Отличие генконсульств от посольств
Генконсульство ниже по статусу, чем посольство. Генконсул и генконсульство действуют под непосредственным руководством дипломатического представительства, иными словами посла.
Но генконсульство выше по статусу, чем отделение посольства. В этом смысле идея открытия генконсульств вместо отделений — реверанс в сторону российских губернаторов, которым это придется по вкусу. Ведь при их дворе появятся особы, приближенные к «императору»: генконсулов назначает Совет министров, а согласует «его превосходительство г-н Лукашенко» лично, в то время как глав отделений посольства назначает МИД, а согласует Совмин.
Далее про отличия: в стране может быть только одно посольство, генконсульств, как и отделений посольства у одного государства может быть несколько.
Например, Беларусь когда-то имела в Польше посольство в Варшаве и генконсульства в Гданьске, Белостоке, Бяло-Подляске (консульство). В 2018 году на волне очередной оптимизации генконсульство в Гданьске было закрыто за компанию с генконсульствами в Одессе и Милане. Бывают иные комбинации: Мьянма имеет в Минске генеральное консульство, но не имеет посольства — оно располагается в Москве.
Функционал у посольства и генконсульства во многом схожий, ведь посольства выполняют и консульские функции тоже (имеют консульские отделы). Согласно Консульскому уставу Беларуси, беларусские консульские учреждения защищают за границей права и интересы Республики Беларусь, ее юридических лиц и граждан. Но это не все, эти учреждения, как гласит устав, «содействуют развитию дружественных отношений, расширению экономических, торговых, научно-технических, культурных связей Республики Беларусь с другими государствами».
Отличие генконсульства от посольства и в зоне покрытия. Посольство закрывает всю страну, в которой расположено, или даже сразу несколько в случае аккредитации посла на несколько стран, а зона ответственности генконсульства как правило ограничивается тем регионом, в котором оно расположено. Например, зоной просуществовавшего лишь три года генконсульства Беларуси в Милане был итальянский регион Ломбардия. Беларусское генконсульство в Мюнхене развивает отношения с Баварией. При этом есть посольство в Берлине, которое отвечает за всю Германию и Баварию тоже.
Генконсульство ниже по статусу, чем посольство. Генконсул и генконсульство действуют под непосредственным руководством дипломатического представительства, иными словами посла.
Но генконсульство выше по статусу, чем отделение посольства. В этом смысле идея открытия генконсульств вместо отделений — реверанс в сторону российских губернаторов, которым это придется по вкусу. Ведь при их дворе появятся особы, приближенные к «императору»: генконсулов назначает Совет министров, а согласует «его превосходительство г-н Лукашенко» лично, в то время как глав отделений посольства назначает МИД, а согласует Совмин.
Далее про отличия: в стране может быть только одно посольство, генконсульств, как и отделений посольства у одного государства может быть несколько.
Например, Беларусь когда-то имела в Польше посольство в Варшаве и генконсульства в Гданьске, Белостоке, Бяло-Подляске (консульство). В 2018 году на волне очередной оптимизации генконсульство в Гданьске было закрыто за компанию с генконсульствами в Одессе и Милане. Бывают иные комбинации: Мьянма имеет в Минске генеральное консульство, но не имеет посольства — оно располагается в Москве.
Функционал у посольства и генконсульства во многом схожий, ведь посольства выполняют и консульские функции тоже (имеют консульские отделы). Согласно Консульскому уставу Беларуси, беларусские консульские учреждения защищают за границей права и интересы Республики Беларусь, ее юридических лиц и граждан. Но это не все, эти учреждения, как гласит устав, «содействуют развитию дружественных отношений, расширению экономических, торговых, научно-технических, культурных связей Республики Беларусь с другими государствами».
Отличие генконсульства от посольства и в зоне покрытия. Посольство закрывает всю страну, в которой расположено, или даже сразу несколько в случае аккредитации посла на несколько стран, а зона ответственности генконсульства как правило ограничивается тем регионом, в котором оно расположено. Например, зоной просуществовавшего лишь три года генконсульства Беларуси в Милане был итальянский регион Ломбардия. Беларусское генконсульство в Мюнхене развивает отношения с Баварией. При этом есть посольство в Берлине, которое отвечает за всю Германию и Баварию тоже.
Дипломатическая синекура
В общем и целом, от генконсулов и послов, которых в Беларуси раз в год собирают вместе на учебу в Минске, ждут и требуют одного и того же — непрерывного роста продаж и инвестиционного бума. Поэтому в случае, если власти начнут щедро засевать по регионам России генеральные консульства, главной целью такой «аграрной спецоперации» будет обильный экспортный урожай.
На эти должности вряд ли соблазнятся кадровые дипломаты, владеющие иностранными языками, хотя выбор у них сейчас совсем не велик, а станет еще меньше. Это идеальный вариант трудоустройства для номенклатуры и крепких хозяйственников за заслуги или в случае опалы.
Через посольство Беларуси в России прошло много таких, туда редко попадали случайные люди. Одно время на каких-то непонятных почетных должностях там даже числились певицы, космонавты и прочие любимцы и любимицы вождя всея Беларуси.
Неслучайно Лукашенко, когда назначал Дмитрия Крутого в послы, назвал это посольство вторым правительством Беларуси. Также неслучайно и то, что Крутой, как и его предшественники, помимо должности посла наделен полномочиями заместителя премьер-министра.
Так вот, одни в этом «втором правительстве» набираются дипломатического опыта, другие ждут освобождения должности в Минске, третьих «ушли» в дипломатию, чтобы освободить стул для более уважаемых людей, четвертые — переживают опалу и проходят реабилитацию. Как, например, когда-то Михаил Русый, который переждал гнев Лукашенко как раз на должности советника отделения посольства в Санкт-Петербурге, слетев с большим скандалом с министерской.
Профессиональные дипломаты в этом посольстве, разумеется, всегда тоже были и есть, иначе миссия этой дипмиссии была бы невыполнимой. Вопрос в том, хватит ли аппаратного веса Дмитрию Крутому, чтобы задуманные ими генконсульства не превратились в синекуру.
В общем и целом, от генконсулов и послов, которых в Беларуси раз в год собирают вместе на учебу в Минске, ждут и требуют одного и того же — непрерывного роста продаж и инвестиционного бума. Поэтому в случае, если власти начнут щедро засевать по регионам России генеральные консульства, главной целью такой «аграрной спецоперации» будет обильный экспортный урожай.
На эти должности вряд ли соблазнятся кадровые дипломаты, владеющие иностранными языками, хотя выбор у них сейчас совсем не велик, а станет еще меньше. Это идеальный вариант трудоустройства для номенклатуры и крепких хозяйственников за заслуги или в случае опалы.
Через посольство Беларуси в России прошло много таких, туда редко попадали случайные люди. Одно время на каких-то непонятных почетных должностях там даже числились певицы, космонавты и прочие любимцы и любимицы вождя всея Беларуси.
Неслучайно Лукашенко, когда назначал Дмитрия Крутого в послы, назвал это посольство вторым правительством Беларуси. Также неслучайно и то, что Крутой, как и его предшественники, помимо должности посла наделен полномочиями заместителя премьер-министра.
Так вот, одни в этом «втором правительстве» набираются дипломатического опыта, другие ждут освобождения должности в Минске, третьих «ушли» в дипломатию, чтобы освободить стул для более уважаемых людей, четвертые — переживают опалу и проходят реабилитацию. Как, например, когда-то Михаил Русый, который переждал гнев Лукашенко как раз на должности советника отделения посольства в Санкт-Петербурге, слетев с большим скандалом с министерской.
Профессиональные дипломаты в этом посольстве, разумеется, всегда тоже были и есть, иначе миссия этой дипмиссии была бы невыполнимой. Вопрос в том, хватит ли аппаратного веса Дмитрию Крутому, чтобы задуманные ими генконсульства не превратились в синекуру.
Причина на миллиард
Идея Крутого вполне объяснима, и этим объяснением является исключительная значимость России для обложенной санкциями Беларуси.
Лукашенко, который в ответе за санкции и ситуацию, в которой оказалась Беларусь, всегда активно развивал сотрудничество с Россией, пытаясь постоянно наращивать туда поставки, но даже он вряд ли ставил целью пристроить там весь беларусский экспорт, понимая, что хранение даже стальных яиц в одной корзине — идея, чреватая ржавчиной.
К этому, тем не менее, идет, хотя попытки сплести вторую корзину за счет Азии, Африки, Латинской Америки властями предпринимаются. Только на этой неделе в Минске принимали высокопоставленных гостей из Ирана, Венесуэлы и Экваториальной Гвинеи — кому-то показывали трактора и колбасы, кому-то предлагали смастерить хаб, чтобы иметь все это у себя дома и торговать с соседями.
Однако в санкционных условиях именно Россия позволяет экономике и промышленности Беларуси работать, а властям более-менее выполнять свой социальный контракт. Агрессия России против Украины и санкции Запада как реакция на нее сыграли официальному Минску на руку в том, что почистили российский рынок от западных конкурентов, заставили Москву по-иному посмотреть на своего единственного союзника и весь беларусский «биоагролегшинмясдревсельхозфармпром».
Факты, которые формально говорят за идею Крутого: товарооборот с шестью российскими регионами больше 1 млрд долларов (не в совокупности, а с каждым). Это превышает товарооборот Беларуси с большинством стран мира по отдельности, сопоставимо с объемами торговли со всей Латинской Америкой (1,3 млрд в 2021 году) и превышает товарообмен со всеми государствами Африки (500 млн в 2022 году). Беларусский экспорт в 33 региона России превышает 100 млн долларов (торговля ведется с 80 из 89 российских регионов). С этой точки зрения 21 диппредставительство на 33 точки выглядит экономически вполне оправданным.
Если верить Крутому, товарооборот с Россией к концу года может достигнуть 55 млрд долларов при том, что совокупный товарооборот Беларуси со всеми странами мира это 77 млрд (2022). Тут, кстати, вероятно, кроется разгадка одной популярной загадки, что будет если Евросоюз наглухо перекроет границу с Беларусью и вместе с США закроет все санкционные лазейки, раскрутив на полную механизм вторичных.
Вуаля разгадка: цифра товарооборота Беларуси с Россией в таком случае практически совпадет с цифрой товарооборота со всеми странами мира. Практически — потому что даже при таком раскладе останутся государства, с которыми торговля продолжится. Это Китай, Иран и другие верные друзья режимной Беларуси. Крах режима откладывается до развенчания следующего мифа.
Вместо выводов будет курьез. Из России ушли не только западные компании, освободив ниши. На волне санкций и изоляции там закрылись и генконсульства ряда зарубежных стран, освободив здания. Генконсульство Беларуси в Санкт-Петербурге пока располагается по адресу отделения посольства, но как раз подыскивает себе особняк. Была информация, что им может стать одно из освободившихся зданий. Если этому быть, то случится премьера консульствозамещения.
Идея Крутого вполне объяснима, и этим объяснением является исключительная значимость России для обложенной санкциями Беларуси.
Лукашенко, который в ответе за санкции и ситуацию, в которой оказалась Беларусь, всегда активно развивал сотрудничество с Россией, пытаясь постоянно наращивать туда поставки, но даже он вряд ли ставил целью пристроить там весь беларусский экспорт, понимая, что хранение даже стальных яиц в одной корзине — идея, чреватая ржавчиной.
К этому, тем не менее, идет, хотя попытки сплести вторую корзину за счет Азии, Африки, Латинской Америки властями предпринимаются. Только на этой неделе в Минске принимали высокопоставленных гостей из Ирана, Венесуэлы и Экваториальной Гвинеи — кому-то показывали трактора и колбасы, кому-то предлагали смастерить хаб, чтобы иметь все это у себя дома и торговать с соседями.
Однако в санкционных условиях именно Россия позволяет экономике и промышленности Беларуси работать, а властям более-менее выполнять свой социальный контракт. Агрессия России против Украины и санкции Запада как реакция на нее сыграли официальному Минску на руку в том, что почистили российский рынок от западных конкурентов, заставили Москву по-иному посмотреть на своего единственного союзника и весь беларусский «биоагролегшинмясдревсельхозфармпром».
Факты, которые формально говорят за идею Крутого: товарооборот с шестью российскими регионами больше 1 млрд долларов (не в совокупности, а с каждым). Это превышает товарооборот Беларуси с большинством стран мира по отдельности, сопоставимо с объемами торговли со всей Латинской Америкой (1,3 млрд в 2021 году) и превышает товарообмен со всеми государствами Африки (500 млн в 2022 году). Беларусский экспорт в 33 региона России превышает 100 млн долларов (торговля ведется с 80 из 89 российских регионов). С этой точки зрения 21 диппредставительство на 33 точки выглядит экономически вполне оправданным.
Если верить Крутому, товарооборот с Россией к концу года может достигнуть 55 млрд долларов при том, что совокупный товарооборот Беларуси со всеми странами мира это 77 млрд (2022). Тут, кстати, вероятно, кроется разгадка одной популярной загадки, что будет если Евросоюз наглухо перекроет границу с Беларусью и вместе с США закроет все санкционные лазейки, раскрутив на полную механизм вторичных.
Вуаля разгадка: цифра товарооборота Беларуси с Россией в таком случае практически совпадет с цифрой товарооборота со всеми странами мира. Практически — потому что даже при таком раскладе останутся государства, с которыми торговля продолжится. Это Китай, Иран и другие верные друзья режимной Беларуси. Крах режима откладывается до развенчания следующего мифа.
Вместо выводов будет курьез. Из России ушли не только западные компании, освободив ниши. На волне санкций и изоляции там закрылись и генконсульства ряда зарубежных стран, освободив здания. Генконсульство Беларуси в Санкт-Петербурге пока располагается по адресу отделения посольства, но как раз подыскивает себе особняк. Была информация, что им может стать одно из освободившихся зданий. Если этому быть, то случится премьера консульствозамещения.
Один полюс, один путь
Выпуск «Пульса Ленина-19» анализирует состояние беларусско-китайских отношений как фрагмента глобального проекта «Один пояс, один путь».
Неучастие Лукашенко в недавнем одноименном международном форуме высокого уровня в Пекине посеяло подозрения, что «железное братство» между Беларусью и Китаем начало ржаветь. Впечатление усилилось низким уровнем китайского представительства на конференции «Евразийская безопасность: реальность и перспективы в трансформирующемся мире» в Минске: от Китая выступил временный поверенный в делах.
Последний оплот независимости
За 10 лет существования проекта «Один пояс, один путь» к нему подключились 151 страна и 32 международные организации. Беларусь в их числе, причем, что всегда подчеркивают власти, наша страна первой в Восточной Европе не только присоединилась к инициативе, но и приступила к ее практической реализации.
Китай позиционирует проект как бескорыстный вклад китайского правительства в виде финансовых средств и технологий, но это не совсем так.
Считается, что инициатива привлекла инвестиции почти в 1 трлн долларов и создала более 3 тысяч совместных проектов, а по прогнозу Всемирного банка, к 2030 году еще и обеспечит 420 тысяч рабочих мест в странах-участницах.
Тем не менее, первоначальные ожидания от китайской инициативы не оправдались: задуманная тогда трансконтинентальная логистическая система между Китаем и Европой пока так и не воплотилась в жизнь. Грузы между Европой и Азией по-прежнему перевозятся в основном морем. Вложенный Китаем за эти годы триллион долларов представляет собой преимущественно кредиты, за счет которых Пекин так или иначе привязывает к себе страны.
Для Беларуси проект «Один пояс, один путь» явился благом и таковым выглядит по сей день. На фоне санкций и изоляции китайский транзит в Европу и наоборот контейнерными поездами через Беларусь — остается единственным фактором беларусской транзитной привлекательности. Цифры на эту тему будут ниже.
Благодаря инициативе в Беларуси появился индустриальный парк «Великий камень», который, как говорят сами китайцы, является самой крупной зарубежной зоной экономического развития Китая. До 2020 года парк имел перспективы стать воротами в Европу, но ужался до калитки в Беларусь и Россию, но в этом нет китайской вины.
Проект «Один пояс, один путь» предоставляет несомненные возможности для укрепления самостоятельности Беларуси за счет углубления всестороннего сотрудничества с Китаем. На сегодня эти отношения — единственный осязаемый инструмент укрепления суверенитета режимной Беларуси на фоне ничем больше не сдерживаемой (в условиях изоляции и санкций Запада) зависимости от России.
В этом смысле неучастие Лукашенко в 3-м международном форуме в Пекине, приуроченном к юбилею инициативы «Один пояс, один путь», вызывает большие вопросы.
Выпуск «Пульса Ленина-19» анализирует состояние беларусско-китайских отношений как фрагмента глобального проекта «Один пояс, один путь».
Неучастие Лукашенко в недавнем одноименном международном форуме высокого уровня в Пекине посеяло подозрения, что «железное братство» между Беларусью и Китаем начало ржаветь. Впечатление усилилось низким уровнем китайского представительства на конференции «Евразийская безопасность: реальность и перспективы в трансформирующемся мире» в Минске: от Китая выступил временный поверенный в делах.
Последний оплот независимости
За 10 лет существования проекта «Один пояс, один путь» к нему подключились 151 страна и 32 международные организации. Беларусь в их числе, причем, что всегда подчеркивают власти, наша страна первой в Восточной Европе не только присоединилась к инициативе, но и приступила к ее практической реализации.
Китай позиционирует проект как бескорыстный вклад китайского правительства в виде финансовых средств и технологий, но это не совсем так.
Считается, что инициатива привлекла инвестиции почти в 1 трлн долларов и создала более 3 тысяч совместных проектов, а по прогнозу Всемирного банка, к 2030 году еще и обеспечит 420 тысяч рабочих мест в странах-участницах.
Тем не менее, первоначальные ожидания от китайской инициативы не оправдались: задуманная тогда трансконтинентальная логистическая система между Китаем и Европой пока так и не воплотилась в жизнь. Грузы между Европой и Азией по-прежнему перевозятся в основном морем. Вложенный Китаем за эти годы триллион долларов представляет собой преимущественно кредиты, за счет которых Пекин так или иначе привязывает к себе страны.
Для Беларуси проект «Один пояс, один путь» явился благом и таковым выглядит по сей день. На фоне санкций и изоляции китайский транзит в Европу и наоборот контейнерными поездами через Беларусь — остается единственным фактором беларусской транзитной привлекательности. Цифры на эту тему будут ниже.
Благодаря инициативе в Беларуси появился индустриальный парк «Великий камень», который, как говорят сами китайцы, является самой крупной зарубежной зоной экономического развития Китая. До 2020 года парк имел перспективы стать воротами в Европу, но ужался до калитки в Беларусь и Россию, но в этом нет китайской вины.
Проект «Один пояс, один путь» предоставляет несомненные возможности для укрепления самостоятельности Беларуси за счет углубления всестороннего сотрудничества с Китаем. На сегодня эти отношения — единственный осязаемый инструмент укрепления суверенитета режимной Беларуси на фоне ничем больше не сдерживаемой (в условиях изоляции и санкций Запада) зависимости от России.
В этом смысле неучастие Лукашенко в 3-м международном форуме в Пекине, приуроченном к юбилею инициативы «Один пояс, один путь», вызывает большие вопросы.
Китайское предупреждение или просто прогул?
О том, что Беларусь планирует участие в форуме «Один пояс, один путь» говорилось в послании Лукашенко Си Цзиньпину, датированном еще 15 июня. Позднее уже в конце сентября участие Беларуси в мероприятии в Пекине подтверждал глава МИД Сергей Алейник. В обоих случаях уровень беларусского представительства не уточнялся, но участие именно Лукашенко выглядело вполне естественным и логичным.
Версию об отсутствии приглашения можно отмести сразу, иначе на форум от Беларуси не поехал бы вообще никто. Между тем беларусскую делегацию возглавлял председатель Госконтроля, к ней же можно отнести и выступавшего на мероприятии главу ЕЭК Михаила Мясникова, который поддувал в «беларусскую дудку».
Форум, не будь приглашения, вряд ли бы освещался в официальных беларусских СМИ, а он освещался, и там даже работал корреспондент «БТ».
Беларусь далеко не единственная страна даже на пространстве СНГ, которая была представлена на форуме не на высшем уровне. Другое дело, что Минск сделал вид, что так было задумано, а коллеги из других стран все-таки снизошли до объяснений. Как, например, Кыргызстан, который в Пекине представлял не президент, а министр энергетики и председатель государственной таможенной службы.
Кыргызы сослались на занятость над другими международными мероприятиями. У Лукашенко они тоже были — в дни форума в Пекине (17–19 октября) он принимал с визитом вице-президента Ирана, проводил встречи с главами МИД Венесуэлы и Экваториальной Гвинеи, а также главой Мордовии. Все это можно было подвинуть по срокам или замкнуть на премьер-министре, но этого делать не стали.
Версию о неучастии в форуме из-за токсичности режима можно тоже считать несостоятельной. Она имела место быть в случае с зимней Олимпиадой в Пекине, куда Лукашенко не поехал из-за санкций со стороны МОК, но не предъявлял претензий Китаю, чтобы, как сам он выразился, «не доставлять неудобства друзьям». Сейчас ситуации иная.
Во-первых, речь идет о собственном мероприятии Китая, где именно он полноценный хозяин своим приглашениям. Во-вторых, токсичность Путина как минимум не меньше, чем у Лукашенко, хотя и имеет иную природу. Приглашая хозяина Кремля, Китай наверняка осознавал, что тем самым собственной рукой вычеркивает из списка какую-то часть потенциальных участников с западной стороны, которые еще могли сомневаться, ехать или не ехать.
Пекин на это пошел и сделал Путина главным гостем форума. Это подчеркивает значимость для Китая отношений с Россией и демонстрирует, что страны на данном этапе представляют единый полюс. Режимная Беларусь к нему примыкает, не имея иных альтернатив. На фоне участия Путина, приглашение Лукашенко выглядит совершенно безобидным.
Причины неучастия Лукашенко могут быть разными. И прозаическими – допустим, состояние здоровья в те дни не позволило длительный перелет, и политическими — отсутствие согласия Си Цзиньпина на двустороннюю встречу из-за плотности графика на форуме или отсутствия тем для обсуждения. Все-таки в этом году был государственный визит Лукашенко в Китай, который мог исчерпать темы для разговора на высшем уровне. Хотя в случае российско-китайских отношений визит Си Цзиньпина в Россию, тоже состоявшийся в этом году, не исчерпал всех тем, но их у них в принципе гораздо больше, чем у Китая с Беларусью.
Тот факт, что Китай на международной конференции по евразийской безопасности в Минске представлял лишь временный поверенный в делах, тоже может считываться как дурной знак. Однако дело тут может быть во внутренней повестке, кадровых чистках в Китае. Кроме этого, обращает на себя внимание и иной факт: не считаясь со статусом китайского спикера, организаторы тем не менее предоставили ему слово в числе ключевых гостей — сразу после выступлений глав МИД Беларуси, Венгрии и России, но перед иными более высокопоставленными чем он гостями (генсеки международных организаций), как если бы выступал глава МИД Китая. Это говорит о той роли, которую Минск отводит Пекину, отношении к нему и готовности закрыть глаза на формальности.
О том, что Беларусь планирует участие в форуме «Один пояс, один путь» говорилось в послании Лукашенко Си Цзиньпину, датированном еще 15 июня. Позднее уже в конце сентября участие Беларуси в мероприятии в Пекине подтверждал глава МИД Сергей Алейник. В обоих случаях уровень беларусского представительства не уточнялся, но участие именно Лукашенко выглядело вполне естественным и логичным.
Версию об отсутствии приглашения можно отмести сразу, иначе на форум от Беларуси не поехал бы вообще никто. Между тем беларусскую делегацию возглавлял председатель Госконтроля, к ней же можно отнести и выступавшего на мероприятии главу ЕЭК Михаила Мясникова, который поддувал в «беларусскую дудку».
Форум, не будь приглашения, вряд ли бы освещался в официальных беларусских СМИ, а он освещался, и там даже работал корреспондент «БТ».
Беларусь далеко не единственная страна даже на пространстве СНГ, которая была представлена на форуме не на высшем уровне. Другое дело, что Минск сделал вид, что так было задумано, а коллеги из других стран все-таки снизошли до объяснений. Как, например, Кыргызстан, который в Пекине представлял не президент, а министр энергетики и председатель государственной таможенной службы.
Кыргызы сослались на занятость над другими международными мероприятиями. У Лукашенко они тоже были — в дни форума в Пекине (17–19 октября) он принимал с визитом вице-президента Ирана, проводил встречи с главами МИД Венесуэлы и Экваториальной Гвинеи, а также главой Мордовии. Все это можно было подвинуть по срокам или замкнуть на премьер-министре, но этого делать не стали.
Версию о неучастии в форуме из-за токсичности режима можно тоже считать несостоятельной. Она имела место быть в случае с зимней Олимпиадой в Пекине, куда Лукашенко не поехал из-за санкций со стороны МОК, но не предъявлял претензий Китаю, чтобы, как сам он выразился, «не доставлять неудобства друзьям». Сейчас ситуации иная.
Во-первых, речь идет о собственном мероприятии Китая, где именно он полноценный хозяин своим приглашениям. Во-вторых, токсичность Путина как минимум не меньше, чем у Лукашенко, хотя и имеет иную природу. Приглашая хозяина Кремля, Китай наверняка осознавал, что тем самым собственной рукой вычеркивает из списка какую-то часть потенциальных участников с западной стороны, которые еще могли сомневаться, ехать или не ехать.
Пекин на это пошел и сделал Путина главным гостем форума. Это подчеркивает значимость для Китая отношений с Россией и демонстрирует, что страны на данном этапе представляют единый полюс. Режимная Беларусь к нему примыкает, не имея иных альтернатив. На фоне участия Путина, приглашение Лукашенко выглядит совершенно безобидным.
Причины неучастия Лукашенко могут быть разными. И прозаическими – допустим, состояние здоровья в те дни не позволило длительный перелет, и политическими — отсутствие согласия Си Цзиньпина на двустороннюю встречу из-за плотности графика на форуме или отсутствия тем для обсуждения. Все-таки в этом году был государственный визит Лукашенко в Китай, который мог исчерпать темы для разговора на высшем уровне. Хотя в случае российско-китайских отношений визит Си Цзиньпина в Россию, тоже состоявшийся в этом году, не исчерпал всех тем, но их у них в принципе гораздо больше, чем у Китая с Беларусью.
Тот факт, что Китай на международной конференции по евразийской безопасности в Минске представлял лишь временный поверенный в делах, тоже может считываться как дурной знак. Однако дело тут может быть во внутренней повестке, кадровых чистках в Китае. Кроме этого, обращает на себя внимание и иной факт: не считаясь со статусом китайского спикера, организаторы тем не менее предоставили ему слово в числе ключевых гостей — сразу после выступлений глав МИД Беларуси, Венгрии и России, но перед иными более высокопоставленными чем он гостями (генсеки международных организаций), как если бы выступал глава МИД Китая. Это говорит о той роли, которую Минск отводит Пекину, отношении к нему и готовности закрыть глаза на формальности.
Товарный поезд длиной 800 км
Какие-то иные видимые поводы подозревать неладное в беларусско-китайских отношениях отсутствуют. Стороны в принципе используют любые возможности для двусторонних контактов, что подтверждается недавними встречами главы МИД Беларуси с китайскими коллегами на полях саммита БРИКС в Йоханнесбурге, а также сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Свидетельством продолжения отношений является и официальный визит в Китай министра обороны Беларуси, стартовавший на этой неделе.
Торговля, можно сказать, бурлит. С 2022 года Китай второй по значимости внешнеторговый партнер Беларуси, а по части поставок различного оборудования – уже, наверное, первый.
Согласно китайским данным, с января по август товарооборот Китая и Беларуси достиг 5,83 млрд долларов, увеличившись в годовом исчислении на 97%. Объем экспорта из Китая в Беларусь составил 3,85 млрд долларов, увеличившись почти на 119%. Объем поставок из Беларуси в Китай за 8 месяцев принес 1,99 млрд долларов, увеличившись на 65% по сравнению с прошлым годом.
Китай стал вторым по величине экспортным рынком для беларусской сельскохозяйственной продукции, а Беларусь вошла в мировой ТОП-15 импортеров китайских автомобилей. Последнее, конечно, является прямым спецэффектом санкций, никем не заказанным, но предсказуемым.
Китайские студенты (свыше 7 тысяч) и бизнесмены наверняка уже в ТОПе основных арендаторов квартир, по крайней мере, в Минске, но это предположение. А вот еще одна точная и любопытная цифра (из интервью китайского посла Белте), характеризующая отношения с Китаем: количество побратимских связей достигло 45 (побратимство между областями, районами, городами). У Беларуси, предполагаю, больше только с Россией — свыше 100.
Грузы по маршруту Китай-Европа и наоборот продолжают идти через Беларусь. В этом году ежемесячно через Брест проходят более 150 контейнерных поездов. Причем власти предпринимают успешные попытки воспользоваться оказией, упав китайским поездам на хвост. В августе этого года была достигнута договоренность с транспортно-логистической платформой из Чунцина о прицепке одиночных контейнеров с беларусскими грузами к транзитным контейнерным поездам, следующим из Европы в Китай.
Растет и количество, собственно, беларусских контейнерных поездов, курсирующих между Беларусью и Китаем. Если в 2021 году был отправлен 151 контейнерный поезд, а в 2022 году – 988 поездов, то в текущем планка в 1000 поездов была преодолена еще в сентябре. Это свыше 60 тысяч контейнеров, или 800 км в длину, как утверждает БелЖД, если поставить все в ряд. Итогом года может стать показатель в 1,2 тыс. контейнерных поездов из Беларуси в Китай.
Пекин прорабатывает альтернативные маршруты, но это делается еще с докризисных времен. Например, альтернативный Транскаспийский коридор, который пролегает через Китай, Казахстан, Каспийское море, Азербайджан, Грузию, Турцию и далее через Черное море в Европу, появился еще в 2017 года. В нем заинтересован ЕС, ищущий возможности обхода России. В нем заинтересованы страны, по которым проходит, но он проигрывает евразийскому по ключевым параметрам. В том числе по стоимости грузоперевозок — на 30% дороже, и сильно уступает по срокам доставки. За то время, когда по евразийскому пути товар уже достигает пункта прибытия в Европе, по Транскаспийскому — груз добирается только до Азербайджана.
Какие-то иные видимые поводы подозревать неладное в беларусско-китайских отношениях отсутствуют. Стороны в принципе используют любые возможности для двусторонних контактов, что подтверждается недавними встречами главы МИД Беларуси с китайскими коллегами на полях саммита БРИКС в Йоханнесбурге, а также сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Свидетельством продолжения отношений является и официальный визит в Китай министра обороны Беларуси, стартовавший на этой неделе.
Торговля, можно сказать, бурлит. С 2022 года Китай второй по значимости внешнеторговый партнер Беларуси, а по части поставок различного оборудования – уже, наверное, первый.
Согласно китайским данным, с января по август товарооборот Китая и Беларуси достиг 5,83 млрд долларов, увеличившись в годовом исчислении на 97%. Объем экспорта из Китая в Беларусь составил 3,85 млрд долларов, увеличившись почти на 119%. Объем поставок из Беларуси в Китай за 8 месяцев принес 1,99 млрд долларов, увеличившись на 65% по сравнению с прошлым годом.
Китай стал вторым по величине экспортным рынком для беларусской сельскохозяйственной продукции, а Беларусь вошла в мировой ТОП-15 импортеров китайских автомобилей. Последнее, конечно, является прямым спецэффектом санкций, никем не заказанным, но предсказуемым.
Китайские студенты (свыше 7 тысяч) и бизнесмены наверняка уже в ТОПе основных арендаторов квартир, по крайней мере, в Минске, но это предположение. А вот еще одна точная и любопытная цифра (из интервью китайского посла Белте), характеризующая отношения с Китаем: количество побратимских связей достигло 45 (побратимство между областями, районами, городами). У Беларуси, предполагаю, больше только с Россией — свыше 100.
Грузы по маршруту Китай-Европа и наоборот продолжают идти через Беларусь. В этом году ежемесячно через Брест проходят более 150 контейнерных поездов. Причем власти предпринимают успешные попытки воспользоваться оказией, упав китайским поездам на хвост. В августе этого года была достигнута договоренность с транспортно-логистической платформой из Чунцина о прицепке одиночных контейнеров с беларусскими грузами к транзитным контейнерным поездам, следующим из Европы в Китай.
Растет и количество, собственно, беларусских контейнерных поездов, курсирующих между Беларусью и Китаем. Если в 2021 году был отправлен 151 контейнерный поезд, а в 2022 году – 988 поездов, то в текущем планка в 1000 поездов была преодолена еще в сентябре. Это свыше 60 тысяч контейнеров, или 800 км в длину, как утверждает БелЖД, если поставить все в ряд. Итогом года может стать показатель в 1,2 тыс. контейнерных поездов из Беларуси в Китай.
Пекин прорабатывает альтернативные маршруты, но это делается еще с докризисных времен. Например, альтернативный Транскаспийский коридор, который пролегает через Китай, Казахстан, Каспийское море, Азербайджан, Грузию, Турцию и далее через Черное море в Европу, появился еще в 2017 года. В нем заинтересован ЕС, ищущий возможности обхода России. В нем заинтересованы страны, по которым проходит, но он проигрывает евразийскому по ключевым параметрам. В том числе по стоимости грузоперевозок — на 30% дороже, и сильно уступает по срокам доставки. За то время, когда по евразийскому пути товар уже достигает пункта прибытия в Европе, по Транскаспийскому — груз добирается только до Азербайджана.
Культурная дипломатия в жанре «ню»
Выпуск «Пульса Ленина-19» продолжает тему возвращения национальных культурных ценностей, начатую в одном из прошлых «пульсов», размышлениями о роли государства в этом важном деле и примерами успешных «возвращений» из личного опыта. Речь, в частности, пойдет о картине уроженца Витебска Григория Глюкмана «Обнаженная», которая несколько лет назад ушла с аукциона в Цюрихе в Минск в подарок Национальному художественному музею Беларуси.
Выпуск «Пульса Ленина-19» продолжает тему возвращения национальных культурных ценностей, начатую в одном из прошлых «пульсов», размышлениями о роли государства в этом важном деле и примерами успешных «возвращений» из личного опыта. Речь, в частности, пойдет о картине уроженца Витебска Григория Глюкмана «Обнаженная», которая несколько лет назад ушла с аукциона в Цюрихе в Минск в подарок Национальному художественному музею Беларуси.
Беларусский стыд
Тема навеяна очередным громким «беларусским» предложением аукциона Sotheby’s, выставившим на торги, которые пройдут 13 ноября, картину Марка Шагала «Над городом». Полотно оценивается в 12–18 млн долларов и, конечно, является желанным экспонатом для музеев и в Минске, и в родном для Шагала Витебске.
Проблема в том, что картина стоит ровно на 12–18 млн долларов дороже, чем за нее готово заплатить государство по имени Беларусь. Такой статьи расходов в республиканском бюджете как возвращение национальных ценностей нет. Хотя покупка на аукционах и у коллекционеров — это самый простой и действенный способ возвращения наследия, не требующий болезненных выяснений международных отношений.
Возможно, еще случится чудо, и в той Беларуси, которая есть сейчас, или в той новой, премьера которой по всем приметам пока откладывается на неопределенный срок, будут иначе расставлены акценты, и государство проявит подкрепленный финансами интерес к возвращению национальных богатств. Они рассеяны как осколки от взрыва по всему свету, и вопрос их возврата — это дело государственной важности, а не энтузиазма отдельных музеев, каких-то иных одиноких юридических и физических лиц. К его решению нужно подходить по-государственному.
С учетом размаха бедствия, а в случае Беларуси это именно бедствие, потому что речь идет о потере свыше 90% национальных культурных ценностей, имеет смысл подумать над особенными чрезвычайными мерами. Например, как вариант, о временном (5–10 лет) введении «налога на возвращение культурных ценностей» в размере, допустим, 1% или даже меньше от зарплаты как раз, чтобы собрать фонд для приобретения на аукционах и у коллекционеров утраченного из-за многочисленных войн и иных драм национальной истории наследства.
Это не позволит вернуть все, что в принципе невозможно, но позволит приодеть голые интерьеры музеев, восстановленных и восстанавливаемых усадеб и замков в Беларуси, заполнив оригинальными или хотя бы соответствующими времени экспонатами. Такой фонд, а варианты его пополнения могут быть разными, нужен и для вознаграждений за ценную информацию, если она поможет раскрыть секреты местонахождения беларусских реликвий. Креста Ефросиньи Полоцкой, например.
В случае картин, особенно если говорить о творениях мастеров так называемой Парижской школы, речь идет о возвращении Беларуси, прежде всего, имен художников, которые родились в беларусских городах, селах и местечках. О них есть одноименная книга выдающегося дипломата Владимира Счастного «Художники Парижской школы из Беларуси». Счастный возглавлял национальную комиссию «ЮНЕСКО», стоял у истоков знаменитой коллекции Белгазпромбанка (Арт-Беларусь), и он тот, кто открыл «Парижскую школу» для беларусов.
Использование термина «возвращение» по отношению к картинам может быть весьма условным, потому что работы могут не иметь прямого или совсем не имеют отношения к Беларуси в том смысле, что создавались за рубежом и там же продавались. Хотя у Шагала, например, был витебский период творчества, и он считается самым плодотворным.
Картины в любом случае важны и ценны сами по себе – не меньше имен своих авторов. Разве не стыд, что в музее Шагала в Витебске до сих пор нет ни одной живописной работы мастера? Это касается и Национального художественного музея в Минске, и не только Шагала.
Тема навеяна очередным громким «беларусским» предложением аукциона Sotheby’s, выставившим на торги, которые пройдут 13 ноября, картину Марка Шагала «Над городом». Полотно оценивается в 12–18 млн долларов и, конечно, является желанным экспонатом для музеев и в Минске, и в родном для Шагала Витебске.
Проблема в том, что картина стоит ровно на 12–18 млн долларов дороже, чем за нее готово заплатить государство по имени Беларусь. Такой статьи расходов в республиканском бюджете как возвращение национальных ценностей нет. Хотя покупка на аукционах и у коллекционеров — это самый простой и действенный способ возвращения наследия, не требующий болезненных выяснений международных отношений.
Возможно, еще случится чудо, и в той Беларуси, которая есть сейчас, или в той новой, премьера которой по всем приметам пока откладывается на неопределенный срок, будут иначе расставлены акценты, и государство проявит подкрепленный финансами интерес к возвращению национальных богатств. Они рассеяны как осколки от взрыва по всему свету, и вопрос их возврата — это дело государственной важности, а не энтузиазма отдельных музеев, каких-то иных одиноких юридических и физических лиц. К его решению нужно подходить по-государственному.
С учетом размаха бедствия, а в случае Беларуси это именно бедствие, потому что речь идет о потере свыше 90% национальных культурных ценностей, имеет смысл подумать над особенными чрезвычайными мерами. Например, как вариант, о временном (5–10 лет) введении «налога на возвращение культурных ценностей» в размере, допустим, 1% или даже меньше от зарплаты как раз, чтобы собрать фонд для приобретения на аукционах и у коллекционеров утраченного из-за многочисленных войн и иных драм национальной истории наследства.
Это не позволит вернуть все, что в принципе невозможно, но позволит приодеть голые интерьеры музеев, восстановленных и восстанавливаемых усадеб и замков в Беларуси, заполнив оригинальными или хотя бы соответствующими времени экспонатами. Такой фонд, а варианты его пополнения могут быть разными, нужен и для вознаграждений за ценную информацию, если она поможет раскрыть секреты местонахождения беларусских реликвий. Креста Ефросиньи Полоцкой, например.
В случае картин, особенно если говорить о творениях мастеров так называемой Парижской школы, речь идет о возвращении Беларуси, прежде всего, имен художников, которые родились в беларусских городах, селах и местечках. О них есть одноименная книга выдающегося дипломата Владимира Счастного «Художники Парижской школы из Беларуси». Счастный возглавлял национальную комиссию «ЮНЕСКО», стоял у истоков знаменитой коллекции Белгазпромбанка (Арт-Беларусь), и он тот, кто открыл «Парижскую школу» для беларусов.
Использование термина «возвращение» по отношению к картинам может быть весьма условным, потому что работы могут не иметь прямого или совсем не имеют отношения к Беларуси в том смысле, что создавались за рубежом и там же продавались. Хотя у Шагала, например, был витебский период творчества, и он считается самым плодотворным.
Картины в любом случае важны и ценны сами по себе – не меньше имен своих авторов. Разве не стыд, что в музее Шагала в Витебске до сих пор нет ни одной живописной работы мастера? Это касается и Национального художественного музея в Минске, и не только Шагала.
«Обнаженная» в Минске
В Национальном художественном музее Беларуси не было творений Григория Глюкмана. «Обнаженная» стала первой картиной мэтра жанра «ню» в главной художественной коллекции страны и вполне вероятно остается таковой по сей день. При этом для Беларуси это была не первая работа Глюкмана и не первая обнаженная. Собственником другой «Обнаженной» Глюкмана является уже упоминавшаяся галерея Арт-Беларусь — картина была приобретена Белгазпромбанком на аукционе Christie's в Лондоне еще в 2012 году. Сейчас в корпоративной коллекции банка три произведения Глюкмана.
Официальная церемония передачи «Обнаженной» из Цюриха должна была состояться четыре года назад — в ноябре 2019 года, когда музей торжественно отмечал свое 80-летие. Затерявшись в череде многочисленных праздничных мероприятий, церемония свелась к подписанию акта приема-передачи. Без почетных гостей, громких речей и пристального внимания зрителей.
До Глюкмана в копилке моей посольской команды в Швейцарии, состоявшей из меня и Владислава Сахащика, выполнявшего функции консула, уже были переданные в Беларусь две картины Осипа Любича и три работы Надежды Ходасевич-Леже. Мы как раз готовились к отправке в Минск натюрморта Михаила Кикоина, обнаруженного в США, и двух картин Пинхуса Кременя из Израиля.
Картин всех перечисленных художников тоже не было в Национальном художественном музее, а в итоге зародилась коллекция. Основная заслуга принадлежит людям, оплатившим приобретение картин для передачи в дар музею. Это швейцарские бизнесмены Андрей Нажескин (почетный консул в Лозанне), Атанасиос Акратос (в то время почетный консул в Цюрихе) и Клод Шиффманн. Самый главный герой, сделавший больше всех, это Андрей Нажескин.
«Обнаженную» нашел Владислав Сахащик. Мы сидели в его кабинете, раздумывая, кого еще было бы реально «вернуть» помимо звезд вроде Сутина, Шагала или Бакста — они были в продаже, но стоили космических денег. Владислав за компьютером гуглил разные имена из списка тех, кого в советские годы считали «невозвращенцами», и вдруг натолкнулся на работу Глюкмана на сайте цюрихского аукционного дома Schuler Auktionen AG (если что Schuler это фамилия основателя аукциона). Картина была выставлена на торги, а в описании к лоту указывалось, что работа написана на дереве, и имеются значительные повреждения.
Повреждения не имели значения, главное новое имя и цена, которая была меньше, чем обычно торговался Глюкман. Я разослал потенциальным меценатам в Швейцарии информацию, но никто не откликнулся. К слову, поиск меценатов в Беларуси я тоже вел. Обращался, в частности, с письмами в адрес руководителей крупных компаний и банков, пытаясь заинтересовать редкой живописной работой Надежды Ходасевич-Леже, с которой был готов расстаться коллекционер в Берне и в которой был заинтересован Национальный художественный музей, но все было глухо.
Однако вернемся к «Обнаженной». Я связался с аукционным домом в Цюрихе, чтобы уточнить сроки, когда лоты перед торгами будут выставляться для осмотра, и в назначенный день, а это было в первых числах декабря 2018 года, отправился Цюрих. Программа-максимум состояла в том, чтобы каким-то чудом заполучить прямой контакт продавца, снять картину с торгов, и выкупить у него напрямую, сбив цену. Хотя на тот момент покупателя, который был бы согласен даже на трижды «сбитую цену», не было.
В Национальном художественном музее Беларуси не было творений Григория Глюкмана. «Обнаженная» стала первой картиной мэтра жанра «ню» в главной художественной коллекции страны и вполне вероятно остается таковой по сей день. При этом для Беларуси это была не первая работа Глюкмана и не первая обнаженная. Собственником другой «Обнаженной» Глюкмана является уже упоминавшаяся галерея Арт-Беларусь — картина была приобретена Белгазпромбанком на аукционе Christie's в Лондоне еще в 2012 году. Сейчас в корпоративной коллекции банка три произведения Глюкмана.
Официальная церемония передачи «Обнаженной» из Цюриха должна была состояться четыре года назад — в ноябре 2019 года, когда музей торжественно отмечал свое 80-летие. Затерявшись в череде многочисленных праздничных мероприятий, церемония свелась к подписанию акта приема-передачи. Без почетных гостей, громких речей и пристального внимания зрителей.
До Глюкмана в копилке моей посольской команды в Швейцарии, состоявшей из меня и Владислава Сахащика, выполнявшего функции консула, уже были переданные в Беларусь две картины Осипа Любича и три работы Надежды Ходасевич-Леже. Мы как раз готовились к отправке в Минск натюрморта Михаила Кикоина, обнаруженного в США, и двух картин Пинхуса Кременя из Израиля.
Картин всех перечисленных художников тоже не было в Национальном художественном музее, а в итоге зародилась коллекция. Основная заслуга принадлежит людям, оплатившим приобретение картин для передачи в дар музею. Это швейцарские бизнесмены Андрей Нажескин (почетный консул в Лозанне), Атанасиос Акратос (в то время почетный консул в Цюрихе) и Клод Шиффманн. Самый главный герой, сделавший больше всех, это Андрей Нажескин.
«Обнаженную» нашел Владислав Сахащик. Мы сидели в его кабинете, раздумывая, кого еще было бы реально «вернуть» помимо звезд вроде Сутина, Шагала или Бакста — они были в продаже, но стоили космических денег. Владислав за компьютером гуглил разные имена из списка тех, кого в советские годы считали «невозвращенцами», и вдруг натолкнулся на работу Глюкмана на сайте цюрихского аукционного дома Schuler Auktionen AG (если что Schuler это фамилия основателя аукциона). Картина была выставлена на торги, а в описании к лоту указывалось, что работа написана на дереве, и имеются значительные повреждения.
Повреждения не имели значения, главное новое имя и цена, которая была меньше, чем обычно торговался Глюкман. Я разослал потенциальным меценатам в Швейцарии информацию, но никто не откликнулся. К слову, поиск меценатов в Беларуси я тоже вел. Обращался, в частности, с письмами в адрес руководителей крупных компаний и банков, пытаясь заинтересовать редкой живописной работой Надежды Ходасевич-Леже, с которой был готов расстаться коллекционер в Берне и в которой был заинтересован Национальный художественный музей, но все было глухо.
Однако вернемся к «Обнаженной». Я связался с аукционным домом в Цюрихе, чтобы уточнить сроки, когда лоты перед торгами будут выставляться для осмотра, и в назначенный день, а это было в первых числах декабря 2018 года, отправился Цюрих. Программа-максимум состояла в том, чтобы каким-то чудом заполучить прямой контакт продавца, снять картину с торгов, и выкупить у него напрямую, сбив цену. Хотя на тот момент покупателя, который был бы согласен даже на трижды «сбитую цену», не было.
В Цюрихе мне показали картину. Датирована 1930–1931 годами, Париж. Небольшая по размерам, выполнена маслом на деревянной основе — красном дереве. Повреждена рама. Картина принадлежала семье из Люксембурга. Со своей стороны рассказал представительнице аукционного дома про благородную миссию посольства и горькую судьбу Национального художественного музея Беларуси, потерявшего во время войны (Второй мировой) практически всю свою коллекцию. Сказал, что ищу меценатов, чтобы помочь музею восстановить коллекцию и что творение Глюкмана станет заметным вкладом в это дело, а еще и прекрасным подарком музею к 80-летию.
Швейцарка слушала внимательно и не скупились на понимание и сочувствие злоключениям музея, но контакт продавца мне, разумеется, предоставлен не был. Правда, аукционный дом связался с продавцом самостоятельно и предложил вариант сбыта по стартовой цене без торгов. Спустя несколько дней пришло сообщение, что продавец согласен на продажу по стартовой цене. Теперь оставалось самое сложное — найти деньги. На выручку пришел почетный консул Андрей Нажескин — он согласился выкупить картину для передачи в дар музею.
Изначально церемония ее передачи планировалась на май 2019 года в привязке к открытию выставки пейзажной графики Иоганна Людвига Блойлера «Путешествие по Рейну» из княжеской коллекции Государственного музея Лихтенштейна. Это тоже был наш проект. Тогдашний министр Владимир Макей согласился поучаствовать в открытии выставки и презентации картины Глюкмана, мы, как это водится, заготовили все справки и проекты его выступлений по этим поводам, музей разослал приглашения. Белта успела выпустить анонс. Однако практически в последний момент Андрей Нажескин вынужденно по своим причинам отказался от поездки, и в Минск я отправился вдвоем с директором княжеского музея в Вадуце профессором Райнером Фоллькоммером для открытия выставки Лихтенштейна. Церемония передачи картины сдвинулась на потом.
«Потом» наступил 4 ноября 2019 года — в день официального празднования 80-летнего юбилея Национального художественного музея. Мы с Андреем Нажескиным приехали на юбилей не с пустыми руками: привезли три картины Фердинанда Рущица, которые, опять же благодаря Нажескину, после долгих переговоров удалось выкупить в Варшаве у внука художника.
Спустя год министр культуры будет открывать в музее выставку к 150-летию Рущица и будет говорить о наследии великого мастера, к которому может прикоснуться беларусский зритель. До этого пополнения коллекции прикасаться было особо не к чему — в главном художественном музее страны была лишь одна работа Рущица. Но это уже другая история. Досадно, что все эти яркие события оттеснили «Обнаженную» Глюкмана на второй план, и она осталась без внимания, которого достойна.
Дорога обратно из Минска в Берн тоже не была вхолостую: привезли в Швейцарию гранитную памятную табличку, изготовленную скульптором Максимом Петрулем, с изображением Магдалены Радзивилл и герба ее рода. Поддержку этому проекту оказывал швейцарский благотворительный фонд имени Магдалены Радзивилл во главе с Александром Сапегой. Табличка была установлена позднее и уже без меня в июле 2021 года на стене у часовни в Бургильоне рядом с первоначальным местом захоронения княгини — до того, как ее останки были эксгумированы и перевезены в Минск, но и это уже другая история.
Примерно так может работать культурная дипломатия. Для этого государство должно, как минимум, вести себя прилично. Иначе мало кто из уважающих себя людей и бизнеса за рубежом станет помогать, опасаясь испачкать свою репутацию даже культурными связями.
Швейцарка слушала внимательно и не скупились на понимание и сочувствие злоключениям музея, но контакт продавца мне, разумеется, предоставлен не был. Правда, аукционный дом связался с продавцом самостоятельно и предложил вариант сбыта по стартовой цене без торгов. Спустя несколько дней пришло сообщение, что продавец согласен на продажу по стартовой цене. Теперь оставалось самое сложное — найти деньги. На выручку пришел почетный консул Андрей Нажескин — он согласился выкупить картину для передачи в дар музею.
Изначально церемония ее передачи планировалась на май 2019 года в привязке к открытию выставки пейзажной графики Иоганна Людвига Блойлера «Путешествие по Рейну» из княжеской коллекции Государственного музея Лихтенштейна. Это тоже был наш проект. Тогдашний министр Владимир Макей согласился поучаствовать в открытии выставки и презентации картины Глюкмана, мы, как это водится, заготовили все справки и проекты его выступлений по этим поводам, музей разослал приглашения. Белта успела выпустить анонс. Однако практически в последний момент Андрей Нажескин вынужденно по своим причинам отказался от поездки, и в Минск я отправился вдвоем с директором княжеского музея в Вадуце профессором Райнером Фоллькоммером для открытия выставки Лихтенштейна. Церемония передачи картины сдвинулась на потом.
«Потом» наступил 4 ноября 2019 года — в день официального празднования 80-летнего юбилея Национального художественного музея. Мы с Андреем Нажескиным приехали на юбилей не с пустыми руками: привезли три картины Фердинанда Рущица, которые, опять же благодаря Нажескину, после долгих переговоров удалось выкупить в Варшаве у внука художника.
Спустя год министр культуры будет открывать в музее выставку к 150-летию Рущица и будет говорить о наследии великого мастера, к которому может прикоснуться беларусский зритель. До этого пополнения коллекции прикасаться было особо не к чему — в главном художественном музее страны была лишь одна работа Рущица. Но это уже другая история. Досадно, что все эти яркие события оттеснили «Обнаженную» Глюкмана на второй план, и она осталась без внимания, которого достойна.
Дорога обратно из Минска в Берн тоже не была вхолостую: привезли в Швейцарию гранитную памятную табличку, изготовленную скульптором Максимом Петрулем, с изображением Магдалены Радзивилл и герба ее рода. Поддержку этому проекту оказывал швейцарский благотворительный фонд имени Магдалены Радзивилл во главе с Александром Сапегой. Табличка была установлена позднее и уже без меня в июле 2021 года на стене у часовни в Бургильоне рядом с первоначальным местом захоронения княгини — до того, как ее останки были эксгумированы и перевезены в Минск, но и это уже другая история.
Примерно так может работать культурная дипломатия. Для этого государство должно, как минимум, вести себя прилично. Иначе мало кто из уважающих себя людей и бизнеса за рубежом станет помогать, опасаясь испачкать свою репутацию даже культурными связями.
Пульс Ленина-19 pinned «Беларусский стыд Тема навеяна очередным громким «беларусским» предложением аукциона Sotheby’s, выставившим на торги, которые пройдут 13 ноября, картину Марка Шагала «Над городом». Полотно оценивается в 12–18 млн долларов и, конечно, является желанным экспонатом…»
Турецкий оберег
Выпуск «Пульса Ленина-19» посвящен отношениям с Турцией. Поводом посмотреть на отдельные аспекты беларусско-турецкого сотрудничества и его истории чуть пристальнее дает официальный визит в Турцию министра иностранных дел Беларуси, случившийся 7–8 ноября.
В бытность послом депутат Андрей Савиных так объяснял, чем Беларусь интересна Турции: «Для турецкой стороны мы обладаем уникальным набором конкурентных преимуществ, в том числе с точки зрения географического положения. Не только в плане нашего членства в ЕАЭС, но также и для их связей со странами Северной Европы и Балтии».
Больше не обладаем — вышли из уникального положения с тех пор, как Лукашенко, обеспечил конфликт со всеми соседями, кроме России. Тем не менее, непосредственно между Беларусью и Турцией проблем нет, отношения развиваются и в чем-то даже берут новые вершины, но вопросы в них тоже имеются.
Выпуск «Пульса Ленина-19» посвящен отношениям с Турцией. Поводом посмотреть на отдельные аспекты беларусско-турецкого сотрудничества и его истории чуть пристальнее дает официальный визит в Турцию министра иностранных дел Беларуси, случившийся 7–8 ноября.
В бытность послом депутат Андрей Савиных так объяснял, чем Беларусь интересна Турции: «Для турецкой стороны мы обладаем уникальным набором конкурентных преимуществ, в том числе с точки зрения географического положения. Не только в плане нашего членства в ЕАЭС, но также и для их связей со странами Северной Европы и Балтии».
Больше не обладаем — вышли из уникального положения с тех пор, как Лукашенко, обеспечил конфликт со всеми соседями, кроме России. Тем не менее, непосредственно между Беларусью и Турцией проблем нет, отношения развиваются и в чем-то даже берут новые вершины, но вопросы в них тоже имеются.
Первое признание
Считается, что Турция была первым зарубежным государством, признавшим суверенитет Беларуси. Это случилось 16 декабря 1991 года, а потому верно только при условии, что речь идет о государствах дальнего зарубежья. Потому что за неделю до этого – 8 декабря в Бресте было подписано соглашение о создании СНГ, которым его подписанты — Беларусь, Россия и Украина автоматически признали суверенитет друг друга. Поэтому в общем зачете стран, признавших независимость Беларуси, Турция была третьей.
Дипломатические отношения между странами были установлены 25 марта 1992 года. На несколько месяцев раньше, чем Беларусь установила дипотношения с Россией. Подписание документа произошло в Хельсинки на полях саммита ОБСЕ (в то время СБСЕ) тогдашними главами МИД — Петром Кравченко и Хикметом Четином.
Еще в 1992 году Турция в числе первых зарубежных стран открывает свое посольство в Минске. Беларусь с ответным открытием своей дипмиссии в Анкаре не торопится. Денег на открытие посольств у только вышедшей в открытое море международных отношений республики было в обрез, а карта диппредставительств на то время состояла лишь из постпредств при международных организациях в Нью-Йорке, Женеве, Париже и Вене, а также полпредства в Москве — все они достались в наследство от БССР. Лишь в июле 1994 года Совмин принимает решение открыть посольство в Турции наряду с открытием дипмиссий в Азербайджане, Армении, Казахстане, Туркменистане и Индии.
Фактически беларусское посольство открывается лишь в 1997 году, первым послом Беларуси в Турции становится Николай Лепешко. Позднее — в 1999 году принимается решение об открытии генконсульства в Стамбуле. Уже только исходя из туристического потока беларусов в Турцию, а это не менее 100 тысяч в год, напрашиваются еще несколько генконсульств — в Анталии и Измире, но пока о таких планах не слышно.
В истории двусторонних отношений был даже шпионский скандал. Он произошел в 1994 году, привел к высылке двух турецких дипломатов из Минска и охлаждению отношений. Покойный Роман Яковлевский, вспоминая этот эпизод, писал про то, что в КГБ собрали журналистов разных СМИ и показали «кино» о вербовке турками беларусских граждан, а в появившихся позднее в СМИ версиях причин происшедшего упоминалась «рука Москвы» – пыталась пресечь внешнеполитический старт Беларуси.
Между странами, начиная с 1992 года, когда в Беларуси впервые побывал председатель Великого национального собрания Турции, в целом поддерживается постоянный политический диалог на всех уровнях.
Лукашенко многократно бывал в Турцию, его первый визит туда состоялся в 1996 году еще до открытия посольства в Анкаре. Президент Турции посещал Беларусь в 2016 году. Контакты на высшем уровне развиваются за счет встреч на полях международных саммитов, начиная с саммита ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году. Последняя встреча такого рода произошла на саммите Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии в Астане. Кроме этого, между Лукашенко и Эрдоганом практикуются созвоны.
Президент Турции в числе первых и немногих, кто сразу признал официальные итоги президентских выборов 2020 года, которые зафиксировали победу Лукашенко со счетом в 80% голосов. Лукашенко в долгу не остался и в то время, когда Турция переживала свои президентские выборы (май 2023 года), симпатизировал Эрдогану и тоже тепло поздравил его с победой.
Считается, что Турция была первым зарубежным государством, признавшим суверенитет Беларуси. Это случилось 16 декабря 1991 года, а потому верно только при условии, что речь идет о государствах дальнего зарубежья. Потому что за неделю до этого – 8 декабря в Бресте было подписано соглашение о создании СНГ, которым его подписанты — Беларусь, Россия и Украина автоматически признали суверенитет друг друга. Поэтому в общем зачете стран, признавших независимость Беларуси, Турция была третьей.
Дипломатические отношения между странами были установлены 25 марта 1992 года. На несколько месяцев раньше, чем Беларусь установила дипотношения с Россией. Подписание документа произошло в Хельсинки на полях саммита ОБСЕ (в то время СБСЕ) тогдашними главами МИД — Петром Кравченко и Хикметом Четином.
Еще в 1992 году Турция в числе первых зарубежных стран открывает свое посольство в Минске. Беларусь с ответным открытием своей дипмиссии в Анкаре не торопится. Денег на открытие посольств у только вышедшей в открытое море международных отношений республики было в обрез, а карта диппредставительств на то время состояла лишь из постпредств при международных организациях в Нью-Йорке, Женеве, Париже и Вене, а также полпредства в Москве — все они достались в наследство от БССР. Лишь в июле 1994 года Совмин принимает решение открыть посольство в Турции наряду с открытием дипмиссий в Азербайджане, Армении, Казахстане, Туркменистане и Индии.
Фактически беларусское посольство открывается лишь в 1997 году, первым послом Беларуси в Турции становится Николай Лепешко. Позднее — в 1999 году принимается решение об открытии генконсульства в Стамбуле. Уже только исходя из туристического потока беларусов в Турцию, а это не менее 100 тысяч в год, напрашиваются еще несколько генконсульств — в Анталии и Измире, но пока о таких планах не слышно.
В истории двусторонних отношений был даже шпионский скандал. Он произошел в 1994 году, привел к высылке двух турецких дипломатов из Минска и охлаждению отношений. Покойный Роман Яковлевский, вспоминая этот эпизод, писал про то, что в КГБ собрали журналистов разных СМИ и показали «кино» о вербовке турками беларусских граждан, а в появившихся позднее в СМИ версиях причин происшедшего упоминалась «рука Москвы» – пыталась пресечь внешнеполитический старт Беларуси.
Между странами, начиная с 1992 года, когда в Беларуси впервые побывал председатель Великого национального собрания Турции, в целом поддерживается постоянный политический диалог на всех уровнях.
Лукашенко многократно бывал в Турцию, его первый визит туда состоялся в 1996 году еще до открытия посольства в Анкаре. Президент Турции посещал Беларусь в 2016 году. Контакты на высшем уровне развиваются за счет встреч на полях международных саммитов, начиная с саммита ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году. Последняя встреча такого рода произошла на саммите Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии в Астане. Кроме этого, между Лукашенко и Эрдоганом практикуются созвоны.
Президент Турции в числе первых и немногих, кто сразу признал официальные итоги президентских выборов 2020 года, которые зафиксировали победу Лукашенко со счетом в 80% голосов. Лукашенко в долгу не остался и в то время, когда Турция переживала свои президентские выборы (май 2023 года), симпатизировал Эрдогану и тоже тепло поздравил его с победой.
Рекаморье
Торговля с Турцией начиналась с 8,5 млн долларов в 1992 году, а в 2021-м впервые перевалила за 1 млрд. В 2022 году результат повторился. Это в 2 раза меньше, чем товарооборот Беларуси и Санкт-Петербурга и в 50 раз меньше, чем товарооборот с Россией, в 5 раз меньше торговли с Китаем, но сопоставимо с объемами беларусской торговли с Казахстаном.
Начиная с 1994 года, торговый баланс с Турцией не в пользу Беларуси. Вполне возможно, что по итогам 2023 года объемы взаимной торговли вплотную подойдут к планке в 2 млрд. Солидно, но этого все равно будет недостаточно, чтобы компенсировать Беларуси угасание торговли с Западом или составить хотя бы отдаленную альтернативу России.
В принципе у отношений с Турцией очень большой потенциал, взаимные интересы охватывают практически все сферы – от чрезвычайных ситуаций до промышленной кооперации, науки, образования и военно-промышленного комплекса. Однако возможности их реализации в текущих условиях выглядят сомнительными из-за международного положения Беларуси.
За все время отношений в экономику Беларуси вложено 1,5 млрд долларов турецких инвестиций, причем большая часть этих вложений осуществлена до 2008 года. Цифра все равно звучит как будто серьезно, но она в разы меньше, чем, например, Турция инвестировала в экономику Казахстана.
Статистически сейчас в Беларуси зарегистрированы 126 компаний с турецкими инвестициями. По состоянию на 1 января 2020 года их было 130. Для сравнения на ту же дату, не глядя на совершенно разное содержание двусторонних отношений, компаний с литовскими инвестициями в Беларуси было 574, украинскими – 374, польскими – 328, латвийскими — 322, российскими – 2391, британскими – 192, немецкими — 306, китайскими — 151.
Правда в том, что турецкий бизнес не торопится в Беларусь, а все что на слуху — вложения «Туркселла», отели «Минск» и Crown Plaza, центр развлечений «Журавинка» — это все дела прошлого и не без скелетов в шкафах.
Из любопытных проектов, которые прорабатывались с Турцией, выделяется идея, которая состояла в том, чтобы связать Беларусь с Черным морем и судами смешанного класса «река-море» доставлять грузы в страны Европы, Азии и Африки и наоборот. Для этого планировалось построить порт на глубоководном участке Днепра в Брагинском районе вблизи Украины, а также произвести углубление фарватера реки на участке в 103 км от порта до Киевского водохранилища.
Турецкая компания, которая прониклась этой идеей, даже успела придумать название для первого корабля (Гомель), который будет загружен в порту. Планировалось, что грузы обеспечат Мозырский НПЗ и Беларуськалий.
Все это могло стать частью еще более масштабного замысла — восстановления водного пути из Балтийского в Черное море через Беларусь. На реализацию требовались миллиарды, взаимен Беларусь могла получить альтернативу России в плане возможностей поставок энергоресурсов, а также удешевить доставку своих грузов.
Также одно время предполагалось, что Турция может стать одним из партнеров по созданию беларусского морского флота. Обсуждались варианты аренды и покупки турецких судов для ЗАО «Белморфлот».
Все это «рекаморье» закончилось как сон после 2020 года. При этом значимость Турции для Беларуси с тех пор только возросла, а возможности для сотрудничества объективно уменьшились.
Торговля с Турцией начиналась с 8,5 млн долларов в 1992 году, а в 2021-м впервые перевалила за 1 млрд. В 2022 году результат повторился. Это в 2 раза меньше, чем товарооборот Беларуси и Санкт-Петербурга и в 50 раз меньше, чем товарооборот с Россией, в 5 раз меньше торговли с Китаем, но сопоставимо с объемами беларусской торговли с Казахстаном.
Начиная с 1994 года, торговый баланс с Турцией не в пользу Беларуси. Вполне возможно, что по итогам 2023 года объемы взаимной торговли вплотную подойдут к планке в 2 млрд. Солидно, но этого все равно будет недостаточно, чтобы компенсировать Беларуси угасание торговли с Западом или составить хотя бы отдаленную альтернативу России.
В принципе у отношений с Турцией очень большой потенциал, взаимные интересы охватывают практически все сферы – от чрезвычайных ситуаций до промышленной кооперации, науки, образования и военно-промышленного комплекса. Однако возможности их реализации в текущих условиях выглядят сомнительными из-за международного положения Беларуси.
За все время отношений в экономику Беларуси вложено 1,5 млрд долларов турецких инвестиций, причем большая часть этих вложений осуществлена до 2008 года. Цифра все равно звучит как будто серьезно, но она в разы меньше, чем, например, Турция инвестировала в экономику Казахстана.
Статистически сейчас в Беларуси зарегистрированы 126 компаний с турецкими инвестициями. По состоянию на 1 января 2020 года их было 130. Для сравнения на ту же дату, не глядя на совершенно разное содержание двусторонних отношений, компаний с литовскими инвестициями в Беларуси было 574, украинскими – 374, польскими – 328, латвийскими — 322, российскими – 2391, британскими – 192, немецкими — 306, китайскими — 151.
Правда в том, что турецкий бизнес не торопится в Беларусь, а все что на слуху — вложения «Туркселла», отели «Минск» и Crown Plaza, центр развлечений «Журавинка» — это все дела прошлого и не без скелетов в шкафах.
Из любопытных проектов, которые прорабатывались с Турцией, выделяется идея, которая состояла в том, чтобы связать Беларусь с Черным морем и судами смешанного класса «река-море» доставлять грузы в страны Европы, Азии и Африки и наоборот. Для этого планировалось построить порт на глубоководном участке Днепра в Брагинском районе вблизи Украины, а также произвести углубление фарватера реки на участке в 103 км от порта до Киевского водохранилища.
Турецкая компания, которая прониклась этой идеей, даже успела придумать название для первого корабля (Гомель), который будет загружен в порту. Планировалось, что грузы обеспечат Мозырский НПЗ и Беларуськалий.
Все это могло стать частью еще более масштабного замысла — восстановления водного пути из Балтийского в Черное море через Беларусь. На реализацию требовались миллиарды, взаимен Беларусь могла получить альтернативу России в плане возможностей поставок энергоресурсов, а также удешевить доставку своих грузов.
Также одно время предполагалось, что Турция может стать одним из партнеров по созданию беларусского морского флота. Обсуждались варианты аренды и покупки турецких судов для ЗАО «Белморфлот».
Все это «рекаморье» закончилось как сон после 2020 года. При этом значимость Турции для Беларуси с тех пор только возросла, а возможности для сотрудничества объективно уменьшились.
Мотивы для зависти
Турция относится к тем трем с половиной значимых стран, с помощью которых официальный Минск пытается выйти из тени России, снизив уровень своей зависимости.
При этом Турция стала одним из торговых бенефициаров от введенных против Беларуси и России санкций — и потому что помогает их обходить, зарабатывая на реэкспорте во все стороны, и потому что замещает санкционные товары и технологии своими.
Турция важный логистический партнер в плане доставки товаров Беларуси в страны «дальней дуги».
Стамбульский аэропорт связывает Беларусь со странами Европы и обеих Америк — иных вариантов добраться самолетом в Минск совсем немного (Дубай, Тбилиси, Баку, Астана, но крюк еще больше). При этом турецкие авиалинии прекратили полеты в Минск с началом большой войны, развязанной Россией, но не прекратили летать над Беларусью в отличие от европейских коллег.
Все это и многое другое дает материал для укрепления беларусско-турецких отношений, но есть сферы, где дружба остается дружбой, а табачок все равно врозь.
Турция конкурент Беларуси в борьбе за китайский транзит в Европу. Она участвует в Транскаспийском коридоре, который связывает Китай с Европой через Каспийское и Черное моря. Этот маршрут представляет вариант обхода России и Беларуси при транзите китайских товаров в ЕС и поэтому значим для Евросоюза.
Турция конкурент Беларуси в плане транзита российских энергоресурсов в Европу и в этой партии ведет с сухим счетом. Россия отводит ей роль газового хаба. Прокачка российского газа через Беларусь в Европу равна нулю.
Турция конкурент Беларуси и в украино-российском переговорном процессе, хотя сейчас принято считать минскую площадку списанной в архив. До того, как переехать в Стамбул, первые раунды переговоров прошли именно в Беларуси. После агрессии России в отношении Украины с беларусской территории представить себе возможность таких переговоров в Беларуси тоже было сложно. Официальный Минск продолжает твердить о своей миротворческой миссии, не считаясь с «кредитной» историей, Анкара предлагает свои услуги.
Турция один из конкурентов Беларуси за ниши на российском рынке, освободившиеся после ухода западных компаний. Причем в отличие от Беларуси Турция не обременена санкциями и может настаивать на особых условиях.
Наконец, Турции (Эрдогану) сходит с рук то, за что Беларусь держат под санкциями в изгоях. Сравнение несколько утрированное и все-таки. Турция ощутимо опережает Беларусь по количеству политзаключенных на 100 тысяч населения. В актуальном «Индексе свободы прессы», отражающем свободу слова и СМИ, обе страны находятся в самой проблемной категории, но положение в Турции (165-е место) хуже, чем в Беларуси (157-е). При всем при этом отношения Эрдогана с западными партнерами в целом остаются теплыми и конструктивными, чего не скажешь про его беларусского коллегу. Это, разумеется, не вопрос, по которому между Минском и Анкарой может искрить. Скорее мотив для чьей-то затаенной зависти. Процентов на 80.
Турция относится к тем трем с половиной значимых стран, с помощью которых официальный Минск пытается выйти из тени России, снизив уровень своей зависимости.
При этом Турция стала одним из торговых бенефициаров от введенных против Беларуси и России санкций — и потому что помогает их обходить, зарабатывая на реэкспорте во все стороны, и потому что замещает санкционные товары и технологии своими.
Турция важный логистический партнер в плане доставки товаров Беларуси в страны «дальней дуги».
Стамбульский аэропорт связывает Беларусь со странами Европы и обеих Америк — иных вариантов добраться самолетом в Минск совсем немного (Дубай, Тбилиси, Баку, Астана, но крюк еще больше). При этом турецкие авиалинии прекратили полеты в Минск с началом большой войны, развязанной Россией, но не прекратили летать над Беларусью в отличие от европейских коллег.
Все это и многое другое дает материал для укрепления беларусско-турецких отношений, но есть сферы, где дружба остается дружбой, а табачок все равно врозь.
Турция конкурент Беларуси в борьбе за китайский транзит в Европу. Она участвует в Транскаспийском коридоре, который связывает Китай с Европой через Каспийское и Черное моря. Этот маршрут представляет вариант обхода России и Беларуси при транзите китайских товаров в ЕС и поэтому значим для Евросоюза.
Турция конкурент Беларуси в плане транзита российских энергоресурсов в Европу и в этой партии ведет с сухим счетом. Россия отводит ей роль газового хаба. Прокачка российского газа через Беларусь в Европу равна нулю.
Турция конкурент Беларуси и в украино-российском переговорном процессе, хотя сейчас принято считать минскую площадку списанной в архив. До того, как переехать в Стамбул, первые раунды переговоров прошли именно в Беларуси. После агрессии России в отношении Украины с беларусской территории представить себе возможность таких переговоров в Беларуси тоже было сложно. Официальный Минск продолжает твердить о своей миротворческой миссии, не считаясь с «кредитной» историей, Анкара предлагает свои услуги.
Турция один из конкурентов Беларуси за ниши на российском рынке, освободившиеся после ухода западных компаний. Причем в отличие от Беларуси Турция не обременена санкциями и может настаивать на особых условиях.
Наконец, Турции (Эрдогану) сходит с рук то, за что Беларусь держат под санкциями в изгоях. Сравнение несколько утрированное и все-таки. Турция ощутимо опережает Беларусь по количеству политзаключенных на 100 тысяч населения. В актуальном «Индексе свободы прессы», отражающем свободу слова и СМИ, обе страны находятся в самой проблемной категории, но положение в Турции (165-е место) хуже, чем в Беларуси (157-е). При всем при этом отношения Эрдогана с западными партнерами в целом остаются теплыми и конструктивными, чего не скажешь про его беларусского коллегу. Это, разумеется, не вопрос, по которому между Минском и Анкарой может искрить. Скорее мотив для чьей-то затаенной зависти. Процентов на 80.
Танец с саблями
Выпуск «Пульса Ленина-19» оценивает региональный вес России, отвечая на вопрос, хватит ли его, чтобы удержать подле себя интересующие Кремль страны. Например, Армению.
Все-таки война против Украины и противостояние с Западом обеспечили некоторую естественную убыль российского влияния, провоцируя соблазны этим воспользоваться. И, кажется, какие-то страны этим прагматично пользуются, раздвигая для себя границы возможного. Например, Казахстан, преподавший российской делегации во главе с Путиным первый урок казахского.
Злоключения Украины, а до этого Грузии наглядно показывают на что готова Москва ради сохранения сферы своего влияния. Наверное, глупо думать, что в других случаях Кремль может поступить иначе. Другое дело, что сейчас РФ может испытывать дефицит возможностей, которого не было раньше.
Повод поразмышлять над вопросом об актуальных пределах влияния России имеется. Его подбросил премьер-министр Армении Никол Пашинян, который, как сообщает армянская сторона, в телефонном разговоре с Александром Лукашенко уведомил, что не сможет принять участие в заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ в Минске.
Беларусь председательствует в ОДКБ в этом году и предстоящая в Минске 22–23 ноября серия саммитов, включая уровень глав государств, является финалом беларусского председательства. Отказ Армении, разумеется, портит властям Беларуси весь праздник, нарушая рутину на финише председательства открытым конфликтом, ставящим под сомнение перспективы ОДКБ.
Хотя так утверждать будет все-таки преувеличением. Отряд может и не заметить потери бойца, сделав вид, что ничего не случилось. Из ОДКБ уже выходили страны. Узбекистан, например, провернул такой финт дважды, но военный блок это пережил. С другой стороны, сейчас потенциально любая вибрация может привести к тектоническим сдвигам. Перспективы ОДКБ сами по себе туманны и по другим не армянским причинам. Блок держится на России, а почва, на которой держится Россия, приобрела свойство уходить из-под ног.
Лукашенко на правах председателя и хозяина саммита ОДКБ позвонил Пашиняну, возможно, уже располагая информацией о его неучастии по дипканалам и рассчитывая его переубедить или получить объяснения. Пикантным выглядит фрагмент их разговора (из армянского пресс-релиза), в котором Пашинян уповает, что «партнеры поймут решение», невольно напоминая предложение «понять и простить» персонажа по фамилии Бородач в исполнении комика Михаила Галустяна. В нашем случае, правда, не до шуток, хотя надежда на понимание в той среде выглядит именно так.
Лукашенко, как гласит официальная версия, к отказу «отнесся спокойно». Что ж, выглядит так, что оснований биться в истерике по такому случаю у него действительно не было, поэтому пресс-службе можно поверить. Думается, что за сообщением о спокойствии правителя кроется желание официального Минска лишить новость об отказе Пашиняна ног, чтобы она прекратила ходить по инфополю и будоражить массы.
У Пашиняна были основания для шпилек в адрес Лукашенко. И он одну преподнес, когда пообщался накоротке со Светланой Тихановской на полях саммита Европейского политического сообщества в Гранаде. Там же, кстати, и точно также накоротке он переговорил с президентом Украины Владимиром Зеленским, чем отпустил аналогичную шпильку в адрес Владимира Путина.
Выпуск «Пульса Ленина-19» оценивает региональный вес России, отвечая на вопрос, хватит ли его, чтобы удержать подле себя интересующие Кремль страны. Например, Армению.
Все-таки война против Украины и противостояние с Западом обеспечили некоторую естественную убыль российского влияния, провоцируя соблазны этим воспользоваться. И, кажется, какие-то страны этим прагматично пользуются, раздвигая для себя границы возможного. Например, Казахстан, преподавший российской делегации во главе с Путиным первый урок казахского.
Злоключения Украины, а до этого Грузии наглядно показывают на что готова Москва ради сохранения сферы своего влияния. Наверное, глупо думать, что в других случаях Кремль может поступить иначе. Другое дело, что сейчас РФ может испытывать дефицит возможностей, которого не было раньше.
Повод поразмышлять над вопросом об актуальных пределах влияния России имеется. Его подбросил премьер-министр Армении Никол Пашинян, который, как сообщает армянская сторона, в телефонном разговоре с Александром Лукашенко уведомил, что не сможет принять участие в заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ в Минске.
Беларусь председательствует в ОДКБ в этом году и предстоящая в Минске 22–23 ноября серия саммитов, включая уровень глав государств, является финалом беларусского председательства. Отказ Армении, разумеется, портит властям Беларуси весь праздник, нарушая рутину на финише председательства открытым конфликтом, ставящим под сомнение перспективы ОДКБ.
Хотя так утверждать будет все-таки преувеличением. Отряд может и не заметить потери бойца, сделав вид, что ничего не случилось. Из ОДКБ уже выходили страны. Узбекистан, например, провернул такой финт дважды, но военный блок это пережил. С другой стороны, сейчас потенциально любая вибрация может привести к тектоническим сдвигам. Перспективы ОДКБ сами по себе туманны и по другим не армянским причинам. Блок держится на России, а почва, на которой держится Россия, приобрела свойство уходить из-под ног.
Лукашенко на правах председателя и хозяина саммита ОДКБ позвонил Пашиняну, возможно, уже располагая информацией о его неучастии по дипканалам и рассчитывая его переубедить или получить объяснения. Пикантным выглядит фрагмент их разговора (из армянского пресс-релиза), в котором Пашинян уповает, что «партнеры поймут решение», невольно напоминая предложение «понять и простить» персонажа по фамилии Бородач в исполнении комика Михаила Галустяна. В нашем случае, правда, не до шуток, хотя надежда на понимание в той среде выглядит именно так.
Лукашенко, как гласит официальная версия, к отказу «отнесся спокойно». Что ж, выглядит так, что оснований биться в истерике по такому случаю у него действительно не было, поэтому пресс-службе можно поверить. Думается, что за сообщением о спокойствии правителя кроется желание официального Минска лишить новость об отказе Пашиняна ног, чтобы она прекратила ходить по инфополю и будоражить массы.
У Пашиняна были основания для шпилек в адрес Лукашенко. И он одну преподнес, когда пообщался накоротке со Светланой Тихановской на полях саммита Европейского политического сообщества в Гранаде. Там же, кстати, и точно также накоротке он переговорил с президентом Украины Владимиром Зеленским, чем отпустил аналогичную шпильку в адрес Владимира Путина.
Однако адресатом языка жестов в виде отказа от участия в саммите ОДКБ в Минске является не Лукашенко, а Кремль. Месяц назад Пашинян уже пропустил саммит СНГ в Кыргызстане, сославшись на разные обстоятельства. Такие демарши кажутся прогулкой по тонкому льду, когда все как никогда близко к провалу, но не факт. Пока лед позволяет по себе прогуливаться. Возможно потому, что шаги точно рассчитаны и по большому счету еще никуда не ведут, напоминая топтание на месте.
Александр Григорьевич, в прошлом исполнявший подобные трюки, когда не находил взаимопонимания с Москвой, предостерег Никола Воваевича от «необдуманных шагов по дезинтеграции». Это сообщила его пресс-служба. Жаль, что пресс-службы обоих собеседников умалчивают, предостерег ли в свою очередь Никол Воваевич Александра Григорьевича от необдуманных шагов по интеграции. Ведь Армения обожглась, потому что положилась во всем на Россию.
Мотив дезинтеграционных телодвижений официального Еревана как раз в том и заключается, что интеграция в формате ОДКБ и ставка на Россию никак не помогла Армении в ее конфликте с Азербайджаном. Как говорит Ереван, ОДКБ самоустранилась из Армении. Теперь Армения вроде как угрожает самоустраниться из ОДКБ, но для этого Еревану нужна альтернативная система безопасности.
Потенциально альтернативой может быть ЕС, США и НАТО, то есть условный Запад, но есть основания сомневаться, что Еревану такая альтернатива доступна. Вопрос заключается в том, готов ли Запад взять Армению под свою защиту, а Россия — это позволить. Ответ, скорее всего, в обоих случаях отрицательный и вряд ли в Ереване питают на этот счет иллюзии. Есть и другой важный региональный игрок и партнер Армении, которому приход Запада вряд ли понравится. Иран.
Чего же в таком случае добивается Армения?
Версий, трактующих ее поведение, много. Например, что бойкот согласован с Кремлем, но это представляется маловероятным. Между Ереваном и Москвой все-таки действительно искрит, имеет место обмен «любезностями». Ближе к истине, наверное, желание армянских властей элементарно угодить настроению армянского общества, разочарованного ОДКБ и Россией, чтобы сохранить власть. Реверансы в сторону Западу могут создать дополнительную защиту правительству Пашиняна, но вряд ли способны защитить Армению.
Взаимодействовать с ОДКБ как ни в чем не бывало армянские власти пока в любом случае не могут. Это было бы странным. Контакты на Западе создают у армянского электората впечатление, что правительство не сидит сложа руки, пытаясь что-то делать. В конце концов, какая разница на чем зарабатывать политический капитал, тем более, когда другого выбора, кроме как играть на антироссийских настроениях, не оставила сама Россия.
При всем при этом Кремлю этот армянский «танец с саблями» может быть тоже на руку. Определенное сближение Армении с Западом может способствовать (дальнейшему) сближению Азербайджана с РФ. Игра Москвы может заключаться в том, чтобы в итоге попытаться завлечь Азербайджан в ОДКБ, рассчитывая и, наверное, вполне справедливо, что Армения все равно никуда не денется, как зависимое по всем статьям от РФ государство.
Разумеется, можно ставить под сомнение способность Москвы разрабатывать и воплощать такие многоходовки. Однако не вызывает сомнений, что степень автономии на постсоветском пространстве по-прежнему определяется длиной поводка, на котором страны СНГ держит Кремль. Самый короткий, похоже, у Беларуси даже в сравнении с Арменией, чьи власти в отличие от беларусских легитимны (никем не оспаривается) и уже хотя бы по этой причине не ограничены в своих контактах с партнерами на Западе. К тому же Лукашенко — единственный из правителей в СНГ, кто как будто уже или пока не оспаривает его длину.
Александр Григорьевич, в прошлом исполнявший подобные трюки, когда не находил взаимопонимания с Москвой, предостерег Никола Воваевича от «необдуманных шагов по дезинтеграции». Это сообщила его пресс-служба. Жаль, что пресс-службы обоих собеседников умалчивают, предостерег ли в свою очередь Никол Воваевич Александра Григорьевича от необдуманных шагов по интеграции. Ведь Армения обожглась, потому что положилась во всем на Россию.
Мотив дезинтеграционных телодвижений официального Еревана как раз в том и заключается, что интеграция в формате ОДКБ и ставка на Россию никак не помогла Армении в ее конфликте с Азербайджаном. Как говорит Ереван, ОДКБ самоустранилась из Армении. Теперь Армения вроде как угрожает самоустраниться из ОДКБ, но для этого Еревану нужна альтернативная система безопасности.
Потенциально альтернативой может быть ЕС, США и НАТО, то есть условный Запад, но есть основания сомневаться, что Еревану такая альтернатива доступна. Вопрос заключается в том, готов ли Запад взять Армению под свою защиту, а Россия — это позволить. Ответ, скорее всего, в обоих случаях отрицательный и вряд ли в Ереване питают на этот счет иллюзии. Есть и другой важный региональный игрок и партнер Армении, которому приход Запада вряд ли понравится. Иран.
Чего же в таком случае добивается Армения?
Версий, трактующих ее поведение, много. Например, что бойкот согласован с Кремлем, но это представляется маловероятным. Между Ереваном и Москвой все-таки действительно искрит, имеет место обмен «любезностями». Ближе к истине, наверное, желание армянских властей элементарно угодить настроению армянского общества, разочарованного ОДКБ и Россией, чтобы сохранить власть. Реверансы в сторону Западу могут создать дополнительную защиту правительству Пашиняна, но вряд ли способны защитить Армению.
Взаимодействовать с ОДКБ как ни в чем не бывало армянские власти пока в любом случае не могут. Это было бы странным. Контакты на Западе создают у армянского электората впечатление, что правительство не сидит сложа руки, пытаясь что-то делать. В конце концов, какая разница на чем зарабатывать политический капитал, тем более, когда другого выбора, кроме как играть на антироссийских настроениях, не оставила сама Россия.
При всем при этом Кремлю этот армянский «танец с саблями» может быть тоже на руку. Определенное сближение Армении с Западом может способствовать (дальнейшему) сближению Азербайджана с РФ. Игра Москвы может заключаться в том, чтобы в итоге попытаться завлечь Азербайджан в ОДКБ, рассчитывая и, наверное, вполне справедливо, что Армения все равно никуда не денется, как зависимое по всем статьям от РФ государство.
Разумеется, можно ставить под сомнение способность Москвы разрабатывать и воплощать такие многоходовки. Однако не вызывает сомнений, что степень автономии на постсоветском пространстве по-прежнему определяется длиной поводка, на котором страны СНГ держит Кремль. Самый короткий, похоже, у Беларуси даже в сравнении с Арменией, чьи власти в отличие от беларусских легитимны (никем не оспаривается) и уже хотя бы по этой причине не ограничены в своих контактах с партнерами на Западе. К тому же Лукашенко — единственный из правителей в СНГ, кто как будто уже или пока не оспаривает его длину.
Таджикская версия отца народа
Выпуск «Пульса Ленина-19» делится протокольными впечатлениями из личного опыта мимолетной встречи с Эмомали Рахмоном, которого в Таджикистане официально считают «спасителем» и «основателем мира и национального единства». На сегодня он главный политическим долгожитель в СНГ: Рахмон правит дольше Лукашенко, хотя кажется, что дольше быть не может.
Воспоминания навеяны неформальной встречей Лукашенко с президентом Таджикистана в среду, 22 ноября, в канун сессии ОДКБ. Однако речь пойдет о событиях, которые происходили за 9 лет до этого, в октябре 2014 года, когда Минск тоже на правах председателя только не в ОДКБ, а в СНГ принимал президентский саммит.
Как и сейчас, так и тогда Рахмон прибыл в Беларусь за день до мероприятия. Общее между тогда и сейчас также в том, что тогда СНГ теряло Украину примерно, как сейчас ОДКБ теряет Армению.
Премьера дворца
Совсем недавно — в октябре Дворец Независимости отметил свое 10-летие, считая года от первого международного мероприятия, которое он принял. Фактически это было не одно, а сразу два мероприятия – заседание Высшего Евразийского экономического совета и саммит глав государств СНГ, и проходили они 24–25 октября 2013 года. То был год очередного беларусского председательства в СНГ, но о чем тогда никто не знал, что председательствовать Беларусь будет и в следующем 2014 году, а саммит в Минске будет последним, на котором участвует Украина на уровне президента.
Тогда им был Виктор Янукович, который спустя несколько месяцев будет смещен и сбежит в Россию. Но сперва 1 января 2014 года Украина примет от Беларуси эстафету председательства в СНГ, а уже в марте в свете аннексии Крыма Россией прервет свое председательство. Официальный Минск подхватит «упавшее знамя». Как выразится на этот счет покойный Владимир Макей, «Беларусь приняла председательство в СНГ, что называется, в явочном порядке».
Председательство, как водится в таких случаях, назовут внеочередным.
В результате 10 октября 2014 года Минск снова примет саммит глав государств СНГ. Мероприятие тоже пройдет во Дворце Независимости, куда попаду и я как закрепленный от протокола за президентом Таджикистана.
Таковы основные события того времени, которые как декорации помогают погрузиться в историю.
Выпуск «Пульса Ленина-19» делится протокольными впечатлениями из личного опыта мимолетной встречи с Эмомали Рахмоном, которого в Таджикистане официально считают «спасителем» и «основателем мира и национального единства». На сегодня он главный политическим долгожитель в СНГ: Рахмон правит дольше Лукашенко, хотя кажется, что дольше быть не может.
Воспоминания навеяны неформальной встречей Лукашенко с президентом Таджикистана в среду, 22 ноября, в канун сессии ОДКБ. Однако речь пойдет о событиях, которые происходили за 9 лет до этого, в октябре 2014 года, когда Минск тоже на правах председателя только не в ОДКБ, а в СНГ принимал президентский саммит.
Как и сейчас, так и тогда Рахмон прибыл в Беларусь за день до мероприятия. Общее между тогда и сейчас также в том, что тогда СНГ теряло Украину примерно, как сейчас ОДКБ теряет Армению.
Премьера дворца
Совсем недавно — в октябре Дворец Независимости отметил свое 10-летие, считая года от первого международного мероприятия, которое он принял. Фактически это было не одно, а сразу два мероприятия – заседание Высшего Евразийского экономического совета и саммит глав государств СНГ, и проходили они 24–25 октября 2013 года. То был год очередного беларусского председательства в СНГ, но о чем тогда никто не знал, что председательствовать Беларусь будет и в следующем 2014 году, а саммит в Минске будет последним, на котором участвует Украина на уровне президента.
Тогда им был Виктор Янукович, который спустя несколько месяцев будет смещен и сбежит в Россию. Но сперва 1 января 2014 года Украина примет от Беларуси эстафету председательства в СНГ, а уже в марте в свете аннексии Крыма Россией прервет свое председательство. Официальный Минск подхватит «упавшее знамя». Как выразится на этот счет покойный Владимир Макей, «Беларусь приняла председательство в СНГ, что называется, в явочном порядке».
Председательство, как водится в таких случаях, назовут внеочередным.
В результате 10 октября 2014 года Минск снова примет саммит глав государств СНГ. Мероприятие тоже пройдет во Дворце Независимости, куда попаду и я как закрепленный от протокола за президентом Таджикистана.
Таковы основные события того времени, которые как декорации помогают погрузиться в историю.
Посвящение в таджики
Рахмон не был единственным из лидеров СНГ, кто прибыл за день до саммита (9 октября, а саммит проходил 10-го), но он прилетал одним из первых. Уже на летном поле коллеги из таджикского протокола, которые прибыли в Минск загодя (до своего босса), попросили меня соблюсти протокольную традицию – подняться на борт и пригласить президента спуститься по трапу к встречающим официальным лицам.
Обычно это делает начальник службы протокола, но он работал с другой делегацией – туркменской (в те дни проходил официальный визит в Беларусь президента Туркменистана, совмещенный с участием в саммите), и миссия выпала мне – в то время я был начальником одного из отделов в службе протокола. Лидеры далеко не всех стран придерживаются этой традиции. Например, Лукашенко появляется из самолета без приглашения.
Как только самолет подкатил к точке остановки, девушки с хлебом-солью и встречающие официальные лица, сотрудники служб безопасности двинулись к нему вслед за трапом. Трап пристыковался к борту, и я, подгоняемый ускоренным сердцебиением, быстро поднялся по нему и ступил туда, куда до этого никогда не ступал, — на «борт номер один» Таджикистана.
На входе стояла бортпроводница с виду так же, как при посадке на обычный рейс, но рейс был необычным. Был и тут же исчез кто-то из охраны. Я едва успел обменяться с бортпроводницей «добрыми днями» как появился Эмомали Рахмон, заслонив собой все виды салона, на которые, конечно, хотелось из любопытства взглянуть.
Помню, что произнес какое-то краткое вежливое приветствие. Затем сообщил, что встречающие официальные лица ждут его у трапа и пригласил спуститься к ним. В ответ Рахмон неторопливо и как будто из дорогого футляра достал из кармана и протянул мне свою руку, и я поспешил ее осторожно пожать.
На тот момент это была первая президентская рука, протянутая мне, и мой первый непосредственный контакт с вершителем судеб, пусть даже только таджикских. Поэтому все запомнилось как наизусть.
Рука была и теплой, и очень мягкой, что выдавало определенные черты характера ее хозяина, но еще она была практически неподвижной, как «святые мощи», только живые, которые предъявили для прикосновения. Сейчас мне кажется, что это могло быть и таинством посвящения в таджики с хорошими видами на жительство в Таджикистане. Правда, тогда виды на жительство за пределами Беларуси еще не были в большой моде, как сейчас. И это уже не шутка.
Все протокольные любезности, знаки вежливости и гостеприимства заняли не дольше их описания. Я поспешил удалиться из самолета и, спустившись по трапу занял как водится в протоколе неприметное место где-то в стороне, чтобы не мешать церемонии официальной встречи. С беларусской стороны Рахмона встречал кто-то из Совмина и руководителей МИД. Кажется, это был Александр Михневич, но могу ошибаться.
Рахмон не был единственным из лидеров СНГ, кто прибыл за день до саммита (9 октября, а саммит проходил 10-го), но он прилетал одним из первых. Уже на летном поле коллеги из таджикского протокола, которые прибыли в Минск загодя (до своего босса), попросили меня соблюсти протокольную традицию – подняться на борт и пригласить президента спуститься по трапу к встречающим официальным лицам.
Обычно это делает начальник службы протокола, но он работал с другой делегацией – туркменской (в те дни проходил официальный визит в Беларусь президента Туркменистана, совмещенный с участием в саммите), и миссия выпала мне – в то время я был начальником одного из отделов в службе протокола. Лидеры далеко не всех стран придерживаются этой традиции. Например, Лукашенко появляется из самолета без приглашения.
Как только самолет подкатил к точке остановки, девушки с хлебом-солью и встречающие официальные лица, сотрудники служб безопасности двинулись к нему вслед за трапом. Трап пристыковался к борту, и я, подгоняемый ускоренным сердцебиением, быстро поднялся по нему и ступил туда, куда до этого никогда не ступал, — на «борт номер один» Таджикистана.
На входе стояла бортпроводница с виду так же, как при посадке на обычный рейс, но рейс был необычным. Был и тут же исчез кто-то из охраны. Я едва успел обменяться с бортпроводницей «добрыми днями» как появился Эмомали Рахмон, заслонив собой все виды салона, на которые, конечно, хотелось из любопытства взглянуть.
Помню, что произнес какое-то краткое вежливое приветствие. Затем сообщил, что встречающие официальные лица ждут его у трапа и пригласил спуститься к ним. В ответ Рахмон неторопливо и как будто из дорогого футляра достал из кармана и протянул мне свою руку, и я поспешил ее осторожно пожать.
На тот момент это была первая президентская рука, протянутая мне, и мой первый непосредственный контакт с вершителем судеб, пусть даже только таджикских. Поэтому все запомнилось как наизусть.
Рука была и теплой, и очень мягкой, что выдавало определенные черты характера ее хозяина, но еще она была практически неподвижной, как «святые мощи», только живые, которые предъявили для прикосновения. Сейчас мне кажется, что это могло быть и таинством посвящения в таджики с хорошими видами на жительство в Таджикистане. Правда, тогда виды на жительство за пределами Беларуси еще не были в большой моде, как сейчас. И это уже не шутка.
Все протокольные любезности, знаки вежливости и гостеприимства заняли не дольше их описания. Я поспешил удалиться из самолета и, спустившись по трапу занял как водится в протоколе неприметное место где-то в стороне, чтобы не мешать церемонии официальной встречи. С беларусской стороны Рахмона встречал кто-то из Совмина и руководителей МИД. Кажется, это был Александр Михневич, но могу ошибаться.
VIP-доставка к столу
Сам саммит СНГ в памяти ничем особенно примечательным не отметился. Из всего вороха мероприятий тех дней запомнился неофициальный обед от имени Лукашенко, который происходил вечером накануне саммита во дворце. Точнее не сам обед, а дорога к нему.
К слову, обедом в протоколе называются застольные мероприятия, происходящие вечером, а все происходящие до вечера – завтраком. Такая протокольная специфика, кстати, похожая на режим дня Иосифа Сталина, который, как описывала в своих воспоминаниях его дочь Светлана Аллилуева, завтракал в часа два дня, а обедать садился в 8–9 вечера. Похожая, но, разумеется, не имеющая к нему отношения.
Эмомали Рахмон, как и другие его коллеги по СНГ, прибывшие в день накануне саммита, был размещен в одном из особняков в резиденции на Фрунзе.
График прибытия глав государств во дворец был составлен поминутно, но корректировался по рации по ходу движения. По какой-то причине на этот выезд в кортеже не было протокольной машины, и я оказался в автомобиле спецподразделения «Стрела», который вел кортеж, и соответственно регулировал скорость.
В то время «Стрела» гоняла на Крайслерах в кузове универсал, которые в народе называли чемоданами. «Чемоданы» были заряжены мощными двигателями объемом 5,7 литра, а потому могли летать как стрела, оправдывая название «фирмы».
Мы плавно выехали с Фрунзе и спокойно двигались по перекрытой для движения дороге примерно до Дворца Республики, когда по рации экипажу «Стрелы» поступила команда ускорятся. В поворот возле ГУМа кортеж входил уже на большой скорости. Я не был пристегнут и оттого меня даже снесло в «чемодане» с центра заднего сиденья, где пристроился ради лучшего вида на дорогу, к боковой двери.
После поворота голос в рации потребовал еще больше увеличить скорость. Кортеж мчал, не жалея лошадиных сил, примерно до Стелы, а после поступила команда снизить скорость и начался «заход на посадку» во внутренний дворик дворца. «Приземление» произошло штатно и вовремя, хотя дворец как объект был все еще в новинку, как и маршруты заезда и выезда из него, поэтому риски всяких недоразумений были.
Обычно такие истории завершает мораль, но в этой она пока откладывается, потому что главные действующие лица продолжают играть свои главные роли. Сложно сказать, сколько еще визитов Рахмона переживет Минск, прежде чем Эмомали Шарипович и его конкурент по политическому долголетию Александр Григорьевич совсем отойдут от дел, ну или хотя бы уйдут на второстепенные роли. Зато есть интрига, кто из них сойдет с марафонской дистанции первым. И есть повод поболеть за таджиков: чтобы в этом соревновании Беларусь уступила Таджикистану и даже с большим отрывом.
Сам саммит СНГ в памяти ничем особенно примечательным не отметился. Из всего вороха мероприятий тех дней запомнился неофициальный обед от имени Лукашенко, который происходил вечером накануне саммита во дворце. Точнее не сам обед, а дорога к нему.
К слову, обедом в протоколе называются застольные мероприятия, происходящие вечером, а все происходящие до вечера – завтраком. Такая протокольная специфика, кстати, похожая на режим дня Иосифа Сталина, который, как описывала в своих воспоминаниях его дочь Светлана Аллилуева, завтракал в часа два дня, а обедать садился в 8–9 вечера. Похожая, но, разумеется, не имеющая к нему отношения.
Эмомали Рахмон, как и другие его коллеги по СНГ, прибывшие в день накануне саммита, был размещен в одном из особняков в резиденции на Фрунзе.
График прибытия глав государств во дворец был составлен поминутно, но корректировался по рации по ходу движения. По какой-то причине на этот выезд в кортеже не было протокольной машины, и я оказался в автомобиле спецподразделения «Стрела», который вел кортеж, и соответственно регулировал скорость.
В то время «Стрела» гоняла на Крайслерах в кузове универсал, которые в народе называли чемоданами. «Чемоданы» были заряжены мощными двигателями объемом 5,7 литра, а потому могли летать как стрела, оправдывая название «фирмы».
Мы плавно выехали с Фрунзе и спокойно двигались по перекрытой для движения дороге примерно до Дворца Республики, когда по рации экипажу «Стрелы» поступила команда ускорятся. В поворот возле ГУМа кортеж входил уже на большой скорости. Я не был пристегнут и оттого меня даже снесло в «чемодане» с центра заднего сиденья, где пристроился ради лучшего вида на дорогу, к боковой двери.
После поворота голос в рации потребовал еще больше увеличить скорость. Кортеж мчал, не жалея лошадиных сил, примерно до Стелы, а после поступила команда снизить скорость и начался «заход на посадку» во внутренний дворик дворца. «Приземление» произошло штатно и вовремя, хотя дворец как объект был все еще в новинку, как и маршруты заезда и выезда из него, поэтому риски всяких недоразумений были.
Обычно такие истории завершает мораль, но в этой она пока откладывается, потому что главные действующие лица продолжают играть свои главные роли. Сложно сказать, сколько еще визитов Рахмона переживет Минск, прежде чем Эмомали Шарипович и его конкурент по политическому долголетию Александр Григорьевич совсем отойдут от дел, ну или хотя бы уйдут на второстепенные роли. Зато есть интрига, кто из них сойдет с марафонской дистанции первым. И есть повод поболеть за таджиков: чтобы в этом соревновании Беларусь уступила Таджикистану и даже с большим отрывом.