В Белгороде сами знаете как, но маленький и храбрый книжный магазин "Орион" не сдается и продолжает работать - продавать хорошие, нужные книжки. А мы с его основательницей Катей Жерновой поговорили в подкасте "Пояс Ориона" о вещах суетных - о рецептах, о том, как я готовлюсь к своим беседам на Ютубе, о побрякушках, а еще (внезапно) о Корнее Ивановиче Чуковском, Владимире Галактионовиче Короленко и о том, почему книжники в России такие дружные (в отличие от). Это был очень счастливый и радостный разговор - несмотря ни на. Послушайте - мне кажется, вам он тоже будет в радость.

У меня проекты "тамиздата" вызывают сложные чувства. С одной стороны, я хочу, чтобы все скорее вернулись домой и издавали хорошие книжки в России, а не вот это вот все. С другой, я радуюсь, когда тексты, которые по разным причинам не могут быть выпущены внутри нашей страны, все же находят путь к читателю. И этот второй пункт, пожалуй, на текущий момент важнее - поэтому, несмотря на все мои внутренние метания и сложности, от всей души поздравляю дорогого коллегу Александра Гаврилова со спуском со стапелей его долгожданного детища - издательства "Vidim". Совсем скоро ждем от "Vidim" новых книг Дмитрия Глуховского*, Сергея Николаевича и бывшего клирика РПЦ Андрея Кураева*. Доброго плаванья, машу платочком, обязуюсь следить и поддерживать!

*Минюст считает Дмитрия Глуховского и Андрея Кураева иноагентами

Кажется, я что-то говорила о том, чтобы завязать с публикацией списков к ярмарке "Нон-фикшн"? Ха, я солгала! Потому что ну прямо невозможно же не поделиться списком Дениса Пескова, который всегда все понимает абсолютно буквально: сказали, ярмарка "Нон-фикшн", значит, нон-фикшн. Казалось бы, все уже насоветовали, а потом смотришь на список Дениса и понимаешь - ой, неееет... Мне вот, например, явно нужна книга Марка Коямы и Джареда Рубина "Как разбогател мир", выпущенная издательством Института Гайдара - все всё время на нее ссылаются, а теперь можно и самой глянуть.

Празднуем скромную победу! Спасибо Максиму за добрую весть, а издательству за адекватность.

За последние годы прочла, по-моему, больше антиутопий, чем за всю предшествующую жизнь. Вот, собрала немного новинок для обзора на Ютубе.

Ну, и на всякий напомню, что жанр (анти)утопии имеет давнюю и почтенную историю, а также определенную логику развития. Послезавтра начнём говорить об этом на курсе в "Страдариуме" - приходите!

За мой довольно краткий ознакомительного визит на ярмарку "Нон-фикшн" я получила столько объятий, благодарностей, почему-то слез, тепла, поддержки и подарков (боже, подарков! мне подарили банку самого вкусного в моей жизни мёда с трогательнейшей надписью на крышечке! а ещё пачку кофейных зёрен - это, впрочем, не на ярмарке, а в близлежащей "Кофемании") - в общем, столько всего, что я теперь могу чувствовать себя счастливой и отогретой на полгода минимум. Спасибо вам, буду черпать силы в кофе с мёдом (а также в брошках, открытках, и прочая, и прочая) и продолжать по мере сил.

Размышления у книжной полки

В каждый мой приезд домой, в Москву, я увожу с собой пару книг из домашней библиотеки. И каждый раз это выбор случайный, интуитивный, зачастую необъяснимый. Я просто замираю у книжных полок и, что называется, слушаю своё сердце. Кто попросится, того и беру.

Редких книг у нас нет - к тому моменту, как у меня появились деньги, чтобы их покупать, тяга к собирательству полностью меня покинула, поэтому выбираю я из книг "обычных", "просто книг".

Книги, которые были в моей жизни всегда, то есть ведут свой род из родительской библиотеки? Книги, которые по какой-то причине любила и "подсовывала" мне бабушка? Книги, которые я хотела бы перечитать? Красивые книги? Книги, которые я сама купила на первые свои нищенские копейки в юности, в 90-е? Книги, подаренные близкими людьми?

В моём выборе никогда нет логики. В этот раз со мной улетают повести и рассказы Виктора Конецкого, "Нравоучительные новеллы" Сервантеса, "Лев, колдунья и платяной шкаф" Льюиса с единственно верными иллюстрациями Траугот. Не спрашивайте.

Жду дня, когда все они поедут в обратную сторону и займут своё законное место на родных полках.

Меж тем написала для "Кинопоиска" про "Йеллоуфейс" Ребекки Куанг. Издательство обещало отредактировать перевод и вскорости заменить текущую версию. Честно - я бы, наверное, рекомендовала подождать этого момента. Но рецензию можно почитать заранее!

Каждое время порождает собственные страхи, которые, в свою очередь, в каждом поколении откликаются собственными антиутопиями. Феминизм с его достижениями и победами породил новый специфически женский страх - страх лишиться своих дорогой ценой купленных завоеваний и вновь скатиться к унизительной роли ходячего репродуктивного агрегата, соединенного со стиральной машиной и пылесосом.

Именно поэтому современные антиутопии очень часто базируются на идее угнетения женщин. Первой еще в 1980-е эту страшилку придумала Маргарет Этвуд, а в 2010-е и в 2020-е это течение в рамках антиутопии стало неимоверно влиятельным. О вторичном, так сказать, угнетении женщин говорят писательницы самого разного калибра - от попсовых Кристин Далчер ("Vox") и Дженни Меламед ("Gather the Daughters") до вполне изысканной Наоми Алдерман (впрочем, ее "Power" разрабатывает эту тему под довольно необычным углом).

Любая идея, популярная сегодня, обладает свойством как бы разворачиваться в прошлое, создавая иллюзию, что так, как сейчас, было всегда. Как результат, зачастую начинает казаться, что идея женской неполноправности заложена в антиутопии как таковой, что все антиутопические миры так или иначе построены на угнетении женщины.

Это, конечно, полная чушь. Вся классическая антиутопия от Замятина до Брэдбери вообще не про гендер. И в "Мы", и в "1984", и в "451 градус по Фаренгейту" много всякой дряни (мягко скажем), но женщины во всем этом абсолютно равны с мужчинами. Более того, даже прародительницы антиутопий ХХ века - античные и возрожденческие утопии - настаивают на равноправии женщин. Так, в "Государстве" Платона - матери всех антиутопий русских - женщины-стражи обладают теми же обязанностями, что и мужчины (с поправкой на физическую силу), и воспитываются наравне с ними.

Дальше всех в этом отношении идет Томас Мор в своей "Утопии". Он, конечно, говорит о том, что старшие в его удивительном государстве направляют младших, а мужчины женщин. Но девочки у Мора ходят в школы вместе с мальчиками, перед ними открыты те же карьерные возможности (например, стать учеными или даже священниками), а желающему отправиться в другой город утопийцу жена выписывает специальное разрешение - точно так же, как и vice versa. Мор даже с известными оговорками признает разводы, при чем инициатором может выступить любой из супругов.

Но самый показательный обычай, демонстрирующий относительное равенство полов в "Утопии", касается брачных практик. Перед свадьбой почтенная матрона приводит будущую невесту в дом жениха, где тот должен увидеть свою нареченную абсолютно голой - чтобы убедиться, что она ему нравится целиком, и что у нее нет каких-то скрытых уродств и изъянов. Казалось бы, при чем тут равноправие? Тонкий нюанс состоит в том, что жених при этом... тоже должен быть полностью обнажен, чтобы невеста имела возможность увидеть товар, если так можно выразиться, лицом, и в случае неудовлетворенности увиденным отказаться от брака. И этот обычай Томасу Мору кажется исключительно разумным и прогрессивным, позволяющим обоим супругам вступить в брак осознанно и ответственно.

Сегодня в "Страдариуме" стартует мой курс про утопии и антиутопии с древнейших времен до наших дней. Приходите - мне кажется, я начитала столько всего интересного, что будет здорово.

Просто нет слов. Лилия Чанышева не виновна настолько, насколько вообще можно быть ни в чем не виновной. Но к её абсурдному сроку сегодня прибавили ещё два года. Отдельно хочется заметить, что водитель, убивший на пешеходном переходе Льва Рубинштейна, получил срок условно. Не то чтобы я хотела кровавого возмездия - в конце концов, на сколько бы ни посадили водителя, Льва Семеновича это не вернет. Но приоритеты нашего государства все очевиднее и очевиднее.

В прошлый раз мы разговаривали с Константином Аркадьевичем Райкиным почти три года назад, в жизни, которую сейчас правильно, наверное, уже называть "той", и тогда отчётливо не договорили. Нынешний разговор получился совсем другой - более грустный, более нервный, но, как мне кажется, и более поддерживающий и ясный. Обсудили, например, моральный облик Сирано де Бержерака, театральные магические ритуалы, а ещё то, почему театральное представление сегодня - это практически митинг. Ну, и Константин Аркадьевич по-прежнему лучше всех читает стихи, так что затертые строки в его устах звучат как в первый раз.

"Почему вы улыбаетесь, как вам не стыдно, гибнут люди!" - "Сколько можно нагонять тоску, надоело уже ваше нытье, надо жить дальше!". Эти комментарии я регулярно читаю в тех соцсетях, где со мной можно вступить в коммуникацию, причем, как правило, относятся они к одним и тем же постам.

Не могу сказать, что комментаторы так уж не правы (хотя я их реплики обычно тру - моя территория, мои правила, а я решила превратить свой блог в цветник, где все только любят друг друга и говорят друг другу хорошее, никакой, короче, "неприятной правды" и "объективной обратной связи").

Да, и я, и мои гости улыбаемся и даже смеемся, болтаем о чепухе или, напротив, о вечном и неактуальном. А еще я путешествую, хожу на книжные ярмарки, встречаюсь с друзьями, пеку пироги и при малейшей возможности очень, очень радуюсь жизни.

Да, мы с гостями регулярно ноем, мы в ужасе от происходящего и не скрываем этого, нам страшно, иногда стыдно, почти всегда больно. А еще, скажем, Константин Аркадьевич Райкин недавно был на границе Бразилии и Аргентины и видел потрясающей красоты и величественности водопады Игуасу.

В своем интервью Райкин сказал очень важную и очень точную вещь, объясняющую, как то и другое уживается в одном человеке. Мы смеемся, шутим, радуемся, живем жизнь, но с началом войны мы перестали использовать определенные выражения лица. Не потому, что сознательно себя контролируем - просто некоторые мимические мышцы самопроизвольно приостановили или изменили свою работу. Смех смеху рознь, шутки бывают разные - это не значит, что в каждой шутке сегодня обязательно скрыта горечь или многозначительный намек, просто что-то стало другим. Что-то абсолютно уместное и нормальное раньше, сегодня выглядит неуловимо неуместным, и это очень трудно вербализовать, но чувствительный человек это мгновенно считывает.

Константин Аркадьевич - настоящий мудрец и гуру, мне, как выяснилось, очень не хватало этой его формулировки.

Еще одна реальная история, вступающая в конкуренцию с литературой и полностью ее делающая.