#третьякарп #ильтолий осторожно, инцест
Кажется, у Илюшки опять крышак унесло по весне. Не в любовном плане, а в тяге к свершениям, которой ему и так хватало. Говорил ему Толька — твоя учеба в меде сделает из твоего синдрома спасателя полный пиздец. Вот, притащил снова кота — хрипло мяукающего, полосатого, с драным ухом, видно, что боевого. Вызвонил своего друга Серегу из ветеринарки, свозил кота посмотреть, вернулся довольный — в целом здоровый зверь, только худой больно, а анализы попозже придут. Ну, хоть не пиздюка шерстяного с ладошку, которого надо было бы по часам выкармливать.
— Илюш, а ты кому животину пристраивать собрался? — Толя прислонился к кафельной стене, сложил руки на груди.
Илюша только поморщился, взглянув на него недовольно.
— Помог бы, а не спрашивал хрень. В добрые руки, как обычно.
Кот удивительно спокойно терпел все, что с ним происходило — Илюша его старательно отмывал.
— Да все у вас хорошо. Щас, полотенце принесу вам… — он ушел в комнату, раскрыл шкаф.
Для таких котов и кошек, которых Илюшка притаскивал каждые пару месяцев, а зимой и того чаще, у них была целая полка всяких вещей — и лежанка, и шампунь, и игрушки, и корм с запасом. Чтобы кот привыкал к любви, пока Илюша не найдет очередного будущего хозяина.
Как у него хватало на это сил с учётом его учебы — было загадкой. Кажется, в их паре мама Илюшке всю активность и живость отдала, а Тольке — холодный разум. Правда, разума этого не хватало на те моменты, когда очередной кошак пиздил его пешки и утаскивал в дальний угол. Толя тогда профессионально закатывал глаза и доставал замену из запасного комплекта — и тот уже, кстати, почти заканчивался. Подбешивало, но не сильно.
Полотенце он притащил как раз вовремя, когда Илюша уже закончил смывать пену с шерсти. Кота вытерли, укутали — на это он только недовольно мявкнул. Мокрым он выглядел совсем жалко. Недокормыш такой.
Илюша с трогательной осторожностью отмыл его мордочку, а потом отпустил вылизываться на диван под плед.
— Ну все, пусть приходит в себя. Злой человек пришел, утащил из родного двора, в ванне мучал… — говорил он с котом, почесывая его за ухом.
— Ага, а потом в уши капать будет, а то и в глаза… — Толя не мог не подхватить.
— Ой, язва. Иди сюда, — он раскинул объятия. И Толя его обнял, усталого и заебного.
— Ты пожрать ему дал?
— Ага, лежит в миске.
Миски из кухни вообще не убирали. Вечное напоминание о том, что тут довольно часто мяукают. А иногда мурчат — как последняя кошечка-трехцветка, которую Илюша почти месяц пристраивал, и так прикипел, что с трудом отдал.
Толя погладил его по волосам, поцеловал в висок. Илюшка шумно дышал в шею, уткнувшись носом. Было приятно — он всегда так делал, когда ему надо было прийти в себя. Говорил, что так заряжается. В ответ Толя дразнил его китайским айфоном.
— Пойдем, отдохнёшь? — Толя потянул его в спальню.
— А кот? — он заунывно спросил в ответ.
— Никуда не денется, а если захочет, придет и ляжет жопой тебе на голову.
Так сделал черный, которого Илюша подобрал в декабре. Тогда самим было толком нечего есть, а тут ещё рот, которому не объяснишь, что пизда настала толиной стипухе. Зато какой был нежный, спал только с Илюшей в те недели, что был у них. Толя периодически просыпался с черным хвостом на лице и раздражённо отфыркивался от шерсти.
— Ну и пусть ляжет… Ты видел, какой он худой? Это ж пиздец.
— Полный, да…
[⤵️]
Кажется, у Илюшки опять крышак унесло по весне. Не в любовном плане, а в тяге к свершениям, которой ему и так хватало. Говорил ему Толька — твоя учеба в меде сделает из твоего синдрома спасателя полный пиздец. Вот, притащил снова кота — хрипло мяукающего, полосатого, с драным ухом, видно, что боевого. Вызвонил своего друга Серегу из ветеринарки, свозил кота посмотреть, вернулся довольный — в целом здоровый зверь, только худой больно, а анализы попозже придут. Ну, хоть не пиздюка шерстяного с ладошку, которого надо было бы по часам выкармливать.
— Илюш, а ты кому животину пристраивать собрался? — Толя прислонился к кафельной стене, сложил руки на груди.
Илюша только поморщился, взглянув на него недовольно.
— Помог бы, а не спрашивал хрень. В добрые руки, как обычно.
Кот удивительно спокойно терпел все, что с ним происходило — Илюша его старательно отмывал.
— Да все у вас хорошо. Щас, полотенце принесу вам… — он ушел в комнату, раскрыл шкаф.
Для таких котов и кошек, которых Илюшка притаскивал каждые пару месяцев, а зимой и того чаще, у них была целая полка всяких вещей — и лежанка, и шампунь, и игрушки, и корм с запасом. Чтобы кот привыкал к любви, пока Илюша не найдет очередного будущего хозяина.
Как у него хватало на это сил с учётом его учебы — было загадкой. Кажется, в их паре мама Илюшке всю активность и живость отдала, а Тольке — холодный разум. Правда, разума этого не хватало на те моменты, когда очередной кошак пиздил его пешки и утаскивал в дальний угол. Толя тогда профессионально закатывал глаза и доставал замену из запасного комплекта — и тот уже, кстати, почти заканчивался. Подбешивало, но не сильно.
Полотенце он притащил как раз вовремя, когда Илюша уже закончил смывать пену с шерсти. Кота вытерли, укутали — на это он только недовольно мявкнул. Мокрым он выглядел совсем жалко. Недокормыш такой.
Илюша с трогательной осторожностью отмыл его мордочку, а потом отпустил вылизываться на диван под плед.
— Ну все, пусть приходит в себя. Злой человек пришел, утащил из родного двора, в ванне мучал… — говорил он с котом, почесывая его за ухом.
— Ага, а потом в уши капать будет, а то и в глаза… — Толя не мог не подхватить.
— Ой, язва. Иди сюда, — он раскинул объятия. И Толя его обнял, усталого и заебного.
— Ты пожрать ему дал?
— Ага, лежит в миске.
Миски из кухни вообще не убирали. Вечное напоминание о том, что тут довольно часто мяукают. А иногда мурчат — как последняя кошечка-трехцветка, которую Илюша почти месяц пристраивал, и так прикипел, что с трудом отдал.
Толя погладил его по волосам, поцеловал в висок. Илюшка шумно дышал в шею, уткнувшись носом. Было приятно — он всегда так делал, когда ему надо было прийти в себя. Говорил, что так заряжается. В ответ Толя дразнил его китайским айфоном.
— Пойдем, отдохнёшь? — Толя потянул его в спальню.
— А кот? — он заунывно спросил в ответ.
— Никуда не денется, а если захочет, придет и ляжет жопой тебе на голову.
Так сделал черный, которого Илюша подобрал в декабре. Тогда самим было толком нечего есть, а тут ещё рот, которому не объяснишь, что пизда настала толиной стипухе. Зато какой был нежный, спал только с Илюшей в те недели, что был у них. Толя периодически просыпался с черным хвостом на лице и раздражённо отфыркивался от шерсти.
— Ну и пусть ляжет… Ты видел, какой он худой? Это ж пиздец.
— Полный, да…
[⤵️]