Дайджест лучших постов за неделю

Если вы их пропустили, то кликайте по ссылкам ниже:

✔️ Клинический случай: редкая комбинация онкопатологий у ребёнка
✔️ Причина ДЦП – это …
✔️ Полезные материалы: детский церебральный паралич
✔️ Клинический случай: гигантское объёмное образование грудной клетки у младенца

ТОП постов от наших коллег:

✔️ Одна вакцина против всех штаммов одного и того же вируса
✔️ Работа в ночную смену может повысить риск развития диабета и ожирения
✔️ Робот для автоматического забора крови
✔️ Дети с аллергическим конъюнктивитом: лечение согласно UpToDate

Читайте, обсуждайте и делитесь с коллегами! Любые пожелания по тематике постов принимаются в комментариях ⬇️

Причины повышения артериального давления у детей

Развитие взрослой гипертонии часто начинается в детстве. Кроме того, осложнения гипертонии в зрелом возрасте возникают раньше у пациентов с гипертонией в детстве. По данным различных исследований, встречаемость этой патологии среди детей и подростков составляет от 1 до 18%.

Артериальная гипертония может быть:

✔️ первичной (причина неизвестна, диагноз устанавливается методом исключения);

✔️ вторичной (вызванной другим заболеванием, например, заболеванием почек).

По достижении возраста 6 лет первичная артериальная гипертония является доминирующей этиологией, и это ещё более характерно для подростков. До возраста 6 лет вторичная гипертония встречается чаще, она более характерна для детей в возрасте до 3 лет.

По определению причина первичной артериальной гипертонии неизвестна, поэтому это диагноз исключения. Тем не менее известны некоторые факторы риска – они указаны на нашей инфографике.

Вторичная артериальная гипертензия у детей

Имеет идентифицируемую причину, такая гипертония может быть обратимой, если причина устранена. Наиболее распространённые причины вторичной гипертензии у детей:

✔️ паренхиматозные заболевания почек (например, гломерулонефрит, пиелонефрит, рефлюкс-нефропатия) или структурные аномалии почек (например, обструктивная уропатия, поликистоз почек, диспластические почки);

✔️ реноваскулярные заболевания (например, стеноз почечной артерии, тромбоз почечной вены);

✔️ сердечно-сосудистые заболевания (например, коарктация аорты, артериовенозный свищ);

✔️ эндокринные заболевания (например, гипертиреоз, избыток минералокортикоидов, избыток кортикостероидов, избыток катехоламинов).

Помимо этого среди причин могут быть лекарственные препараты, опухоли, неврологические причины и т.д.

На портале MSD представлены удобные калькуляторы распределения АД по полу, возрасту и росту:

• для мальчиков 2-17 лет
• для девочек 2-17 лет

Перевод статьи

Коллеги, сегодня мы хотим поделиться переводом статьи врача-педиатра, оказывающего помощь детям с особыми медицинскими потребностями.

Надеемся, что статья будет полезна для специалистов тех направлений педиатрии, в которых часто приходится проходить через потерю пациента.

Учиться говорить «прощай». Часть 1

Перевод оригинальной статьи

«Неудивительно, что вы не спите по ночам», – сказал психотерапевт.

Я только что рассказал ему, что ухаживаю за детьми с буллёзным эпидермолизом – редким генетическим заболеванием кожи, которое часто называют «самой страшной болезнью, о которой вы никогда не слышали». У детей с этим заболеванием при малейшем движении их хрупкая кожа «бабочки» отделяется от дермы, оставляя после себя поле битвы с открытыми ранами.

За последние 15 лет я от рождения до смерти охранял очень многих детей-бабочек. Чтобы жить дальше, я оградил себя от историй их смерти, сохранив самые тяжёлые моменты в тайниках своего сознания. И всё же в ночной тишине воспоминания об их лицах и голосах часто посещали меня.

Терапевт кивнул, выдержав паузу, а затем сказал: «Думаю, вам пора понять, как правильно попрощаться».

Учиться говорить «прощай». Часть 2

Перевод оригинальной статьи

Я помню, как впервые не попрощался.

В прошлом году я работал со Стивом Берманом в крупнейшей клинике по лечению буллёзного эпидермолиза. В свои 60 лет Стив обладал энергией, не сравнимой ни с кем из тех, кого я когда-либо встречал. Так что я не был сильно удивлён, когда однажды в 2 часа ночи меня разбудило его имя, высветившееся на экране моего телефона. «Джейми, я заеду за тобой по дороге в больницу. Ханна умирает».

Двадцать минут спустя мы вошли в тихое отделение реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ). Стив знал Ханну с самого её рождения, и она только что отпраздновала свой шестнадцатый день рождения. Теперь она лежала без сознания, с сепсисом, с закрытыми глазами и опухшим от почечной недостаточности лицом.

Я, молодой доктор, стоял молча и неподвижно не желая делать ничего, что отвлекло бы внимание от Ханны и её семьи. На протяжении всего моего медицинского образования мне говорили (или, возможно, я сам говорил себе), что смерть пациента не должна касаться меня. Мне нужно было присутствовать при оказании медицинской помощи, оставаясь невидимым для всего остального. Поэтому я был удивлён, когда Стив склонился над Ханной и нежно поцеловал маленький участок нетронутой кожи у неё на лбу. «Я так горжусь тобой», – прошептал он ей. «Всё в порядке, отдохни».

Позже Стив отвёл меня в сторону. «Они – моя семья», – сказал Стив. «Я был с этими детьми и их родителями всю их жизнь. Я не могу уйти, не поцеловав их на прощание».

Учиться говорить «прощай». Часть 3

Перевод оригинальной статьи

Мне потребовалось ещё несколько лет молчаливых посещений палат и сопровождений Стива на похоронах его пациентов, прежде чем я последовал его совету.

В тот вечер я караулил в коридоре у больничной палаты Рама, семилетнего ребёнка с тяжёлой формой буллёзного эпидермолиза, который привёл к сердечной недостаточности. Стива не было в стране, но я знал, что он захочет узнать, что Рам умирает. Когда имя Стива наконец высветилось на моём телефоне, я объяснил ситуацию.

«Ты обязательно передашь Раму, что я горжусь им?» – спросил он с другого конца света. Я заверил его, что передам, хотя и не знал, как именно. Мы со Стивом заботились о Раме с самого его рождения, но Стив был опорой его семьи. Теперь же именно я стоял в коридоре и увеличивал дозу обезболивающих препаратов, и с каждым увеличением дозы мне казалось, что я краду время у его родителей.

Набравшись смелости попросить у Рама немного времени, я тихо вошёл в палату. «Доктор Берман спросил меня, могу ли я попрощаться с Рамом за него». Они кивнули, а затем добавили: «Доктор, спасибо вам за то, что вы стали частью нашей семьи. Рам всегда любил вас».

Я подошёл к маленькому мальчику, который уютно устроился на ворсистом оранжевом одеяле. Его глаза были закрыты. «Рам, это доктор Джейми Файнштейн. Доктор Берман просил передать тебе, что он гордится тобой», – сказал я. «Я тоже горжусь тобой». Затем я сделал то, чего никогда раньше не делал. Я наклонился к лицу Рама и легонько поцеловал мягкий участок неповреждённой кожи на его лбу. «Всё в порядке, отдохни», – сказал я.

Когда через час я констатировал смерть Рама, я понял, что хотел и должен был попрощаться с ним и что чуть было не сделал этого. Теперь мне стало ясно, что в конце жизни я был частью истории каждого ребёнка и – что не менее важно – ребёнок был частью моей истории. И когда я перестал настаивать на том, чтобы отделять истории своих пациентов от своей собственной, я начал признавать, что мне тоже нужны определённые вещи, чтобы обрести чувство покоя.

Работа с психотерапевтом помогла мне понять, почему Стиву нужно было поцеловать на прощание своих детей-бабочек. Хотя я был бы доволен тем, что урок жизни на этом закончился, я помню момент, когда круг замкнулся...