В #Татарстане #задержали и #арестовали бывшего #стажера #полиции Ильнара Гарипова, который с 2018 года был в федеральном розыске по делу о пытках.
Согласно материалам дела, в ноябре 2016 года Гарипов вместе с другими сотрудниками полиции пытался добиться от жителя Нижнекамска Ильдара Камалеева признательных показаний.
Как рассказывал Камалеев, полицейские били его руками и ногами, в том числе по голове и почкам, а также надевали на голову черный полиэтиленовый пакет и затыкали рот половой тряпкой.
Соцсети #уволен #из
#Гестапо #за
#жестокость
Согласно материалам дела, в ноябре 2016 года Гарипов вместе с другими сотрудниками полиции пытался добиться от жителя Нижнекамска Ильдара Камалеева признательных показаний.
Как рассказывал Камалеев, полицейские били его руками и ногами, в том числе по голове и почкам, а также надевали на голову черный полиэтиленовый пакет и затыкали рот половой тряпкой.
Соцсети #уволен #из
#Гестапо #за
#жестокость
К Любови Коденцовой, маме правозащитницы из Узбекистана Валентины Чупик, пришли в сентябре 2021 года. По ее словам, никакого постановления у силовиков не было вовсе. Любови тогда было 84 года, у нее первая группа инвалидности, большую часть времени она лежит.
«Они зашли не постучавшись. Один — полковник ФСБ, второй — сотрудник полиции, а третий даже не представился. Соседка испугалась и ушла, а полковник ФСБ стал меня спрашивать: “Где ваши документы?” Я ему сказала, что я не знаю. Дальше он мне говорит: “Вы террористка?” Я отвечаю: “Да, террористка, — показываю на костыли и инвалидную коляску. – Вот мои два пулемета, а это мой танк”».
Во время обыска человек переживает опыт насилия: приходят в его дом или офис, которые раньше воспринимались как безопасное место. Вторжение расценивается психикой как угроза, поэтому подобные события становятся травмирующими.
Соцсети #Путинское #гестапо
«Они зашли не постучавшись. Один — полковник ФСБ, второй — сотрудник полиции, а третий даже не представился. Соседка испугалась и ушла, а полковник ФСБ стал меня спрашивать: “Где ваши документы?” Я ему сказала, что я не знаю. Дальше он мне говорит: “Вы террористка?” Я отвечаю: “Да, террористка, — показываю на костыли и инвалидную коляску. – Вот мои два пулемета, а это мой танк”».
Во время обыска человек переживает опыт насилия: приходят в его дом или офис, которые раньше воспринимались как безопасное место. Вторжение расценивается психикой как угроза, поэтому подобные события становятся травмирующими.
Соцсети #Путинское #гестапо