Тенденции в зеленой электроэнергетике...
В 2023 году в мире было введено новых мощностей и улучшена производительность существующих мощностей зеленой энергетики на общую генерацию 541.7 ТВт·ч – это абсолютный рекорд, улучшив немного показатель 2022 (+539.2 ТВт·ч).
Для сравнения, общее производство электроэнергии из всех источников во всех странах мира составила 29925 ТВт·ч, тогда как производство электроэнергии из альтернативных источников составило 4748 ТВт·ч.
Под альтернативными источниками зеленой энергетики понимается солнечная энергия, ветровая энергия, геотермальная энергия, биоэнергия, производство электричества из отходов, энергия водорода и океана, за исключением привычных гидроэлектростанций. При этом формально биоэнергия и электричество из отходов не являются чистой зеленой энергетикой.
Чтобы оценить масштаб экспансии альтернативных источников энергии, в 1985 году общемировое производство электроэнергии было всего 79 ТВт·ч, в 1990 – 121 ТВт·ч, в 1995 – 156 ТВт·ч, в 2000 – 217 ТВт·ч, в 2005 – 364 ТВт·ч, в 2010 – 760 ТВт·ч, в 2015 – 1634 ТВт·ч, в 2020 – 3153 ТВт·ч.
За последние три года производство электричества из альтернативных источников увеличилось на 1600 ТВт·ч – это совокупное производство в 2015 году и более 30 лет развития данного направления в тот момент. Сейчас в год производство увеличивается в 15 раз интенсивнее, чем в 2000-2007 и в 1.7 раз интенсивнее, чем в 2017-2019.
Для сравнения, весь мировой атом – это всего 2738 ТВт·ч, сейчас в год из альтернативных источников создают пятую часть мирового производства атомной энергии!
Ни один сегмент электропроизводства не растет так интенсивно, как альтернативные источники.
Чтобы оценить масштаб экспансии, отмечу, до 2000 года доля энергии из альтернативных источников в общем производстве из всех источников была меньше 1.5%, в 2005 – 2%, в 2010 – 3.5%, в 2015 – 6.7%, в 2020 – 10.3%, в 2023 – 15.9%.
В структуре производства доля солнечной энергии составляет сейчас 34.6%, ветрогенерация – 49%, прочие виды – 16.5%, импульс экспансии сейчас за солнечной энергией.
В 2023 году в мире было введено новых мощностей и улучшена производительность существующих мощностей зеленой энергетики на общую генерацию 541.7 ТВт·ч – это абсолютный рекорд, улучшив немного показатель 2022 (+539.2 ТВт·ч).
Для сравнения, общее производство электроэнергии из всех источников во всех странах мира составила 29925 ТВт·ч, тогда как производство электроэнергии из альтернативных источников составило 4748 ТВт·ч.
Под альтернативными источниками зеленой энергетики понимается солнечная энергия, ветровая энергия, геотермальная энергия, биоэнергия, производство электричества из отходов, энергия водорода и океана, за исключением привычных гидроэлектростанций. При этом формально биоэнергия и электричество из отходов не являются чистой зеленой энергетикой.
Чтобы оценить масштаб экспансии альтернативных источников энергии, в 1985 году общемировое производство электроэнергии было всего 79 ТВт·ч, в 1990 – 121 ТВт·ч, в 1995 – 156 ТВт·ч, в 2000 – 217 ТВт·ч, в 2005 – 364 ТВт·ч, в 2010 – 760 ТВт·ч, в 2015 – 1634 ТВт·ч, в 2020 – 3153 ТВт·ч.
За последние три года производство электричества из альтернативных источников увеличилось на 1600 ТВт·ч – это совокупное производство в 2015 году и более 30 лет развития данного направления в тот момент. Сейчас в год производство увеличивается в 15 раз интенсивнее, чем в 2000-2007 и в 1.7 раз интенсивнее, чем в 2017-2019.
Для сравнения, весь мировой атом – это всего 2738 ТВт·ч, сейчас в год из альтернативных источников создают пятую часть мирового производства атомной энергии!
Ни один сегмент электропроизводства не растет так интенсивно, как альтернативные источники.
Чтобы оценить масштаб экспансии, отмечу, до 2000 года доля энергии из альтернативных источников в общем производстве из всех источников была меньше 1.5%, в 2005 – 2%, в 2010 – 3.5%, в 2015 – 6.7%, в 2020 – 10.3%, в 2023 – 15.9%.
В структуре производства доля солнечной энергии составляет сейчас 34.6%, ветрогенерация – 49%, прочие виды – 16.5%, импульс экспансии сейчас за солнечной энергией.
Структурные особенности агрессивной экспансии альтернативной энергетики.
В соответствии с актуальными тенденциями и планами внедрения мощностей солнечной энергетики, к 2027-2028 годам мировое производство солнечной энергии превзойдет объем производства атомной энергии.
Уже в 2023 производство энергии из альтернативных источников (солнце, ветер, геотермальные источники и прочие виды) превысило всю производственную мощность всех гидроэлектростанций мира, а атомные станции обогнали в 2019 году.
Через 4-6 лет альтернативные источники энергии могут обойти и газовые ТЭС, объем производства на которых составляет 6746 ТВт·ч по данным BP и собственным расчетам.
Основным источником приращения мощностей альтернативной энергетики за последний год является солнечная энергия, обеспечив почти 60% в структуре совокупной генерации.
Развитие солнечной энергии идет практически во всех регионах за исключением России и стран СНГ.
35.6% всех мировых мощностей в солнечной энергии держит Китай, на втором месте по важности – США, обеспечивая 14.7% мирового производства, все страны Европы в совокупности около 18%, очень быстро растет Индия – 6.9%, Япония – 5.9%, страны Южной и Центральной Америки в совокупности 5%, Ближний Восток и Африка – 3.4%.
Темпы внедрения невероятные, всего 10 лет назад Китай не имел практически ничего – около 8.4 ТВт·ч генерации, теперь почти 600 ТВт·ч, Южная и Центральная Америка начала интеграцию мощностей с 2018 и ежегодной наращивает темпы – примерно по 25 ТВт·ч за год.
Появляются новые участники такие, как Южная Корея и Вьетнам, которые также подключаются с 2018-2019 годов к экспансии солнечной энергии. По экспоненте растут Япония и конечно же США с Европой, которые интегрируют по 40-50 ТВт·ч новой генерации в год.
По ветрогенерации абсолютным лидером является Китай – 38.1% от мирового производства, США – 18.5%, страны Европы – 26.4%, Южная и Центральная Америка – 5.8%, Индия – 3.5%, Канада – 1.7%, а остальные страны и регионы около 6%.
Россия и страны СНГ не участвуют в проектах по ветрогенерации, как и страны Ближнего Востока, а в Африке внедрение идет очень медленно.
В прочих видах альтернативной энергии вновь доминирует Китай, обеспечивая 25.4% мировой генерации, США – 8.6%, Европа – 28.4%, Южная и Центральная Америка – 10.6%, Индия, Индонезия и Япония по 4.8-5.4%.
Оказывается, что мировым лидером в альтернативной энергетике является Китая, обеспечивая 35.6% мирового рынка генерации, США – 15.5%, все страны Европы – 23.8%, Индия – 4.9%, Япония – 3.1%, Канада и Мексика по 1.2%, Южная и Центральная Америка – 6.3%, Южная Корея – 1%, Африка и Ближний Восток в совокупности около 2%, а Россия и страны СНГ вне игры.
Альтернативная энергетика – это, что нельзя игнорировать. Темпы развития самые высокие среди всех сегментов энергетики, причем все происходит по экспоненте и буквально на глазах, в 2017 рынка почти не было.
В соответствии с актуальными тенденциями и планами внедрения мощностей солнечной энергетики, к 2027-2028 годам мировое производство солнечной энергии превзойдет объем производства атомной энергии.
Уже в 2023 производство энергии из альтернативных источников (солнце, ветер, геотермальные источники и прочие виды) превысило всю производственную мощность всех гидроэлектростанций мира, а атомные станции обогнали в 2019 году.
Через 4-6 лет альтернативные источники энергии могут обойти и газовые ТЭС, объем производства на которых составляет 6746 ТВт·ч по данным BP и собственным расчетам.
Основным источником приращения мощностей альтернативной энергетики за последний год является солнечная энергия, обеспечив почти 60% в структуре совокупной генерации.
Развитие солнечной энергии идет практически во всех регионах за исключением России и стран СНГ.
35.6% всех мировых мощностей в солнечной энергии держит Китай, на втором месте по важности – США, обеспечивая 14.7% мирового производства, все страны Европы в совокупности около 18%, очень быстро растет Индия – 6.9%, Япония – 5.9%, страны Южной и Центральной Америки в совокупности 5%, Ближний Восток и Африка – 3.4%.
Темпы внедрения невероятные, всего 10 лет назад Китай не имел практически ничего – около 8.4 ТВт·ч генерации, теперь почти 600 ТВт·ч, Южная и Центральная Америка начала интеграцию мощностей с 2018 и ежегодной наращивает темпы – примерно по 25 ТВт·ч за год.
Появляются новые участники такие, как Южная Корея и Вьетнам, которые также подключаются с 2018-2019 годов к экспансии солнечной энергии. По экспоненте растут Япония и конечно же США с Европой, которые интегрируют по 40-50 ТВт·ч новой генерации в год.
По ветрогенерации абсолютным лидером является Китай – 38.1% от мирового производства, США – 18.5%, страны Европы – 26.4%, Южная и Центральная Америка – 5.8%, Индия – 3.5%, Канада – 1.7%, а остальные страны и регионы около 6%.
Россия и страны СНГ не участвуют в проектах по ветрогенерации, как и страны Ближнего Востока, а в Африке внедрение идет очень медленно.
В прочих видах альтернативной энергии вновь доминирует Китай, обеспечивая 25.4% мировой генерации, США – 8.6%, Европа – 28.4%, Южная и Центральная Америка – 10.6%, Индия, Индонезия и Япония по 4.8-5.4%.
Оказывается, что мировым лидером в альтернативной энергетике является Китая, обеспечивая 35.6% мирового рынка генерации, США – 15.5%, все страны Европы – 23.8%, Индия – 4.9%, Япония – 3.1%, Канада и Мексика по 1.2%, Южная и Центральная Америка – 6.3%, Южная Корея – 1%, Африка и Ближний Восток в совокупности около 2%, а Россия и страны СНГ вне игры.
Альтернативная энергетика – это, что нельзя игнорировать. Темпы развития самые высокие среди всех сегментов энергетики, причем все происходит по экспоненте и буквально на глазах, в 2017 рынка почти не было.
Энерго-переход в Европе.
Зеленая энергетика – это не хайп нарратив и не отвлечение внимания, это самые значительные за полвека изменения в энергобалансах ведущих стран мира (с момента внедрения атомной энергии), где инвестиции достигают сотни миллиардов долларов. Причем скорость трансформации невероятная, где с 2022 произошло ускорение.
К чему привел энергетический кризис 2022 в Европе? К ускоренному отказу от ископаемого вида сырья и новому витку внедрения альтернативной энергетики, где основной акцент делается на солнечной энергии из-за себестоимости и конструктивных особенности (скорости интеграции) в сравнении с ветрогенерацией.
Далее в тексте альтернативная энергетика - солнечная, ветровая, геотермальная и прочая энергия, а возобновляемые источники энергии (ВИЭ) – это гидроэнергетика + альтернативные источники.
В структуре генерации электроэнергии в Европе (все страны за исключением России и СНГ) из всех источников доля альтернативной энергии в 1990 была 0.6%, в 1995 – 0.93%, в 2000 – 1.76%, в 2005 – 3.85%, в 2010 – 7.72%, в 2015 – 15.7%, перед энергокризисом в 2021 – 23.4% и сильнейший рывок за все время до 29.7% к 2023.
Если исходить из планов электроэнергетических компаний и докладов по энергетической политике в Европе, целевой ориентир к 2030 составляет 40% генерации из альтернативных источников, но скорее все будет преодолен раньше.
Доля ВИЭ в структуре совокупной электрогенерации в 1990 – 16.3% (эффект гидроэлектростанций), в 1995 – 18.2%, в 2000 – 18.8%, в 2005 – 18.3%, в 2010 – 23.8%, в 2015 – 31.7%, в 2021 – 39.6%, а в 2023 – 46.5%!
Атомная энергия является самой экологичной и эффективной с точки зрения КПД. ВИЭ + атомная энергия в странах Европы формировали 44.1% в 1990, спустя 5 лет – 48%, в 2000 – 47.8%, в 2005 – 46.3%, в 2010 – 49.1%, в 2015 – 56%, в 2021 – 61.4%, а в 2023 почти 2/3.
Без учета альтернативной энергетики, последние 15 лет было смещение в сторону генерации на ископаемом топливе (гидро и атом теряли долю, а газовые ТЭС наращивали), но с 2021 тенденция резко меняется.
Зеленая энергетика – это не хайп нарратив и не отвлечение внимания, это самые значительные за полвека изменения в энергобалансах ведущих стран мира (с момента внедрения атомной энергии), где инвестиции достигают сотни миллиардов долларов. Причем скорость трансформации невероятная, где с 2022 произошло ускорение.
К чему привел энергетический кризис 2022 в Европе? К ускоренному отказу от ископаемого вида сырья и новому витку внедрения альтернативной энергетики, где основной акцент делается на солнечной энергии из-за себестоимости и конструктивных особенности (скорости интеграции) в сравнении с ветрогенерацией.
Далее в тексте альтернативная энергетика - солнечная, ветровая, геотермальная и прочая энергия, а возобновляемые источники энергии (ВИЭ) – это гидроэнергетика + альтернативные источники.
В структуре генерации электроэнергии в Европе (все страны за исключением России и СНГ) из всех источников доля альтернативной энергии в 1990 была 0.6%, в 1995 – 0.93%, в 2000 – 1.76%, в 2005 – 3.85%, в 2010 – 7.72%, в 2015 – 15.7%, перед энергокризисом в 2021 – 23.4% и сильнейший рывок за все время до 29.7% к 2023.
Если исходить из планов электроэнергетических компаний и докладов по энергетической политике в Европе, целевой ориентир к 2030 составляет 40% генерации из альтернативных источников, но скорее все будет преодолен раньше.
Доля ВИЭ в структуре совокупной электрогенерации в 1990 – 16.3% (эффект гидроэлектростанций), в 1995 – 18.2%, в 2000 – 18.8%, в 2005 – 18.3%, в 2010 – 23.8%, в 2015 – 31.7%, в 2021 – 39.6%, а в 2023 – 46.5%!
Атомная энергия является самой экологичной и эффективной с точки зрения КПД. ВИЭ + атомная энергия в странах Европы формировали 44.1% в 1990, спустя 5 лет – 48%, в 2000 – 47.8%, в 2005 – 46.3%, в 2010 – 49.1%, в 2015 – 56%, в 2021 – 61.4%, а в 2023 почти 2/3.
Без учета альтернативной энергетики, последние 15 лет было смещение в сторону генерации на ископаемом топливе (гидро и атом теряли долю, а газовые ТЭС наращивали), но с 2021 тенденция резко меняется.
Как Европа отказывается от ископаемого сырья и переходит на зеленую энергетику?
Сейчас потребность Европы в электроэнергии составляет 3800 ТВт·ч по сравнению с 4041 ТВт·ч в 2021 (близко к историческому максимуму 4087 ТВт·ч в 2008) – сказывается принудительное повышение энергоэффективности, вывод за европейский контур энергоемких предприятий и жесткие нормативы по потреблению энергии, которые действовали в 2022-2023.
Пропорция в электрогенерации Европы следующая: альтернативные источники 1131 ТВт·ч (29.7%), гидростанции – 639 ТВт·ч (16.8%), АЭС – 736 ТВт·ч (19.3%), угольные ТЭС – 530 ТВт·ч (13.9%), газовые ТЭС – 637 ТВт·ч (16.7%), с использованием нефти – 53 ТВт·ч (1.4%), прочее – 80 ТВт·ч (2.1%) - статистическая погрешности + тепло, получаемое из химических источников, сжигание твердых и промышленных отходов.
Генерация из альтернативных источников в 2018 обогнала газовые ТЭС, 2019 обогнала угольные ТЭС, а 2020 обогнала АЭС, уходя в отрыв, находясь на уверенном первом месте.
Нельзя довести ВИЭ до 100%, т.к. необходима балансирующая мощность, учитывая неравномерную генерацию энергии из ВИЭ и невозможность эффективной синхронизации с пиковыми периодами. ТЭС представляет гибкие резервные мощности и быстро замещает разрывы в генерации, если аккумуляторы или гидроаккумулирующие станции не справляются, а АЭС отсутствуют.
Не менее интересна информация по доле альтернативных источников в генерации электроэнергии.
Абсолютным лидером является Дания – 88% альтернативных источников в общей генерации vs 45.9% в 2013, а среди крупных стран у Великобритании – 45.4 vs 13.5% (самый стремительный прогресс), Германии – 49.2 vs 20.2%, Франция – 16.2 vs 4.7%, Италия – 28.3 vs 20.4%, Испания 41.3 vs 26%, Нидерланды – 47.5 vs 12%, Португалия – 45.1 vs 30.5%.
Стоит отдельно выделить Великобританию, которая нарастила выработку энергии из альтернативных источников на 7.6 п.п за два года с 2021, а Германия нарастила на 12.8 п.п – шоковая и сверхбыстрая интеграция зеленой энергетики!
Сейчас потребность Европы в электроэнергии составляет 3800 ТВт·ч по сравнению с 4041 ТВт·ч в 2021 (близко к историческому максимуму 4087 ТВт·ч в 2008) – сказывается принудительное повышение энергоэффективности, вывод за европейский контур энергоемких предприятий и жесткие нормативы по потреблению энергии, которые действовали в 2022-2023.
Пропорция в электрогенерации Европы следующая: альтернативные источники 1131 ТВт·ч (29.7%), гидростанции – 639 ТВт·ч (16.8%), АЭС – 736 ТВт·ч (19.3%), угольные ТЭС – 530 ТВт·ч (13.9%), газовые ТЭС – 637 ТВт·ч (16.7%), с использованием нефти – 53 ТВт·ч (1.4%), прочее – 80 ТВт·ч (2.1%) - статистическая погрешности + тепло, получаемое из химических источников, сжигание твердых и промышленных отходов.
Генерация из альтернативных источников в 2018 обогнала газовые ТЭС, 2019 обогнала угольные ТЭС, а 2020 обогнала АЭС, уходя в отрыв, находясь на уверенном первом месте.
Нельзя довести ВИЭ до 100%, т.к. необходима балансирующая мощность, учитывая неравномерную генерацию энергии из ВИЭ и невозможность эффективной синхронизации с пиковыми периодами. ТЭС представляет гибкие резервные мощности и быстро замещает разрывы в генерации, если аккумуляторы или гидроаккумулирующие станции не справляются, а АЭС отсутствуют.
Не менее интересна информация по доле альтернативных источников в генерации электроэнергии.
Абсолютным лидером является Дания – 88% альтернативных источников в общей генерации vs 45.9% в 2013, а среди крупных стран у Великобритании – 45.4 vs 13.5% (самый стремительный прогресс), Германии – 49.2 vs 20.2%, Франция – 16.2 vs 4.7%, Италия – 28.3 vs 20.4%, Испания 41.3 vs 26%, Нидерланды – 47.5 vs 12%, Португалия – 45.1 vs 30.5%.
Стоит отдельно выделить Великобританию, которая нарастила выработку энергии из альтернативных источников на 7.6 п.п за два года с 2021, а Германия нарастила на 12.8 п.п – шоковая и сверхбыстрая интеграция зеленой энергетики!
Инфляция в России разгоняется, но инфляционные процессы не носят взрывного характера середины 2023.
В июне рост цен составил 0.74% м/м SA по данным Банка России на основе первичной статистики от Росстата.
Рост продовольственных цен разгоняется до 0.97% м/м, непродовольственная инфляция относительно стабильна на уровне 0.39% м/м, а цены на услуги немного замедлили темп роста до 0.85% м/м.
Действительно ли все так плохо? Инфляционная проблема провялилась в мае, когда цены резко выросли до 0.85% м/м и высокие темпы продолжались в июне, по всей видимости ценовой импульс сохранится в июле.
Средне-историческая норма за 5 лет 2017-2021 составляла 0.38% среднемесячного роста цен, где по продовольствию - 0.42%, по непродовольственным товарам – 0.38%, а по услугам – 0.32%.
Как обстоят дела теперь? По всем товарам и услугам средние темпы роста цен за три месяца – 0.69%, за 1кв24 – 0.47%, за 1П24 – 0.58% vs 0.40% за 1П23 и 0.83% м/м SA за 2П23. Далее перечисление будет в указанной последовательности.
• По продовольственным товарам за 2кв24 – 0.66%, за 1кв24 – 0.27%, 1П24 – 0.47% vs 0.21% и 1.1% соответственно.
• Непродовольственные товары растут на 0.44% в 2кв24, 0.34% в 1кв24, 0.39% в 1П24 vs 0.23% и 0.74% по ранее указанным периодам.
• Услуги значительно отклоняются от нормы с ростом цен на 1.02% в 2кв24, 0.89% в 1кв24, 0.95% в 1П24 vs 0.9% и 0.59% соответственно.
Основной драйвер формирования инфляционного импульса в 1П24 концентрируется в услугах, рост цен в которых втрое выше нормы, тогда как товарная инфляция соответствует норме плюс-минус с незначительной погрешностью.
Если оценивать инфляционный импульс за последние три месяца, в услугах также отклонение в три раза и более от нормы, продовольственные цены растут в 1.5 раза интенсивнее приемлемых темпов, а по непродовольственным товарам несущественное отклонение в рамках допустимого.
Рост цен в услугах обусловлен ограничением масштабирования предложения в сравнении с товарами на фоне высокого платежеспособного спроса.
В июне рост цен составил 0.74% м/м SA по данным Банка России на основе первичной статистики от Росстата.
Рост продовольственных цен разгоняется до 0.97% м/м, непродовольственная инфляция относительно стабильна на уровне 0.39% м/м, а цены на услуги немного замедлили темп роста до 0.85% м/м.
Действительно ли все так плохо? Инфляционная проблема провялилась в мае, когда цены резко выросли до 0.85% м/м и высокие темпы продолжались в июне, по всей видимости ценовой импульс сохранится в июле.
Средне-историческая норма за 5 лет 2017-2021 составляла 0.38% среднемесячного роста цен, где по продовольствию - 0.42%, по непродовольственным товарам – 0.38%, а по услугам – 0.32%.
Как обстоят дела теперь? По всем товарам и услугам средние темпы роста цен за три месяца – 0.69%, за 1кв24 – 0.47%, за 1П24 – 0.58% vs 0.40% за 1П23 и 0.83% м/м SA за 2П23. Далее перечисление будет в указанной последовательности.
• По продовольственным товарам за 2кв24 – 0.66%, за 1кв24 – 0.27%, 1П24 – 0.47% vs 0.21% и 1.1% соответственно.
• Непродовольственные товары растут на 0.44% в 2кв24, 0.34% в 1кв24, 0.39% в 1П24 vs 0.23% и 0.74% по ранее указанным периодам.
• Услуги значительно отклоняются от нормы с ростом цен на 1.02% в 2кв24, 0.89% в 1кв24, 0.95% в 1П24 vs 0.9% и 0.59% соответственно.
Основной драйвер формирования инфляционного импульса в 1П24 концентрируется в услугах, рост цен в которых втрое выше нормы, тогда как товарная инфляция соответствует норме плюс-минус с незначительной погрешностью.
Если оценивать инфляционный импульс за последние три месяца, в услугах также отклонение в три раза и более от нормы, продовольственные цены растут в 1.5 раза интенсивнее приемлемых темпов, а по непродовольственным товарам несущественное отклонение в рамках допустимого.
Рост цен в услугах обусловлен ограничением масштабирования предложения в сравнении с товарами на фоне высокого платежеспособного спроса.
Розничные продажи в США демонстрируют существенное замедление во втором квартале.
Розничные продажи формируют треть в потребительском спросе США и свыше 22% от ВВП, поэтому перед публикацией данных по ВВП США на следующей неделе, статистика по розничным продажам позволит оценить потенциальную траекторию экономики США.
Хотя данные за май пересмотрели с повышением на 0.2%, это не помогло исправить удручающую диспозицию со спросом.
За первое полугодие розничные продажи в реальном выражении снизились на 0.2% относительно уровня дек.23 (июн.24/дек.23) и это крайне слабый показатель.
Последний раз снижение в сопоставимом сравнении было в июн.09 на 0.5%, слабые данные были в июн.08 со снижением на 2.3% и июн.07 – минус 0.5%
За июн.23 розничные продажи выросли на 2.7% к дек.22, средний темп роста в 2010-2019 составил 2%, а 2001-2006 средний прирост составлял 1.8%, т.е. условная норма – это 1.8-2% роста, сейчас же падение на 0.2% и это явно выбивается из общей тенденции, даже несмотря на заниженный показатель PCE, где преобладает дефляционная тенденция в товарах.
Если сравнить июн.24 к мар.24, прирост всего на 0.2% vs +1.4% годом ранее и среднего роста на уровне 0.8% в 2010-2019.
Годовой рост розничных продаж в США замедлился до 2.3%, причем весь положительный эффект во втором полугодии 2023.
С 2010 по 2019 долгосрочный темп роста был 4.1% годовых, с фев.20 по июн.24 рост замедлился до 3.6% годовых.
С июн.21 по дек.22 стагнация розничных продаж обусловлена экстремальным ростом с апр.20 по апр.21, что привело к отклонению от долгосрочного тренда более, чем на 10%. Положительная тенденция наблюдалась с янв.23 по дек.23, а с начала 2024 превалирует стагнация с нисходящим уклоном.
Это не удивительно, т.к. весь избыточный ресурс потребления, сформированный в 2020-2021, поглощали 2.5 года и полностью исчерпали к середине 2024.
С высокой вероятностью, деградация спроса начнет нарастать с второй половины 2024.
Розничные продажи формируют треть в потребительском спросе США и свыше 22% от ВВП, поэтому перед публикацией данных по ВВП США на следующей неделе, статистика по розничным продажам позволит оценить потенциальную траекторию экономики США.
Хотя данные за май пересмотрели с повышением на 0.2%, это не помогло исправить удручающую диспозицию со спросом.
За первое полугодие розничные продажи в реальном выражении снизились на 0.2% относительно уровня дек.23 (июн.24/дек.23) и это крайне слабый показатель.
Последний раз снижение в сопоставимом сравнении было в июн.09 на 0.5%, слабые данные были в июн.08 со снижением на 2.3% и июн.07 – минус 0.5%
За июн.23 розничные продажи выросли на 2.7% к дек.22, средний темп роста в 2010-2019 составил 2%, а 2001-2006 средний прирост составлял 1.8%, т.е. условная норма – это 1.8-2% роста, сейчас же падение на 0.2% и это явно выбивается из общей тенденции, даже несмотря на заниженный показатель PCE, где преобладает дефляционная тенденция в товарах.
Если сравнить июн.24 к мар.24, прирост всего на 0.2% vs +1.4% годом ранее и среднего роста на уровне 0.8% в 2010-2019.
Годовой рост розничных продаж в США замедлился до 2.3%, причем весь положительный эффект во втором полугодии 2023.
С 2010 по 2019 долгосрочный темп роста был 4.1% годовых, с фев.20 по июн.24 рост замедлился до 3.6% годовых.
С июн.21 по дек.22 стагнация розничных продаж обусловлена экстремальным ростом с апр.20 по апр.21, что привело к отклонению от долгосрочного тренда более, чем на 10%. Положительная тенденция наблюдалась с янв.23 по дек.23, а с начала 2024 превалирует стагнация с нисходящим уклоном.
Это не удивительно, т.к. весь избыточный ресурс потребления, сформированный в 2020-2021, поглощали 2.5 года и полностью исчерпали к середине 2024.
С высокой вероятностью, деградация спроса начнет нарастать с второй половины 2024.
Промышленное производство США – имитация роста в условиях многолетней стагнации.
Рост промпроизводства в США составил 0.64% м/м в июне, но не стоит это переводить в годовые темпы, получая почти 8% годовых, т.к. данный макро-индикатор волатильный и необходимо оценивать сглаженные сопоставимые периоды.
В июне промпроизводство выросло на 1.66% г/г и это максимальные темпы роста с ноя.22. Постковидный максимум в сен.22 был преодолен всего на 0.46%, но до исторического максимума в ноя.18 еще 0.1%.
Формально промпроизводство США находится на историческом максимуме, но этот уровень уже был в окт-07-янв.08, в ноя-дек.14, в июл.18-янв.19 и на протяжении почти двух лет в 2022-2023, т.е. это ПЯТАЯ попытка проломить непрошибаемый потолок промпроизводства, пока еще не удается.
Смотрите, как получается, за 1П24 промпроизводство выросло на 0.02% г/г (две сотые процента), относительно 1П22 рост на 0.46%, а в сравнении с пятилетней давности 1П19 изменение на +0.01% (одна сотая процента). Вот поэтому месячные данные (не важно, рост или падение) нельзя экстраполировать.
Учитывая масштаб пересмотра данных в пределах 0.5-0.7%, все это свидетельствует о стагнации на высокой базе, но без выраженных признаков на рост, хотя и падения не наблюдается.
Учитывая специфику изменения данных по промпроизводству, говорить о формировании тенденции можно, если полугодовые данные изменяются на 1.7-2% и более с подтверждением дальнейшего тренда.
Детализация отраслей промышленности представлена в таблице, как и сравнение по ключевым периодам. Динамика очень разнонаправленная.
За 1П24 в плюсе всего несколько отраслей: автопроизводство +0.7% г/г, микроэлектроника и компьютеры +6.2% г/г, аэрокосмическое производство и прочие транспортные средства (включаются ракеты и бронетехника) +3.1% г/г, нефтепереработка +4% г/г, производство пластика и резины +3.4% г/г и электропроизводство +2.6% г/г.
Не считая электричества и нефтехимии, в плюсе сегменты высоких переделов и наукоемкое производство – также, как и в Европе или России.
Рост промпроизводства в США составил 0.64% м/м в июне, но не стоит это переводить в годовые темпы, получая почти 8% годовых, т.к. данный макро-индикатор волатильный и необходимо оценивать сглаженные сопоставимые периоды.
В июне промпроизводство выросло на 1.66% г/г и это максимальные темпы роста с ноя.22. Постковидный максимум в сен.22 был преодолен всего на 0.46%, но до исторического максимума в ноя.18 еще 0.1%.
Формально промпроизводство США находится на историческом максимуме, но этот уровень уже был в окт-07-янв.08, в ноя-дек.14, в июл.18-янв.19 и на протяжении почти двух лет в 2022-2023, т.е. это ПЯТАЯ попытка проломить непрошибаемый потолок промпроизводства, пока еще не удается.
Смотрите, как получается, за 1П24 промпроизводство выросло на 0.02% г/г (две сотые процента), относительно 1П22 рост на 0.46%, а в сравнении с пятилетней давности 1П19 изменение на +0.01% (одна сотая процента). Вот поэтому месячные данные (не важно, рост или падение) нельзя экстраполировать.
Учитывая масштаб пересмотра данных в пределах 0.5-0.7%, все это свидетельствует о стагнации на высокой базе, но без выраженных признаков на рост, хотя и падения не наблюдается.
Учитывая специфику изменения данных по промпроизводству, говорить о формировании тенденции можно, если полугодовые данные изменяются на 1.7-2% и более с подтверждением дальнейшего тренда.
Детализация отраслей промышленности представлена в таблице, как и сравнение по ключевым периодам. Динамика очень разнонаправленная.
За 1П24 в плюсе всего несколько отраслей: автопроизводство +0.7% г/г, микроэлектроника и компьютеры +6.2% г/г, аэрокосмическое производство и прочие транспортные средства (включаются ракеты и бронетехника) +3.1% г/г, нефтепереработка +4% г/г, производство пластика и резины +3.4% г/г и электропроизводство +2.6% г/г.
Не считая электричества и нефтехимии, в плюсе сегменты высоких переделов и наукоемкое производство – также, как и в Европе или России.
Новый максимум валют нейтральных стран в структуре расчетов за экспорт из России.
Тенденция по отвязке от валют недружественных стран продолжается, но уже не так быстро, как в 2022-2023 – 17.6% в структуре расчетов по российскому экспорту в мае 2024 по сравнению с 20.5% в среднем за янв-май.24, 39.6% за янв-май.23 и 84.7% за янв-май.21.
Валюты нейтральный стран формируют 45.4% расчетов по экспорту по сравнению с 40.4% с начала года, 22.2% в 2023 и всего 1.2% в 2021 за аналогичный период времени.
Соответственно, по рублю за экспорт – 37% в мае vs 39% с начала года, 38.2% в 2023 и 14.2% в 2021.
По расчетам за импорт доля рубля резко взлетела с января по февраль 2024 почти на 10 п.п и держится в диапазоне 40-42% (41.8% в мае) vs 38.1% за янв-май.24, 29.1% в 2023 и 28.3% в 2021 за аналогичный период времени.
Доля валют нейтральных стран в импорте имеет тенденцию на снижение за счет роста рублевых расчетов – 34.9% в мае vs 41.3% на пике за полугодие с авг.23 по янв.24, а с начала года доля составила 36.6%, в 2023 – 28.9% и 3.8% в 2021 за январь-май.
Почти четверть расчетов по импорту идет в валютах недружественных стран – 23.4% в мае vs 25.3% с начала года, 41.9% в 2023 и 67.9% в 2021.
Вот с этим можно немного подробнее… В соответствии с оперативными данными по импорту товаров и услуг с начала года речь идет о $144 млрд, среди которых $36.4 млрд прошло преимущественно в долларах и евро и это значительно меньше $65 млрд за янв-май.23 и $86 млрд за янв-май.22.
По экспорту в валютах недружественных стран прошло 102.6 млрд с начала 2024 vs 198 млрд в 2023 и 409 млрд (!) в 2022 за аналогичный период.
Формально, сальдо положительное, валюты достаточно для расчетов, но проблема скорее не в доступе к валюте (сейчас основной шлюз на внебиржевом рынке, куда валюты «впрыскивают» крупнейшие сырьевые экспортеры), а в нежелании внешних контрагентов заключать договора с Россией, опасаясь вторичных санкций и невозможности или нежелании работать с другими валютами.
Четверть импорта под угрозой, но реально скорее 10-12%.
Тенденция по отвязке от валют недружественных стран продолжается, но уже не так быстро, как в 2022-2023 – 17.6% в структуре расчетов по российскому экспорту в мае 2024 по сравнению с 20.5% в среднем за янв-май.24, 39.6% за янв-май.23 и 84.7% за янв-май.21.
Валюты нейтральный стран формируют 45.4% расчетов по экспорту по сравнению с 40.4% с начала года, 22.2% в 2023 и всего 1.2% в 2021 за аналогичный период времени.
Соответственно, по рублю за экспорт – 37% в мае vs 39% с начала года, 38.2% в 2023 и 14.2% в 2021.
По расчетам за импорт доля рубля резко взлетела с января по февраль 2024 почти на 10 п.п и держится в диапазоне 40-42% (41.8% в мае) vs 38.1% за янв-май.24, 29.1% в 2023 и 28.3% в 2021 за аналогичный период времени.
Доля валют нейтральных стран в импорте имеет тенденцию на снижение за счет роста рублевых расчетов – 34.9% в мае vs 41.3% на пике за полугодие с авг.23 по янв.24, а с начала года доля составила 36.6%, в 2023 – 28.9% и 3.8% в 2021 за январь-май.
Почти четверть расчетов по импорту идет в валютах недружественных стран – 23.4% в мае vs 25.3% с начала года, 41.9% в 2023 и 67.9% в 2021.
Вот с этим можно немного подробнее… В соответствии с оперативными данными по импорту товаров и услуг с начала года речь идет о $144 млрд, среди которых $36.4 млрд прошло преимущественно в долларах и евро и это значительно меньше $65 млрд за янв-май.23 и $86 млрд за янв-май.22.
По экспорту в валютах недружественных стран прошло 102.6 млрд с начала 2024 vs 198 млрд в 2023 и 409 млрд (!) в 2022 за аналогичный период.
Формально, сальдо положительное, валюты достаточно для расчетов, но проблема скорее не в доступе к валюте (сейчас основной шлюз на внебиржевом рынке, куда валюты «впрыскивают» крупнейшие сырьевые экспортеры), а в нежелании внешних контрагентов заключать договора с Россией, опасаясь вторичных санкций и невозможности или нежелании работать с другими валютами.
Четверть импорта под угрозой, но реально скорее 10-12%.
Рост ключевой ставки в России абсолютно неизбежен.
Банк России опубликовал последний аналитический отчет «О чем говорят тренды» перед неделей тишины преддверии заседания 26 июля по ключевой ставке. Обычно данный отчет дает проекцию намерений Банка России, по крайней мере, так было в 2П23.
Отчет необычайно жесток в контексте ДКП – последний раз подобное было в начале осени 2023. Вопрос стоит не том, повысит ли ставку ЦБ, вопрос в масштабе ужесточения и длительности удержания жестких ДКУ.
Отчет перегружен статистическими данными и выкладками по российской экономике – все это подробно обсуждалось в канале в момент выхода данных, поэтому я остановлюсь на мере жесткости ДКП и аргументации Банка России.
В фокусе: сильнейший дефицит кадров в истории России, аномально высокие темпы роста кредитной активности, активное расширение экономики выше сбалансированных темпов и усиление инфляционного давления.
Кратко по инфляции: в апреле – июне дезинфляционный тренд развернулся? устойчивое инфляционное давление в экономике также возросло, хотя и не столь значительно. Повысились инфляционные ожидания населения и бизнеса.
Сложности с трансграничными платежами импортеров создают проинфляционные риски, перевешивающие дезинфляционное влияние произошедшего укрепления рубля.
Инфляционный импульс поддерживается, как со стороны спроса, так и со стороны предложения (рост издержек), баланс факторов остается проинфляционным.
Для возвращения инфляции к цели, а экономики – к сбалансированному росту требуется, чтобы денежно-кредитные условия (ДКУ) во втором полугодии были более жесткими, чем в первом полугодии, а также поддержание жестких ДКУ продолжительное время (этот тезис был повторен несколько раз).
Еще раз: своевременное возвращение инфляции к 4% предполагает более жесткие ДКУ, чем те, что сложились в первом полугодии 2024 года. Это означается, что средние ставки в 2П24 будут выше, чем 16%, что означает гарантию повышения ставки.
Но есть еще любопытная аргументация про нейтральную ставку, которую пропустили СМИ.
При ограниченности внешних источников финансирования должны увеличиваться внутренние источники, то есть сбережения. Это, скорее всего, приведет к устойчивому повышению нормы сбережений.
Для этого требуется увеличить привлекательность сбережений относительно потребления. В свою очередь это предполагает более высокий уровень депозитных ставок и в конечном счете нейтральной процентной ставки, которая будет балансировать сбережения и инвестиции, обеспечивая ценовую стабильность при потенциальном росте ВВП.
Чем больше будет устойчивая потребность в финансировании (норма инвестиций), тем выше должна быть нейтральная ставка при прочих равных условиях.
Соответственно денежно-кредитную политику целесообразно подстраивать под текущую и прогнозную динамику цен для замедления инфляции до 4% при понимании, что последующее поддержание инфляции на уровне цели может потребовать поддержания более высоких реальных ставок из-за происходящих структурных сдвигов в экономике и связанное с ним увеличение нейтральной ставки.
Как все это понимать? Санкции привели к отсечению внешних рынков фондирования, поэтому ресурсом финансирования является внутренний рынок, а для инвестиций нужны сбережения, которые будут привлекаться более высокими ставками. Это предполагает более жесткие условия ДКП на протяжении продолжительного времени.
Однако, в отчете ЦБ не затрагивает издержки для экономики от высоких ставок. Цикл сбережений/инвестиций понятен, но ничего не говорится о пределе устойчивости тех, кто будет фондироваться по высоким ставкам.
Текущие условия создают механизм перераспределения капитала среди тех, у кого денег нет (заемщики) к тем, у кого деньги есть (владельцы капиталов, которые размещают ликвидность по высоким ставкам).
Банк России опубликовал последний аналитический отчет «О чем говорят тренды» перед неделей тишины преддверии заседания 26 июля по ключевой ставке. Обычно данный отчет дает проекцию намерений Банка России, по крайней мере, так было в 2П23.
Отчет необычайно жесток в контексте ДКП – последний раз подобное было в начале осени 2023. Вопрос стоит не том, повысит ли ставку ЦБ, вопрос в масштабе ужесточения и длительности удержания жестких ДКУ.
Отчет перегружен статистическими данными и выкладками по российской экономике – все это подробно обсуждалось в канале в момент выхода данных, поэтому я остановлюсь на мере жесткости ДКП и аргументации Банка России.
В фокусе: сильнейший дефицит кадров в истории России, аномально высокие темпы роста кредитной активности, активное расширение экономики выше сбалансированных темпов и усиление инфляционного давления.
Кратко по инфляции: в апреле – июне дезинфляционный тренд развернулся? устойчивое инфляционное давление в экономике также возросло, хотя и не столь значительно. Повысились инфляционные ожидания населения и бизнеса.
Сложности с трансграничными платежами импортеров создают проинфляционные риски, перевешивающие дезинфляционное влияние произошедшего укрепления рубля.
Инфляционный импульс поддерживается, как со стороны спроса, так и со стороны предложения (рост издержек), баланс факторов остается проинфляционным.
Для возвращения инфляции к цели, а экономики – к сбалансированному росту требуется, чтобы денежно-кредитные условия (ДКУ) во втором полугодии были более жесткими, чем в первом полугодии, а также поддержание жестких ДКУ продолжительное время (этот тезис был повторен несколько раз).
Еще раз: своевременное возвращение инфляции к 4% предполагает более жесткие ДКУ, чем те, что сложились в первом полугодии 2024 года. Это означается, что средние ставки в 2П24 будут выше, чем 16%, что означает гарантию повышения ставки.
Но есть еще любопытная аргументация про нейтральную ставку, которую пропустили СМИ.
При ограниченности внешних источников финансирования должны увеличиваться внутренние источники, то есть сбережения. Это, скорее всего, приведет к устойчивому повышению нормы сбережений.
Для этого требуется увеличить привлекательность сбережений относительно потребления. В свою очередь это предполагает более высокий уровень депозитных ставок и в конечном счете нейтральной процентной ставки, которая будет балансировать сбережения и инвестиции, обеспечивая ценовую стабильность при потенциальном росте ВВП.
Чем больше будет устойчивая потребность в финансировании (норма инвестиций), тем выше должна быть нейтральная ставка при прочих равных условиях.
Соответственно денежно-кредитную политику целесообразно подстраивать под текущую и прогнозную динамику цен для замедления инфляции до 4% при понимании, что последующее поддержание инфляции на уровне цели может потребовать поддержания более высоких реальных ставок из-за происходящих структурных сдвигов в экономике и связанное с ним увеличение нейтральной ставки.
Как все это понимать? Санкции привели к отсечению внешних рынков фондирования, поэтому ресурсом финансирования является внутренний рынок, а для инвестиций нужны сбережения, которые будут привлекаться более высокими ставками. Это предполагает более жесткие условия ДКП на протяжении продолжительного времени.
Однако, в отчете ЦБ не затрагивает издержки для экономики от высоких ставок. Цикл сбережений/инвестиций понятен, но ничего не говорится о пределе устойчивости тех, кто будет фондироваться по высоким ставкам.
Текущие условия создают механизм перераспределения капитала среди тех, у кого денег нет (заемщики) к тем, у кого деньги есть (владельцы капиталов, которые размещают ликвидность по высоким ставкам).
Тенденции на рынке труда в России.
В отчете «О чем говорят тренда» от Банка России есть очередная аргументация в необходимости поддержания жестких ДКУ в экономике.
• Спрос на труд достиг исторического пика и продолжает расти при неоднородной картине по отраслям.
• Возможности расширения предложения труда ограничены негативными демографическими тенденциями.
• В сложившихся условиях высокой конкуренции за кадры рост спроса на труд провоцирует ускоренный рост заработных плат.
• В результате в последние кварталы значительно расширился разрыв между темпами роста реальных зарплат и производительностью труда.
• Для достижения ценовой стабильности разрыв между ростом реальных трудовых доходов и производительностью труда необходимо сокращать, так как этот разрыв создает дополнительные проинфляционные риски, создавая предпосылки для раскручивания спирали «цены – зарплаты – цены».
• Увеличение издержек компаний на единицу продукции (unit labour cost), среди которых значимую роль играют издержки на труд, стимулирует повышение цен с целью сохранения маржинальности.
• Наблюдаемый разрыв между зарплатами и производительностью как раз говорит о том, что покупательная способность населения растет быстрее, чем производственные возможности экономики.
• Этот разрыв можно сократить посредством увеличения темпов роста производительности труда. Однако это требует значительных инвестиций в оснащение и автоматизацию производств, отладку оборудования, подготовку и переподготовку кадров. Все это длительные по времени процессы.
• Несмотря на то, что уровень участия в рабочей силе в 2023 достиг своего максимума в большинстве возрастных когорт, особо значительные изменения произошли в возрастных группах, затронутых пенсионной реформой (сильный рост участия в рабочей силы людей старше 55 лет), – это смогло лишь компенсировать сокращение численности трудоспособного населения.
Жесткая ДКП будет способствовать нормализации ситуации на рынке труда через охлаждение перегретого спроса на трудовые ресурсы.
В отчете «О чем говорят тренда» от Банка России есть очередная аргументация в необходимости поддержания жестких ДКУ в экономике.
• Спрос на труд достиг исторического пика и продолжает расти при неоднородной картине по отраслям.
• Возможности расширения предложения труда ограничены негативными демографическими тенденциями.
• В сложившихся условиях высокой конкуренции за кадры рост спроса на труд провоцирует ускоренный рост заработных плат.
• В результате в последние кварталы значительно расширился разрыв между темпами роста реальных зарплат и производительностью труда.
• Для достижения ценовой стабильности разрыв между ростом реальных трудовых доходов и производительностью труда необходимо сокращать, так как этот разрыв создает дополнительные проинфляционные риски, создавая предпосылки для раскручивания спирали «цены – зарплаты – цены».
• Увеличение издержек компаний на единицу продукции (unit labour cost), среди которых значимую роль играют издержки на труд, стимулирует повышение цен с целью сохранения маржинальности.
• Наблюдаемый разрыв между зарплатами и производительностью как раз говорит о том, что покупательная способность населения растет быстрее, чем производственные возможности экономики.
• Этот разрыв можно сократить посредством увеличения темпов роста производительности труда. Однако это требует значительных инвестиций в оснащение и автоматизацию производств, отладку оборудования, подготовку и переподготовку кадров. Все это длительные по времени процессы.
• Несмотря на то, что уровень участия в рабочей силе в 2023 достиг своего максимума в большинстве возрастных когорт, особо значительные изменения произошли в возрастных группах, затронутых пенсионной реформой (сильный рост участия в рабочей силы людей старше 55 лет), – это смогло лишь компенсировать сокращение численности трудоспособного населения.
Жесткая ДКП будет способствовать нормализации ситуации на рынке труда через охлаждение перегретого спроса на трудовые ресурсы.
О российском рынке акций
Дивидендный сезон на российском рынке акций закончен. Последний залп дивидендов будет распределен до конца июля и дальше все … промежуточные относительно серьезные дивиденды через полгода в декабре-январе от нефтяников, а так только мелочь и ожидания дивидендного сезона 2025, под который торговые истории будут формироваться не ранее февраля 2025.
Рынок теперь переходит в свободное плавание, т.е поддержка будет обусловлена исключительно денежными потоками от чистых текущих сбережений домохозяйств плюс перераспределение активов.
Падение составило 18.2% от максимума 20 мая до минимума 16 июля (40 торговый дней) – это одно из сильнейших снижений рынка за 10 лет.
Если не брать аномалию в момент начала СВО и март 2020, последний раз сопоставимые или более мощные падения рынка были на новостях по мобилизации – 28.1% за 16 торговых дней, до этого:
• трехфазовое снижение рынка на 26.4% с 20.10.21 по 24.01.22,
• затяжное падение на 22.7% с 03.01.2017 по 25.06.2017,
• интенсивный обвал на 19.3% на фоне разгорающегося банковского, валютного и экономического кризиса с декабря 2014 (04.12.2014-17.12.2014)
• Крымский шок на 22.1% с 18.02.2014 по 17.03.2014.
Падение в 2024 неординарное, так в чем причины?
• Снижение денежного потока в рынок от физлиц на фоне ужесточения риторики Банка России с середины мая.
• Продажи от банков и инвестфондов для балансировки портфеля после коллапса рынка облигаций.
• Волна маржинколлов по спекулятивным счетам после 6-месячного пампа рынка в 2023 и затяжного боковика в ожидании прорыва к 4000 пунктам по индексу.
• Однако, основная причина кроется в санкциях США от 12 июня и окне до 13 августа для выхода из российских активов. Это обстоятельство побуждает резидентов по принудительному закрытию позиций оценочным объемом 300-600 млрд руб.
Если импульс снижения с 20 мая по первые числа июня был обусловлен действиями резидентов, а с начала июля волна продаж поддерживалась преимущественно нерезидентами из нейтральных стран. Денежный поток от физлиц и российских инвестфондов был недостаточным, чтобы перекрыть продажи нерезов.
Данные от Банка России будут в следующем месяце, но пока это основная гипотеза.
Давление на рынок ослабнет в начале августа, спекулятивные рывки вверх возможны, но устойчивого роста не жду.
• Нет больше дивидендных историй.
• Крупные участники будут абсорбировать денежный поток в фондах ликвидности, депозитах и облигациях.
• Поддержки от нерезидентов ждать не стоит.
Разворот рынка к 4000 пунктам и выше будет возможен, если развернется ДКП Банка России, но пока этого даже близко нет.
Дивидендный сезон на российском рынке акций закончен. Последний залп дивидендов будет распределен до конца июля и дальше все … промежуточные относительно серьезные дивиденды через полгода в декабре-январе от нефтяников, а так только мелочь и ожидания дивидендного сезона 2025, под который торговые истории будут формироваться не ранее февраля 2025.
Рынок теперь переходит в свободное плавание, т.е поддержка будет обусловлена исключительно денежными потоками от чистых текущих сбережений домохозяйств плюс перераспределение активов.
Падение составило 18.2% от максимума 20 мая до минимума 16 июля (40 торговый дней) – это одно из сильнейших снижений рынка за 10 лет.
Если не брать аномалию в момент начала СВО и март 2020, последний раз сопоставимые или более мощные падения рынка были на новостях по мобилизации – 28.1% за 16 торговых дней, до этого:
• трехфазовое снижение рынка на 26.4% с 20.10.21 по 24.01.22,
• затяжное падение на 22.7% с 03.01.2017 по 25.06.2017,
• интенсивный обвал на 19.3% на фоне разгорающегося банковского, валютного и экономического кризиса с декабря 2014 (04.12.2014-17.12.2014)
• Крымский шок на 22.1% с 18.02.2014 по 17.03.2014.
Падение в 2024 неординарное, так в чем причины?
• Снижение денежного потока в рынок от физлиц на фоне ужесточения риторики Банка России с середины мая.
• Продажи от банков и инвестфондов для балансировки портфеля после коллапса рынка облигаций.
• Волна маржинколлов по спекулятивным счетам после 6-месячного пампа рынка в 2023 и затяжного боковика в ожидании прорыва к 4000 пунктам по индексу.
• Однако, основная причина кроется в санкциях США от 12 июня и окне до 13 августа для выхода из российских активов. Это обстоятельство побуждает резидентов по принудительному закрытию позиций оценочным объемом 300-600 млрд руб.
Если импульс снижения с 20 мая по первые числа июня был обусловлен действиями резидентов, а с начала июля волна продаж поддерживалась преимущественно нерезидентами из нейтральных стран. Денежный поток от физлиц и российских инвестфондов был недостаточным, чтобы перекрыть продажи нерезов.
Данные от Банка России будут в следующем месяце, но пока это основная гипотеза.
Давление на рынок ослабнет в начале августа, спекулятивные рывки вверх возможны, но устойчивого роста не жду.
• Нет больше дивидендных историй.
• Крупные участники будут абсорбировать денежный поток в фондах ликвидности, депозитах и облигациях.
• Поддержки от нерезидентов ждать не стоит.
Разворот рынка к 4000 пунктам и выше будет возможен, если развернется ДКП Банка России, но пока этого даже близко нет.
Изменения в балансе ФРС
Давно не было обзора по балансу ФРС, что там нового? На 17 июля на балансе ФРС числится 4.42 трлн трежерис vs 5.77 трлн перед началом ужесточения в июне 2022, а MBS и агентские бумаги – 2.34 трлн сейчас vs 2.71 трлн.
Совокупный баланс ценных бумаг сократился на 1.72 трлн до 6.76 трлн vs 8.48 трлн перед началом QT.
До старта монетарного бешенства в марте 2020 баланс составлял 3.85 трлн, т.е. масштаб QE был ошеломляющий в 4.63 трлн ровно за два года с мар.20 по мар.22.
Соответственно, за 25 месяцев с июня 2022 сокращение баланса составило лишь 37% от QE 2020-2022.
С июня 2024 продажи трежерис сокращены с 60 до 25 млрд, а продажи MBS оставлены формально на уровне 35 млрд. В реальности ничего близкого к плану нет.
С начала года MBS сократились всего на 96 млрд при плане 230 млрд, а с июня 2024 сократили баланс на 19 млрд при плане 54 млрд. Трежерис реализуют близко к плану.
Реальное сокращение баланса ФРС с июня 2024 составляет около 35 млрд в месяц при заявленных 50 млрд. Конечно же, никто не спросит у ФРС, а что за херня вообще происходит?
Программа экстренного кредитования банков через BTFP и дисконтное окно стабилизировалось на уровне 110 млрд и с середины мая 2024 практически не меняется (снижение на 5 млрд), а на пике было 400 млрд.
Совокупный баланс ФРС составляет 7.26 трлн – это уровень ноября 2020 vs максимума на уровне 9.01 трлн.
Избыточные резервы в обратном РЕПО балансируют на уровне 390-400 млрд. В начале апреля было 440 млрд, почему так мало сократились? В апреле-июне в систему Казначейство США выбросило почти 300 млрд векселей, но заберет их обратно к октябрю.
К концу августа избыточные резервы могут сократиться до 150 млрд и практически полностью исчерпаться в сентябре по мере размещений векселей по 100 млрд в месяц, QT на 25 млрд и налогового периода в сентябре.
Весь ресурс устойчивости практически исчерпан, осталась пыль. К выборам будет жарко и не только на политической арене, финсистема затрещит по швам.
Давно не было обзора по балансу ФРС, что там нового? На 17 июля на балансе ФРС числится 4.42 трлн трежерис vs 5.77 трлн перед началом ужесточения в июне 2022, а MBS и агентские бумаги – 2.34 трлн сейчас vs 2.71 трлн.
Совокупный баланс ценных бумаг сократился на 1.72 трлн до 6.76 трлн vs 8.48 трлн перед началом QT.
До старта монетарного бешенства в марте 2020 баланс составлял 3.85 трлн, т.е. масштаб QE был ошеломляющий в 4.63 трлн ровно за два года с мар.20 по мар.22.
Соответственно, за 25 месяцев с июня 2022 сокращение баланса составило лишь 37% от QE 2020-2022.
С июня 2024 продажи трежерис сокращены с 60 до 25 млрд, а продажи MBS оставлены формально на уровне 35 млрд. В реальности ничего близкого к плану нет.
С начала года MBS сократились всего на 96 млрд при плане 230 млрд, а с июня 2024 сократили баланс на 19 млрд при плане 54 млрд. Трежерис реализуют близко к плану.
Реальное сокращение баланса ФРС с июня 2024 составляет около 35 млрд в месяц при заявленных 50 млрд. Конечно же, никто не спросит у ФРС, а что за херня вообще происходит?
Программа экстренного кредитования банков через BTFP и дисконтное окно стабилизировалось на уровне 110 млрд и с середины мая 2024 практически не меняется (снижение на 5 млрд), а на пике было 400 млрд.
Совокупный баланс ФРС составляет 7.26 трлн – это уровень ноября 2020 vs максимума на уровне 9.01 трлн.
Избыточные резервы в обратном РЕПО балансируют на уровне 390-400 млрд. В начале апреля было 440 млрд, почему так мало сократились? В апреле-июне в систему Казначейство США выбросило почти 300 млрд векселей, но заберет их обратно к октябрю.
К концу августа избыточные резервы могут сократиться до 150 млрд и практически полностью исчерпаться в сентябре по мере размещений векселей по 100 млрд в месяц, QT на 25 млрд и налогового периода в сентябре.
Весь ресурс устойчивости практически исчерпан, осталась пыль. К выборам будет жарко и не только на политической арене, финсистема затрещит по швам.