ВЕЛИЧИЕ ФРАГОНАРА
Знаменитый художник XVIII века Жан-Оноре Фрагонар был сыном своего XVIII века. Этот век называли галантным. Это был век высоких каблуков, пышных юбок, скрывающих разврат, напудренных париков, кишащих вшами, домашних спектаклей из жизни аркадских пастушков, утонченных острот, сентиментальной поэзии и Великой французской революции, которая отделила парики от пустых голов, а пустые головы от шеи всей этой шушере. Фрагонар писал про беззаботных аристократов, про их альковные утехи, про их «прелести ослепительной белизны», собачек, шарфики, мушки и бархотки. Он был любим, и популярен, и богат. Он писал про всё, кроме Великой революции.
Революция застала старика в объятиях тоски. Он забросил кисть. После смерти дочери он опустел, почернел мыслями и ушел в глубокую скорбь. Ему, любимцу двора, было бы несдобровать, если бы революционный художник Жак-Луи Давид (который видел в картинах Фрагонара не только нимф и пастушек, но исключительное владение композицией и кистью) не настоял о назначении его хранителем Лувра – старинной резиденции королей, ставшей к концу века прославленным музеем.
Там, бесконечно чуждый народу, Фрагонар охранял от народа принадлежащие народу художественные ценности. Но боги жаждали крови. Разъяренная толпа разрушила Бастилию. Ей было мало. Под «Красный марш гильотины» работал нож гильотины – великое изобретение Республики (прежде простолюдинов убивали топором, а аристократам снимали голову с плеч при помощи меча – гильотина уравняла все сословия). Толпе было мало. С собора Богоматери сбросили статуи ветхозаветных патриархов и снесли им головы, увенчанные короной. Вконец обезумевшая толпа бросила алчный взгляд на Лувр со всеми его Людовиками в золоченых рамах. С пением «Ah ! ça ira, ça ira, ça ira» банда ринулась на штурм.
Фрагонар знал об этом. Он надел шитый золотом камзол. Он набелил и нарумянил сморщенное лицо. Прикрыл лысину высоким придворным париком. На тонкие пальцы он надел ставшие слишком большими перстни, каждый из которых стоил не меньше буханки хлеба. Он выпил бы бокал вина, но вина не было. Он взял трость с перламутровым набалдашником и вышел на крыльцо. Толпа ревела, пламенея жадными глазами и факелами. Фрагонар встал лицом к лицу с народом. И заорал.
Он орал что-то бессвязно и беззубо, размахивая тростью, сверкая золотом камзола. Он что-то орал на изысканном языке своего покойного века, еще не остывшего в его сердце. Он орал так, что передние ряды попятились, тесня задние, а те, кто были позади, вообще не понимали, что происходит, но чувствовали, что взять Лувр приступом не удастся, что кто-то грозный, мощный, непостижимый наложил запрет на ступени дворца.
И толпа дала дёру.
Божественный Фрагонар! Спасибо тебе за то, что рукой художника ты отлупил тогда по глупой, молодой, голодной морде мой великий, могучий, временами правдивый и свободный французский Народ!
(Арсений Дежуров)
Илл.: Жан-Оноре Фрагонар. «Притворный полет». 1772-1773. Художественный музей Фогга, Гарвардский университет
Знаменитый художник XVIII века Жан-Оноре Фрагонар был сыном своего XVIII века. Этот век называли галантным. Это был век высоких каблуков, пышных юбок, скрывающих разврат, напудренных париков, кишащих вшами, домашних спектаклей из жизни аркадских пастушков, утонченных острот, сентиментальной поэзии и Великой французской революции, которая отделила парики от пустых голов, а пустые головы от шеи всей этой шушере. Фрагонар писал про беззаботных аристократов, про их альковные утехи, про их «прелести ослепительной белизны», собачек, шарфики, мушки и бархотки. Он был любим, и популярен, и богат. Он писал про всё, кроме Великой революции.
Революция застала старика в объятиях тоски. Он забросил кисть. После смерти дочери он опустел, почернел мыслями и ушел в глубокую скорбь. Ему, любимцу двора, было бы несдобровать, если бы революционный художник Жак-Луи Давид (который видел в картинах Фрагонара не только нимф и пастушек, но исключительное владение композицией и кистью) не настоял о назначении его хранителем Лувра – старинной резиденции королей, ставшей к концу века прославленным музеем.
Там, бесконечно чуждый народу, Фрагонар охранял от народа принадлежащие народу художественные ценности. Но боги жаждали крови. Разъяренная толпа разрушила Бастилию. Ей было мало. Под «Красный марш гильотины» работал нож гильотины – великое изобретение Республики (прежде простолюдинов убивали топором, а аристократам снимали голову с плеч при помощи меча – гильотина уравняла все сословия). Толпе было мало. С собора Богоматери сбросили статуи ветхозаветных патриархов и снесли им головы, увенчанные короной. Вконец обезумевшая толпа бросила алчный взгляд на Лувр со всеми его Людовиками в золоченых рамах. С пением «Ah ! ça ira, ça ira, ça ira» банда ринулась на штурм.
Фрагонар знал об этом. Он надел шитый золотом камзол. Он набелил и нарумянил сморщенное лицо. Прикрыл лысину высоким придворным париком. На тонкие пальцы он надел ставшие слишком большими перстни, каждый из которых стоил не меньше буханки хлеба. Он выпил бы бокал вина, но вина не было. Он взял трость с перламутровым набалдашником и вышел на крыльцо. Толпа ревела, пламенея жадными глазами и факелами. Фрагонар встал лицом к лицу с народом. И заорал.
Он орал что-то бессвязно и беззубо, размахивая тростью, сверкая золотом камзола. Он что-то орал на изысканном языке своего покойного века, еще не остывшего в его сердце. Он орал так, что передние ряды попятились, тесня задние, а те, кто были позади, вообще не понимали, что происходит, но чувствовали, что взять Лувр приступом не удастся, что кто-то грозный, мощный, непостижимый наложил запрет на ступени дворца.
И толпа дала дёру.
Божественный Фрагонар! Спасибо тебе за то, что рукой художника ты отлупил тогда по глупой, молодой, голодной морде мой великий, могучий, временами правдивый и свободный французский Народ!
(Арсений Дежуров)
Илл.: Жан-Оноре Фрагонар. «Притворный полет». 1772-1773. Художественный музей Фогга, Гарвардский университет
ФЛЁРДОРАНЖ
Это пролог перед лекцией. Что-то вроде киножурнала «Фитиль» про алкоголиков перед советским фильмом https://www.youtube.com/watch?v=0rs9xgr2Eks
Это пролог перед лекцией. Что-то вроде киножурнала «Фитиль» про алкоголиков перед советским фильмом https://www.youtube.com/watch?v=0rs9xgr2Eks
YouTube
Флёрдоранж
https://t.me/dezhurov
Это просто для забавы я привез студентам ветку цветущего цитруса с берегов Адриатики и перед лекцией рассказываю в паре слов о цветущих апельсинах в мировой культуре
Это просто для забавы я привез студентам ветку цветущего цитруса с берегов Адриатики и перед лекцией рассказываю в паре слов о цветущих апельсинах в мировой культуре
Лучший писатель XIX века?
Вот хрен его знает, кого лучшим назвать. Все хороши, а сердце моё сейчас расположено к Эмилю Золя. Почему, да потому что крут он. Крут безмерно. Золя, это, дорогие панки, кино! Ты книгу смотришь буквально, а не читаешь. Золя взял стиль Флобера, масштабность Бальзака, народную направленность Гюго. И рассказал свою сказку. Сказку страшную, жестокую. Сказку нашей с вами жизни.
С Золя у меня произошло ровно то же самое, что в свое время с Джоном Стейнбеком. Прочитав как-то «О мышах и людях», а потом «Консервный ряд» и «Квартал Тортилья-Флэт», я захотел прочитать все произведения американского классика. И не пожалел.
Вот и с Золя. Помню, что я был в восторге от романа «Нана», но насколько глубже книга эта раскрылась после прочтения «Западни», насколько интереснее в свете «Чрева Парижа» раскрывается его «Творчество»…
Книги писателя напоминают громаду средневекового готического собора. Читая отдельные произведения, ты смотришь только на детали архитектурного сооружения, но не видишь его целиком.
Моя же цель сейчас — увидеть все это великолепие. Путешествие начинается, панки! На очереди еще 12 романов писателя.
Всем отличного дня!
Вот хрен его знает, кого лучшим назвать. Все хороши, а сердце моё сейчас расположено к Эмилю Золя. Почему, да потому что крут он. Крут безмерно. Золя, это, дорогие панки, кино! Ты книгу смотришь буквально, а не читаешь. Золя взял стиль Флобера, масштабность Бальзака, народную направленность Гюго. И рассказал свою сказку. Сказку страшную, жестокую. Сказку нашей с вами жизни.
С Золя у меня произошло ровно то же самое, что в свое время с Джоном Стейнбеком. Прочитав как-то «О мышах и людях», а потом «Консервный ряд» и «Квартал Тортилья-Флэт», я захотел прочитать все произведения американского классика. И не пожалел.
Вот и с Золя. Помню, что я был в восторге от романа «Нана», но насколько глубже книга эта раскрылась после прочтения «Западни», насколько интереснее в свете «Чрева Парижа» раскрывается его «Творчество»…
Книги писателя напоминают громаду средневекового готического собора. Читая отдельные произведения, ты смотришь только на детали архитектурного сооружения, но не видишь его целиком.
Моя же цель сейчас — увидеть все это великолепие. Путешествие начинается, панки! На очереди еще 12 романов писателя.
Всем отличного дня!
ИСТИННОЕ НАЧАЛО АБСТРАКТНОЙ ЖИВОПИСИ
Конечно, вы начнёте отсчёт абстрактного искусства с Василия Кандинского и будете правы. Но если быть исторически точным, первая абстрактная картина появилась вот как.
В IV в. до РХ дружили и, как водится, соперничали два художника. Имя одного из них – Апеллес – до сих пор используется в литературе как синоним гениального живописца, Александр Македонский так высоко его чтил, что только ему позволял писать с себя портреты.
Друг Апеллеса, Протоген, был почти также хорош в искусстве, но проиграл в пустячном споре – а он-то и оказался решающим.
Однажды Апеллес пришёл в гости к Протогену (тот работал на Родосе), но не застал художника дома. Апеллес оставил записку. Как водится за художниками, он был не мастак писать длинные тексты: ему было проще достать баночку с жёлтой краской, обмакнуть в неё кисть и провести по стене дома (а может, по доске, готовой для росписи) необыкновенно тонкую и ровную линию.
Когда Протоген вернулся домой, он сразу понял, кто к нему заходил – такую тонкую ровную черту без помощи линейки мог начертить только один гений…
Или нет? Протоген вбежал в дом, схватил баночку с красной краской и вписал в апеллесову черту, не выходя за ее контур, свою, ещё более тонкую, красную.
Когда Апеллес вновь пришёл в гости к Протогену, он увидел, что друг принял вызов. Но Апеллес был величайшим из великих! Он взял чёрную краску и вписал в Протогенову черту (не выходя за контуры) свою, тончайшую, тоньше которой уже никто не смог бы нарисовать.
Впоследствии эта картина стала достоянием музея Цезаря, но сгорела при пожаре, что римляне горько оплакивали: из всех греческих чудес она казалась самым удивительным чудом…
Именно эту картину в шутку акад. М. Л. Гаспаров назвал первой абстрактной картиной в истории живописи и, кроме шуток, был, в общем-то, прав.
(Арсений Дежуров)
Илл.: Джузеппе Кадес. Александр Великий в ателье Апеллеса. Государственный Эрмитаж. 1782
Конечно, вы начнёте отсчёт абстрактного искусства с Василия Кандинского и будете правы. Но если быть исторически точным, первая абстрактная картина появилась вот как.
В IV в. до РХ дружили и, как водится, соперничали два художника. Имя одного из них – Апеллес – до сих пор используется в литературе как синоним гениального живописца, Александр Македонский так высоко его чтил, что только ему позволял писать с себя портреты.
Друг Апеллеса, Протоген, был почти также хорош в искусстве, но проиграл в пустячном споре – а он-то и оказался решающим.
Однажды Апеллес пришёл в гости к Протогену (тот работал на Родосе), но не застал художника дома. Апеллес оставил записку. Как водится за художниками, он был не мастак писать длинные тексты: ему было проще достать баночку с жёлтой краской, обмакнуть в неё кисть и провести по стене дома (а может, по доске, готовой для росписи) необыкновенно тонкую и ровную линию.
Когда Протоген вернулся домой, он сразу понял, кто к нему заходил – такую тонкую ровную черту без помощи линейки мог начертить только один гений…
Или нет? Протоген вбежал в дом, схватил баночку с красной краской и вписал в апеллесову черту, не выходя за ее контур, свою, ещё более тонкую, красную.
Когда Апеллес вновь пришёл в гости к Протогену, он увидел, что друг принял вызов. Но Апеллес был величайшим из великих! Он взял чёрную краску и вписал в Протогенову черту (не выходя за контуры) свою, тончайшую, тоньше которой уже никто не смог бы нарисовать.
Впоследствии эта картина стала достоянием музея Цезаря, но сгорела при пожаре, что римляне горько оплакивали: из всех греческих чудес она казалась самым удивительным чудом…
Именно эту картину в шутку акад. М. Л. Гаспаров назвал первой абстрактной картиной в истории живописи и, кроме шуток, был, в общем-то, прав.
(Арсений Дежуров)
Илл.: Джузеппе Кадес. Александр Великий в ателье Апеллеса. Государственный Эрмитаж. 1782
Forwarded from Николай Жаринов 💀 (Nikolai Zharinov)
Творчество.
Вчера закончил читать, пожалуй, лучший роман Эмиля Золя. Оценка эта очень субъективная, слабых произведений у писателя нет, но именно этот текст являет собой глубокое понимание живописи второй половины XIX века, природы таланта, а еще это прекрасная, хоть и трагичная история любви. Но обо всем по порядку.
Молодой талантливый художник, Клод Лантье, сын Жервезы из романа «Западня», возвращаясь во время дождя домой в свою студию у дверей встречает промокшую насквозь девушку Кристину, приехавшую из провинции, чтобы ухаживать за старой богатой дамой, и потерявшуюся в большом городе.
На ночь девушка остается у художника, утром он случайно видит ее в постеле почти обнаженной, но в нем пробуждается не плотское желание, в нем возникает жажда творчества. Он встречает свою музу, тот образ красоты, который он давно искал для своих полотен.
Это ли не счастье для живописца? Счастье… Только вот нет ничего опаснее поцелуя музы. От него веет могильным холодом. И Клоду, счастливому поначалу, скоро предстоит это узнать.
И нет, Кристина не ветреная дама, которая будет изводить ревностью художника. Она честная девушка и любит своего избранника, любит до безумия, самоотверженно. Но есть у нее страшная соперница — живопись, ведь Клод, как истинный фанатик, любит не столько свою избранницу, сколько образ, который он мечтает создать, который должен перевернуть весь мир искусства.
Я уже не раз говорил, что книги Золя — это кино. Вот и тут ты как будто смотришь фильм, снятый во второй половине XIX века, ты видишь тот салон «Отверженных», этих непризнанных гениев эпохи, Мане, Сезана и других. Образ Клода Лантье, к слову, нарисован с Поля Сезана. Есть в этом произведении и альтер эго самого автора, молодой писатель Пьер Сандоз.
Это роман-исповедь, пожалуй, самое личное и глубокое произведение Эмиля Золя, потому что писал он о себе, о своих друзьях и близких. Роман полный боли от осознания недостижимости идеала. Роман, из-за которого Сезан на долгое время прекратил общение с Золя, настолько реалистично и точно был выведен образ Клода Лантье и трагического финала его жизни.
Советую эту книгу всем, кто хочет глубже понять искусство XIX века. Благодаря этому тексту, оживают картины, за красками ты начинаешь видеть мысль, которая управляла творцами той эпохи.
На очереди «Человек-зверь». Всем отличного дня! Продолжаю готовиться к съёмкам большого ролика по творчеству Эмиля Золя.
Вчера закончил читать, пожалуй, лучший роман Эмиля Золя. Оценка эта очень субъективная, слабых произведений у писателя нет, но именно этот текст являет собой глубокое понимание живописи второй половины XIX века, природы таланта, а еще это прекрасная, хоть и трагичная история любви. Но обо всем по порядку.
Молодой талантливый художник, Клод Лантье, сын Жервезы из романа «Западня», возвращаясь во время дождя домой в свою студию у дверей встречает промокшую насквозь девушку Кристину, приехавшую из провинции, чтобы ухаживать за старой богатой дамой, и потерявшуюся в большом городе.
На ночь девушка остается у художника, утром он случайно видит ее в постеле почти обнаженной, но в нем пробуждается не плотское желание, в нем возникает жажда творчества. Он встречает свою музу, тот образ красоты, который он давно искал для своих полотен.
Это ли не счастье для живописца? Счастье… Только вот нет ничего опаснее поцелуя музы. От него веет могильным холодом. И Клоду, счастливому поначалу, скоро предстоит это узнать.
И нет, Кристина не ветреная дама, которая будет изводить ревностью художника. Она честная девушка и любит своего избранника, любит до безумия, самоотверженно. Но есть у нее страшная соперница — живопись, ведь Клод, как истинный фанатик, любит не столько свою избранницу, сколько образ, который он мечтает создать, который должен перевернуть весь мир искусства.
Я уже не раз говорил, что книги Золя — это кино. Вот и тут ты как будто смотришь фильм, снятый во второй половине XIX века, ты видишь тот салон «Отверженных», этих непризнанных гениев эпохи, Мане, Сезана и других. Образ Клода Лантье, к слову, нарисован с Поля Сезана. Есть в этом произведении и альтер эго самого автора, молодой писатель Пьер Сандоз.
Это роман-исповедь, пожалуй, самое личное и глубокое произведение Эмиля Золя, потому что писал он о себе, о своих друзьях и близких. Роман полный боли от осознания недостижимости идеала. Роман, из-за которого Сезан на долгое время прекратил общение с Золя, настолько реалистично и точно был выведен образ Клода Лантье и трагического финала его жизни.
Советую эту книгу всем, кто хочет глубже понять искусство XIX века. Благодаря этому тексту, оживают картины, за красками ты начинаешь видеть мысль, которая управляла творцами той эпохи.
На очереди «Человек-зверь». Всем отличного дня! Продолжаю готовиться к съёмкам большого ролика по творчеству Эмиля Золя.
КАК РАБОТАТЬ С ФОНОМ?
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
(Пер. В. Левика)
Какого художника? Какое пятно? Про кого пишет Бодлер? На эту тему есть такая история...
Боттичелли венчает раннее Возрождение, а Леонардо открывает Высокое. Леонардо да Винчи обожал Сандро Боттичелли. Хотя между ними была очень небольшая разница в годах (всего-навсего 10 лет), Леонардо во всем полагался на мнение Сандро и считал за честь получить от него совет.
Однажды Леонардо подошел к Боттичелли и спросил того: “Сандро, скажи, а как ты работаешь с фоном?”
Надо заметить, что прямая перспектива была только что открыта (лет 70 назад), Италия сходила по ней с ума, на что Боттичелли реагировал кривой улыбкой.
- Очень просто, - отвечал Боттичелли и пояснил (возможно, в шутку), - Придешь домой, возьмешь губку, обмакнешь ее в краску, и - бросай в стену. Вот тот отпечаток, что остался, будет тебе прекрасным фоном”.
Леонардо побежал домой, схватил губку, швырнул в стену и увидел там ТАКОЕ, что с этой поры (благословляя совет Боттичелли) стал черпать вдохновение для своих композиций в пятнах на стене и в разводах плесени в подвале.
Именно этот эпизод, скорее всего, и отмечен в восьмой строфе стихотворения «Падаль» Шарля Бодлера, что точно угадано Вильгельмом Левиком – лучшим из переводчиков французской поэзии.
А что касается Боттичелли, то перспектива у него всегда, в общем-то, довольно вымученная, как сказали бы более меня самонадеянные искусствоведы.
(Арсений Дежуров)
Илл.: Хосе Мануэль Баллестер. Скрытые пространства. 2012. (Фон картины Боттичелли «Рождение Венеры» без персонажей)
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
(Пер. В. Левика)
Какого художника? Какое пятно? Про кого пишет Бодлер? На эту тему есть такая история...
Боттичелли венчает раннее Возрождение, а Леонардо открывает Высокое. Леонардо да Винчи обожал Сандро Боттичелли. Хотя между ними была очень небольшая разница в годах (всего-навсего 10 лет), Леонардо во всем полагался на мнение Сандро и считал за честь получить от него совет.
Однажды Леонардо подошел к Боттичелли и спросил того: “Сандро, скажи, а как ты работаешь с фоном?”
Надо заметить, что прямая перспектива была только что открыта (лет 70 назад), Италия сходила по ней с ума, на что Боттичелли реагировал кривой улыбкой.
- Очень просто, - отвечал Боттичелли и пояснил (возможно, в шутку), - Придешь домой, возьмешь губку, обмакнешь ее в краску, и - бросай в стену. Вот тот отпечаток, что остался, будет тебе прекрасным фоном”.
Леонардо побежал домой, схватил губку, швырнул в стену и увидел там ТАКОЕ, что с этой поры (благословляя совет Боттичелли) стал черпать вдохновение для своих композиций в пятнах на стене и в разводах плесени в подвале.
Именно этот эпизод, скорее всего, и отмечен в восьмой строфе стихотворения «Падаль» Шарля Бодлера, что точно угадано Вильгельмом Левиком – лучшим из переводчиков французской поэзии.
А что касается Боттичелли, то перспектива у него всегда, в общем-то, довольно вымученная, как сказали бы более меня самонадеянные искусствоведы.
(Арсений Дежуров)
Илл.: Хосе Мануэль Баллестер. Скрытые пространства. 2012. (Фон картины Боттичелли «Рождение Венеры» без персонажей)
Наоборот
Детство Рене Магритта прошло в Шарлеруа, маленьком промышленном городе Бельгии. Ох уж эти маленькие промышленные бельгийские городки, сколько сделали они для мировой живописи!
За несколько десятков лет до Магритта по таким же городам странствовал в качестве проповедника Винсент ван Гог. Полученные впечатления и подтолкнули тридцатилетнего пастыря к занятиям живописью.
Скучные, унылые пейзажи, маленькие домики, почти поголовная нищета - Бельгия конца XIX-начала XX века очень сильно отличалась от современного центра Евросоюза.
Самоубийства в среде рабочих и мелких коммерсантов, живущих на грани разорения, были вполне обычным явлением. Регина Магритт, мать живописца, тоже несколько раз пыталась покончить с собой. Дошло до того, что муж запирал ее в спальне, когда уходил на службу. Не помогло. 12 марта 1912 года Регина вышла из дома в одной ночной сорочке и исчезла. Ее тело спустя несколько дней было обнаружено в реке Самбра. Подол ночной рубашки был обмотан вокруг головы женщины.
Самоубийство матери не могло не оставить следа в сознании ребенка, которому на тот момент было только 13 лет, хотя сам художник говорил, что это событие не оказало на него очень большого влияния. Рене Магритт даже утверждал, что он ощутил некоторую радость, поскольку его семья стала знаменитой в округе.
Показной цинизм! Сколько людей в истории прибегали к нему, чтобы скрыть свои истинные чувства... Здесь можно еще отметить, что сам факт самоубийства матери живописца очень долго был неизвестен широкой публике, да и сам художник о нем ни разу не говорил.
О том, что для действительно важно, люди, чаще всего, молчат в обычной жизни. Зато об этом говорит искусство.
Такие дела.
Детство Рене Магритта прошло в Шарлеруа, маленьком промышленном городе Бельгии. Ох уж эти маленькие промышленные бельгийские городки, сколько сделали они для мировой живописи!
За несколько десятков лет до Магритта по таким же городам странствовал в качестве проповедника Винсент ван Гог. Полученные впечатления и подтолкнули тридцатилетнего пастыря к занятиям живописью.
Скучные, унылые пейзажи, маленькие домики, почти поголовная нищета - Бельгия конца XIX-начала XX века очень сильно отличалась от современного центра Евросоюза.
Самоубийства в среде рабочих и мелких коммерсантов, живущих на грани разорения, были вполне обычным явлением. Регина Магритт, мать живописца, тоже несколько раз пыталась покончить с собой. Дошло до того, что муж запирал ее в спальне, когда уходил на службу. Не помогло. 12 марта 1912 года Регина вышла из дома в одной ночной сорочке и исчезла. Ее тело спустя несколько дней было обнаружено в реке Самбра. Подол ночной рубашки был обмотан вокруг головы женщины.
Самоубийство матери не могло не оставить следа в сознании ребенка, которому на тот момент было только 13 лет, хотя сам художник говорил, что это событие не оказало на него очень большого влияния. Рене Магритт даже утверждал, что он ощутил некоторую радость, поскольку его семья стала знаменитой в округе.
Показной цинизм! Сколько людей в истории прибегали к нему, чтобы скрыть свои истинные чувства... Здесь можно еще отметить, что сам факт самоубийства матери живописца очень долго был неизвестен широкой публике, да и сам художник о нем ни разу не говорил.
О том, что для действительно важно, люди, чаще всего, молчат в обычной жизни. Зато об этом говорит искусство.
Такие дела.
Forwarded from Николай Жаринов 💀 (Nikolai Zharinov)
Друзья, публикую график лекций на май.
17.05 в эту субботу в 19:30 в джаз-клубе The Hat я прочитаю лекцию про моего любимого Антона Павловича Чехова. Его творчество перевернуло весь мир литературы ХХ века. Не пропустите. Билеты тут ⬇️⬇️⬇️
https://zharinov-nikolai.timepad.ru/event/3339989/
31.05 в 19:30 мой дорогой педагог Арсений Дежуров в джаз-клубе The Hat предлагает вам поговорить о том, чем опасна роскошь. Даже не поверите, но она является одним из признаков заката культуры. Не пропустите, будет интересно.
Билеты тут ⬇️⬇️⬇️
https://zharinov-nikolai.timepad.ru/event/3366945/
Для студентов действует скидка. Писать @NikolaiZharinov
17.05 в эту субботу в 19:30 в джаз-клубе The Hat я прочитаю лекцию про моего любимого Антона Павловича Чехова. Его творчество перевернуло весь мир литературы ХХ века. Не пропустите. Билеты тут ⬇️⬇️⬇️
https://zharinov-nikolai.timepad.ru/event/3339989/
31.05 в 19:30 мой дорогой педагог Арсений Дежуров в джаз-клубе The Hat предлагает вам поговорить о том, чем опасна роскошь. Даже не поверите, но она является одним из признаков заката культуры. Не пропустите, будет интересно.
Билеты тут ⬇️⬇️⬇️
https://zharinov-nikolai.timepad.ru/event/3366945/
Для студентов действует скидка. Писать @NikolaiZharinov
ФИГУРА УМОЛЧАНИЯ
Универсальный принцип древнегреческой эстетики – это подражание природе. Правдиво изображать следовало не только внешнюю сторону действительности, но и чувства героев – любовь, страдание, раскаяние, печаль. Возвышенных и прекрасных историй об этом было полным-полно в мифах о Троянской войне, вот почему эти сюжеты так часто повторяются в греческой вазописи.
А живопись до нас не дошла – всё, что мы о ней знаем, это репродукции на стенках чернолаковой посуды, неудачные римские копии и, конечно, воспоминания искусствоведов – тоже древних, но лет на пятьсот моложе, чем шедевры древнегреческой классики. Вот что рассказал нам Старший Плиний про одну из знаменитых картин античности.
Художник Тиманф (IV в. до РХ) избрал для картины один из самых драматичных мифов: жертвоприношение Ифигении. Когда греческий флот намеревался отплыть под берега Трои, Артемида наслала противный ветер, который не давал кораблям отчалить. Требование богини было жестоким: предводитель войск Агамемнон должен был принести в жертву свою дочь. Агамемнон (великий воитель, но в частной жизни мямля, рохли и тряпка) согласился на требование...
Тиманф изобразил, как Одиссей и Диомед несут девушку к алтарю. На лицах мужчин написано отчаяние (ведь все понимали неправильность этого поступка). Героям горько заклание девушки, но тщеславное желание отличиться на войне превозмогает сострадательный порыв.
У алтаря жертву ждёт жрец Калхант. На лице его написано ещё больше отчаяние, поскольку именно ему надо будет пресечь жизнь царевны ради такого сомнительного проекта, как поездка за прекрасной Еленой – бывалый красавицей, прошедшие через много рук.
Но надо было видеть лицо и фигуру самой Ифигении, которой прямо сейчас предстоит расстаться с жизнью! На лице её было написано такое отчаяние, что болтливые греки затихали, робко глядя на картину.
Однако кисть Тиманфа не остановилась на этом: ведь здесь же находится фигура Агамемнона, по вине которого происходит чудовищная несправедливость. На лице отца должно было быть написана такая степень отчаяния, что изобразить его Тиманф уже не решился – вот отчего Агамемнон на его картине закрывают лицо плащом. Глядя на этот остроумный выход, греки опять оживали, начинали хихикать и толкать друг друга локтем.
Художественное решение Тиманфа потом много раз тиражировали разные художники, передавая друг другу воспоминания о шедевре, которого уже больше двух тыс. лет никто не видел.
Так в живописи впервые был применен прием, который в литературе и ораторском искусстве называется «фигура умолчания», когда автор не изображает все, как оно было, а предоставляет воображению ценителя догадаться о том, как оно должно было быть.
(Арсений Дежуров)
Илл.: Жертвоприношение Ифигении (по мотивам картины Тиманфа). Фреска из Помпей. I в. Неаполь. Национальный археологический музей.
Универсальный принцип древнегреческой эстетики – это подражание природе. Правдиво изображать следовало не только внешнюю сторону действительности, но и чувства героев – любовь, страдание, раскаяние, печаль. Возвышенных и прекрасных историй об этом было полным-полно в мифах о Троянской войне, вот почему эти сюжеты так часто повторяются в греческой вазописи.
А живопись до нас не дошла – всё, что мы о ней знаем, это репродукции на стенках чернолаковой посуды, неудачные римские копии и, конечно, воспоминания искусствоведов – тоже древних, но лет на пятьсот моложе, чем шедевры древнегреческой классики. Вот что рассказал нам Старший Плиний про одну из знаменитых картин античности.
Художник Тиманф (IV в. до РХ) избрал для картины один из самых драматичных мифов: жертвоприношение Ифигении. Когда греческий флот намеревался отплыть под берега Трои, Артемида наслала противный ветер, который не давал кораблям отчалить. Требование богини было жестоким: предводитель войск Агамемнон должен был принести в жертву свою дочь. Агамемнон (великий воитель, но в частной жизни мямля, рохли и тряпка) согласился на требование...
Тиманф изобразил, как Одиссей и Диомед несут девушку к алтарю. На лицах мужчин написано отчаяние (ведь все понимали неправильность этого поступка). Героям горько заклание девушки, но тщеславное желание отличиться на войне превозмогает сострадательный порыв.
У алтаря жертву ждёт жрец Калхант. На лице его написано ещё больше отчаяние, поскольку именно ему надо будет пресечь жизнь царевны ради такого сомнительного проекта, как поездка за прекрасной Еленой – бывалый красавицей, прошедшие через много рук.
Но надо было видеть лицо и фигуру самой Ифигении, которой прямо сейчас предстоит расстаться с жизнью! На лице её было написано такое отчаяние, что болтливые греки затихали, робко глядя на картину.
Однако кисть Тиманфа не остановилась на этом: ведь здесь же находится фигура Агамемнона, по вине которого происходит чудовищная несправедливость. На лице отца должно было быть написана такая степень отчаяния, что изобразить его Тиманф уже не решился – вот отчего Агамемнон на его картине закрывают лицо плащом. Глядя на этот остроумный выход, греки опять оживали, начинали хихикать и толкать друг друга локтем.
Художественное решение Тиманфа потом много раз тиражировали разные художники, передавая друг другу воспоминания о шедевре, которого уже больше двух тыс. лет никто не видел.
Так в живописи впервые был применен прием, который в литературе и ораторском искусстве называется «фигура умолчания», когда автор не изображает все, как оно было, а предоставляет воображению ценителя догадаться о том, как оно должно было быть.
(Арсений Дежуров)
Илл.: Жертвоприношение Ифигении (по мотивам картины Тиманфа). Фреска из Помпей. I в. Неаполь. Национальный археологический музей.
Николай Васильевич Гоголь — один из определяющих гениев русской литературы.
Он писатель, полностью изменивший каноны словесного искусства. Никто до Гоголя так достоверно не описывал сны, никто столь точно не описал безумие.
О том, что сделал Гоголь для искусства и почему его важно читать и сегодня, говорю в новом ролике!
Ютуб - https://youtu.be/Az3vbAsn7tI
ВК Видео - https://vk.com/video-212264082_456239192
Всем приятного просмотра!
Он писатель, полностью изменивший каноны словесного искусства. Никто до Гоголя так достоверно не описывал сны, никто столь точно не описал безумие.
О том, что сделал Гоголь для искусства и почему его важно читать и сегодня, говорю в новом ролике!
Ютуб - https://youtu.be/Az3vbAsn7tI
ВК Видео - https://vk.com/video-212264082_456239192
Всем приятного просмотра!
У отца тут грядет очень интересная лекция про Марселя Пруста. Пропустить такое точно нельзя!
Forwarded from Евгений Жаринов - Лекции и анонсы
Друзья! Моя следующая большая лекция пройдет в культурном центре Community в 16-00 в воскресенье 25го мая. Она будет посвящена творчеству Марселя Пруста.
Его можно отнести к тем же труднодоступным авторам, что и Джойс, Музиль и Кафка. О них много говорят, много пишут, но мало читают. Очень трудно проникнуть в смысл их текстов.
Пруст один из таких писателей. Поток сознания в его творчестве дал знать о себе ещё раньше, чем у Джойса. Долгое время современники считали его графоманом и ни одно издательство не собиралось печатать романы, ставшие затем бестселлерами. Почему? Как подобная, на первый взгляд, графомания завоёвывает читателя? Что в ней скрыто?
Какое отношение к романам Марселя Пруста имеет философия Анри Бергсона и новые представления о природе времени? Как в этих произведениях нашли своё отражение научные открытия начала XX века? Квантовая механика, теория относительности и «принцип неопределенности» Хайзенберга - как всё это могло оказаться связанным с циклом «В поисках утраченного времени»?
В творчестве Марселя Пруста есть также очень личная тема: как преодолеть неизлечимую смертельную болезнь в творчестве? Ведь Пруст был астматик и долгие годы провёл в добровольном заточении, в комнате, обитой пробковым деревом. Он сам создал свой потрясающий мир на границе небытия и тем самым продлил свою жизнь, уйдя в бессмертие.
Ну и еще одна маленькая деталь - читая Пруста, мы открываем для себя, как причудливо зарождается любовь, из какого сора, из каких нелепых случайностей может возникнуть по-настоящему убийственная страсть.
Приходите. Не пожалеете!
Подробнее о месте проведения, а также ссылка на покупку билетов:
https://zharinov-evgeniy.timepad.ru/event/3354034/
Его можно отнести к тем же труднодоступным авторам, что и Джойс, Музиль и Кафка. О них много говорят, много пишут, но мало читают. Очень трудно проникнуть в смысл их текстов.
Пруст один из таких писателей. Поток сознания в его творчестве дал знать о себе ещё раньше, чем у Джойса. Долгое время современники считали его графоманом и ни одно издательство не собиралось печатать романы, ставшие затем бестселлерами. Почему? Как подобная, на первый взгляд, графомания завоёвывает читателя? Что в ней скрыто?
Какое отношение к романам Марселя Пруста имеет философия Анри Бергсона и новые представления о природе времени? Как в этих произведениях нашли своё отражение научные открытия начала XX века? Квантовая механика, теория относительности и «принцип неопределенности» Хайзенберга - как всё это могло оказаться связанным с циклом «В поисках утраченного времени»?
В творчестве Марселя Пруста есть также очень личная тема: как преодолеть неизлечимую смертельную болезнь в творчестве? Ведь Пруст был астматик и долгие годы провёл в добровольном заточении, в комнате, обитой пробковым деревом. Он сам создал свой потрясающий мир на границе небытия и тем самым продлил свою жизнь, уйдя в бессмертие.
Ну и еще одна маленькая деталь - читая Пруста, мы открываем для себя, как причудливо зарождается любовь, из какого сора, из каких нелепых случайностей может возникнуть по-настоящему убийственная страсть.
Приходите. Не пожалеете!
Подробнее о месте проведения, а также ссылка на покупку билетов:
https://zharinov-evgeniy.timepad.ru/event/3354034/
Вокруг текстов — будь то художественных, публицистических, завораживающих или откровенно дрянных — строится вся человеческая жизнь. Писать люди научились давно, а вот зарабатывать на этом — только недавно.
Французы в XIX веке придумали роман-фельетон, Чехов подписывал огромные и не всегда выгодные контракты. Сегодня тот, кто придумал цепляющий заголовок для статьи или написал отличный пост, называет себя копирайтером и зарабатывает на этом хорошие деньги.
Научиться писать грамотно — не проблема. А делать это так, чтобы тебя хотели читать — задача уже посерьёзнее. Именно этому учат на курсе Нетологии «Копирайтер».
Пройдя его, вы научитесь:
— писать тексты для соцсетей, маркетплейсов и СМИ, адаптируя слог под разную целевую аудиторию;
— грамотно использовать нейросети для оптимизации работы;
— презентовать себя потенциальным заказчикам.
Стандартная программа курса длится 4,5 месяца. В ней вы изучите все этапы построения текста и составите своё первое портфолио с реальными кейсами. А если выберете расширенную программу, учёба займёт 8 месяцев — и вдобавок вы получите специализацию редактора и пройдёте стажировку.
Торопитесь, панки, ведь курс — хорошая возможность попробовать себя в новом деле и шанс получить востребованную профессию! По нашему промокоду COPY5 вы получите скидку в 5 тысяч рублей!
Реклама. ООО "Нетология". ИНН 7726464125. Erid:2VSb5wGf8Ze
Французы в XIX веке придумали роман-фельетон, Чехов подписывал огромные и не всегда выгодные контракты. Сегодня тот, кто придумал цепляющий заголовок для статьи или написал отличный пост, называет себя копирайтером и зарабатывает на этом хорошие деньги.
Научиться писать грамотно — не проблема. А делать это так, чтобы тебя хотели читать — задача уже посерьёзнее. Именно этому учат на курсе Нетологии «Копирайтер».
Пройдя его, вы научитесь:
— писать тексты для соцсетей, маркетплейсов и СМИ, адаптируя слог под разную целевую аудиторию;
— грамотно использовать нейросети для оптимизации работы;
— презентовать себя потенциальным заказчикам.
Стандартная программа курса длится 4,5 месяца. В ней вы изучите все этапы построения текста и составите своё первое портфолио с реальными кейсами. А если выберете расширенную программу, учёба займёт 8 месяцев — и вдобавок вы получите специализацию редактора и пройдёте стажировку.
Торопитесь, панки, ведь курс — хорошая возможность попробовать себя в новом деле и шанс получить востребованную профессию! По нашему промокоду COPY5 вы получите скидку в 5 тысяч рублей!
Реклама. ООО "Нетология". ИНН 7726464125. Erid:2VSb5wGf8Ze
По-настоящему талант Франсиско Гойи развился только под закат его жизни, в момент абсолютного отчаяния.
Ему было уже больше 70-ти лет, он ушел с должности придворного живописца, не ходил на заседания испанской академии искусств, в которой был председателем, жил в полном уединении.
Именно тогда, балансируя на грани безумия, страдая от старческой немощи и глухоты, он сделал то, что ему не удавалось совершить всю жизнь — отбросил все старые правила и создал абсолютно новый стиль в изобразительном искусстве.
Художник впервые творил не ради денег, а для себя и никому не показывал свои полотна — миру они стали известны только после смерти мастера.
В жизни обласканного славой придворного живописца все изменила болезнь.
В 1793 году Гойю разбил паралич. До конца поправиться мастеру так и не удалось. Он навсегда остался практически глухим.
К личным бедствиям добавились и другие. Во Франции кипела революция. Мир полнился рассказами об ужасах «Якобинского террора».
Тогда Франсиско Гойя создал свои первые работы, написанные не на заказ. Это его серия офортов «Капричос».
Разум мастера впервые оказался в состоянии глубокого сна, из которого часто рождаются гениальные творения. У Гойи родились чудовища, не отпускавшие его уже до самого конца жизни.
В начале 1820 года Гойя перенес еще одну тяжелую болезнь, после которой уже окончательно удалился от света.
Странная насмешка судьбы: жизнерадостному художнику, всегда мечтавшему быть в центре внимания, нужно было полностью удалиться от мира и замкнуться в своей печали, чтобы создать то, за что его и запомнили потомки.
Состарившийся мастер купил себе дом недалеко от Мадрида на берегу реки Мансанарес. Это место назвали «Дом Глухого», правда, больше он походил на дом ужасов.
В сыне ремесленника проснулся настоящий творец! Никакого разума, никакого детального изображения, зато какая экспрессия! Художник больше не работал кистями. В творческом экстазе он рисовал пальцами, рисовал не на холстах, а прямо на стенах, и все чудовища, дремавшие в его голове столько лет, вырвались наружу. Это безумие, это страх, это животный ужас, тотальное одиночество и полная безысходность.
Таков был его код гениальности.
Ему было уже больше 70-ти лет, он ушел с должности придворного живописца, не ходил на заседания испанской академии искусств, в которой был председателем, жил в полном уединении.
Именно тогда, балансируя на грани безумия, страдая от старческой немощи и глухоты, он сделал то, что ему не удавалось совершить всю жизнь — отбросил все старые правила и создал абсолютно новый стиль в изобразительном искусстве.
Художник впервые творил не ради денег, а для себя и никому не показывал свои полотна — миру они стали известны только после смерти мастера.
В жизни обласканного славой придворного живописца все изменила болезнь.
В 1793 году Гойю разбил паралич. До конца поправиться мастеру так и не удалось. Он навсегда остался практически глухим.
К личным бедствиям добавились и другие. Во Франции кипела революция. Мир полнился рассказами об ужасах «Якобинского террора».
Тогда Франсиско Гойя создал свои первые работы, написанные не на заказ. Это его серия офортов «Капричос».
Разум мастера впервые оказался в состоянии глубокого сна, из которого часто рождаются гениальные творения. У Гойи родились чудовища, не отпускавшие его уже до самого конца жизни.
В начале 1820 года Гойя перенес еще одну тяжелую болезнь, после которой уже окончательно удалился от света.
Странная насмешка судьбы: жизнерадостному художнику, всегда мечтавшему быть в центре внимания, нужно было полностью удалиться от мира и замкнуться в своей печали, чтобы создать то, за что его и запомнили потомки.
Состарившийся мастер купил себе дом недалеко от Мадрида на берегу реки Мансанарес. Это место назвали «Дом Глухого», правда, больше он походил на дом ужасов.
В сыне ремесленника проснулся настоящий творец! Никакого разума, никакого детального изображения, зато какая экспрессия! Художник больше не работал кистями. В творческом экстазе он рисовал пальцами, рисовал не на холстах, а прямо на стенах, и все чудовища, дремавшие в его голове столько лет, вырвались наружу. Это безумие, это страх, это животный ужас, тотальное одиночество и полная безысходность.
Таков был его код гениальности.
КТО ЗДЕСЬ ГЛАВНЫЙ?
Мы знаем эту картину со школы. Эта картина о запорожской вольнице, это хорошая иллюстрация к «Тарасу Бульбе», которого мы изучали в 7 (старыми деньгами – в 6) классе. Про эту картину мы писали сочинение, и никто не помнит какую оценку нам поставили учителя.
А между тем картина вовсе не проста. Кажется поначалу, что её содержание исчерпывается названием: «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Но, если бы это было так, зачем писать такую сложную картину?
Для начала первой вопрос: почему так хохочут запорожцы? Все эти разбитые, помятые лица? Вряд ли они смеются над афоризмами Бернарда Шоу или парадоксами Оскара Уайлда. Скорее всего, их смех вызывают шутки, хорошо понятные особам, едва овладевшим началами юмористики – древним грекам с их «аттической солью», подросткам, простолюдинам.
Текст письма сохранился, но его не читают школьникам. Даже мне неучтиво его цитировать - особенно перед особыми, похвальное суждение которых заключается в словах «ах, какая прелесть!», потому что этот текст – «фи, какая гадость!». Это полстраницы весёлых, смешных, а местами матерных ругательств.
Возникает закономерный другой вопрос: почему это письмо - памятник героизму солдат на форпосте Российской империи в ходе русско-турецкой войны?
Спрошу еще: кто главный герой этой слишком известной картины? Каждый отметит весёлые глаза атамана Ивана Сирко, потом хихикающего писаря, потом пьяную рожу в белой папахе, потом мы с величайшим интересом рассмотрим каждого из персонажей, включая парней, которые, кажется, только-только остановились послушать - а что, собственно, происходит?
Про эту композицию, где смеющиеся фигуры расходятся, подобно струям фонтана, написано очень много. Но вот вопрос, который, как правило, никто не задает: – почему на картине так много места занимает спина казака в белой бурке? Обратите внимание на его левую руку. Она протянута в направлении стола, словно этот богато одетый казак ждёт, когда письмо будет дописано. Сейчас те, кто умеет писать, поставит под ним подпись, запечатают и отдадут письмо ему, гонцу, в его надежную руку. Он устремится к стану врага и самолично передаст письмо османскому властелину, чтобы ни одно из ехидных ругательств не было искажено царедворцами.
Что было дальше с этим казаком мы не знаем. Согласно действующему в XVII в. протоколу, ему, дурному посланнику, должны были немедленно отрезать нос и уши, а в дальнейшем произошли бы другие процедуры, которыми была известна Турция – цивилизованная, почти европейски образованная страна, которая знала толк в индустрии пыток.
Таким образом, главное лицо на картине – этот неведомый посланник, чье лицо Репин не стал показывать, потому что вид его лица, обращенного к закату, надломил бы жизнеутверждающий пафос картины. Это картина о жизни, о подвиге, о жертве – чтобы казаки могли шутить и смеяться, готовые, как и он, отдать жизнь за друзей и отечество.
Но, наверное, надо оставить в школе всё как есть, чтобы для двенадцатилетних подростков эта картина осталась веселой иллюстрацией к счастливым главам «Тараса Бульбы». Потому что и в книге Гоголя, и за пределами золочёной рамы и без дополнительных объяснений немало поводов для грусти.
(Арсений Дежуров)
Илл.: И. Е. Репин. Запорожцы. 1880-91. Государственный Русский музей. С.-Петербург
Мы знаем эту картину со школы. Эта картина о запорожской вольнице, это хорошая иллюстрация к «Тарасу Бульбе», которого мы изучали в 7 (старыми деньгами – в 6) классе. Про эту картину мы писали сочинение, и никто не помнит какую оценку нам поставили учителя.
А между тем картина вовсе не проста. Кажется поначалу, что её содержание исчерпывается названием: «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Но, если бы это было так, зачем писать такую сложную картину?
Для начала первой вопрос: почему так хохочут запорожцы? Все эти разбитые, помятые лица? Вряд ли они смеются над афоризмами Бернарда Шоу или парадоксами Оскара Уайлда. Скорее всего, их смех вызывают шутки, хорошо понятные особам, едва овладевшим началами юмористики – древним грекам с их «аттической солью», подросткам, простолюдинам.
Текст письма сохранился, но его не читают школьникам. Даже мне неучтиво его цитировать - особенно перед особыми, похвальное суждение которых заключается в словах «ах, какая прелесть!», потому что этот текст – «фи, какая гадость!». Это полстраницы весёлых, смешных, а местами матерных ругательств.
Возникает закономерный другой вопрос: почему это письмо - памятник героизму солдат на форпосте Российской империи в ходе русско-турецкой войны?
Спрошу еще: кто главный герой этой слишком известной картины? Каждый отметит весёлые глаза атамана Ивана Сирко, потом хихикающего писаря, потом пьяную рожу в белой папахе, потом мы с величайшим интересом рассмотрим каждого из персонажей, включая парней, которые, кажется, только-только остановились послушать - а что, собственно, происходит?
Про эту композицию, где смеющиеся фигуры расходятся, подобно струям фонтана, написано очень много. Но вот вопрос, который, как правило, никто не задает: – почему на картине так много места занимает спина казака в белой бурке? Обратите внимание на его левую руку. Она протянута в направлении стола, словно этот богато одетый казак ждёт, когда письмо будет дописано. Сейчас те, кто умеет писать, поставит под ним подпись, запечатают и отдадут письмо ему, гонцу, в его надежную руку. Он устремится к стану врага и самолично передаст письмо османскому властелину, чтобы ни одно из ехидных ругательств не было искажено царедворцами.
Что было дальше с этим казаком мы не знаем. Согласно действующему в XVII в. протоколу, ему, дурному посланнику, должны были немедленно отрезать нос и уши, а в дальнейшем произошли бы другие процедуры, которыми была известна Турция – цивилизованная, почти европейски образованная страна, которая знала толк в индустрии пыток.
Таким образом, главное лицо на картине – этот неведомый посланник, чье лицо Репин не стал показывать, потому что вид его лица, обращенного к закату, надломил бы жизнеутверждающий пафос картины. Это картина о жизни, о подвиге, о жертве – чтобы казаки могли шутить и смеяться, готовые, как и он, отдать жизнь за друзей и отечество.
Но, наверное, надо оставить в школе всё как есть, чтобы для двенадцатилетних подростков эта картина осталась веселой иллюстрацией к счастливым главам «Тараса Бульбы». Потому что и в книге Гоголя, и за пределами золочёной рамы и без дополнительных объяснений немало поводов для грусти.
(Арсений Дежуров)
Илл.: И. Е. Репин. Запорожцы. 1880-91. Государственный Русский музей. С.-Петербург
Остров.
Панки, я тут снова оказался на острове, который много значит в моей жизни. Зачем я тут? Перезагрузка. Она всем необходима.
Вы заметили, что в последнее время было меньше контента. Так вот, мы работали над созданием чего-то нового.
А когда понимаешь, что скоро будет запуск чего-то очень большого, что потребует многих ресурсов, то нужна перезагрузка.
Поэтому я и на острове. Я не брал с собой камеру, я буду писать книгу. Книгу по истории вкуса, наш проект с Владимиром Мухиным. Буду писать ее в том месте, откуда в древности поступали почти все пряности. Вайб тот, который нужен.
Уже в конце этой недели вы сможете увидеть на канале ролик Ивана Негреева про ад в буддизме. Иван крутейший специалист по истории религии, мой хороший друг и отличный рассказчик. Не пропустите. Рекомендую от души.
Панки, канал будет меняться. Тут будет куда больше спикеров. Людей из сферы образования. Моих учителей, моих друзей. Нас с отцом явно недостаточно.
Я прошел через отличную школу, у меня были самые прекрасные педагоги. О тех, кто еще жив, должны узнать люди. Это моя цель. Она мне нравится.
Будут и игровые шоу, будет ох как много всего. Уже совсем скоро.
С любовью, ваш Николай Жаринов.
Панки, я тут снова оказался на острове, который много значит в моей жизни. Зачем я тут? Перезагрузка. Она всем необходима.
Вы заметили, что в последнее время было меньше контента. Так вот, мы работали над созданием чего-то нового.
А когда понимаешь, что скоро будет запуск чего-то очень большого, что потребует многих ресурсов, то нужна перезагрузка.
Поэтому я и на острове. Я не брал с собой камеру, я буду писать книгу. Книгу по истории вкуса, наш проект с Владимиром Мухиным. Буду писать ее в том месте, откуда в древности поступали почти все пряности. Вайб тот, который нужен.
Уже в конце этой недели вы сможете увидеть на канале ролик Ивана Негреева про ад в буддизме. Иван крутейший специалист по истории религии, мой хороший друг и отличный рассказчик. Не пропустите. Рекомендую от души.
Панки, канал будет меняться. Тут будет куда больше спикеров. Людей из сферы образования. Моих учителей, моих друзей. Нас с отцом явно недостаточно.
Я прошел через отличную школу, у меня были самые прекрасные педагоги. О тех, кто еще жив, должны узнать люди. Это моя цель. Она мне нравится.
Будут и игровые шоу, будет ох как много всего. Уже совсем скоро.
С любовью, ваш Николай Жаринов.