от «видимо, да»
и до «видимо, нет»
меня наполняет свет
меня заливает любовь-вода
как, видимо, никогда

теперь я прозрачен: стекло, бокал
мучения, темноты
одно сновиденье внутри зеркал
где не существует «ты»

а «я» существует, оно живёт
во тьме или джунглях мук
но что-то большое его жуёт
и нет никого вокруг

оно говорит мне: разбей хрусталь
а «я» отвечает – кровь
возьми и любовь мою закристалль
и будет сиять любовь

ты думаешь, это мерцанье,
грусть,тревога в сию пору
ты просто не веришь,
так будет пусть
проклятием, если вру

проклятием, если же, не любя
отныне, а значит впредь
я только подумаю про тебя
меня вычитает смерть

речная, случайная, как строка
ручная, как лезвиё
неважно,
а, знаешь,
наверняка
я сам отыщу её

«я только подумаю про тебя
меня вычитает смерть»

я окончательно и бесповоротно влюбилась в Фёдора Терентьева

найдите мне его сборник:(
заплачу любые деньги

входи ,мой друг,
входи без стука

для нашей дружбы нет двери

мне нужно больше душевного тепла, чем я заслуживаю

your cold little heart

как много
во мне
любви

ты становишься всем прекрасным
что есть на свете
ты в улыбках всех добрых людей
ты детство
ты бесконечное детство
ты счастливый конец во всех прочитанных книгах
звонок раздающийся в трубке
от пропавшего без вести

чтоб тебя разлюбить мне не хватит жизни
чтоб с тобою проститься
не хватит смерти

ну почему ты так слеп,
глух
и глуп
смотришь через чужие глаза
почему рассыпаешься,
как кубик сахара в кипятке
убиваешь себя в себе
останавливаешься
не решаешься
раздумываешь
идешь по другой стороне улицы
прячешься
боишься

а чего?

пожалуйста
любименялюбименялюбименялюбименялюбименялюбименялюбименялюбименялюбименялюбименя

кровь моя остановится,
черная шелковица
(я говорил «шелко́вица»
в детстве, я мог ветвиться),
красное скоро сбудется,
въяве произойдет,
смерть на печали удится,
вот и ко мне придет –
руки мои окрасятся
тутовой синевой,
боже, какая разница,
как умирать с тобой
здесь, на краю отчаяния, –
от высоты и тягот
или же от молчания,
словно от черных ягод?

я сжимаю твои руки-
это моя боль внутри

и луна бессмертная вплетает
в нервное сплетение ко мне
нить свою белесую,
о боли
говорит – почувствуешь её,
в пышно зарифмованном камзоле
вывернешь карманы,
лезвиё
на руке блеснет
и загорится,
как звезда на первом рубеже
или взгляд безумного сновидца,
и любовь,
которая уже.

я спрятала ее любовь под курткой,
ладонями осязала
за мною гналась осока
и жалил гнус
и обнаженная ночь выскочила на вокзал
надеясь
что я вернусь