«Пробуждение — это переживание своей истинной природы и переживание жизни напрямую — не через историю, не через старую систему убеждений, а напрямую, до того, как ваш разум скажет вам что-нибудь об этом».
Адьяшанти

Очень важно гулять в одиночестве, сидеть под деревом – без книги, без товарища, в уединении – и наблюдать, как падают листья, слушать, как плещется вода, как поёт рыбак, следить за полётом птицы, следить за собственными мыслями, когда они гонятся друг за другом в пространстве вашего ума.
Если вы будете способны оставаться в одиночестве и наблюдать за всем этим, тогда вы откроете необыкновенные богатства, которые не в состоянии обложить налогом ни одно правительство, которые не сумеет испортить никакое человеческое вмешательство, которые никогда не будут доступны разрушению.

Джидду Кришнамурти

Медитация воссоединяет вас с существованием. Когда мы медитируем, наше желание остановить болтовню ума может превратиться в одержимость. Но медитация не имеет ничего общего с победой в битве с мыслями и эмоциями. Медитация - это полное расслабление, с осознанностью. Это наблюдение без осуждения, свидетельствование того, что есть.

«Самсара – это ум, повернутый наружу, потерявшийся в проекциях, желаниях.
А нирвана – это тот же ум, повернутый внутрь, осознающий свою природу.

«Не стоит напрягаться из-за того, что у тебя возникают мысли; не стоит пытаться их остановить.
Просто осознай, что твоя изначальная сущность никак не связана с мыслями.
Обрати внимание на свою изначальную сущность, и никакого другого понимания не надо».
Банкей.

Сама мысль о том, что самопознания трудно достичь, является препятствием к такому познанию(не ставьте перед собой стен). Позвольте дать вам совет: никогда не предполагайте, что это будет трудно, или что это потребует много времени; не предрешайте того, чем оно является или не является. Начните.
Кришнамурти Джидду.

Мы зависимы или к чему-то привязаны, потому что это приносит нам безопасность, стабильность, ощущение контроля, хотя и вместе с страхами и болью.  Мы привязаны к очень многим различным вещам и в то же самое время у нас есть внутреннее желание быть свободным, независимым. И вы можете видеть, что эти две тенденции противоречат друг другу.
Наше сознание стремится к свободе, это стремление заложено в самой его природе. И часто, в духовных практиках состояние отстраненности принимается как состояние свободы. Отстраненность является как бы выходом из положения привязанности к миру, как к чему-то приносящему боль и разочарование. Но на самом деле, ум культивирует состояние отстраненности реагируя на боль, вызванную привязанностью, а реакция не может привести человека к свободе, т.к. сама по себе является проявлением несвободы и болезненности.  Человек может позиционировать себя как «не вовлечённого свидетеля», свободного от всех перипетий этого мира, а на самом деле такое состояние можно определить, как состояния избегания.   
Есть только привязанность, нет такой вещи как отстраненность., потому что, отдаляясь от чего либо, мы привязываемся к чему-то другому.  Мы хотим убежать от боли, вызванной привязанностью и находим что-то, к чему мы можем привязаться снова. В данном случае это состояние ложной «не вовлеченности» или «свидетельствования» во время медитации.  Это – новая разновидность всё той же привязанности, как проявления эгоцентризма. И это не имеет ничего общего с практикой медитации.
Воздвигая стену отстраненности между собой и миром, мы не даём возможности проявиться таким важным качествам в своей жизни, как любовь и сострадание.

Медитация (дхьяна) – это всего лишь средство, а не конечная цель.  Мы слишком много внимания уделяем методам, а не цели. На йога ретритах, в студиях, люди слишком много внимания уделяют средствам. На самом деле, цель намного важнее самого метода, практики медитации. Если мы это ясно понимаем, то наша медитация приобретает другое качество.
Когда мы говорим о финале, о просветлении или освобождении мы говорим о чем-то абстрактом, а средство или практика более осязаема. Например, когда мы говорим о медитации, мы сразу начинаем думать о сидении с прямой спиной и расслаблении. Но так ли важно расслабление? В рекламах по медитации можно часто встретить слова: умиротворение, спокойствие и т.д. Но умиротворение не является конечной целью медитации. Умиротворение и спокойствие важны, конечно, но не являются целью.  В любой момент наше умиротворение и спокойствие может быть нарушено внешними обстоятельствами.
В жизни у нас очень много тревоги и сложностей. Очень много причин для беспокойства и все они серьезные и значимые. Исполнятся ли наши желания? Понравимся ли мы другим? Все ли будет хорошо? Из-за этого мы просто обнажены. И эти причины непредсказуемы. И даже когда мы достигаем успеха, то всегда присутствует риск что-то потерять, и он всегда рядом. Всё что с нами связано – невероятно хрупко, как стекло. Всё это легко забирает наше умиротворение, обретенное в медитации.
Если вы практикуете медитацию с целью достичь покоя и расслабления, то эта медитация не отличается от других методов расслабления в современном мире, которые заканчиваются желанием повторить. 
Важно знать о цели медитации, поняться понять и пережить непосредственно природу освобождения, просветления.

Приходило ли к вам ощущение бесполезности практики во время медитации? Чувствовали ли вы, что практика не помогает и вам лучше заняться более «полезным», чем праздное сидение с глупыми мыслями в голове? Я думаю, такое переживал практически каждый, кто достаточно долго и правильно практиковал медитацию. Почему «правильно»? Неужели правильная практика приводит к таким результатам?
Дело в том, что многие практику медитации используют для состояния отупения. Для того, чтобы отключиться от своих эмоций, мыслей, неприятных ощущений. Для того, чтобы немного отдохнуть от напряженности и беспокойств. Такая практика не отличается от других методов расслабления в современном мире, таких как массаж, например. Человек в состоянии отупения выглядит спокойным и умиротворенным, чьё состояние привлекает других людей, подверженных сильным эмоциональным состояниям.
Когда же мы осознанны и наше восприятие не притуплено, мы можем ещё с большей интенсивностью чувствовать свои эмоции, беспорядочность своих мыслей. И, иногда, нам тяжело с этим быть. Мы начинаем чувствовать некоторое сопротивление, которое выражается как ощущение бесполезности практики, желание выйти из медитации и заняться чем-то более «полезным». Так что, если вы через это проходите в медитации, вы не впали в состояние отупения. И это уже является признаком правильности практики. С чем вас можно и поздравить. У вас появилась возможность проработать свои состояния и эмоции, направив на них свет своей осознанности. Ведь то, что мы осознаём – мы это контролируем, то, что мы не осознаём – это контролирует нас.

Ни что и никогда не принесет нам стопроцентного удовлетворения. Всегда с удовольствием приходит и доля беспокойства, ведь всё непостоянно и всё заканчивается. Если поразмышлять об этом, это станет очевидным. Будда называл это состояние перманентной неудовлетворённости «дукхой», что принято переводить как «страдание».
А что же насчет медитации? Всё непостоянно и поэтому никакая практика медитации не может даровать нам полного удовлетворения. Часто мы себя обманываем, что то, что мы переживаем во время медитации, является полностью удовлетворительным и пытаемся это продвигать.

Один из участников поделился интересным опытом: он начал медитацию в тревожном и беспокойном состоянии, но благодаря практике обнаружил состояние покоя. При этом тревожность не исчезла, но продолжала сосуществовать с этим глубоким покоем. Это очень важный опыт. Распространён подход к медитации, как к методу саморегуляции. Это значит, что когда нам не нравится наше состояние, мы его меняем. Но это не всегда возможно: есть множество причин, которые вызывают то или иное состояние, и без устранения этих причин состояние не устраняется, а устранить причины не всегда в нашей власти. Однако у нас есть способность к адаптации — к адаптации не только ко внешним, но и ко внутренним факторам дискомфорта. Именно в этом механизм эволюции — не в волевом изменении, но в адаптации и накоплении знания. Адаптация означает, что мы находим возможность сосуществовать с тем, что вызывает дискомфорт, и ощущение дискомфорта ослабевает или исчезает, хотя фактор, вызывавший дискомфорт, остаётся. Поэтому наша нервная система может быть возбуждена, мысли могут быть хаотичны, внимание нестабильно, мышцы спазмированы, дыхание сбивчиво, но при этом мы можем присутствовать в состоянии глубокого покоя и тонкого расслабления.

Иллюзии удовлетворенности
Только в природе Будды есть удовлетворенность; все остальные формы удовлетворенности - не более чем иллюзии, создаваемые умом.
Жить в постоянной неудовлетворенности так больно, что ум создает иллюзии удовлетворенности; эти иллюзии помогают людям жить, дают на что опереться. Если у человека отнять все иллюзии, у него не будет причин продолжать жить ни единой секунды. Иллюзии нужны. В неосознанности иллюзии насущно необходимы, потому что при помощи иллюзий мы придаем жизни хотя бы мнимый смысл, и, естественно, пока не случилось реальное, мы постоянно нуждаемся в этих мнимых смыслах. Когда нам надоедает один мнимый смысл, мы создаем другой. Когда нам надоедают деньги, мы начинаем заниматься политикой; когда нам надоедает политика, мы начинаем заниматься еще чем-нибудь. Даже так называемая религия - не более чем тонкая иллюзия.
Настоящая религия не имеет ничего общего с так называемыми религиями: христианством, индуизмом, исламом. Настоящая религия разбивает все иллюзии вдребезги. Настоящая религия означает: жить в неудовлетворенности, в глубоком страдании, в почти невыносимой боли - и искать реальное.
Этот путь дается жестокой болью, и лишь немногие доходят до конца, потому что чаще всего люди не могут даже его начать. Прежде всего, они не могут принять боли жизни - но эта боль служит источником всякого роста. Видеть голую истину, всю целиком - ничего не избегая, ни от чего не прячась; смотреть в самую глубь и видеть насквозь - вот начало разума, начало правильного внимания, начало осознанности. Ошо

"Хочешь гляди, а не хочешь, так не гляди:
Я уродилась с огромной дырой в груди.
И чтоб ночами от ужаса не кричать,
Все родные решили не замечать.
Доктор, порассмотрев на стене ковры,
Через меня, сообщил мне, что нет дыры.
Мама навешала елочной мишуры.
Папа велел мне стыдиться своей хандры.
Я лила в нее кофе, несла цветы,
Чтобы как-то спасаться от пустоты.
Я вставляла туда мужчин, подруг,
Книги, идеи, работу и все вокруг.
Складывала конфеты и шоколад
Тоннами. А потом листовой салат.
Мужа, ребенка, машину, свои мечты,
Яркие безделушки, смартфон, кресты.
Позже болезни. С надеждой смотря вокруг,
Преданным взглядом, искала, ну где тот друг,
Принц, целитель, гуру или святой,
Кто мне поможет справиться с пустотой.
Сразу была готова впустить любя
Первого встречного, но не саму себя.
Будто собака голодная в конуре,
Будто бы нищенка у проходных дверей.
Стыдно подумать, что делала, где спала
С кем ночевала, что ела, о чем врала.
Как наутро, сделав приличный вид,
Всем говорила, что вовсе и не болит...
В новых платьях, дыхание затая,
Тайно мечтала, что я, наконец, - не я.
Красила волосы в неисправимый цвет,
Рьяно старалась нарушить любой запрет.
Годы идут, и я снова ответ ищу.
Радуюсь разному, и о больном грущу.
Рая не будет. Но кажется, будто свет
Светит мне в душу. И в ней говорит поэт.
Ну а когда недостаточно света дня,
Луч пробивается будто бы из меня.
Через мою дыру, словно в лупу дней,
Люди рядом видят себя ясней.
Сами приходят и часто благодарят.
Вечно в нее мне что-нибудь говорят.
Дети целуют краюшки пустоты,
И доверяют мне тайно свои мечты.
Кто-то (вот это истинно удивил!)
Даже признался моей пустоте в любви.
Как-то художник пришел и, разинув рот,
Мне говорил, что не видел таких пустот.
Кто-то заметил, что тихая пустота
Всех принимает в объятия. И тогда
В ней происходит чудо. И если встать,
Не шевелясь, начинает нас исцелять.
Я бы хотела сказать вам, что все ништяк,
И что дыра затянется просто так.
Но вы простите, я точно не буду врать,
Я не знаю, как мне её залатать.
Мудрые говорят, к сорока годам,
Там, на месте дыры, остается шрам.
Если погода к нам, смертным, благоволит,
То он почти не ноет и не болит.
Может быть по прошествии многих дней
Я успокоюсь и стану чуть-чуть мудрей.
А однажды пойму, что дыра и грусть
Точно размером с Бога. И улыбнусь.
Точно размером с душу. И, не спеша,
Я осознаю, что это и есть душа.
(Аглая)