СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Друзья, мы продолжаем публикацию отрывков из книги «Человек. Корабль. Космос».

Инструкция для членов врачебных комиссий по отбору кандидатов в космонавты в воинских частях. [1961 г.].

«I. Работа комиссии слагается из пяти основных разделов:
1. Получение первичных рекомендаций от командования.
2. Изучение документации.
3. Беседы с лицами, хорошо знающими рекомендуемых летчиков.
4. Беседа с изучаемыми летчиками.
5. Оформление документации на летчиков, отобранных данной комиссией.
Изучению подлежат физически здоровые летчики в возрасте не старше 35 лет, ростом в пределах 165–175 см и весом не более 75 кг. Отбираемые лица должны иметь хорошую общеобразовательную подготовку, достаточно высокие технические знания (желательно спец. техническое образование) и быть всесторонне физически развитым. Кандидаты должны обладать высокими моральными и волевыми качествами…».

РГАНТД. Ф. 14. Оп. 1. Д. 20.
Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: Сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 132

Фотография с нашей виртуальной выставки, посвященной 60-летию полета Ю.А.Гагарина
Ссылка на выставку ниже
https://gagarin.rgantd.ru

#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Друзья, мы продолжаем публикацию отрывков из книги «Человек. Корабль. Космос».

Введение к итоговому отчету ГНИИИАиКМ по теме «Разработка основных принципов тренировки членов экипажей ракетных летательных аппаратов» (18 декабря 1961 г. Сов. секретно. Экз. № 2)

«... Основными принципами, положенными в основу программы подготовки космонавтов, были: повышение устойчивости организма космонавта к действию факторов космического полета, выработка необходимых рабочих навыков и теоретическая подготовка...

Целью работы была разработка общих принципов и методов и практическое осуществление подготовки группы космонавтов к первым космическим полетам. Проведение указанной работы регламентировалось сжатыми сроками ее выполнения...

Работа складывалась из двух основных этапов:

— разработка общей схемы подготовки космонавтов, выбор и освоение методов тренировки, а также методов исследования физиологических функций и контроля за состоянием здоровья;

— экспериментальные исследования при проведении специальной и общефизической подготовки.

На первом этапе была проведена вся организационная и методическая подготовка экспериментальных исследований. Разработаны технические задания на необходимые установки, стенды, аппаратуру и оборудование, составлены программы подготовки, подобрана аппаратура для исследований. В этот же период был организован Центр подготовки космонавтов (специальная воинская часть)...

На втором этапе были проведены исследования по разработанной программе и подготовлена группа космонавтов к первому полету.

Программа подготовки слагалась из комплекса специальных испытаний и тренировок, разносторонней общефизической подготовки, а также специальных теоретических курсов обучения, необходимых для успешной подготовки к предстоящим полетам.

Программа теоретического обучения предусматривала изучение следующих дисциплин: основы космической и ракетной техники (96 часов), конструкция космического корабля «Восток» (90 часов), специальный курс астрономии (33 часа), специальный курс геофизики (22 часа), основы космической и авиационной медицины (92 часа), специальный курс киносъемки (65 часов)...

Комплекс специальных тренировок и испытаний слагался из следующих разделов:

а) полеты на самолетах, оборудованных для создания условий невесомости;
б) длительное пребывание в специально оборудованном баро- и сурдокамерах;
в) тренировка в макете кабины космического корабля «Восток»;
г) испытания и тренировка в термокамере при создании тепловых нагрузок;
д) испытания и тренировка на центрифуге;
е) испытания на вибростенде;
ж) парашютная подготовка;
з) общефизическая подготовка.

Следует подчеркнуть, что при проведении специальных тренировок и испытаний в течение всего периода подготовки решались также экспертные вопросы отбора космонавтов и выбора лучших для выполнения первого космического полета«.

РГАНТД. Ф. 14. Оп. 1. Д. 21.

Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: Сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 125, 126.

#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Друзья, мы продолжаем публикацию отрывков из книги «Человек. Корабль. Космос».

Из воспоминаний В.И. Яздовского о решении медико-биологических проблем полета человека в космическое пространство (нач. 1990-х гг.)

Владимир Иванович Яздовский (1913–1999 гг.) — специалист в области авиационной и космической медицины, д.м.н., профессор, полковник медицинской службы. С 1947 по 1964 г. служил в НИИАМ — ГНИИИАиКМ. Под его непосредственным руководством осуществлялась медицинская подготовка Ю.А. Гагарина и других космонавтов Первого отряда. Лауреат Государственной премии СССР (1952 г.)

«... К концу 1959 г. полностью пройти медицинскую комиссию по теме „6“ (так именовалась задача в официальных медицинских документах) удалось двадцати кандидатам. Прошедшие двадцать летчиков составили первый отряд космонавтов нашей страны. Иногда их так и называли „первым отрядом“...

Вот их имена: Аникеев Иван Николаевич, Беляев Павел Иванович, Бондаренко Валентин Васильевич, Быковский Валерий Федорович, Варламов Валентин Степанович, Волынов Борис Валентинович, Гагарин Юрий Алексеевич, Горбатко Виктор Васильевич, Заикин Дмитрий Алексеевич, Карташов Анатолий Яковлевич, Комаров Владимир Михайлович, Леонов Алексей Архипович, Нелюбов Григорий Григорьевич, Николаев Андриян Григорьевич, Попович Павел Романович, Рафиков Марс Закирович, Титов Герман Степанович, Филатьев Валентин Игнатьевич, Хрунов Евгений Васильевич, Шонин Георгий Степанович.

Из всех двадцати кандидатов в космонавты еще никто не знал, кому будет отдано предпочтение и кто будет назван космонавтом № 1 нашей планеты, которому будет суждено навсегда войти в историю земной цивилизации».

РГАНТД. Арх. № 939-1, 939-2.

Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: Сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 117.

#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ в понедельник 🤩
Много было событий в субботу, поэтому публикацию отрывков из книги «Человек. Корабль. Космос» продолжаем сегодня.

Воспоминания доктора медицинских наук Н.Н. Гуровского об отборе первых кандидатов в космонавты. 19 апреля 1985 г., Москва

Николай Николаевич Гуровский – ученый, один из основоположников космической медицины, полковник м/с, д.м.н. В 1958–1964 гг. – с.н.с., начальник отд., пом. начальника управления в НИИИАМ (ГНИИИАиКМ). Разрабатывал принципы и методы медицинского отбора и подготовки экипажей первых КК, проводил работу по формированию первой группы космонавтов, участвовал в создании ЦПК, занимался вопросами медицинского обеспечения полетов экипажей на КК и ОС. В 1964–1984 гг. – начальник управления космической биологии и медицины Минздрава СССР, зам. председателя Главной медицинской комиссии по освидетельствованию кандидатов и космонавтов, ученый секретарь Международной комиссии по проблемам медико-биологического обеспечения космических полетов, председатель рабочей группы по космической биологии и медицине Совета «Интеркосмос». Лауреат Государственной премии СССР.

«В 1959 г. уровень развития космической техники показал возможность полета человека в космическое пространство. Перед медициной была поставлена задача: нужно было отобрать лиц, годных к такому полету… Мне поручили возглавить отдел отбора и подготовки космонавтов и организовать этот отбор. В то время знаний о тех реакциях, которые ожидают человека в космическом полете, было очень мало… Наряду с практическим отбором началось и изучение всех этих реакций.
Отбор проводился в частях истребительной авиации. Решено было отобрать первого космонавта из числа летчиков-истребителей…, потому что [они] умели и принимать решение, и реализовать это решение. Их наблюдали в частях, состояние их здоровья было известно. И вот в части разъехались группы врачей. Я отбирал в двух частях и в Академии Жуковского…
Когда приезжали в часть, знакомились с документами – медицинскими книжками летного состава, и сразу отсеивалось большое количество человек. Достаточно сказать, что просмотрены были всеми группами в разных частях более 3500 медицинских книжек. С семьюстами летчиками можно было проводить беседы.
Из этих бесед у меня остались интересные воспоминания в плане реакций человека, реакций летчика, когда ему предлагали необычный жизненный путь: новую технику – космический корабль. Они должны были ответить сразу, не уходя от этого, [не откладывая] на следующий день, не советуясь с родными. Это было оправдано, потому что характеризовало психику человека, умение принимать решения и сразу их реализовать… Некоторые летчики, даже большинство, сразу ставили вопрос: а как с летной практикой, будут ли они летать, [каким будет] их дальнейшее служебное положение? Мы им отвечали, что летать они будут, но продвижения дальше по линии командира звена, командира эскадрильи и так далее не будет. Это совершенно другая деятельность, поэтому они должны решить, причем решить тут же. Некоторые спрашивали: а можно ли посоветоваться с супругой, можно ли подумать, дать ответ на следующий день? Мы им говорили: «Конечно, нет. Можно походить по коридору, потом зайти опять к нам и сказать – так или не так». Очень большое количество летчиков отвечало сразу: да, они согласны, они представляют себе, что это очень интересная будущая профессия и никаких вопросов у них в этом отношении нет. Это [были] наиболее подготовленные психологически, с нашей точки зрения, люди.

#субботниечтения
Из числа тех, кого мы рекомендовали для дальнейшего этапа прохождения отбора (а этапы были такие: первый – беседы, потом этап госпитальный, а потом, после зачисления в Центр, отбор в процессе подготовки), в госпиталь было направлено около четырехсот человек. Отобрали после госпиталя и направили в Центр двадцать человек первой группы. Среди них была та первая шестерка, которая готовилась к первому полету в космос.
Животные «ответили» на вопрос о том, что основные физиологические показатели [в космическом полете] не меняются.

Давно у нас не было рубрики СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Из воспоминаний летчика-космонавта Г.С. Титова о подготовке к первому пилотируемому космическому полету. 28 мая 1985 г., Москва

Г.С. Титов (1935–2000 гг.) — летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации, доктор военных наук. Лауреат Ленинской премии СССР. 12 апреля 1961 г. был дублером первого в мире космонавта Ю.А. Гагарина. Совершил космический полет на корабле «Восток-2».

«Мне посчастливилось быть дублером Юрия Алексеевича Гагарина. Этому полету 12 апреля предшествовала большая, насыщенная подготовка. Она началась с самого первого дня прихода нашего в отряд космонавтов. Все было ново, все было неизвестно — как нам, будущим космонавтам, так и тем людям, которые организовывали нашу программу, тем, кто готовился серьезно к космическим полетам человека.

Результатом этой подготовки была весна 1961 г. Мы все знали, что приближается полет человека в космос, потому что были испытаны космические корабли; возвращаемые аппараты с животными уже неоднократно возвращались из космического полета. Конечно, в эти дни решался вопрос, кому первому занять место в космическом корабле. Каждый из нас, из нашей шестерки, которая готовилась к полету, хотел быть на месте командира корабля, но корабль «Восток» был одноместным, поэтому предстояло кому-то из нас быть первым.

В разговорах между собой мы склонялись к тому, что полетит Юрий Гагарин. Мы знали, что он хороший человек..., пользующийся большим уважением у товарищей. Так оно и случилось. Ясное солнечное утро 12 апреля 1961 г. Автобус нас привез на нулевую отметку, как мы говорили, к подножию ракеты. Юрий вышел из автобуса, тепло попрощался с членами Государственной комиссии, учеными, друзьями космонавтами. Мы были с Юрой в скафандрах и, как у нас принято стало говорить после этого, обнялись тоже и чокнулись шлемами.

Улетал не я, не мы улетали, улетал Юрий, но нам казалось, что слова, с которыми он обратился к провожающим, слова нашего друга, которому выпала честь лететь первым, исходили из сердца каждого из нас.

Мы не сомневались, что Юрий подготовлен отлично к полету и сделает все от него зависящее, чтобы оправдать это высокое доверие, все, как учили нас при подготовке к полету. Перед стартом Юрий сказал, что все, что он делал в жизни, чего он достиг, было сделано и достигнуто ради этой звездной минуты. Он шел к звездам через аудиторию ремесленного училища, цеха литейного завода, просторы аэродромов и тесные кабины боевых самолетов-истребителей. Шел целенаправленно, с глубокой жаждой познания и самосовершенствования.

Юрий Гагарин отвечал всем требованиям, которые предъявляют командиру первого пилотируемого космического корабля. Он был смел, решителен, обладал отличными знаниями, здоровьем, хорошо понимал степень риска и моральную ответственность перед народом, перед человечеством за успех первого шага в неизведанное...«.

РГАНТД. Ф. 99. Д. 424. Фонограмма на магнитной ленте.

Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 25.
#субботниечтения

Воспоминания кандидата технических наук К.А. Степчкова о разработке питания для космонавтов в полете. 28 февраля 1984 г., Москва.

К.А. Степчков — начальник отдела спецпитания ВНИИ пищеконцентратной и специальной пищевой технологии Минпищепрома СССР, кандидат технических наук. Награжден орденом «Знак Почета» (1982 г.).

«... После запуска первого ИСЗ была поставлена задача подготовиться к историческому полету на космическом корабле первого в мире человека. Им был Юрий Алексеевич Гагарин... Задача по обеспечению космонавта продуктами питания перед нами и целым рядом научно-исследовательских институтов ставила многочисленные проблемы... Космонавт находился в условиях невесомости, в условиях перегрузки, вибрации, шума, в скафандре, а сам рацион должен был иметь весьма ограниченный вес и объем... В литературе проблемы питания человека в космосе в то время почти не освещались, хотя и были некоторые предположения на грани фантастики...

В конечном счете, было решено использовать имеющийся опыт по питанию летчиков-высотников, которые ближе были нам по аналогии с космонавтами. Вопросами физиологии питания руководили сотрудники Научно-исследовательского института авиации и космонавтики. Во главе этой группы стоял полковник медицинской службы Г.А. Арутюнов, подполковник П.П. Лобзин и старший научный сотрудник Р.В. Кудрова.

На групповом совещании по этой проблеме в составе директора Института питания члена-корреспондента АМН СССР О.Г. Молчановой, ... Г.А. Арутюнова, П.П. Лобзина, Р.В. Кудровой, заместителя директора нашего института [консервной промышленности] Е.Н. Волкова... присутствовал и я. Было решено разработать ряд пюреобразных, пастообразных и жидких продуктов в тубах массой 160 грамм, с последующей их стерилизацией, для того чтобы сохранить качество продуктов. Для их изготовления было принято решение использовать содержащие минимальное количество трудноусвояемых и способствующих газообразованию в желудочно-кишечном тракте веществ, и в то же время богатых легкоусвояемых углеводами, полноценными белками, хорошо эмульгирующим жиром, витаминами и минеральными солями.

Для выработки продуктов в тубах в Институте консервной промышленности была создана специальная группа сотрудников во главе со мной... Общее руководство нашими работами осуществлял Е.Н. Волков... Разработанные продукты в тубах проходили специальные испытания в Институте питания Академии медицинских наук... Одной из наиболее сложных задач, которую пришлось решать при подготовке рациона для первого космического полета, была разработка конструкции туб, во-первых, обеспечивающих полную герметичность во время и после стерилизации и, во-вторых, с носиком, позволяющим использовать их содержимое в скафандре...

После этого также была выработана партия консервов специального назначения: паштет печеночный, паштет мясной, пюре «мясо овощное», «мясо крупяное», «мясное», пюре щавелевое с мясом, пюре из чернослива, соус шоколадный, кофе с молоком и соки — черносмородиновый и яблочный с мякотью. Микробиологические исследования дали положительные результаты...

Основываясь на полученных данных, рацион питания первого космонавта Гагарина был сформирован на одни сутки из следующих продуктов. Было разработано четыре приема пищи.

Первый завтрак, куда входило пюре «мясо овощное» в тубе 160 грамм, кофе с молоком, тоже 160 грамм, хлеб пшеничный 50 граммов, маленькие буханочки по 9 грамм без откусывания, драже шоколадно-витаминное в пакете 10 грамм.

Второй завтрак — паштет мясной в тубе 160 грамм, сок черносмородиновый с мякотью в тубе, колбаса копченая в нарезку 50 грамм и хлеб пшеничный 50 грамм.

На обед предполагалось дать космонавту пюре щавелевое с мясом, паштет печеночный, соус шоколадный, хлеб пшеничный 50 грамм и драже витаминное 10 грамм.

Ужин — пюре «мясное крупяное» в тубе, пюре из чернослива, хлеб пшеничный 50 грамм и лимонные дольки 30 грамм.
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Из интервью ведущего конструктора космического корабля «Восток» О.Г. Ивановского корреспонденту радиостанции «Маяк» П.В. Пелехову. 3 марта 1984 г., Москва
О.Г. Ивановский (1922–2014 гг.) — конструктор РКТ. С 1947 г. — в НИИ-88, с 1957 г. — зам. ведущего конструктора по ИСЗ-1, ИСЗ-2, ведущий конструктор «лунников», пилотируемых кораблей «Восток» в ОКБ-1. Он участвовал в подготовке корабля «Восток» к первому пилотируемому космическому полету, 12 апреля 1961 г. вместе с Ф.А. Востоковым сопровождал первого в мире космонавта Ю.А. Гагарина к кораблю. В 1961–1965 гг. — начальник отдела ВПК при Президиуме Совмина СССР, с 1965 г. — зам. главного конструктора — главный конструктор по лунному направлению в НПО имени С.А. Лавочкина. Лауреат Ленинской (1960 г.) и Государственной (1977 г.) премий СССР.
«Корреспондент: Олег Генрихович! Как ведущий конструктор корабля «Восток» в какой-то момент Вы должны были встретиться с теми, кто на этом корабле полетит. Как это произошло? Запомнилось ли это Вам?
... Ивановский О.Г.: ... Мы знали о том, что отобрана первая группа кандидатов в космонавты... Это был обычный рабочий день. Я был в цехе сборки... нам привезли кресла. Кресла пилота... Минут через тридцать пять, наверное, через сорок, в цех открывается дверь, и в двери я заметил группу товарищей. Во главе этой группы, в середине, шел Сергей Павлович в белом халате, накинутом на плечи... И они все тоже в белых халатах. У нас был такой порядок... Затем все вместе мы подошли к кораблю. Сергей Павлович начал ребятам рассказывать об основных характеристиках корабля... Он прямо сказал: «Дальше вам ведущий конструктор расскажет все, что вас будет интересовать...»... так и произошла эта первая встреча... Они впервые увидели этот совершенно ни на что не похожий летательный аппарат...
Кресло... установили как раз в конце этого разговора, когда подошел Сергей Павлович и сказал: «... Вы будете специально изучать материальную часть корабля, его устройство, все его характеристики. Будете учиться управлять этим кораблем, сидеть в нем, осваивать всю его аппаратуру и все остальное...». Ну, а один из них, такой симпатичный паренек, задал мне вопрос: «Что, и экзамены будете у нас принимать?» И... тогда впервые я услышал имя «Юрий Алексеевич». Сергей Павлович... сказал: «Да, Юрий Алексеевич! А что вы думаете? Закатаем вам двойку, и вот будете знать, как учиться в космосе летать»...
И потом (С.П. Королев) говорит: «... я предлагаю вам: кто хочет, может посидеть в корабле»... Мы быстренько кресло поставили на место. Подняли его краном на уровень люка корабля, вдвинули по полозкам на то место, где ему полагалось быть, подставили площадочку, на которую нужно было подняться... Ребята по очереди туда поднялись. Им предложили снять ботинки и кители. И вот тогда я впервые увидал в погонах этого симпатичного молодого человека. Как-то невольно я на него обратил внимание... из-за его чисто внешних качеств, из-за того, что стало потом всемирно известным — его обворожительной улыбки... И когда Сергей Павлович сказал: «Ну, же, давайте попробуем», — тот (Ю.А. Гагарин): «Сергей Павлович! Можно, я первый?» — «Пожалуйста, Юрий Алексеевич». И он в одних носочках, без ботинок, сняв китель, подтянулся, ноги закинул в люк корабля, потом в кресло и плавно в него опустился. Я прекрасно понимаю, что, наверное, уйма переживаний в тот момент у него пронеслась, потому что он впервые почувствовал себя в кабине какого-то совершенно необычного летательного аппарата. И, наверное, каждый из них в этот момент мечтал о своем первом полете...
Сергей Павлович настаивал. Все замечания, которые ребята будут давать по всему окружающему интерьеру, мы должны были обязательно учитывать. В этой части у нас практики не было. Мы же были конструкторами не кабин, а самолетов. Поэтому мы могли расположить что-то не очень удачно, не очень удобно... Замечания такого характера мы старались учесть, если по конструктивным соображениям можно было это сделать...«.
РГАНТД. Ф. 99. Оп. 23. № 384. Фонограмма на магнитной ленте.
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Из воспоминаний сотрудника 4 НИИ МО СССР Е.Ф. Атачкина «Человек в космосе». 2 января 2010 г., Московская область.

Е.Ф. Атачкин (1927 — после [2017] гг.) — специалист в области разработки и эксплуатации командно-измерительного и поисково-спасательного комплексов, полковник. С 1957 по 1992 г. — сотрудник НИИ МО СССР.

«... С.П. Королев, прекрасно понимая личную ответственность за безопасность этого исторического полета, перед самым отъездом на Байконур в начале апреля решил провести у себя последнее совещание ведущих специалистов двух головных космических организаций — ОКБ-1 и НИИ-4 МО по обсуждению ... неотложных нескольких вопросов. От нашего института на этом совещании присутствовали П.Е. Эльясберг, И.М. Яцунский, О.К. Бажинов, О.В. Гурко и я. Первый вопрос касался обеспечения гарантированного спуска СА на Землю даже при отказе ТДУ и спуске с естественным торможением корабля в атмосфере, а второй — возможностей Поисково-спасательного комплекса при таких условиях спуска СА с орбиты.

По первому вопросу было принято предложение нашего института о сокращении срока нахождения корабля на орбите в любых случаях до семи с половиной суток (ресурс для пребывания космонавта в космосе рассчитывался на 10 суток), а по второму вопросу о готовности ПСК подробно доложил я. Результатами обсуждения этих вопросов Королев остался доволен и через день — два несколько успокоенным вылетел на космодром, на запуск корабля «Восток-1» с Первым космонавтом.

День 12 апреля 1961 года мы встречали с большим волнением, собственно, и не спали, всю ночь находились на рабочих местах в своем ЦУПе НИИ-4, обдумывая, все ли предусмотрели. Не подведут ли наши средства и расчеты? Не откажет ли ТДУ или парашютная система космонавта? А может, опять будет большой перелет СА, как при двух последних запусках КС? Очень много вопросов... Только бы все получилось хорошо. Расчетное место посадки космонавта прекрасное: предусмотрено, как и ранее при двух предыдущих КС, у г. Куйбышева (теперь г. Самара). Только бы СА попал туда или оказался недалеко от него.

В 9 часов 7 минут из Байконура стартовал космический корабль «Восток-1» на один виток орбиты вокруг Земли с Первым космонавтом Земли старшим лейтенантом Юрием Алексеевичем Гагариным!!! Дублерами у него были Герман Степанович Титов и Григорий Григорьевич Нелюбов.

«Поехали!.. Шум в кабине слабо слышен. Все проходит нормально, самочувствие хорошее, настроение бодрое, все нормально!.. Вижу Землю. Хорошо различима Земля... Несколько растут перегрузки... Все переношу нормально... Произошло разделение, наступило состояние невесомости. Чувствую, не чувствую — наблюдаю некоторое вращение корабля вокруг осей... Чувство невесомости благоприятно влияет... Все плавает. Плавает все. Красота!..» и т.д. — поступает в наш Центр голос Гагарина с орбиты. Разве может быть награда дороже этих слов для каждого непосредственного участника Первого полета Человека в космическое пространство?!

В 10 часов 40 минут начали поступать в нашу Центральную группу управления ПСК данные радиолокационных измерений, а с 10 часов 46 минут и данные от радиопеленгаторов. Радость в ЦУПе неимоверная... Связь у нас работает отлично, и в ЦУП поступает сообщение, что в Гагариным все в порядке... Гагарин приземлился... на левом высоком берегу Волги возле деревни Смеловка, села Узморье, южнее г. Энгельса, примерно в 300 км южнее расчетного места посадки... Первый в мире космический полет Человека состоялся! И этот Человек — гражданин нашей страны, Союза Советских Социалистических Республик...«.

РГАНТД. Ф. 321. Оп. 2. Д. 48а.

Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 223–224.
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Из воспоминаний летчика-космонавта П.Р. Поповича о связи с Ю.А. Гагариным во время старта космического корабля. 13 мая 1983 г., Москва

Павел Романович Попович (1930–2009 гг.) — летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации, к.т.н. Член первого отряда космонавтов.

«Было четко сказано, что связь с Гагариным будет вести Попович. Я немножко волновался, честно скажу. Конечно, не понимал я тогда, что это исторический момент, а просто волновался, потому что впервые буду вести связь с человеком, который летит в космос.

Не забуду эту картину на космодроме. В бункере находится боевой расчет, который командует пуском ракеты, Сергей Павлович Королев, Николай Петрович Каманин и товарищи, которые осуществляют пуск ракеты. На столе стоят несколько телефонов, один из которых красный, Сергей Павлович говорит мне: „Паша, меня к этому телефону не подпускай“. А это был телефон, по которому дается команда на катапультирование космонавта при создании аварийной ситуации на старте.

Я говорю: „Хорошо, Сергей Павлович. Я не буду допускать вас к этому телефону“. И когда начался предпусковой период, то Сергей Павлович, то Николай Петрович поговорят [Гагариным], в основном я разговаривал с Юрием. Примерно за пять минут до старта Сергей Павлович взял у меня микрофон и сказал: „Я буду вести с ним связь“. Конечно, мы все волновались, переживали очень здорово. Если прослушать записи этих переговоров, то волновались все: и Сергей Павлович Королев, и Николай Петрович Каманин, и Юра сам волновался, и мы все на Земле. Наконец, старт. Мы уже до этого видели старт космических кораблей, но это впервые полетел наш товарищ. И примерно за минут пять до старта Юра стал совершенно спокойным, хотя до этого волновался.

Его знаменитое „Поехали!“ было свидетельством того, что Юра находится в отличном настроении и хорошем состоянии. Прошло только сто восемь минут, Юра уже был на Земле. Мы уже знали, что он хорошо перенес полет, жив, здоров, и все радовались. Это было такое мгновенье, которое запоминается на всю жизнь...».

РГАНТД. Ф. 99. Ед. хр. 316. Фонозапись на магнитной ленте.

Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 561–562.
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Воспоминания генерал-майора А.С. Кириллова о запусках с полигона Тюра-Там космических кораблей «Восток» и запуске 12 апреля 1961 г. 2 апреля 1986 г., Москва

Анатолий Семенович Кириллов (1924–1987 гг.) — генерал-майор (1968 г.). С 1955 г. проходил службу на полигоне Байконур начальником стартовой команды, начальником отдела полигона, начальником Первого управления полигона, зам. начальника полигона по космической тематике. Непосредственный участник подготовки и запуска пилотируемых космических кораблей, в том числе КК «Восток». Герой Соцтруда (1961 г.).

«... о нас, испытателях, мало говорят, еще меньше пишут. По-видимому, у многих может сложиться впечатление, что космонавт прибыл на стартовую позицию, сел в корабль, помахал всем ручкой, включил двигатели, взялся за ручку управления и полетел в космос. Все это исключительно далеко от истины. Дело в том, что ракета — это не самолет. Ракета — оружие автоматического действия. Готовится она долго, массу испытаний проходит таких, что диву даешься для того, чтобы проверить каждую мелочь, каждый болт, каждую гайку, каждый транзистор, чтобы он не отказал в полете. Для нас надежность — это самое главное требование в достижении успехов в работе...

За два часа на старт прибыл бело-голубой автобус. Первым вышел Евгений Анатольевич Карпов, помог сойти Гагарину на землю, и Гагарин, неся в руках чемоданчик, направился к Государственной комиссии, мы стояли в центре площадки, вся эвакуация была закончена. Гагарин подошел и начал докладывать: «Товарищ председатель Государственной комиссии! Старший лейтенант Гагарин к полету готов»...

Сергей Павлович ночью к ним зашел, они с Титовым мертвецким сном спали, ему спать не хотелось и не пришлось. Он утром, когда приехал, рассказал: «Спят как миленькие, как будто мне лететь в космос, а не им»...

Подняли его [Ю.А. Гагарина] к кораблю, начали задраивать люк. Напряжение все возрастало. Сергей Павлович волновался. Вдруг сверху, как гром с небес, доклад [О.Г.] Ивановского — ведущего конструктора: доложили с пульта подготовки, что один транспарант из трех, регистрирующих нормальный прижим крышки, не горит. Сергей Павлович взорвался, его очень трудно было успокоить: «Немедленно спуститься вниз и доложить членораздельно». Спустился Ивановский, мой начальник отдела — [В.Я.] Хильченко. Заикаясь, стали докладывать, что мы не знаем, но вот не горит транспарант. Пришлось принять решение — люк вскрывать. До этого за сутки провели тренировку по закрытию люка, проверке герметичности...

Оставалось около часа [до старта], посчитали — вроде укладываемся. Сняли люк, оказалось, что контакт сдвинулся со своего места, его поправили, закрыли люк, все загорелось. Все сделали, уложились в двадцать минут — вот что значит тренировка. В это время Павел Романович [Попович] около нас вел по радиопереговорному устройству переговоры с Гагариным. Юра сидел, даже по голосу ощущалась улыбка, чувствовал он себя надежно...
#субботниечтения

Самые страшные минуты — это когда нам... приходится уезжать в бункер и начинать набор стартовой схемы готовности... Задача «стреляющего», а это выпало на мою долю — после подачи каждой команды и определенной документацией выдержки уметь засечь выполнение каждой команды, убедиться, что все сделано, как надо, и не дай бог подать команду раньше, чем ты усек то, что произошло. А если, скажем, не отвалился наполнительный шланг или трубка — это чревато катастрофой на старте во время пуска или его отбоя. Солнце, как на грех, зашло за «спину» ракеты и смотрит мне прямо в глаза в перископ, поэтому очень трудно наблюдать за выполнением каждой операции... Когда пошли последние секунды, оставалось тринадцать секунд после отрыва до команды «зажигание», ощущения самые напряженные. Сергей Павлович очень волновался при пуске, но никогда этого не показывал, можно было увидеть алебастровый, белый цвет его лица, глаза вместо карих становились черными, застывшее лицо, только в глазах мольба: «Милый! Не подведи!»...
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Из воспоминаний начальника ЦПК Е.А. Карпова о выборе Ю.А. Гагарина для первого пилотируемого полета. 2 апреля 1986 г., Москва

Евгений Анатольевич Карпов (1921–1990 гг.) – генерал-майор медицинской службы (1966 г.), к.т.н. Первый начальник Центра подготовки космонавтов ВВС (1960 г.). С 1947 г. – старший научный сотрудник НИИИАКМ ВВС. В 1959 г. участвовал в первичном отборе кандидатов из летчиков-истребителей реактивной авиации ВВС. Одновременно с отбором кандидатов в космонавты проводил работу по созданию ЦПК. С декабря 1963 г. – зам. начальника ГНИИИАиКМ. Награжден орденом Ленина (1961 г.), двумя орденами Красной Звезды, медалями.

«…Недели за полторы на космодроме сложилась такая картина: предполетные проверки в МИКе выяснили, что характеристики и весовые элементы не только исчерпаны, но и превышены. Начался поиск: где найти вес, который можно снять. Сергей Павлович предупредил, что ему стало известно, что Титов более чем на 4 кг легче Гагарина. Если он не найдет, что снять с борта, то воспользуется этим обстоятельством. Королев есть Королев: туда он поставил столько, сколько можно было. Узнав о таком положении, о том, что его акции очень поднялись, вы сами понимаете, как Титов загорелся, хотя он горел желанием уйти в полет первым и до этого. Но дальше его ждало разочарование. Прошла комиссия, после того как Сергей Павлович нашел методику, с которой снял более, чем 8 кг, и все стало на свои места. Легко сейчас об этом сказать. Вы представьте состояние молодых людей, которые соревновались и ждали окончательного решения. Надо сказать, к чести Титова, он, выслушав без энтузиазма [решение] о его назначении дублером, и, конечно, с потухшим взором, сказал каким-то севшим голосом, вовсе не веря в то, что Гагарину понадобится его помощь, что придет ему на смену. Все-таки Герман помогал ему очень честно…
Вот Герман Титов очень откровенно и сейчас, выступая перед аудиториями, и при жизни Гагарина (что делает ему особую честь), не упускает случая всегда говорить: “Да, я был огорчен, очень огорчен. Я очень хотел пойти первым. Но я честно говорю, что по своему характеру, складу, по общению с людьми, конечно, Гагарин более подходил стать первым”. И всегда Титов говорил и говорит это потому, что это сущая правда.
Если посмотреть на все те записи, о которых я упомянул, развернуть эти досье на каждого, вы увидите, как у многих из этой авангардной шестерки по отдельным показателям уровни и баллы были гораздо выше, чем у Гагарина. Скажем на центрифуге, конечно, несравненно сильнее были Быковский и Николаев. Много было других параметров, которые учитывались. Но был один параметр, который всегда оставался на стороне Гагарина – это его доброе отношение к людям».

РГАНТД. Ф. 99. Ед. хр. 447-1. Фонозапись на магнитной ленте.
Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 528.
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Воспоминания инженера-испытателя Н.Л. Семенова о событиях на космодроме, предшествовавших запуску первого пилотируемого космического корабля. 15 января 2006 г., Москва.

Николай Леонидович Семенов (род. 1934 г.) — артиллерийский инженер по радиотехнике. Заслуженный испытатель космической техники. В 1956–1966 гг. проходил службу в управлении полигонных измерений на НИИП-5 МО СССР: от инженера-испытателя до начальника лаборатории. Участвовал в запусках ИСЗ-1 и КК «Восток». Награжден медалью «За трудовую доблесть» (1975 г.).

«...Перед каждым пуском составляется основной руководящий документ — «Полетное задание» (ПЗ)... На исторический пуск с человеком на борту также было составлено «Полетное задание на запуск изделия 8К72 № Е10316 с космическим кораблем 3КА № 3». В этом документе появилась новая строка «Пилот-космонавт», где надо было поставить данные космонавта. В составлении ПЗ участвовали все организации по своему направлению, но головными были определены четыре организации: ОКБ-1, 4НИИ МО, НИИ-885 и полигон 5НИИП МО...

Интересная ситуация возникла при печатании начисто «Полетного задания». Дело в том, что тогда был дефицит на белую мелованную бумагу финского производства. Выдавали ее для печати особо важных документов. Все другие материалы печатались на нашей бумаге, которая по плотности была нормальной, но отдавала желтизной. На вопрос машинистки Марии Шачневой: «На какой бумаге печатать, на нашей или на финской?», у Никулина был однозначный ответ: «На финской». Но Шачнева продолжала: «А Туркин сказал, что надо печатать на нашей». Никулин повернулся к своему подчиненному капитану Туркину:

— Андрей Иванович, ты чего Маше голову морочишь, хочешь меня подставить при подписи у начальства!?

Туркин невозмутимо взял бумагу со своими расчетами и подошел к начальнику:

— Вот, смотрите, Владимир Алексеевич, здесь у меня статистика пусков по программе «Восток». В мае, июле прошлого года у нас была белая бумага, и мы печатали ПЗ на ней. Пуски были аварийными. Через месяц хорошая бумага кончилась. Мы вынуждены были печатать на второсортной бумаге. После этого пуск с Белкой и Стрелкой прошел отлично. В декабре снабженцы обеспечили нас хорошей бумагой, мы ей воспользовались, но пуски снова были аварийными. В марте этого года мы печатали ПЗ на нашей обычной бумаге, и пуски прошли успешно.

— Какая тут связь? Ты мне мистику не разводи! — взорвался от возмущения Никулин...

— Ладно, Маша, печатай на нашей обычной бумаге, — а потом повернулся к Туркину, — а ты, Андрей Иванович, свою «мистическую» статистику аккуратно оформи и дай мне...

8 апреля 1961 года В.А. Никулин с ПЗ уехал на 2-ю площадку на заседание Госкомиссии. С собой он взял капитана Моргунова, у которого был каллиграфический почерк. После официального утверждения Ю.А. Гагарина на первый полет В.А. Никулин вышел из комнаты Госкомиссии и дал поручение Моргунову во всех экземплярах вписать имя Ю.А. Гагарина... Никулин пошел подписывать «по кругу» в «верхних этажах». Все Главные конструкторы были в хорошем настроении после Госкомиссии, и их подписи удалось собрать быстро. Но по «подписной иерархии» до С.П. Королева подпись должен поставить генерал А.Г. Мрыкин. Майор Никулин хорошо знал грозный характер генерала. Они встречались по работе на каждом пуске...

— Товарищ генерал, разрешите обратиться, прошу подписать полетное задание на запуск первого человека в космическое пространство.

Генерал жестом приказал подойти и положить на стол документ, внимательно как всегда молча прочитывает, поднимает голову и... Никулин видит, как лицо генерала багровеет от злости:

— Ты, что... не мог получше бумаги для такого исторического документа найти?! Обратился бы прямо ко мне, а ты... (далее не литературный вариант речи).

Никулин ловит небольшую паузу и «выстреливает» приготовленной заготовкой на одном дыхании:
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Воспоминания летчика-космонавта А.Г. Николаева об Ю.А. Гагарине. 19 марта 1985 г., Звездный городок.

Андриян Григорьевич Николаев (1929–2004 гг.) – летчик-космонавт СССР. Кандидат технических наук. Член первого отряда космонавтов. С 1960 по 1990 г. проходил службу в ЦПК ВВС. Совершил два космических полета на кораблях «Восток-3» (1962 г.) и «Союз-9» (1970 г.). Дважды Герой Советского Союза. Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени и медалями. Лауреат Государственной премии СССР. Именем А.Г. Николаева назван кратер на обратной стороне Луны.


«…В нашей совместной подготовке к полету, еще со времени прохождения медицинского отбора, Юрий Гагарин среди нас был заводилой. Он всегда был весел и общителен со всеми, любил острые шутки, песни, был находчив, никогда не унывал. С ним нам всегда было весело и хорошо. И в то же время он обладал очень сильной волей, был дисциплинирован. Юрий своими человеческими качествами пришелся по душе всем нам. И если в разговорах среди космонавтов возникал вопрос, кому доверят первый полет, мы всегда высказывались за то, что первым должен полететь Юрий. Он на это обычно отвечал: “Ну что вы, ребята, ведь мы все подготовлены к полету одинаково, кому доверят, тот и пойдет на первый полет”. Мы были очень рады, что не ошиблись в своем выборе, и Государственная комиссия назначила Юрия командиром первого космического корабля “Восток”, а его дублером – Германа Титова.

Последнюю ночь перед стартом Юрий и Герман провели в … маленьком домике, который стал историческим. Утром все мы, кто вместе с Юрием и Германом готовились к первому полету, помогали им надевать космические доспехи. Затем сели в автобус и выехали на стартовую площадку. По дороге пели песни, шутили, радовались предстоящему – первому в мире старту человека в космос.

И вот последние рукопожатия. Я крепко обнимаю Юрия и хочу поцеловать его на прощание, но гермошлем не позволяет целоваться, и на моем лбу остался «на память» довольно заметный синяк… Юра тепло попрощался с каждым из нас, а затем сказал: “Ну, братцы, один за всех, все за одного!” И эти слова среди космонавтов стали законом дружбы. Самочувствие его было все время хорошим, настроение бодрым, он понимал, как все волнуются и переживают за него, старался подбадривать нас, остающихся на Земле. А мы действительно волновались – ведь никогда еще человек не летал в космос: как-то все это будет?

Наконец, звучит команда: “Пуск!” Ракета медленно тронулась с места. И тут мы услышали, как Юрий воскликнул: “Поехали!” Мы с восторгом подхватили его возглас: “Поехал! Поехал!” И все дружно закричали “Ура!”

Уже в самолете по пути к месту приземления Юрия мы услышали сообщение ТАСС об успешном окончании первого в мире полета человека в космос. Нам было приятно сознавать, что в это большое дело был вложен и наш скромный труд.

Мы прилетели на место, где Юрий на короткое время остановился для предварительного послеполетного обследования. Когда мы с ребятами появились на пороге дома, Юрий бросился к нам. Много было радости, ведь для всех этот день был большим праздником. Юрий, увидев на моем лбу синяк, озадаченно спросил, где это меня так. Я засмеялся: “Это память о твоем старте, след от твоего гермошлема…”. Наконец, все успокоились. Юрий подробно рассказал нам об увиденном, пережитом, о том, как переносил он перегрузки, вибрацию, невесомость… и в заключении сказал: “Человек, находясь на корабле, может нормально жить и работать в космическом пространстве”. Своим полетом он открыл человечеству дорогу в космос».


РГАНТД. Ф. 99. Ед. хр. 420. Фонозапись на магнитной ленте.

Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 550–551.

#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Запись, произведенная космонавтом на бортовом магнитофоне 3Б-24 № 008 в полете корабля «Восток». 12 апреля 1961 г.

Переговоры с момента старта не привязаны ко времени, записаны с пленок и обработаны представителями ЦПК ВВС – полковником М.Ф. Гавриловым и инженером-полковником И.П. Ващенко.

«Кедр» (позывной) – космонавт, майор Ю.А. Гагарин.

«Заря-1» (позывной) – председатель Госкомитета Совмина по оборонной технике К.Н. Руднев, главный конструктор ОКБ-1 С.П. Королев, зам. начальника боевой подготовки ВВС, генерал-лейтенант авиации Н.П. Каманин, главный конструктор НИИ-695 Ю.С. Быков, космонавт, капитан П.Р. Попович, представитель ЛИИ ГКАТ М.Л. Галлай.

«Заря-3» (позывной) – представитель ВВС, полковник М.Ф. Карпенко (Елизово).

«Весна» (позывной) – представитель НИИ-4 МО (Москва), капитан В.И. Хорошилов, представитель ВВС, полковник М.П. Кадушкин (Хабаровск).

«Поехали! «Заря-1», я «Кедр». Все проходит нормально. Шум в кабине слабый. Самочувствие хорошее. Чувствую перегрузку, некоторую вибрацию. Все нормально. Спасибо. До свидания. До скорой встречи, дорогие друзья… Вибрация учащается. Шум несколько растет. Самочувствие хорошее. Перегрузка растет дальше. Понял Вас, семьдесят. Самочувствие отличное. Продолжаю полет. Растут перегрузки. Все хорошо…

– «Заря-1», я «Кедр». Кончила работу первая ступень. Спали перегрузки, вибрация. Полет продолжается нормально. Прием. Слышу вас хорошо. Разделение почувствовал. Работает вторая ступень. Все нормально. Прием.

– «Заря-1», я «Кедр»… произошел сброс головного обтекателя. Во «Взор» вижу Землю. Хорошо различима Земля… Вижу реки, складки местности различимы хорошо. Видимость хорошая. Отлично все во «Взор» видно… Самочувствие отличное. Продолжаю полет. Несколько растет перегрузка, вибрация. Все переношу нормально… Как у Вас дела? Прием.

– «Заря», я «Кедр». Наблюдаю облака над Землей, мелкие кучевые, и тени от них… Красота. Как слышите. Прием. Полет продолжается хорошо. Перегрузки растут медленно, незначительно. Все переносится хорошо. Вибрации небольшие, самочувствие отличное… Произошло выключение второй ступени… Самочувствие отличное. Наблюдаю Землю. Видимость хорошая… Работает третья ступень... Работает свет телевидения… настроение бодрое… Вижу Землю. Вижу горизонт во «Взоре». Горизонт несколько сдвинут к ногам.

– «Заря», я «Кедр». Слышу Вас отлично. Самочувствие отличное. Полет продолжается хорошо… Прием. Понял Вас. Все работает отлично... Идем дальше. Вот сейчас Земля покрывается все больше облачностью. Кучевая облачность покрывается слоисто-дождевой облачностью. Такая пленка над Землей. Уже земной поверхности практически становится не видно. Интересно. Да, вот сейчас открыло складки гор, леса.

– «Заря-1», «Заря-1». Вас слышу очень слабо. Самочувствие хорошее. Настроение бодрое. Продолжаю полет. Все идет хорошо. Машина работает нормально. Прием. Вот уже здесь «Зарю-1» слышно плохо… (Дальнейшая запись на бортовом магнитофоне частично стерта космонавтом после перемотки и повторной записи). Чувствую, не чувствую – наблюдаю некоторое вращение корабля вокруг осей. Сейчас Земля ушла из иллюминатора «Взор»… Чувство невесомости благоприятно влияет. Никаких таких не вызывает явлений. Как поняли меня. Прием. Вот сейчас через иллюминатор «Взор» проходит солнце, немножко резковат его свет. Вот солнце уходит из зеркал… небо черное…, звезд на небе не видно...

– «Весна», я «Кедр», «Весна», я «Кедр». На связь. Как слышите. Прием. Произошло разделение с носителем в 9 час. 18 мин. 0,7 сек. согласно заданию. Самочувствие хорошее. Включился «Спуск-1»… Чувство невесомости переносится хорошо, приятно. Продолжаю полет по орбите. Как поняли. Прием. Вот объект продолжает вращаться. Вращение объекта можно определить по земной поверхности… Земная поверхность все уходит влево… Красота… Все отлично проходит… Что-то по «Заре» связи нет… С «Весной» связи нет.

– «Весна», я «Кедр». Как слышите меня. Прием. «Весна», я «Кедр». Вас не слышу. Как меня слышите. Прием. Чувство невесомости интересно. Все плавает… Красота…

#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Из воспоминаний ведущего специалиста завода № 918 Ф.А. Востокова об облачении Ю.А. Гагарина в скафандр во время предполетной подготовки. 1983 г., Москва

Федор Анатольевич Востоков (1920–2010) – инженер. С 1956 по 1997 г. – работал старшим техником-конструктором, ведущим инженером и начальником отдела на заводе № 918 Министерства авиационной промышленности СССР. Награждался орденом Трудового Красного Знамени и медалями. Вместе с О.Г. Ивановским сопровождал Ю.А. Гагарина до космического корабля «Восток», проверил и подсоединил скафандр к креслу.

«Пока ракетно-космическую систему готовили к пуску, в помещении, именуемом «гардеробная», происходила церемония снаряжения космонавтов в специальную одежду. Прежде всего, замечу, что процедура снаряжения космонавта – сложное и трудоемкое дело. Начинается она с того, что врачи приклеивают к его телу маленькие серебряные электроды. Не причиняя неприятных ощущений, не стесняя движений, они становятся своеобразными воротами, через которые поступает информация о сердечной деятельности и других физиологических функциях организма.

После того, как эти датчики укреплены, космонавт надевает на себя тонкое белое шелковое белье. В нем сделаны специальные прорези, через которые выводятся провода от датчиков. Затем Гагарин, с нашей помощью, надел скафандр, который представляет собой герметичный костюм, состоящий из мягкой оболочки, включающий в себя систему вентиляции, а также теплозащитную одежду серо-голубого цвета, обеспечивающую равномерный съем тепла. В специальных карманчиках этой одежды размещаются усилители для медицинских датчиков.

Сверху теплозащитной одежды Гагарин надел ярко-оранжевый маск-чехол. Вся эта одежда индивидуального пошива, и Гагарин уже не раз ее примерял. Ярко-оранжевая окраска маск-чехла должна помочь быстрее найти космонавта в любом месте его приземления. Последняя манипуляция – надевание на ноги специальных ботинок, которые надежно пристегиваются к скафандру.

Перчатки же на металлических герметизирующих манжетах космонавт наденет в кабине. А сейчас они у него болтаются на веревке, словно у школьника. Это как бы предохранительное устройство, чтобы перчатки не уплыли от него в невесомости, если понадобится снять их в полете.

Зачем понадобилась такая экипировка? Мы знали, что кабина корабля защищает космонавта от смертоносного воздействия космического пространства. Но как быть при повреждении корабля, например, метеоритом, сделавшим пробоину? Только скафандр сохранит жизнь и работоспособность космонавта. Да и при аварийном приводнении он обеспечит плавучесть и обезопасит от холодной воды. В случае же катапультирования скафандр предохранит космонавта от резкого перепада давления. Даже шлем при этом захлопнется автоматически.

Надев его на голову Юрия, я поднял темное защитное стекло, похожее на рыцарское забрало, и тут же Юрий попытался потрогать лоб. Но не тут-то было. Шлем мешал это сделать. Юрий засмеялся и сострил: “Спрятали, как улитку в собственный домик!”

Вошел Николай Петрович Каманин, поинтересовался у космонавтов об их самочувствии и, убедившись, что все в порядке, похлопал Юру по плечу.

После проверки скафандра Юрий направился было к выходу, как вдруг к нему подбежал один из специалистов с маленькой баночкой золотистой краски и кисточкой. Он посмотрел на присутствующих и попросил разрешения написать на шлеме четыре буквы: СССР. Никто раньше не обращал внимания на отсутствие такой надписи, но теперь сразу же поняли ее важность. Ведь не исключался вариант, при котором приземление космонавта могло бы произойти и вне пределов Советского Союза.

– А что, предложение дельное. Надо выполнять, – раздался громкий голос вошедшего Королева.
#субботниечтения

Из монтажно-испытательного корпуса Юрий вышел первым, а за ним Герман Титов. Все, кто в этот момент были поблизости, собрались, чтобы проводить их до специального автобуса. Юрий поднял в приветствии обе руки, да так и шел некоторое время, не опуская их. Ему очень хотелось поблагодарить каждого за внимание, но времени уже не оставалось. Вместе с друзьями-космонавтами и специалистами Юрий и Герман в автобусе направились на стартовую позицию. Понимая, что там уже некогда будет прощаться, они тут же, по очереди, подошли к нему. Юра попрощался с каждым, а затем сказал: «Ну, братцы, один за всех, все за одного». И как бы справившись со своим волнением, уже более спокойно и уверенно добавил: “До встречи на Земле, родные мои!”».


РГАНТД. Ф. 31. Оп. 6. Д. 31. Л. 1–3. Копия.
Опубликовано: «Человек. Корабль. Космос»: сборник документов к 50-летию полета в космос Ю.А. Гагарина. М.: Новый хронограф, 2011. С. 548–549.
#субботниечтения

СУББОТНИЕ ЧТЕНИЯ

Справка Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины (ГНИИИАиКМ) о результатах телеметрических наблюдений за Ю.А. Гагариным на отдельных участках полета

13 сентября 1961 г., Москва.
Сов. секретно
«Программа и объем телеизмерений на объекте «Восток-3А» № 3
С помощью описанных выше систем осуществлялся врачебный контроль:
1) за нервно-психическим состоянием и работоспособностью («Заря» и «Селигер»);
2) за состоянием важнейших физиологических функций («Трал П-1», «Сигнал», «Мир В-1» и «Микрон»). <...>

Вся радиотелеметрическая информация с борта космического корабля «Восток» во время полета Ю.А. Гагарина принималась наземными измерительными пунктами (ИП).

Размещение ИП по территории СССР было следующим:
ИП-1 — Тюра-Там,
ИП-3 — Сары-Шаган,
ИП-4 — Енисейск,
ИП-6 — Елизово,
ИП-7 — Ключи,
ИП-10 — Симферополь,
ИП-12 — Колпашево,
ИП-14 — Щелково.

Кроме того, в Атлантическом океане, вблизи юго-западной Африки был размещен восточный плавучий телеизмерительный комплекс (ПТК), западный ПТК находился в Тихом океане.

Переговорные пункты коротковолновой связи были также оборудованы в Москве, Новосибирске, Алма-Ате и Хабаровске.

Вся радиотелеметрическая информация в виде фотограмм, магнитной пленки, кинопленки, ондуляторных и бумажных лент была привязана по времени согласно сопроводительной документации (легендам). <...>

Результаты телеметрических наблюдений на отдельных участках полета

б) Орбитальный полет
Состояние невесомости наступило через 11 мин. 27,1 сек. от момента старта и продолжалось в течение 67 минут. Переход от повышенной весомости к пониженной оценивался космонавтом как очень плавный и легкий <...>. Вскоре после наступления невесомости космонавт открыл шторку шлема скафандра и расслабил ремни привязной системы, после чего тело легко отошло от кресла.

Самочувствие в течение всего периода невесомости было хорошим. Состояние невесомости космонавт характеризует как несколько непривычное по сравнению с земными условиями, но не вызывающее каких-либо неприятных ощущений. В этот период с целью проверки Ю.А. Гагарин принимал пищу и пил воду. По его мнению, не было затруднений как в глотании жидкой, так и твердой пищи. В этот период космонавт непрерывно вел бортжурнал, наблюдал за приборами и окружающей обстановкой.

Описание картин космоса, открывшегося его взору во время полета, свидетельствует о том, что была полностью сохранена ориентировка и восприятие окружающего его мира. Движения космонавта были координированными и четкими. Двигательная активность и работоспособность были сохранены, что подтверждается данными, полученными с помощью телевизионных систем и в отчете космонавта.

К концу периода невесомости Ю.А. Гагарин отметил некоторое чувство неудобства из-за необычной позы (опора на привязные ремни, отсутствие ощущения давления спинки и сидения кресла) и указал, что в этом случае возникло желание принять обычную позу (опора на спинку и сидение кресла).

Системы кондиционирования и терморегулирования в течение всего орбитального полета работали нормально. Изменения гигиенических параметров кабины находились в заданных пределах (температура воздуха кабины — в пределах + 19...+ 20оС; давление в пределах 750–770 мм рт. ст.; уровень влажности — 64,5%).

Записи физиологических функций космонавта Ю.А. Гагарина на этом участке полета весьма малочисленны и ограничиваются первыми двадцатью и конечными тремя минутами полета по орбите. <...> изменения функций сердечно-сосудистой и дыхательной систем в период невесомости находились в пределах нормальных колебаний и не свидетельствовали о возникновении каких-либо нарушений, что подтверждается также личным отчетом космонавта.

в) Участок спуска
Период возвращения космонавта Ю.А. Гагарина на Землю включал в себя несколько этапов:

1 этап — период спуска в спускаемом аппарате при вхождении в плотные слои атмосферы;

2 этап — период катапультирования из спускаемого аппарата;

3 этап — период спуска на парашюте.

1. Период вхождения в плотные слои атмосферы

#субботниечтения