У каждой лужи свой плеск, у каждой души свой звук. Это как кричать в лесу 10-20 минут в день, это застрявшая в горле таблетка, щебет птиц откуда-то с неба. Я провожу досуг, я довольна мягким вечерним солнцем, я с радостью наблюдаю за суетой таких же как я в свете маленького города. Пусть сто раз гремит эстакада, пусть шум шум шум, но я всё ещё здесь, я всё ещё на этом пластиковом стуле врастаю корнями и оплетаю лозами ножки. Я не уверена, как облечь в слова отсутствие света в натянутых меж домами фонариках. Но эти люди… Возможно, они знают. Возможно, они даже видели как я вновь протягивала руку в попытке поймать закат. Он укажет мне путь как указывал вечность, а я побегу вдоль улицы и буду кричать, кричать на весь мир, и услышат меня в каждом его уголке, и оглянувшись, увидят: солнце уже село.

Солнце вновь слепяще отражается в стёклах трёх вокзалов. Я всё ещё не знаю кто я, и куда бегу. Время – у него свой язык. Оно разговаривает птичьим криком, горными ущельями и мать-и-мачехой. Когда-нибудь я ухвачу его за хвост, и вы сразу же поразитесь бесконечной тишине безбрежного бриза. Тишина отталкивается от волнорезов, накрывает город одеялом. Тишина заливается в уши, она будит спящих и укладывает спать бодрствующих. Я обязательно выпущу кончик хвоста из рук, мне только нужно ещё немного… времени.

На морском дне спокойно. Толща воды приятно давит, заглушая собой все страхи прибрежных жителей. Тихий перестук покачивающихся от подводного течения камней, пара лопнувших пузырьков, шелест водорослей – вот и все звуки, что ты можешь услышать. Удивительно, что на такой глубине вообще что-то слышно, правда? Но ведь ты уже сроднился с солью, давно стал частью моря. Оно тихонько дышит на ухо, не даёт забыть – волны так и будут в вечности плескаться о скалистый берег. А ты, не обращая на них внимания, так и будешь лежать: пятью точками касаясь песчанистой гальки, не задавая вопросов, не желая ответов.