#Оппенгеймер и пустоты. Что скрыл Крис Нолан в своем фильме об отце атомной бомбы? Рассказываем раз в неделю в детальных подробностях.

В проект «Оппенгеймер» Кристофер Нолан не пригласил своего любимого исполнителя – Пустоту. Фирменной нолановской пустоты пространства не чувствуется даже там, где она напрашивается – в пустыне Нью-Мексико. А все прочие сектора заполнены каким-то нереальным, просто немыслимым прежде для режиссера количеством людей.

Так же Нолан оставил за скобками свое фирменное парадоксалистское занудство – «Оппенгеймер» получился фильмом понятным, временами веселым, со множеством изящных небольших ходов, гэгов и пасхалок. Длящуюся три часа ленту смотришь если и не на одном дыхании, то с равномерным удовольствием.

Повествование тоже вполне ясно, не оставляя особых запутанностей и загадок, несмотря на переплетение в фильме трех событийных линий – жизнь Оппенгеймера, неформальный «суд» над ним – слушания по допуску его к секретной информации, и неформальный суд над его главным гонителем – Льюисом Штраусом при утверждении в сенате на должность министра.

#Оппенгеймер Скорее можно поразиться тому, насколько Нолан ни на йоту не отступил от житийного канона американского «светского святого великомученика». Талантливый физик и яркий неуравновешенный человек. Общается с Эйнштейном как с добрым любящим дедушкой. Связан с коммунистами, но совсем чуть-чуть, из общей любви к человечеству. Среди женщин-коммунисток путается, но с кем не бывает, да и женщины попадаются ему чуткие и понимающие. Создает атомную бомбу против Гитлера. Никакими секретами с советами не делится, наоборот, когда к нему обращаются через друзей советские агенты, сдает их, хотя как-то неловко. Сбрасывают атомную бомбу на японцев чтобы передать советам сигнал, а главное – чтоб спасти жизни американских парней. Угрызениями совести конечно мучится. После войны выступает за международный контроль над ядерным оружием, а разработку термоядерного оружия, к которой стремится неудержимый и хамоватый Эдвард Теллер, тормозит то ли из гуманизма, то ли из личной ревности, то ли вообще не тормозит. Становится самым известным человеком в мире в качестве «папы Атомной Бомбы». Выступает против эскалации холодной войны, но тупые и недальновидные политики его не понимают. Доступ к секретным материалам после позорного судилища, напоминающего сталинскую тройку, теряет благодаря интригам подлого и мстительного Льюиса Штрауса (не путать с пророком неоконства Лео Штраусом, хотя разницы особой и нет). Но в конечном счете справедливость зеркально торжествует и самого Штрауса прокатывают в сенате благодаря голосу молодого и никому не известного сенатора Кеннеди, еще одного политического святого американского либерализма (но, рука-лицо, Джон Кеннеди был к тому моменту влиятельным сенатором уже 6 лет, неожиданность его отказа голосовать за Штрауса, да еще и увязанная с делом Оппенгеймера, была связана с другим – до этого Кеннеди прославился отказом голосовать за резолюцию сената, осуждавшую одиозного Джозефа Маккарти и никто такого голосования от "маккартиста" Кеннеди не ждал). В конце Оппенгеймеру по воле Кеннеди, уже президента, дают медальку – точнее президентскую «Премию Энрике Ферми», к которой (что в фильме не подчеркивается) прилагался чек на сумму, превышающую Нобелевскую премию, такую же премию Ферми за год до того получил соперник Оппенгеймера - Теллер. «Когда они тебя наградят, они будут награждать не тебя, а себя» - говорит старый мудрый еврей Эйнштейн традиция приписывать которому разной степени достоверности трюизмы стала одним из главных мотивов прессы ХХ века.

#Оппенгеймер Ближе всего по степени сгущения человеческих масс, насыщенности повествования и каноничности истории «Оппенгеймер» стоит к «Темному рыцарю» и, особенно, к «Возрождению легенды» (кстати сказать, блестящему антиреволюционному фильму). И это как бы должно маркировать для зрителя – в этом проекте Нолан не столько самовыражающийся творец, сколько специалист-исполнитель, ставящий свое умение снимать на службу внешним политическим целям. Что это за цели?

Во-первых, обратиться к самому выдающемуся достижению Америки, обеспеченному в эпоху правления партии демократов. И здесь «манхэттенский проект», осуществленный при Рузвельте и довершенный при Трумэне, не имеет себе равных. В космосе американцы были вторыми, а на Луну, так получилось, отправились не при Кеннеди, а при Никсоне, к тому же с помощью найиста Вернера фон Брауна (которого только что припечатали в новом «Индиане Джонсе). Иными словами, «Оппенгеймер» - это «деды побеждали».

Во-вторых, важно направить американским левым интеллектуалам послание, что как бы они не привержены традициям фрондировать и ругать правительство, но, все-таки, стране надо служить, так как это делал Оппенгеймер, с правительством сотрудничать, а в американскую демократию верить, что она каждому раздаст по заслугам – кому премию, а кому провал в сенате. Образ Оппенгеймера с его интеллектуализмом, свободомыслием и свободными нравами, великими заслугами и репутацией мученика здесь подходит идеально.

#Оппенгеймер «Проблема Оппенгеймера заключалась в том, что он любил женщину, которая не любила его: правительство США» - еще один из приписываемых Эйнштейну афоризмов. В фильме нужно было точно балансировать между иконой Оппенгеймера как свободомыслящего леволиберального интеллектуала, пострадавшего за правду, и реальностью достаточно хваткого и склонного к конформизму и карьеризму политика от науки, который оказался блестящим администратором и эффективным менеджером. Необходимо было, чтобы первый образ «продавал» второй и подсвечивал его своей святостью, а не разрушал его.

Представим себе, кстати, как бы сняли эту историю наши прикормленные Фондом Кино новиопы-русофобы: «Аааа! Что! Связался с начальством?! Сделал ему бомбочку?! А оно тебя по щщам, по щщам! Ох не шейте вы ливреи, евреи!» И Данила Козловский в главной роли с монологом о том, что генерал Гровс на полигоне нагадил себе в штаны. Одновременно с этим рассказывалось бы, что у русских никакой бомбы не было, а просто прыгнул по приказу Берии миллион зеков, но при этом бомбу, которой не было, украли у американцев.

#Оппенгеймер Третьей задачей Нолана было напомнить, что если интеллектуалы с правительством дружить не будут, то придут страшные людоеды-республиканцы, такие как Эйзенхауэр и Льюис Штраус и всем придется очень плохо. Но, в конечном счете, американская демократия восторжествует.

Приятным для нас в России дополнением было то, что один из центральных лейтмотивов фильма – это тезис: «Русских нельзя недооценивать». Президент Трумэн ( староватый по сравнению с оригиналом и рифмующийся с Байденом) смеется, что Россия слишком слаба и бедна, чтобы создать атомную бомбу. Поэтому появление русской бомбы почти сразу оказывается для американской политической элиты шоком. Явная отсылка к разговорам о «стране-бензоколонке» и «порванной в клочья экономике». Оппенгеймер в показанном выступлении предупреждает, что Америка и Россия – два скорпиона в банке, которые могут победить другого только ценой собственной жизни.

Давно уже замечено, что лучшие наши партнеры - это демократы рузвельтовцы и кеннедисты и американские левые интеллектуалы типа Оливера Стоуна. Но где ж таких выкопать из под пепла обезумевших агрессивных глобалистов? Фильм Нолана дает понять, что они все-таки есть и даже, порой, формируют повестку.

#Оппенгеймер Кстати, о повестке – в привычном за последние годы голливудском смысле повестки в фильме нет вообще – никаких дежурных геев, ходульного феминизма, негров по списку и мантр об экологии. Большому политическому заказу всё это мельтешение гейсоцреализма ни к чему.

Нолан с этим заказом справился блестяще. Фильм увлекательный, свободный от обычных нолановских пустот, длиннот и путаницы, изобилующий яркими диалогами и афоризмами. «Хотите секретности - постройте город» (фильм мы смотрели в Обнинске, очень зашло, а главное – пришло понимание, что советская схема закрытых городов тоже была скопирована именно с детища Оппенгеймера – Лос Аламоса).

Нолан блестяще жонглирует то облегченной версией визуализации научного поиска в духе «Интерстеллара», то легкой порнографией, то картинами созидательного труда, то напряженными диалогами, то видениями и снами героев.

Не обходится #Оппенгеймер и без емких образов, центральный из которых – отравленное смертельным ядом яблоко.

Конечно, это отравленное Яблоко Ньютона (с отдаленной отсылкой на роковой библейский плод Древа Познания). Символ того, что наука физика с её открытиями может нести смерть. Атомная бомба оказывается именно таким отравленным яблоком.

Случай с яблоком, кстати, вполне реальный и входит в оппенгеймеровский житийный канон. Работая в Кембридже Оппенгеймер положил отравленное яблоко на стол своему научному руководителю Патрику Блэкетту (кстати, в отличие от ученика ставшему нобелевским лауреатом). Вообще, для Оппенгеймера было характерно, особенно в молодости деструктивное и опасное поведение, на чем особого акцента в фильме не делается.

#Оппенгеймер Главный прием, к которому прибегает Нолан в своем фильме – это искусные опущения, пропуски важных фактов и гипотез или передача их между строк, полунамеком. Можно сказать, что из характеристики пространства нолановских фильмов искусно замаскированные пустоты перетекли в характеристику сюжета «Оппенгеймера».

Главное, что необходимо понимать и всегда помнить – Роберт Оппенгеймер был выходцем из богатой еврейской семьи из Нью-Йорка. Именно этот факт позволил ему учиться в Кэмбридже, обладать «душою прямо геттингёнской», кататься из Голландии в Швейцарию.

Это же обстоятельство сближало его с эмигрантами-евреями, бежавшими от нацистов, как Эйнштейн и такими учеными как Лео Силард, Джеймс Франк и другие «ядерные диссиденты», выступавшие за международный контроль над ядерным оружием.

#Оппенгеймер Единственным диссидентом из диссидентов оказался Эдвард Теллер, которого в юности так впечатлил коммунистический переворот в Венгрии, устроенный Белой Куном, в дальнейшем кровавым палачом русского Крыма, что он навсегда стал фанатичным антикоммунистом, стремившимся вооружить Америку и «Свободный мир» любой ценой.

Во многом этническим заповедником была тогда и компартия США, около которой долгие годы отирался Оппенгеймер, как и многие другие интеллектуалы-евреи, особенно в Калифорнии. Позднейшая эпоха маккартизма, с масштабными гонениями на коммунистов, в этом смысле изрядно напоминала еврейский погром, одной из жертв которого оказался Оппенгеймер (что отчасти скрадывается тем фактом, что его гонителем был тоже еврей Люис Штраус).

Хотя формально о еврействе Оппенгеймера говорится в фильме немало, но влияние его происхождения на его статус тщательно замыливается. Наиболее чувствительно еврейская тема всплывает в связи с нелепым утверждением, что «обогнать» немцев, опережающих американцев на полтора года, позволит антисемитизм Гитлера, якобы назвавшего квантовую механику прямо в лицо Эйнштейну «еврейской [смягчено] наукой».

#Оппенгеймер На самом деле Гитлер видел Эйнштейна один раз, слушал его лекцию, отнесся вполне уважительно (а вот Эйнштейн Гитлера разумеется презирал). Боролась с теорией относительности и, что могло бы сказаться на ядерном проекте, с квантовой механикой группа «арийских физиков», во главе с нобелевским лауреатом и яростным великогерманцем и нацистом престарелым Филиппом Ленардом. Когда-то Ленард сам в числе первых высказал гипотезу, что атом неоднороден, но к концу жизни превратился в яростного врага Эйнштейна и всей «новой» физики.

Однако кампания Ленарда против новой физики особой поддержки нацистов не получила, несмотря на идеологическую правоверность ее участников. А к 1940 году «арийские физики» были вынуждены фактически капитулировать перед новыми физиками, подписав пакт о ненападении. Неизвестно никаких фактов, чтобы нацистские лидеры тормозили урановый проект по идеологическим причинам. Напротив, нацистам был присущ своего рода техноромантизм, который так ярко проявился в ракетной и авиационной отрасли.

Хотя, если говорить о паттернах мышления, то этот техноромантизм и мог быть в известной степени препятствием. Атомная бомба была ведь не столько техническим устройством, усиливающим человека, сколько изменением состояния материи. Это были, выражаясь цитатой из «Третьего человека» не «часы с кукушкой». И для немецкого ума бомба на расщепленном атоме, в отличие от ракеты «Фау-2», и в самом деле могла показаться скучноватой.

#Оппенгеймер Кстати, когда американцам понадобились «часы к кукушкой» для полета на Луну, они наняли немца.

Но это ментальное ограничение касалось отнюдь не всех немцев. Вернер Гейзенберг искренне был уверен в том, что исход войны будет решаться атомным оружием и работал над тем, чтобы Германия, в благодетельность торжества которой в Европе он верил, не оказалась безоружной перед англосаксами.

Однако Германия была сравнительно с США бедной страной, ресурсы которой поглощала ведущаяся ею в огромных масштабах война в которой она регулярно подвергалась все более усиливавшимся бомбардировкам и находилась во все более плотной блокаде. США были несопоставимо богаче и сами выбирали – где и как расходовать свой военный потенциал.

#Оппенгеймер Американцы могли мобилизовать огромные ресурсы и немыслимые деньги (о чем прямым текстом проговорено устами генерала Гровса в фильме Нолана) на интегрированный атомный проект, немцы – не могли. Ограничиваясь серией разработок и экспериментов, хотя, как показывают современные исследования, зашли на этом экспериментальном пути достаточно далеко и стояли на пороге разработки тактических ядерных боеприпасов.

В атомной гонке Германия проиграла битву экономик, а не идеологий, как бы ни пытался фильм Нолана убедить нас в обратном.

И хорошо, что проиграла. Самое страшное, что могло бы произойти в атомной истории человеческой цивилизации – это бомба, сброшенная на Гитлера. По счастью атомная бомба была опозорена бессмысленным убийством десятков тысяч японцев. Приходится долго и казуистично за нее оправдываться. Память о Хиросиме стала одним из факторов, препятствовавших применению ядерного оружия, по крайней мере в прошедшие 78 лет.

Убийство Гитлера и нацистов с помощью атомной бомбы, напротив, освятило бы её и сделало бы оружием разрешенным к применению. Не говоря уж о том, что американцы, конечно, не отказались бы сбросить её на Берлин, лишив русских и славы и военного трофея. То, что бомбу не успели разработать до конца войны с Германией, оказалось великим благодеянием, в котором Оппенгеймер точно неповинен – он старался как мог.

#Оппенгеймер Ценность Оппенгеймера как руководителя проекта была как в его авторитете в мире европейской новой физики, так и в его происхождении, делавшем его своим и для Эйнштейна, и для Силарда, и для Теллера, и для Ферми (ненавидевшего нацистов в том числе из-за своей жены-еврейки) и для многих других. Но, при этом, Оппенгеймер не был эмигрантом, он был прирожденный американец в ковбойской шляпе. Поэтому для правительства США он был идеальным посредником и коммуникатором между американцами и эмигрантами. В этом смысле, несмотря на немалое число важных научных работ, в том числе ставшие пророческими исследования коллапса звезд и черных дыр, столь привлекательные для Нолана, Оппенгеймер похож на своего русского коллегу Курчатова – не столько исследователь, сколько предельно компетентный коммуникатор и организатор, человек, который способен понять идеи, собрать их вместе и упаковать их, создав объект.

Левые взгляды Оппенгеймера в годы войны тоже ничему не мешали. Администрация Рузвельта, с её ориентацией на левый глобализм, была широко открыта как для евреев, так и для скрытых или явных коммунистов и сочувствующих, которые рассматривали режимы в СССР и в США как две версии одного и того же социализма – только одна для «диких» русских, другая для «продвинутых» американцев. США и СССР в послевоенном мире должны были быть тесно сотрудничающими гегемоном и субгегемоном и именно на это был нацелен ООН-овский миропорядок.

#Оппенгеймер Внезапная смерть Франклина Рузвельта накануне установления сконструированного им и его командой глобального миропорядка, имела драматические последствия. Режим «галантерейщика» Трумэна резко разорвал с глобализмом предшественника и перешел к конструированию господства только для Америки с помощью атомной бомбы, предпочтя перейти с СССР в режим Холодной Войны, с её территориальным разделом и железным занавесом, вместо того, чтобы создавать общий «розовый» мир.

Огромное количество рузвельтовских левых – и в правительственных кругах, и среди интеллектуалов, внезапно оказались вместо близких к правительству – неблагонадежными иноагентами и по сути шпионами. В расправе над этой влиятельнейшей в американском обществе прослойкой и был смысл явления, которое широко и неточно называют «маккартизмом, но которое продолжалось еще долго после того, как Джозеф Маккарти был выброшен из политической жизни, а закончилось лишь с кеннедиевской «оттепелью» (взаимная симпатия Кеннеди и Хрущева не была случайной, оба руководили «оттепелями» и «реабилитансом»), о пути к которой можно посмотреть фильм о другой жертве «маккартизма» - сценаристе-коммунисте Далтоне Трамбо.