#тихони #приглашенныйавтор
приглашённый автор: Твист Тлен❤️
автор коллажа: господин собаня✨


Театр-смысл, театр-сказка, театр-переосмысление. Маленькая труппа, большие проекты, громкие имена критиков в обзорах и один приглашённый артист — Янковский И.Ф.
Ваня никогда от странных проектов не отказывался. Попрыгать вокруг костра в платье? Конечно. Сыграть отчаявшегося и вспоровшего себе горло? С удовольствием! Погрузиться в православный трип? Несите два! Вот и в этот раз тяга к странному, мистическому, чему-то на грани с модной приставкой «мета» подвела его под сложную роль.
Персонажу на сцене — убийце, моральному уроду, — предстояло умереть и переродиться. Сказочный сюжет о том, как плохой становится хорошим, как добро побеждает зло. И в центре он — Ваня — Иван-разбойник, Иван-убийца, Иван-попавший-в-загробное-царство-и-ставший-божеством.

[⤵️]

#деньадмина #тихони

Пока Ваня смеётся, наблюдая за тем, как смущённо Тихон уводит глазки то вверх, то в сторону, Тиша очень боится сгореть от того, как сильно хочется на эту улыбку смотреть.

#деньадмина #тихони

За меня сегодня день завершают Тихони, пойманные на афтепати премьеры своего проекта на все камеры, и рассказывающие как они не дают поводов 😏
Впереди ещё много интересного, спасибо, что были с нами, stay tuned!
Люблю.

#тихони

Совместный проект, это, конечно, хорошо, но как насчет совместной рекламы?

#тихони ❤️
а взгляд все тот же

Гость, которого на самом деле ждали.

#тихони

teen!#тихони

Упавший ему на плечо берёзовый листочек Ваня снял с плеча с удивительным смирением. Осень вступала в свои права медленно, но уверенно, заставляя прикрывать глаза и сладко вздыхать о прошедших двух месяцах.
Там – жаркое солнце, опаляющее светлый нос до таких же светлых веснушек, там – купание и барбекю на берегу, там – песни у костра на всех языках мира, потому что контингент в их заграничном лагере был самый различный.
А теперь он – снова в родной Москве, в последний раз в своей жизни переступает порог школы. Нет, конечно, однажды он придёт сюда родителем, это уж точно, но когда тебе семнадцать, о таких моментах думать не то что рано – почти грешно.
Сбросив с плеча пожелтевший лист, и кивнув Лизе, посматривающей на своих подружек из класса, Янковский неторопливо топает к толпе своих одноклассников, подслеповато взглядываясь в отсутствие разнообразия в их костюмах, да в то, как неожиданно над всеми, даже вымахавшими за лето будущими выпускниками, возвышается ещё одна макушка. На целую, блин голову.
Ваня, неуверенно улыбнувшись ему, и получив в ответ улыбку во все тридцать два, подбирается ближе не к новенькому, а к своей "банде", ударяясь с ними кулачками.
– Ещё разочек? – ехидно произносит Никита, заставляя всех улыбнуться.
– Ещё один, – отзываются хором Ваня и Витя, прежде чем обратить взоры на вышедшую к ним во двор классную, намекающую, что уж одиннадцатый класс мог бы пройти в школу и без ее сопровождения.
Девчонки, лебезившие перед этим перед новеньким, быстренько хватают его под ручки, обещая всё показать, а Ольга Степановна ласково треплет его по кудрявым волосам, что-то негромко вещая, пока они добираются до кабинета.
Ваня ничего поделать не может – нет-нет, да посмотрит. На то, как улыбается, по-доброму, в ответ новенький, как раскатисто-низко звучит его голос, определённо не так давно поломавшийся, и как приятно, оказывается, слушать его, если не отвлекаться на весёлую болтовню друзей под ухом.
–... А теперь садимся сразу по плану! – обращается к гулящей на входе в кабинет классная, прежде чем все расселись со своими друзьями и подружками. Ваня делает шаг ближе к доске. Если его и назовут, то где-нибудь под конец, быть Янковским в журнале – одно преимущество.
Судьба в лице Ольги Степановны думает иначе.
– Жизневский... Янковский! Четвёртая парта, средний ряд. Быстренько, – подталкивая новенького в сторону указанного места, прямо за Катериной и Сашей, мило сюсюкающимися между собой.
Демонстративно закатив глаза, – хотя, конечно, ему до усрачки интересно! – Ваня садится по левую руку от новичка. Тот тянет руку первым, снова сверкая улыбкой.
– Хорошая у тебя фамилия, – заходит он с козырей, ничуть не впечатляя этим Ваню, – а я просто Тихон.
– Если просто Тихон, то просто Ваня. Без фамилий.
Руку он всё же пожимает, задерживая ладонь, в горячей и большой, дольше обычного. Жизневский смущенно согласно кивает.
Без фамилий даже лучше. Друзей в городе он пока не нашел, а его сумасшедшая мечта стать когда-нибудь, – нет, не актёром, человеком, – совершенно точно никуда его не приведёт без друзей.
Ванька показался хорошим с первого взгляда. Чуть более молчаливый, чем остальные, с рвстрепавшимися от утреннего ветра вихрами... так и хочется протянуть руку, аккуратно заправляя его чёлку за ухо, но Тихон, разумеется, не дурак и не лезет.
Янковский делает это сам, прежде чем повернуться к нему в половину оборота, облокачиваясь одной рукой на парту.
– Рассказывай. Кто ты, и откуда такой... солнечный.
Будто смутившись порыва, Ваня тут же обратно отворачивается, но Тиша, не осуждая совершенно, только улыбается.
– Издалека. Если не занят после линейки, могу рассказать.
– Не занят. Мне домой, я летом тоже дел наворотить успел, – со смешком качает головой тот, – недельку дом-школа, школа-дом.
– Тогда я тебя провожу? – с надеждой спрашивает кудрявое недоразумение, расцветая и расправляя плечи сразу, как Ваня согласно кивает.
– Проводи.
Обещаний дружить до гроба Ваня давать не умеет, и не хочет, но что-то в этом кудрявом тёплое такое, что кажется – это только первый их многих раз, когда они бок о бок пойдут до дома.