О сворачивании цифровой вольницы, электронной Запорожской Сечи, которой рунет — да и интернет в целом — был с середины девяностых, мы писали неоднократно.

Летом, например, Путин подписал закон о “приземлении” иностранных сетевых площадок в РФ: он вступит в силу с 1 января 2022 года, и в соответствии с ним провайдеры, рекламщики и ресурсы с ежедневной российской аудиторией от 500 тысяч человек будут обязаны открывать в стране представительства.

Это, в отличие от эпизодов вроде американской битвы за “сетевой нейтралитет” и отмену запрета на дифференциацию трафика из разных источников, не вызвало заметных протестов.Одна из причин этого — все-таки адресаты закона корпорации, а они решают подобные вопросы не на улицах. Только представитель Википедии, которой из-за этого грозит статус иноагента именно в случае регистрации юрлица в России, на круглом столе активно спорил об этом с одним из инициаторов законопроекта Хинштейном.

Но есть для этого, кажется, и другие причины. Дело в том, что действительно меняющаяся сегодня после #metoo и #blm этика публичных выступлений перекрывает махновскому интернету нулевых и десятых воздух почище всех государств, вместе взятых.

Хорошо это или плохо — вопрос отдельный. Но наступающие на сеть государства обычно объявляют своей целью защиту прав своих граждан на свободу слова. И они — в том числе РФ — действительно оказываются союзниками тех, кто опасается подвергнуться остракизму за “несоответствие правилам сообщества”.

В заменившем нам ЖЖ Фейсбуке уже очень многие пользователи попали под раздачу модераторов, не понимающих контекста, не говорящих по-русски, просто действующих наугад из-за огромного объема работы. Для них “приземление” и ответственность онлайн-гигантов - это некоторая гарантия права на высказывание. И пусть оно может заинтересовать условного “товарища майора” — доступ к площадке люди справедливо оценивают дороже этого риска.

Рядовым же пользователям, не особо погруженным в проблемы этики высказываний, “приземление” сулит, в первую очередь, облегчение доступа к техподдержке и более прозрачную модерацию.

До отстаивания удаленных постов и демонетизированных роликов (бич авторов на YouTube по всему миру) в суде дело пока доходит редко, но возможность этого тоже появляется. И если политические активисты ею вряд ли воспользуются, то живущие с каналов видеоблогеры, скорее всего, за нее ухватятся: здесь суд с большей вероятностью окажется на их стороне.

Переход мировой сети под контроль вложившихся в нее корпораций принес нам немыслимые еще недавно сервисы вроде карт Google и Yandex, социальный феномен Uber и вообще смартфоны как таковые. Так и приход государств и законов на освоенный ими фронтир, видимо, сделает комфортнее жизнь пользователей и “мелких рыбешек”, которым легче будет конкурировать на своих рынках с международными гигантами.

После переписи 1890 года США объявили, что линии развивающегося поселенчества в стране больше нет и не стали активно включать бывший фронтир в общегосударственную систему законов. И с интернетом будет происходить так же - и в России, и в мире. И бороться с наступающим будущим, как антигерои последних спагетти-вестернов, честно говоря, не очень хочется. Интереснее попробовать представить, какой сеть станет дальше.

Пётр Кромских