Вместе с коллегами поучаствовала в материале "Афиши" о том, что же случилось с "Эксмо-АСТ", что они все не прогибались, не прогибались, а потом вдруг ррраз - и прогнулись.

А вот и очень ясный комментарий юриста. С точки зрения закона издавать и продавать Акунина можно. Вопрос в том, насколько сегодня это может кого-то от чего-то уберечь.

Честно говоря, у меня такое чувство, что все это дурной сон. Я так хорошо помню, какую невероятную радость дарили мне на рубеже веков эти черно-белые обложки издательства "Захаров" - и настолько странно читать сейчас вот это все.

Мы не виделись с моим другом, коллегой и одним из самых любимых собеседников Антоном Долиным* с начала войны, и вот теперь, наконец, встретились и сверили часы - ну, что вам сказать, спорим по-прежнему много, но часы идут в одном направлении. Когда-то давно наш дуэт с Антоном в подкасте "Книжный базар" означал, что скоро Новый год. Вот и сейчас наш разговор завершает год на моём канале - будет ещё обязательный предновогодний обзор, конечно, но интервью это в 2023-м последнее. Спасибо, Антон, спасибо дорогим зрителям и подписчикам, что были весь год рядом, мы вернёмся!

*Минюст считает Антона Долина иноагентом.

Я как тот Оксфордский словарь – пытаюсь нащупать слово года, и все время мечусь и передумываю. То мне кажется, что слово года – «вместе», то что «любовь», а вот в последние пару дней как-то выходит, что «бессилие». Смотрим на все происходящее с Борисом Акуниным и Дмитрием Быковым – и ничего, совсем ничего не можем сделать, только материться сквозь зубы да выражать поддержку.

Так что нынешний выпуск рубрики #итоги_года_2023, посвященный дебютным (и почти дебютным) русским романам, пишу как бы изнутри этого состояния – прошу учесть. Возможно, в другой – чуть более счастливый – день я бы нашла больше добрых слов и назвала больше имен.

И тем не менее, что вам сказать – новых романов довольно много (поменьше, чем автофикшна, пожалуй, но есть), и среди них много достойных.

Мое открытие года – «Суть вещи» Алены Алексиной, о котором я писала довольно подробно (поищите по хэштегу #книга_недели), умный и очень интересно решенный стилистически текст об аутизме, плюс еще и триллер хороший.

Без преувеличения выдающийся «Спрингфилд» Сергея Давыдова – нежная и безжалостная история обреченной любви двух парней в городе Тольятти и первый (думаю, не последний) «тамиздат» в моих обзорах. Думала записать его в раздел «автофикшн», но все же нет – уж очень там законченная, продуманная история для автофикшна. Три года назад «Спрингфилд» вышел бы в России, и автор был бы звезда. Сейчас это невозможно. Ну, штош – Сергей очень молод, он их всех переживет чисто статистически, так что все еще будет, просто не сейчас, попозже.

Любопытный «Улан-Далай» Натальи Илишкиной – такая новая Гузель Яхина, только в фокусе не Поволжье, а Калмыкия: три поколения одной семьи, от царского времени до позднесоветского. Не совсем для меня написанная книга, но добротная, крепкая и увлекательная – ну, и ракурс, конечно, очень интересный, не припомню в современной отечественной словесности других попыток осмыслить трагедию калмыков в ХХ веке.

Хороший «Последний день лета» Андрея Подшибякина – римейк «Оно» Стивена Кинга, в котором хтонь трансцендентная очень элегантно накладывается на хтонь общественно-политическую (действие происходит во время путча 1993 года), и оказывается, в сущности, одной и той же хтонью, а место действия – Ростов-на-Дону – становится полноценным участником событий.

Вообще как-то хтони (а что, собственно, случилось?) в русской прозе становится больше. Талантливый и жутковатый «Экземпляр» Юлии Купор – эдакие «Мастер и Маргарита» в гостях у Алексея Сальникова, прочла с большим удовольствием, буду следить за этим автором в будущем.

Очень, очень несовершенный, но при этом очень интересный тематически и по мысли «Демонтаж» Арена Ваняна.

Пожалуй, этим список романов от «новых» писателей ограничу. Ну, и отмечу, что издательств, выпускающих русскоязычную прозу, становится – ура! – больше: запустился "тамиздатный" неподцензурный Freedom Letters, «Дом историй» в уходящем году добавился к списку "обычных подозреваемых", у «Букмейта» есть собственные издательские проекты, в первую очередь ориентированные на российских авторов. Словом, пока живем (ну, и надеемся, что поживем еще какое-то время, а там, глядишь, тьма начнет рассеиваться).

Это был еще один выпуск итогов 2023 года, в следующий раз расскажу о новых книгах российских писателей, которых мы уже знаем. Stay tuned!

В общем, ожидаемо - и надеюсь, что (пока) отобьются. Но всё равно, конечно, тоска. Посмотрим, о какой книге речь.

Вчера сообщили, что телеканал оштрафовали на миллион рублей за клип Николая Баскова. Сама новость - огонь, конечно, но сопутствовавшее этому объяснение еще многократно прекраснее. Приведу развернутую цитату:

"Таганский суд Москвы оштрафовал телеканал «Точка ТВ» на 1 млн рублей по статье о пропаганде ЛГБТ среди несовершеннолетних за показ клипа Николая Баскова «Странник». Клип вышел еще в 2012 году. В нем певец сыграл роль римского императора Юлия Цезаря, а телеведущий Вячеслав Манучаров — военачальника Марка Антония.

В постановлении суда говорится, что отношения лирического героя клипа, которого играет Басков, с другим лицом мужского пола «содержат коммуникативные признаки романтического межличностного отношения». По мнению судьи, это выражено во взглядах, «наличии реакции на поцелуй» лирического героя с женщиной.

«Поэтический текст, сопровождающий описываемый визуальный ряд этого взаимодействия, дополнительно раскрывает его характер через фрагмент фразы „Что мне с нежностью твоею делать“ и последующая догадка, что он является „незваным гостем (мужского) сердца“, что позволяет воспринимать акт сражения — как форму ревности лирического героя не к лицу женского пола, а к лицу мужского пола, изменившему лирическому герою с лицом женского пола», — отметил суд".

В общем, как меланхолично прокомментировал мой сын, "два, кажется, гея переглядываются". Как человек, прочитавший в своей жизни неимоверное количество литературоведческих статей, в том числе посредственных, пролила слезу умиления и узнавания.

Ну, что ж, а теперь давайте поговорим о важных книгах, написанных и опубликованных в 2023 году теми отечественными писателями, которые уже на слуху. Их, как ни странно, меньше, чем можно было надеяться, и чем дебютов (про то, откуда сейчас берется столько новых имен, и почему «старые» имена звучат тише, у меня тоже, конечно, есть теория, поделюсь ею с вами завтра, в итоговом выпуске рубрики #итоги_года_2023).

Пожалуй, если бы мне нужно было назвать всего две книги из этой категории, я бы остановилась на «Ваша жестянка сломалась» Аллы Горбуновой и «Бронепароходах» Алексея Иванова. Про обе писала относительно подробно (поищите по хэштегу #книга_недели), не буду тут особо распространяться, но мне кажется, что эти две книги правда выдающиеся, особенно «Жестянка».

По роману выпустили в уходящем году наши the писатели – Пелевин (о его «Путешествии в Элевсин» говорила и писала достаточно) и Сорокин (его «Наследие» я не смогла дочитать – что, впрочем, больше говорит обо мне, чем о «Наследии»: я и в лучшие-то годы не особо горела желанием читать сорокинскую хтонь, а уж сейчас и подавно).

Захватывающий мастеровитый триллер Шамиля Идиатуллина "До февраля" - честно, меня как-то разочаровала развязка и вообще то, что никто нынче не хочет писать злодеев так, чтобы в них можно было поверить, поэтому так и не собралась написать подробно. Но вообще-то это правда классная книжка, а если и недокрученная, то прямо совсем чуть-чуть, грех жаловаться.

Странно умиротворяющее впечатление на меня произвели «Пустые поезда» Дмитрия Данилова – очередная даниловская книга «ни о чем» (в данном случае об электричках), в некотором смысле продолжение его же «Горизонтального положения», «Есть вещи поважней футбола» и «Описание города». Я обычно все же люблю, чтобы в книжках что-то происходило, но вот в этот раз и так хорошо.

Очень хорошая «Роза» Оксаны Васякиной – я полюбила «Рану», «Степь» показалась мне, по сути дела, повтором единожды сказанного, а вот в «Розе» опять проступает что-то новое.

Прекрасный "Магазин работает до наступления тьмы" Дарьи Бобылевой - не столько хоррор (хотя местами, конечно, страшновато), сколько эдакая книжная Тардис, которая внутри заметно больше, чем снаружи. Открываешь дверь странного антикварного магазина - и все, пропал, внутри целая вселенная с множеством закоулков.

Ну, и давайте еще «Золотинку» Евгении Некрасовой вспомним – крошечный сборник малой прозы и поэм. У меня с текстами Некрасовой сложно – очень люблю «Калечину-Малечину» и вижу в ней много волшебства, совсем-совсем не могу «Кожу». С малой прозой («Домовая любовь», «Сестромам») по-разному – какие-то вещи прямо светятся, а какие-то, казалось бы, можно и вовсе не писать. А вот в «Золотинке» такого, что светится, как будто опять больше – ну, или это мне очень уж хочется света, черт его знает.

И совсем в заключение скажу еще одно. Сразу несколько человек, мнению которых я доверяю, посоветовали мне новую книгу Захара Прилепина «Собаки и другие люди». Мне, как, я думаю, и многим с «нашего берега» читать Прилепина не хочется, но я решила, что все же профессиональный долг требует некоторой непредвзятости. Я пока прочла треть, и честно говоря, не знаю, когда дочитаю (а еще очень бесят картинки, делающие книгу как будто бы «детской»), но что вам сказать – это правда очень, очень хорошая, бесконечно грустная проза. Что бы я ни думала о Прилепине-человеке, внутри него по-прежнему хранится большой писатель – один из важнейших в современной русской словесности, размером примерно с Дмитрия Быкова*, я думаю. Как так выходит, и хорошая это новость или плохая, судить не берусь, но я не могу ею с вами не поделиться.

На этом с русской прозой заканчиваем, завтра напишу очень коротко о переводном – его было в 2023-м традиционно много, поэтому отмечу то, что мне самой показалось наиболее значимым. Ну, и завтра же, даст бог, расскажу о том, что вообще, на мой взгляд, происходит с русскоязычной литературой сегодня и почему мы видим то, что видим.

*Минюст считает Дмитрия Быкова иностранным агентом

Вдруг захотелось сказать Борису Акунину* спасибо - не абстрактное, а абсолютно конкретное, за два конкретных моих счастливых воспоминания, связанных с его книгами.

Первое - зима 1999 года. Я в то время работала как-то прямо по-страшному - днем училась на своем классическом отделении, вечером работала на одной работе, а по выходным - на другой (ну, и на той, которая первая, еще полы иногда мыла ночами, когда удавалось перехватить смену у уборщицы). Соответственно, выходных у меня не бывало вовсе, но вдруг как-то непонятно как выпало нерабочее воскресенье. И вот я просыпаюсь в это самое дивное воскресенье на даче у друзей, снаружи мороз, снег, солнце, сосны. Впереди целый ленивый день, в который можно, в общем, почти не вылезать из-под одеяла. А рядом с кроватью - свеженький, только что вышедший в издательстве "Захаров" черно-белый томик Б.Акунина "Особые поручения" - тот самый, в котором появляется грузинская княжна Чхартишвили, и после которого был, наконец, официально раскрыт псевдоним загадочного писателя.

А второе воспоминание - апрель 2020, ковид, локдаун. Я сатанела торчать дома, поэтому брала термос с чаем и шла во двор - наматывать круги или просто сидеть, смотреть на Шуховскую башню, читать или размышлять о том, что мир сломался и как же его чинить (ха-ха-ха). И вот очень хорошо помню тот день - совсем еще новорожденная зелень, холодно (я в пуховике, на протертую спиртовой салфеткой скамейку пришлось подстелить плед), а в читалке - новый роман Бориса Акунина "Просто Маса", о похождениях верного фандоринского оруженосца. И такой от него вдруг покой посреди вселенского невроза и вера в то, что все еще поправимо и дальше будет лучше.

Двадцать пять лет моей жизни прожиты с Борисом Акуниным и его книгами. Спасибо вам, Григорий Шалвович. С чего начинается родина? Да вот с вас примерно и начинается, для меня уж во всяком случае. Что бы ни случилось, этих воспоминаний у меня не отнять.

*Росфинмониторинг включил Бориса Акунина в список экстремистов и террористов.

Украла в сообществе, посвященном всякому ностальгическому ретро, картинку. Пермь, 1980-е годы, снежки, клетчатые пальто на девочках. У меня тоже было такое пальто, и шапка такая была и вообще чувство, что одна из этих девочек - я. Смотрю и почему-то не могу насмотреться.

Сегодня в рубрике #итоги_года_2023 расскажу о тех переводных книгах, которые показались мне наиболее заметными – охватить все едва ли возможно (и нужно), да даже репрезентативную структурированную выборку сделать сложно, поэтому пусть будет просто мой стохастичный и хаотичный обзор лучшего прочитанного за год.

Фантастический во всех смыслах этого слова роман Ханьи Янагихары «До самого рая» - у меня есть о нем целая лекция (прочла ее в тбилисской «Аудитории» в апреле, поищите, если интересно). Главное, конечно, чудо, что книга вышла в России несмотря ни на что - спасибо издательству CORPUS и отдельное спасибо команде переводчиков (А. Борисенко, А. Гайденко, А.Завозова и В. Сонькин).

Ернический, злой, поэтичный и душераздирающий «Преданный» Вьет Тхань Нгуена – продолжение его же «Сочувствующего». Знаю, что очень многие поклонники первой части «Преданным» были разочарованы, но нам с Настей Завозовой, которая его блистательно перевела, он понравился даже больше. Мое любимое сочетание смеха и пафоса в идеально выверенной пропорции – вот про эту книгу точно напишу поподробнее, обещаю, она того стоит.

Неожиданно потрясшая меня «Балканская трилогия» Оливии Мэннинг (перевод Д. Горяниной) – модернистская проза середины ХХ века, которая читается не просто как новенькая, но как-то прямо заостренно актуально. Отдельно для меня почему-то важно, что рецензия на первую ее часть стала последним текстом, написанным мною для «Медузы».

Долгожданный «Подходящий жених» Викрама Сета (перевод Е. Калявиной, Е. Романовой, А. Олеар) – огромный, многолюдный индийский семейный роман, в который неплохо отправиться на пару месяцев на зимовку.

И еще одна такая книга-убежище, в которой можно приятно скоротать пару недель – «Вот так мы теперь живем» Энтони Троллопа (перевод Е. Доброхотовой-Майковой), большой и полнокровный викторианский роман. Обратите внимание – Троллопа нежно любит Екатерина Шульман*, а она, как мы знаем, плохого не посоветует.

«Настройщик» Дэниела Мейсона (перевод М. Кульневой) – в прошлом году мы все зачитывались его же «Зимним солдатом», но «Настройщик» с его волнующей колониальной романтикой произвел на меня, пожалуй, даже большее впечатление.

Милейшие «Необычайно умные создания» Шелби Ван Пелт (перевод А. Гайденко) – классическая история про всезнающего и немного высокомерного детектива-мыслителя, только детектив этот… осьминог. Если вы колеблетесь с выбором «книги, чтобы читать под елочкой», то на мой взгляд, «Создания» - один из лучших возможных вариантов.

Прекрасный «Перл» Шан Хьюз (перевод Д. Ивановской) – грустная и зачарованно-магическая история о пропавшей маме, которую (историю, не маму) коллеги из LiveBook и «Букмейт» доверили мне начитать для аудиоверсии.

Я влюбилась в Хуана Габриэля Васкеса после того, как на русском вышел его «Нетленный прах», а в уходящем году его же «Тайную историю Костагуаны» выпустило издательство LiveBook (перевод Д. Синициной), и она даже лучше. Васкес опять пишет о своей родине (Колумбии), которую как будто не за что любить, но и не любить невозможно – у меня было такое зудящее чувство, что это прямо для нас и про нас (ну, про меня, во всяком случае).

Медитативный и масштабный "Верхний ярус" Ричарда Пауэрса (перевод Н. Кудрявцева) - роман о древнем и мудром мире деревьев, существующем параллельно с суетным и агрессивным миром людей.

Ну, и последней (but not least) назову, пожалуй, «Словно мы злодеи» М. Л. Рио (перевод Е. Ракитиной) – единственный роман, написанный по следам «Тайной истории» Донны Тартт, который вполне заслуживает быть поставленным на ту же полку.

Повторюсь, это довольно случайная выборка – наверняка перечитав получившийся список через пару дней, я вспомню еще десяток названий, которые почему-то забыла упомянуть. Но даже в таком виде, надеюсь, понятно, что пока говорить об упадке рынка переводной литературы в России не приходится. И слава богу.

С меня еще один - последний - выпуск итогов: очень коротко просуммирую тенденции, которые кажутся мне достойными осмысления.

*Минюст считает Екатерину Шульман иноагентом

Ну, и самый последний пост в рубрике #итоги_года_2023 – о том, что вообще происходит.

Об ограничениях, репрессиях и цензуре в книжной сфере я уже писала выше (поищите по тому же хэштегу) – не заметить происходящего невозможно, но сводить к нему всю книжную жизнь в России заведомо неправильно. Поэтому поговорим если не строго о хорошем, то, во всяком случае, о разном.

Как ни удивительно, за год появилось довольно много новых издательских проектов – помимо «Дома историй», который, мне кажется, у всех на слуху, открылись новые импринты у «Альпины» (один young-adult, один условно «женский»), издательство «Полынь», ДА, «Волки на парашютах» и еще несколько других, а также как минимум один масштабный проект неподцензурного «тамиздата» - «Freedom Letters». С одной столроны, за всех них, конечно страшновато – примерно как за условную яблоню, решившую расцвести в первый день заморозков. С другой стороны, яблоня же точно знает, что весна все равно будет, так что можно расценивать происходящее как добрый знак и повод для оптимизма.

Несмотря на весь алармизм 2022-го, существенно меньше переводных книг пока не стало. Да, не переведут нового Страйка и нового Стивена Кинга нам не видать, но даже «Вавилон» Ребекки Куанг все же вышел, хотя писательница и отрясла прах наш от своих ног – договор подписали еще до войны. Понятно, что пока выходит преимущественно то, что было куплено до 24.02.2022, но есть надежда, что прежде, чем запас истощится, ситуация куда-то сдвинется (например, кто-то, наконец, поймет, что культурный бойкот если на кого и работает, то только на условного Путина). Впрочем, ушли с российского рынка не все, так что многие новые книги у нас все же публикуются или будут опубликованы.

Ну, и наконец, самое интересное – откуда у нас столько новых писателей и почему все они появились только сейчас. Это большой и важный разговор, который сложно упихать в куцый формат «в двух словах обо всем», но если совсем коротко, мы, наконец, вылезли из своебразной писательской демографической ямы.

Если посмотреть на средний возраст российских писателей, мы увидим большой дефицит тех, кому, скажем, за 40 и кто, соответственно, должен был войти в литературу в нулевые. В то время для одаренных и амбициозных людей было множество вариантов самореализации, и литература на их фоне смотрелась, будем честны, бедновато – как результат, в нее шли те, кому без художественного слова ну совсем уж никак. А вот теперь на литературную арену выходят люди на 10-15 лет младше, и их довольно много. Почему так? Появилось множество институций, которые учат писать, отечественные издатели все внимательнее относятся к отечественным авторам, наладилась какая-никакая окололитературная жизнь, то есть человек, издавший книгу, получит с этого хотя бы моральные дивиденды – о нем напишут, пригласят на фестиваль или ярмарку, позовут поучаствовать в публичной дискуссии и т. д. Словом, у молодых писателей впервые в постсоветское время появились весомые стимулы писать.

Волнуюсь ли я за эту новую писательскую генерацию, которую так долго ждала? Очень. Но все же предпочитаю применять к ним ту же метафору цветущей яблони, что и к новым издательским проектам – надеюсь, они чувствуют весну даже сквозь мороз.

А вот у тех писателей, которые пишут давно, дела обстоят похуже – неслучайно в моем списке главного за год книг от наших «мэтров» не так много. Во-первых, радости писательства, думаю, манят их меньше, чем дебютантов, а вот разного рода проблем – от политических до экзистенциальных – накопилось больше. Поэтому «старых» писателей на книжном небосклоне ощутимо меньше, чем новых.

Можно было бы еще поговорить о литературной критике (все прямо плохо, одни Наталья Ломыкина и Максим Мамлыга за всех отдуваются) и блогинге (тут неровно, но хотя бы живенько), но это все же отдельный сюжет – оставим его на будущее.

На этом с итогами года – все. Уезжаю в отпуск с семьей, полным планшетом книг и надеждами на лучшее. Спасибо, что были весь этот год рядом, до скорого!

Это как же надо бояться, чтобы зарубить уже на этом этапе. Понятно, что у Дунцовой не было шансов на победу, но они боятся даже просто возможности консолидации. 700 человек в 145-миллионной стране, которые готовы собраться в одном месте и сказать, что хотят другого президента, для них уже угроза.

Господи, невозможно поверить - Мегана, Наташечка, куда же ты, как такое может быть... Лёгкой дороги, вечного лета тебе, дружочек... Перечитываю переписку, реву на каждой строчке...

История кандидата в президенты Екатерины Дунцовой закончилась, толком не начавшись - казалось бы, чему тут радоваться? Я (вообще не политик, даже не рядом) всей душой поверила в эту историю, я немного в ней поучаствовала, я познакомилась с Катей лично, и, казалось бы, должна теперь испытывать разочарование и боль. Должна бы, но почему-то не испытываю. Почему? Сейчас попробую объяснить.

Не так давно Александра Архипова* на примере исследования среди носителей оппозиционных взглядов в Китае писала о том, как на самом деле работает пропаганда. Она не меняет наше мнение о происходящем - она меняет наше мнение о том, что думают люди вокруг нас. Чем больше мы находимся под воздействием пропаганды, тем больше мы верим, что мы с нашими взглядами одиноки, что люди вокруг нас нам не единомышленники и не друзья.

Короткая и безрезультатная история выдвижения Екатерины Дунцовой вскрыла трещину в этом депрессивном консенсусе. 700 человек пришли в неудобное время в неудобное место, чтобы поучаствовать в создании инициативной группы. Десятки, сотни людей выступили в поддержку. Я уже много лет не видела такого воодушевления в среде своих знакомых. Почти никто всерьез не верил, что Дунцова сможет стать президентом, но это радостное чувство - мы вместе, мы хотим другой власти, нас много, мы готовы что-то для этого делать - было если не повсеместным, то гораздо более широким, чем можно было надеяться. Морок пропаганды ненадолго развеялся и мы увидели друг друга.

Когда Фродо был ранен моргульским клинком и мир вокруг начал задергиваться серой пленой, прикосновения тёплых пальцев Арагорна на время разгоняли мрак и позволяли хоббиту увидеть лица друзей. Не исцеляли, но давали надежду.

Вот сейчас у меня чувство, что нас потрогали тёплыми пальцами. Мы - пусть ненадолго - почувствовали себя чуть менее одиноко и разобщенно. Мы друг на друга посмотрели, и увидели, что нас много. Мгла опять смыкается, осколок моргульского клинка по-прежнему в нас, но мне кажется, очень важно помнить о том, что мы все вместе испытали. Эта память бесценна и даст сил продержаться. И спасибо за это Кате Дунцовой.

*Минюст считает Александру Архипову иноагентом

Плохие новости для родного университета и отечественной гуманитарной науки в целом - от коллеги Олега Воскобойникова. Воюющей стране не нужны медиевисты?..

Что-то от меня в последнее время совсем мало хороших новостей, уж простите. У издательства "Самокат", одного из лучших детских издательств в нашей стране, беда - внезапно и без объяснения причин их прекрасный магазин в Питере выселяют из обжитого уютнейшего помещения. Вдруг кто-то сможет помочь?

В жизнь моего поколения Михаил Ширвиндт шагнул с экрана "НТВ" в качестве смешного и остроумного человека с собакой - именно таким запомнила его я. Ожидала ли я увидеть в нем остроумие и оптимизм? Да, безусловно. А вот сочетание мудрости, зоркости, трезвости - и несмотря на это оптимизма (редчайший в наши тёмные времена микс) стало для меня сюрпризом. Мы с командой думали выложить интервью с Михаилом Ширвиндтом уже в январе, а потом решили, что в эти суетливые и нервные дни донышка года оно нужнее.

Очень интересные итоги года подвёл сайт "Прочтение" - про новые имена и новые проекты. Литература в России цветёт как не цвела на моей памяти никогда - и это даёт надежду, а мы с коллегами на это смотрим и удивляемся радуемся.

Кое-что о "длящихся правонарушениях" и "Голубе Геннадии". Не так давно рассказывала телеканалу Bild о подобных методах эээ... доказательства - когда оперативники под прикрытием приходят в библиотеку и фактически вынуждают библиотекаря совершить правонарушение. Это популярная практика, раньше её использовали для "изобличения" случаев неправильной маркировки и выдачи читателям изданий, только что включённых в список экстремистских материалов. Теперь благодаря мудрым законодательным инициативам партии и правительства сфера применения этой практики существенно расширилась.