«Каким-то чудом я остался жив». Воспоминания прошедшего всю войну летчика-истребителя Виталия Рыбалки
Летчик Виталий Рыбалка прошел всю Великую Отечественную с 1941 по 1945 годы. На его счету было семь сбитых самолетов, свыше 300 боевых вылетов. Во время обороны Москвы он был сбит и приземлился в немецком тылу.
Однополчане считали его погибшим, но раненый летчик две недели пробирался к своим. Он получил тяжелейшие обморожения ног, восстановился и вернулся в строй. В сегодняшнем материале рассказываем историю советского истребителя. Вы узнаете, как Рыбалка сражался с врагом и что вспоминал о войне.
Виталий родился 14 апреля 1923 года в Харькове. Вскоре после рождения вместе с семьей переехал в Москву. В 30-е годы в СССР активно развивалась авиация, к полетам широко привлекалась молодежь, создавались профильные кружки и аэроклубы.
Во время учебы в школе Рыбалка загорелся идеей о покорении воздушного пространства и записался в аэроклуб. В последних классах школы Виталий освоил учебный самолет У-2, а в 1940 году получил приглашение в Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков.
Великая Отечественная застала его во время учебы. Виталий уже имел летную подготовку, поэтому учеба в авиационной школе проходила для него по сокращенной программе. За несколько месяцев он освоил истребитель И-16, который считался самым сложным по управлению советским самолетом.
Как говорили сами летчики, кто летал на И-16, мог потом летать на любом истребителе. В первые дни войны Виталия включили в группу лучших курсантов, которым предстояло основить новые истребители МиГ-3. Он успешно прошел всю программу подготовки и в августе 1941 года в звании сержанта выпустился из авиационной школы.
Летчика определили в 122-й истребительный авиаполк. Это подразделение прикрывало воздушное пространство на подступах к Москве. В октябре 1941 года Рыбалка совершил свой первый боевой вылет.
Осенью 1941 года немцы стремительно наступали на Москву, и истребителей зачастую направляли для уничтожения наземных колонн врага. 22 ноября 1941 года сержант выполнял боевое задание в районе подмосковного города Истра. В ходе атаки его Миг-3 был сбит немецкими зенитками. Вот что летчик вспоминал об этом:
«Каким-то чудом я остался жив, упал далеко за линией фронта, после чего почти две недели пробирался к своим без еды, карты, компаса и теплой одежды, с обмороженными ногами.
Силы уже почти совсем оставили меня, когда в ночь на 5 декабря меня нашли советские разведчики и отправили в госпиталь. Ноги были обморожены настолько, что стоял вопрос об ампутации, но молодой крепкий организм справился».
Летчик восстановился и вернулся в родной полк. В советских документах отмечалось, что Рыбалко хорошо летал даже в сложных метеоусловиях, в бою не терял самообладания, был смел и решителен.
К апрелю 1942 года на счету 19-летнего истребителя было уже 60 вылетов и множество успешно выполненных боевых задач. За свои заслуги Виталий Викторович Рыбалка был награжден медалью «За отвагу».
Летом 1942 года участвовал в боях подо Ржевом. Истребители выполняли различные задачи: свободный поиск, патрулирование, перехват немецких бомбардировщиков, штурмовые налеты на позиции врага.
Но чаще всего Рыбалка сопровождал своих штурмовиков и бомбардировщиков. Успешным боевым вылетом считался тот, когда охраняемые самолеты не только выполняли задание, но и без потерь возвращались на свой аэродром. Сбитые вражеские самолеты были второстепенны. Вот что вспоминал об этом Виталий Викторович:
«Задача летчика заключалась в сопровождении бомбардировщиков до цели. Вести свободный воздушный бой при таком раскладе было почти невозможно. Некоторые пытались. Но был даже издан приказ за подписью Иосифа Сталина, где разъяснялось, что истребитель сопровождения буквально головой отвечает за сбитый противником бомбардировщик».
продолжение дальше ⬇️
Летчик Виталий Рыбалка прошел всю Великую Отечественную с 1941 по 1945 годы. На его счету было семь сбитых самолетов, свыше 300 боевых вылетов. Во время обороны Москвы он был сбит и приземлился в немецком тылу.
Однополчане считали его погибшим, но раненый летчик две недели пробирался к своим. Он получил тяжелейшие обморожения ног, восстановился и вернулся в строй. В сегодняшнем материале рассказываем историю советского истребителя. Вы узнаете, как Рыбалка сражался с врагом и что вспоминал о войне.
Виталий родился 14 апреля 1923 года в Харькове. Вскоре после рождения вместе с семьей переехал в Москву. В 30-е годы в СССР активно развивалась авиация, к полетам широко привлекалась молодежь, создавались профильные кружки и аэроклубы.
Во время учебы в школе Рыбалка загорелся идеей о покорении воздушного пространства и записался в аэроклуб. В последних классах школы Виталий освоил учебный самолет У-2, а в 1940 году получил приглашение в Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков.
Великая Отечественная застала его во время учебы. Виталий уже имел летную подготовку, поэтому учеба в авиационной школе проходила для него по сокращенной программе. За несколько месяцев он освоил истребитель И-16, который считался самым сложным по управлению советским самолетом.
Как говорили сами летчики, кто летал на И-16, мог потом летать на любом истребителе. В первые дни войны Виталия включили в группу лучших курсантов, которым предстояло основить новые истребители МиГ-3. Он успешно прошел всю программу подготовки и в августе 1941 года в звании сержанта выпустился из авиационной школы.
Летчика определили в 122-й истребительный авиаполк. Это подразделение прикрывало воздушное пространство на подступах к Москве. В октябре 1941 года Рыбалка совершил свой первый боевой вылет.
Осенью 1941 года немцы стремительно наступали на Москву, и истребителей зачастую направляли для уничтожения наземных колонн врага. 22 ноября 1941 года сержант выполнял боевое задание в районе подмосковного города Истра. В ходе атаки его Миг-3 был сбит немецкими зенитками. Вот что летчик вспоминал об этом:
«Каким-то чудом я остался жив, упал далеко за линией фронта, после чего почти две недели пробирался к своим без еды, карты, компаса и теплой одежды, с обмороженными ногами.
Силы уже почти совсем оставили меня, когда в ночь на 5 декабря меня нашли советские разведчики и отправили в госпиталь. Ноги были обморожены настолько, что стоял вопрос об ампутации, но молодой крепкий организм справился».
Летчик восстановился и вернулся в родной полк. В советских документах отмечалось, что Рыбалко хорошо летал даже в сложных метеоусловиях, в бою не терял самообладания, был смел и решителен.
К апрелю 1942 года на счету 19-летнего истребителя было уже 60 вылетов и множество успешно выполненных боевых задач. За свои заслуги Виталий Викторович Рыбалка был награжден медалью «За отвагу».
Летом 1942 года участвовал в боях подо Ржевом. Истребители выполняли различные задачи: свободный поиск, патрулирование, перехват немецких бомбардировщиков, штурмовые налеты на позиции врага.
Но чаще всего Рыбалка сопровождал своих штурмовиков и бомбардировщиков. Успешным боевым вылетом считался тот, когда охраняемые самолеты не только выполняли задание, но и без потерь возвращались на свой аэродром. Сбитые вражеские самолеты были второстепенны. Вот что вспоминал об этом Виталий Викторович:
«Задача летчика заключалась в сопровождении бомбардировщиков до цели. Вести свободный воздушный бой при таком раскладе было почти невозможно. Некоторые пытались. Но был даже издан приказ за подписью Иосифа Сталина, где разъяснялось, что истребитель сопровождения буквально головой отвечает за сбитый противником бомбардировщик».
продолжение дальше ⬇️
Виталий Рыбалка отлично справлялся с поставленными задачами. Вскоре он получил звание старшего лейтенанта и был назначен на должность заместителя командира эскадрильи.
Летом 1943 года летчик переучился на истребители серии «Як». В годы Великой Отечественной он совершил свыше 300 боевых вылетов, сбил семь самолетов лично и семь в составе группы, уничтожил большое количество наземных целей. Победу встретил командиром эскадрильи 122-го истребительного полка.
За свои заслуги в годы Великой Отечественной Виталий Викторович Рыбалка был награжден медалью «За отвагу» (16.04.1942), орденом Отечественной войны I степени (14.10.1943), двумя орденами Красного Знамени (18.08.1944, 26.03.1945) и полководческим орденом Александра Невского (05.09.1944).
После войны продолжил службу в ВВС, окончил Военно-воздушную академию, командовал различными формированиями. В 1979 году в звании генерал-лейтенанта авиации вышел в запас.
После этого работал начальником гражданской обороны Центра космической связи, участвовал в организации Московской Олимпиады 1980 года.
Виталий Викторович был составителем книги «Крылья Родины», автором книги «Командующие воздушными армиями». Ветеран принимал активное участие в ветеранском движении столицы и патриотическом воспитании молодежи.
Виталий Викторович Рыбалка ушел из жизни 28 июля 2018 года в возрасте 95 лет. Похоронен на Федеральном мемориальном воинском кладбище г. Мытищи.
источник: МуZей Победы
Летом 1943 года летчик переучился на истребители серии «Як». В годы Великой Отечественной он совершил свыше 300 боевых вылетов, сбил семь самолетов лично и семь в составе группы, уничтожил большое количество наземных целей. Победу встретил командиром эскадрильи 122-го истребительного полка.
За свои заслуги в годы Великой Отечественной Виталий Викторович Рыбалка был награжден медалью «За отвагу» (16.04.1942), орденом Отечественной войны I степени (14.10.1943), двумя орденами Красного Знамени (18.08.1944, 26.03.1945) и полководческим орденом Александра Невского (05.09.1944).
После войны продолжил службу в ВВС, окончил Военно-воздушную академию, командовал различными формированиями. В 1979 году в звании генерал-лейтенанта авиации вышел в запас.
После этого работал начальником гражданской обороны Центра космической связи, участвовал в организации Московской Олимпиады 1980 года.
Виталий Викторович был составителем книги «Крылья Родины», автором книги «Командующие воздушными армиями». Ветеран принимал активное участие в ветеранском движении столицы и патриотическом воспитании молодежи.
Виталий Викторович Рыбалка ушел из жизни 28 июля 2018 года в возрасте 95 лет. Похоронен на Федеральном мемориальном воинском кладбище г. Мытищи.
источник: МуZей Победы
ПОМНИТЕ! Через века, через года, - помните!
О тех, кто уже не придет никогда, - помните!
ЗАПИСКА НА СМОЛЕНСКОЙ ДОРОГЕ
Записку, написанную и брошенную на смоленской дороге 10 октября 1941 года рядовым Степаном Крутовым бойцом 5-го танкового полка 45-й танковой дивизии, нашел двенадцатилетний мальчишка в 1963 году из поселка Хиславичи.
Тогда, вынув пожелтевший клочок бумаги из гильзы от противотанкового ружья, мальчик смог прочитать строки, написанные двадцать лет назад, когда ещё гремела канонада Великой Отечественной войны:
«10 октября 1941 г.
Дорогие люди, соотечественники..
Не забывайте нас. Мы, что могли бороться, боролись с фашистским псом. Ну вот, пришёл конец, нас захватили в плен раненных. Истекаем кровью, и морят голодом, издеваются над нами, гонят нас насильно в Починки. А (что) дальше будет, не знаем. Много народу уже поумирало от голода.
Кто найдёт эту записку, пускай её передаст в любые органы власти, в сельсовет или в колхоз, или в архив. Может быть, останутся люди живы кто-нибудь на родной земле. Не может быть, чтобы эти гады всех перебили.
Кто после нас будет живой, пускай помнят, что люди боролись за свою Родину, любили её как мать. Мы непобедимы!
Я рядовой, красноармеец 45 танковой дивизии 58 полка
Крутов Степан Маркелович».
Степан Маркелович Крутов родился в 1915 году в деревни Галанино Ковернинского района Нижегородской области.
На фронт ушел впервые дни войны. Всего два письма получили родители от сына.
В октябре 1941-го воинская часть, в которой сражался танкист Крутов, попала в окружение. Раненный в ногу и контуженный, он вместе со своим земляком Костей Бесчастным оказался в плену.
Когда пленных погнали на станцию для отправки в Германию, Степан нашел где-то по дороге клочок бумаги и огрызком карандаша написал записку, которая будет найдена только через двадцать лет.
После пленения прошёл ужас трёх концлагерей. При интернировании в 4-й концлагерь, он с группой французов совершил дерзкий побег.
Дважды принимал участие в операциях интернационального партизанского отряда.
В 1944 году на базе отряда советских военнопленных, сражающихся во Франции, был создан первый советский партизанский полк, куда вошёл и С.М. Крутов. 667 участников этого полка удостоены французских орденов и медалей.
В 1945 году полк вернулся на Родину.
После войны Степан Маркелович жил и работал в Москве. Умер в 1966 году.
автор текста: Сергей Авраменко
О тех, кто уже не придет никогда, - помните!
ЗАПИСКА НА СМОЛЕНСКОЙ ДОРОГЕ
Записку, написанную и брошенную на смоленской дороге 10 октября 1941 года рядовым Степаном Крутовым бойцом 5-го танкового полка 45-й танковой дивизии, нашел двенадцатилетний мальчишка в 1963 году из поселка Хиславичи.
Тогда, вынув пожелтевший клочок бумаги из гильзы от противотанкового ружья, мальчик смог прочитать строки, написанные двадцать лет назад, когда ещё гремела канонада Великой Отечественной войны:
«10 октября 1941 г.
Дорогие люди, соотечественники..
Не забывайте нас. Мы, что могли бороться, боролись с фашистским псом. Ну вот, пришёл конец, нас захватили в плен раненных. Истекаем кровью, и морят голодом, издеваются над нами, гонят нас насильно в Починки. А (что) дальше будет, не знаем. Много народу уже поумирало от голода.
Кто найдёт эту записку, пускай её передаст в любые органы власти, в сельсовет или в колхоз, или в архив. Может быть, останутся люди живы кто-нибудь на родной земле. Не может быть, чтобы эти гады всех перебили.
Кто после нас будет живой, пускай помнят, что люди боролись за свою Родину, любили её как мать. Мы непобедимы!
Я рядовой, красноармеец 45 танковой дивизии 58 полка
Крутов Степан Маркелович».
Степан Маркелович Крутов родился в 1915 году в деревни Галанино Ковернинского района Нижегородской области.
На фронт ушел впервые дни войны. Всего два письма получили родители от сына.
В октябре 1941-го воинская часть, в которой сражался танкист Крутов, попала в окружение. Раненный в ногу и контуженный, он вместе со своим земляком Костей Бесчастным оказался в плену.
Когда пленных погнали на станцию для отправки в Германию, Степан нашел где-то по дороге клочок бумаги и огрызком карандаша написал записку, которая будет найдена только через двадцать лет.
После пленения прошёл ужас трёх концлагерей. При интернировании в 4-й концлагерь, он с группой французов совершил дерзкий побег.
Дважды принимал участие в операциях интернационального партизанского отряда.
В 1944 году на базе отряда советских военнопленных, сражающихся во Франции, был создан первый советский партизанский полк, куда вошёл и С.М. Крутов. 667 участников этого полка удостоены французских орденов и медалей.
В 1945 году полк вернулся на Родину.
После войны Степан Маркелович жил и работал в Москве. Умер в 1966 году.
автор текста: Сергей Авраменко
«Если фашист не увидит в вас человека, то увидит полковника». Генерал Иван Пресняков
«Если хотите, чтобы немцы считались с вами, никогда не снимайте офицерской одежды. Офицерская форма будет поддерживать в вас чувство достоинства, все время напоминать вам, что вы представитель Красной Армии.
А с другой стороны, в каждом немце сидит прусский солдафон, он благоговеет перед чинами, знаками различия. Берегите свои шпалы на петлицах: если фашист не увидит в вас человека, то увидит полковника — это остановит его от прямых издевательств и оскорблений» - говорил генерал Иван Пресняков в плену.
Иван Андреевич родился 22 августа 1893 года в селе Гридино Нижегородской губернии. В 1915 году его мобилизовали в Русскую императорскую армию, он участвовал в Первой мировой. За отличие в боях был дважды награжден.
В декабре 1917 Пресняков демобилизовался и уже в следующем году добровольно вступил в Красную Армию. В Гражданскую войну сражался на фронте сначала командиром роты, затем батальона.
В межвоенный период Пресняков прошел путь до генерала, много преподавал: обучал тактике в Омской пехотной школе, руководил военной кафедрой в Московском институте физической культуры. Начало Великой Отечественной генерал встретил начальником отдела боевой подготовки Архангельского округа.
В начале войны в Москве формируется ополчение, и Пресняков становится командиром 5-й дивизии. В июле-августе ее бойцы проходят подготовку и занимаются строительством оборонительных сооружений на подступах к столице.
В сентябре 5-я дивизия московского ополчения становится 113-й стрелковой дивизией. В том же месяце бойцы Преснякова занимают оборону по реке Шуица в районе Спас-Деменска.
2 октября началась операция «Тайфун» - масштабное наступление немцев на Москву. Дивизия оказалась в центре вражеского удара и попала в окружение. Об этих боях вспоминал боец дивизии А.Е. Гордон:
«Вдоль опушки леса, в котором мы расположились, тянулась грунтовая дорога. К вечеру на ней появилась колонна бронетранспортеров, автомашин с пехотой и небольшая группа легких танков.
Появление противника застало нас врасплох. Единственным укрытием стали стволы деревьев.
Времени на то, чтобы вырыть хотя бы индивидуальные окопчики, не было. Генерал Пресняков подал команду: «Приготовиться к бою, но огня без команды не открывать!». Когда противник приблизился к лесу, многие бойцы не выдержали и открыли беспорядочную стрельбу. Немцы от неожиданности остановились.
В их колонне все смешалось, отдельные машины с пехотой выскочили вперед, но затем, преодолев замешательство, колонна развернулась.
Танки и бронетранспортеры двинулись к лесу, ведя на ходу огонь, в том числе и разрывными пулями, которые, пролетая над нашими головами, разрывались потом даже от легкого соприкосновения с листвой деревьев. Создавалось впечатление полного окружения. Поднялась паника, которую с трудом удалось остановить.
Из примерно 2-х тысяч человек способными передвигаться остались не более 300-350. Как выяснилось, уже после войны, генерал Пресняков и комиссар Антропов были тяжело ранены и попали в плен».
В плену Иван Андреевич не пал духом. Во время перевода из одного лагеря в другой он участвовал в попытке побега. Пленные проделали отверстие в полу вагона, но спастись не успели: охрана нашла подобное отверстие в другом вагоне и проверила весь поезд.
За попытку побега 6 пленных расстреляли, остальных наказали. Вот что вспоминал очевидец событий Сагит Тазетдинов:
продолжение дальше ⬇️
«Если хотите, чтобы немцы считались с вами, никогда не снимайте офицерской одежды. Офицерская форма будет поддерживать в вас чувство достоинства, все время напоминать вам, что вы представитель Красной Армии.
А с другой стороны, в каждом немце сидит прусский солдафон, он благоговеет перед чинами, знаками различия. Берегите свои шпалы на петлицах: если фашист не увидит в вас человека, то увидит полковника — это остановит его от прямых издевательств и оскорблений» - говорил генерал Иван Пресняков в плену.
Иван Андреевич родился 22 августа 1893 года в селе Гридино Нижегородской губернии. В 1915 году его мобилизовали в Русскую императорскую армию, он участвовал в Первой мировой. За отличие в боях был дважды награжден.
В декабре 1917 Пресняков демобилизовался и уже в следующем году добровольно вступил в Красную Армию. В Гражданскую войну сражался на фронте сначала командиром роты, затем батальона.
В межвоенный период Пресняков прошел путь до генерала, много преподавал: обучал тактике в Омской пехотной школе, руководил военной кафедрой в Московском институте физической культуры. Начало Великой Отечественной генерал встретил начальником отдела боевой подготовки Архангельского округа.
В начале войны в Москве формируется ополчение, и Пресняков становится командиром 5-й дивизии. В июле-августе ее бойцы проходят подготовку и занимаются строительством оборонительных сооружений на подступах к столице.
В сентябре 5-я дивизия московского ополчения становится 113-й стрелковой дивизией. В том же месяце бойцы Преснякова занимают оборону по реке Шуица в районе Спас-Деменска.
2 октября началась операция «Тайфун» - масштабное наступление немцев на Москву. Дивизия оказалась в центре вражеского удара и попала в окружение. Об этих боях вспоминал боец дивизии А.Е. Гордон:
«Вдоль опушки леса, в котором мы расположились, тянулась грунтовая дорога. К вечеру на ней появилась колонна бронетранспортеров, автомашин с пехотой и небольшая группа легких танков.
Появление противника застало нас врасплох. Единственным укрытием стали стволы деревьев.
Времени на то, чтобы вырыть хотя бы индивидуальные окопчики, не было. Генерал Пресняков подал команду: «Приготовиться к бою, но огня без команды не открывать!». Когда противник приблизился к лесу, многие бойцы не выдержали и открыли беспорядочную стрельбу. Немцы от неожиданности остановились.
В их колонне все смешалось, отдельные машины с пехотой выскочили вперед, но затем, преодолев замешательство, колонна развернулась.
Танки и бронетранспортеры двинулись к лесу, ведя на ходу огонь, в том числе и разрывными пулями, которые, пролетая над нашими головами, разрывались потом даже от легкого соприкосновения с листвой деревьев. Создавалось впечатление полного окружения. Поднялась паника, которую с трудом удалось остановить.
Из примерно 2-х тысяч человек способными передвигаться остались не более 300-350. Как выяснилось, уже после войны, генерал Пресняков и комиссар Антропов были тяжело ранены и попали в плен».
В плену Иван Андреевич не пал духом. Во время перевода из одного лагеря в другой он участвовал в попытке побега. Пленные проделали отверстие в полу вагона, но спастись не успели: охрана нашла подобное отверстие в другом вагоне и проверила весь поезд.
За попытку побега 6 пленных расстреляли, остальных наказали. Вот что вспоминал очевидец событий Сагит Тазетдинов:
продолжение дальше ⬇️
«Непокорного генерала Преснякова фашисты решили под благовидным предлогом убрать из Кальварии (лагерь для военнопленных - прим. автора).
Его вызвал к себе начальник лагеря. Мы не находили себе места от нетерпения и беспокойства. Зачем его вызвали? Ясно, что не к добру!
От начальника Пресняков вышел с задумчивой усмешкой, затаившейся где-то в уголке губ. На наши вопросительные взгляды он после паузы ответил:
— Еще одна красивая фашистская сказка… Меня отправляют самолетом в Берлин.
Видите ли, немцы хотят сохранить свои подвиги в веках…
Военачальники всех наций, и я в их числе, будут писать историю Второй мировой войны… Очень красиво и культурно. Не правда ли?
Ни Пресняков, ни мы не верили этой выдумке, и когда Иван Андреевич усаживался в легковую машину, которая должна была доставить его на аэродром, у меня и у всех знавших Преснякова (а знал и любил его весь лагерь) тоскливо сжималось сердце.
Предчувствие не обмануло нас».
Конечно же, ни в какой Берлин Пресняков не полетел. Его перевели в Нюрнбергскую тюрьму, где 5 января 1943 года расстреляли...
источник: МуZей Победы
Его вызвал к себе начальник лагеря. Мы не находили себе места от нетерпения и беспокойства. Зачем его вызвали? Ясно, что не к добру!
От начальника Пресняков вышел с задумчивой усмешкой, затаившейся где-то в уголке губ. На наши вопросительные взгляды он после паузы ответил:
— Еще одна красивая фашистская сказка… Меня отправляют самолетом в Берлин.
Видите ли, немцы хотят сохранить свои подвиги в веках…
Военачальники всех наций, и я в их числе, будут писать историю Второй мировой войны… Очень красиво и культурно. Не правда ли?
Ни Пресняков, ни мы не верили этой выдумке, и когда Иван Андреевич усаживался в легковую машину, которая должна была доставить его на аэродром, у меня и у всех знавших Преснякова (а знал и любил его весь лагерь) тоскливо сжималось сердце.
Предчувствие не обмануло нас».
Конечно же, ни в какой Берлин Пресняков не полетел. Его перевели в Нюрнбергскую тюрьму, где 5 января 1943 года расстреляли...
источник: МуZей Победы
КРАСНЫЙ ШАРФ
Война пахла жжёной резиной и страхом.
Семилетний Витя заполз под обвалившуюся печную трубу, прижимая к груди деревянного зайца — последний подарок отца, ушедшего на фронт.
Где-то рядом грохотало так, что дрожала земля, а в горле стоял комок от желания крикнуть:
«Мама!».
Но мама лежала во дворе, прикрыв собой сестрёнку, обе — холодные, припорошенные пеплом.
Он видел, как чёрные сапоги солдат топтали их огород, как искорёженный танк въехал в яблоню, которую сажал дед.
Его спасло то, что он замер. Затаился, как заяц из сказки, которую мама читала вслух.
Но когда огонь добрался до сарая, где он прятался, тонкий писк вырвался сам — от боли: горящая балка упала на ногу, прожгла валенок.
Витя завыл, захлёбываясь дымом, и тут сквозь треск пламени услышал женский голос:
— Живой! Ребёнок! Держись, солнышко, держись!
Лида ползла к нему по раскалённым углям, смахивая огонь с рукавов шинели. Её лицо, исцарапанное, осунувшееся, было мокрым от слёз и пота.
Она вцепилась в балку, обжигая ладони, смогла приподнять и отодвинуть ее в сторону. Все! Вытащила.
Витя впился пальцами в её красный шарф, окровавленный и пропахший дымом, а она прижимала его к себе. Побежала, спотыкаясь о воронки:
— Видишь вон ту берёзу? Добежим — песенку спою!
Она пела её всю дорогу до землянки, хотя сама хрипела от ожогов в лёгких.
Витя не отпускал шарф, даже когда Лида вырезала из его ноги обугленные куски кожи.
Она давала ему сосать снег, завернутый в марлю, чтобы заглушить боль, и рассказывала про волшебный сад, где после войны расцветут все яблони, даже сгоревшие.
— Вот вырастешь, посадишь дерево над моей могилой, — шутила она, прикрывая ему глаза перед перевязкой.
Однажды ночью, когда гул бомбёжки сливался с воем ветра, Лида сунула ему в руку фотокарточку. На ней — она с маленькой сестрой у озера, обе в платьях с ромашками.
— Если меня не станет, отдашь Кате, — прошептала. — Скажешь, я не боялась.
Красный шарф Лида повязала поверх его рваной шапки.
«Чтобы не простудился», — говорила она.
...Она погибла через три дня, закрыв его собой от осколка.
Взрыв швырнул их в сугроб.
Витя, оглушённый, долго тёр её щёки снегом, пытаясь разбудить.
Её руки сцепились вокруг него, как корни молодого дерева,
…Виктор Степанович опустил на могильную плиту деревянного зайца с обгорелым ухом. Рядом легла пожелтевшая фотография двух девочек у воды.
— Катя умерла в блокаду, — сказал он, гладя гранит. — Но яблоня… та самая, выросла.
Сквозь шелест листьев ему почудился смех — лёгкий, как звон бьющегося стекла.
Он закутался в красный шерстяной шарф, который вязала внучка Лида, и вдруг ясно ощутил, как чьи-то грубые пальцы поправляют прядь его седых волос.
Тепло разлилось по спине, будто её снова обняли сзади, спрятав от войны.
— Спасибо, — прошептал он пустоте. — Что дала возможность дышать.
И тогда ветер донёс до него запах яблок — сладкий, настойчивый, как обещание.
автор: Дмитрий Моргуновский
всегда Ваш Админ
фото: иллюстрация
Война пахла жжёной резиной и страхом.
Семилетний Витя заполз под обвалившуюся печную трубу, прижимая к груди деревянного зайца — последний подарок отца, ушедшего на фронт.
Где-то рядом грохотало так, что дрожала земля, а в горле стоял комок от желания крикнуть:
«Мама!».
Но мама лежала во дворе, прикрыв собой сестрёнку, обе — холодные, припорошенные пеплом.
Он видел, как чёрные сапоги солдат топтали их огород, как искорёженный танк въехал в яблоню, которую сажал дед.
Его спасло то, что он замер. Затаился, как заяц из сказки, которую мама читала вслух.
Но когда огонь добрался до сарая, где он прятался, тонкий писк вырвался сам — от боли: горящая балка упала на ногу, прожгла валенок.
Витя завыл, захлёбываясь дымом, и тут сквозь треск пламени услышал женский голос:
— Живой! Ребёнок! Держись, солнышко, держись!
Лида ползла к нему по раскалённым углям, смахивая огонь с рукавов шинели. Её лицо, исцарапанное, осунувшееся, было мокрым от слёз и пота.
Она вцепилась в балку, обжигая ладони, смогла приподнять и отодвинуть ее в сторону. Все! Вытащила.
Витя впился пальцами в её красный шарф, окровавленный и пропахший дымом, а она прижимала его к себе. Побежала, спотыкаясь о воронки:
— Видишь вон ту берёзу? Добежим — песенку спою!
Она пела её всю дорогу до землянки, хотя сама хрипела от ожогов в лёгких.
Витя не отпускал шарф, даже когда Лида вырезала из его ноги обугленные куски кожи.
Она давала ему сосать снег, завернутый в марлю, чтобы заглушить боль, и рассказывала про волшебный сад, где после войны расцветут все яблони, даже сгоревшие.
— Вот вырастешь, посадишь дерево над моей могилой, — шутила она, прикрывая ему глаза перед перевязкой.
Однажды ночью, когда гул бомбёжки сливался с воем ветра, Лида сунула ему в руку фотокарточку. На ней — она с маленькой сестрой у озера, обе в платьях с ромашками.
— Если меня не станет, отдашь Кате, — прошептала. — Скажешь, я не боялась.
Красный шарф Лида повязала поверх его рваной шапки.
«Чтобы не простудился», — говорила она.
...Она погибла через три дня, закрыв его собой от осколка.
Взрыв швырнул их в сугроб.
Витя, оглушённый, долго тёр её щёки снегом, пытаясь разбудить.
Её руки сцепились вокруг него, как корни молодого дерева,
…Виктор Степанович опустил на могильную плиту деревянного зайца с обгорелым ухом. Рядом легла пожелтевшая фотография двух девочек у воды.
— Катя умерла в блокаду, — сказал он, гладя гранит. — Но яблоня… та самая, выросла.
Сквозь шелест листьев ему почудился смех — лёгкий, как звон бьющегося стекла.
Он закутался в красный шерстяной шарф, который вязала внучка Лида, и вдруг ясно ощутил, как чьи-то грубые пальцы поправляют прядь его седых волос.
Тепло разлилось по спине, будто её снова обняли сзади, спрятав от войны.
— Спасибо, — прошептал он пустоте. — Что дала возможность дышать.
И тогда ветер донёс до него запах яблок — сладкий, настойчивый, как обещание.
автор: Дмитрий Моргуновский
всегда Ваш Админ
фото: иллюстрация
«Вдруг в полночь страшный обстрел, такой сабантуй нам устроили». Фронтовые воспоминания радиста Евгения Пешкова
Кавалерист Евгений Пешков прошел Великую Отечественную от Витебска до Эльбы. Он пережил несколько месяцев оккупации, затем вступил в ряды Красной Армии, стал первоклассным радистом, был награжден медалью «За отвагу».
В сегодняшнем материале рассказываем удивительные подробности из жизни фронтовика. Вы узнаете, что он вспоминал о войне и как сложился его боевой путь.
Евгений родился 17 августа 1926 года в Краснодаре. Великая Отечественная застала его во время учебы. Летом 1941 года 14-летний Пешков окончил восемь классов школы и поступил в станкостроительный техникум.
Но окончить его не успел — в августе 1942 года войска противника захватили Краснодар. Во время оккупации Евгению удалось избежать облав, и вот что он вспоминал об этом:
«Они ведь хватали, кого придется. Например, рынок окружат, и уж не знаю по какому принципу, хватали людей и грузили в две-три душегубки...
У них же задача была уничтожить весь народ, вот и хватали безо всякого…
Я ведь сам дважды чудом ушел от душегубки. Дважды на рынке попадал в облаву, но я там знал все выходы, и сбегал. Но это чудо, что смог сбежать. Ведь две собаки сопровождали, одна впереди, другая сзади, от них не сбежишь».
В доме, где жила семья Пешковых, поселились немецкие радисты. Солдаты противника не закрывали дверь на замок. Евгений дожидался удобного момента, и скрытно заходил к ним в квартиру, чтобы послушать сводки Совинформбюро.
Позже выяснилось, что эти радисты были одними из немногих солдат вермахта, кто лояльно относился к мирным жителям. Пешков вспоминал:
«Этот Ганс рассказывал сестре, что наши уже близко. Что партизаны там что-то делают: "Партизаны по квартирам бум-бум, вот нас и собирают в одном месте". А сестра ему отвечает: "Вот и отлично, партизаны подложат и всех вас к чертовой матери…"
Он же не понимает, но тут понял: "Тамара, нихтс гут…" И подчеркнул: "Не все фашисты!" А когда уходили, оставил телефон и две катушки кабеля. И говорит мне: "Женя, вот это не бери! Придут русские камрады — это им!"».
12 февраля 1943 года Красная Армия освободила Краснодар. Вскоре Пешков был призван в ряды РККА. Он прошел подготовку и был зачислен радистом в 32-ю кавалерийскую дивизию в начале 1944 года.
Свой первый бой принял в июне 1944 года во время наступательной операции в Белорусской ССР. К этому моменту за успешную службу Пешков был повышен в звании до сержанта. Евгений успешно справлялся со всеми поставленными задачами.
Так, 29-29 июля 1944 года он вошел в состав разведывательной группы и участвовал в боях на подступах к польскому городу Августов. Вот что сержант вспоминал об этом:
«Мы шли в головном отряде … дорога проселочная, узенькая, и впереди, метрах в ста, такой кустарник. И вдруг из этого кустарника как дали по нам из автоматов…
Я впервые видел, что когда в упор стреляют, листочки отлетают и выхлоп со ствола…
Ну, мы все сразу попадали, кто на левую сторону, кто на правую. Автоматчики стреляли, потом в кустарнике кровь увидели. В итоге немцы ушли, а мы их и не преследовали.
Отрыли хороший окоп, в нем соорудили хорошую нишу, в нее упаковку питания поставили и на нее приемопередатчик. А кругом такой густой мох, что мы как на подушке. Вдруг в полночь страшный обстрел, и прямо по этому месту. Такой сабантуй нам устроили…
Я вот как сидел в плащ-палатке, и трубка у меня к уху —слушаю. И получалось так, что я с трубкой сижу, от близких разрывов обваливается наш окоп, и все это оказалось под песком. Повезло, что я сидел под плащ-палаткой, и передатчик тоже под ней, короче говоря, все обвалилось и завалило песком, даже шевелиться почти не могу».
Находясь в засыпанном окопе под сильным артобстрелом, Пешков продолжил поддерживать бесперебойную связь. За это его наградили медалью «За боевые заслуги».
продолжение дальше ⬇️
Кавалерист Евгений Пешков прошел Великую Отечественную от Витебска до Эльбы. Он пережил несколько месяцев оккупации, затем вступил в ряды Красной Армии, стал первоклассным радистом, был награжден медалью «За отвагу».
В сегодняшнем материале рассказываем удивительные подробности из жизни фронтовика. Вы узнаете, что он вспоминал о войне и как сложился его боевой путь.
Евгений родился 17 августа 1926 года в Краснодаре. Великая Отечественная застала его во время учебы. Летом 1941 года 14-летний Пешков окончил восемь классов школы и поступил в станкостроительный техникум.
Но окончить его не успел — в августе 1942 года войска противника захватили Краснодар. Во время оккупации Евгению удалось избежать облав, и вот что он вспоминал об этом:
«Они ведь хватали, кого придется. Например, рынок окружат, и уж не знаю по какому принципу, хватали людей и грузили в две-три душегубки...
У них же задача была уничтожить весь народ, вот и хватали безо всякого…
Я ведь сам дважды чудом ушел от душегубки. Дважды на рынке попадал в облаву, но я там знал все выходы, и сбегал. Но это чудо, что смог сбежать. Ведь две собаки сопровождали, одна впереди, другая сзади, от них не сбежишь».
В доме, где жила семья Пешковых, поселились немецкие радисты. Солдаты противника не закрывали дверь на замок. Евгений дожидался удобного момента, и скрытно заходил к ним в квартиру, чтобы послушать сводки Совинформбюро.
Позже выяснилось, что эти радисты были одними из немногих солдат вермахта, кто лояльно относился к мирным жителям. Пешков вспоминал:
«Этот Ганс рассказывал сестре, что наши уже близко. Что партизаны там что-то делают: "Партизаны по квартирам бум-бум, вот нас и собирают в одном месте". А сестра ему отвечает: "Вот и отлично, партизаны подложат и всех вас к чертовой матери…"
Он же не понимает, но тут понял: "Тамара, нихтс гут…" И подчеркнул: "Не все фашисты!" А когда уходили, оставил телефон и две катушки кабеля. И говорит мне: "Женя, вот это не бери! Придут русские камрады — это им!"».
12 февраля 1943 года Красная Армия освободила Краснодар. Вскоре Пешков был призван в ряды РККА. Он прошел подготовку и был зачислен радистом в 32-ю кавалерийскую дивизию в начале 1944 года.
Свой первый бой принял в июне 1944 года во время наступательной операции в Белорусской ССР. К этому моменту за успешную службу Пешков был повышен в звании до сержанта. Евгений успешно справлялся со всеми поставленными задачами.
Так, 29-29 июля 1944 года он вошел в состав разведывательной группы и участвовал в боях на подступах к польскому городу Августов. Вот что сержант вспоминал об этом:
«Мы шли в головном отряде … дорога проселочная, узенькая, и впереди, метрах в ста, такой кустарник. И вдруг из этого кустарника как дали по нам из автоматов…
Я впервые видел, что когда в упор стреляют, листочки отлетают и выхлоп со ствола…
Ну, мы все сразу попадали, кто на левую сторону, кто на правую. Автоматчики стреляли, потом в кустарнике кровь увидели. В итоге немцы ушли, а мы их и не преследовали.
Отрыли хороший окоп, в нем соорудили хорошую нишу, в нее упаковку питания поставили и на нее приемопередатчик. А кругом такой густой мох, что мы как на подушке. Вдруг в полночь страшный обстрел, и прямо по этому месту. Такой сабантуй нам устроили…
Я вот как сидел в плащ-палатке, и трубка у меня к уху —слушаю. И получалось так, что я с трубкой сижу, от близких разрывов обваливается наш окоп, и все это оказалось под песком. Повезло, что я сидел под плащ-палаткой, и передатчик тоже под ней, короче говоря, все обвалилось и завалило песком, даже шевелиться почти не могу».
Находясь в засыпанном окопе под сильным артобстрелом, Пешков продолжил поддерживать бесперебойную связь. За это его наградили медалью «За боевые заслуги».
продолжение дальше ⬇️
После освобождения Польши в начале 1945 года 32-я кавалерийская дивизия, где служил Евгений Пешков, начала бои за Восточную Пруссию. Сержант был прекрасным радистом, но нередко его отправляли на выполнение заданий в качестве телефониста.
В боях на территории Германии он успешно провел линию связи, а также своевременно устранял все повреждения на линии. В 1945 году Евгений Степанович Пешков был награжден медалью «За отвагу».
День Победы Евгений Пешков встретил на Эльбе. В послевоенное время перевелся из кавалерии в авиацию. Был демобилизован в 1951 году, работал на заводе измерительных приборов в Краснодаре.
В 1963-м году окончил Всесоюзный юридический институт, устроился на работу в милицию.
На протяжении всей жизни Евгений Степанович занимался поиском информации о своих однополчанах, активно участвовал в ветеранском движении.
Евгений Степанович Пешков в настоящее время проживает в Краснодаре, в 2024 году фронтовику исполнилось 98 лет.
источник: МуZей Победы
В боях на территории Германии он успешно провел линию связи, а также своевременно устранял все повреждения на линии. В 1945 году Евгений Степанович Пешков был награжден медалью «За отвагу».
День Победы Евгений Пешков встретил на Эльбе. В послевоенное время перевелся из кавалерии в авиацию. Был демобилизован в 1951 году, работал на заводе измерительных приборов в Краснодаре.
В 1963-м году окончил Всесоюзный юридический институт, устроился на работу в милицию.
На протяжении всей жизни Евгений Степанович занимался поиском информации о своих однополчанах, активно участвовал в ветеранском движении.
Евгений Степанович Пешков в настоящее время проживает в Краснодаре, в 2024 году фронтовику исполнилось 98 лет.
источник: МуZей Победы