Südosteuropäische Rundschau

Димитра тоже одарила меня несколькими шедеврами, однако ее коньком была жалость к самой себе. Одно из сочинений начиналось словами: "Я сирота и никогда меня не наслаждали". Она тоже была в буквально одержима глагольной конструкцией "сходить с ума" — как, впрочем, и весь класс. А все дело было в том, что в один злосчастный день Афродита коварно задала мне вопрос: почему в английском языке понятие "любить" обозначается всего одним словом, тогда как в греческом их несколько; и, пытаясь не уронить престиж Империи, я выдал еще пару синонимов: "обожать" и "сходить с ума". И последнее прицепилось как репей. К несчастью, каждая из барышень обращалась с этой конструкцией как бог на душу положит, и те сочинения, которые они сдали мне на следующий день, были полны душераздирающих перлов.

Электра уверяла, что король и королева Греции "сходят другу друга с ума"; а Хлоя написала: "Когда они поженились, у них было большое схождение с ума. Он был такая радость, и она была такая радость. Они оба были такая радость".
Что, само по себе, конечно, верно; вот только бог его знает, как преподаватель может вразумительно править такого рода радости.

Вечером, по дороге домой, обдумывая эту неожиданно возникшую проблему, я поймал себя на том, что в голове моей, словно баховская фуга, звучит эта конструкция, "сходить с ума", и я спрягаю ее: "я схожу с ума, ты сходишь с ума, он сходит с ума…".

В День независимости, войдя в класс, я обнаружил, что доска затянута черным крепом; надпись на занавесе гласила: "МЫ ТРЕБУЕМ НАШУ СВОБОДУ". Лица у барышень были необычайно напряженные и сосредоточенные. После молитвы Афродита вышла вперед и вручила мне петицию, подписанную всем классом, с декларацией о праве народа Кипра на свободу. Я ее поблагодарил.

— Вы же понимаете нас, сэр, — сказала она, и голос у нее заметно дрогнул. — Так что и это вы тоже поймете… Мы очень не хотим, чтобы вы восприняли это как невежливость с нашей стороны, и не хотим ставить вас в неловкое положение… Мы любим Англию…".

Я молча положил петицию рядом с черной розой из Китреи, пирогом, конфискованным вязаньем, заколками для волос, лентами и экземпляром "Эндимиона". Лучшего символа для этой ситуации не придумаешь.

Юноши были не менее колоритны, хотя и куда более требовательны — во многих смыслах. Я прекрасно помню Стефанидеса, сына виноторговца, с неизменной кривой ухмылкой и с расческой в кармане, Каллиаса, толстяка и хулигана Иоанидеса, а еще Спиропулоса, Грикоса, Алетрариса… Непросто было удерживать их в узде. Но, в общем, ребята они были спокойные и вежливые, не хуже и не лучше, чем их европейские ровесники, и все как один одержимы великой национальной мечтой. Взять хотя бы красавчика Леонидеса, который как-то раз задержался после урока и спросил, не соглашусь ли я помочь ему написать письмо девушке из Глазго. Он долго краснел и ковырял пол носком ботинка, но в конце концов все-таки извлек письмо и фотографию девушки. Это было довольно странное письмо от фабричной работницы, которая горела желанием познать мир во всем его многообразии, и которой показалось, что завести себе партнера по переписке — наилучший способ добиться поставленной цели. Она спрашивала у Леонидеса, правда ли, что на Кипре все черные и ходят в ночных рубашках. Эти вопросы даже не столько обидели, сколько удивили его.

— Мне казалось, что такая передовая нация, как англичане, должна разбираться в подобных вещах. Если я, грек, знаю, что в Англии живут белые люди, и что в ночных рубашках они только спят, как же это возможно, чтобы она…

Я постарался, как мог, ответить на его вопросы, и даже отредактировал для него пару писем, сохранив одну-две наиболее характерные речевые ошибки; однако и в этих черновиках мне тут же бросилась в глаза сакраментальная формула "сходить с ума", которая выдавала некие тайные связи с шестым девичьим классом. Когда я прямо его в этом обвинил, он покраснел и усмехнулся.

— Это Афродита, — признался он в конце концов, преодолев колоссальное внутреннее сопротивление. — Мы с ней вместе ездим к дому на велосипедах. Мы друг на друге сумасшедшие, сэр".

82 views21:25