ЕЦБ начал снижать ставки, аргументируя решение прогрессом в достижении таргета по инфляции, но есть ли вообще прогресс?
Уровень инфляции в странах Еврозоны составил 2.5% г/г (пик 10.6% в окт.22), где продуктовая инфляция 2.5% г/г (пик 15.5% в мар.23), энергия вышла из дефляции, но темпы в пределах нуля – 0.2% г/г (пик 44.3% в мар.22), товары, не связанные с энергией – рост всего на 0.7% г/г (пик в фев.23 на уровне 6.8% г/г), а услуги растут на 4.1% г/г (пик 5.6% в июл.23).
Прогресс в снижении инфляции действительно имеется, однако, сравнение годовых темпов затрагивает 2П23, где темпы снижения цен действительно были высокими, а что происходит с инфляцией в 1П24?
• Среднемесячный темп роста цен в 1П24 без сезонного сглаживания по всему ИПЦ составил 0.34% vs 0.21% в среднем за первое полугодие в период с 2017 по 2019, т.е. цены растут в 1.62 раза более интенсивно, чем до COVID.
• Продукты в 1П24 растут в темпах 0.28% в месяц vs 0.22% в 2017-2019 за соответствующий период времени.
• Энергия растет на 0.1% в месяц vs 0.3% в 2017-2019.
• Товары, не связанные с энергией, растут на 0.04% vs 0.04% за три года до COVID.
• Услуги интенсивно растут по 0.59% в месяц vs 0.3% в 2017-2019.
Товары и продукты соответствуют норме, образуя в совокупности 45.3% в структуре ИПЦ, энергия достаточно волатильна, но растет ниже среднесрочного тренда, а это еще почти 10% в ИПЦ, т.е. более 55% компонентов в ИПЦ либо на уровне, либо ниже докризисной нормы.
Проблема в услугах, темпы роста цен по которым вдвое выше нормы, формируя около 45% в структуре ИПЦ. Именно это обуславливает более высокие темпы роста цен в Еврозоне и пока нет никакого видимого прогресса в нормализации цен на услуги.
Говорить о нормализации инфляции в Еврозоне преждевременно, т.к почти половина компонентов вдвое отклоняется от нормы, причем услуги наиболее инертные среди всех компонентов.
Уровень инфляции в странах Еврозоны составил 2.5% г/г (пик 10.6% в окт.22), где продуктовая инфляция 2.5% г/г (пик 15.5% в мар.23), энергия вышла из дефляции, но темпы в пределах нуля – 0.2% г/г (пик 44.3% в мар.22), товары, не связанные с энергией – рост всего на 0.7% г/г (пик в фев.23 на уровне 6.8% г/г), а услуги растут на 4.1% г/г (пик 5.6% в июл.23).
Прогресс в снижении инфляции действительно имеется, однако, сравнение годовых темпов затрагивает 2П23, где темпы снижения цен действительно были высокими, а что происходит с инфляцией в 1П24?
• Среднемесячный темп роста цен в 1П24 без сезонного сглаживания по всему ИПЦ составил 0.34% vs 0.21% в среднем за первое полугодие в период с 2017 по 2019, т.е. цены растут в 1.62 раза более интенсивно, чем до COVID.
• Продукты в 1П24 растут в темпах 0.28% в месяц vs 0.22% в 2017-2019 за соответствующий период времени.
• Энергия растет на 0.1% в месяц vs 0.3% в 2017-2019.
• Товары, не связанные с энергией, растут на 0.04% vs 0.04% за три года до COVID.
• Услуги интенсивно растут по 0.59% в месяц vs 0.3% в 2017-2019.
Товары и продукты соответствуют норме, образуя в совокупности 45.3% в структуре ИПЦ, энергия достаточно волатильна, но растет ниже среднесрочного тренда, а это еще почти 10% в ИПЦ, т.е. более 55% компонентов в ИПЦ либо на уровне, либо ниже докризисной нормы.
Проблема в услугах, темпы роста цен по которым вдвое выше нормы, формируя около 45% в структуре ИПЦ. Именно это обуславливает более высокие темпы роста цен в Еврозоне и пока нет никакого видимого прогресса в нормализации цен на услуги.
Говорить о нормализации инфляции в Еврозоне преждевременно, т.к почти половина компонентов вдвое отклоняется от нормы, причем услуги наиболее инертные среди всех компонентов.
Кредитный рынок в США стремительно остывает – минимальные темпы прироста кредитов за 10 лет.
Расширенная статистика ФРС по кредитованию из отчета Z1 объединяет все кредиты, выданные в пользу нефинансового сектора, а не только банковский сектор США. Почему это имеет значение?
В отличие от России, в США нет абсолютной монополии банковской системы на выдачу кредитов, так, например банки имеют в активах 14.4 трлн кредитов, когда все кредиты в пользу нефинансового сектора составляют 36 трлн, т.к. в выдаче кредитов участвуют ипотечные фонды, инвестфонды, кредитные союзы, госфонды и так далее.
Банковская статистика оперативная раз в неделю, а данные по всем кредитам раз в квартал с задержкой в два месяца.
• Совокупный объем кредитов нефинансового сектора (бизнес и население) составляет 36 трлн vs 33.1 трлн до начала цикла ужесточения ДКП в мар.22 и 28.2 трлн в дек.19.
• Корпоративные кредиты составляют 10.7 трлн vs 10 трлн и 8 трлн соответственно по вышеуказанным периодам сравнения.
• Потребительские кредиты с учетом студенческих и автокредитов – 5 трлн vs 4.6 трлн и 4.2 трлн соответственно.
• Ипотечные кредиты юрлиц и физлиц достигли 20.3 трлн vs 18.6 трлн и 16.1 трлн, среди которых ипотечные кредиты физлиц около 14 трлн vs 13 трлн и 11.2 трлн.
Кредитный рынок (все кредиты нефинансового сектора) прибавил лишь 2.8% г/г – это минимальные темпы с 2кв15 по сравнению с наивысшими темпами 9.8% в мар.22.
Номинальный прирост примерно соответствует годовому дефлятору ВВП, т.е. с учетом инфляции прирост равен нулю.
Корпоративные кредиты растут на 3.1% г/г – сопоставимо с 4кв15, а максимальные темпы были в сен.22 на уровне 11.9% г/г без учета технического выброса в середине 2020 на субсидируемых госкредитах.
Потребительские кредиты растут всего на 2.1% г/г vs 9.8% г/г в мар.22 – это минимальные темпы с ковидного шока середины 2020.
Ипотечные кредиты растут на 2.9% vs 9.4% в мар.22 – минимальные темпы с 3кв15. (перед падение Lehman ипотечные кредиты росли на 3% г/г).
Трансмиссия ДКП работает, но с лагом в 1.5 года.
Расширенная статистика ФРС по кредитованию из отчета Z1 объединяет все кредиты, выданные в пользу нефинансового сектора, а не только банковский сектор США. Почему это имеет значение?
В отличие от России, в США нет абсолютной монополии банковской системы на выдачу кредитов, так, например банки имеют в активах 14.4 трлн кредитов, когда все кредиты в пользу нефинансового сектора составляют 36 трлн, т.к. в выдаче кредитов участвуют ипотечные фонды, инвестфонды, кредитные союзы, госфонды и так далее.
Банковская статистика оперативная раз в неделю, а данные по всем кредитам раз в квартал с задержкой в два месяца.
• Совокупный объем кредитов нефинансового сектора (бизнес и население) составляет 36 трлн vs 33.1 трлн до начала цикла ужесточения ДКП в мар.22 и 28.2 трлн в дек.19.
• Корпоративные кредиты составляют 10.7 трлн vs 10 трлн и 8 трлн соответственно по вышеуказанным периодам сравнения.
• Потребительские кредиты с учетом студенческих и автокредитов – 5 трлн vs 4.6 трлн и 4.2 трлн соответственно.
• Ипотечные кредиты юрлиц и физлиц достигли 20.3 трлн vs 18.6 трлн и 16.1 трлн, среди которых ипотечные кредиты физлиц около 14 трлн vs 13 трлн и 11.2 трлн.
Кредитный рынок (все кредиты нефинансового сектора) прибавил лишь 2.8% г/г – это минимальные темпы с 2кв15 по сравнению с наивысшими темпами 9.8% в мар.22.
Номинальный прирост примерно соответствует годовому дефлятору ВВП, т.е. с учетом инфляции прирост равен нулю.
Корпоративные кредиты растут на 3.1% г/г – сопоставимо с 4кв15, а максимальные темпы были в сен.22 на уровне 11.9% г/г без учета технического выброса в середине 2020 на субсидируемых госкредитах.
Потребительские кредиты растут всего на 2.1% г/г vs 9.8% г/г в мар.22 – это минимальные темпы с ковидного шока середины 2020.
Ипотечные кредиты растут на 2.9% vs 9.4% в мар.22 – минимальные темпы с 3кв15. (перед падение Lehman ипотечные кредиты росли на 3% г/г).
Трансмиссия ДКП работает, но с лагом в 1.5 года.
США стремительно теряют чистые международные инвестиционные доходы.
На протяжении 10 лет (с 2010 по 2019) США имели существенный профицит по чистым первичным доходам в среднем на уровне 53 млрд за квартал с пиком до 73.7 млрд в 4кв17.
Начиная с 2020 профицит первичных доходов стремительно снижается: 44.4 млрд в среднем за квартал в 2020, 30 млрд в 2021, 29 млрд в 2022, 16.8 млрд в 2023 и наконец 11.2 млрд в 1кв24 – это минимум с 3кв07.
В эти расчеты в основном учитываются международные инвестиционные доходы, как разница между полученными и уплаченными процентами, дивидендами и репатриированной прибылью.
Это связано с тремя обстоятельствами – высокая потребность в притоке иностранного капитала для закрытия разрывов по платежному балансу, низкая интенсивность международных инвестиций со стороны резидентов США и наращивание дифференциала доходности (более высокие процентные ставки и более высокая маржинальность американских активов в США).
США, имея почти 20 трлн отрицательной МИП (обязательств перед международными инвесторами больше, чем внешних активов у резидентов США) на протяжении более 20 лет удавалось «выцеживать» глобальный капитал в свою пользу.
При отрицательной МИП логично иметь отрицательный баланс первичных доходов, но США с международных инвестиций получали больше, чем отдавали. Теперь это заканчивается.
Относительно ВВП положительный баланс первичных доходов сократился до 0.16% vs 1.5% в 4кв17.
Вторичные доходы расширяют дефицит до 45-47 млрд за квартал vs 32 млрд среднеквартального дефицита в 2019. В основном эта категория учитывает безвозмездные трансферты, как например мексиканские мигранты/гастарбайтеры переводят деньги домой.
В итоге первичные и вторичные доходы от профицита в среднем на уровне 34 млрд в 2017-2019 (максимум 43 млрд в 4кв17) последовательно снижались: +13 млрд в среднем за квартал в 2020, минус 5 млрд в 2021, минус 16.8 млрд в 2022, минус 30 млрд в 2023 и минус 34.3 млрд в 1кв24.
Все это приводит к деградации счета текущих операций и росту потребности в притоке капитала.
На протяжении 10 лет (с 2010 по 2019) США имели существенный профицит по чистым первичным доходам в среднем на уровне 53 млрд за квартал с пиком до 73.7 млрд в 4кв17.
Начиная с 2020 профицит первичных доходов стремительно снижается: 44.4 млрд в среднем за квартал в 2020, 30 млрд в 2021, 29 млрд в 2022, 16.8 млрд в 2023 и наконец 11.2 млрд в 1кв24 – это минимум с 3кв07.
В эти расчеты в основном учитываются международные инвестиционные доходы, как разница между полученными и уплаченными процентами, дивидендами и репатриированной прибылью.
Это связано с тремя обстоятельствами – высокая потребность в притоке иностранного капитала для закрытия разрывов по платежному балансу, низкая интенсивность международных инвестиций со стороны резидентов США и наращивание дифференциала доходности (более высокие процентные ставки и более высокая маржинальность американских активов в США).
США, имея почти 20 трлн отрицательной МИП (обязательств перед международными инвесторами больше, чем внешних активов у резидентов США) на протяжении более 20 лет удавалось «выцеживать» глобальный капитал в свою пользу.
При отрицательной МИП логично иметь отрицательный баланс первичных доходов, но США с международных инвестиций получали больше, чем отдавали. Теперь это заканчивается.
Относительно ВВП положительный баланс первичных доходов сократился до 0.16% vs 1.5% в 4кв17.
Вторичные доходы расширяют дефицит до 45-47 млрд за квартал vs 32 млрд среднеквартального дефицита в 2019. В основном эта категория учитывает безвозмездные трансферты, как например мексиканские мигранты/гастарбайтеры переводят деньги домой.
В итоге первичные и вторичные доходы от профицита в среднем на уровне 34 млрд в 2017-2019 (максимум 43 млрд в 4кв17) последовательно снижались: +13 млрд в среднем за квартал в 2020, минус 5 млрд в 2021, минус 16.8 млрд в 2022, минус 30 млрд в 2023 и минус 34.3 млрд в 1кв24.
Все это приводит к деградации счета текущих операций и росту потребности в притоке капитала.
Чистые международные обязательства США расширяются с невероятной скоростью до 3.6 трлн за год.
Что нужно учитывать в этих данных? Оценка идет по рыночной цене, поэтому международные инвесторы, которые инвестировали в экспоненциально растущие американские акции, отображаются, как обязательства США по портфельным инвестициям.
В среднем чистый приток международного капитала в США балансирует около $0.7-1 трлн в год из всех источником по всем направлениям (прямые, портфельные и прочие инвестиции) в рамках покрытия дефицита счета текущих операций, где валовый приток нерезидентов в США около $1.8-2 трлн, а валовые инвестиции резидентов США во внешний мир около $0.9-1.1 трлн.
Все, что свыше – это рыночная переоценка накопленных инвестиций.
Резиденты США накопили внешних активов по рыночной оценке на $34.5 трлн к началу 2024, среди которых прямые инвестиции - 10.8 трлн, портфельные инвестиции – 15.3 трлн, прочие инвестиции – 5.4 трлн, резервные активы – 0.8 трлн, финансовые деривативы – 2.2 трлн.
Нерезиденты накопили американских активов на $54.3 трлн, среди которых прямые инвестиции -14.9 трлн, портфельные инвестиции – 28.7 трлн, прочие инвестиции – 8.6 трлн, финансовые дериваты – 2.2 трлн.
Чистые обязательства США достигли $19.8 трлн vs 11.7 трлн в 4кв19 (рекордный рост за 4 года), где прямые инвестиции – 4.1 трлн vs 1.8 трлн в 4кв19, портфельные инвестиции – 13.4 трлн vs 8.7 трлн 4 года назад, а прочие инвестиции – 3.1 трлн vs 1.8 трлн.
На графиках можно заметить стремительное расширение чистых обязательств США по всем типам инвестиций.
Относительно ВВП совокупные чистые международные инвестиции составили 72% - близко к максимумам 4кв21 по сравнению с 53% в 4кв19, средним коэффициентом 45.1% в 2017-2019, а в начале 2008 было всего 13%!
Невероятная зависимость США от международного капитала ошеломляет, стратегическая устойчивость в данной диспозиции однозначно стала ниже, чем 15 лет назад.
Что нужно учитывать в этих данных? Оценка идет по рыночной цене, поэтому международные инвесторы, которые инвестировали в экспоненциально растущие американские акции, отображаются, как обязательства США по портфельным инвестициям.
В среднем чистый приток международного капитала в США балансирует около $0.7-1 трлн в год из всех источником по всем направлениям (прямые, портфельные и прочие инвестиции) в рамках покрытия дефицита счета текущих операций, где валовый приток нерезидентов в США около $1.8-2 трлн, а валовые инвестиции резидентов США во внешний мир около $0.9-1.1 трлн.
Все, что свыше – это рыночная переоценка накопленных инвестиций.
Резиденты США накопили внешних активов по рыночной оценке на $34.5 трлн к началу 2024, среди которых прямые инвестиции - 10.8 трлн, портфельные инвестиции – 15.3 трлн, прочие инвестиции – 5.4 трлн, резервные активы – 0.8 трлн, финансовые деривативы – 2.2 трлн.
Нерезиденты накопили американских активов на $54.3 трлн, среди которых прямые инвестиции -14.9 трлн, портфельные инвестиции – 28.7 трлн, прочие инвестиции – 8.6 трлн, финансовые дериваты – 2.2 трлн.
Чистые обязательства США достигли $19.8 трлн vs 11.7 трлн в 4кв19 (рекордный рост за 4 года), где прямые инвестиции – 4.1 трлн vs 1.8 трлн в 4кв19, портфельные инвестиции – 13.4 трлн vs 8.7 трлн 4 года назад, а прочие инвестиции – 3.1 трлн vs 1.8 трлн.
На графиках можно заметить стремительное расширение чистых обязательств США по всем типам инвестиций.
Относительно ВВП совокупные чистые международные инвестиции составили 72% - близко к максимумам 4кв21 по сравнению с 53% в 4кв19, средним коэффициентом 45.1% в 2017-2019, а в начале 2008 было всего 13%!
Невероятная зависимость США от международного капитала ошеломляет, стратегическая устойчивость в данной диспозиции однозначно стала ниже, чем 15 лет назад.
Нефтегазовые доходы России продолжают уверенный рост, несмотря на укрепление рубля.
В июне нефтегазовых доходы выросли на 41.3% г/г до 746 млрд руб и это даже выше уровня июн.22 (718 млрд). Почему справедливо утверждение об «уверенном росте»?
Среднемесячные цены нефти марки Brent выросли на 10.2% г/г, а в рублевом выражении рост на 16.1%, а цены на газ в Европе выросли на 5% г/г и на 10.6% и в рублях, т.е. нефтегазовые доходы растут сильнее, чем общемировая конъюнктура, а как дела обстоят за полгода?
В 1П24 нефтегазовые доходы составили 5.7 трлн, что на 68.5% выше прошлого года, но всего лишь на 10.6% ниже экстремально высокой базы 1П22 и это сильный показатель, т.к. рост общемировых цен на нефть составил всего 5.2% (+24.2% в рублях), а на газ цены упали на 33% (-20.4% в рублях), а в сравнении 1П24 к 1П22 цены на нефть снизились на 20.7% (-5.4% в рублях), а на газ обвал на 71% (-66% в рублях).
Нефтегазовые доходы показывают существенно более устойчивую положительную динамику в сравнении с динамикой основных бенчмарков.
О чем все это свидетельствует? Высокая мера изъятий нефтегазовых доходов в доле от выручки компаний (1), несущественные дисконты к бенчмаркам (2), высокие показатели физического экспорта энергоносителей (3) и/или комбинация трех факторов в различной пропорции.
НДПИ + экспортная пошлина составили 6.5 трлн в 1П24 (раздельно их нет смысла смотреть из-за модификации законодательства с 2023) vs 4 трлн в 1П 23 и 7.2 трлн в 1П22.
С учетом НДД доходы составили 7.6 трлн в 1П24 vs 4.4 трлн в 1П23 и 8.2 трлн в 1П22, падение всего на 7% за два года при том, что цены на газ в рублях сократились в три раза, а цены на нефть упали на 5-6%.
Совокупный объем вычетов и возвратов в пользу нефтегазовых компаний составил 1.9 трлн в 1П24 vs 1 трлн в 1П23 и 1.9 трлн в 1П22. Вот именно так и сложились конечные нефтегазовые доходы.
Показатели хорошие и есть все шансы выйти на 10.8-11 трлн по году vs 8.8 трлн в 2023 и 11.6 трлн в 2022.
В июне нефтегазовых доходы выросли на 41.3% г/г до 746 млрд руб и это даже выше уровня июн.22 (718 млрд). Почему справедливо утверждение об «уверенном росте»?
Среднемесячные цены нефти марки Brent выросли на 10.2% г/г, а в рублевом выражении рост на 16.1%, а цены на газ в Европе выросли на 5% г/г и на 10.6% и в рублях, т.е. нефтегазовые доходы растут сильнее, чем общемировая конъюнктура, а как дела обстоят за полгода?
В 1П24 нефтегазовые доходы составили 5.7 трлн, что на 68.5% выше прошлого года, но всего лишь на 10.6% ниже экстремально высокой базы 1П22 и это сильный показатель, т.к. рост общемировых цен на нефть составил всего 5.2% (+24.2% в рублях), а на газ цены упали на 33% (-20.4% в рублях), а в сравнении 1П24 к 1П22 цены на нефть снизились на 20.7% (-5.4% в рублях), а на газ обвал на 71% (-66% в рублях).
Нефтегазовые доходы показывают существенно более устойчивую положительную динамику в сравнении с динамикой основных бенчмарков.
О чем все это свидетельствует? Высокая мера изъятий нефтегазовых доходов в доле от выручки компаний (1), несущественные дисконты к бенчмаркам (2), высокие показатели физического экспорта энергоносителей (3) и/или комбинация трех факторов в различной пропорции.
НДПИ + экспортная пошлина составили 6.5 трлн в 1П24 (раздельно их нет смысла смотреть из-за модификации законодательства с 2023) vs 4 трлн в 1П 23 и 7.2 трлн в 1П22.
С учетом НДД доходы составили 7.6 трлн в 1П24 vs 4.4 трлн в 1П23 и 8.2 трлн в 1П22, падение всего на 7% за два года при том, что цены на газ в рублях сократились в три раза, а цены на нефть упали на 5-6%.
Совокупный объем вычетов и возвратов в пользу нефтегазовых компаний составил 1.9 трлн в 1П24 vs 1 трлн в 1П23 и 1.9 трлн в 1П22. Вот именно так и сложились конечные нефтегазовые доходы.
Показатели хорошие и есть все шансы выйти на 10.8-11 трлн по году vs 8.8 трлн в 2023 и 11.6 трлн в 2022.
Экономика России демонстрируют высокие темпы роста на фоне частичного замедления потребительского спроса.
Индекс выпуска товаров и услуг по базовым видам экономической деятельности в мае вырос на 6.5% г/г, с начала года (январь-май) темп сопоставимый (6.5% г/г) и это на относительно высокой базе прошлого года.
По сумме за 12 месяцев индекс выпуска вырос на 6.9% и ровно на 6% превысил докризисный максимум в фев.22, вернувшись к тренду 2017-2019.
Как видно на графике отбой от тренда (оранжевая линия) был в COVID-кризис после чего последовал бурный восстановительный рост в 2021, который сломался санкционным кризисом 2022, но с 2023 темпы достаточно высоки, чтобы компенсировать накопленный провал двух кризисов и вернуться к докризисному тренду.
Минэк РФ оценивает рост ВВП России в мае на уровне +4.5% г/г после +4.4% г/г в апреле, а с начала года рост около 5% г/г, что является крайне сильным результатом, т.к. в отличие от 2022 база сравнения относительно высокая.
• Рост объема строительных работ ускорился до +7% г/г и +4.6% г/г с начала года.
• Объем оптовой торговли в мае вырос до +11.1% г/г, а с начала года +12.3% г/г.
• Рост выпуска сельского хозяйства в мае составил +1% г/г, с начала года +1.2% г/г.
• Немного улучшился показатель грузооборота после провала в начале весны, в мае минус 0.2% г/г и падение на 0.2% г/г за январь-май.
• Однако, падение грузооборота железнодорожного транспорта очень существенное – 3.8% г/г и минус 6% с начала года.
• Ввод в действие жилых домов незначительно снизился на 0.5% г/г до 7.1 млн кв.м, а с начала года рост на 1.3% г/г на высокой базе.
• Показатель безработицы находится на историческом минимуме в 2.6% и в среднем 2.7% с начала года (это около 2 млн безработных старше 15 лет, среди которых официально зарегистрированных 0.4 млн человек).
О динамике промышленного производства был опубликован подробный обзор. Динамика потребительского спроса и доходы населения будут рассмотрены позже.
Индекс выпуска товаров и услуг по базовым видам экономической деятельности в мае вырос на 6.5% г/г, с начала года (январь-май) темп сопоставимый (6.5% г/г) и это на относительно высокой базе прошлого года.
По сумме за 12 месяцев индекс выпуска вырос на 6.9% и ровно на 6% превысил докризисный максимум в фев.22, вернувшись к тренду 2017-2019.
Как видно на графике отбой от тренда (оранжевая линия) был в COVID-кризис после чего последовал бурный восстановительный рост в 2021, который сломался санкционным кризисом 2022, но с 2023 темпы достаточно высоки, чтобы компенсировать накопленный провал двух кризисов и вернуться к докризисному тренду.
Минэк РФ оценивает рост ВВП России в мае на уровне +4.5% г/г после +4.4% г/г в апреле, а с начала года рост около 5% г/г, что является крайне сильным результатом, т.к. в отличие от 2022 база сравнения относительно высокая.
• Рост объема строительных работ ускорился до +7% г/г и +4.6% г/г с начала года.
• Объем оптовой торговли в мае вырос до +11.1% г/г, а с начала года +12.3% г/г.
• Рост выпуска сельского хозяйства в мае составил +1% г/г, с начала года +1.2% г/г.
• Немного улучшился показатель грузооборота после провала в начале весны, в мае минус 0.2% г/г и падение на 0.2% г/г за январь-май.
• Однако, падение грузооборота железнодорожного транспорта очень существенное – 3.8% г/г и минус 6% с начала года.
• Ввод в действие жилых домов незначительно снизился на 0.5% г/г до 7.1 млн кв.м, а с начала года рост на 1.3% г/г на высокой базе.
• Показатель безработицы находится на историческом минимуме в 2.6% и в среднем 2.7% с начала года (это около 2 млн безработных старше 15 лет, среди которых официально зарегистрированных 0.4 млн человек).
О динамике промышленного производства был опубликован подробный обзор. Динамика потребительского спроса и доходы населения будут рассмотрены позже.
Потребительский спрос в России показывает первые признаки охлаждения на фоне сильнейшего восстановительного импульса с начала 2023.
Потребительский спрос в России не такой системообразующий, как в США, но все же это значимая макроэкономическая величина.
Номинальный объем официально зарегистрированного оборота розничной торговли составил 51.3 трлн руб + платные услуги населению – почти 16 трлн + оборот общественного питания – еще 2.8 трлн руб, в совокупности минимум 70 трлн руб, т.к. некоторые онлайн покупки на иностранных маркетплейсах могут не учитываться в обороте, также нелегальная торговля на рынках за наличку, т.е. реально больше, но не сильно.
Розничный оборот в мае вырос на 7.4% г/г, относительно мая 2021 рост на 8%, а за 10 лет прирост всего на 4.5%. С января по май 2024 розничный оборот вырос на 9.4% г/г, за три года +8.7%, а за 10 лет +4.8%.
Интересно, по сумме за 12 месяцев розница впервые обогнала уровень дек.14, т.е. нулевой прогресс за 9.5 лет!
Розница вернулась к тренду 2017-2019, компенсировав два тяжелых кризиса (2020 и 2022) для потребительского спроса.
Платные услуги населению выросли на 4.7% г/г, к маю 2021 рост на 17.9%, а к маю 2014 увеличение спроса на 26% - это примерно 2.3% среднегодового прироста. За янв-май.24 спрос на услуги вырос на 3.9%, +19.5% за три года и +25% за 10 лет.
Потребительский спрос в совокупности (товары и услуги, но без общественного питания) в мае вырос на 6.7% г/г, рост на 10% к маю 2021 и +10.5% к маю 2014, а с начала года +7.9% г/г, +10.9% за три года и +10.2% за 10 лет (или 0.98% среднегодового роста).
Пиковые темпы роста потребительского спроса были в авг.23 на уровне 12.7% годовых и сократились почти вдвое к маю 2024 (эффект базы + угасание импульса с исключением сезонного фактора, который составляет около 4-5% годовых).
Весь невероятный рост спроса почти 1.5 года - есть результат роста доходов в реальном выражении, укрепления потребительских настроений, снижение напряженности от экономических и политических шоков 2022, плюс компенсация 10 летней стагнации.
Потребительский спрос в России не такой системообразующий, как в США, но все же это значимая макроэкономическая величина.
Номинальный объем официально зарегистрированного оборота розничной торговли составил 51.3 трлн руб + платные услуги населению – почти 16 трлн + оборот общественного питания – еще 2.8 трлн руб, в совокупности минимум 70 трлн руб, т.к. некоторые онлайн покупки на иностранных маркетплейсах могут не учитываться в обороте, также нелегальная торговля на рынках за наличку, т.е. реально больше, но не сильно.
Розничный оборот в мае вырос на 7.4% г/г, относительно мая 2021 рост на 8%, а за 10 лет прирост всего на 4.5%. С января по май 2024 розничный оборот вырос на 9.4% г/г, за три года +8.7%, а за 10 лет +4.8%.
Интересно, по сумме за 12 месяцев розница впервые обогнала уровень дек.14, т.е. нулевой прогресс за 9.5 лет!
Розница вернулась к тренду 2017-2019, компенсировав два тяжелых кризиса (2020 и 2022) для потребительского спроса.
Платные услуги населению выросли на 4.7% г/г, к маю 2021 рост на 17.9%, а к маю 2014 увеличение спроса на 26% - это примерно 2.3% среднегодового прироста. За янв-май.24 спрос на услуги вырос на 3.9%, +19.5% за три года и +25% за 10 лет.
Потребительский спрос в совокупности (товары и услуги, но без общественного питания) в мае вырос на 6.7% г/г, рост на 10% к маю 2021 и +10.5% к маю 2014, а с начала года +7.9% г/г, +10.9% за три года и +10.2% за 10 лет (или 0.98% среднегодового роста).
Пиковые темпы роста потребительского спроса были в авг.23 на уровне 12.7% годовых и сократились почти вдвое к маю 2024 (эффект базы + угасание импульса с исключением сезонного фактора, который составляет около 4-5% годовых).
Весь невероятный рост спроса почти 1.5 года - есть результат роста доходов в реальном выражении, укрепления потребительских настроений, снижение напряженности от экономических и политических шоков 2022, плюс компенсация 10 летней стагнации.
Зарплаты в России растут около рекордными темпами.
В апреле (последние доступные данные) зарплаты выросли на 17.8% г/г или +17% в сопоставимой структуре занятости. С учетом инфляции рост на 9.2% г/г или +8.5% г/г в сопоставимой структуре.
Номинальный прирост за два года (апр.24/апр.22) составил 34.7% (+22.1% с учетом инфляции), за три года +48.1% (+14.1%), а за 10 лет рост на 155% (+28.7%).
С января по апрель 2024 номинальные зарплаты выросли на 20% или +11.5% с учетом инфляции, за два года рост на 34.3% (+16.7% в реальном выражении), за три года +53% (+17.5%), а за 10 лет к 2014 году прирост на 163.8% (+32.5%).
Долгосрочная тенденция зарплат в реальном выражении соответствует приросту на 2.8-2.9% в среднем за год, однако тренд за последние 1.5 года (среднегодовой рост 13%) опережает тренд 2018-2021 (среднегодовой рост 5.7%), когда зарплаты встали на пусть устойчивого роста.
Однако, если следовать долгосрочному тренду 2000-2013, текущая зарплата примерно на 15% ниже.
На зарплаты действуют факторы ускоренной структурной перестройки экономики, когда после ухода множества иностранных компаний российский бизнес ищет новые возможности в образовавшихся разрывах между спросом и предложением, плюс к этому дефицит кадров на рынке и фактор бюджетных выплат по линии СВО (участникам + ВПК).
В долларовом выражении средняя зарплата в апреле составила $902 vs $880 годом ранее и $800 в апр.22, а с начала года средняя долларовая зарплата $890 vs $907 в 2023 и $725 в 2022 и $873 в 2014 и $914 в 2013.
За 10 лет прогресса нет, а это в номинальных долларах, т.е. покупательная способность импорта сократилась, да и по официальной инфляции рост на 2.8% в среднем за год не сказать, что выдающиеся показатель.
Здесь нужно учесть, что общая налоговая нагрузка выросла (на недвижимость, имущество и так далее), поэтому располагаемые доходы ниже.
Прогресс за 1.5 года впечатляющий, но за 10 лет пока не особо. Вопрос в том, насколько хватит сформированного импульса?
В апреле (последние доступные данные) зарплаты выросли на 17.8% г/г или +17% в сопоставимой структуре занятости. С учетом инфляции рост на 9.2% г/г или +8.5% г/г в сопоставимой структуре.
Номинальный прирост за два года (апр.24/апр.22) составил 34.7% (+22.1% с учетом инфляции), за три года +48.1% (+14.1%), а за 10 лет рост на 155% (+28.7%).
С января по апрель 2024 номинальные зарплаты выросли на 20% или +11.5% с учетом инфляции, за два года рост на 34.3% (+16.7% в реальном выражении), за три года +53% (+17.5%), а за 10 лет к 2014 году прирост на 163.8% (+32.5%).
Долгосрочная тенденция зарплат в реальном выражении соответствует приросту на 2.8-2.9% в среднем за год, однако тренд за последние 1.5 года (среднегодовой рост 13%) опережает тренд 2018-2021 (среднегодовой рост 5.7%), когда зарплаты встали на пусть устойчивого роста.
Однако, если следовать долгосрочному тренду 2000-2013, текущая зарплата примерно на 15% ниже.
На зарплаты действуют факторы ускоренной структурной перестройки экономики, когда после ухода множества иностранных компаний российский бизнес ищет новые возможности в образовавшихся разрывах между спросом и предложением, плюс к этому дефицит кадров на рынке и фактор бюджетных выплат по линии СВО (участникам + ВПК).
В долларовом выражении средняя зарплата в апреле составила $902 vs $880 годом ранее и $800 в апр.22, а с начала года средняя долларовая зарплата $890 vs $907 в 2023 и $725 в 2022 и $873 в 2014 и $914 в 2013.
За 10 лет прогресса нет, а это в номинальных долларах, т.е. покупательная способность импорта сократилась, да и по официальной инфляции рост на 2.8% в среднем за год не сказать, что выдающиеся показатель.
Здесь нужно учесть, что общая налоговая нагрузка выросла (на недвижимость, имущество и так далее), поэтому располагаемые доходы ниже.
Прогресс за 1.5 года впечатляющий, но за 10 лет пока не особо. Вопрос в том, насколько хватит сформированного импульса?
Денежная масса в России растет с высокой интенсивностью, несмотря на ужесточение ДКП.
Годовые темпы денежной массы замедлились до 18.9% в июне 2024 после пиковых темпов роста в диапазоне 24-26% с сен.22 по июл.23. По историческим меркам – это высокие темпы, т.к. последний раз подобные или более высокие темпы роста М2 наблюдались в начале 2012 на низкой базе посткризисного восстановления и низкой кредитной насыщенности экономики.
При М2 на уровне 103.7 трлн руб рост на 19% за год – это почти 20 трлн руб новых денег в экономике.
С учетом инфляции рост составил 9.3% г/г, что существенно ниже 20-22%, которые наблюдались годом ранее, но при этом значительно выше средних темпов на уровне 6.3%, которые были в период с 2010 по 2021 года, в 2017-2019 средний темп был 7.1% годовых, а в 2017-2021 около 6.8% годовых.
С начала года номинальный прирост М2 составил 5.5% vs 5.93% в 2023, 5.1% в 2022 и в среднем +2.8% в период с 2010 по 2021, а с учетом инфляции М2 за первое полугодие вырос на 1.4% vs 3.1% в 2023, минус 5.6% в 2022 и в среднем минус 1% в 2010-2022 и +0.2% в 2017-2021.
В начале года М2 с учетом инфляции имеет тенденцию на незначительное сокращение и разгон во втором полугодие, в этом году разгон М2 значительно выше долгосрочного тренда, поэтому справедливо утверждение «о росте с высокой интенсивностью».
В структуре М2 можно отметить сокращение налички в пределах 1.3% г/г – это первое сокращение с 2015 года, также наблюдаются низкие темпы роста агрегата М1 – около 4% г/г, что связано с эффектом процентных ставок и перераспределением ликвидности с текущих и расчетных счетов на срочные счета в поисках большей доходности.
Годовой прирост срочных депозитов населения составил рекордные 47.6% с эффектом разгона, а учитывая, что тенденция перераспределение началась в октябре прошлого года, можно ожидать дальнейшего усиления роста депозитов населения, которые вносят основной вклад в прирост широкой денежной массы – 11.4 п.п в общем приросте на 16.1%.
Годовые темпы денежной массы замедлились до 18.9% в июне 2024 после пиковых темпов роста в диапазоне 24-26% с сен.22 по июл.23. По историческим меркам – это высокие темпы, т.к. последний раз подобные или более высокие темпы роста М2 наблюдались в начале 2012 на низкой базе посткризисного восстановления и низкой кредитной насыщенности экономики.
При М2 на уровне 103.7 трлн руб рост на 19% за год – это почти 20 трлн руб новых денег в экономике.
С учетом инфляции рост составил 9.3% г/г, что существенно ниже 20-22%, которые наблюдались годом ранее, но при этом значительно выше средних темпов на уровне 6.3%, которые были в период с 2010 по 2021 года, в 2017-2019 средний темп был 7.1% годовых, а в 2017-2021 около 6.8% годовых.
С начала года номинальный прирост М2 составил 5.5% vs 5.93% в 2023, 5.1% в 2022 и в среднем +2.8% в период с 2010 по 2021, а с учетом инфляции М2 за первое полугодие вырос на 1.4% vs 3.1% в 2023, минус 5.6% в 2022 и в среднем минус 1% в 2010-2022 и +0.2% в 2017-2021.
В начале года М2 с учетом инфляции имеет тенденцию на незначительное сокращение и разгон во втором полугодие, в этом году разгон М2 значительно выше долгосрочного тренда, поэтому справедливо утверждение «о росте с высокой интенсивностью».
В структуре М2 можно отметить сокращение налички в пределах 1.3% г/г – это первое сокращение с 2015 года, также наблюдаются низкие темпы роста агрегата М1 – около 4% г/г, что связано с эффектом процентных ставок и перераспределением ликвидности с текущих и расчетных счетов на срочные счета в поисках большей доходности.
Годовой прирост срочных депозитов населения составил рекордные 47.6% с эффектом разгона, а учитывая, что тенденция перераспределение началась в октябре прошлого года, можно ожидать дальнейшего усиления роста депозитов населения, которые вносят основной вклад в прирост широкой денежной массы – 11.4 п.п в общем приросте на 16.1%.
На фоне скорого запуска ETF на Ethereum рынок криптовалюты показывает, что данное направление распределение финпотоков не может рассматриваться, как надежное и устойчивое.
ETF на Bitcoin внедрили в начале января 2024, а ETF на Ethereum планируют внедрять последовательно с июля этого года.
За два последних дня была реализована одна из самых масштабных процедур ликвидаций позиций по всему спектру криптовалют – свыше 1 млрд долларов было ликвидировано по оценкам Coinglass – это происходит на фоне резкого роста объема торгов в несколько раз и падения открытого интереса.
Капитализация рынка сократилась до $1.9 трлн в моменте – минимум с конца февраля 2024 (почти $900 млрд было уничтожено капитализации от максимумов 2024) и свыше $400 млрд от максимумов июля.
Каскадное обрушение началось с вечера 2 июля – самый жёсткий стресс тест (падение на 15%) с 13-14 апреля 2024 по всему рынку и минус 18% без учета Биткоина и Эфира, при этом альткоины ушатали на 20-25%, а трешкоины на 25-40%. Событие достаточно редкое по интенсивности и масштабу погружения – в среднем пару раз в год.
Большинство средне капитализированных альткоинов грохнули на минимумы 2023, например, Ripple – минимум с мар.23, Litecoin – минимум с ноя.22, Matic – минимум с июн.22.
Рынок держат Bitcoin, Ethereum, Solana и BNB, которые все еще в плюсе по итогам года, тогда как средне и низко капитализированная крипта сильно в минусе с начала года.
При этом масштабного оттока капитала не выявлено. Волна сокращений позиций в ETF на Bitcoin была с 10 по 24 июня в совокупности на $1.3 млрд, а с 25 июня по 2 июля приток 253 млн, т.е. сальдо с 10 июня в минусе примерно на $1 млрд.
До этого на протяжении месяца с 10 мая по 10 июня чистый приток составил 4 млрд, т.е. с 10 мая чистый приток около 3 млрд. С 13 марта по 10 мая чистый приток был около нуля, а масштабное размещение было с 7 февраля по 13 марта – почти 10 млрд чистыми.
Учитывая безумных характер рынка (тотальное уничтожение) и высокую волатильность, институционализацию здесь произвести едва ли возможно.
ETF на Bitcoin внедрили в начале января 2024, а ETF на Ethereum планируют внедрять последовательно с июля этого года.
За два последних дня была реализована одна из самых масштабных процедур ликвидаций позиций по всему спектру криптовалют – свыше 1 млрд долларов было ликвидировано по оценкам Coinglass – это происходит на фоне резкого роста объема торгов в несколько раз и падения открытого интереса.
Капитализация рынка сократилась до $1.9 трлн в моменте – минимум с конца февраля 2024 (почти $900 млрд было уничтожено капитализации от максимумов 2024) и свыше $400 млрд от максимумов июля.
Каскадное обрушение началось с вечера 2 июля – самый жёсткий стресс тест (падение на 15%) с 13-14 апреля 2024 по всему рынку и минус 18% без учета Биткоина и Эфира, при этом альткоины ушатали на 20-25%, а трешкоины на 25-40%. Событие достаточно редкое по интенсивности и масштабу погружения – в среднем пару раз в год.
Большинство средне капитализированных альткоинов грохнули на минимумы 2023, например, Ripple – минимум с мар.23, Litecoin – минимум с ноя.22, Matic – минимум с июн.22.
Рынок держат Bitcoin, Ethereum, Solana и BNB, которые все еще в плюсе по итогам года, тогда как средне и низко капитализированная крипта сильно в минусе с начала года.
При этом масштабного оттока капитала не выявлено. Волна сокращений позиций в ETF на Bitcoin была с 10 по 24 июня в совокупности на $1.3 млрд, а с 25 июня по 2 июля приток 253 млн, т.е. сальдо с 10 июня в минусе примерно на $1 млрд.
До этого на протяжении месяца с 10 мая по 10 июня чистый приток составил 4 млрд, т.е. с 10 мая чистый приток около 3 млрд. С 13 марта по 10 мая чистый приток был около нуля, а масштабное размещение было с 7 февраля по 13 марта – почти 10 млрд чистыми.
Учитывая безумных характер рынка (тотальное уничтожение) и высокую волатильность, институционализацию здесь произвести едва ли возможно.
Какой уровень просроченных кредитов в России?
В большинстве отчетов по банковской статистике фигурирует невероятно низкий показатель просрочек по кредитам, причем на всех уровнях – как среди нефинансовых организаций, так и среди физлиц.
Но так ли это на самом деле?
Уровень просроченных кредитов нефинансовых организаций последовательно и непрерывно снижается с 2021. В дек.20 просроченные кредиты были 9.4% от объема кредитного портфеля (8.5% в среднем в 2017-2019), в начале 2022 – 6.8%, а к июню 2024 снизились до 3.65% - минимум за весь период ведения статистики с 2016 года.
Однако, если учесть кредиты, находящиеся в фазе реструктуризации или в статусе «приобретенные права требования», т.е. цессия, в том числе реструктуризация в кредитные пулы и/или передача коллекторам, ситуация совершенно другая.
Общий объем формально неработающих кредитов составляет уже 7.4% vs 10.2% в начале 2022 и 10.3% в дек.20. Присутствует тенденция улучшения качества кредитного портфеля, но уже не так агрессивно – всего 2.9 п.п по сравнению с 5.8 п.п (просроченные), если оценивать только просроченные кредиты.
В денежном выражении проблемные кредиты нефинансовым организациям составляют свыше 4 трлн руб при кредитном портфеле 54.6 трлн.
Учитывая высокие процентные ставки и неизбежный процесс деградации качества кредитов, справедливо ожидать рост количества проблемных кредитов до 10-11%, что эквивалентно почти 6 трлн руб, что так или иначе потребует резервирования у банков и отразится напрямую на прибыли.
По физлицам уровень просроченных кредитов 3.5% vs 4% в начале 2022, а с учетом реструктуризации и цессии – 5.34% vs 5.8% в начале 2022.
Общий объем проблемных кредитов у населения около 2 трлн руб. В 2016-2017 в условиях рецессии и банковского кризиса проблемные кредиты населения достигали 12-14.5%, а если при реализации тенденции деградации качества в среднесрочной перспективе доля проблемных кредитов дойдет до 10% - это 3.6 трлн руб проблемных долгов при текущем объеме кредитов.
В большинстве отчетов по банковской статистике фигурирует невероятно низкий показатель просрочек по кредитам, причем на всех уровнях – как среди нефинансовых организаций, так и среди физлиц.
Но так ли это на самом деле?
Уровень просроченных кредитов нефинансовых организаций последовательно и непрерывно снижается с 2021. В дек.20 просроченные кредиты были 9.4% от объема кредитного портфеля (8.5% в среднем в 2017-2019), в начале 2022 – 6.8%, а к июню 2024 снизились до 3.65% - минимум за весь период ведения статистики с 2016 года.
Однако, если учесть кредиты, находящиеся в фазе реструктуризации или в статусе «приобретенные права требования», т.е. цессия, в том числе реструктуризация в кредитные пулы и/или передача коллекторам, ситуация совершенно другая.
Общий объем формально неработающих кредитов составляет уже 7.4% vs 10.2% в начале 2022 и 10.3% в дек.20. Присутствует тенденция улучшения качества кредитного портфеля, но уже не так агрессивно – всего 2.9 п.п по сравнению с 5.8 п.п (просроченные), если оценивать только просроченные кредиты.
В денежном выражении проблемные кредиты нефинансовым организациям составляют свыше 4 трлн руб при кредитном портфеле 54.6 трлн.
Учитывая высокие процентные ставки и неизбежный процесс деградации качества кредитов, справедливо ожидать рост количества проблемных кредитов до 10-11%, что эквивалентно почти 6 трлн руб, что так или иначе потребует резервирования у банков и отразится напрямую на прибыли.
По физлицам уровень просроченных кредитов 3.5% vs 4% в начале 2022, а с учетом реструктуризации и цессии – 5.34% vs 5.8% в начале 2022.
Общий объем проблемных кредитов у населения около 2 трлн руб. В 2016-2017 в условиях рецессии и банковского кризиса проблемные кредиты населения достигали 12-14.5%, а если при реализации тенденции деградации качества в среднесрочной перспективе доля проблемных кредитов дойдет до 10% - это 3.6 трлн руб проблемных долгов при текущем объеме кредитов.
Выручка промышленного производства России за последние 12 месяцев достигла 117 трлн руб.
В данную статистику входит объем отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами по отдельным видам экономической деятельности РФ согласно статистики Росстата. Формально это можно учитывать, как номинальную выручку.
В промышленное производство входит добыча полезных ископаемых, обрабатывающее производство, электроэнергетика, коммунальные услуги, сбор и утилизация отходов.
Не путать выручку с добавленной стоимость. ВВП России может достичь 190 трлн руб в 2024, где промышленное производство примерно треть от ВВП занимает, т.е. в терминах выручки экономика России может формировать 330-360 трлн руб выручки.
В индексах промышленного производства сложно оценить емкость и вес отраслей экономики, тогда как выручка понятный и непротиворечивый показатель.
Совокупная выручка промышленного производства России выросла на 21% г/г в мае 2024, с начала года (январь-май 2024) рост на 25.1% г/г, а по скользящей сумме за 12 месяцев рост на 25.2% г/г.
• Добыча полезных ископаемых: рост выручки на 30.1%, 39.9% и 36.5% соответственно по вышеуказанным периодам (выручка на 12 месяцев - 30.8 трлн).
• Обрабатывающее производство: +19.8%, +22.8% и +23.5% (выручка на 12м - 76.7 трлн).
• Электроэнергетика: +3.3%, +4.9% и +6.9% (выручка на 12м – 7.6 трлн).
• Коммунальные услуги, утилизация и сбор отходов: +11%, +9.8% и +14.4% (выручка на 12м - 2 трлн).
Доля добычи полезных ископаемых составляет 26.3% в структуре совокупной выручки промышленного производства, обрабатывающее производство – 65.6%, электроэнергетика – 6.4%, коммунальные услуги, утилизация отходов – всего 1.7%.
В данную статистику входит объем отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами по отдельным видам экономической деятельности РФ согласно статистики Росстата. Формально это можно учитывать, как номинальную выручку.
В промышленное производство входит добыча полезных ископаемых, обрабатывающее производство, электроэнергетика, коммунальные услуги, сбор и утилизация отходов.
Не путать выручку с добавленной стоимость. ВВП России может достичь 190 трлн руб в 2024, где промышленное производство примерно треть от ВВП занимает, т.е. в терминах выручки экономика России может формировать 330-360 трлн руб выручки.
В индексах промышленного производства сложно оценить емкость и вес отраслей экономики, тогда как выручка понятный и непротиворечивый показатель.
Совокупная выручка промышленного производства России выросла на 21% г/г в мае 2024, с начала года (январь-май 2024) рост на 25.1% г/г, а по скользящей сумме за 12 месяцев рост на 25.2% г/г.
• Добыча полезных ископаемых: рост выручки на 30.1%, 39.9% и 36.5% соответственно по вышеуказанным периодам (выручка на 12 месяцев - 30.8 трлн).
• Обрабатывающее производство: +19.8%, +22.8% и +23.5% (выручка на 12м - 76.7 трлн).
• Электроэнергетика: +3.3%, +4.9% и +6.9% (выручка на 12м – 7.6 трлн).
• Коммунальные услуги, утилизация и сбор отходов: +11%, +9.8% и +14.4% (выручка на 12м - 2 трлн).
Доля добычи полезных ископаемых составляет 26.3% в структуре совокупной выручки промышленного производства, обрабатывающее производство – 65.6%, электроэнергетика – 6.4%, коммунальные услуги, утилизация отходов – всего 1.7%.
О мошенниках.
В связи с очередной волной мошенников вновь напоминаю: я не собираю донаты, у меня нет платных каналов (по крайне мере, сейчас), у меня нет ботов, нет альтернативных групп и чатов, у меня нет каналов – клонов.
Я никогда не пишу в личку с предложениями о купле/продаже финансового мусора или с консультациями, я не собираю деньги под инвестиции или сомнительные «финансовые проекты».
Я не оказываю платные советы и не продаю ничего и не предлагаю, кроме официальной рекламы в канале.
• Единственный верифицированный канал: https://t.me/spydell_finance
• Единственный верифицированный чат: https://t.me/spydell_finance_chat
Все, больше ничего нет в экосистеме Telegram. Когда, что либо появится от меня лично – я сообщу отдельно, поэтому смело игнорируется любую другую активность и сообщайте о спаме и мошенничестве.
В связи с очередной волной мошенников вновь напоминаю: я не собираю донаты, у меня нет платных каналов (по крайне мере, сейчас), у меня нет ботов, нет альтернативных групп и чатов, у меня нет каналов – клонов.
Я никогда не пишу в личку с предложениями о купле/продаже финансового мусора или с консультациями, я не собираю деньги под инвестиции или сомнительные «финансовые проекты».
Я не оказываю платные советы и не продаю ничего и не предлагаю, кроме официальной рекламы в канале.
• Единственный верифицированный канал: https://t.me/spydell_finance
• Единственный верифицированный чат: https://t.me/spydell_finance_chat
Все, больше ничего нет в экосистеме Telegram. Когда, что либо появится от меня лично – я сообщу отдельно, поэтому смело игнорируется любую другую активность и сообщайте о спаме и мошенничестве.
Spydell_finance pinned «О мошенниках. В связи с очередной волной мошенников вновь напоминаю: я не собираю донаты, у меня нет платных каналов (по крайне мере, сейчас), у меня нет ботов, нет альтернативных групп и чатов, у меня нет каналов – клонов. Я никогда не пишу в личку с предложениями…»
Отчет по занятости в США демонстрирует признаки «охлаждения». Уже нет той бодрости в создании рабочих мест, которая была год назад.
В июне было создано 206 тыс рабочих мест вне с/х, однако прошлые данные пересмотрели сильно в худшую сторону, так в мае с 272 понизили до 206 тыс рабочих мест, а в апреле с 165 до 108 тыс, т.е. сразу в минус на 123 тыс за два месяца.
В итоге среднемесячный прирост в 2кв24 составил 177 тыс vs 267 тыс в 1кв24 и 274 тыс годом ранее в 2кв23, т.е. падение темпов прироста почти на треть.
Даже с замедлением прирост за последние 3 месяца укладывается в долгосрочный тренд 2010-2019 на уровне 190 тыс ежемесячного прироста.
За последний год было создано 2.6 млн рабочих мест, где 2 млн в частном секторе и это меньше, чем за предыдущий год (июн.23 к июн.22), когда было создано 3.68 млн рабочих мест, их которых 3 млн в частном секторе.
Основной вклад в прирост рабочих мест за последний год внес сектор здравоохранения и соцобеспечения, обеспечив свыше 1 млн занятых, на втором месте строительство – 235 тыс, гостиницы и общепит – 189 тыс, культура, спорт и развлечения – 135 тыс и прочие сервисы, куда в основном входят персональные и бытовые услуги – 103 тыс.
Три последних сектора были наиболее пострадавшими в COVID и компенсирует дефицит трудовых ресурсов, т.к. гостиницы, общепит и прочие услуги так и не восстановили занятость относительно янв.20.
Сокращает занятость добыча полезных ископаемых на 8 тыс рабочих мест и информационный сектор – минус 16 тыс (сюда входит почта и связь).
В этих данных нужно учитывать, что основной прирост рабочих мест обеспечивают мигранты с неполным рабочим днем на низкоквалифицированной работе, т.к. высокопроизводительные и высокооплачиваемые места сильно потеряли темп.
Также нужно учитывать накопление разрыва между занятостью в отчете NPE и занятостью в отчете EL, где расхождение выросло в 20 раз, т.е. до 2 млн рабочих мест в год могут быть «фиктивными».
В июне было создано 206 тыс рабочих мест вне с/х, однако прошлые данные пересмотрели сильно в худшую сторону, так в мае с 272 понизили до 206 тыс рабочих мест, а в апреле с 165 до 108 тыс, т.е. сразу в минус на 123 тыс за два месяца.
В итоге среднемесячный прирост в 2кв24 составил 177 тыс vs 267 тыс в 1кв24 и 274 тыс годом ранее в 2кв23, т.е. падение темпов прироста почти на треть.
Даже с замедлением прирост за последние 3 месяца укладывается в долгосрочный тренд 2010-2019 на уровне 190 тыс ежемесячного прироста.
За последний год было создано 2.6 млн рабочих мест, где 2 млн в частном секторе и это меньше, чем за предыдущий год (июн.23 к июн.22), когда было создано 3.68 млн рабочих мест, их которых 3 млн в частном секторе.
Основной вклад в прирост рабочих мест за последний год внес сектор здравоохранения и соцобеспечения, обеспечив свыше 1 млн занятых, на втором месте строительство – 235 тыс, гостиницы и общепит – 189 тыс, культура, спорт и развлечения – 135 тыс и прочие сервисы, куда в основном входят персональные и бытовые услуги – 103 тыс.
Три последних сектора были наиболее пострадавшими в COVID и компенсирует дефицит трудовых ресурсов, т.к. гостиницы, общепит и прочие услуги так и не восстановили занятость относительно янв.20.
Сокращает занятость добыча полезных ископаемых на 8 тыс рабочих мест и информационный сектор – минус 16 тыс (сюда входит почта и связь).
В этих данных нужно учитывать, что основной прирост рабочих мест обеспечивают мигранты с неполным рабочим днем на низкоквалифицированной работе, т.к. высокопроизводительные и высокооплачиваемые места сильно потеряли темп.
Также нужно учитывать накопление разрыва между занятостью в отчете NPE и занятостью в отчете EL, где расхождение выросло в 20 раз, т.е. до 2 млн рабочих мест в год могут быть «фиктивными».