Промпроизводство России демонстрирует устойчивый рост на 8.5% за год с ускорением в феврале.
За год основной вклад внесла обработка, которая выросла на 13.6%, добыча – плюс 2%, электроэнергия – рост на 6.4%, а водоснабжение и коммунальные услуги выросли на 5.9%.
Февраль 2022 – это последний месяц, когда экономика России жила вне санкций и другой экономической и бюджетной конфигурации.
За два года рост промышленности на 6.5%, где добыча снизилась на 1.6%, обработка выросла на 11.5%, электроэнергия – плюс 9.4%, а водоснабжение и коммунальные услуги минус 4.5%.
Росстат фиксировал стагнацию производства с мая 2023 по январь 2024 с устранением сезонного эффекта, однако, если посчитать сопоставимый период без сглаживания выходит, что промпроизводство выросло на 5.5% (май.23-фев.24 к май.22-фев.23), но более показательно будет сравнение с докризисным периодом (май.21-фев.22), где промышленность выросла на 4.2%.
За последние 10 месяцев добыча снизилась на 1.6%, обработка выросла на 8.2%, электроэнергия – рост на 2.6%, а водоснабжение и к/у минус 6% в сравнении с сопоставимым периодом два года назад.
Результат для промышленности сильный, учитывая внешние ограничения, а за счет чего такой рост?
Май.23-фев.24 к май.21-фев.22 в разрезе отраслей промышленности с наибольшим процентным приростом:
• Производство компьютеров, электронных и оптических изделий – 51.3%
• Производство готовых металлических изделий, кроме машин и оборудования – 46.4%
• Производство мебели – 33.2%
• Производство прочих транспортных средств и оборудования – 27.9%
• Производство кожи и изделий из кожи – 23.6%
• Производство электрического оборудования – 22.3%
Наибольшее падение демонстрируют:
• Производство автотранспортных средств - 30.6%
• Производство табачных изделий – 18.5%
• Обработка древесины и производство изделий из дерева – 10.1%
Наиболее емкие отрасли промышленности:
• Химпром – рост на 2.7%
• Нефтепереработка – снижение на 0.2%
• Металлургия – рост на 1.1%
Основной вклад в рост промышленности внес гособоронзаказ.
За год основной вклад внесла обработка, которая выросла на 13.6%, добыча – плюс 2%, электроэнергия – рост на 6.4%, а водоснабжение и коммунальные услуги выросли на 5.9%.
Февраль 2022 – это последний месяц, когда экономика России жила вне санкций и другой экономической и бюджетной конфигурации.
За два года рост промышленности на 6.5%, где добыча снизилась на 1.6%, обработка выросла на 11.5%, электроэнергия – плюс 9.4%, а водоснабжение и коммунальные услуги минус 4.5%.
Росстат фиксировал стагнацию производства с мая 2023 по январь 2024 с устранением сезонного эффекта, однако, если посчитать сопоставимый период без сглаживания выходит, что промпроизводство выросло на 5.5% (май.23-фев.24 к май.22-фев.23), но более показательно будет сравнение с докризисным периодом (май.21-фев.22), где промышленность выросла на 4.2%.
За последние 10 месяцев добыча снизилась на 1.6%, обработка выросла на 8.2%, электроэнергия – рост на 2.6%, а водоснабжение и к/у минус 6% в сравнении с сопоставимым периодом два года назад.
Результат для промышленности сильный, учитывая внешние ограничения, а за счет чего такой рост?
Май.23-фев.24 к май.21-фев.22 в разрезе отраслей промышленности с наибольшим процентным приростом:
• Производство компьютеров, электронных и оптических изделий – 51.3%
• Производство готовых металлических изделий, кроме машин и оборудования – 46.4%
• Производство мебели – 33.2%
• Производство прочих транспортных средств и оборудования – 27.9%
• Производство кожи и изделий из кожи – 23.6%
• Производство электрического оборудования – 22.3%
Наибольшее падение демонстрируют:
• Производство автотранспортных средств - 30.6%
• Производство табачных изделий – 18.5%
• Обработка древесины и производство изделий из дерева – 10.1%
Наиболее емкие отрасли промышленности:
• Химпром – рост на 2.7%
• Нефтепереработка – снижение на 0.2%
• Металлургия – рост на 1.1%
Основной вклад в рост промышленности внес гособоронзаказ.
Чистая прибыль американского бизнеса выросла всего на 3.8% за год по номиналу и на 1.2% с учетом инфляции.
Результат слабый – втрое ниже исторического тренда 2010-2019, где темпы прироста чистой прибыли с учетом инфляции достигали 3.7% в среднем за год.
Цикл экономического роста 2002-2007 характеризовался темпами роста чистой прибыли в реальном выражении на уровне 13.1% за год, а в с 1994 по 1998 – около 20% годовых.
Эти данные объединяют общенациональную чистую прибыль с учетом малого и среднего бизнеса по всей экономике США на основе данных по нацсчетам, публикуемых BEA, на третий месяц после завершения отчетного квартала. Расчеты с учетом инфляции сделаны самостоятельно на основе общенационального дефлятора ВВП.
За 2 года (4кв23 к 4кв21) чистая прибыль выросла на 11.1% (1.8% с учетом инфляции), а за 4 года рост на 27.4% по номиналу (8.3% в реальном выражении).
Доналоговая номинальная прибыль выросла на 5.1% г/г, за два года - 14.2%, а за 4 года – 35.6%. Данные плюс-минус согласуются с корпоративной отчетностью публичных компаний.
Чистая маржинальность бизнеса в конце 2023 остается неизменной с 2010 года на уровне 12%, но ниже на 1.5 п.п, чем в 2021. Перед кризисом 2008 на пике в конце 2006 маржинальность доходила до 10.7%.
Основной источник роста маржинальности – это не повышение эффективности, а оптимизация налогооблажения и более либеральное налоговое законодательство, ориентированное на памп рынка и выплату дивов и байбэков.
Сейчас эффективная ставка по налогу на прибыль составляет всего 18% vs 25% в 2006-2007, обеспечивая минимум 1 п.п чистой маржинальности – вот и весь секрет.
Какой вывод?
• Предел эффективности бизнеса достигнут в 2010, рост маржинальности только у ИТ компаний, вся прочая экономика снижает эффективность.
• Никакого цикла расширения прибылей нет. «Сказочные перспективы и высокие темпы роста прибылей» - все это фейк и обман от продажных инвестдомов США.
• Перенос процентных издержек только начинается, как и актуализация долговых рисков.
Результат слабый – втрое ниже исторического тренда 2010-2019, где темпы прироста чистой прибыли с учетом инфляции достигали 3.7% в среднем за год.
Цикл экономического роста 2002-2007 характеризовался темпами роста чистой прибыли в реальном выражении на уровне 13.1% за год, а в с 1994 по 1998 – около 20% годовых.
Эти данные объединяют общенациональную чистую прибыль с учетом малого и среднего бизнеса по всей экономике США на основе данных по нацсчетам, публикуемых BEA, на третий месяц после завершения отчетного квартала. Расчеты с учетом инфляции сделаны самостоятельно на основе общенационального дефлятора ВВП.
За 2 года (4кв23 к 4кв21) чистая прибыль выросла на 11.1% (1.8% с учетом инфляции), а за 4 года рост на 27.4% по номиналу (8.3% в реальном выражении).
Доналоговая номинальная прибыль выросла на 5.1% г/г, за два года - 14.2%, а за 4 года – 35.6%. Данные плюс-минус согласуются с корпоративной отчетностью публичных компаний.
Чистая маржинальность бизнеса в конце 2023 остается неизменной с 2010 года на уровне 12%, но ниже на 1.5 п.п, чем в 2021. Перед кризисом 2008 на пике в конце 2006 маржинальность доходила до 10.7%.
Основной источник роста маржинальности – это не повышение эффективности, а оптимизация налогооблажения и более либеральное налоговое законодательство, ориентированное на памп рынка и выплату дивов и байбэков.
Сейчас эффективная ставка по налогу на прибыль составляет всего 18% vs 25% в 2006-2007, обеспечивая минимум 1 п.п чистой маржинальности – вот и весь секрет.
Какой вывод?
• Предел эффективности бизнеса достигнут в 2010, рост маржинальности только у ИТ компаний, вся прочая экономика снижает эффективность.
• Никакого цикла расширения прибылей нет. «Сказочные перспективы и высокие темпы роста прибылей» - все это фейк и обман от продажных инвестдомов США.
• Перенос процентных издержек только начинается, как и актуализация долговых рисков.
Сползание в рецессию в США становится все более явным – крайне слабая динамика доходов и практически полное истощение сбережений.
Реальные располагаемые доходы американских домохозяйств снизились на 0.1% м/м в феврале после нулевой динамики в январе и слабого декабря, когда доходы с учетом инфляции выросли всего на 0.2% м/м.
Соответственно, за зимний сезон (дек.23-фев.24 включительно) реальные располагаемые доходы выросли на символические 0.1% vs рекордного роста на 2.6% годом ранее. Если не брать период высокой инфляции в 2022, с 2014 по 2020 (до первых локдаунов) за указанный период реальные доходы росли в среднем на 1.2%.
Более слабый результат был в кризисный 2009 (минус 0.8%) и в инфляционный 2022 (минус 2.5%), еще в 2013 (минус 3.8%) из-за технического фактора доначисления дивидендов в ноябре, что исказило базу расчета на 4 п.п.
По расходам +0.4% в фев.24, минус 0.2% в янв.24 и +0.5% в дек.23, а за три месяца получается +0.67% - это почти вдвое ниже потребительского бума годом ранее (+1.15%), но выше средних темпов в 2014-2020 на уровне 0.5% за зимний период.
Норма сбережений рухнула до 3.6% или 746 млрд в годовом выражении, а в среднем за зиму норма сбережений составила 3.9% vs 4.2% годом ранее, что на 2 п.п ниже 2014-2020 (6.2%), т.е. потребление держат исключительно за счет сбережений.
Здесь следует учесть, что BEA пересмотрели вниз объем неипотечных процентных расходов с окт.23 по фев.24 с накопленным итогом на внушительные 148 млрд, что привело к завышению нормы сбережений на 0.25 п.п из-за манипуляции со студенческими кредитами.
Тенденция негативная. Доходы фактически перестали расти с мая 2023 – прирост в реальном выражении всего на 0.6%, норма сбережений находится на историческом минимуме, а процентные расходы устойчиво въедаются в балансы домохозяйств, изымая 2.6-2.8% от доходов, без учета ипотеки vs 1.8-2% до цикла ужесточения ДКП.
Потребление под долги уже не получится реализовать, поэтому падение спроса неизбежно – все внутренние ресурсы устойчивости исчерпали.
Реальные располагаемые доходы американских домохозяйств снизились на 0.1% м/м в феврале после нулевой динамики в январе и слабого декабря, когда доходы с учетом инфляции выросли всего на 0.2% м/м.
Соответственно, за зимний сезон (дек.23-фев.24 включительно) реальные располагаемые доходы выросли на символические 0.1% vs рекордного роста на 2.6% годом ранее. Если не брать период высокой инфляции в 2022, с 2014 по 2020 (до первых локдаунов) за указанный период реальные доходы росли в среднем на 1.2%.
Более слабый результат был в кризисный 2009 (минус 0.8%) и в инфляционный 2022 (минус 2.5%), еще в 2013 (минус 3.8%) из-за технического фактора доначисления дивидендов в ноябре, что исказило базу расчета на 4 п.п.
По расходам +0.4% в фев.24, минус 0.2% в янв.24 и +0.5% в дек.23, а за три месяца получается +0.67% - это почти вдвое ниже потребительского бума годом ранее (+1.15%), но выше средних темпов в 2014-2020 на уровне 0.5% за зимний период.
Норма сбережений рухнула до 3.6% или 746 млрд в годовом выражении, а в среднем за зиму норма сбережений составила 3.9% vs 4.2% годом ранее, что на 2 п.п ниже 2014-2020 (6.2%), т.е. потребление держат исключительно за счет сбережений.
Здесь следует учесть, что BEA пересмотрели вниз объем неипотечных процентных расходов с окт.23 по фев.24 с накопленным итогом на внушительные 148 млрд, что привело к завышению нормы сбережений на 0.25 п.п из-за манипуляции со студенческими кредитами.
Тенденция негативная. Доходы фактически перестали расти с мая 2023 – прирост в реальном выражении всего на 0.6%, норма сбережений находится на историческом минимуме, а процентные расходы устойчиво въедаются в балансы домохозяйств, изымая 2.6-2.8% от доходов, без учета ипотеки vs 1.8-2% до цикла ужесточения ДКП.
Потребление под долги уже не получится реализовать, поэтому падение спроса неизбежно – все внутренние ресурсы устойчивости исчерпали.
России удалось практически полностью погасить внешний долг с начала 2022.
Пока все ведущие страны мира накапливают долги, России удается их гасить без существенного влияния на финансовую устойчивость.
В начале 2022 внешний долг составлял 488 млрд при максимальном объеме за все время в 733 млрд (2кв14 до введения крымских санкций), а спустя два года – 317 млрд.
Однако, значение имеет долг в иностранной валюте, т.к.
• Во-первых, из-за ограничений валютного фондирования, дефицит валюты на внутреннем рынке негативно отражается на курсе рубля.
Аккумуляция валютной позиции под погашение внешнего долга стала одной из причин обвала рубля в середине 2023 на фоне истощения профицита счета текущих операций.
• Во-вторых, рублевый внешний долг более, чем успешно балансируется внутренними денежными потоками или, если необходимо, регуляторными послаблениями.
Тот, кто напрямую эмитирует долг, всегда имеет операционную свободу в управлении долговой позицией, чего нельзя сказать про долг в инвалюте, размещенный, как правило, в иностранной юрисдикции.
С валютным внешним долгом значительный прогресс: в начале 2022 был 353 млрд, а стал 208 млрд, а максимум за все время был в 1кв14 на уровне 549 млрд, т.е. сокращение в 1.7 раза за два года и в 2.5 раза за 10 лет.
В мировой истории не было прецедента столь масштабного и быстрого сокращения внешнего долга в условиях стабильного макроэкономического фона (экономика к апрелю 2024 примерно на 2% выше декабря 2021).
Валютный внешний долг нефинансового частного сектора еще меньше – 155 млрд vs 244 млрд в начале 2022.
Говоря о практически полном погашении внешнего долга, необходимо сравнивать с профицитом счета текущих операций за год, который составляет примерно половину от открытой долговой позиции.
Давление на рубль стратегически ослабевает, даже на нисходящей траектории СТО (долг предполагает принудительную аккумуляцию валютных резервов), как и снижается зависимость от внешних кредиторов. С другой стороны, с внешним долгом часто приходят и технологии...
Пока все ведущие страны мира накапливают долги, России удается их гасить без существенного влияния на финансовую устойчивость.
В начале 2022 внешний долг составлял 488 млрд при максимальном объеме за все время в 733 млрд (2кв14 до введения крымских санкций), а спустя два года – 317 млрд.
Однако, значение имеет долг в иностранной валюте, т.к.
• Во-первых, из-за ограничений валютного фондирования, дефицит валюты на внутреннем рынке негативно отражается на курсе рубля.
Аккумуляция валютной позиции под погашение внешнего долга стала одной из причин обвала рубля в середине 2023 на фоне истощения профицита счета текущих операций.
• Во-вторых, рублевый внешний долг более, чем успешно балансируется внутренними денежными потоками или, если необходимо, регуляторными послаблениями.
Тот, кто напрямую эмитирует долг, всегда имеет операционную свободу в управлении долговой позицией, чего нельзя сказать про долг в инвалюте, размещенный, как правило, в иностранной юрисдикции.
С валютным внешним долгом значительный прогресс: в начале 2022 был 353 млрд, а стал 208 млрд, а максимум за все время был в 1кв14 на уровне 549 млрд, т.е. сокращение в 1.7 раза за два года и в 2.5 раза за 10 лет.
В мировой истории не было прецедента столь масштабного и быстрого сокращения внешнего долга в условиях стабильного макроэкономического фона (экономика к апрелю 2024 примерно на 2% выше декабря 2021).
Валютный внешний долг нефинансового частного сектора еще меньше – 155 млрд vs 244 млрд в начале 2022.
Говоря о практически полном погашении внешнего долга, необходимо сравнивать с профицитом счета текущих операций за год, который составляет примерно половину от открытой долговой позиции.
Давление на рубль стратегически ослабевает, даже на нисходящей траектории СТО (долг предполагает принудительную аккумуляцию валютных резервов), как и снижается зависимость от внешних кредиторов. С другой стороны, с внешним долгом часто приходят и технологии...
118.5 трлн долларов составляет капитализация глобального рынка акций, 89.3 трлн из которых (75.3% от общей капитализации) концентрируют США и ключевые союзники по актуальному курсу доллара на 1 апреля.
Группа стран США плюс Европа, Япония, Канада, Австралия, Корея, Тайвань, Новая Зеландия и Израиль забрали практически 100% от совокупного прироста капитализации с начала года – 7.8 из 7.9 трлн долл по собственным расчетам на основе рыночной информации.
Очевидно, лидером являются США – $54.5 трлн капитализация рынка и $5.1 трлн (+10.3%) прирост с начала года, т.е. почти треть от общемирового прироста капитализации.
Рынок всех стран Европы с учетом Великобритании, но без России и СНГ оценивается в $19 трлн, с начала года прирост на 6.8% или $1.2 трлн (сопоставимо с приростом капитализации рынка крипты с начала года в абсолютном выражении).
Рынок Японии стоит $6.6 трлн, с начала года плюс 920 млрд или 16.3%, Корея – $1.9 трлн (+75 млрд или 4.1%), Канада – $2.9 трлн (+160 млрд или 5.7%), Тайвань – $2.3 трлн (+250 млрд или 12.7%), Австралия – $1.7 трлн (+67 млрд или 4.2%).
В расчеты включены все публичные компании, имеющие соответствующее национальную принадлежность, поэтому производительность может отличаться от привычных индексов (Nikkei 225 вырос сильнее – более 20%, чем широкий японский рынок, как и топовые европейские компании – 12.5%).
Сопоставление произошло по фиксированному курсу на 1 апреля, а общая структура рынка по секторам представлена в таблице.
По предварительным расчетам, с 27 октября в рисковых активах (рынок акций представленных стран + крипта) было создано свыше 20 трлн капитализации, где один только американский рынок свыше 12.1 трлн, а крипта почти 1.8 трлн (с начала октября и 1.6 трлн с 27 октября).
Все это является самым существенным приростом капитализации за всю историю торгов в абсолютном выражении и в относительном, учитывая сезонность.
Впервые в истории подобный рост реализовался в условиях сжатия ликвидности и сваливания глобальной экономики в рецессию.
Группа стран США плюс Европа, Япония, Канада, Австралия, Корея, Тайвань, Новая Зеландия и Израиль забрали практически 100% от совокупного прироста капитализации с начала года – 7.8 из 7.9 трлн долл по собственным расчетам на основе рыночной информации.
Очевидно, лидером являются США – $54.5 трлн капитализация рынка и $5.1 трлн (+10.3%) прирост с начала года, т.е. почти треть от общемирового прироста капитализации.
Рынок всех стран Европы с учетом Великобритании, но без России и СНГ оценивается в $19 трлн, с начала года прирост на 6.8% или $1.2 трлн (сопоставимо с приростом капитализации рынка крипты с начала года в абсолютном выражении).
Рынок Японии стоит $6.6 трлн, с начала года плюс 920 млрд или 16.3%, Корея – $1.9 трлн (+75 млрд или 4.1%), Канада – $2.9 трлн (+160 млрд или 5.7%), Тайвань – $2.3 трлн (+250 млрд или 12.7%), Австралия – $1.7 трлн (+67 млрд или 4.2%).
В расчеты включены все публичные компании, имеющие соответствующее национальную принадлежность, поэтому производительность может отличаться от привычных индексов (Nikkei 225 вырос сильнее – более 20%, чем широкий японский рынок, как и топовые европейские компании – 12.5%).
Сопоставление произошло по фиксированному курсу на 1 апреля, а общая структура рынка по секторам представлена в таблице.
По предварительным расчетам, с 27 октября в рисковых активах (рынок акций представленных стран + крипта) было создано свыше 20 трлн капитализации, где один только американский рынок свыше 12.1 трлн, а крипта почти 1.8 трлн (с начала октября и 1.6 трлн с 27 октября).
Все это является самым существенным приростом капитализации за всю историю торгов в абсолютном выражении и в относительном, учитывая сезонность.
Впервые в истории подобный рост реализовался в условиях сжатия ликвидности и сваливания глобальной экономики в рецессию.
Кульминация безумия.
Американский рынок – это вихрь запредельной концентрации идиотизма, иррациональности, алчности, беспрецедентный марафон абсурда, где здравый смысл и логика давно капитулировали, открыв врата наркотическому безумию, нашпигованному ИИ галлюцинациями.
Вот ключевые факты по самым последним данным по закрытию 28 марта:
• Капитализация рынка 54.5 трлн, за 5 месяцев было создано более 12.1 трлн капитализации или 28.3% по макс/мин.
Дотком пузырь накапливался почти 5.5 лет с общей производительности немногим более 11 трлн по номиналу и около 19.3 трлн с учетом инфляции в ценах 2024. В расчете на месяц темпы прироста капитализации на этот раз выше в 14 раз по номиналу и в 8 раз (!!) с учетом инфляции.
• С учетом сезонности (с 27 октября предыдущего года до 28 марта отчетного года) рынок вырос на 28.3%, а за последние 75 лет подобного роста не было в относительном выражении. Единственный аналог – 28.2% в 1986 и 27.3% в 1987, что связано с бурным развитием инвестфондов, либерализацией инвестрегламента и восстановлением рынка после 20-летнего застоя на сверхнизких значениях.
С учетом сезонности, в эпоху новой нормальности после 2009 наилучшая производительность была в 2021 в рамках постковидного восстановления – 17.4% за указанный период на волне 12.5 трлн коллективного QE и V образного восстановления бизнеса и экономики.
• По скользящему сравнению за 5 месяцев производительность более 28% была только один раз (!!) в марте 1998 (28.5%).
Формально еще 5 раз: августа 2020 – 55%, август 2009 – 51%, март 1999 – 40%, январь 1983 – 44%, май 1975 – 42%, но во всех случаях это было связано с масштабным предшествующим обвалом не менее, чем на 20% (в 2020 – 35%, в 2008-2009 более 57%, в 1998 -23%, 1982 – 28%, в 1972-1974 – 49%). В окт.23 накопленная коррекция была 11%, а старт на высокой базе.
• Волатильность торгов за 5 месяцев наименьшая в истории – более низкие показатели были только один раз в январе 2018. Волатильность в среднем в 3-4.5 раза ниже, чем в период параболического восхождения в 1996-2000, в 2.4 раза ниже, чем в среднем с 2010 по 2023 и в 5 раз ниже, чем на пике волатильности в 2022.
• Устойчивость тренда наивысшая в истории (мера отклонения от локальных максимум в момент трендовых движений). Ближайшие аналоги: окт.19-фев.20, авг.17-янв.18, ноя.12-май.13, авг.06-дек.06 и рост рынка в 1995, но в этот раз обновили все прошлые рекорды.
Был обновлен рекорд устойчивости тренда ноя.16-мар.17 по количеству дней выше 50 по RSI (102 торговых дня), но формально действует рекорд 1995 (8 месяцев).
• Идет 277 торговая сессия без однодневной коррекции на 2% и более, а ближайший рекорд был в январе 2018 – 351 день.
• Впервые за всю историю торгов рынок растет 5 месяцев без накопленной коррекции на 2% и более по закрытию дня от формирования локального максимума в рамках восходящего тренда. Наиболее типичной коррекцией в условиях сильного тренда является 3.5% откат от локального максимума, но наибольшая коррекция была в начале января – 1.98%.
• Сила тренда по закрытию дня от внутридневного макс/мин одна из наивысших за последние 50 лет, но не максимальная.
• Отклонение текущих цен от 100-дневной скользящей средней составляет 9% (сейчас) -10.4% (в начале марта). Не считая посткризисных восстановлений с низкой базы, более сильный восходящий тренд был только один раз за 75 лет (ралли 1996-1997).
• Присутствует сильнейший разгон мультипликаторов за всю историю (ближайший аналог 1997-1999).
Все представленные расчеты исключительно собственные на основе данных торгов.
По совокупности факторов (скорость прироста, точка старта, сила и устойчивость тренда, волатильность) мы имеем сильнейшее ралли за всю историю торгов.
С точки зрения факторов, все прочие подобные приросты были на траектории V-образного восстановления корпоративных финансов, экономики, сильного притока новых денег в рынок (в том числе QE) и на низкой базе (масштабная предшествующая коррекция).
В этот раз в условиях сжатия ликвидности, при актуализации рецессии и стагнации корпоративных финансов на фоне ИИ галлюцинаций.
Американский рынок – это вихрь запредельной концентрации идиотизма, иррациональности, алчности, беспрецедентный марафон абсурда, где здравый смысл и логика давно капитулировали, открыв врата наркотическому безумию, нашпигованному ИИ галлюцинациями.
Вот ключевые факты по самым последним данным по закрытию 28 марта:
• Капитализация рынка 54.5 трлн, за 5 месяцев было создано более 12.1 трлн капитализации или 28.3% по макс/мин.
Дотком пузырь накапливался почти 5.5 лет с общей производительности немногим более 11 трлн по номиналу и около 19.3 трлн с учетом инфляции в ценах 2024. В расчете на месяц темпы прироста капитализации на этот раз выше в 14 раз по номиналу и в 8 раз (!!) с учетом инфляции.
• С учетом сезонности (с 27 октября предыдущего года до 28 марта отчетного года) рынок вырос на 28.3%, а за последние 75 лет подобного роста не было в относительном выражении. Единственный аналог – 28.2% в 1986 и 27.3% в 1987, что связано с бурным развитием инвестфондов, либерализацией инвестрегламента и восстановлением рынка после 20-летнего застоя на сверхнизких значениях.
С учетом сезонности, в эпоху новой нормальности после 2009 наилучшая производительность была в 2021 в рамках постковидного восстановления – 17.4% за указанный период на волне 12.5 трлн коллективного QE и V образного восстановления бизнеса и экономики.
• По скользящему сравнению за 5 месяцев производительность более 28% была только один раз (!!) в марте 1998 (28.5%).
Формально еще 5 раз: августа 2020 – 55%, август 2009 – 51%, март 1999 – 40%, январь 1983 – 44%, май 1975 – 42%, но во всех случаях это было связано с масштабным предшествующим обвалом не менее, чем на 20% (в 2020 – 35%, в 2008-2009 более 57%, в 1998 -23%, 1982 – 28%, в 1972-1974 – 49%). В окт.23 накопленная коррекция была 11%, а старт на высокой базе.
• Волатильность торгов за 5 месяцев наименьшая в истории – более низкие показатели были только один раз в январе 2018. Волатильность в среднем в 3-4.5 раза ниже, чем в период параболического восхождения в 1996-2000, в 2.4 раза ниже, чем в среднем с 2010 по 2023 и в 5 раз ниже, чем на пике волатильности в 2022.
• Устойчивость тренда наивысшая в истории (мера отклонения от локальных максимум в момент трендовых движений). Ближайшие аналоги: окт.19-фев.20, авг.17-янв.18, ноя.12-май.13, авг.06-дек.06 и рост рынка в 1995, но в этот раз обновили все прошлые рекорды.
Был обновлен рекорд устойчивости тренда ноя.16-мар.17 по количеству дней выше 50 по RSI (102 торговых дня), но формально действует рекорд 1995 (8 месяцев).
• Идет 277 торговая сессия без однодневной коррекции на 2% и более, а ближайший рекорд был в январе 2018 – 351 день.
• Впервые за всю историю торгов рынок растет 5 месяцев без накопленной коррекции на 2% и более по закрытию дня от формирования локального максимума в рамках восходящего тренда. Наиболее типичной коррекцией в условиях сильного тренда является 3.5% откат от локального максимума, но наибольшая коррекция была в начале января – 1.98%.
• Сила тренда по закрытию дня от внутридневного макс/мин одна из наивысших за последние 50 лет, но не максимальная.
• Отклонение текущих цен от 100-дневной скользящей средней составляет 9% (сейчас) -10.4% (в начале марта). Не считая посткризисных восстановлений с низкой базы, более сильный восходящий тренд был только один раз за 75 лет (ралли 1996-1997).
• Присутствует сильнейший разгон мультипликаторов за всю историю (ближайший аналог 1997-1999).
Все представленные расчеты исключительно собственные на основе данных торгов.
По совокупности факторов (скорость прироста, точка старта, сила и устойчивость тренда, волатильность) мы имеем сильнейшее ралли за всю историю торгов.
С точки зрения факторов, все прочие подобные приросты были на траектории V-образного восстановления корпоративных финансов, экономики, сильного притока новых денег в рынок (в том числе QE) и на низкой базе (масштабная предшествующая коррекция).
В этот раз в условиях сжатия ликвидности, при актуализации рецессии и стагнации корпоративных финансов на фоне ИИ галлюцинаций.
Давление на долговой рынок США будет нарастать по мере наращивания заимствований в среднесрочном и долгосрочном долге.
Минфин США закончил март с кэш позицией 775 млрд по сравнению с 837 млрд в фев.24 и всего 178 млрд в мар.23.
На сколько хватит этих денег? Второй квартал сезонно не является активным с точки зрения аккумуляции дефицита бюджета из-за профицитного апреля. Так 2кв23 завершили с накопленным дефицитом 291 млрд, 2кв22 – профицит 158 млрд, 2кв21 – дефицит 646 млрд, но тогда активно работали стимулирующие программы.
Учитывая разгон процентных, военных и социальных расходов (медицина и пенсии), дефицит во 2кв24 может составить 400-450 млрд по нижней границе. Это значит, что даже без заимствований, накопленной кэш позиций с избытком хватит, чтобы продержаться апрель-июнь 2024.
В ноябре президентские выборы в США, битва с республиканцами будет ожесточенная, поэтому демократы под любыми предлогами будут держать расходы на высоком уровне, как минимум до конца года – соответственно дефицит бюджета уверенно выйдет за 2 трлн по скользящей сумме за 12 месяцев.
Ранее проводил подробные расчеты – все располагаемые резервы к ноябрю будут истощены, причем на всех уровнях (домохозяйства, финсектор, бизнес за исключением топов из S&P 500 и у государства).
Текущее потребление в США резко выходит за границы возможностей, что приводит к низкой норме сбережений у институциональных групп и высокой склонности к накоплению долгов. Темп роста долга превышает темпы роста доходов и прибыли, т.е. долговая нагрузка имеет восходящую траекторию.
Нормализовать потребление упорно не хотят, причем никто – ни население, ни государство. В период затяжных монетарных экспериментов ФРС с бесконечным QE и нулевой ставок, подобный паттерн поведения проходил неплохо – деньги дешевые и их много, рефинансирование проходит на раз-два.
Сейчас все иначе – ставки максимальные за 25 лет, а ресурсов под фондирование в подобном объеме нет (здесь подробно про размер рынка долларовых облигаций).
В рамках транснациональной фрагментации и финансовой деглобализации, спектр потенциальных иностранных инвесторов сужается, а стратегические союзники США могут «лить» кэш в долларовую зону только в рамках устойчивого профицита СТО (количество «профицитников» не так и велико).
Соответственно, рассчитывать США могут только на себя в рамках финансирования кассовых разрывов, т.к. приток нерезидентов незначительный в рамках потребности в заимствованиях (подробно здесь).
Раньше все это решалось через QE, но сейчас то QT в темпах около 75 млрд в месяц (на 20 млрд ниже плана), который все остановить никак не решаются на фоне сильнейшего пампа рынка за всю историю торгов.
Избыточная ликвидность в рамках обратного РЕПО с ФРС закончится в конце июня – это основной ресурс под выкуп векселей, доля размещений которых была около 80% за последний год.
Практически полностью краткосрочный долг профинансировали за счет обратного РЕПО, а что дальше?
Все весьма скверно. Минфин вынужден будет перебрасывать структуру размещений в среднесрочный и долгосрочный долг, что гарантированно поднимет ставки по всей длине кривой доходности.
Трежерис, будучи бенчмарком для всех долларовых облигаций, разгонит ставки и по всем прочим эмитентам долларовых облигаций. В условиях обостряющегося дефицита ликвидности, при высокой долговой перегрузке, это может стать триггером к разрушительным процессам на долговом рынке, где на первом этапе будут вылетать слабые звенья цепи.
В период с июня по ноябрь могут быть весьма громкие события на долговом рынке, т.е. кризис пойдет с финсектора, накрывая все на своем пути, затмевая адептов вечного роста и ИИ-нирваны.
Вероятность данного события достаточно высока, учитывая структуру и объем размещений и баланс доступной ликвидности.
Минфин США закончил март с кэш позицией 775 млрд по сравнению с 837 млрд в фев.24 и всего 178 млрд в мар.23.
На сколько хватит этих денег? Второй квартал сезонно не является активным с точки зрения аккумуляции дефицита бюджета из-за профицитного апреля. Так 2кв23 завершили с накопленным дефицитом 291 млрд, 2кв22 – профицит 158 млрд, 2кв21 – дефицит 646 млрд, но тогда активно работали стимулирующие программы.
Учитывая разгон процентных, военных и социальных расходов (медицина и пенсии), дефицит во 2кв24 может составить 400-450 млрд по нижней границе. Это значит, что даже без заимствований, накопленной кэш позиций с избытком хватит, чтобы продержаться апрель-июнь 2024.
В ноябре президентские выборы в США, битва с республиканцами будет ожесточенная, поэтому демократы под любыми предлогами будут держать расходы на высоком уровне, как минимум до конца года – соответственно дефицит бюджета уверенно выйдет за 2 трлн по скользящей сумме за 12 месяцев.
Ранее проводил подробные расчеты – все располагаемые резервы к ноябрю будут истощены, причем на всех уровнях (домохозяйства, финсектор, бизнес за исключением топов из S&P 500 и у государства).
Текущее потребление в США резко выходит за границы возможностей, что приводит к низкой норме сбережений у институциональных групп и высокой склонности к накоплению долгов. Темп роста долга превышает темпы роста доходов и прибыли, т.е. долговая нагрузка имеет восходящую траекторию.
Нормализовать потребление упорно не хотят, причем никто – ни население, ни государство. В период затяжных монетарных экспериментов ФРС с бесконечным QE и нулевой ставок, подобный паттерн поведения проходил неплохо – деньги дешевые и их много, рефинансирование проходит на раз-два.
Сейчас все иначе – ставки максимальные за 25 лет, а ресурсов под фондирование в подобном объеме нет (здесь подробно про размер рынка долларовых облигаций).
В рамках транснациональной фрагментации и финансовой деглобализации, спектр потенциальных иностранных инвесторов сужается, а стратегические союзники США могут «лить» кэш в долларовую зону только в рамках устойчивого профицита СТО (количество «профицитников» не так и велико).
Соответственно, рассчитывать США могут только на себя в рамках финансирования кассовых разрывов, т.к. приток нерезидентов незначительный в рамках потребности в заимствованиях (подробно здесь).
Раньше все это решалось через QE, но сейчас то QT в темпах около 75 млрд в месяц (на 20 млрд ниже плана), который все остановить никак не решаются на фоне сильнейшего пампа рынка за всю историю торгов.
Избыточная ликвидность в рамках обратного РЕПО с ФРС закончится в конце июня – это основной ресурс под выкуп векселей, доля размещений которых была около 80% за последний год.
Практически полностью краткосрочный долг профинансировали за счет обратного РЕПО, а что дальше?
Все весьма скверно. Минфин вынужден будет перебрасывать структуру размещений в среднесрочный и долгосрочный долг, что гарантированно поднимет ставки по всей длине кривой доходности.
Трежерис, будучи бенчмарком для всех долларовых облигаций, разгонит ставки и по всем прочим эмитентам долларовых облигаций. В условиях обостряющегося дефицита ликвидности, при высокой долговой перегрузке, это может стать триггером к разрушительным процессам на долговом рынке, где на первом этапе будут вылетать слабые звенья цепи.
В период с июня по ноябрь могут быть весьма громкие события на долговом рынке, т.е. кризис пойдет с финсектора, накрывая все на своем пути, затмевая адептов вечного роста и ИИ-нирваны.
Вероятность данного события достаточно высока, учитывая структуру и объем размещений и баланс доступной ликвидности.
Стремительно растет закредитованность населения России.
Последний подробный обзор Банка России свидетельствует о высоких темпах роста задолженности:
• Общее количество заемщиков – 50 млн человек (+4.7 млн за год), которые имеют 34.8 трлн кредитов (+6.4 трлн за год).
• Основной прирост заемщиков в банковском кредите – 42 млн всего (+4.1 млн за год), банковский плюс микрофинансовые организации (МФО) – 3.9 млн (+0.4 млн за год), а только в МФО – 4 млн (+0.1 млн за год).
• Половина от всей задолженности приходится на заемщиков с множественными кредитами (ипотека + потребительский кредит), которых– 6 млн человек (+1.1 млн за год и +1.8 млн за два года), а средний долг на одного заемщика – 950 тыс руб для получивших необеспеченный кредит.
• Ипотечный заемщик имеет среднюю задолженность 3.7 млн руб по всей России, что на 0.5 млн руб выше, чем годом ранее и на 1.1 млн выше, чем два года назад.
• У 75% заемщиков ипотечный кредит не превышает 3 млн руб, треть имеют остаток менее 1 млн руб, а задолженность более 5 млн руб у 1.1 млн человек, более 10 млн руб – 0.3 млн (2% от всех заемщиков, но которые формируют 10% ипотечного портфеля банков), а более 15 млн руб – 0.1 млн человек.
• У 90% заемщиков остаток задолженности по необеспеченному кредиту не превосходит 1 млн руб, а более 2 млн долга имеют свыше 0.6 млн человек из общего числа заемщиков в 24 млн человек.
• Свыше 14.1 трлн ипотечного портфеля находится у заемщиков, которые имеют ипотеку + необеспеченный кредит (вдвое больше, чем два года назад).
• В структуре общей задолженности на 34.8 трлн руб заемщики с одним кредитом формируют 9.1 трлн общего долга, с двумя кредитами – 7.9 трлн, с тремя и более кредитами – 17.4 трлн.
• Активно растет количество пользователей кредитными картами – 27 млн клиентов (+6.6 млн за год и почти +9.3 млн за два года).
• Ипотеку имеют 10.6 млн заемщиков (+1 млн за год и +1.6 млн за два года), автокредит у 1.8 млн человек (+0.3 млн за год и столько же за два года), а кредит наличными у 24.1 млн человек (+0.8 млн за год).
• Свыше половины от всех кредитов по кредитной карте концентрируют заемщики старше 40 лет, в этой возрастной группе по кредиту наличными – 45% доля в структуре совокупного кредитования, POS кредит – 45%, ипотека – 42%, а автокредит – 55%.
• Наибольший уровень проникновения кредитования достигается в возрастной группе 38–40 лет (свыше 62%). В возрастном диапазоне от 25 до 50 лет степень проникновения кредитов составляет половину и выше, т.е. каждый второй имеет кредит в этом возрасте.
• Доступность ипотеки снижается. Срок выдаваемых ипотечных кредитов продолжает расти: во втором полугодии 2023 года доля кредитов со сроком более 25 лет выросла до 57% (+10 п.п. за год).
Долги растут, концентрация долга увеличивается, средний возраст повышается, срок кредитования удлиняется, а платежеспособность снижается. Тенденция опасная, но пока контролируемая.
Последний подробный обзор Банка России свидетельствует о высоких темпах роста задолженности:
• Общее количество заемщиков – 50 млн человек (+4.7 млн за год), которые имеют 34.8 трлн кредитов (+6.4 трлн за год).
• Основной прирост заемщиков в банковском кредите – 42 млн всего (+4.1 млн за год), банковский плюс микрофинансовые организации (МФО) – 3.9 млн (+0.4 млн за год), а только в МФО – 4 млн (+0.1 млн за год).
• Половина от всей задолженности приходится на заемщиков с множественными кредитами (ипотека + потребительский кредит), которых– 6 млн человек (+1.1 млн за год и +1.8 млн за два года), а средний долг на одного заемщика – 950 тыс руб для получивших необеспеченный кредит.
• Ипотечный заемщик имеет среднюю задолженность 3.7 млн руб по всей России, что на 0.5 млн руб выше, чем годом ранее и на 1.1 млн выше, чем два года назад.
• У 75% заемщиков ипотечный кредит не превышает 3 млн руб, треть имеют остаток менее 1 млн руб, а задолженность более 5 млн руб у 1.1 млн человек, более 10 млн руб – 0.3 млн (2% от всех заемщиков, но которые формируют 10% ипотечного портфеля банков), а более 15 млн руб – 0.1 млн человек.
• У 90% заемщиков остаток задолженности по необеспеченному кредиту не превосходит 1 млн руб, а более 2 млн долга имеют свыше 0.6 млн человек из общего числа заемщиков в 24 млн человек.
• Свыше 14.1 трлн ипотечного портфеля находится у заемщиков, которые имеют ипотеку + необеспеченный кредит (вдвое больше, чем два года назад).
• В структуре общей задолженности на 34.8 трлн руб заемщики с одним кредитом формируют 9.1 трлн общего долга, с двумя кредитами – 7.9 трлн, с тремя и более кредитами – 17.4 трлн.
• Активно растет количество пользователей кредитными картами – 27 млн клиентов (+6.6 млн за год и почти +9.3 млн за два года).
• Ипотеку имеют 10.6 млн заемщиков (+1 млн за год и +1.6 млн за два года), автокредит у 1.8 млн человек (+0.3 млн за год и столько же за два года), а кредит наличными у 24.1 млн человек (+0.8 млн за год).
• Свыше половины от всех кредитов по кредитной карте концентрируют заемщики старше 40 лет, в этой возрастной группе по кредиту наличными – 45% доля в структуре совокупного кредитования, POS кредит – 45%, ипотека – 42%, а автокредит – 55%.
• Наибольший уровень проникновения кредитования достигается в возрастной группе 38–40 лет (свыше 62%). В возрастном диапазоне от 25 до 50 лет степень проникновения кредитов составляет половину и выше, т.е. каждый второй имеет кредит в этом возрасте.
• Доступность ипотеки снижается. Срок выдаваемых ипотечных кредитов продолжает расти: во втором полугодии 2023 года доля кредитов со сроком более 25 лет выросла до 57% (+10 п.п. за год).
Долги растут, концентрация долга увеличивается, средний возраст повышается, срок кредитования удлиняется, а платежеспособность снижается. Тенденция опасная, но пока контролируемая.
Денежная масса России достигла почти 100 трлн руб, но темпы прироста замедляются.
Пиковые годовые темпы прироста М2 были ровно год назад (фев.23) – 26% г/г, к фев.24 прирост замедлился до 18.3% г/г, но остается высоким по историческим меркам (с 2012 по 2022 не было ни одного момента, когда М2 рос более, чем на 18% за год).
Темп роста М2 в реальном выражении замедлился с 21.4% в июн.23 до 10% и вновь это высокие темпы – лишь во втором полугодии 2020 рост превышал 10%.
Общий объем М2 составляет 99.4 трлн, увеличившись на 15.5 трлн за год и 32.8 трлн за два года – это невероятный темп, как в абсолютном, так и в относительном выражении.
Например, раньше на создание 33 трлн рублей денежной массы потребовалось более 25 лет (в 2016 М2 достигла 33 трлн) с момента формирования российской банковской системы в нынешнем виде, а теперь этот объем оформили за два года.
В структуре прироста за два года: депозиты нефинансовых организаций – плюс 10.7 трлн, депозиты населения – 16.6 трлн, депозиты небанковских финорганизаций – 2.7 трлн, наличка – 2.8 трлн.
Основной источник прироста – это население (общий объем располагаемых ресурсов – 44.4 трлн без учета налички) и бизнес (во владении 32.7 трлн депозитов).
Сильный прирост М2 за два год обусловлен в основном кредитным и бюджетным каналом. Это проинфляционный фактор с точки зрения формирования внутреннего спроса от населения и оказывается давление на рубль из-за роста покупательной способности импорта – возврат к курсу 75 и даже к 80 руб за долл невозможен, учитывая объем доступной денежной массы, по крайней мере в рамках существующего низкого счета текущих операций.
Доля валютных депозитов в структуре всех депозитов в российских банках снизилась до 14.8% (минимум за 15 лет) по сравнению с 24-26%, которые были до СВО и 38% на пике в фев.16. Значительная часть депозитов была переведена в иностранные банки.
Это ожидаемо, учитывая неприемлемые условия обслуживания валютных депозитов в России, а инфраструктуру под юань так и не смогли полноценно выстроить.
Пиковые годовые темпы прироста М2 были ровно год назад (фев.23) – 26% г/г, к фев.24 прирост замедлился до 18.3% г/г, но остается высоким по историческим меркам (с 2012 по 2022 не было ни одного момента, когда М2 рос более, чем на 18% за год).
Темп роста М2 в реальном выражении замедлился с 21.4% в июн.23 до 10% и вновь это высокие темпы – лишь во втором полугодии 2020 рост превышал 10%.
Общий объем М2 составляет 99.4 трлн, увеличившись на 15.5 трлн за год и 32.8 трлн за два года – это невероятный темп, как в абсолютном, так и в относительном выражении.
Например, раньше на создание 33 трлн рублей денежной массы потребовалось более 25 лет (в 2016 М2 достигла 33 трлн) с момента формирования российской банковской системы в нынешнем виде, а теперь этот объем оформили за два года.
В структуре прироста за два года: депозиты нефинансовых организаций – плюс 10.7 трлн, депозиты населения – 16.6 трлн, депозиты небанковских финорганизаций – 2.7 трлн, наличка – 2.8 трлн.
Основной источник прироста – это население (общий объем располагаемых ресурсов – 44.4 трлн без учета налички) и бизнес (во владении 32.7 трлн депозитов).
Сильный прирост М2 за два год обусловлен в основном кредитным и бюджетным каналом. Это проинфляционный фактор с точки зрения формирования внутреннего спроса от населения и оказывается давление на рубль из-за роста покупательной способности импорта – возврат к курсу 75 и даже к 80 руб за долл невозможен, учитывая объем доступной денежной массы, по крайней мере в рамках существующего низкого счета текущих операций.
Доля валютных депозитов в структуре всех депозитов в российских банках снизилась до 14.8% (минимум за 15 лет) по сравнению с 24-26%, которые были до СВО и 38% на пике в фев.16. Значительная часть депозитов была переведена в иностранные банки.
Это ожидаемо, учитывая неприемлемые условия обслуживания валютных депозитов в России, а инфраструктуру под юань так и не смогли полноценно выстроить.
С нефтегазовыми доходами России на этот раз все хорошо.
В марте было собрано 1.3 трлн руб нефтегазовых доходов, что является третьим лучшим результатом в истории (окт.23 – 1.63 трлн, апр.22 – 1.8 трлн) и лучшим мартом, что даже выше мар.22 (1.2 трлн), когда санкции еще не успели подействовать, а цены на нефть превышали 115 долларов.
В сравнении с прошлым годом нефтегазовые доходы выросли почти вдвое (1307 vs 688 млрд), а за первый квартал – 2.92 vs 1.63 трлн годом ранее. Результат сильный – сравним с досанкционным периодом 1кв22 (2.97 трлн).
Значительный прирост доходов обусловлен рекордным НДД (587 млрд), который оказался в 2.7 раза выше прошлого года и в 2.6 раза выше двухлетней давности.
Устойчивость сборов нефтегазовых доходов необходимо смотреть на совокупным сборам НДПИ и экспортной пошлины. В связи с трансформацией налогового законодательства, экспортная пошлина практически обнулилась, а в структуре сбора доминирует НДПИ.
Динамика сборов (НДПИ + пошлина) волатильная (1 трлн в марте, 1.2 трлн в феврале и 0.9 трлн в январе), а в квартальном сравнении фиксируется значительный прогресс за год – 3.1 трлн vs 1.64 трлн и выше 1кв22 (2.6 трлн).
Минфину удалось научиться «выжимать» из нефтегазовых компаний налоги в условиях новой санкционной реальности. Если с 2П22 по 1П23 наблюдался разрыв между генерируемыми доходами нефтегаза и налогами в пользу бизнеса, с 2П23 ситуация постепенно выравнивается, а уже в начале 2024 масштаб сборов практически предельный с точки зрения рублевой экспортной цены и объема физического экспорта.
С 5 апреля по 7 мая чистые продажи валюты будут в пределах нуля (0.6 млрд руб в день), где объем формируется из покупок валюты на 11.2 млрд по бюджетному правилу в рамках избыточных доходов за март и продажи валюты на 11.8 млрд в рамках нерегулярных операций вне бюджетного правила.
В марте было собрано 1.3 трлн руб нефтегазовых доходов, что является третьим лучшим результатом в истории (окт.23 – 1.63 трлн, апр.22 – 1.8 трлн) и лучшим мартом, что даже выше мар.22 (1.2 трлн), когда санкции еще не успели подействовать, а цены на нефть превышали 115 долларов.
В сравнении с прошлым годом нефтегазовые доходы выросли почти вдвое (1307 vs 688 млрд), а за первый квартал – 2.92 vs 1.63 трлн годом ранее. Результат сильный – сравним с досанкционным периодом 1кв22 (2.97 трлн).
Значительный прирост доходов обусловлен рекордным НДД (587 млрд), который оказался в 2.7 раза выше прошлого года и в 2.6 раза выше двухлетней давности.
Устойчивость сборов нефтегазовых доходов необходимо смотреть на совокупным сборам НДПИ и экспортной пошлины. В связи с трансформацией налогового законодательства, экспортная пошлина практически обнулилась, а в структуре сбора доминирует НДПИ.
Динамика сборов (НДПИ + пошлина) волатильная (1 трлн в марте, 1.2 трлн в феврале и 0.9 трлн в январе), а в квартальном сравнении фиксируется значительный прогресс за год – 3.1 трлн vs 1.64 трлн и выше 1кв22 (2.6 трлн).
Минфину удалось научиться «выжимать» из нефтегазовых компаний налоги в условиях новой санкционной реальности. Если с 2П22 по 1П23 наблюдался разрыв между генерируемыми доходами нефтегаза и налогами в пользу бизнеса, с 2П23 ситуация постепенно выравнивается, а уже в начале 2024 масштаб сборов практически предельный с точки зрения рублевой экспортной цены и объема физического экспорта.
С 5 апреля по 7 мая чистые продажи валюты будут в пределах нуля (0.6 млрд руб в день), где объем формируется из покупок валюты на 11.2 млрд по бюджетному правилу в рамках избыточных доходов за март и продажи валюты на 11.8 млрд в рамках нерегулярных операций вне бюджетного правила.