конституции, Германия являлась сверхпрезидентской республикой. Президент избирался на прямых всенародных выборах на семилетний срок с возможностью переизбрания. Он мог единолично назначать и смещать канцлеров, а также распускать рейхстаг. Президент являлся верховным главнокомандующим. 48-я статья Конституции давала президенту право в любой момент вводить чрезвычайное положение в Рейхе или в любой из его частей. Досрочно сместить президента можно было лишь через референдум или через сложную процедуру судебного импичмента. Фактически президент представлял собой этакого «эрзац-кайзера». Это делало политическую систему критически зависимой от личности того, кто сидел в президентском кресле. Если во время кризиса 1923 г. президентом был социал-демократ Фридрих Эберт, который сохранил демократический режим, то во время кризиса начала 1930-х гг. президентом был уже консервативный монархист фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, который начал «консервативную революцию» и преобразовал Германию в авторитарную диктатуру незадолго до Гитлера.

Во-вторых, институционально сильный президент естественным образом ослаблял правительство. Кабинет министров мог быть отправлен в отставку не только президентом, но и рейхстагом через вотум недоверия. При этом парламент не был обязан предлагать альтернативу свергаемому правительству. Таким образом, назначение нового кабинета полностью зависело от воли президента. В результате за 14 лет в Германии сменились более 20 правительств.

В-третьих, рейхстаг имел право квалифицированным большинством в 2/3 голосов легально нарушить Конституцию. Прежде всего, это касалось временной передачи законодательных полномочий правительству во время чрезвычайных ситуаций. В 1920-х гг. демократические кабинеты в общей сложности десять раз получали такие полномочия от парламента. В одиннадцатый раз их получил Гитлер в марте 1933 г., но в отличие от своих предшественников чрезвычайные полномочия фюрер уже никому не вернул.

Негативный опыт Веймара был учтён создателями Основного закона ФРГ, которые полностью перестроили политическую систему Федеративной республики. Президент в Германии отныне выполняет в основном представительские функции и избирается особым Федеральным собранием, а не на всеобщих выборах. Он больше не является верховным главнокомандующим, так как в мирное время Бундесвер подчиняется министру обороны, а в военное – канцлеру. Бундестаг может быть распущен президентом лишь в редких случаях, обговоренных Основным законом, но никак не по его личной прихоти.

Канцлера теперь избирает Бундестаг, и чаще всего им становится глава партии, набравшей большинство голосов на выборах. Президент лишь утверждает решение парламента. Бундестаг может сместить правительство, но перед этим депутаты обязаны определиться с кандидатурой альтернативного канцлера.

Основные конституционные статьи защищены от любых изменений, так что обойти Основной закон нельзя.

Когда-то давно, когда трава была зеленее, а у Дорогой редакции были совсем отличные от сегодняшних взгляды на историю и на окружающий мир, админ этого канала очень увлекался темой фрайкоров и Гражданской войны в Германии в 1918 — 1923 гг. В принципе само название канала, созданного в 2017 г., отсылает к тем историческим событиям.

Сегодня увидел на ютубе ролик, посвящённый разбору униформы фрайкоров и Рурской Красной армии времён их противостояния весной 1920 г.

Сделано красиво, наглядно и с русскими субтитрами.

Ну и сам канал классный, там много разборов немецкой (и не только) военной униформы эпохи мировых войн.

https://youtu.be/WhuLDtK4i5w

Редкие дореволюционные издания, уникальные древнерусские рукописные книги, антикварные гравюры и литографии в книжном магазине Scriptorium.

Каждый зашедший сюда ценитель старины найдет предмет себе по душе. Ребята занимаются антиквариатом более 10 лет, они персонально проконсультируют Вас, подберут издание в личную библиотеку или для подарка. Заказы доставляют по всей России и миру. Заходите — https://t.me/scriptoriumbook

​​Сегодня годовщина очередного сталинского преступления. 28 августа 1941 г. был издан указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья».

Немецкие колонисты в Поволжье появились при Екатерине II. В основном это были выходцы из западных и южных германских государств. В годы Первой мировой войны царское правительство начало кампанию этнических чисток против немцев, проживавших в западных приграничных губерниях. Немцев заставляли продавать имущество, а сотни тысяч из тех, кому не повезло проживать в прифронтовой полосе, были принудительно депортированы на восток империи. В 1917 г. правительство Николая II планировало распространить эту политику и на Поволжье, и лишь Февральская революция спасла поволжских немцев от потери имущества и массовой депортации в Сибирь.

В 1918 г. большевики создали в Поволжье немецкую автономную область, которая в 1923 г. получила статус автономной республики. Как и по другим сельскохозяйственным регионам СССР по Автономной республике немцев Поволжья очень сильно ударили голод начала 1920-х гг., коллективизация и последовавший за ней массовый голод начала 1930-х гг.

Указ от 28 августа 1941 г. оправдывал массовую депортацию поволжских немцев тем, что среди них якобы были выявлены «тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов», которых укрывало местное население. В случае приближения Вермахта эти шпионы и диверсанты якобы должны были осуществить диверсионные акты, которые вынудят советское правительство принять карательные меры против всех немцев. Поэтому для предотвращения кровопролития «заботливая» Советская власть решила депортировать их в Сибирь и в Казахстан.

Всего депортации, согласно указу от 28 августа, подверглись около 440 тыс. поволжских немцев. Их автономная республика была упразднена и разделена между Саратовской и Сталинградской областями. Кроме того, в следующие месяцы депортации подверглись большинство этнических немцев со всей европейской территории СССР. На 1 января 1942 г. Советская власть депортировала в восточные районы страны почти 800 тыс. немцев.

Все дееспособные депортированные немцы обоих полов были мобилизованы в «трудовые армии». После конца войны им так и не было разрешено вернуться в родные места, и они были вынуждены продолжать жить в Сибири и в Казахстане на правах «спецпоселенцев». Этот статус был снят с советских немцев лишь в 1955 г., но ни возврата утерянного имущества, ни разрешения вернуться в места прежнего проживания так и не произошло. В 1964 г. Президиум ЦК КПСС формально реабилитировал поволжских немцев, отменив указ 1941 г., но сделал это по-советски – трусливо, тихой сапой, без извинений и без публичного опубликования в печати. С началом «Перестройки» большая часть советских немцев переселилась в Германию.

Современные сталинисты, пытаясь оправдать это преступление, обычно используют два аргумента. Первый – ссылаются на реальные факты, что кто-то из поволжских немцев действительно лояльно отзывался о Гитлере и желал поражения СССР. Кажется, контраргумент здесь очевиден. Коллективная ответственность, тем более по этническому принципу, это что-то из арсенала другой идеологии, борьбой с которой коммунисты обычно гордятся.

Второй аргумент – это ссылка на американский опыт интернирования этнических японцев в годы Второй мировой войны. Действительно, в 1942 г. от 110 до 120 тыс. американцев японского происхождения были выселены с Западного побережья США во внутренние районы страны. Однако, во-первых, все ограничения с них были сняты уже на рубеже 1944/45 гг. Но самое главное – с 1970-х гг. американские официальные лица неоднократно публично приносили извинения и подчёркивали неправомочность интернирования. В 1988 г. всем интернированным выплатили по 20 тыс. долларов компенсации. Никому в США не придёт в голову оправдывать действия Рузвельта. Напротив, интернирование американцев японского происхождения считается преступлением и позорным пятном американской истории. Кажется, что тем, кто ссылается на американский опыт в отношении сталинских депортаций, следовало бы идти в этом до конца.

Первое место в конкурсе пошлых исторических параллелей я бы отдал попыткам сравнить сегодняшнюю РФ с нацистской Германией, а также красочным рассказам о грандиозной денацификации, которую прошли немцы и которую-де теперь предстоит пройти русским. Читали же такие агрессивно-назидательные посты?

Даже если отбросить неуместность самого этого сравнения, суровая правда состоит в том, что никакой грандиозной денацификации в послевоенной Германии — не было.

Это исторический миф.

Знаете, сколько немцев денацифицировали? Два процента. После чего программу свернули — американцам нужен был союзник в холодной войне.

Дошло до того, что в 50-х годах бывших членов НСДАП в министерстве иностранных дел ФРГ было больше, чем действующих партийцев во времена Гитлера.

Невиданное общенациональное покаяние, да?

Даже знаменитое коленнопреклонение Вилли Брандта в Варшаве случилось аж в 1970 году, через 25 лет (!) после падения Берлина. Кстати, проведённый после этого соцопрос показал, что большинство граждан Германии этот поступок своего канцлера... осудили.

Конечно, нацизм был проклят человечеством. Но никакой «отмены» немцев и германской культуры не было, на низовом уровне денацификация массово не ощущалась. Члены НСДАП продолжали занимать высокие должности спустя годы, а неудобную тему в послевоенной Германии долгое время просто замалчивали. Об этом было не принято говорить.

Отношение начало меняться только в 60-е годы, когда выросло новое поколение.

В сегодняшнем ролике рассказал о настоящей, а не выдуманной немецкой политике памяти, и немного о концепциях коллективной и личной ответственности.

https://youtu.be/mnVzZdjz32o

​​30 августа 1940 г. состоялся Второй Венский арбитраж. Германия и Италия совместным решением вернули Венгрии территорию Северной Трансильвании.

Трансильвания, которая издревле являлась частью Венгерского королевства, была передана Румынии в 1920 г., согласно условиям Трианонского мирного договора. Дело в том, что большинство населения (а именно 54%, согласно переписи 1910 г.) там всё-таки составляли румыноязычные. Тем не менее на переданных территориях оставались проживать более 1,6 млн. мадьяр (32% от всего населения региона). Наряду с другими территориальными потерями, трансильванский вопрос распалял венгерский реваншизм на протяжении всего межвоенного периода. В 1930-х гг. режим адмирала Хорти стал тесно сотрудничать с нацистской Германией, надеясь исправить «историческую несправедливость».

Вплоть до лета 1940 г. Румыния была тесно связана с Францией. После разгрома французов румынским элитам пришлось искать нового заступника. Обратились к Гитлеру, но тот потребовал сначала решить спорные территориальные вопросы со своими союзниками из Венгрии и Болгарии. Румыны и венгры несколько раз садились за стол переговоров, которые каждый раз срывались из-за того, что венгры требовали слишком много, а румыны были готовы уступить слишком мало. В Центральной Европе запахло новой войной, чего Гитлер не желал, так как обе страны потенциально могли стать его союзниками. Поэтому Германия и Италия взяли на себя ответственность по разрешению спорного вопроса. 30 августа 1940 г. в Вене министры иностранных дел двух держав Оси – Риббентроп и Чиано, провели арбитраж, согласно которому Северная Трансильвания возвращалась Венгрии, а Южная оставалась в составе Румынии.

К Венгрии отошла территория с населением примерно в 2,5 млн. человек. И венгерские, и румынские оценки этнического и лингвистического состава населения Северной Трансильвании прямо противоречили друг другу. Естественно, венгры утверждали, что мадьяр на этих территориях больше (1,4 млн. венгров против 1 млн. румын), тогда как румыны утверждали обратное (1,3 млн. румын против 1 млн. венгров). В Южной Трансильвании, которая осталась в составе Румынии, проживали более 3,3 млн. человек, из которых венгры составляли от 350 до 500 тыс. Иными словами, решить этот конфликт так, чтобы «все остались довольны», было невозможно. Румыния и Венгрия, хоть формально и стали союзниками в рамках Оси, всё равно продолжили конфликтовать из-за статуса спорных земель.

В итоге победили румыны, так как им удалось вовремя соскочить с тонущего гитлеровского корабля. В августе 1944 г. румынский король Михай I удачно сменил сторону в войне. Венгерский диктатор Хорти попробовал провернуть тот же трюк в октябре, но у него ничего не вышло. Немцы свергли адмирала и заменили его на совсем уж марионеточное коллаборационистское правительство, так что Венгрия оставалась в сомнительном статусе союзника Гитлера до самого конца. Поэтому по итогу войны Румыния вернула себе Северную Трансильванию, а Венгрия снова сжалась до трианонских границ 1920 г.

Тем не менее венгров из Румынии никуда не депортировали. При социалистическом режиме с 1952 по 1968 гг. в Румынии даже была территориальная венгерская автономная область, но при национал-коммунисте Чаушеску её ликвидировали. В начале 1990-х гг. были вспышки межэтнического насилия, но они быстро погасли.

В современной Румынии, где венгры составляют 6% населения (1,2 млн. человек), мадьяры могут использовать свой язык в местном самоуправлении, образовании и СМИ. Единственное, на что румынские власти действительно остро реагируют – это на разговоры о восстановлении территориальной венгерской автономии. В целом, нельзя сказать, будто между Румынией и Венгрией (обе – члены НАТО и ЕС) нынче существует какой-то острый конфликт, хотя время от времени отношения двух стран действительно охлаждаются из-за неосторожных высказываний тех или иных политиков.

Напишу про Горбачёва.

Здесь не будет цельного поста. Скорее набор случайных тезисов. «Перестройка» – это самый малоизвестный (и длительное время – самый малоинтересный) для меня период отечественной истории XX в. Сложилось субъективное мнение, что не для меня одного – о последних шести годах Советского Союза в исторических тусовках говорят как-то редко (могу ошибаться). Хотя, казалось бы, дело было каких-то 35 лет назад, значительная часть сограждан – непосредственные свидетели. Хотя, может быть, именно поэтому «Перестройку» пока и не рассматривают как полноценную «историю».

1. Неоднократно жёвано-пережёвано, но всё равно не удержусь. Есть какая-то ирония, что поколение последних советских правителей – это первые «полностью советские люди», целиком сформированные при СССР (Брежнев, Андропов, Черненко – родились при царе, а вошли в сознательную жизнь в НЭПовские двадцатые, Горбачёв и Ельцин – погодки, родились в 1931 г.). Первое же «полностью советское поколение» элит и грохнуло Союз.

2. С какой точки зрения ни посмотри – политической, экономической, культурной, СССР к 1985 г. был глубоко больным государством и обществом. Все проклятия в адрес Горбачёва по поводу «развала лучшей страны в мире» можно смело переадресовывать Брежневу и его «стабильно-застойной» эпохе. Горбачёв – не более чем пожарник, чей мандат на верховную власть изначально подразумевал «надо что-то срочно делать, так дальше жить нельзя».

3. Изначально Горбачёв не планировал радикальной политической трансформации, думая ограничиться исключительно экономическим «ускорением». Катастрофа на ЧАЭС, кстати, стала невольным следствием этого, так как тот злосчастный эксперимент как раз был осуществлён в общественной атмосфере, мол «надо по максимуму выжать из производственных мощностей, и тогда заживём хорошо». Лишь в 1987 г., когда стало ясно, что без изменений в общественно-политической сфере никакого «ускорения» не произойдёт, начались реальные «перестройка» и «гласность».

4. Свобода слова, свободные выборы, право на выезд, частный бизнес – это всё достижения Горбачёва, которые с какого-то рожна приписывают Ельцину – авторитарному диктатору, который едва ли не с 1992 г. начал ползучий номенклатурный реванш в РФ. Именно Ельцин как сепаратистский глава РСФСР был главным драйвером распада СССР, тогда как Горбачёв – президент этого самого Союза, пытался его сохранить.

5. Трагедия распада СССР не только в «утрате державности и территорий», а ещё в том, что на момент 1989/91 гг. это было единое пространство с зашкаливающим уровнем низового гражданского участия (со всеми его плюсами и минусами). Напротив, в 15 постсоветских осколках началась, где ползучая, а где вполне открытая автократизация режимов и апатизация гражданского общества. В этом смысле «демократичность» горбачёвского СССР остаётся недостижимой планкой для РФ, как в «ельцинском», так и в «модернизированном ельцинском» (называемом ещё «путинским») изводах.

6. «Рохлей» и «тюфяком» Горбачёв не был. Никто из советских и российских вождей после Сталина не использовал армию для подавления гражданских беспорядков так часто, как это делал Горбачёв, чья власть, несмотря на всю демократичность, реально стояла в том числе и на штыках и сапёрных лопатках.

7. У Горбачёва был миг «советского Пиночета», когда в первой половине 1991 г. он разругался с прежней «перестроечной» командой и переориентировался на «советских консерваторов» (лавировать между противоборствующими лагерями – вполне распространённая и эффективная политическая стратегия). Но что-то не задалось и с «консерваторами». В итоге новая «консервативная» горбачёвская команда, буквально собранная под грядущий персоналистский переворот, на свой страх и риск организовала ГКЧП по сути в обход своего патрона. Получилось, что в моменте у Горбачёва не оказалось опоры (и с «демократами», и с «консерваторами» уже рассорился), и именно в этот момент Ельцин нанёс ему смертельный политический удар, разгромив «консерваторов» и консолидировав вокруг себя «демократов». Получилось, что Горбачёв переиграл сам себя.

​​В очередную годовщину нападения нацистской Германии на Польшу пришли новости, что «в Польше снова потребовали репараций за Вторую мировую». Разберёмся с этим вопросом.

В 1945 г. победители договорились, что не будут взымать с побеждённой Германии репараций в виде денег. Вместо этого Рейх планировалось территориально обрезать, демонтировать промышленность, конфисковать всю интеллектуальную собственность и использовать принудительный труд военнопленных. Каждая из 4 великих держав, получивших зоны оккупации, должна была сама решить, что и как ей вывозить из Германии. Была оговорка, что СССР имел право получать свою долю не только из Восточной, но и из Западной Германии (в обмен на поставки туда продовольствия), но из-за «Холодной войны» бывшие союзники быстро разругались, и все репарации с Запада прекратились уже весной 1946 г. В итоге Советский Союз мог потрошить только свою зону оккупации, что и делал вплоть до 1953 г. Это, кстати, считается одним из факторов, почему ГДР отставала от ФРГ: экономическая база изначально была подорвана демонтажом промышленности в пользу СССР.

Тогда же, в 1953 г., под давлением «старшего брата» от всех репарационных претензий к ГДР отказалась и Польша. Впрочем, к тому моменту она уже получила свои репарации в виде огромных территориальных приращений, составивших треть всего польского государства. К Польше отошли Гданьск, Восточная Пруссия, Померания, Восточный Бранденбург, Силезия. Абсолютное большинство немецких жителей этих регионов – около 8 млн. человек – либо сами бежали, либо были насильно изгнаны из своих домов. Западные «Возвращённые земли» рассматривались как компенсация за отошедшие к СССР «Кресы Всходни» и, кажется, размен был более чем выгоден для Польши. Отсталую сельскую периферию с вечным межэтническим напряжением поляки разменяли на развитые индустриализированные области, практически полностью очищенные от «инородческого» населения.

В 1970-х гг., во время «Новой восточной политики» ПНР нормализовала отношения и с ФРГ. Западные немцы де-факто признали послевоенные границы и согласились выплачивать персональные компенсации польским жертвам нацизма. Эти персональные выплаты продолжились и после падения социалистического режима в 1990-х и 2000-х гг. Деньги получали узники концлагерей, жертвы медицинских экспериментов и принудительного труда. Ни в 1970-х гг., ни в 1990-х гг. у польских официальных лиц не возникало претензий к ФРГ по поводу каких-то государственных выплат в бюджет страны в качестве «репараций».

Вся эта риторика расцвела пышным цветом только в 2010-х гг. В настоящий момент Польшей правят упоротые праваки из партии «Право и Справедливость». Патентованные борцы за «традиционные ценности» в числе прочего очень любят использовать память о Второй мировой в качестве политического оружия. Ещё в 2007 г. глава партии и премьер-министр Ярослав Качиньский доказывал, что Польше нужно дать больше голосов в структурах ЕС из-за того, что без немецкой агрессии в современной Польше якобы жили бы в два раза больше людей.

Сложно сказать, верят ли сами «качисты» (так называют сторонников лидера партии) в то, что предлагают. Благо их требования всё время повышаются. В 2017 г. правые требовали от ФРГ чуть менее $50 млрд., через год – $850 млрд., а сегодня Качиньский говорит уже о $1,3 трлн. Немецкое правительство традиционно отказывается обсуждать любые государственные репарации, так как все эти вопросы уже давно юридически закрыты. Качисты утверждают, что отказ от репараций в 1953 г. недействителен из-за того, что ПНР якобы тогда не была суверенной, а находилась под «советской оккупацией», и вообще соглашение касалось только ГДР, а не ФРГ.

Пока вся эта свистопляска вокруг войны 80-летней давности выглядит как сугубо внутриполитическая история, раскручиваемая правыми, чтобы обработать избирателей перед парламентскими выборами, которые состоятся в ноябре следующего года. Недавний опрос показал, что около 50% опрошенных (преимущественно сторонники «партии власти») хотели бы выплаты репараций, тогда как 40% (преимущественно оппозиционеры) не видят в этом необходимости.

​​2 сентября в Германской империи отмечали немецкий День Победы.

В русском языке война 1870/71 гг. традиционно именуется «франко-прусской», хотя, конечно, в реальности это была «франко-германская» война, и в немецком или французском языках она именно так и называется. 1 сентября 1870 г. французская армия во главе с императором Наполеоном III была окружена и разгромлена немцами (в основном пруссаками, хотя на поле боя также присутствовали баварцы, саксонцы, баденцы и вюртембержцы) у крепости Седан. На следующий день – 2 сентября, французская армия и лично император капитулировали. Хотя боевые действия продолжались до января 1871 г., и немцам ещё предстояло осаждать Париж, именно победа при Седане считается сражением, предопределившим успешное окончание войны для Германии.

По итогам победоносной кампании Германия формально стала единым национальным государством, а всякому национальному государству положено иметь свой национальный праздник. В немецком обществе начались дискуссии, какой день лучше всего подойдёт для этого.

Вообще первым на ум приходила дата 18 января. Именно тогда в Зеркальном зале Версальского дворца в 1871 г. была провозглашена Германская империя (ну вы помните известную картину). Но у этой даты нашёлся один единственный противник. Зато какой – сам кайзер Вильгельм I. Дело в том, что первый германский император так никогда и не стал немецким националистом. Он всегда был пруссаком, воспринимал себя, прежде всего, как прусского короля, а императорский титул всегда считал малозначимым дополнением. 18 января было для него, в первую очередь, годовщиной провозглашения прусского курфюршества королевством в 1701 г., и замещать прусскую праздничную дату на какую-то немецкую Вильгельм I не хотел.

А вот «День Седана» – 2 сентября, кайзер принял. Тем не менее он так и не сделал его официальным национальным праздником. Официальный статус был у этого дня в Пруссии с 1873 г. – по распоряжению министерства образования его отмечали в школах и университетах, но день всё равно оставался рабочим. Иногда проводились военные парады, хотя традиция организовывать парады непременно именно в этот день так и не прижилась. В разных прусских регионах празднование седанской годовщины отдавалось на откуп местным властям.

В целом, при Вильгельме I «День Седана» оставался прусским военным праздником. В других германских государствах его воспринимали, прежде всего, как прусский, а не «свой», и не особо отмечали. У баварцев и баденцев, например, были свои памятные дни, когда они вспоминали успехи сугубо своих войск в войне 1870/71 гг. Был проект сделать немецкий национальный праздник 10 мая – в день подписания Франкфуртского мирного договора в 1871 г., положившего конец войне, но и он не взлетел.

«Переизобретение» седанской годовщины совпало со вступлением на престол Вильгельма II. В отличие от деда он уже чувствовал себя, прежде всего, немецким, а не только узко-прусским, монархом. Поэтому «День Седана» при нём пытались праздновать уже как день «национального единства». Тем не менее привязка праздника к «государственнической» идее отторгала от него те социальные группы, которые конфликтовали с германским государством. Прежде всего, это касалось католиков и социал-демократов, представлявших растущий рабочий класс. В целом, в Германской империи «День Седана» так и остался в первую очередь праздником для прусских военных, чиновников, буржуазии и «национальной» интеллигенции.

После Ноябрьской революции 1918 г. и свержения монархии «День Седана» вообще лишился какой-либо государственной поддержки. У Веймарской республики был свой национальный праздник – 11 августа, «День Конституции». Седанскую годовщину продолжили отмечать в основном правые противники республики. Нацисты после прихода к власти установили уже свои официальные праздничные даты – Первомай и «День памяти Движения» 9 ноября (годовщина Пивного путча). Для ФРГ и ГДР старая седанская годовщина тоже уже ничего не значила. Так этот праздник – своеобразный немецкий День Победы, окончательно был сдан в исторически архив.

​​2 сентября 1945 г. японские представители подписали Акт о капитуляции Японии на борту американского линкора «Миссури» в Токийском заливе.

Интересно, что если в Европе немцы капитулировали перед представителями четырёх держав-победительниц, то японцы в Азии – перед девятью. Акт об японской капитуляции помимо уполномоченных от США, Великобритании, СССР и Франции также скрепили подписями представители Китайской республики, Австралии, Новой Зеландии, Канады и Нидерландов.

В Великобритании, странах Содружества и Нидерландах «День Победы над Японией» отмечают 15 августа – в годовщину официального заявления императора Хирохито о капитуляции. Американцы празднуют Победу над Японией 2 сентября – в день непосредственного подписания капитуляции.

В Китае в 1945 г. Чан Кайши постановил организовать трёхдневные празднования в честь Победы, начиная с 3 сентября. Поэтому «День Победы над Японией» китайцы отмечают не 2-го, а 3-го числа.

В СССР исходили из той же логики, когда в 1945 г. поставили «День Победы над Японией» именно на 3 сентября. Более того, это был даже выходной день. Так было и в 1946 г., но в 1947 г. 3 сентября сделали рабочим днём, и хотя праздник никто формально не отменил, об этом втором «Дне Победы» фактически забыли.

В 2010 г. 2 сентября сделали в РФ «памятной датой» – «Днём окончания Второй мировой войны». А в 2020 г. заменили «памятную дату» на целый «день воинской славы» и перенесли его на 3 сентября. При этом он официально продолжает называться «Днём окончания Второй мировой», что как бы неправда, потому что война официально окончилась 2-го числа. 3 сентября в 1945/46 гг. был «Днём Победы», а не «Днём окончания войны». В общем, выглядит так, будто хотели то ли в порядке карго-культа воспроизвести сталинскую практику, то ли подлизать китайцам, у которых «День Победы» в ту же дату, но в итоге сами запутались в формулировках, и вышло то, что вышло.

Правда, в июне 2022 г. в Госдуме всё же предложили переименовать «день воинской славы» 3 сентября в «День победы над милитаристской Японией и окончания Второй мировой войны» в качестве ответа на японские санкции. Тут, как видим, намешали и «День Победы» (который действительно когда-то был 3-го), и «День окончания войны (который, как ни крути, был 2-го).

В общем, продолжаем наблюдать за виражами мемориальной политики РФ. С Днём Победы…

Американо-канадская иллюстрированная карта мира второй половины 1940-х гг.

Во-первых, карта интересна как артефакт эпохи. Вторая мировая закончилась, но уже разгорается новая, «Холодная», война. Многочисленные подписи напоминают читателям о ключевых внешнеполитических событиях недавних лет. Отдельно представлены карта оккупационных зон Союзников в Германии и Австрии (весьма косоватая), а также карта раздела Палестины в соответствии с резолюцией ООН.

Во-вторых, известно, что каждая страна старается поместить себя в центр мира на глобальных картах. Перед нами пример, как видят глобус североамериканцы.

Наконец, в третьих, так как эта карта специфически североамериканская, следовательно, она ТАЛАССОКРАТИЧЕСКАЯ. Глядя на неё, можно смело забывать о середине XX в., и прикидывать маршруты колонизаторов эпохи Великих географических открытий и колониальных завоеваний.

Посмотреть карту в высоком разрешении можно, нажав сюда.