Европейская промышленность имеет четко выраженную тенденцию – по возможности максимальная деиндустриализация в энергоемком производстве и низко маржинальном сегменте и максимальная мобилизация ресурсов (финансового, материального, человеческого капитала и технологий) в наукоемком сегменте.
Лучше все это прослеживается, сравнивая первые 9 месяцев 2023 с аналогичным периодом в 2019. Сравнение год к году или к 2021 будет нерепрезентативным из-за наведенных искажений после неравномерного восстановления после COVID кризиса и жесткой трансформации в 2022 из-за энергетического кризиса.
• Производство лекарственных средств и материалов, применяемых в медицинских целях – невероятный рост по меркам ЕС на 53.3% за янв-сен.23/янв-сен.19 и плюс 41% в сен.23/сен.19.
• Производство компьютеров, электронных и оптических изделий – рост на 37.7% к 2019 и плюс 29% в сен.23/сен.19.
• Производство электрического оборудования – рост на 13.4% и плюс 10.8% соответственно.
• Производство машин и оборудования коммерческого и производственного назначения – рост на 2.3% /+2.1%
• Производство автотранспортных средств – снижение на 5.7% и минус 7%, но за два года рост на 16% за 9 месяцев.
• Производство прочих транспортных средств и оборудования – минус 1.1% и минус 2%, но рост на 16% за два года.
Основной удар был нанесен по металлургии и химическому производству (в основном агрохимия), снижение которых составило свыше 11% за 4 года, производство текстиля, кожи, одежды и обуви снизилось на 11-20%, пострадала издательская, полиграфическая деятельность и деревообработка, где снижение 10-19%.
Европа также, как и США не горит желанием милитаризироваться. Отрасли, которые связаны или могут быть связаны с ВПК не демонстрируют существенного прогресса, если сравнивать с объемом производства в 2019.
Обработку держит наукоемкий сегмент и продукция высоких переделов, производство которых на историческом максимуме, но замедляется в последние полгода, тогда как продукция низких переделов на историческом минимуме.
Лучше все это прослеживается, сравнивая первые 9 месяцев 2023 с аналогичным периодом в 2019. Сравнение год к году или к 2021 будет нерепрезентативным из-за наведенных искажений после неравномерного восстановления после COVID кризиса и жесткой трансформации в 2022 из-за энергетического кризиса.
• Производство лекарственных средств и материалов, применяемых в медицинских целях – невероятный рост по меркам ЕС на 53.3% за янв-сен.23/янв-сен.19 и плюс 41% в сен.23/сен.19.
• Производство компьютеров, электронных и оптических изделий – рост на 37.7% к 2019 и плюс 29% в сен.23/сен.19.
• Производство электрического оборудования – рост на 13.4% и плюс 10.8% соответственно.
• Производство машин и оборудования коммерческого и производственного назначения – рост на 2.3% /+2.1%
• Производство автотранспортных средств – снижение на 5.7% и минус 7%, но за два года рост на 16% за 9 месяцев.
• Производство прочих транспортных средств и оборудования – минус 1.1% и минус 2%, но рост на 16% за два года.
Основной удар был нанесен по металлургии и химическому производству (в основном агрохимия), снижение которых составило свыше 11% за 4 года, производство текстиля, кожи, одежды и обуви снизилось на 11-20%, пострадала издательская, полиграфическая деятельность и деревообработка, где снижение 10-19%.
Европа также, как и США не горит желанием милитаризироваться. Отрасли, которые связаны или могут быть связаны с ВПК не демонстрируют существенного прогресса, если сравнивать с объемом производства в 2019.
Обработку держит наукоемкий сегмент и продукция высоких переделов, производство которых на историческом максимуме, но замедляется в последние полгода, тогда как продукция низких переделов на историческом минимуме.
Кризис стучится в дверь… Розничные продажи в странах ЕС-27 продолжают снижение непрерывно уже 12 месяцев – от максимума в июле 2022 уже минус 4% по состоянию на сентябрь 2023. Годовые темпы снижения около 2-3%.
Насколько высоки темпы снижения розничных продаж? Снижение вполне сопоставимо с кризисом 2008-2009 (снижение от максимума до минимума составило 4.8%) и рецессией в Европе 2011-2013 (снижение 3.9%). Краткосрочный эпизод локдаунов 2020 не принимаю в расчет из-за внеэкономического воздействия.
С кризисом 2008-2009 есть фундаментальная разница – тогда было пространство маневров для фискальной поддержки в условиях относительно низкой долговой нагрузки, а теперь маневров нет (правительства стран ЕС вынуждены держать умеренный дефицит бюджета из-за нехватки источников фондирования и раздутых процентных обязательств).
15 лет назад было открыто окно монетарного стимулирования, как через управление процентной ставкой (обнуление и последующий вывод в отрицательную зону), так и через операции QE. Сейчас с этим все скверно – баланс ЕЦБ сокращается (минус 1.8 трлн евро от пика), а ставка максимальная в истории Евросистемы.
Все это на фоне сокращающегося производства в связи с ростом издержек и падением спроса, что будет оказывать давление, как на занятость, так и зарплаты. Высокая инфляция в значительной степени обесценила сбережения и реальные доходы, поэтому запас прочности для потребления не столь и высок.
В целом, ничего хорошего пока не просматривается. Розничные продажи без учета авто за январь-сентябрь 2023 снизились на 2.2% г/г, но на 0.4% выше 2021 и на 4.7% выше уровня 2019.
В отличие от кризиса 2011-2013 (снижение спроса было от минимальных уровней 2009), на этот раз спрос падает с высокой базы.
Пока не критично, база достаточно высокая, но тенденция негативная с риском эскалации, т.к. цепной реакцией может стать долговой кризис. Также нужно учитывать, что население Европы выросло за счет мигрантов.
Насколько высоки темпы снижения розничных продаж? Снижение вполне сопоставимо с кризисом 2008-2009 (снижение от максимума до минимума составило 4.8%) и рецессией в Европе 2011-2013 (снижение 3.9%). Краткосрочный эпизод локдаунов 2020 не принимаю в расчет из-за внеэкономического воздействия.
С кризисом 2008-2009 есть фундаментальная разница – тогда было пространство маневров для фискальной поддержки в условиях относительно низкой долговой нагрузки, а теперь маневров нет (правительства стран ЕС вынуждены держать умеренный дефицит бюджета из-за нехватки источников фондирования и раздутых процентных обязательств).
15 лет назад было открыто окно монетарного стимулирования, как через управление процентной ставкой (обнуление и последующий вывод в отрицательную зону), так и через операции QE. Сейчас с этим все скверно – баланс ЕЦБ сокращается (минус 1.8 трлн евро от пика), а ставка максимальная в истории Евросистемы.
Все это на фоне сокращающегося производства в связи с ростом издержек и падением спроса, что будет оказывать давление, как на занятость, так и зарплаты. Высокая инфляция в значительной степени обесценила сбережения и реальные доходы, поэтому запас прочности для потребления не столь и высок.
В целом, ничего хорошего пока не просматривается. Розничные продажи без учета авто за январь-сентябрь 2023 снизились на 2.2% г/г, но на 0.4% выше 2021 и на 4.7% выше уровня 2019.
В отличие от кризиса 2011-2013 (снижение спроса было от минимальных уровней 2009), на этот раз спрос падает с высокой базы.
Пока не критично, база достаточно высокая, но тенденция негативная с риском эскалации, т.к. цепной реакцией может стать долговой кризис. Также нужно учитывать, что население Европы выросло за счет мигрантов.
27 октября 2023, когда американский рынок пытался проломить 4100 пунктов, - рыночные ожидания были преимущественно медвежьими с концентрацией открытого интереса в диапазоне 3900-3950 из-за повышенного спроса на put опционы на следующий месяц. Вероятность достижения 4520 пунктов через три недели оценивалась, как нулевая (вблизи нуля).
Спустя три недели рынок на 4520 пунктах с одним из сильнейших ралли в современной истории американского рынка. Теперь рыночные ожидания смещаются к 4700 в перспективе следующего месяца (на декабрьскую экспирацию) с новым рекордом по объему сделок по call опционам и одним из сильнейших шортсквизов, как минимум в этом году.
Три недели и разлет рыночных ожиданий в 20%, а вероятность достижения 4000 пунктов через месяц оценивается, как околонулевая. Хорошая зарисовка, чтобы понять, насколько рынок тупой и вообще ничего не способен прогнозировать. Куда повели – там и «рыночные ожидания».
Консенсус аналитиков и рыночные ожидания формируются из текущих котировок плюс краткосрочная тенденция. В этом отношении прогнозная ценность всей этой байды равна нулю. Если рынок будет 4000 пунктов в декабре, и снова, вся аналитика прославляющую силу американской экономики, полетит в мусорное ведро.
Скорее наоборот – рынок следует туда, где «нулевая вероятность». Что изменилось за три недели, чтобы разлет ожиданий составил 20% по индексу – сильнейшая на моей памяти декомпрессия ожиданий? Ничего, кроме того, что риски в системе еще больше нарастают.
На графиках показано отклонение от максимальных значений индекса розничных продаж, промышленного производства, реальных зарплат и занятости в США для рецессий за последние 50 лет.
Да, розничные продажи лишь 35-39% в структуре потребительского спроса, а промышленность занимает не более 13-14% в структуре ВВП, но именно розничные продажи и промышленность определяет тренды, выступая опережающим индикатором.
Видно, что спрос на товары и промсектор за полгода до рецессии начинают снижаться, а самым последним разворачивается рынок труда.
Спустя три недели рынок на 4520 пунктах с одним из сильнейших ралли в современной истории американского рынка. Теперь рыночные ожидания смещаются к 4700 в перспективе следующего месяца (на декабрьскую экспирацию) с новым рекордом по объему сделок по call опционам и одним из сильнейших шортсквизов, как минимум в этом году.
Три недели и разлет рыночных ожиданий в 20%, а вероятность достижения 4000 пунктов через месяц оценивается, как околонулевая. Хорошая зарисовка, чтобы понять, насколько рынок тупой и вообще ничего не способен прогнозировать. Куда повели – там и «рыночные ожидания».
Консенсус аналитиков и рыночные ожидания формируются из текущих котировок плюс краткосрочная тенденция. В этом отношении прогнозная ценность всей этой байды равна нулю. Если рынок будет 4000 пунктов в декабре, и снова, вся аналитика прославляющую силу американской экономики, полетит в мусорное ведро.
Скорее наоборот – рынок следует туда, где «нулевая вероятность». Что изменилось за три недели, чтобы разлет ожиданий составил 20% по индексу – сильнейшая на моей памяти декомпрессия ожиданий? Ничего, кроме того, что риски в системе еще больше нарастают.
На графиках показано отклонение от максимальных значений индекса розничных продаж, промышленного производства, реальных зарплат и занятости в США для рецессий за последние 50 лет.
Да, розничные продажи лишь 35-39% в структуре потребительского спроса, а промышленность занимает не более 13-14% в структуре ВВП, но именно розничные продажи и промышленность определяет тренды, выступая опережающим индикатором.
Видно, что спрос на товары и промсектор за полгода до рецессии начинают снижаться, а самым последним разворачивается рынок труда.
Корпоративное кредитование напрямую отражает бизнес-циклы и сильно связано с инвестиционной активностью.
Каждые раз, когда кредитование нефинсектору в США снижалось на 3% и более за 6 месяцев на протяжении, как минимум, 20 недель – неизбежно реализовывалась рецессия или кризис. Так было в 1975-1976, в 1991-1993 ,в 2001-2003, в 2008-2010, в 2020 и … что же происходит сейчас?
Корпоративное кредитование снижается вот уже 23 недели подряд в темпах по 2-3% за 6 месяцев. Это уже находит подтверждение в промышленности, которое ложится «на ноль», т.е. уходит в отрицательную область изменения годовых темпов.
Кредитование – наиболее быстрый индикатор, т.е. сначала изменяется кредитный импульс, далее инвестактивность (она же заказы в промышленности).
С дек.12 по дек.19 среднегодовой темп прироста корпоративного кредитования в США был 6.9%, 2020-2021 в сравнении брать не имеет смысла, т.к. в статистике корпоративного кредитования почти 30% были одномоментные кредиты, гарантированные государством на 850 млрд, полученные с марта по май 2020 и достаточно быстро возвращены обратно.
В 2022 корпоративное кредитование переживало настоящий бум – 13.1% прироста из-за компенсации закрытого окна фондирования на открытом рынке через заимствования в облигациях (бизнес закрывал кассовые разрывы через банковский кредит).
С начала 2023 по 8 ноября 2023 корпоративное кредитование снизилось на 2.9% (все это номинальные темпы), хотя с августа-сентября темпы сжатия свелись к нулю.
Пока масштаб сжатия не такой значительный, т.к. в 2008-2010 кредитование сократилось на 25%, а текущее сокращение «всего» 3.5% от максимума, достигнутого в марте 2023, но нужно учитывать инфляцию.
Эффект высоких ставок будет с эскалацией реализовываться по мере исчерпания запаса прочности и снижения маржинальности бизнеса. Данные по кредитованию и промпроизводству показывают, что скорость переноса не такая быстрая, но эффект проявляется.
Каждые раз, когда кредитование нефинсектору в США снижалось на 3% и более за 6 месяцев на протяжении, как минимум, 20 недель – неизбежно реализовывалась рецессия или кризис. Так было в 1975-1976, в 1991-1993 ,в 2001-2003, в 2008-2010, в 2020 и … что же происходит сейчас?
Корпоративное кредитование снижается вот уже 23 недели подряд в темпах по 2-3% за 6 месяцев. Это уже находит подтверждение в промышленности, которое ложится «на ноль», т.е. уходит в отрицательную область изменения годовых темпов.
Кредитование – наиболее быстрый индикатор, т.е. сначала изменяется кредитный импульс, далее инвестактивность (она же заказы в промышленности).
С дек.12 по дек.19 среднегодовой темп прироста корпоративного кредитования в США был 6.9%, 2020-2021 в сравнении брать не имеет смысла, т.к. в статистике корпоративного кредитования почти 30% были одномоментные кредиты, гарантированные государством на 850 млрд, полученные с марта по май 2020 и достаточно быстро возвращены обратно.
В 2022 корпоративное кредитование переживало настоящий бум – 13.1% прироста из-за компенсации закрытого окна фондирования на открытом рынке через заимствования в облигациях (бизнес закрывал кассовые разрывы через банковский кредит).
С начала 2023 по 8 ноября 2023 корпоративное кредитование снизилось на 2.9% (все это номинальные темпы), хотя с августа-сентября темпы сжатия свелись к нулю.
Пока масштаб сжатия не такой значительный, т.к. в 2008-2010 кредитование сократилось на 25%, а текущее сокращение «всего» 3.5% от максимума, достигнутого в марте 2023, но нужно учитывать инфляцию.
Эффект высоких ставок будет с эскалацией реализовываться по мере исчерпания запаса прочности и снижения маржинальности бизнеса. Данные по кредитованию и промпроизводству показывают, что скорость переноса не такая быстрая, но эффект проявляется.
Уровень ставки по долларовым кредитам на пределе – какие изменения кредитной активности? Сжатия кредитования в США не наблюдается, хотя темпы роста значительно снизились.
▪️Ипотечный кредит физлицам через банковское кредитование составляет лишь 20% от всей задолженности по ипотечным кредитам, поэтому данный сегмент не является показательным, но тем не менее… За последние полгода прирост на 1.6%, с начала 2023 – плюс 3.4% (ближе к 4% годовым), в 2022 – рекордный прирост на 9.6%, а среднегодовой рост с дек.12 по дек.19 составлял всего 1% (основной рост задолженности был через ипотечные агентства).
▪️Ипотечный кредит юрлицам представляет собой банковский кредит под залог объектов коммерческой недвижимости напрямую. Объем почти 3 трлн, за полгода рост на 1.7%, с начала 2023 – 2.4%, в 2022 – также рекордный прирост на 13.2%, а среднегодовой рост с 2013 по 2019 составлял 7.2%
▪️Потребительский кредит через банки составляет около 26% от общего объема потребительских кредитов с учетом студенческих кредитов. За полгода прирост на 2.1%, с начала 2023 – 1.3%, в 2022 – 10.8%, среднегодовой прирост с 2013 по 2019 составлял 5.5%
▪️Совокупный объем банковского кредитования (все виды ипотечных кредитов, коммерческий кредит, потребительский кредит и прочие виды кредитов) за полгода вырос на 1.1%, с начала года - 1%, в 2022 – 11.4%, с 2013 по 2019 – в среднем по 5.5% в год.
Да, интегрально темпы снизились в 4-5 раз, если оценивать тренд 2013-2019, но устойчивость кредитования несколько поражает, учитывая экстремально высокие ставки. Причем, реакция экономики на финансовые условия в первом полугодии 2023 была более негативной, чем во втором полугодии 2023.
Наблюдается торможение снижения корпоративного кредитования, чуть более высокие темпы по потребительским кредитам и все еще положительный тренд по ипотечным кредитам.
Следует подчеркнуть, что основная фаза снижения кредитов в кризис 2009 была реализована с 2010 по 2012.
▪️Ипотечный кредит физлицам через банковское кредитование составляет лишь 20% от всей задолженности по ипотечным кредитам, поэтому данный сегмент не является показательным, но тем не менее… За последние полгода прирост на 1.6%, с начала 2023 – плюс 3.4% (ближе к 4% годовым), в 2022 – рекордный прирост на 9.6%, а среднегодовой рост с дек.12 по дек.19 составлял всего 1% (основной рост задолженности был через ипотечные агентства).
▪️Ипотечный кредит юрлицам представляет собой банковский кредит под залог объектов коммерческой недвижимости напрямую. Объем почти 3 трлн, за полгода рост на 1.7%, с начала 2023 – 2.4%, в 2022 – также рекордный прирост на 13.2%, а среднегодовой рост с 2013 по 2019 составлял 7.2%
▪️Потребительский кредит через банки составляет около 26% от общего объема потребительских кредитов с учетом студенческих кредитов. За полгода прирост на 2.1%, с начала 2023 – 1.3%, в 2022 – 10.8%, среднегодовой прирост с 2013 по 2019 составлял 5.5%
▪️Совокупный объем банковского кредитования (все виды ипотечных кредитов, коммерческий кредит, потребительский кредит и прочие виды кредитов) за полгода вырос на 1.1%, с начала года - 1%, в 2022 – 11.4%, с 2013 по 2019 – в среднем по 5.5% в год.
Да, интегрально темпы снизились в 4-5 раз, если оценивать тренд 2013-2019, но устойчивость кредитования несколько поражает, учитывая экстремально высокие ставки. Причем, реакция экономики на финансовые условия в первом полугодии 2023 была более негативной, чем во втором полугодии 2023.
Наблюдается торможение снижения корпоративного кредитования, чуть более высокие темпы по потребительским кредитам и все еще положительный тренд по ипотечным кредитам.
Следует подчеркнуть, что основная фаза снижения кредитов в кризис 2009 была реализована с 2010 по 2012.
Китай обеспечил самый существенный рывок в расходах на исследования и разработки среди глобальных публичных компаний с 2013 по 2021 год, нарастив инвестиции почти в 10 раз!
Еврокомиссия проводит ежегодное исследование «The Economics of Industrial Research & Innovation (IRI)» в рамках оценки НИОКР корпоративного сектора на экономический прогресс. Выборка реализуется по 2500 крупнейшим мировым компаниям с сопоставимой методологией учета R&D, что позволяет проводить межстрановое сравнение.
Данные по R&D могут отличаться от корпоративных отчетов из-за особенностей межстранового сравнения, но здесь скорее ценность в оценке пропорций и тенденций, а не в точных данных по расходам на НИОКР. Последний срез по корпоративным отчетам на 2021, т.е. задержка в 1.5 года по актуальным данным, а первый отчет по сопоставимой выборке (2500 компаний) был в 2013, поэтому сравнение за 8 лет.
Акцент делается на основных контрибьютерах технологического прогресса, поэтому точность данных в странах Восточной Европы, Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока достаточно низкая, но это не оказывает воздействия на итоговые выводы, т.к. НИОКР в этих странах вблизи нуля.
Общемировые расходы на НИОКР в 2021 составили €1.1 трлн среди ведущих 2500 компаний (не учитываются государственные расходы и непубличный сектор), при этом 10 стран обеспечили свыше 93% от глобальных расходов:
США – €440 млрд, Китай – €196 млрд, Япония – €114 млрд, Германия – €91 млрд, Швейцария – €35 млрд, Южная Корея – €34 млрд, Великобритания – €33 млрд, Франция – €29 млрд, Тайвань – €25 млрд, Нидерланды – €24 млрд.
Страны, не входящие в ТОП 10, имеют расходы около €74 млрд, что всего на 35% выше уровня 2013 года по номиналу. В пределах ТОП 10 наибольший прирост расходов на R&D продемонстрировали Китай – рост в 9.6 раза, Тайвань – рост в 2.5 раза и США – рост в 2.3 раза.
Общемировые расходы на R&D с 2013 по 2021 выросли в 2.1 раза, где США (вклад 44% в общий прирост) и Китай (вклад – 31%) обеспечили ¾ от общемирового роста. Вот и лидеры нового мирового порядка.
Еврокомиссия проводит ежегодное исследование «The Economics of Industrial Research & Innovation (IRI)» в рамках оценки НИОКР корпоративного сектора на экономический прогресс. Выборка реализуется по 2500 крупнейшим мировым компаниям с сопоставимой методологией учета R&D, что позволяет проводить межстрановое сравнение.
Данные по R&D могут отличаться от корпоративных отчетов из-за особенностей межстранового сравнения, но здесь скорее ценность в оценке пропорций и тенденций, а не в точных данных по расходам на НИОКР. Последний срез по корпоративным отчетам на 2021, т.е. задержка в 1.5 года по актуальным данным, а первый отчет по сопоставимой выборке (2500 компаний) был в 2013, поэтому сравнение за 8 лет.
Акцент делается на основных контрибьютерах технологического прогресса, поэтому точность данных в странах Восточной Европы, Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока достаточно низкая, но это не оказывает воздействия на итоговые выводы, т.к. НИОКР в этих странах вблизи нуля.
Общемировые расходы на НИОКР в 2021 составили €1.1 трлн среди ведущих 2500 компаний (не учитываются государственные расходы и непубличный сектор), при этом 10 стран обеспечили свыше 93% от глобальных расходов:
США – €440 млрд, Китай – €196 млрд, Япония – €114 млрд, Германия – €91 млрд, Швейцария – €35 млрд, Южная Корея – €34 млрд, Великобритания – €33 млрд, Франция – €29 млрд, Тайвань – €25 млрд, Нидерланды – €24 млрд.
Страны, не входящие в ТОП 10, имеют расходы около €74 млрд, что всего на 35% выше уровня 2013 года по номиналу. В пределах ТОП 10 наибольший прирост расходов на R&D продемонстрировали Китай – рост в 9.6 раза, Тайвань – рост в 2.5 раза и США – рост в 2.3 раза.
Общемировые расходы на R&D с 2013 по 2021 выросли в 2.1 раза, где США (вклад 44% в общий прирост) и Китай (вклад – 31%) обеспечили ¾ от общемирового роста. Вот и лидеры нового мирового порядка.
Общемировые расходы на НИОКР распределяются среди ограниченного количества отраслей в так называемой, «экономике знаний».
С 2013 года пропорция не изменилась – около 90% всех мировых расходов на R&D среди 2500 крупнейших публичных компаний концентрируются в следующих отраслях (данные в млрд евро по итогам 2021 года):
• Pharmaceuticals & Biotechnology - 213
• Software & Computer Services - 200
• Technology Hardware & Equipment - 164
• Automobiles & Parts - 138
• Electronic & Electrical Equipment - 83
• Industrial Engineering - 35
• Construction & Materials - 31
• Chemicals - 25
• Health Care Equipment & Services - 22
• General Industrials - 20
• Leisure Goods - 18
• Aerospace & Defence - 18
• Fixed Line Telecommunications - 13
В этих отраслях и происходит основные инновации и прогресс – в них концентрируются капиталы, технологии и лучшие умы человечества.
Выше представленный список отраслей достаточно устойчив по концентрации расходов на R&D, однако внутри этих отраслей значительные трансформации.
Фарма/биотех и ИТ сектор (производство софта и харда) по данным на 2021 в совокупности формируют свыше 60% общемировых расходов на R&D против 48% в 2013, перехватывая инициативу у автомобильного сектора (в 2006-2009 был на первом месте), машиностроения, производстве промышленного оборудования, ВПК, химической индустрии и производстве товаров потребительского назначения.
Данные за 2022-2023 позволяют подтвердить тенденцию усиления фармы и ИТ сектора, где доля может вырасти, как минимум до 65%.
В таблицах представлены лидирующие 25 компаний по расходам на R&D среди ТОП 10 ведущих стран мира в экономике знаний. Данные могут незначительно отличаться от публичной отчетности компаний, т.к. Еврокомиссия в отчете IRI по своему корректирует расходы в R&D для межстранового сопоставления.
В Китае лидером в R&D является Huawei с расходами в 19.5 млрд евро, в США лидером был Google в 2021 - 27.9 млрд евро, в Германии - VW c расходами 15.6 млрд евро, а в Японии - Toyota, распределяя 8.7 млрд.
С 2013 года пропорция не изменилась – около 90% всех мировых расходов на R&D среди 2500 крупнейших публичных компаний концентрируются в следующих отраслях (данные в млрд евро по итогам 2021 года):
• Pharmaceuticals & Biotechnology - 213
• Software & Computer Services - 200
• Technology Hardware & Equipment - 164
• Automobiles & Parts - 138
• Electronic & Electrical Equipment - 83
• Industrial Engineering - 35
• Construction & Materials - 31
• Chemicals - 25
• Health Care Equipment & Services - 22
• General Industrials - 20
• Leisure Goods - 18
• Aerospace & Defence - 18
• Fixed Line Telecommunications - 13
В этих отраслях и происходит основные инновации и прогресс – в них концентрируются капиталы, технологии и лучшие умы человечества.
Выше представленный список отраслей достаточно устойчив по концентрации расходов на R&D, однако внутри этих отраслей значительные трансформации.
Фарма/биотех и ИТ сектор (производство софта и харда) по данным на 2021 в совокупности формируют свыше 60% общемировых расходов на R&D против 48% в 2013, перехватывая инициативу у автомобильного сектора (в 2006-2009 был на первом месте), машиностроения, производстве промышленного оборудования, ВПК, химической индустрии и производстве товаров потребительского назначения.
Данные за 2022-2023 позволяют подтвердить тенденцию усиления фармы и ИТ сектора, где доля может вырасти, как минимум до 65%.
В таблицах представлены лидирующие 25 компаний по расходам на R&D среди ТОП 10 ведущих стран мира в экономике знаний. Данные могут незначительно отличаться от публичной отчетности компаний, т.к. Еврокомиссия в отчете IRI по своему корректирует расходы в R&D для межстранового сопоставления.
В Китае лидером в R&D является Huawei с расходами в 19.5 млрд евро, в США лидером был Google в 2021 - 27.9 млрд евро, в Германии - VW c расходами 15.6 млрд евро, а в Японии - Toyota, распределяя 8.7 млрд.
Технологии определяют все – уровень жизни, качество экономического роста, глубину диверсификации экономики и многообразие межотраслевых связей, формируя технологические тренды, определяя меру и масштаб доминирования (в том числе геополитического господства).
За всю современную историю человечества более развитые страны с точки зрения технологий определяли вектор миграции населения, концентрацию ресурсов и капитала. Сильный становится сильным не потому, что объявил себя таким, а по причине превосходства и развития экономики, которая в свою очередь определяет уровень обороноспособности и геополитическое влияние.
По мере усложнения технологий и межотраслевых связей роль и важность технологий становится все более контрастной, что можно проследить на всем протяжении 20 века.
С 1980-х годов происходит деиндустриализация развитых стран с разной интенсивностью на траектории глобализации (перенос низкорентабельных и энергоемких производств на периферию).
Пик деиндустриализации пришелся на 1995-2008 (страны Азии и Восточная Европа), однако, деиндустриализация не означает снижение технологического доминирования, т.к. цепочки создания добавленной стоимости контролирует Западный мир, ровно как и конечную прибыль.
Деиндустриализация – это не ослабление промышленного потенциала и не снижение влияния, это про другое – оптимизация издержек и диверсификация цепочек поставок промежуточной продукции.
Выводя производство во вне, страны Запада продолжают также, как и раньше контролировать добавленную стоимость, т.к. ключевое значение имеет не место производство, а контроль над производством.
Контроль над производством определяют технологии, которые неэкспортируемы, т.к. деиндустриализация предполагает экспорт средств производства (станков, оборудования, производственных линий) и управленческого персонала для контроля качества и производственного процесса. Сами технологии – защищены и именно технологии определяют стоимость.
В структуре стоимости конечной продукции на производство приходится незначительная часть (от 20 до 60% в зависимости от типа продукции и места производства), тогда как значительную часть в расчете на одного занятого или ресурсную единицу представляют расходы на R&D, маркетинг и администрирование, которые и контролируются коллективным Западом, где и сосредоточена вся прибыль.
Последние 30 лет формируется новый мир, основанный на экономике знаний – тот самый постиндустриальный мир и чем дальше – тем сильнее смещение в инновационную составляющую (цифровая экономика, ИИ).
Основная прибыль не в средствах производства, а в создании средств производства и технологий производства. Инновационный компонент определяет богатство и успешность страны.
Концентрация расходов на НИОКР определяет скорость роста финансовых показателей бизнеса и коэффициент корпоративного мультипликатора.
Чем выше концентрация НИОКР в структуре выручки – тем при прочих равных условиях выше выручка на одного занятого и тем самым выше оплата труда, тем выше среднесрочная скорость роста выручки, выше маржинальность и выше рыночные мультипликаторы за исключением банков и сырьевых компаний, где иная логика определения стоимости бизнеса и маржинальности.
Геополитическое господство определяет экономика, а экономику определяют технологии, поэтому основным архитектором нового мирового порядка будут Китай и США с поддержкой условного «коллективного Запада» с представительством Европы, Японии, Южной Кореи, Австралии и Канады.
Индия во многом копирует китайский путь развития 1990-2010, поэтому Индия не раньше 2050-2055 выйдет на международную арену, как полновесный конкурент, а больше претендентов не просматривается в перспективе следующих 50 лет.
Однако, вне контекста геополитического доминирования, качественный рост экономики возможен исключительно через развитие науки и технологий. Проблема заключается в том, что порог входа повышается экспоненциально и чтобы производить конкурентные товары и услуги необходимо непропорционального много усилий и ресурсов концентрировать из-за усложнения технологий и межотраслевых связей.
За всю современную историю человечества более развитые страны с точки зрения технологий определяли вектор миграции населения, концентрацию ресурсов и капитала. Сильный становится сильным не потому, что объявил себя таким, а по причине превосходства и развития экономики, которая в свою очередь определяет уровень обороноспособности и геополитическое влияние.
По мере усложнения технологий и межотраслевых связей роль и важность технологий становится все более контрастной, что можно проследить на всем протяжении 20 века.
С 1980-х годов происходит деиндустриализация развитых стран с разной интенсивностью на траектории глобализации (перенос низкорентабельных и энергоемких производств на периферию).
Пик деиндустриализации пришелся на 1995-2008 (страны Азии и Восточная Европа), однако, деиндустриализация не означает снижение технологического доминирования, т.к. цепочки создания добавленной стоимости контролирует Западный мир, ровно как и конечную прибыль.
Деиндустриализация – это не ослабление промышленного потенциала и не снижение влияния, это про другое – оптимизация издержек и диверсификация цепочек поставок промежуточной продукции.
Выводя производство во вне, страны Запада продолжают также, как и раньше контролировать добавленную стоимость, т.к. ключевое значение имеет не место производство, а контроль над производством.
Контроль над производством определяют технологии, которые неэкспортируемы, т.к. деиндустриализация предполагает экспорт средств производства (станков, оборудования, производственных линий) и управленческого персонала для контроля качества и производственного процесса. Сами технологии – защищены и именно технологии определяют стоимость.
В структуре стоимости конечной продукции на производство приходится незначительная часть (от 20 до 60% в зависимости от типа продукции и места производства), тогда как значительную часть в расчете на одного занятого или ресурсную единицу представляют расходы на R&D, маркетинг и администрирование, которые и контролируются коллективным Западом, где и сосредоточена вся прибыль.
Последние 30 лет формируется новый мир, основанный на экономике знаний – тот самый постиндустриальный мир и чем дальше – тем сильнее смещение в инновационную составляющую (цифровая экономика, ИИ).
Основная прибыль не в средствах производства, а в создании средств производства и технологий производства. Инновационный компонент определяет богатство и успешность страны.
Концентрация расходов на НИОКР определяет скорость роста финансовых показателей бизнеса и коэффициент корпоративного мультипликатора.
Чем выше концентрация НИОКР в структуре выручки – тем при прочих равных условиях выше выручка на одного занятого и тем самым выше оплата труда, тем выше среднесрочная скорость роста выручки, выше маржинальность и выше рыночные мультипликаторы за исключением банков и сырьевых компаний, где иная логика определения стоимости бизнеса и маржинальности.
Геополитическое господство определяет экономика, а экономику определяют технологии, поэтому основным архитектором нового мирового порядка будут Китай и США с поддержкой условного «коллективного Запада» с представительством Европы, Японии, Южной Кореи, Австралии и Канады.
Индия во многом копирует китайский путь развития 1990-2010, поэтому Индия не раньше 2050-2055 выйдет на международную арену, как полновесный конкурент, а больше претендентов не просматривается в перспективе следующих 50 лет.
Однако, вне контекста геополитического доминирования, качественный рост экономики возможен исключительно через развитие науки и технологий. Проблема заключается в том, что порог входа повышается экспоненциально и чтобы производить конкурентные товары и услуги необходимо непропорционального много усилий и ресурсов концентрировать из-за усложнения технологий и межотраслевых связей.
Средний уровень оплаты труда высококвалифицированного инженера/ИТ специалиста/ученого/архитектора компьютерных систем в ведущих корпорациях США составляет 150-200 тыс долларов в год начисленного доналогового дохода (базовый оклад + премии + бонусы, льготы + опционы в виде акций) с опытом работы более 7-8 лет и возможностью создания передовых инновационных разработок мирового масштаба.
Это не касается управленческого персонала. Крупные корпорации имеют на 30-50% более высокий оклад, чем средний уровень по экономике в соответствии с реестром вакансий Indeed/Glassdoor и макроэкономическим обзором BLS.
Передовые вакансии в быстрорастущих сегментах, как создание генеративного ИИ с возможностью руководством проекта - могут предлагать 250-340 тыс долларов в год только базовый оклад с возможностью возмещения до полумиллиона долларов до налогов (50 млн руб в год). От этой суммы следует вычесть налоги и сборы (при доходах около 500 тыс долларов в год – около 35% срезается в США).
Понятно, что зависит от компании, региона и должности. Лучшие возможности в компаниях уровня Microsoft/OpenAi, Google, Meta, nVidia, Adobe, Salesforce, AWS подразделение Amazon и в других крупных быстрорастущих компаниях в подразделениях, связанных с ИИ и разработкой архитектуры информационных систем.
175-200 тыс долларов в год чистого дохода после выплаты всех налогов и сборов (если не брать высший сегмент ТОПа)– вполне реальный уровень для высококвалифицированных специалистов высшего звена с многолетним опытом работы и при наличии реальных компетенций создания передовых/инновационных разработок мирового масштаба в быстрорастущих подразделений ИИ, нанотехнологиях и биотехе.
Для сопоставимой передовой должности в Европе средний чистый располагаемый оклад в 2023 около $145-170 тыс, в Японии и Южной Кореи около $135-160 тыс, в Китае $110-135 тыс, в России при текущем курсе в компании типа Яндекс около $50-70 тыс.
Без учета хайповых подразделений средний чистый доход около 0.7-0.75 от представленных доходов для ведущих корпораций и топовых специалистов.
Для инженерных вакансий в компаниях типа Mercedes, Tesla, Airbus, Boeing, Intel, AMD и им подобным – средний чистый доход около 0.65 от вышеуказанных доходов, т.е. до 10 тыс долларов в месяц чистого дохода (после выплаты всех налогов и сборов) вполне допустимо для лучших инженерных умов. Средний макроэкономический уровень может быть в 1.5 раза ниже, т.к. крупные корпорации сильно смещают пропорцию.
Справедливо утверждение, что в 2023 году средний чистый располагаемый ежемесячный доход начинается от 10 тыс долл для высококвалифицированных спецов в развитых странах и в крупнейших корпорациях. Высший эшелон 20-30 тыс в месяц, но это очень редкие спецы (элита).
Это и есть стоимость экономики знаний, где доходы минимум в 3-5 раз выше общенационального уровня.
Высокие зарплаты полностью обоснованы через высокую отдача на инвестиции, т.к. инновационные разработки множественно мультиплицируются, создавая сотни миллиардов долларов доходов и триллионную капитализацию, но об этом в другой раз.
Это лишь напоминание, что богатство общества создается исключительно через технологии и никак иначе.
Это не касается управленческого персонала. Крупные корпорации имеют на 30-50% более высокий оклад, чем средний уровень по экономике в соответствии с реестром вакансий Indeed/Glassdoor и макроэкономическим обзором BLS.
Передовые вакансии в быстрорастущих сегментах, как создание генеративного ИИ с возможностью руководством проекта - могут предлагать 250-340 тыс долларов в год только базовый оклад с возможностью возмещения до полумиллиона долларов до налогов (50 млн руб в год). От этой суммы следует вычесть налоги и сборы (при доходах около 500 тыс долларов в год – около 35% срезается в США).
Понятно, что зависит от компании, региона и должности. Лучшие возможности в компаниях уровня Microsoft/OpenAi, Google, Meta, nVidia, Adobe, Salesforce, AWS подразделение Amazon и в других крупных быстрорастущих компаниях в подразделениях, связанных с ИИ и разработкой архитектуры информационных систем.
175-200 тыс долларов в год чистого дохода после выплаты всех налогов и сборов (если не брать высший сегмент ТОПа)– вполне реальный уровень для высококвалифицированных специалистов высшего звена с многолетним опытом работы и при наличии реальных компетенций создания передовых/инновационных разработок мирового масштаба в быстрорастущих подразделений ИИ, нанотехнологиях и биотехе.
Для сопоставимой передовой должности в Европе средний чистый располагаемый оклад в 2023 около $145-170 тыс, в Японии и Южной Кореи около $135-160 тыс, в Китае $110-135 тыс, в России при текущем курсе в компании типа Яндекс около $50-70 тыс.
Без учета хайповых подразделений средний чистый доход около 0.7-0.75 от представленных доходов для ведущих корпораций и топовых специалистов.
Для инженерных вакансий в компаниях типа Mercedes, Tesla, Airbus, Boeing, Intel, AMD и им подобным – средний чистый доход около 0.65 от вышеуказанных доходов, т.е. до 10 тыс долларов в месяц чистого дохода (после выплаты всех налогов и сборов) вполне допустимо для лучших инженерных умов. Средний макроэкономический уровень может быть в 1.5 раза ниже, т.к. крупные корпорации сильно смещают пропорцию.
Справедливо утверждение, что в 2023 году средний чистый располагаемый ежемесячный доход начинается от 10 тыс долл для высококвалифицированных спецов в развитых странах и в крупнейших корпорациях. Высший эшелон 20-30 тыс в месяц, но это очень редкие спецы (элита).
Это и есть стоимость экономики знаний, где доходы минимум в 3-5 раз выше общенационального уровня.
Высокие зарплаты полностью обоснованы через высокую отдача на инвестиции, т.к. инновационные разработки множественно мультиплицируются, создавая сотни миллиардов долларов доходов и триллионную капитализацию, но об этом в другой раз.
Это лишь напоминание, что богатство общества создается исключительно через технологии и никак иначе.
Nasdaq 100 установил новый максимум этого года, концентрируя вокруг себя очередную волну хайпа ИТ компаний, триллионные капитализации, сотни миллиардов долларов прибылей и десятки миллиардов долларов чистых инвестиций.
Что из себя представляет ИТ индустрия в США с точки зрения рабочей силы? В середине 2022 в самом перспективном, емком, доходном и быстрорастущем сегменте американской экономики сосредоточено почти 4.5 млн рабочих мест, которые имеют медианный доход $102.2 тыс по собственным расчетам на основе обзора BLS.
Учитывая накопленную инфляцию и опережающий рост доходов сотрудников в этом сегменте за 1.5 года, в ноябре-декабре 2023 ожидаемый годовой доход может составить 110-115 тыс долл (фигурирует медианный доналоговый доход).
Ниже представлены специальности, количество официально трудоустроенных в тысячах человек и медианный доналоговый доход в тысячах долл в середине 2022 (список отсортирован от большей зарплаты к меньшей):
• Computer and Information Research Scientists - 36.5 тыс занятых / $136.6 тыс
• Computer Network Architects - 180.2 / $126.9
• Software Developers, Quality Assurance Analysts, and Testers - 1795.3 /$124.2
• Database Administrators and Architects -149.3 / $112.1
• Information Security Analysts - 168.9 / $112
• Computer Systems Analysts - 531.4 / $102.2
• Computer Programmers - 147.2 / $97.8
• Network and Computer Systems Administrators - 339.9 / $90.5
• Web Developers and Digital Designers - 216.7 / $80.7
• Computer Support Specialists - 914.1 / $59.7
Статистика по зарплатам учитывает ФОТ (базовый оклад плюс премии и бонусы в денежном эквиваленте), но НЕ учитывает опционы на акции и неденежные статьи (корпоративные льготы, обеды, фитнес, корпоративные субсидии по ипотеке, бесплатная медицина от компании и так далее).
Средняя зарплата в ИТ, как минимум, в 1.5 раза больше медианы, а высококвалифицированные специалисты с большим опытом в крупных корпорациях могут получать доход в 2-3 раза больше, чем представленные доходы, т.к. статистика BLS объединяет все регионы США, все компании (с учетом малого и среднего бизнеса) и сотрудников любого опыта. Расчеты в прошлой статье о 175-200 тыс вполне справедливы.
Здесь можно выделить две интересные специальности.
Самый топ и элита всех элит - Computer and Information Research Scientists. Ученые, занимающиеся компьютерными и информационными исследованиями, разрабатывают инновационные способы использования новых и существующих технологий, разрабатывают новые компьютерные языки, программные системы, комплексы и другие инструменты, создают и совершенствуют компьютерное и аппаратное обеспечение.
В этой категории специалисты разрабатывают операционные системы, создают игровые движки, драйверы для аппаратного обеспечения, создают алгоритмы для информационных систем, совершенствуют языки программирования.
Шумиха на выходных по поводу ухода Сэма Альтмана из OpenAI как раз подчеркивает концентрацию медийного хайпа вокруг ИИ, а следовательно интереса крупных корпораций (Microsoft уже вернул Альтмана обратно) и огромные доходы, которые там крутятся.
Основное подразделение OpenAI как раз относится к Computer and Information Research Scientists. Специалистов можно разделить на тех, кто поддерживает существующие системы (медианные доходы близки к официальной статистике) и тех, кто создает принципиально новые решения.
Вот здесь доходы могут уходить в бесконечность, т.к. 500-700 тыс долл и даже 1 млн ведущим специалистам - это вполне норма для 2023 в крупных корпорациях. Другое дело, что их буквально десятки в одной компании, но отдачу на инвестиции могут приносить колоссальную, т.к. речь идет о бизнесе в сотни миллиардов долларов.
Software Developers, Quality Assurance Analysts, and Testers – самая многочисленная категория с 1.8 млн занятых. Это и есть разработчики ПО. Весь американский софт, которым вы пользуетесь создан специалистами в этой категории. Описывать нюансы можно бесконечно, но в этой категории самый значительный разброс доходов из-за больших различий в направлениях и специфике прикладных задач.
Что из себя представляет ИТ индустрия в США с точки зрения рабочей силы? В середине 2022 в самом перспективном, емком, доходном и быстрорастущем сегменте американской экономики сосредоточено почти 4.5 млн рабочих мест, которые имеют медианный доход $102.2 тыс по собственным расчетам на основе обзора BLS.
Учитывая накопленную инфляцию и опережающий рост доходов сотрудников в этом сегменте за 1.5 года, в ноябре-декабре 2023 ожидаемый годовой доход может составить 110-115 тыс долл (фигурирует медианный доналоговый доход).
Ниже представлены специальности, количество официально трудоустроенных в тысячах человек и медианный доналоговый доход в тысячах долл в середине 2022 (список отсортирован от большей зарплаты к меньшей):
• Computer and Information Research Scientists - 36.5 тыс занятых / $136.6 тыс
• Computer Network Architects - 180.2 / $126.9
• Software Developers, Quality Assurance Analysts, and Testers - 1795.3 /$124.2
• Database Administrators and Architects -149.3 / $112.1
• Information Security Analysts - 168.9 / $112
• Computer Systems Analysts - 531.4 / $102.2
• Computer Programmers - 147.2 / $97.8
• Network and Computer Systems Administrators - 339.9 / $90.5
• Web Developers and Digital Designers - 216.7 / $80.7
• Computer Support Specialists - 914.1 / $59.7
Статистика по зарплатам учитывает ФОТ (базовый оклад плюс премии и бонусы в денежном эквиваленте), но НЕ учитывает опционы на акции и неденежные статьи (корпоративные льготы, обеды, фитнес, корпоративные субсидии по ипотеке, бесплатная медицина от компании и так далее).
Средняя зарплата в ИТ, как минимум, в 1.5 раза больше медианы, а высококвалифицированные специалисты с большим опытом в крупных корпорациях могут получать доход в 2-3 раза больше, чем представленные доходы, т.к. статистика BLS объединяет все регионы США, все компании (с учетом малого и среднего бизнеса) и сотрудников любого опыта. Расчеты в прошлой статье о 175-200 тыс вполне справедливы.
Здесь можно выделить две интересные специальности.
Самый топ и элита всех элит - Computer and Information Research Scientists. Ученые, занимающиеся компьютерными и информационными исследованиями, разрабатывают инновационные способы использования новых и существующих технологий, разрабатывают новые компьютерные языки, программные системы, комплексы и другие инструменты, создают и совершенствуют компьютерное и аппаратное обеспечение.
В этой категории специалисты разрабатывают операционные системы, создают игровые движки, драйверы для аппаратного обеспечения, создают алгоритмы для информационных систем, совершенствуют языки программирования.
Шумиха на выходных по поводу ухода Сэма Альтмана из OpenAI как раз подчеркивает концентрацию медийного хайпа вокруг ИИ, а следовательно интереса крупных корпораций (Microsoft уже вернул Альтмана обратно) и огромные доходы, которые там крутятся.
Основное подразделение OpenAI как раз относится к Computer and Information Research Scientists. Специалистов можно разделить на тех, кто поддерживает существующие системы (медианные доходы близки к официальной статистике) и тех, кто создает принципиально новые решения.
Вот здесь доходы могут уходить в бесконечность, т.к. 500-700 тыс долл и даже 1 млн ведущим специалистам - это вполне норма для 2023 в крупных корпорациях. Другое дело, что их буквально десятки в одной компании, но отдачу на инвестиции могут приносить колоссальную, т.к. речь идет о бизнесе в сотни миллиардов долларов.
Software Developers, Quality Assurance Analysts, and Testers – самая многочисленная категория с 1.8 млн занятых. Это и есть разработчики ПО. Весь американский софт, которым вы пользуетесь создан специалистами в этой категории. Описывать нюансы можно бесконечно, но в этой категории самый значительный разброс доходов из-за больших различий в направлениях и специфике прикладных задач.
Кто двигает прогресс американской экономики, кто создает и развивает науку и технологии?
В середине 2022 в США было 1.4 млн ученых, занятых фундаментальной, прикладной и социальной наукой, медианный доналоговый доход которых составлял 83.3 тыс долларов с учетом обслуживающего технического персонала (лаборанты, младший и средний научный персонал).
В 1.4 млн человек включен персонал, как в государственных, квази-государственных научно-исследовательских подразделениях, так и в частных компаниях.
Меньше всего в США котируются ученые, занятые исследованием общественного мнения, составлением и проведением опросов – доход 60.4 тыс (здесь и далее будет учитываться годовой медианный доход в мае 2022, а в ноябре 2023 доходы примерно на 6-12% выше), тогда как социологи и исследователи общественных процессов получают около 100 тыс, а психологи – 85.3 тыс.
Уровень 60 тыс определяет минимальный порог для старшего научного персонала.
Антропологи, археологи, ученные-экологи, специалисты по охране окружающей среды, исследователи фауны, зоологи и исследователи дикой природы получают 60-67 тыс. Историки непопулярны – всего 3.5 тыс человек, а доходы 64.5 тыс.
Ученые в области сельского хозяйства и пищевой промышленности исследуют способы повышения эффективности и безопасности сельскохозяйственных предприятий и продукции – доход 74.9 тыс.
Урбанисты – специалисты по городскому строительству, планированию и обустройству имеют доход около 80 тыс.
Метеорологи, гидрологи и геофизики – 84-88 тыс.
Микробиологи, эпидемиологи, биохимики и биофизики, ученые медики и медицинский технический научный персонал составляют 266 тыс человек, имея доход 82.8 тыс, а без учета технического персонала – 184 тыс человек и 98 тыс долл. Доход сильно отличается от размера компаний.
Больше всего получают физики и астрономы – 139.2 тыс, политологи – 128 тыс, экономисты и специалисты по риск менеджменту в оценке финансово-экономических дисбалансов – 114 тыс. Математики, статистики и специалисты по Data Science получают около 100-105 тыс.
В середине 2022 в США было 1.4 млн ученых, занятых фундаментальной, прикладной и социальной наукой, медианный доналоговый доход которых составлял 83.3 тыс долларов с учетом обслуживающего технического персонала (лаборанты, младший и средний научный персонал).
В 1.4 млн человек включен персонал, как в государственных, квази-государственных научно-исследовательских подразделениях, так и в частных компаниях.
Меньше всего в США котируются ученые, занятые исследованием общественного мнения, составлением и проведением опросов – доход 60.4 тыс (здесь и далее будет учитываться годовой медианный доход в мае 2022, а в ноябре 2023 доходы примерно на 6-12% выше), тогда как социологи и исследователи общественных процессов получают около 100 тыс, а психологи – 85.3 тыс.
Уровень 60 тыс определяет минимальный порог для старшего научного персонала.
Антропологи, археологи, ученные-экологи, специалисты по охране окружающей среды, исследователи фауны, зоологи и исследователи дикой природы получают 60-67 тыс. Историки непопулярны – всего 3.5 тыс человек, а доходы 64.5 тыс.
Ученые в области сельского хозяйства и пищевой промышленности исследуют способы повышения эффективности и безопасности сельскохозяйственных предприятий и продукции – доход 74.9 тыс.
Урбанисты – специалисты по городскому строительству, планированию и обустройству имеют доход около 80 тыс.
Метеорологи, гидрологи и геофизики – 84-88 тыс.
Микробиологи, эпидемиологи, биохимики и биофизики, ученые медики и медицинский технический научный персонал составляют 266 тыс человек, имея доход 82.8 тыс, а без учета технического персонала – 184 тыс человек и 98 тыс долл. Доход сильно отличается от размера компаний.
Больше всего получают физики и астрономы – 139.2 тыс, политологи – 128 тыс, экономисты и специалисты по риск менеджменту в оценке финансово-экономических дисбалансов – 114 тыс. Математики, статистики и специалисты по Data Science получают около 100-105 тыс.
Науку двигают ученые, а технологии реализуют и развивают инженеры, воплощая концепты в опытные образцы и серийные экземпляры.
В США официально числится 2.35 млн инженеров и вспомогательных сотрудников различных специальностей, имея медианный доналоговый годовой доход $88.5 тыс, а доход свыше $100 тыс имеют около 560 тыс инженеров различных специальностей.
Без учета технического и вспомогательного персонала (580 тыс и медианный доход $60 тыс), инженеры имеют доход около $97 тыс.
Зачастую грань между прикладным ученым физиком ядерщиком и инженером-ядерщиком весьма размыта, т.к. работают они в тесной координации и обычно в одном подразделении, где направления исследований и ядерных испытаний пересекаются. Это справедливо и для многих других инженерных и научных направлений.
Поэтому инженеров правильно учитывать вместе с учеными (1.4 млн человек). Если выделить ученых чисто гуманитарных и социальных профилей, речь идет о 1.1 млн ученых прикладных наук.
Соответственно, ученые вместе с инженерами создают ядро в 3.5 млн человек, двигающих технологический прогресс США без учета ИТ специалистов, которых насчитывается почти 4.5 млн чел, а если выделить службу ИТ поддержки и системных администраторов – всего 3.2 млн ИТ специалистов (с учетом системных аналитиков).
Справедливо говорить о 6.7 млн высококвалифицированных работниках, занятых созданием инноваций и поддержкой существующих систем в сегменте науки, технологий и ИТ решений.
Это, разумеется, достаточно ограниченный список квалифицированных работников, т.к. не учитывается управляющий персонал, финансисты, юристы, врачи и так далее.
Био-инженеры, инженеры-химики, инженеры по материалам и электротехнике и электронике имеют медианный доход $100-106 тыс. Инженеры-ядерщики получают $122 тыс, инженеры аэрокосмической отрасли - $127 тыс, инженеры-нефтяники – $132 тыс, а разработчики компьютерного оборудования (хард компонента) – свыше $132 тыс.
Меньше всего получают геодезисты, картографы и ландшафтные архитекторы ($63-73 тыс).
В США официально числится 2.35 млн инженеров и вспомогательных сотрудников различных специальностей, имея медианный доналоговый годовой доход $88.5 тыс, а доход свыше $100 тыс имеют около 560 тыс инженеров различных специальностей.
Без учета технического и вспомогательного персонала (580 тыс и медианный доход $60 тыс), инженеры имеют доход около $97 тыс.
Зачастую грань между прикладным ученым физиком ядерщиком и инженером-ядерщиком весьма размыта, т.к. работают они в тесной координации и обычно в одном подразделении, где направления исследований и ядерных испытаний пересекаются. Это справедливо и для многих других инженерных и научных направлений.
Поэтому инженеров правильно учитывать вместе с учеными (1.4 млн человек). Если выделить ученых чисто гуманитарных и социальных профилей, речь идет о 1.1 млн ученых прикладных наук.
Соответственно, ученые вместе с инженерами создают ядро в 3.5 млн человек, двигающих технологический прогресс США без учета ИТ специалистов, которых насчитывается почти 4.5 млн чел, а если выделить службу ИТ поддержки и системных администраторов – всего 3.2 млн ИТ специалистов (с учетом системных аналитиков).
Справедливо говорить о 6.7 млн высококвалифицированных работниках, занятых созданием инноваций и поддержкой существующих систем в сегменте науки, технологий и ИТ решений.
Это, разумеется, достаточно ограниченный список квалифицированных работников, т.к. не учитывается управляющий персонал, финансисты, юристы, врачи и так далее.
Био-инженеры, инженеры-химики, инженеры по материалам и электротехнике и электронике имеют медианный доход $100-106 тыс. Инженеры-ядерщики получают $122 тыс, инженеры аэрокосмической отрасли - $127 тыс, инженеры-нефтяники – $132 тыс, а разработчики компьютерного оборудования (хард компонента) – свыше $132 тыс.
Меньше всего получают геодезисты, картографы и ландшафтные архитекторы ($63-73 тыс).
Рубль укрепился более, чем на 14% от своих минимальных значений за год, зафиксированных 9 октября. Рубль наконец-то спасен.
Почти 4.5 месяца «насилия» с июня 2023 до первой декады октября, когда ослабление рубля шло на фоне разгона цен на нефть. Развернулась настоящая битва правительства, Центробанка РФ и профильных ведомств за попытку стабилизировать курс рубля.
Вероятно, это был самый жесткий и болезненный стресс тест за последние 15 лет, как минимум. Движения в 2014 и в феврале-марте 2022 были сильными, но скоротечными – с быстрым откатом на фоне объективных макроэкономических и геополитических событий.
По крайней мере, тогда сильное и быстрое падение рубля было ментально «перевариваемым», т.е. было шокирующим, но принимаемым обществом, как допустимое в экстренной ситуации (в 2014 рухнули цены на нефть, а в 2022 – шок после СВО и санкции), а стабилизация началась буквально через 4-6 недель.
Движение в 2023 было другим - тягучим и иррациональным. Перегретые ожидания общества в 2022 относительно устойчивости национальной валюты сыграли негативную роль в 2023. Предполагалось, что иностранная валюта в условиях жестких санкций в 2022 будет не востребована, а рубль будет перманентно переукреплен.
Оказалось, что все вышло иначе. Рубль в 2023 (до октября) стал одной из самых слабых валют в мире среди крупных стран наравне с турецкой лирой, но проблема не только в слабости, но и в алогичности движения.
Экстремальное по силе падение рубля происходило в отсутствии существенных негативных макроэкономических и политических событий при растущей нефти и профиците счета текущих операций. Общество не понимало, что происходит.
Отсутствие понимания происходящего провоцировало девальвационные и инфляционные ожидания, что еще больше разгоняло курс и дестабилизировало валютную систему.
С июля по сентябрь я сделал десятки материалов, объясняющие во всех подробностях причину падения рубля (смотреть в истории канала по ключевым словам), но я профильный специалист, а что делать тем, кто не разбирается в структуре валютного рынка и платежного баланса?
Направленное, безоткатное падение рубля при растущей нефти дискредитировало инвестиции в рублевые активы, усиливая валютизацию сбережений, что крайне опасно в текущих условиях тотальной блокировки всего, что связано с Россией на внешних рынках.
Для стабилизации девальвационных, инфляционных ожиданий и доверия к рублю, - власти масштабно взялись за дело стабилизации рубля. На моей памяти не было настолько концентрированной битвы всех эшелонов правительства с целью сбития неконтролируемого ослабления нацвалюты. Удалось стабилизировать и взять ситуацию под контроль.
Что дальше? Фундаментальные проблемы никуда не ушли, ранее описанные в материалах по рублю.
Расчеты по платежному балансу имеют инерцию и сейчас происходит возврат высоких нефтегазовых доходов, полученных в августе-октябре. Все это в совокупности с мерами по продаже валютной выручки привело к резкому насыщению внутреннего валютного рынка.
С середины октября цены на нефть сильно упали – более, чем на 15%, в дополнение к этому усиливается экспортный контроль и вторичные санкции на основных клиентов России, за исключением Китая. С декабря следует ожидать снижения поступления валютной выручки на 15-20% относительно уровней, которые были в октябре-ноябре.
Также сезонно в декабре растет спрос на импорт, а при курсе 88 руб/долл платежеспособность рублевых доходов/сбережений в валютном измерении повысилась на 14-15%. Соответственно, импорт вырастет, экспорт упадет, что усилит давление на рубль (все это в совокупности со структурными дисбалансами, ранее подробно описанными).
С декабря логично ожидать возврата курса в диапазон 92-95 руб/долл, что было бы неплохим сценарием, учитывая разгром в августе-сентябре.
Почти 4.5 месяца «насилия» с июня 2023 до первой декады октября, когда ослабление рубля шло на фоне разгона цен на нефть. Развернулась настоящая битва правительства, Центробанка РФ и профильных ведомств за попытку стабилизировать курс рубля.
Вероятно, это был самый жесткий и болезненный стресс тест за последние 15 лет, как минимум. Движения в 2014 и в феврале-марте 2022 были сильными, но скоротечными – с быстрым откатом на фоне объективных макроэкономических и геополитических событий.
По крайней мере, тогда сильное и быстрое падение рубля было ментально «перевариваемым», т.е. было шокирующим, но принимаемым обществом, как допустимое в экстренной ситуации (в 2014 рухнули цены на нефть, а в 2022 – шок после СВО и санкции), а стабилизация началась буквально через 4-6 недель.
Движение в 2023 было другим - тягучим и иррациональным. Перегретые ожидания общества в 2022 относительно устойчивости национальной валюты сыграли негативную роль в 2023. Предполагалось, что иностранная валюта в условиях жестких санкций в 2022 будет не востребована, а рубль будет перманентно переукреплен.
Оказалось, что все вышло иначе. Рубль в 2023 (до октября) стал одной из самых слабых валют в мире среди крупных стран наравне с турецкой лирой, но проблема не только в слабости, но и в алогичности движения.
Экстремальное по силе падение рубля происходило в отсутствии существенных негативных макроэкономических и политических событий при растущей нефти и профиците счета текущих операций. Общество не понимало, что происходит.
Отсутствие понимания происходящего провоцировало девальвационные и инфляционные ожидания, что еще больше разгоняло курс и дестабилизировало валютную систему.
С июля по сентябрь я сделал десятки материалов, объясняющие во всех подробностях причину падения рубля (смотреть в истории канала по ключевым словам), но я профильный специалист, а что делать тем, кто не разбирается в структуре валютного рынка и платежного баланса?
Направленное, безоткатное падение рубля при растущей нефти дискредитировало инвестиции в рублевые активы, усиливая валютизацию сбережений, что крайне опасно в текущих условиях тотальной блокировки всего, что связано с Россией на внешних рынках.
Для стабилизации девальвационных, инфляционных ожиданий и доверия к рублю, - власти масштабно взялись за дело стабилизации рубля. На моей памяти не было настолько концентрированной битвы всех эшелонов правительства с целью сбития неконтролируемого ослабления нацвалюты. Удалось стабилизировать и взять ситуацию под контроль.
Что дальше? Фундаментальные проблемы никуда не ушли, ранее описанные в материалах по рублю.
Расчеты по платежному балансу имеют инерцию и сейчас происходит возврат высоких нефтегазовых доходов, полученных в августе-октябре. Все это в совокупности с мерами по продаже валютной выручки привело к резкому насыщению внутреннего валютного рынка.
С середины октября цены на нефть сильно упали – более, чем на 15%, в дополнение к этому усиливается экспортный контроль и вторичные санкции на основных клиентов России, за исключением Китая. С декабря следует ожидать снижения поступления валютной выручки на 15-20% относительно уровней, которые были в октябре-ноябре.
Также сезонно в декабре растет спрос на импорт, а при курсе 88 руб/долл платежеспособность рублевых доходов/сбережений в валютном измерении повысилась на 14-15%. Соответственно, импорт вырастет, экспорт упадет, что усилит давление на рубль (все это в совокупности со структурными дисбалансами, ранее подробно описанными).
С декабря логично ожидать возврата курса в диапазон 92-95 руб/долл, что было бы неплохим сценарием, учитывая разгром в августе-сентябре.