Я до последнего старалась не касаться этой темы десятиметровой палкой, но вот сегодня на Медузе вышел разбор ситуации, и кажется, журналисты тоже поворошили издалека. Дело в том, что черновой проект Хржановского по косточкам разобрали ещё недели три тому назад, а Медуза добросовестно перепечатала его с косяками. Внимание на скрины: нет никакого эксперимента Роберта Кейва. Есть эксперимент в Робберс-Кейв (в исходном документе он назван «експеримент парку Роберта Кейва»), а простейшая пробежка по гуглу покажет вам, что «Роберт Кейв» упомянут только в википедии, и, скорее всего, это опечатка. О чем нам это говорит? О том, что худрук пишет проект на уровне троечного реферата.

Но цель Хржановского — и это очень чётко проговорено в материале — не в том, чтобы люди себя как-то чувствовали, посетив мемориал, и не в том, чтобы, упаси боже, пересмотреть классические эксперименты (хотя давно пора: вы на даты их проведения посмотрите), а в том, чтобы мемориал посетило гораздо больше людей. Мильоны! И в этом он как раз эксперт; Медуза публикует большое интервью с Хржановским спустя 4 часа после материала про Бабий Яр, и будет больше, что уж сомневаться.

Я киплю от этого всего что твой чайник. Обещаю, что до конца месяца буду показывать только красивое, доброе и кота.

«Висит груша — нельзя скушать»: висят штаны, которые не надеть, маячит силуэт человека, но его не потрогаешь за плечо, и одежда — не одежда, и лица — не лица.

Вчера открылась онлайн-выставка Маши Ламзиной «Я — лес». Онлайновость выставки — в том, что всё можно посмотреть на сайте, сами работы привычно висят в маленькой, как скорлупка, «Арке», где проходят все Машины вернисажи и презентации. Больше никаких фокусов, но видео получилось эффектно жутковатое за счет простых стремительных перемещений.

Факт про музеи, который вы могли не знать: зоопарки, океанариумы и ботанические сады формально тоже считаются музеями.

Так вот. Ботанический сад во Владивостоке (который не только музей, но ещё и научный институт) открыт для посещения. С масками и всеми делами, но все же. Кусты цветут, цветы пахнут, в оранжерее тусуются кролики, черепахи и птицы. Йееее!

А вот о том, как пользоваться дефисами и тире, мы с вами поговорим позже, когда уже все откроется, схлынет первое безумие радости и можно будет продолжить критически оценивать музейные новости)

В кабаках и на набережных Владивостока горожане гуляют уже по меньшей мере месяц, наплевав если не на коронавирус, то на распоряжения всяких там комитетов по ковиду. Сегодня, в день города, открылись наконец и музеи...

...и на самом деле хочется сказать, что из карантина город вышел с заметными следами болезни. Но давайте об этом не в день рождения. Лучше подумаем, куда пойти.

Музей Арсеньева хорош весь и всегда, но новых выставок у них сейчас нет. В Арке показывают традиционный для этого времени года студенческий пленэр, афиша не внушает доверия.

Заря не торопится выходить из карантина, старые выставки закончились, новые не анонсированы. У Картинной галереи не вижу объявления об открытии, также не очень понятно про Союз художников.

Первым делом, в общем, надо идти в Артэтаж. Там посудины-сосудины от участников ДВР, керамика 16+ от Николая Козловского, о котором я ничего не знаю, и у Вадима Дунаева стихи на лаваше и вообще. Три выставки высокой энергетической ценности, по такому Артэтажу мы и без карантина соскучились.

Кроме того, традиционно в этом месяце показывают выставку победителей фотоконкурса Look at Vladivostok.

Сходила в Артэтаж и угорела целиком. Керамику Сережи Иноземцева и Данила Сахарова хочется потрогать всю, со всеми вмятинками и переливами, тем более она и расставлена не по-музейному, а по-домашнему — все в кучу на столе. В горшках на подоконнике насыпана земля, на открытии рядом валялась мандариновая кожура и пахла, как соблазн.

Во втором керамическом зале все чуть серьезнее: висят рельефы, на которых ангелы, матросы и древние дельфины трубят, дудят и дуют. В основном наив, но местами внезапно стимпанк, местами — мотивы флористики и восточной архитектуры, и есть два «постера» к фильмам. Узнала, что автор Николай Козловский — родом из города Вольно-Надеждинска и состоит в прямом родстве с Лизой Козловской, фэшн-дивой «Дальневосточных разлучниц». Хочу знать, что добавляют в воду в Вольно-Надеждинске.

Новости по-быстрому, пока я ещё никуда не сходила:

• новая выставка в музее Арсеньева про войну и память (9 мая в 2020 году длится дольше). Прихватите с собой маску, все рекомендации ещё в силе

• Приморская картинная галерея осторожно откроется только 20 июля. В зале-сейфе планируют выставку нэцке из частной коллекции, это всегда интересно

• в то же время под патронажем той же галереи в торговом центре напротив музея Арсеньева выставка Игоря Обухова: акварель, фарфор, владивостокский патриотизм

• даже в здании жд вокзала выставки! Проект «Исторический багаж» и инсталляция к 9-му мая заработали ещё до конца карантина

• в Артэтаже до начала августа работает выставка работ с фотоконкурса Look at Vladivostok и организаторы сделали грамотную и логичную штуку: бесплатный вход на все время работы выставки. Пользуйтесь )

В прошлом году был некоторый (крошечный) скандал насчёт судьбы Артэтажа: озвучивалась такая неудовлетворенность, что за музей топят всей общественностью, а в нём не показывают достойных выставок. Строго говоря, и я не кричу от восторга со всех выставок в Артэтаже, но дело ещё и в том, что наш музей работает на честном слове и на одном крыле. В фойе пахнет канализацией, краска на стенах вздувается, а мэр говорит, что, во-первых, денег нет, во-вторых, на эти деньги можно три автобуса купить.

В результате экспонаты выглядят вот так. Мне подсказывают в чате канала, что их меняют раз в пять дней, а живописцы, например, себе не могут такое позволить.

Вот эта картинка облетела все новости. На ней экспонат из шанхайского музея стекла стоимостью $65000, который разбили дети. Перед сном размышляю о том, как совмещать заботу об экспонатах с заботой о посетителях.

Например, вспоминаю, как застала занятие в бостонском музее Изабеллы Стюарт Гарднер (ох, я однажды вам про него расскажу чудесную историю), и там все дети сидели на полу. Строго говоря, это и в других американских музеях практикуется; теперь попробуй представить такое после ковида. Но хитрость в чем: когда дети сидят, они не бегают)

Ещё вспоминаю, как нас в прошлом году отругали, когда мы с подругой и двухлетним ребёнком пришли на выставку. Как тяжело молодым мамам ходить в музеи! Их там съесть готовы. В общем, малыш начал дергать заградительную ленту, которая вызывала у него больше любопытства, чем сам экспонат. Не было бы ленты — не было бы драмы.

Ещё вспоминаю школьные среды в приморском океанариуме, когда за день экспозиции проходило до 700 человек, ну и чего говорить, у меня до сих пор вьетнамские флэшбеки. Это океанариум! Там в очереди за билеты как минимум один раз была драка.

Я для себя сделала такой вывод: посещение музея — это в первую очередь практическое упражнение в бережном отношении к предметам. Если ребёнок (или взрослый, чоуштам) лапает экспонаты, значит, он не знает, в чём их ценность.