Этот случай описан у С. Нилуса в одной из его книг. Речь там шла о воре, который имел суеверную любовь к Угоднику, и всякий раз, идя на воровство, ставил святому свечку. Не смейтесь над этим вором, братья. Это только со стороны кажется, что глупость очевидна.
При взгляде изнутри зоркость теряется, и мы сами часто творим неизвестно что, не замечая нелепости своих поступков.
Так вот, вор ставил святому свечи и просил помощи в воровстве.
Долго всё сходило ему с рук, и эту удачу он приписывал помощи Николая. Как вдруг однажды этот по особенному «набожный» вор был замечен людьми во время воровства.
У простых людей разговоры недолгие. Грешника, пойманного на грехе, бьют, а то и убивают.
Мужики погнались за несчастным. Смерть приблизилась к нему и стала дышать в затылок. Убегая от преследователей, он увидел за селом павшую лошадь.
Труп давно лежал на земле, из лопнувшего брюха тёк гной, черви ползали по телу животного, и воздух вокруг был отравлен запахом гнили. Но смертный страх сильнее любой брезгливости.
Вор забрался в гниющее чрево и там, среди смрадных внутренностей, затаился. Преследователям даже в голову не могло прийти, что убегавший способен спрятаться в трупе.
Походив вокруг и поругавшись всласть, они ушли домой.
А наш «джентльмен удачи», погибая от смрада, разрывался между страхом возмездия и желанием вдохнуть свежего воздуха.
И вот ему, едва живому от страха и вони, является Николай. «Как тебе здесь?» — спрашивает святитель.
«Батюшка Николай, я едва жив от смрада!» — отвечает несчастный.
На что святой ему отвечает: «Вот так мне смердят твои свечи».
Комментарии кажутся излишними.
Мораль — на поверхности. Молитва грешника смердит, а не благоухает.
Нужно не только молиться, но и жизнь исправлять, по мере сил.
Так? Так. Но это выводы верхнего слоя.
Есть здесь и более глубокий урок. И как говорил кто-то из литературных героев: «Так то оно так, да не так».
Николай всё же спас грешника! Молитва хоть и смердела, но до святого доходила, и в нужное время Николай о грешнике вспомнил.
Пусть моя свеча ныне смердит, пусть она ещё долго смердеть будет (ведь не скоро запах выветривается), но я всё равно её ставить буду.
Молиться чисто и горячо, как свеча горит, в один год не выучишься. Молиться так, чтобы Богу это приятно было так, как нам ароматом кадила дышать, — это труд всей жизни.
И радуюсь я, что Господь накажет, и Он же потом пожалеет.
А святые в этом Богу подобны.
Образ Николая созвучен и понятен нашей душе. Святой по себе книг не оставил. И народ наш больше верит делу сделанному, чем слову сказанному. Николай нищих любит, а у нас почти вся история — сплошная история нищеты, простоты и убожества. Когда итальянцы тело святого украли и к себе увезли, появился праздник «летнего Николая».
Греки его до сих пор не признают, а предки наши этот праздник по особому осмыслили.
Деды дедам сказывали, что сошли как то с небес Николай да Касьян по земле походить, помочь, может, кому. Глядь — а в глубокой луже мужик с телегой завяз. «Пойдём, — говорит Николай Касьяну, — подсобим мужичку».
А Касьян говорит: «Неохота ризы райские пачкать».
Ну, Никола, делать нечего, сам в грязь полез и телегу вытолкал. Умилился Господь на такое человеколюбие и дал Николе два праздника в год — летом и зимой. А Касьяну — раз в четыре года — 29 февраля. Вот так.
В общем, с Писанием мы до сих пор плохо знакомы, невежества и грубости у нас тоже хватает. Даже поделиться можем. Но если увидит наш человек икону Николы Угодника, сразу три пальца щепоткой сложит и перекрестится.
Скажет: «Радуйся, Николае, великий чудотворче», — а Николай с небес ответит: «И ты не горюй, раб Божий. Прославляй Господа Вседержителя и словом, и делом».
Много святых на земле было, много ещё будет. Но мы так к Чудотворцу привязаны, будто живём не в нашей полуночной стране, а в Малой Азии, и не в эпоху интернета, а в IV веке, в эпоху Первого Вселенского Собора.
И это даже до слёз замечательно.

Сколько вы готовы заплатить чтобы проснуться ⏰️ утром?

   Мысли вслух: Целуйте свой крестик утром и вечером, не носите его как на вешалке — Христос оставил на Кресте свет и любовь. От крестика исходят лучи благодатного света и любви. Вдыхайте эти лучи, они невидимо проходят в душу, под действием этих благодатных лучей человек становится благочестивым. Целуя крест, помолитесь за близких грешников: пьяниц, блудников и других, кого знаете. Через ваши молитвы они исправятся и будут хорошими, ибо сердце сердцу весть подает. Господь всех нас любит. Он за всех пострадал ради любви, и мы должны всех любить ради Него, даже врагов своих.

   Целуя крестик, читайте молитву:

   "Пролей, Господи, каплю Святейшей Крови Твоей в мое сердце, иссохшее от страстей, и грехов, и нечистот душевных и телесных. Аминь. Имиже веси судьбами спаси меня, и сродников, и знаемых моих (имена)".

  Схиигумен Савва (Остапенко) 🙏

Есть люди "кремень" которые не совершают сверхвыдающихся подвигов, но все же... Смотрю сегодня как многодетная мать выгуливает своих пятерых детей. Сколько терпения, молчаливого смирения в образе. Ничего особого - человек несёт бремя своей жизни. Человек не отказался от того чтоб стать матерью, может ради заповеди , а может и по естественному своему чувству.
Вы может быть возразите - и в чем же здесь подвиг? Так, как правило, возражают те кто сами не решились у них то мужиков нормальных нет, то денег - зачем нищету плодить, то ещё чего то не достает.. . А по сути их победил страх и плоть, но не сужу их, Бог всем судья. Только вот, по человечески обидно, что вообще есть такие люди которые сами ничего не сделав еще и смеются над многодетными как над умолишенными. Глупость, ведь жизнь же еще не закончилась и "смеётся тот кто смеется последним"...
А в чем подвиг многодетных матерей и отцов? Когда у тебя много детей и если ты адекватен, ты не можешь жить как все - большей частью для себя. Женщина, как правило, лишается многого - возможности строить карьеру, спать нормально, есть , лишается на многие годы элементарной тишины и т. д. Особенно тяжело так как многие многодетные начинают писать историю своего многодетсва часто с чистого листа. Наши родители в советское время не спешили много рожать, аборты рекой лились, а тех единиц которых рожали часто баловали. И эти дети иногда, чудом, но встают на совершенно другой путь имея такой дурной багаж, начиная с нуля. Кто начинал с нуля что то знает как это не просто. Но в этих женщинах и мужчинах наша надежда. Они совершают часто незаметный для других, не яркий, порицаемый и осуждаемый многими безумцами ежедневный подвиг, сопряженный с многими скорбями и болезнями. Дай Бог им всем помощи!

Священник Дмитрий Лобов

Мы приобретаем 1000 ненужных знаний. Отец Андрей Ткачёв
https://youtube.com/watch?v=mA2F-R6ktUs&si=EUsglqspuNGWxpqy

Мальчик нашел крестик, принес домой. Мама испуганно:
- Зачем ты чужой крестик домой принес?
- Так он меня сам попросил.
- Как?
- Ну, я взял его в руки, а на нем написано "Спаси и Сохрани." Ну, я и спас.

Молиться надо долго, не за раз долго, а по времени долго… ныне, завтра… неделю, месяц, год. Все кричать и кричать: «Господи, избави! Господи, помоги! Однако ж не моя, но Твоя да будет воля!..» Так Гос подь говорил в саду Гефсиманском, и вдовица (в притче) надокучала судьбе и получила просимое. У святых есть такое слово: докучать надо Господу и святым Его.

Святитель Феофан Затворник

️ЗАПОМНИ — ЭТО ВАЖНО И СПАСИТЕЛЬНО!

Не участвуй ни в какой клевете, доносах и злословии. Покрывай врага своего, только тогда и Бог тебя покроет. Крепко запомни главное: пока не перестанешь осуждать и обижать, не будешь успешен во благе. Знай наверняка, что единственный ответ на любую обиду и колкость, на какое бы то ни было зло, исходящее от других людей, — это кроткое и христианское поведение.

☝️Тогда потрясение и вред для тебя и твоих близких будет наименьшим. Запомни, это важно и спасительно!

— Святитель Серафим (Соболев).

Чтобы когда-нибудь стать семейным человеком, мужчина должен в детстве и юности видеть перед глазами соответствующие жизненные примеры. Или так сильно и искренне влюбиться, чтобы затем безоглядно и навсегда ринуться в гущу неизвестной супружеской жизни, в трясину повседневного быта. Но и в том, и в другом случае ему для создания семьи будет нужна решимость и изрядная доля мужества.

Смею предположить, что никогда человеку не нужно было столько нравственного мужества и смелости для создания семьи, сколько нужно сегодня.

Мужество в данном контексте – это способность трезво видеть цель, оценивать риски, идти на жертву, не убегая от испытаний. Это очень мужской шаг – предложить совместную жизнь, временную и вечную, человеку, которого ты любишь. Пообещать быть стеной-защитой и плечом-опорой для будущей жены и будущих детей: "Я научусь всему этому, верь в меня". Сказать: "Я ещё не умею, но я непременно научусь", – в известной степени выражение мужества. Причём сказать это нужно в первую очередь самому себе.

Да, мужчина должен быть твёрд, постоянен, усидчив и напорист. Иногда он должен быть смел, но смелость – это не главное. Есть много смелости, породнившейся с дуростью, абсолютно лишённой подлинного мужества и благородства.

Мужество нужно будет мужчине не для лихой автомобильной езды и покорения горных вершин. Эти похвальные занятия, в сущности, не более чем развлечение.

Мужество будет ему необходимо для воспитания детей, выращивания деревьев и постройки дома – для дел простых и необходимых сегодня нужно гораздо больше мужества, чем для дел ярких и бесполезных.

Протоиерей Андрей Ткачев

Очень актуальный на сегодня вопрос о семейной жизни

Супруги утратили любовь друг к другу. Есть ли смысл настаивать на продолжении брака, если он не приносит радости и счастья?
Супруги утратили любовь друг к другу и чувствуют отвращение друг от друга. Живут в семье как соседи. Они понимают, что брак — это хорошо, понимают, что цельная семья — это здорово. Но все это они понимают рассудком, а чувств не имеют. Они стали друг другу противны на каком-то глубоком почти физиологическом уровне.

Видимых причин для расторжения брака нет, и от этого им становится только хуже. Со стороны «внешних» эта семья счастливая, самодостаточная, они не конфликтуют. Но на самом деле супруги не могут даже в одной комнате находиться. Пребывают в постоянной депрессии и тоске. Сами они не испытывают счастья, а брак превращается для них из радостного союза любви в тягостное сожитие друг с другом. А на пути к разводу их останавливают только мнения «внешних». Они боятся в их глазах стать предателями брака, традиционных устоев и т. д. И от года в год состояние только усугубляется.

В принципе они могут терпеть такое состояние много лет, но есть ли в этом смысл, если они стали противны друг другу? Что можно советовать таким супругам? Не может ли быть так, что какое-то искушение стало причиной их брака и именно развод может их спасти?

Протоиерей Артемий Владимиров, Москва

В этом вопросе вы забыли упомянуть о детях. Дети — цветы жизни. Они не понимают розни между отцом и матерью. Часто ребёнок любит и пьющего папашу. Поэтому давайте будем очень осторожны, когда задаются теоретические вопросы: «А не преступление ли жить без любви, когда любовь ушла?». Нужно разобраться, почему приходит это состояние. Может быть, супруга делала аборты? Может быть, она поставила себе, простите, спираль, и Господь попустил мужу и жене взаимное физическое отвращение? Дыма без огня не бывает.

Но если хотя бы один из супругов — подлинный христианин, как он может мириться с тем, чтобы в его сердце гнездились холодность и неприязнь к супруге? Муж — это добрый пастырь. Супруга — это тонкорунная овечка. Где жалость? Где взаимное уважение? Где терпение? Где молитва за мужа?

Из вашего вопроса видно, что это какие-то первоклассники, которые из-за формочки поссорились в песочнице и смотрят в разные стороны. Не к этому призывает нас Господь, говоря: Носите бремена друг друга (Гал. 6, 2). Да, время никого не красит; да, супруга пожертвовала своей молодостью, красотой, родив и выкормив детей; да, она уже не Мерлин Монро и совсем не Нефертити. Но следует ли из этого, что муж должен превратиться в какой-то бесчувственный телеграфный столб? А где деликатность? Где улыбка? Где трогательная забота о супруге, чтобы (пустячок, а приятно!) приносить ей хотя бы раз в неделю живые цветы, выводить её раз в месяц в филармонию, в зал имени Петра Ильича Чайковского? Где подвиг любви?..

Я сам 36 лет нахожусь в венчанном браке и знаю, что не всё бывает, как мечтается, и жизнь не всегда сказка. Но в жизни должен быть подвиг: нужно насаждать любовь, как сад, и вытравлять всякую неприязнь, всякий холод, всякое отчуждение, испрашивая благодати Святого Духа, которая даёт нам силы любить и жертвовать собой.

Митрополит Феодор (Казанов), Волгоград

К сожалению, ситуация жизненная и встречается она не так редко. Но, мы с вами помним слова Самого Христа: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матф. 19:6; Мар. 10:9). Если нет объективных причин для расторжения брака, конечно, мы никак не можем благословить расторжение этого Божественного союза, даже если они стали друг другу противны.

Чувства не являются критерием оценки правильности наших действий, и мы это прекрасно понимаем. Нас об этом учат Церковь и святые отцы. И пророк говорит: «Размышления сердца моего — знание» (Пс. 48:4). То есть моё сердце, как о‌рган чувств, должно иметь критерии оценки через рассудочную деятельность. Рассудок, в свою очередь, получает их из Священного Писания, из Слова Божия, и именно Им наставляясь, ум формирует сердце в правильном векторе восприятия тех или иных чувств, говорит, что хорошо, а что плохо; какое чувство правильное, а какое чувство неправильное.

Если любовь выжжена из сердца — значит, они жили неправильно и неправильно формировали свою область чувственной жизни. Выбрали неправильный критерий, потому и получилась такая ситуация.

Мы должны помнить о том, что семья — это не самоцель, а крестоношение, и что муж и жена выполняют Заповедь Божию «Друг друга тяготы‌ носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6:2). Супружеская жизнь — это альтернатива жизни монашеской. В монастыре монахи терпят друг друга и носят друг друга тяготы характера и совместной жизни. А здесь два человека (или больше, если есть дети) в одном союзе брака живут, тоже терпя немощи друг друга.

И проблема в том, что каждый из них ставит претензии не для себя, а для супруга и живёт этой позицией эгоцентризма, когда в центре семьи он, его интересы, его понятия и его желания или нежелания, а супруг является только лишь исполнителем и ответственным за них.

Супруг должен отнестись к своей позиции в семье как к ответственному служению перед лицом Божиим; понимать, что он будет отчитываться за свои поступки на Страшном Суде. Он получил дар (а семья, безусловно, это дар Божий), он сам выбрал своего супруга для совместной жизни (не только жизни временной, но если мы говорим о людях верующих — то, конечно, и Жизни Вечной), его никто не заставлял, его выбор добровольный, что же он сейчас вдруг переосмыслил? Переосмысливать нужно себя и свою позицию в семье, свою позицию в жизни, свою позицию в Церкви. Это, в первую очередь, внутриличностный конфликт конкретного человека, который произошёл по его неправильной жизни. Если бы он жил правильно, а неправильно жил только его супруг, то его сердце не охладело бы; как оно пламенело, так бы и продолжало пламенеть. Более того, он бы усовершенствовался в любви, развивался бы в любви. А раз именно он остыл, он охладел — значит, это его личная проблема. Он должен понять, в чём же она заключается.

А заключается она обычно в том, что он (неважно, супруг или супруга) перестаёт предъявлять требования к себе, начинает оправдывать свои ошибки и, наоборот, концентрирует всё своё внимание на ошибках своего второго «я», своего супруга. И начинается разделение, они сами начинают вбивать клин между друг другом.

Мы должны понимать, что у жизни есть внешняя и внутренняя стороны. Есть, например, внешние обязанности супруги, о которых, к сожалению, часто забывают наши дорогие женщины: порядок, чистота и всегда приготовленная пища. Супруга встречает своего мужа с работы, провожает его до порога, всегда с любовью его обнимет, поцелует, перекрестит. И пускай даже нет в сердце этого чувства — как нас учат святые отцы, «Не имея любви, совершаем дела любви»; и постепенно наше сердце начинает пробуждаться от этих дел любви. Пускай нам кажется это лицемерием, но мы это делаем по Заповеди Господней, а не по своему сердцу. Мы признаём, что наше сердце испорчено, что оно расстроено и что мы ему не можем доверять, не можем слушать его в данном случае — мы слушаем голос Самого Христа. И Он нам говорит о том, что муж — глава семьи, муж довлеет над женою, жена должна подчиняться.

Если жена начинает самовольно брать на себя обязанности, определённые супругу, то, конечно, она получит и определённые последствия. Причём бывает так, что она берёт то, что ей не принадлежит; а то, что она должна делать, она почему-то делать перестаёт. Но можно ведь постараться отвечать за себя. Да, есть проблема у супруга, а ты делай то, что ты должна делать: готовь горячий обед, бельё всегда постирано, поглажено, аккуратненько развешено, ботиночки почищены — муж ухоженный. Мало того, есть интерес узнать, что же ему нравится, что ему хочется или что ему не нравится. Это касается не только пищи, но и вообще проведения совместного дня или вечера. А если же люди самоустраняются в телевизор или в телефон, в социальные сети или на кухню — то, конечно, такое разделение будет основой взаимного охлаждения.

Как бы ни был тяжёл крест, мы всегда должны его воспринимать именно как промысел Божий. Мы должны мысленно уходить своим взором к Богу, и пред Ним взвешивать свои поступки, свои слова, свои желания и свои чувства.

Вспоминается советский фильм «Три тополя на Плющихе». Там показывается ситуация, в чём-то подобная. Женщина живёт без любви, с пьющим мужем, у неё много детей. Она приезжает в Москву, и вдруг встречает человека, который ей очень близок: и любимая песня у них одна и та же, и это они любят все вместе. Так, казалось бы, хорошо. И она готова оставить и семью, и мужа, и детей, и дом, и всё, только бы получить своё «личное счастье». Происходит один момент: она не может выйти из квартиры. Мужчина ждёт её в машине внизу, а она потеряла ключи и не может отпереть дверь. Она, как птица, попавшая в клетку, начинает метаться из угла в угол. А потом приходит успокоение. Её страсть остывает, и она начинает рассуждать о выборе своей жизни, о ценностях своей жизни, о семейных ценностях. И, хотя в происках прошло очень много времени, уже за окном смеркалось, а возлюбленный её ждёт до сих пор, она вдруг, найдя ключи, уже не открывает дверь, а остаётся сидеть на месте. Потому что она принимает свою жизнь как сознательное несение креста, как сознательное терпение своего мужа, немощи его характера, его слабостей. Несение креста в воспитании своих детей, своей работы, и, конечно, понимания своей ответственности перед Высшим Судом.

Вот в таком разрезе нужно разговаривать с супругами и, конечно, ни в коем случае нельзя поощрять любое расторжение брака. Даже если есть канонические причины, всё равно это разрушение Божественного союза, всё равно это скорбь, всё равно это боль. Священник должен приложить максимум усилий к врачеванию этой проблемы, этой духовной раны семейной, чтобы они вновь обрели друг друга, обрели себя. И, как часто бывает, эта вторая любовь бывает крепче и сильнее первой. Первая любовь — это не любовь, а влюблённость, это проявление страстности человеческого естества друг к другу. И когда они живут по страсти и не сумели через добродетель, через добрые дела, через жертвенное служение друг другу пробудить в себе настоящую духовную, Христову любовь, то со временем эта страсть остывает. Получается такая ситуация двух безразличных людей. Но если они сумеют преодолеть эту бездну между собой и пробудить в себе Божественную любовь, тогда их чувства пробуждаются по-новому, с новой силой, и они становятся счастливы более, чем были счастливы в 16 или в 18 лет.

Епископ Антоний (Азизов), Волгодонск

Действительно, есть сегодня у нас такая большая проблема, о которой, мне кажется, нужно говорить очень много. Это вопрос о том, что происходит с нашими семьями, которые изначально создавались в церковной ограде. Мы, к сожалению, знаем достаточно много примеров, когда вроде бы воцерковлённые люди, члены общин, осознанно участвующие в таинствах Церкви, осознанно в своё время участвующие в Таинстве Венчания, заключившие брак, вдруг в какой момент начинают ощущать себя чужими.

Вообще для верующих людей это очень страшно. Это значит, что главная заповедь о любви не соблюдается и не прилагаются усилия к тому, чтобы её соблюдать. Здесь, конечно, великая пастырская ответственность и ответственность самих этих людей, наших прихожан, которые в таком состоянии живут.

Что можно посоветовать таким парам, которые вдруг обнаруживают, что они чужие друг другу? Я бы посоветовал им только одно: быть до конца честными между собой. И ни в коем случае не стоит перекладывать на кого-то ответственность за свой выбор, за то, что не удалось сохранить или возрастить (правильнее будет сказать «возрастить») любовь между собою. Очень часто приходят с таким вопросом: «Что нам делать? Разводиться нам или не разводиться?». Но изначально брак должен заключаться по свободному волеизъявлению, и расторгаться он должен так же, по свободному волеизъявлению.

Сложно сказать, что является бо́льшим грехом: развод или жизнь в ситуации нелюбви друг к другу. Иногда действительно жизнь таких людей становится невозможной, но люди должны сами принимать решение и чётко понимать, что какое бы решение они ни приняли, оно будет иметь за собой последствия.

Если они принимают решение не разводиться формально, но при этом жить каждый своей жизнью — это имеет последствия в духовной жизни, и это должно как-то быть отражено в их Исповеди. Мне не очень понятно, как приходить на Исповедь, каяться каждый раз в нелюбви к человеку, с которым ты живёшь, и идти потом к Чаше.

Так же и развод в таком случае не может, на мой взгляд, пройти без последствий для обеих сторон. То есть это тоже требует какой-то епитимии, потому что это серьёзные вещи, когда два человека перед общиной обнародовали своё желание быть мужем и женой, а потом так легко (или нелегко — неважно) зафиксировали то, что их брак вроде как больше и не существует. Церковь дала им всё для того, чтобы они смогли вырасти в меру любящих друг друга супругов, и я думаю, что это их вина, если люди этим не воспользовались, и они должны ощущать эту ответственность. Такой развод не может быть лёгким, безболезненным, он должен иметь какие-то последствия в духовном смысле. Еще раз повторюсь: должна быть какая-то епитимия, какое-то уврачевание, чтобы человек понял. Потому что Церковь исповедует нерасторжимость брака. Напомню вам: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Матф. 19:6; Мар. 10:9). Если человек дерзает разлучать то, что Бог сочетал, то он должен нести за это какую-то ответственность. И единственной причиной, по которой брак может прекратить (условно, формально прекратить) своё существование — это смерть.

По сути, развод — это и есть смерть. Когда люди решаются на развод, как бы они друг друга ни ненавидели — каждый из них чувствует потерю. Мне кажется, что в человеке что-то умирает. Это очень страшно. Особенно это страшно, когда это происходит в христианской среде, в наших общинах. На мой взгляд, мы должны сегодня об этом очень много говорить внутри Церкви и обращать на это внимание.

Раньше мы действовали по принципу икономии, понимая, что люди когда-то давно соединяли свои жизни, они были нецерковными, они чего-то знали, чего-то не понимали, имели бурную молодость или что-то ещё и с этим опытом приходили потом в Церковь — это одна ситуация. Но когда речь идёт о тех мужчинах и женщинах, которые уже выросли в Церкви и при этом так относятся к браку, мне кажется, мы должны всё-таки реагировать с большей строгостью.

Архимандрит Серафим (Кречетов), с. Акулово

Господь сказал, что развод — это дело не спасительное, а против Евангельских рекомендаций выступать сложно.
В той ситуации, о которой идет речь, причина очень простая: они перестали быть христианами. Дьявол старается разрушить любой добрый союз. Это закон: «разделяй и властвуй». Поэтому эти супруги должны молиться и каяться. У них самая страшная беда: у них нет любви. Нам заповедано любить ближнего. А если они противны друг другу, ненавидят друг друга, о какой любви может идти речь? Но ведь «если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто» (1 Кор. 13:2). Поэтому нужно обязательно молиться и каяться, молиться и просить.
Совсем не обязательно жить как супруги в плотском смысле. Мы знаем примеры девственных пар. Строго говоря, семейная жизнь кончалась именно монашеством: схимонах Кирилл, схимонахиня Мария, наши князья, которые принимали постриг в конце жизни, князь Даниил Московский — все они были семейной жизни. В общем-то, страстности и в семейной жизни не должно быть, она накладывает отпечаток греховности. Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов, «даже наша добродетель с примесью нечистоты». Захария и Елисавета, Иоаким и Анна рождали детей в старости, когда эта страстность уже проходила. Но ведь это-то другое.
А здесь речь идёт просто о христианской любви. Есть только один выход: молиться и просить дара любви. У отца Сергия Мечёва, священномученика, регулярно пелись тропари об умножении любви (и у нас поют по его примеру): «Союзом любве апостолы Твоя связавый, Христе, и нас Твоих верных рабов к Себе тем крепко связав, творити заповеди Твоя и друг друга любити нелицемерно сотвори, молитвами Богородицы, едине Человеколюбче». Нужно просить любви. Сказано даже «любите врагов ваших» (Матф. 5:44; Лук. 6:27, 6:35) — а тем более ближних. Господь обличает, говорит: «И если любите любящих вас, как вам за то благодарность? И грешники любящих их любят» (Лук. 6:32). Когда в семье один любит, а другой не любит — получается, он хуже грешников. Как же ты не любишь любящего тебя? Как это понять?
На самом деле любовь — это дар. Это сказал святитель Николай (Велемирович): «От человека подвиг веры, а от Бога дар любви». Это дар даже земном смысле. Но любой дар нужно умножать. Беда произошла от того, что человек не умножал этот талант, а растратил его. Любой дар (музыкальный, художественный) заглохнет, если его не развивать.
Есть хорошие слова Хомякова: «В ад каждый идёт своим путём, а в рай можно войти только вместе». Я думаю, к супружеской жизни это относится в первую очередь. Брак — это тоже путь спасения: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6:2) — а мы не хотим. В Евангелии Господь говорит про развод: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (Матф. 19:8). Так что если спрашивать «что лучше?» — то, конечно, молиться и просить, чтобы сохранить брак. А если поступать по жестокосердию — тогда что же? Может, каждый и спасётся как-то, но пути спасения будут другими.
Прежде всего, нужно просить помощи Божией, просить Бога, чтобы Он вразумил. Когда Небо молчит, не надо ничего предпринимать. Это не голос с Неба, когда между нами разборки. Обязательно изменятся какие-то обстоятельства. Бывает так, что один умрёт. Или был у меня такой случай, когда одна половина смотрела на сторону, а другая начала молиться — и вдруг вторая половина мягчала и возвращалась, и жизнь заканчивалась нормально. Или была такая история, когда один молодой человек очень ухаживал за девушкой, а она ему отказала. Ему больше никого не было нужно и он принял монашество. А потом Господь сподобил его епископского сана. И вот на службе к нему подходит помазываться его симпатия, которая ему когда-то отказала, и он говорит: «Вот, видишь, ты мне отказала, а Господь меня сподобил», а она отвечает: «Но если бы я не отказала, не стал бы ты епископом». Так что как узнать о путях Промысла Божия?

Я знал такие семьи, которые когда-то чуть не разбежались в разные стороны, а потом и не дышали друг на друга. Всё может измениться. Хомяков сказал: «В ад каждый идёт своим путём, а в рай можно войти только вместе».
Нужно жить по-христиански с кем бы то ни было — вот и всё. Вопрос-то один: в любви и в мире. Господь молился: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» (Иоан. 17:21). «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан. 13:35) — ведь всё сказано.
Прежде всего, нужно стать христианами и стараться жить по-христиански, и тогда всё встанет на свои места.

Молчание - самый настоящий щит, защита от бед в жизни

Вы, наверное, ощущали пустоту после откровенных бесед?
Вот расскажешь человеку все, что у тебя сейчас на душе.
Что думаешь, что планируешь, и потом внутри как будто пустота зияет.
После того, как поделишься сокровенным, появляется чувство потери, опустошенности.
И появляется ощущение, что сделал что-то неправильно.
Не нужно было ничем делиться.
Да, вы можете делать все перед людьми, перед народом, если вы епископ, если жизнь публичная.
Но, обычному человеку не нужно быть публичным, то есть, жить на всеобщее обозрение, рассказывать всем, что и как есть сейчас.
Святые отцы говорят: "Надо быть сдержанными, не нужно рассказывать о сокровенном.
Не допускать людей в сокровенное.
Все, что мы будем рассказывать о себе, то мы потеряем.
Очень будет полезно закрывать сокровищницу своей души.
Даже, если вы будете рассказывать что-то ради пользы другого человека, все равно вы потерпите ущерб.
Лучше держать молчание".
Молчание - самый настоящий щит, защита от бед в жизни.
Если говорить налево-направо всем, что вы чувствуете, что из этого получится?
Ничего хорошего.
Держите радости при себе, семейные тайны, а также свои сокровенные мысли и планы.
Не нужно никому ничего рассказывать и делиться просто так.
Нигде, кроме исповеди.
Хотя, и на исповеди не полезны излишние подробности.
Молчание - это наше золото.
А болтливый язык до добра никого не доведет.

Священник Константин Корепанов

О курении

В 1905 году отец Силуан провел несколько месяцев в России, часто посещая монастыри. В одно из таких путешествий в поезде железной дороги он занял место напротив одного купца. Последний с дружеским жестом раскрыл перед ним свой серебряный портсигар и предложил ему сигарету. Отец Силуан поблагодарил за предложение, отказавшись взять сигарету. Тогда купец начал говорить:" Не потому ли, батюшка, вы отказываетесь, что считаете это грехом? Но курение помогает часто в деятельной жизни, хорошо прервать напряжение в работе и отдохнуть несколько минут. Удобно при курении вести деловую и дружескую беседу и, вообще, в ходе жизни..." И дальше, пытаясь убедить отца Силуана взять сигарету, он продолжал говорить в пользу курения. Тогда все-таки отец Силуан решил сказать: "Господин, прежде чем закурить сигарету, помолитесь, скажите одно "Отче наш". На это купец ответил:"Молиться перед тем как курить как-то не идет". Силуан в ответ заметил:" Итак, всякое дело, перед которым не идет несмущенная молитва, лучше не делать."