Очень много лет не читала ни одной условно "взрослой" и не фэнтезийной книги про школу, как вдруг за последние полгода - сразу три.

Сначала "Часть картины" Аси Володиной про современную школу (писала о ней еще в сентябре в нежелательном медиа - а вот теперь, говорят, книга только что вышла в "Строках" в бумаге), потом еще один роман - тоже про наши дни (пока не вышел, поэтому не могу назвать автора - но скоро, скоро) и вот, наконец, читаю "Джинсы, стихи и волосы" Жени Снежкиной, тоже про школу, но не сегодняшнюю, а конца 1980-х.

В советское время "школьная проза", рассчитанная как на подростков, так и - в первую очередь - на взрослых, была прямо заметной частью мейнстрима, а потом практически исчезла - за тридцать лет, пожалуй, ничего, кроме пропившего глобус географа Алексея Иванова и не вспомнишь. И вдруг сразу три.

Мне кажется, их появление (было) связано с некоторой нормализацией жизни - все же школьная тема (если речь не идет о буллинге и прочих ужасах) всплывает тогда, когда у писателя в среднем появляется некоторый запас сил для рефлексии о чем-то не остром, не горящем. Все три эти книги были написаны (или во всяком случае задуманы) до войны, то есть скорее всего это такой свет мертвой звезды в некотором смысле. Что будет дальше, как водится, бог весть, но вот такая тенденция из прошлого мне видится очень любопытной.

И, что немаловажно, все три книги хорошие.

Конечно, то, что ты читаешь, очень зависит от того, как ты живешь. Я в последнее время как-то очень много (и, чего греха таить, не очень радостно) работаю, для работы очень много читаю такого, чего раньше не читала, и как результат, для чтения "просто так", для любви и радости, остается мало времени и, главное, мало места в голове.

Поэтому за два дня я прочла (давно мне рекомендованный Настей Завозовой) роман Ли Бардуго "Девятый дом", и это такая настоящая dark academy, темнее некуда, со всеми обязательными элементами вроде кирпичных стен, увитых плющом, и Очень Странных и Очень Привилегированных студентов, с которыми, понятное дело, все не так просто. Я к Бардуго относилась с предубеждением после гомерически дурацкой трилогии про Гриш (гугл ит, если интересно, рассказывать неловко), но тут она прямо молодец - хороший, крепкий, увлекательный роман на, как сказал бы Шерлок Холмс, две трубки - читай, два вечера, когда мозги уже не работают, а глаза еще не слипаются.

Всегда нужно слушать Настю, вот что я вам скажу. И хорошо, что это серия - продолжение уже есть, купила и тоже прочту. Как шоколадку на ночь съем.

Для меня все романы Таны Френч делятся на те, которые я нежно люблю, и те, которые не могу дочитать до конца. Первые - это книги из цикла о Дублинской полиции, эталонные детективы, которые прекрасны в чисто жанровом смысле, но при этом функциональными и механистичными требованиями жанра не исчерпываются. Тана Френч отлично умеет рассказывать историю - с завязкой, развитием, кульминацией и развязкой, но "собирает" она ее не из типовых блоков, а из настоящей, фактурной литературной материи. И это выгодно отличает ее, например, от какой-нибудь Люси Фоли, у которой всегда и герои не герои, а типажи, и сеттинг не реальное место, а чисто декорация.

Так вот, это я все к чему - "Фантом Пресс" выпускает в переводе Любови Карцивадзе роман Таны Френч "Брокен-Харбор" (в прежнем варианте и в прежнем переводе, выходившем в АСТ тысячу лет назад, книга называлась "Рассветная гавань"). Наверное, из всех романов "Дублинского цикла" этот - самый сумрачный, поскольку начинается он с убийства целой семьи (мне такое всегда тяжело дается). Но если, скажем, вы нормально сдюжили сериал "Бродчерч", то "Брокен-Харбор" точно осилите без серьезных травм. Зато из всех романов цикла в этом, на мой вкус, самые обаятельные герои-следователи - опытный Снайпер и инженю-энтузиаст Ричи. Как обычно, в других книгах Френч они маячат где-то на заднем плане, а тут выходят в протагонисты и, наверное, у меня эта парочка любимая.

Словом, просто очень хороший детектив, который еще и немножко больше, чем просто детектив. Очень рекомендую - думаю, вам понравится.

Ну, и обложка - чтоб не перепутать

Разбирали сегодня с любимыми бакалаврами творчество Иосифа Бродского. Начали, как водится, с "Писем римскому другу" - и я как-то абсолютно отчетливо поняла, в чем (по крайней мере сегодня) состоит очарование этого заезженного до невозможности текста. Это поэтика отказа от борьбы, ухода (но не бегства) от власти, государства, иерархии, и построения маленького и бедного ("пыльное оконце", "попьем вина, закусим хлебом"), но все-таки рая посреди одного большого ада. Тот же прием (или, если угодно, трюк) лежит в основании успеха "Зулейхи" Гузель Яхиной или одной из самых моих любимых русских книг последних десятилетий "Ложится мгла на старые ступени" Александра Чудакова. Рай посреди ада. Круг света посреди тьмы. Провинция у моря. Не думала, честно говоря, дожить до времени, когда потребность в этом из умозрительной станет болезненно актуальной.

В "Доме историй" выходит (сначала в электронке и аудио, а к осени и в бумаге) "Снег на кедрах" Дэвида Гатерсона - как бы детектив, но вообще-то просто замечательный, тонкий, нежный и глубокий роман о живых людях, о заснеженном острове, о ксенофобии, старых ранах и посттравматическом синдроме. Читала его впервые лет 20 назад - ну, в общем, за прошедшие годы он стал только лучше. И, увы, только актуальнее.

Прочтите (или послушайте - читает мой любимый Алексей Багдасаров!) - а пока вот написала о романе для блога издательства.

https://storyport.online/vybrat-sovremennuyu-knigu/sneg-na-kedrakh/

Ту эмоцию, которую, говорят, многие люди ловят на рок-концерте, я ловлю в книжном клубе. Поговорили с ведущим подкаста "Точно идём" Владом Якуниным о том, что же это за эмоция и как вообще возникает книжно-клубная магия, от чего она помогает и как применяется.

https://tochnoidem.mave.digital/ep-5

Вы, верно, думали, что мои заметки о "До самого рая" Ханьи Янагихары закончились? Ан нет - вот еще одна порция. На этот раз про имена героев.

Нельзя не заметить, что во всех трех частях романа (а на самом деле, скорее даже в пяти, потому что вторая и третья части внутри себя распадаются каждая еще на две) героев зовут одинаково. В каждой части действуют Чарльзы (и Чарли) Гриффиты, Дэвиды Бингемы, Эдварды Бишопы, Питеры, Иден, Натаниэли и прочие. Все они друг другу не родственники (и даже не вполне однофамильцы, если уж на то пошло), но за каждым именем стоит определенный типаж. Чарльз - сильный, уверенный, немолодой. Эдвард - привлекательный, опасный и ненадежный. Дэвид - болезненный, ранимый и неэффективный. Питер - верный друг (а в прошлом любовник). Иден - подруга и опора. Ну, и так далее.

Имена таким образом означают амплуа, и понимая (а после первой части не понять этого нельзя), какой типаж стоит за каким именем, можно научиться отчасти прогнозировать развитие событий.

Каждая из частей обрывается за полшага до кульминации: мы так и не узнаем, воссоединился ли Дэвид из первой части со своим возлюбленным (или тот его вероломно обманул), научился ли Дэвид из второй ходить заново (или это предсмертный бред) и удалось ли Чарли Гриффит из третьей вырваться за пределы ковидного ГУЛАГа, в который превратилась Америка.

Но если смотреть на имена как на подсказку, то прогнозы во всех трех случаях неутешительные. Дэвиды у Ханьи Янагихары - это такие парни, у которых не получается. Вечные Мелвилловские "младшие помощники", о которых я писала выше (если интересно, поищите по тегу). И когда в третьей части мы узнаем, что помогать героине берется очередной Дэвид, в романном воздухе разливается некоторое уныние.

Конечно же, "До самого рая" - это роман о надежде и свободе, и каждый раз вместе с героями мы надеемся, что вот уж этому-то Дэвиду (или Чарли) повезет, и сияющая свобода встретит его (или ее) радостно у входа. В этой надежде, собственно, и состоит важнейшая механика романа. Но, как мне кажется, важно помнить, что это такая честертоновская надежда вопреки разуму и даже вере, неодолимая именно потому, что романтически обреченная. Видишь Дэвида - жди беды, но надейся на чудо. Держи ум твой во аде и не отчаивайся.

#до_самого_рая

Сегодня празднует (впрочем, не уверена, что это корректный глагол с учётом обстоятельств) свой день рождения моя любимая коллега и подруга, замечательная писательница, филолог и преподаватель Майя Кучерская. Весь этот год Майя - один из тех людей, на которых я ориентируюсь, за которых (и которых) держусь. Майя - автор книги о Николае Лескове, а теперь она снимает фильм о правнучке писателя Татьяне Лесковой. Для того, чтобы этот фильм состоялся, не хватает немного денег - если вы хотите порадовать Майю Александровну, вы знаете, что делать.

https://planeta.ru/campaigns/leskova2023

Посреди общего беспросветного мрака мрак ещё более плотный и осязаемый. Все эти месяцы безусловно восхищалась тем, что и как делает Женя Беркович, и то, что с ней сейчас происходит - позор, ужас и катастрофа. Любые восклицания в данном случае выглядят одновременно избыточно и наивно, но вообще-то руки прочь, немедленно.

https://t.me/podosokorsky/24873

В 1905 году великая княгиня Елизавета Фëдоровна навестила в тюрьме эсера Ивана Каляева, убившего её мужа, великого князя Сергея Александровича. А на следующий день она подала на высочайшее имя прошение о его помиловании (не помогло - Каляева всё равно повесили). Сегодня Елизавета Федоровна села бы на десять лет за оправдание терроризма.

Женю Беркович арестовали на два месяца. На два месяца - за спектакль трёхлетней давности (но в сущности просто за антивоенную позицию). При этом, простите, Елена Блиновская, обманувшая десятки тысяч людей и нагревшая государство на миллионы, комфортно отправилась под домашний арест. История про "социально близких" власти и социально ей чуждых повторяется. Могла ли я представить, девочкой читая мемуары узников ГУЛАГа в журнале "Огонёк", что читаю не о прошлом, а о будущем.

Господи, какой кошмар. Давайте он сначала выздоровеет, а потом мы опять будем его не любить и желать ему справедливого воздаяния. Та справедливость, которой мы - окей, я - жду, выглядит не так. Поэтому пока - только здоровья и скорейшего восстановления.

❗️Машину Захара Прилепина взорвали на трассе в Нижегородской области, водитель погиб, Прилепин ранен, сообщил РИА Новости источник в правоохранительных органах

И позволю себе напомнить цитату:

"Многие из живущих достойны смерти, и многие из умерших — жизни. Ты можешь возвращать жизнь, Фродо? Тогда не спеши осуждать на смерть. Даже мудрейшим не дано провидеть всё".

Обычно не читаю драму, а эту прочла. И вы прочтите - она очень хорошая. И, конечно, абсолютно антитеррористическая.

Вот тут по ссылке можно прочитать пьесу «Финист Ясный Сокол».

В связи с крайне неприятной историей отмены выступления Линор Горалик в Тарту дай, думаю, почитаю фейсбук впервые за несколько месяцев - что люди обо всем этом пишут. Помню, когда-то было принято пересчитывать, сколько секунд жизни отнимает у человека одна выкуренная сигарета. Мне вот теперь интересно, сколько лет жизни отнимает одна минута в фейсбуке. Бассейн с кислотой, брррр.

Заодно узнала, что Роман Лейбов, проявивший себя в этой истории самым достойным и благородным образом, честь ему и хвала, оказывается, теперь пишет меня и моего отца с маленькой буквы, посвящая ненависти к нам какое-то содержательное время своей жизни (of all, как говорится, people).

Ну, в общем, на следующие пару месяцев могу считать себя совершенно свободной от фейсбука. Еще и тут от нескольких каналов отписалась - ну, просто для успокоения сердца.

Ой, забыла сказать главное: дорогая Линор, люблю вас, восхищаюсь и обнимаю. Вы мой герой - сегодня и всегда.

Соберусь с силами и напишу поподробнее скоро, но пока просто хочу сказать, что роман Сергея Давыдова "Спрингфилд" - одна из лучших книг, которые я прочла за последние месяцы. Тот самый случай, когда "роман про геев из провинции" совершенно точно шире рамок "квир-литературы" - в сущности, это просто "роман про людей". Про всех нас. И, конечно, ужасно, что этот текст - такой свежий, талантливый, человечный - не может быть издан сейчас в России.

Давно мечтала и планировала поговорить с политологом (а на самом деле, конечно, политическим философом) Александром Бауновым - коллегой-классиком, человеком, на мнения и суждения которого (особенно с начала войны) я опираюсь и ориентируюсь. И вот, наконец, Саша стал в дополнение ко всем своим прочим регалиям еще и автором чуть не главного бестселлера нынешнего года - книги "Конец режима" (писала о ней в "Медузе" подробно, но ссылку поищите сами, пожалуйста) - и тут уж откладывать наш разговор стало решительно невозможно. Наконец, собрались и поговорили с Александром Бауновым и о Горации, и об искусстве эпохи Возрождения, и, конечно, о том, как нам всем теперь жить с нашей любимой русской культурой. Смотрите скорее - Саша потрясающий, умный, ослепительно-ясный (как свет в операционной примерно) и при этом, как ни удивительно, человечный и поддерживающий.

https://www.youtube.com/watch?v=-bIg-76L9LU