эта память мне – между лопатками дрелью

только люди, которых я люблю
вот они - моя последняя родина

я найду лучшее место для моей и твоей любви

унесёт в моря мою печаль
принесут тебя седые воды
тысячи дорог до дома
знай
я буду здесь
долгие годы

и вдруг стало так легко и ясно, как стекло протерли.все будет.все уже есть.исчезло мое и ваше.каждое утро я открываю глаза и улыбаюсь.я живу, я жду. это награда, а не наказание.потому что против всех законов физики, ты отдаешь, а у тебя прибывает и не кончается.

я стою на пороге неведомого огромного мира. пусть будущее мы видим гадательно, как сказал Апостол: «сквозь тусклое стекло», но пребывает с нами
вера,
надежда,
любовь.

и любовь из них больше.

я хочу, чтоб ты
никогда не умерла
чтоб гуляла сквозь века
словно через зеркала

в липкой листве июля,

влюбленный.

ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть

мы лежим на траве
со сплетениями цветов
да так близко
что там где твое лицо
там мое лицо
и дыхание пахнет
как тысячи теплых слов
и хороших снов

православные любят когда кто-нибудь умирает
они думают бог хорошо упокоевает
в государстве тепла
и целуют холодные руки стекла

а иной не верит в православные бредни
на заупокойной обедне
скучает

а я люблю умирать:
всякий раз оставляют муки
и хорошие губы целуют хорошие руки и лоб
и уютен покойнику гроб

и цветы белёсы
венки – колёсы
окружают тогда мертвеца

и смешные отсюдова женщины косо
смотрят на мой цвет лица

свет, тьма, сердца
огонь и холод камня.
слова и буквы,
колокольный звон.
я унесу тебя в другие дали,
только люби,
пожалуйста.