Какими могут быть финансовые показатели российского нефтегаза в 2023? Отчетность бизнеса закрыта. В настоящий момент нет МСФО отчетов даже за 2021 год по Сургутнефтегазу и Транснефти, что уж говорить про 2022? Российский нефтегаз становится «черной дырой», не выпускающий из себя ничего (в плане информации), кроме ожиданий и впечатлений.

На чем можно базироваться? Есть хорошо изученная отчетность до 2021 включительно, по крайней мере по Газпрому, Роснефти, Лукойлу, Новатэку и Транснефти. Есть представление о структуре выручки, о рентабельности и бизнес операциях.

Сейчас основным рынком сбыта сырой нефти является Китай (оценочный средний дисконт 10-15% к Brent), Индия (дисконт 15-25%) и Турция (дисконт 25% и выше), а нефтепродукты сливают в страны Северной Африки и Ближнего Востока с большой скидкой 30% и выше.

Физический объем экспорта сырой нефти (трубопроводный экспорт + танкерами) практически сопоставим с докризисным, тогда как экспорт нефтепродуктов примерно на 20% ниже.

Нет понимания о конечной цене реализации энергетического сырья, т.к. структура логистических и страховых расходов сильно изменилась, как и специфика контрактов с конечными покупателями. Вероятно, речь может идти о длинной цепочке контрагентов.

В любом случае, нужно учитывать, что из-за транспортного плеча и санкционных рисков существенно выросли расходы на логистику, страхование и финансовое сопровождение сделок, плюс неизбежный дисконт контрагентам из-за рисков вторичных санкций.

Средняя цена Urals с января по май 2023 чуть выше 51 доллара. Разумно предположение, что из-за большого веса Китая и Индии в экспорте реальная цена выше. Цены на нефтепродукты являются производными от цен на сырую нефть и коррелируют между собой.

Если взять оптимистичный сценарий средневзвешенной цены нефти в 55 долл за баррель с учетом эффекта дисконта по нефти и нефтепродуктам можно оценить потенциал выручки в 2023, приняв за основу среднегодовой курс рубля в 80 руб за долл.

Зная структуру распределение выручки в 2007-2021, и делая вышеуказанные предположения получается, что долларовая выручка Газпрома, Лукойла, Роснефти, Новатэка и Татнефти в 2023 может составить около 260-280 млрд долл или 21-22 трлн руб, учитывая недополученные доходы от экспорта трубопроводного газа в Европу и рухнувшие цены на газ.

Для сравнения, в 2021 выручка была 420 млрд долл (30.9 трлн руб), в 2020 – 263 млрд (19.2 трлн руб), в 2018-2019 в среднем 390 млрд (25 трлн), в 2015-2016 – 260 млрд (16.8 трлн). Рублевая выручка в 2023 может быть между 2018-2019 и 2020 во многом из-за эффекта выпадающего экспорта Газпрома.

Чистая маржинальность в период «благоденствия» и стабильной конъюнктуры была в среднем 13-14%, в кризисные периоды в среднем 5-6%. Учитывая повышенную налоговую нагрузку по НДПИ в 600 млрд в 2023 на Газпром и ¾ выпавшего физического экспорта в страны дальнего зарубежья (+рухнувшие цены) с высокой вероятностью Газпром в 2023 может зафиксировать рекордный убыток в 400-800 млрд руб из-за неповоротливой бизнес модели.

Газпром слишком крупный для столь малого объема экспорта, а реструктуризация и оптимизация займет годы. Прочие нефтяники могут вытянуть итоговый финансовый результат российского нефтегаза, но интегральную чистую прибыль я бы целил на диапазон 500-1000 млрд в оптимистическом сценарии.

Для сравнения, в 2021 чистая прибыль 4.4 трлн руб, в 2020 – 452 млрд, в 2018-2019 в среднем 3.3 трлн, в 2015-2016 в среднем 1.7 трлн.

Капитальные инвестиции в 2023 могут составить свыше 5.5 трлн руб, где один только Газпром реализует около 3 трлн из-за инфляции, сильно возросших издержек и «поворота на Восток». В 2021 капексы были 3.7 трлн, в 2018-2020 в среднем 3.3 трлн.

Операционный денежный поток может составить лишь 3 трлн, что вынудит бизнес занимать до 2.5 трлн для финансирования капексов впервые с 2017 (тогда занимали 320 млрд).

Соответственно, пространство для дивидендов по итогам 2023 сводится к нулю, если только не выплачивать дивы в долг.

Все расчеты очень приблизительные, но примерно позволяют оценить границы в сильно оптимистичном сценарии.

Интересно, российский рынок за 18 недель вырос на 30% в рублевом выражении, но оказывается, что за последние 15 лет такое было только один раз – в начале феврале 2015, когда рынок в рублях вырос на 35% на фоне девальвационной волны, которая за 18 недель достигала в моменте 75% в тот момент.

В настоящий момент девальвация за указанный период «всего» 15%, т.е. на этот раз в долларовом выражении рынок в плюсе в отличие от февраля 2015, когда индекс РТС упал.

Даже в условиях COVID кризиса на низкой базе рост был очень скромным – первая фаза роста в июле 2020 на 23% за 18 недель и к марту 2021 рост составил 27% на фоне чудовищных монетарных экспериментов мировых ЦБ с беспрецедентным вливанием ликвидности, открытия экономики (вакцины заработали) и на волне массового притока физиков в рынок.

Были еще эпизоды в 2009, когда за 4 месяца рынок рос и на 100%, но во-первых, экстремально низкая база декабря 2008, а во-вторых, объективные фундаментальные причины и высокоинтенсивное восстановление экономики по V-образной траектории и, в-третьих, рекордный приток нерезидентов в лице крупнейших мировых инвестбанков и фондов, в -четвертых, сверхмягкая ДКП мировых ЦБ.

Российский рынок начал расти с середины февраля 2023 и особо активно с середины марта (дивидендное ралли), а текущий импульс один из сильнейших в современной истории российского рынка.

Сравнивать с 2021 некорректно (относительно 2 кв 2021 дисконт около 25%), т.к. условия были совершенно иными. Текущая капитализация рынка соответствует 2 кв 2019 и 2 кв 2020 и на 25% выше июня 2022, хотя, справедливости ради, в 2019-2020 корпоративные условия и маржинальность были несопоставимо лучше.

Признаки неадекватности налицо. Рынок торгуется так, как если бы геополитические и санкционные риски (их следует рассматривать раздельно) обнулены, т.е. СВО завершено и вернулись в реальность января 2022, хотя пик эскалации еще впереди, неопределённости стало больше, а санкции еще не все реализованы.

Устранен дисконт в 10-20% после ухода основных провайдеров ликвидности (нерезиденты, формирующие в среднем около 40-45% оборота до СВО) и крупных российских инвесторов/спекулянтов и стратегов из-за закрытия корпоративной отчетности и среднесрочной макроэкономической неопределенности.

Рынок сейчас изолировал все прочие факторы возмущения и торгует рынок так, как если бы существовали только корпоративные нарративы. После ухода крупных участников и высокой концентрации физлиц (около 80% в структуре оборота) выросло количество дилетантов, пришедших в рынок буквально несколько месяцев назад.

Дивидендный импульс на фоне рекордных дивидендов за последние 12 месяцев понятен, однако, даже если оценивать рынок с точки зрения корпоративных перспектив вне прочих факторов риска, сейчас условия оставляют желать лучшего.

Обрушение маржинальности, в первую очередь, у экспортеров и высокая неустойчивость прибыли не позволяет формировать высокий денежный поток, распределяя его в дивиденды так, как это было раньше.

Рынок сильно недооценивает провал прибыльности бизнеса в 2023 (в контексте профиля публичных компаний на рынке) и инвесторы/спекулянты могут попасть в ловушку.

Обо всем этом подробно в следующих обзорах по российскому рынку в рамках доступной информации, которой крайне мало по российским компаниям.

Касаясь перспектив российского рынка следует отметить, что любой содержательный анализ на фактах может быть возможен исключительно после того, как бизнес начнет публиковать отчетность.

В настоящий момент ¾ рынка закрыто, а следовательно – эта «черная дыра», не выпускающая из себя содержательную информацию о состоянии бизнеса, не поддается объективному мониторингу и конструктивной аналитике.

Нет информации – > нет предмета для обсуждения -> нет инвестиционных перспектив. С точки зрения простой логики, является полным безумием инвестирование в инструмент, который закрыт.

Базой под инвестирование является транспарентность, позволяющая выстраивать достоверные математические, экономические и финансовые модели, поддающиеся верификации, контролю и калибровке. Нельзя калибровать то, что нельзя корректировать, а это может быть только в условиях достоверной и открытой информации.

Вот именно поэтому крупные стратеги, в том числе среди резидентов, ушли с рынка после февраля 2022 и не вернутся до тех пор, пока бизнес не станет публичным.

Невозможно просчитывать риски, невозможно оценивать будущие денежные потоки на основе текущего состояния, невозможно оценивать устойчивость и перспективность бизнеса, пока отчетность закрыта.

Поэтому инвестирование в этих условиях полностью исключено, это даже обсуждать бессмысленно, но спекулирование возможно, хотя это две совершенно разные (перпендикулярные по своей сути) модели поведения.

Закрытость бизнеса провоцирует негативные побочные эффекты:

▪️Прежде всего подавляются длинные, долгосрочные деньги в рынке, подрывая доверие к эмитентам, в том числе за счет инсайдерской торговли.

▪️Растет концентрация спекулятивного капитала в рынке, что в своей основе плохо, т.к повышает непредсказуемость и волатильность, мешая бизнесу привлекать капитал на открытом рынке и формировать инвестиционные стратегии.

▪️Информационное манипулирование, т.е нагнетание ложной (в том числе заведомо ложной) информации об эмитентах из-за невозможности опровергнуть в отсутствии достоверных фактов в корпоративной отчетности, что отражается в подрыве доверия, как к рынку, так и к эмитентам.

Например, как можно инвестировать в нефтегаз, если неизвестна цепочка контрагентов, конечная контрактная цена нефти, структура расходов. Все это влияет на маржинальность бизнеса, а следовательно, на денежный поток, выступающих основной под дивиденды, не говоря уже про устойчивость бизнеса. Какая долговая нагрузка, какая структура долга и процентные платежи, где и как распределены активы? Неизвестно вообще ничего.

В контексте обстоятельств, мотивы под закрытие отчетность полностью понятны и очевидны, но, черт побери, либо рынок, либо новая геополитическая реальность, но нельзя совмещать одно с другим.

Рынок – это публичные компании, т.е бизнес, раскрывающий ключевые корпоративные сведения, от которых зависят перспективы, устойчивость и акционерная политика.

Непубличный бизнес – не имеет ничего общего с рынком, т.к невозможно просчитать композицию факторов риска, что несет прямую финансовую угрозу для инвесторов.

И не стоит удивляться, что в рынке нет стратегов и системообразующих долгосрочных инвесторов. Их и быть не может до тех пор, пока бизнес не раскрывает отчетность.

Сейчас на российском рынке в структуре капитализации свыше 70% - это экспортеры сырья (нефтегаз, металлурги различного типа, АПК) и еще около 15% - это финансовый сектор за счет высокой доли Сбербанка.

Финансовый сектор, несмотря на рекордный рывок прибыли, имеет свои риски, которые связаны с деградацией качества кредитного портфеля. Банки выдают кредиты юрлицам в темпах в 0.7-1 трлн руб в месяц с сентября 2022, а учитывая резкое падение маржинальности бизнеса, в том числе по данным Росстата, снижается способность к эффективному обслуживанию кредитов.

Вообще, за любым резким ростом выдачи кредитов, а с середины 2022 импульс был сильнейшим в истории, всегда следует рост просрочек по кредитам, особенно на фоне падения маржинальности, т.к. за подобным валом кредитов отбирать качественных заемщиков просто невозможно.

С второго полугодия 2023 ожидаю постепенную раскрутку просрочек по кредитам, которые банки, пока виртуозно скрывают за реструктуризацией.

В связи с геополитическими и экономическими обстоятельствами экспортеры сырья являются самыми «токсичными» из-за нескольких объективных причин:

▪️Дисконт на реализацию сырья из-за санкционных факторов, в том числе, как компенсация риска вторичных санкций.

▪️Сильно растут операционные издержки из-за роста расходов на логистику, страхование, финансовое сопровождение экспортных контрактов.

▪️Разрыв более, чем полувековой связи с недружественными странами вынуждает оперативно перестраивать логистику на Восток, а это триллионные инвестиции. То, что строилось десятилетиями в Европу теперь необходимо в короткий срок построить в Азию.

▪️Санкции на импорт затрудняют реализацию капитальных и операционных расходов, т.к. выстраивается сложная цепочка контрагентов и посредников в рамках параллельного импорта. Это очередные издержки, т.к. импорт становится сильно дорогим. Чем сложнее оборудование – тем дороже.

▪️Импортозамещение требует времени, а цена/качества в контексте производительности и эффективности оборудования оставляет желать лучшего.

Сейчас у России лишь три экспортных клиента: Китай, Индия и Турция, обладающие платежеспособностью, емкостью рынка, потребностью в сырье и достаточным суверенитетом,чтобы не боятся вторичных санкций и нападок США. Вот и все, только три клиента.

Северную Африку и Ближний Восток серьезно не рассматриваю с поставками нефтепродуктов. Это (поставка почти «бесплатно» на грани рентабельности) похоже на «шутку» и не имеет экономической целесообразности. Скорее, как попытка не рубить добычу, т.к. нефтепереработка сжирает сырую нефть, нагружая скважины.

В целом, экспортеры сырья «убиты» на многие годы. Важно подчеркнуть, что не как бизнес, а как сверхприбыльный бизнес, генерирующий неограниченный денежный поток, который ранее направлялся на дивиденды. Про прошлую реальность стоит забыть.

Все имеет свою цену, поэтому ни одного экспортера (за исключением, быть может золотодобытчиков и АПК, но не сейчас) лично я не рассматриваю, как среднесрочную и тем более долгосрочную инвестицию. Перспектив в экспортерах не вижу с точки зрения инвестиций на рынке акций.

Про убытки нефтегаза я бы не стал говорить, за исключением Газпрома, который с высокой вероятностью может впервые в истории зарядить рекордный убыток в 2023, т.к. себестоимость добычи низкая по мировым стандартам и даже нефть по 40 их не испугает, но налоговая нагрузка «добьет» маржинальность.

В этом смысле, 70% рынка остается подвешенным на многие годы, а кроме экспортеров и банков никто в России особо не генерировал избыточный кэш. Соответственно, дивидендные перспективы, мягко говоря, так себе…

Жду отчетность, чтобы на цифрах и фактах все «обмусолить».

С начала СВО российские домохозяйства распределили 11.6 трлн руб сбережений, но по каким направлениям?

В наличность и депозиты замкнули в совокупности 8.6 трлн в период с начала февраля 2022 по 30 апреля 2023.

В наличность распределили 4.9 трлн (2.9 трлн в рублевую и почти 2.1 трлн в иностранную наличность), причем с сентября поток в рублевую наличность не ослабевает (втрое больше, чем в феврале-марте 2022 на пике паники), а в иностранный нал 2/3 потока пришлось на февраль-март 2022.

С декабря 2022 по апрель 2023 начали использоваться рублевые депозиты, в которых распределили 3.2 трлн из 4 трлн общего потока, но при этом происходит стабильный отток валютных депозитов с совокупным чистым оттоком на 3.1 трлн с февраля 2022.

Практически весь отток из валютных депозитов в российских банках был перенаправлен в иностранные банки – 2.7 трлн руб за 15 месяцев. В начале 2023 выводят в среднем по 152 млрд руб, а пик вывода был с июля по декабрь 2022 в темпах по 264 млрд в месяц. Это очень много, т.к. в 2020-2021 средний отток был в среднем по 32 млрд в месяц.

Облигации не пользуются спросом – накопленный положительный поток составил всего лишь 228 млрд, причем все пришлось с февраля по март 2023, тогда как без учета этого периода накопленный поток около нуля.

Изменение кэша на брокерских счетах минус 410 млрд с февраля 2022 и сентября 2022 стабильно на одном уровне.

Инвестиции в акции и паи нерезидентов минус 185 млрд и с мая 2022 без существенных изменений.

Средства на счетах эскроу выросли на 1.1 трлн, но с октября 2022 без изменений.

Инвестиции в акции и паи резидентов составляют 2.3 трлн руб, причем половина от денежного потока было в марте и сентябре 2022, что весьма странно и не согласуется с оборотами и денежными потоками по данным Мосбиржи.

С октября 2022 по апрель 2023, когда рынок вырос почти на 50% на растущих оборотах чистый поток в рынок составил 480 млрд, а с марта по сентября 2022 распределили почти 1.9 трлн, когда рынок был на дне на низких оборотах. Не логично, но таковы данные ЦБ.

Какие утечки капитала в иностранные активы были до СВО и что происходит сейчас, заработает ли замкнутый контур?

С января 2020 по февраль 2022 среднемесячный поток в наличную иностранную валюту со стороны российских домохозяйств был 36 млрд руб, изъятие по валютным депозитам в российских банкам в 17 млрд и перераспределение в валютные депозиты в иностранных банках на уровне 32 млрд в месяц.

В совокупности чуть более 50 млрд руб ежемесячно уходило в валютные депозиты и иностранную наличность до СВО.

Что стало после СВО? В иностранную валюту уходит 137 млрд руб (89 млрд с начала 2023), изымается из валютных депозитов в российских банках в среднем 207 млрд в месяц (153 млрд с начала 2023), но перераспределяется в валютные депозиты в иностранных банках по 180 млрд в месяц (152 млрд с января 2023).

В среднем по 110 млрд в месяц уходит в валютные депозиты и кэш с начала СВО и около 88 млрд с января 2023. Отток, как минимум удвоился (110 млрд против 51 млрд), если рассматривать широкий период.

Резидентам России заблокировали торговлю иностранными акциями и паями. До СВО в иностранные акции и паи уходило в среднем по 52 млрд в месяц, а сейчас в связи с заморозкой активов и блокировкой торговли возвращается в среднем по 12 млрд.

Таким образом, до СВО иностранная наличность, депозиты, акции и паи «пожирали» свыше 100 млрд (51 + 52 млрд) в месяц, а сейчас уходит 98 млрд (110 – 12 млрд). Объемы сопоставимы с учетом естественность погрешности, хотя структура изменилась и сейчас основной канал утечки - это депозиты в иностранных банках.

Говорить о замкнутом контуре методологически неверно. Например, в прошлом году по финсчету был рекордный отток за всю историю России, несмотря на все блокировки и заморозки. Непосредственно физлица, как выводили по 100 млрд руб в месяц, так и выводят.

При этом потенциал вывода скорее увеличится, а не уменьшится из-за расширения спектра инструментов, контрагентов и каналов утечки.

Пауэлл, выступая перед Конгрессом США, обещал жестить, продолжая повышение ставок. Говорящие головы из региональных представительств ФРС обрабатывают инвестиционное сообщество - высокие ставки в 2023 гарантированы до декабря (снижения ниже 5.25% не ожидается), причем два повышения рассматривается едва ли не как базовый сценарий. Маловероятно, но допустим…

Всего полгода назад рынок от подобных откровений низвергся бы в уныние и печаль, нырнув так на 3500 пунктов по S&P 500, а может быть и ниже. Сейчас рынок штурмует хаи или около них. Что за чертовщина происходит?

Нарратив сменился. Если упорядочить нарратив, который инвестбанки и фонды «впрыскивают» в рынок, то суть в следующем:

«Экономика стала другой». Цифровая экономика, более подвижный рынок труда и свободное движение капитала задают другие правила. Оказывается, что высокие ставки больше не страшны, т.к ИИ изменит мир и уже меняет.

• ИИ может сдвинуть производительность труда, которая в застое последние 10 лет.

• ИИ повысит эффективность экономики, что повлияет на предложение, а следовательно, сбросит инфляцию.

• ИИ повлияет на рынок труда, устранив дефицит рабочих мест.

• ИИ повлияет на маржу бизнеса, разогнав ее в небеса, а следовательно, компании будут «утопать» в кэше, платя невероятные дивиденды, реализуя запредельные по объему байбеки и вообще, какое дело до ставок, когда кэш будет лезть из всех щелей? Да пусть хоть 25%!

Негативные ожидания относительно долговой устойчивости были избыточными, т.к. степень адаптивности экономики значительно выросла, а любые кассовые разрывы оперативно закрываются. Даже банковский кризис не страшен, т.к. его можно решить за 1-2 недели, как в марте.

Короче, инвестбанкиры почесали репу, посмотрели по сторонам и поняли, что прошлые концепты, описанные в макроэкономической и монетарной литературе, больше не работают и даже Пауэлл и академическая среда не понимают экономику. Оказывается, что не все так страшно.

Вот уже полгода, как средневзвешенные краткосрочные ставки выше красной границы в 4% и что? Экономика, хоть и медленно, но растет, а с сентября 2022 (когда казалось, что мир вот-вот рухнет под давлением ужесточения ДКП) было создано 2.5 млн рабочих мест (на 70% больше, чем до кризиса), потребление на хаях, хотя и стагнирует, но база высокая.

Отчеты бизнеса замедляются, но на высокой базе и в целом ситуация заметно лучше, чем кто-либо мог ожидать. Вот примерно такие настроениях от тех, кто управляет триллионами долларов и сбрасывают нарратив через СМИ на уровень ниже.

Всадникам апокалипсиса пора капитулировать и тарить на все деньги индекс S&P 500?

Вот эти замечательные сумасброды (управляющие триллионами долларов) не далее, как пару лет назад в ответ на вопрос о рекордном монетарном импульсе мировых ЦБ (за полгода с марта 2020 мировые ЦБ впрыснули в систему 7.5 трлн долл) отвечали, что «рисков инфляции нет, потому что экономика стала другой».

Тогда некоторые ужаленные «вирусом рациональности и прагматизма» пытались бить тревогу, что подобный фискальный и монетарный импульс приведет к рекордному инфляционному импульсу и дисбалансу на рынке труда. На протяжении 2020-2021 я методично описывал риски в ЖЖ.

Вот тогда представители ФРС и инвест-тусовки говорили, что «экономика стала другой», т.к. емкий и высокоразвитый финансовый рынок переваривает любой профицит ликвидности, а мощная, устойчивая и диверсифицированная экономика потребляет столько, сколько может потребить – дисбалансы исключены. Инфляция, если и возникнет, то будет временной.

Инфляция превзошла порог в 4% в июне 2021 (спустя 15 месяцев после первой инъекции ликвидности) и пошла в разгон. Спустя год эта "временная инфляция" достигала почти двузначных значений.

Что не учитывает ФРС и инвестиционное сообщество? Эффект инерции и скорость трансмиссии негативных факторов.

В 2020, влепив в систему 7.5 трлн за полгода, не было никакой инфляции, она возникла спустя год (первые симптомы). Повысив ставки до 4% в ноябре 2022 эффект можно ожидать в конце 2023, хотя прострелы уже были (банковский кризис в марте). Все только начинается.

Рекордный кредитный бум в России. Кредиты физлицам (объем выдачи минус объем погашений за месяц) выросли на 583 млрд в мае 2023, обновив рекорд июня 2021 (561 млрд) и намного выше среднемесячного темпа до начала СВО (393 млрд в 2021). За январь-май кредитный импульс также рекордный – 1.96 трлн по сравнению с 1.84 трлн в 2021.

С учетом инфляции и относительно кредитного портфеля (7.2% в 2023 vs 9% в 2021) прирост кредитования не превысил рекорд 2021, однако траектория идет с явным разгоном. В 2021 кредиты физлицам выросли на 4.7 трлн или на 23.2% за год и есть вероятность обновления рекорда в этом году.

Новый рекорд по ипотечному кредитованию с приростом на 332 млрд за месяц (предыдущий максимум в июне 2021 – 316 млрд и повторен в декабре 2022), 6 месячный прирост вышел на очередной рекорд – 1.54 трлн в мае 2023 по сравнению с 1.46 трлн в сентябре 2021. Свыше 60% от объема выдачи – это льготная ипотека с господдержкой.

Резкое ускорение по необеспеченному потребительскому кредитованию до 212 млрд за месяц, что является третьим результатом в истории после 223 млрд в мае 2021 и 240 млрд в августе 2021. До рекордов здесь далеко – примерно 60% от максимальных полугодовых темпов прироста в 2021 по номиналу, хотя тенденция восходящая.

Центробанк сообщает, что подобный импульс во многом связан с попытками банков нарастить кредитование через смягчение финансовых условий и стандартов выдачи кредитов перед ужесточением макропруденциальных лимитов с 1 июля 2023.

Темпы прироста необеспеченного кредитования (13% годовых) опережают темп прироста номинальной зарплаты (11% годовых), что означает потенциал повышения долговой нагрузки.

Автокредиты установили новый рекорд (38 млрд в мае 2023), обновив предыдущий максимум в апреле 2023 (32 млрд). Автокредитование было в застое вплоть до декабря 2022, а с января началось ежемесячное улучшение с выходом на пиковую интенсивность.

Во втором полугодии темпы прироста должны упасть из-за ужесточения ДКП со стороны Центробанка РФ.

Корпоративное кредитование в России растет рекордными темпами. С июля 2022 начался рост и за 11 месяцев по май 2023 включительно чистый прирост кредитования юрлиц в России составил 9.5 трлн руб (в среднем 864 млрд в месяц).

До этого лучшим периодом был апрель 2021 – февраль 2022, когда кредиты выросли на 6.4 трлн, т.е. сейчас темпы в 1.5 раза больше, чем до СВО (в рублях и по номиналу).

С начала 2023 было выдано 3.2 трлн кредитов (выдача минус погашения), что на 64% больше, чем за январь-май 2021.

В марте-июне 2022 кредитование сокращалось, но не сильно – с накопленным итогом сжатие составило 277 млрд по итогам четырех месяцев, с июля 2022 начался рост, т.е. фаза расширения длится 11 месяцев.

В мае темпы кредитования снизились вдвое по сравнению с апрелем 2023 и темпами выдачи в июле-декабре 2022. В июне ожидается рост, что, вероятно, выведет 12-месячную сумму к 10 трлн руб. Для сравнения, по итогам 2020 объем чистой выдачи кредитов был 4 трлн, 2021 - 5.5 трлн а по итогам 2022 – 7.3 трлн, а наибольшие темпы по скользящей сумме были с марта 2021 по февраль 2022 – 6.6 трлн.

Центробанк не дает оперативную декомпозицию структуры прироста кредитов ни по секторам, ни по валютной составляющей, ни по источникам. В начале 2023 была информация, что до половины кредитов – это рефинансирование валютного долга, т.е. сокращение валютного долга, в том числе внешнего и замещение его внутренним рублевым долгом.

Наибольшую активность в кредитовании проявляли: нефтегаз, металлурги, транспортный, телекоммуникационный сектор, коммерческая недвижимость и строительство, но в какой пропорции? Неизвестно.

Деградации качества кредитов пока нет – проблемных кредитов 3.7 трлн или 6.3% от портфеля за апрель 2023. Реструктуризация пришлась на крупные промышленные, строительные и финансовые компании, а до 1/3 связано со сложностями с международными расчетами и спецификой финансирования госконтрактов.

Однако, высок риск деградации качества кредитов при сокращающиеся марже у нефинансового бизнеса и высоком темпе кредитования.

Атипичный спрос на наличность в России, который по накопленному объему сопоставим с паникой после СВО в первые две недели, но в этот раз спрос размазан на протяжении девяти месяцев.

После начала СВО за 8 банковских дней население РФ изъяло из банковской системы 2.84 трлн руб, но с 9 марта по 25 мая 2022 весь этот объем был возвращен обратно на депозиты/текущие счета.

Вторая волна паники началась сразу после мобилизации и чуть более пролонгирована с 21 сентября по 14 октября (18 дней), где население изъяло почти 1 трлн наличности, как из-за релокации, так и по причине общей тревожности.

Далее ситуация стабилизировалась до ноября 2022 и очередная волна оттока почти в 700 млрд к январю. В декабре обычно происходит рост наличности на руках у населения (сезонный эффект), но в этот раз в среднем 2.5 раза больше нормы.

В январе не было возврата нала на банковские счета, хотя обычно происходит, а с февраля новое масштабное и продолжительное изъятие наличности почти на 1 трлн, которое отклоняется от сезонных паттернов.

За три волны (мобилизация, декабрь 2022 и с февраля по июнь 2023) нал вне банковской системы вырос на 2.6 трлн руб, что сопоставимо с эффектом первых двух недель после начала СВО.

Это много. За 9 лет с 2011 по 2019 включительно наличность вне банковской системы увеличилась всего лишь на 3.2 трлн. Нечто подобное было в COVID кризис, когда за 11 месяц нал вырос на 2.5 трлн.

Все это странно, учитывая стремительный рост доли электронных платежей в расчетах, да и сберегательная модель в нале весьма архаична.

С чем это может быть связано?
• Освоение новых (подконтрольных на данный момент) территорий, где требуется рублевая денежная масса?

• Действия различных ЧВК, которых за последние 1.5 года расплодилось очень много?

• Рост теневой экономики / криминального сегмента?

• Некая особая тревожность у граждан, хотя это было логичное в феврале 2022 и сентябре 2022, но с февраля по июнь сильно негативных событий не было (наоборот, рынок пузырится)?

• Продолжение фоновой релокации?

Еще версии?