Один из каннабиноидов (ТГК, да) вызывает психиатрические симптомы. Систематический обзор и метаанализ, 2020 г.:
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC7738353/

Сергей Шнуров - доморощенный аддиктолог 🙈

Но интервью яркое, интересное и местами смешное.
Смотрим:

https://youtu.be/FHV4cKPGLls?t=3603

Шнуров пытается вжиться в роль телеведущего. Безуспешно (к счастью).

Распространено мнение, что у пациентов с тревожными расстройствами (паническое расстройство, генерализованное тревожное расстройство, социальное тревожное расстройство), получающих медикаментозное лечение, наблюдается немедленный рецидив после прекращения приема лекарств, в то время как результаты психотерапии сохраняются в течение месяцев или нескольких лет после прекращения лечения. В некоторых клинических рекомендациях (например, в рекомендациях Национального института здоровья и клинического совершенствования Великобритании 2007 и 2013 гг.) когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) отдается предпочтение из-за предполагаемой более длительной продолжительности эффекта.

Тем не менее, всегда существовали сомнения в том, что между частотой рецидивов после медикаментозного лечения и частотой рецидивов после психотерапии есть значимая разница. Натуралистические исследования с участием пациентов с тревожностью показали значительный уровень рецидивов через несколько лет после проведения КПТ. Например, в анализе 8 контролируемых исследований КПТ при тревожных расстройствах 48 % пациентов все еще имели симптомы после 2-14 лет наблюдения.

На картинке: музыкант Moby принимает пациента с паническими атаками.

Читать далее: http://psyandneuro.ru/novosti/enduring-effects-of-psychological-treatments-for-anxiety-disorders/ http://psyandneuro.ru/novosti/enduring-effects-of-psychological-treatments-for-anxiety-disorders/

Страдание из-за собственного бытия?

https://www.instagram.com/tv/CVMxahkqOH6/?utm_medium=copy_link

Неприятные события не только ярче, но и чаще всплывают в памяти, чем те, которые пережиты в спокойном состоянии. Международная команда ученых узнала возможные причины этого.

https://naked-science.ru/article/psy/uchenye-vyyasnili-pochemu-stressovye

Расследование выявило более 3000 тыс. педофилов-священников, религиозных деятелей или служивших в церкви мирян. Их жертвами за 70 лет стали около 330 тыс. детей и подростков.

https://ru.euronews.com/2021/10/18/castex-and-pope?fbclid=IwAR37L6R2VndYqQSvAfdIbIUhKYR2ceF9iJz6iZTKkmwY42ezHK06Cg4Zjps

«Цели конечны; как только они достигнуты, с ними покончено. Ценности – это непреходящие, длящиеся во времени жизненные ориентиры. Вы не можете достичь ценности; вы можете только проявить ее, действуя в соответствии с ней.

Цели также по своей природе подразумевают, что мы еще не там, где должны быть в жизни. Чаще всего о них думают в условном наклонении (например, если – то, когда – то). Когда я получу диплом, я . Если я выйду замуж, я . Когда у меня будут дети, я . Когда я заработаю свой первый миллион, я . Думая таким образом, мы, естественно, оцениваем свое нынешнее положение дел как неполноценное. Между тем если мы не достигаем цели, то слишком часто интерпретируем неудачу как доказательство личной неполноценности».

Отрывок из книги
«Освобожденный разум»
Стивен Хайес

Это. А у кого как обстоят дела с настроением?

https://www.b17.ru/tests/phq-9/

Не помню кто писал: «Противоположность депрессии не радость или счастье, а стойкость» (Эндрю Соломон?)

Вот статья о нейробиологических субстратах депрессии и жизнестойкости:

https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5509625/

iRISA - современная научная концепция зависимостей, досконально изучившая изменения в шести системах мозга, лежащие в основе зависимости:

Indeed, recent evidence suggests that impairments in iRISA in human drug addiction are linked to the altered function of six large-scale brain networks: the limbic-orbitofrontal reward network, the fronto-insular-parietal salience network, the prefrontal executive network, the fronto-parietal self-directed network, the subcortical habit, and memory networks. The conclusions made and the evidence reviewed in this chapter are, unless stated otherwise, a summary of the evidence discussed in a systematic review of 105 task-related neuroimaging studies published from 2010 until 2018, which compared individuals with alcohol, cannabis, heroin, stimulant, and other addictions to healthy controls (Zilverstand et al., 2018). With very rare exceptions, findings were consistent across different drug-addicted populations and are hence discussed under the assumption that the iRISA model provides a common model of addiction, independent of the primary drug of choice.

(Antonio Verdejo-García, “Cognition and Addiction”)

Тут авторы нового исследования пишут, что нарушения сна у лиц с алкогольной зависимостью связаны с атрофией коры и подкорковых структур головного мозга:

https://www.nature.com/articles/s41398-021-01534-0?utm_source=researcher_app&utm_medium=referral&utm_campaign=RESR_MRKT_Researcher_inbound

Ого! 😳😳

Панические атаки:

https://www.instagram.com/tv/CVR1ECaqx9I/?utm_medium=copy_link

О насилии:

https://www.instagram.com/tv/CVUeZ-gKNYf/?utm_medium=copy_link

Филип Флорес, «Групповая психотерапия зависимостей»

От себя добавлю, что небольшая завораживающая работа Бубера «Я и Ты» - лучшая книга о человеческом диалоге, что я в жизни читал.

Алкогольная зависимость как «потребностная» патология:

https://www.instagram.com/tv/CVXpsR0Klcf/?utm_medium=copy_link

В книге “Cognition and addiction” глава, посвященная социальному интеллекту (social cognition) изобилует ссылками на исследования, в которых выявляются искажения в том, как зависимые понимают других людей. И это неудивительно: зависимость изменяет функционирование тех структур мозга, которые нам нужны для социальных взаимодействий. Про марихуану, например:

Several studies have investigated emotion recognition from faces in moderate, heavy, and dependent cannabis users and all reported a generalized deficit in this kind of emotion processing (Platt et al., 2010; Hindocha et al., 2014; Bayrakci et al., 2015; Huijbregts et al., 2014). This effect was found in current (Platt et al., 2010; Hindocha et al., 2014; Huijbregts et al., 2014) and medium-term abstinent users (mean 3.2 months) (Bayrakci et al., 2015), thus the deficits are likely not fully explained by acute and postacute detrimental effects of D-9-tetrahydrocannabinol (THC) on emotion recognition (Hindocha et al., 2015). Importantly, higher levels of schizotypy in cannabis users also failed to explain the results in one of the studies (Hindocha et al., 2014) and deficits might be more pronounced in the recognition of negative emotions (Bayrakci et al., 2015). Interestingly, in a well-powered fMRI investigation, it was demonstrated that adolescent cannabis users showed a stronger activation of the bilateral amygdala in response to angry faces, while their cortical areas did not discriminate angry versus neutral faces, unlike in controls (Spechler et al., 2015). The authors concluded that early cannabis use might be associated with hypersensitivity to signals of threat, perhaps placing users at risk for mood disorders in adulthood. Moreover, enhanced recognition of angry faces (Ernst et al., 2010), as well as misattribution of sad faces (Fishbein et al., 2016), has been shown to predict later initiation of cannabis use in adolescents. In sum, these findings all point to emotion recognition problems in cannabis users that might be partially present before onset of use and worsened further by acute, postacute, and chronic cannabis effects.