На аргентинских выборах будет второй тур, а лучшую экономическую политику проводила чета Киршнер

По крайней мере, об этом говорят данные опросов, которые опубликовал исследовательский центр CELAG (Centro Estratégico Latinoamericano de Geopolítica).

За месяц до аргентинских выборов основные кандидаты идут буквально «ноздря в ноздрю», демонстрируя сходный уровень поддержки.

Лидирует, согласно опросам, возмутитель всеобщего спокойствия правый популист, уже прозванный аргентинским Трампом, Хавьер Милей — 33,2%. Мы этого парня заприметили ещё весной и писали о нем, до того, как это стало трендом.

Следом с минимальным отрывом идёт возглавляющий экономическое супер-министерство Серхио Масса — 32,2%.

Наконец замыкает тройку лидеров Патриция Буллрич, экс-министр безопасности в кабинете президента-либерала Маурисио Макри, — 28,1%. Такое распределение поддержки аргентинцев убедительно рисуют перспективу второго тура на президентских выборах.

Почти 80% респондентов заявили, что проголосуют на выборах так же, как уже проголосовали в августе на праймериз (PASO), результаты которых из-за сенсационного триумфа Хавьера Милея назвали политическим землетрясением.

Интересно распределение респондентов с точки зрения политической идентификации, тройка лидеров:

– либералы/либертарианцы — 21,8%;

– киршнеристы — 19,6%;

– коалиция «Вместе за перемены» (Juntos por el Cambio) — 18,9%.

Аргентинская экономика переживает непреходящую лихорадку, поэтому и основной предвыборной повесткой неизбежно станут предлагаемые политиками рецепты преодоления кризиса (отношение к рекомендациям МВФ, приватизация крупнейшего национального авиаперевозчика, повышение тарифов на госуслуги и т.д.). На этом фоне вполне логично желание полстеров узнать, при каком из аргентинских президентов, по мнению опрашиваемых, экономическое положение семьи было лучше.

Оказалось, что в тройку лидеров входят супруги Киршнер — Нестор (22,1%) и Кристина (21,6%), представляющие хустисиалистов, а также их идеологический оппонент Маурисио Макри (19,1%).

Парад слабостей и политическая каста

Ещё пара интересных штрихов к предвыборной ситуации в Аргентине, которые зафиксировали опросы CELAG.

Первое — слабые стороны кандидатов.

Для их определения полстеры предложили респондентам выбрать слово, которое лучше всего характеризует политиков.

Для Хавьера Милея такое слово-маркер — «насилие» (30,4%). При этом 58% опрощенных считают его эмоционально нестабильным, против 37,7%, видящих в нём отважного человека.

Для следующего за лидером опроса Серхио Массы главной ассоциацией стало слово «неудача/провал» (32,7%).
Видимо, такой ярлык цепляется к министру экономики из-за продолжающегося в стране глубокого кризиса. 58,5% считает предпринимаемые меры по поддержке доходов работников и пенсионеров недостаточными, поскольку их съедает инфляция. В то время как 13,4% опрошенных оценивает экономические меры как работающие.

Наконец, Патрисию Буллрич, бывшую при Маурисио Макри министром безопасности, настигла стигма «репрессии»(30,4%). При этом 57,8% считают, что политик вообще ничего не понимает в экономике, хотя 37,2% убеждены, что у неё есть слаженная команда, консультирующая по экономическим темам.

В общем, вполне утилитарная информация для претендентов на кресло президента и их штабов. Бери и делай: компенсируй свои уязвимости и атакуй слабости оппонента.

Второе — отношение к антиэлитной риторике.

Главным топливом риторики Хавьера Милея является антиэлитный популизм. Обличая системных политиков, депутат-либертарианец обзывает их политической кастой, всячески подчёркивая, что эта закрытая группа, представленная кланами, паразитирует на обычных гражданах и бизнесе, поскольку их интересы в корне противоречат интересам аргентинского общества. Лишить эту политическую касту власти — цель и залог развития.

Как показали данные опроса, разделяют взгляд на всех политиков как на закрытую каста 37,2%, в то время как 59,1% не согласны с этим, полагая, что политики бывают как плохие, так и хорошие.
#Аргентина

«Место женщины — дома»

Многие знают, что суфражистки — это участницы движения, боровшегося за предоставление женщинам избирательных прав. Название произошло от французского “suffrage” – избирательное право.

Но не всем известно об обратной стороне этого процесса. Даже если отталкивает оскал современного радикального феминизма, нельзя не отметить те смелость и целеустремлённость, которые были необходимы женщинам, чтобы бороться за политические права в конце 19-го – начале 20-го веков. Им противостояли предрассудки, мощное противодействие властей и оскорбительные ярлыки.

Против суфражисток даже активно велась настоящая чернушная кампания, включающая многочисленные карикатуры и высеивающие движение плакаты. Выше — их примеры.

🙅🏻 «Место женщины — дома»

🙅🏻 «Происхождение и развитие суфражисток: в 15 – маленькая любимица, в 20 – маленькая кокетка, в 40 – всё ещё не замужем, в 50 – суфражистска»

🙅🏻 «Вот чтобы я сделал с суфражистками»

🙅🏻 «Я хочу голосовать, но моя жена мне не позволяет»

🙅🏻 «Мадонна суфражисток»

🙅🏻 «Дикая роза, требующая бережного обращения»

🙅🏻 «Самый легкий способ для суфражистки получить голос»

🙅🏻 «Дома у суфражистки»

🙅🏻 Рыдающий ребёнок: «Моя мама – суфражистка»

🙅🏻 «Наконец-то мир»

Впрочем, весь этот агитационный натиск, как мы знаем, не смог помешать женщинам обрести свой политический голос, и теперь многие из них легко «рвут» на выборах политиков-мужчин.