И сама коснулась его руки: академик ощутил тепло, вернее, знакомый, согревающий жар.
— Странное у вас имя, — совсем невпопад сказал он. — Может, все‑таки, Дарья?
— Меня зовут Дара, — ответила она сухо и отняла руку.
Страга заговорил тихо и доверительно:
— Некоторое время назад тебе в голову пришла замечательная мысль. Нет ничего таинственнее, чем окружающий нас мир… Ты ведь забыл об этом, правда? Ты увлекся алмазами, драгоценными камнями, думал, как извлечь их… И совсем упустил из виду главное — свой сад, в котором однажды побывал. Помнишь? Тот самый сад, который тебе снился.
— Помню сад, — проговорил Насадный. — Но я утратил смысл поиска. Потому что это сон. Нельзя всю жизнь верить во сны.
— Отдай папку, Насадный. — потребовала Дара. — Мы тебе и так в нарушение всякой логики сохранили жизнь. А могли бы изъять, прежде чем ты сядешь в грузовой самолет. Сейчас хоть и снова блокада, но ты уже не мальчик.
И тут академик совершил действие, которое еще пару часов назад посчитал бы фантастическим: вынул из сумки папку под номером одиннадцать и вручил полярникам. Это был некий внутренний порыв, момент бесшабашного отчаяния, когда следует не размышлять, не разглагольствовать, а шапку об пол. В тот миг он не думал, как станет сдавать документацию в госкомиссию, как объяснит исчезновение самого важного раздела, можно сказать, сердца «Разряда».
— Я верну ее через девятнадцать лет, — пообещал Страга Севера и спрятал папку под доху. — Через несколько дней начинается фаза Паришу. Ты услышишь об этом не здесь и не от меня. Предупреждаю: начиная с двадцать шестого апреля старайся меньше бывать на улице и ни в коем случае не уезжай из Ленинграда.
Насадный пропустил это предупреждение мимо ушей. Удар по самолюбию и перспектива, нарисованная этими людьми, выбили все‑таки искру обиды.
— Можно не возвращать, — вымолвил он. — Я помню все расчеты режимов, пропорции газовой среды… Я все помню! И могу восстановить в любой момент.
— Если ты сделаешь хотя бы попытку, — голос Дары прозвенел над самым ухом, — лишишься разума. Ты же не хочешь стать юродивым, это не твоя стезя. Не забывай о Звездной Ране, Насадный. Мы спасли тебе эту жизнь, чтобы ты нашел ее. И еще хотя бы раз сцепил руки в хороводе… Ты помнишь этот праздник?..
Она еще что‑то сказала, но в этот миг из динамиков вырвался голос диспетчера, объявляющего посадку на задержанные рейсы до Красноярска, и ликующий возглас сотен глоток заполнил все пространство аэровокзала. Полярники отступили от него, словно давая дорогу. Страга просто махнул рукой, а Дара взглянула в последний раз своим прекрасно‑пронзительным взором и обронила тихо, кажется, лишь шевельнула губами, но, несмотря на гул возбужденных голосов, Насадный ее понял.
— Мы еще встретимся на празднике Радения!
…

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Звёздные раны (1999-2000)


Заказать книги С.Т. Алексеева можно здесь: https://vk.com/topic-56331540_30149246

#Наследие #Суть
 
Report content on this page

Стояли так долго, до ночи, а люди в военном приводили и приносили новых детей, отогревали, кормили и укладывали спать. Наконец, ночью трамвай тронулся и покатил по расшатанным рельсам куда‑то прочь из города, над которым повисли необычно яркие звезды. Однако дети вокруг говорили, что это летят тысячи зажигательных бомб…
И это было последнее, что он запомнил о блокадном Ленинграде.
…
СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Звёздные раны (1999-2000)

#Наследие #Суть




 

Report content on this page

— Ты считаешь, пролетарии… это и есть летарии, произошедшие от приматов? — Учитель сидел бледный и потный.
Насадный даже не почувствовал провокационного вопроса, и, возможно, учитель сделал это не умышленно…
— Это вовсе не обязательно. Летарии всегда использовали божественную природу гоев и внушали им мысль о равенстве и единообразии человеческой природы. Но при этом всегда стремились властвовать над последними, управлять ими. И это их главное отличие — жажда власти. Власть дает обманчивое ощущение вечности души, потому дарвины достигают ее любой ценой и революция — только один из способов…
— Замолчи! — не владея собой, крикнул учитель.
— Вы же просили рассказать об эволюции…
— Да, просил! Но ты несешь Бог весть что! Где… От кого ты все это услышал?
— В эвакуации я учился в школе, — привычно ответил Святослав.
— Уходи! Прочь! Вон из класса! — закричал учитель и замахал руками.
Он ушел, забыв свой портфель в парте, и до конца дня бродил по городу под впечатлением воспоминаний и совершенно не замечал, что происходит вокруг, и не думал о будущем. Когда же с сумерками вернулся домой, обнаружил в своей коммунальной квартире обеспокоенную мать и людей в темно‑синих шинелях.
Арестовали сначала обоих, но мать через два дня выпустили, а Святослава продержали в Крестах больше месяца. Сначала он решил, что донес учитель биологии, однако через несколько дней арестовали и его. В основном допытывались, где Насадный был в эвакуации, в какой школе учился и кто ему открыл теорию, пересказанную на уроке.

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Звёздные раны (1999-2000)

#Наследие #Суть





 
Report content on this page

✨ Различия летариев от Гоев

… А в эвакуационных караванах через Ладогу нам всегда не хватало места, — пояснил Святослав, что помнил отлично. — Мама дважды пыталась отправить меня — вычеркивали из списков.
— Почему? Вы опаздывали на сборный пункт?
— Не опаздывали… Но дарвины вывозили своих детей.
При упоминании о дарвинах у следователя что то тоже захлопывалось; он становился растерянно задумчивым, обычно вставал, бродил, засунув руки в карманы, или курил, стоя у зарешеченного окна.
— Это я уже слышал… Но кто тебе сказал? Мать? Кто то на сборном пункте? Или эти военные?
— У меня в памяти осталась только фраза — дарвины вывозят своих…
— Хорошо, кто такие гои и дарвины я тоже знаю из твоей… лекции на уроке биологии. На первом допросе ты говорил, летарий и человек ничем друг от друга внешне не отличаются. Как же их можно распознать? По каким признакам?
— У них животный страх перед смертью, — вспомнил Насадный. — А человек, боящийся смерти, не способен на поступок, на подвиг. Все их пороки связаны с жаждой жить богато, сладко есть, мягко спать. Но больше всего они стремятся достичь власти. Поэтому вождями, которых избирает народ, всегда становятся дарвины. Гою не нужна власть, если она не обязанность, переданная по наследству…
— Ну ну, а дальше? Продолжай! — снова ухватился следователь. — Оказывается, ты кое что помнишь.
— Дальше ничего не помню…
— Ладно, давай вместе!.. Ты упомянул о пороках. А что, у гоев их нет?
— Есть… Но они продиктованы другой жаждой.
— Какой же?
— Жаждой познания мира. Или Бога. Это все равно…
— А летарий, на твой взгляд, думают только о земном? О хлебе насущном?
— Нет, не только. — Святослав испытывал чувство, будто все время идет на ощупь в тумане. — И они стараются познать его… Изучают, пишут труды, философские трактаты, создают целые научные школы, учения и даже религии… Но в результате все это создается не для познания, а чтобы самим утвердиться в мире, достичь власти.
— Замечательно, пошли дальше. Человек и летарий существуют, как вода и масло? Не смешиваются? Не переходят в противоположное состояние?
— Не знаю… Не помню.
— Вот ты раньше говорил, что дарвины продолжают эволюционировать. И могут через миллионы лет обрести божественную душу…
— Верно, могут, но через миллионы лет беспрестанного совершенствования…
— А гой может стать дарвином?
— Это очень просто, в течение одной жизни… Нет, даже за несколько дней… За один миг, если совершит хотя бы один поступок, противный божественной человеческой природе.
У следователя снова что то захлопнулось. Сгорбившись, он побродил по кабинету, затем попросил принести таблетку от головной боли, выпил ее и некоторое время сидел напротив Насадного, с тоской глядя ему в лицо.
— Да, я вспомнил, — вдруг спохватился Насадный. — Вспомнил, чем еще отличаются… Летарий все время просят…
— Что они просят? — отвлеченно спросил он.
— А все. И у всех. У людей — милостыни, у Бога — хлеба насущного… Если им не подают, они берут обманом. Но если не удается, объединяются и берут силой…
— Это я тоже знаю, — проговорил следователь. — И слышать о них не могу! Ты бы вспомнил что нибудь такое, отчего человеку жить стало легче!
— Я об этом никогда не забывал, — признался он. — Есть одно место на земле… Забытый сад, тот самый, где я был…
— Но ты же не можешь вспомнить, где он находится!
И все начиналось сначала…
…

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Звёздные раны (1999-2000)

Заказать книги С.Т. Алексеева можно здесь: https://vk.com/topic-56331540_30149246

#Наследие #Суть

✨ РаДение

… Он никогда не был на празднике Радения, да и быть не мог, поскольку случался он один раз в сорок лет и в исключительных случаях проводился вне срока — для усмирения войны. Иначе он назывался праздником Радости Мира, часто упоминаемым в Весте, и был грандиозным по масштабам, когда гои всего мира брали друг друга за руки и совершали действо, никогда не считавшееся таинством, ибо не от кого было таить Вещество. В легендах, мифах и фольклоре сохранились предания о Радении, да и некоторые фрагменты и атавизмы самого праздника сохранились в виде хороводов, или карагодов, а более всего было живо интуитивное и страстное желание изгоев держаться за руки друг друга. Самым простейшим чудом Радения, которое бы потрясло всякого современного человека, было воскрешение усопшего, а суть таких Веществ, как Радость, когда хоровод на сутки и более останавливал движение солнца по небосклону, все время удерживая его в зените, вообще было вне сознания.
Теперь же Радение считалось сакральным праздником, и поучаствовать в нем было великим счастьем, может быть, таким же благом, как найденный путь к соли Знаний. Заканчивался он восхождением к Огню по лабиринту, сквозь который гоев проводил Водящий — мальчик, выбираемый Святогором.
И это была единственная возможность позреть на владычного Старца.
Однако Мамонт ждал праздника более потому, что Радеть собирались все Валькирии, где бы они ни находились.
…
… И вот когда на восходе солнца по курганам Звездной Раны запели жалейки, вплетаясь в пение птиц, и когда с гор, оставив свои ночные костры, побежали радостные гои. Мамонт тоже спустился со своей горы. Этот праздник отличался тем, что люди здесь находили друг друга со скоростью мысли. Стоило лишь подумать о близком человеке, как глаз немедленно выхватывал его из великого множества людей, и вмиг образовывалась незримая связующая нить.
Обычно здесь Валькирии находили своих избранников…
Все их прошлые встречи доставались так трудно и были всегда такими краткими, что эта, в Звездной Ране, казалось, будет чудесной и поистине праздничной. Радение длилось целые сутки, от восхода до восхода, и в это время ни о чем не нужно было думать, потому что хоровод, словно река, понесет всех к Радости Мира, и потому что в такие мгновения всякий человек, будь он трижды изгой, способен лишь молиться, чтоб продлилось очарование, или твердить: повинуюсь року!
Но пока что вокруг царила радость. Люди бросались друг к другу в объятия, слышался смех, восклицания, проливались слезы счастья — все напоминало перрон вокзала, как если бы переполненный прибывший поезд пришли встречать все родные и близкие пассажиров, и в единый миг схлестнулись две волны людей, переполненных чувствами. Кто то узнавал Мамонта, и ему кричали:
— Здравствуй, Странник!
— Рад тебя видеть. Мамонт! Ты помнишь меня?
— Страннику — УРА!
Но все это проносилось мимо, поскольку взгляд не мог зацепиться ни за одно лицо. Он бродил среди всеобщего ликования до тех пор, пока вокруг него не начал образовываться хоровод, и вышло так, что он остался один в круге.
Мамонт никогда не видел сразу столько счастливых людей, и это счастье как особый вид энергии утекало через сцепленные руки, бежало по огромному кругу и возвращалось многократно усиленное. Казалось, действительно, включи сейчас в эту цепочку мертвого, он мгновенно оживет, ибо не устоять смерти против жизнетворной и мощной волны открытой, беззаботной радости. И захлестнутый ею человек переставал ощущать себя как личность; казалось, душа, разум, плоть и воля — все растворилось в этом хороводе, разделилось на всех поровну и сотни «я» стали неким единым и огромным «Я», таким огромным, что приблизилось небо и синий космос можно стало достать рукой.

Далее читать: https://telegra.ph/RaDenie-08-03
СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Звёздные раны (1999-2000)

Заказать книги С.Т. Алексеева можно здесь: https://vk.com/topic-56331540_30149246

#Наследие #Суть

— Постойте, — вдруг спохватился Опарин. — Значит, Дарвин написал об их эволюции?
— Дарвин был сам из породы дарвинов. И поведал миру, как появились его соплеменники. Он и термин этот как бы утвердил: раньше их называли летариями.
Опарин слушал его с клокочущим сердцем и дыханием, однако вскормленный за много лет журналистской практики тайный червь сомнения то и дело норовил выползти наружу и принять позу кобры.
— А другие люди?.. Нет! В то время уже был человек разумный? — спросил он страстно.
— Конечно, был. Иначе как бы мы узнали об этом? Летарии разнесли и утвердили мысль о смертности человека, — продолжал академик, находясь в состоянии глубокой задумчивости. — От них пошла ложная аксиома, дескать, что из земли пришло, в землю и уйдет, — ведь гои предавали мертвое тело огню, тогда как дарвины, прежде съедавшие своих покойников, стали закапывать их в землю.
— Кто такие гои?
— Люди Звездной Раны, имеющие божественное начало.
— Все равно не понимаю! — чуть ли не закричал от досады Сергей Опарин. — Это фашистская теория — делить людей по сортам!
— А разве вы не делите их в обыденной жизни? Хотя бы по признаку наличия совести?
— Да‑да, — признался он, смущенный. — Это я понимаю…
— Дарвины придумывают законы, то есть определяют правила игры, условия, чтобы не пожирать друг друга. И все равно поедают своих соплеменников, потому что невозможно создать заповедей выше, чем законы совести. Их влияние очень сильно и воздействует незаметно. В один прекрасный момент вдруг обнаруживаешь, что у тебя вместо чувств начинают появляться страсти. Вы разделяете эти понятия — чувства и страсти? Можете себе представить, что будет, если произойдет полная подмена? Человек обретает демоническое начало.
— Почему‑то никогда ничего об этом не слышал, — признался Опарин. — Но все время верил, что произошел не от обезьяны.
— И не услышите… И не вздумайте писать! Вас немедленно объявят фашиствующим журналистом.
— Какой смысл цивилизованному Дарвину воспевать эволюцию человека из обезьяны? Когда по логике вещей он должен всячески это скрывать?
— Была цель — низвергнуть гоев, — невозмутимо, как перед студентом, стал излагать Насадный. — Приземлить божественную природу той части человечества, которая всегда довлела над обезьяньей природой дарвинов, стереть разделяющие грани материалистической теорией эволюции. В прошлом веке тоскующий разум человека был падок на новомодные и оригинальные теории. Но все началось много раньше, и основоположником был известный вам Аристотель. Он вскормил и послал Александра Македонского в его знаменитый поход с единственной целью — уничтожить все древнейшие памятники истории существования человека благородного. Так была сожжена Авеста, подобная участь ожидала и Индийские Веды, если бы против этого не восстала его армия. Поистине великий полководец, гой из царского рода, прозрел, когда уже было поздно. Его умертвил посланник Аристотеля. А из его учения выползли все самые мерзкие теории, в том числе дарвинский марксизм. Но как бы они ни старались, стереть эту грань невозможно лишь по одной причине: дарвины живут на свете всего один раз, тогда как гои, имея другую природу, — по сути, вечно. Отсюда и возникает зримый отличительный признак — иные мироощущение, совесть, отношение к власти, к жизненным ценностям. Кто живет в материальном мире, тот может объяснить все, но это еще не значит найти истину.
…

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Звёздные раны (1999-2000)

Заказать книги С.Т. Алексеева можно здесь: https://vk.com/topic-56331540_30149246

#Наследие #Суть






Report content on this page

✨ БРОДЯГА

И здесь, в трюме, в полной темноте, когда он перепутал день и ночь и от боли в боку не засыпал, а находился в постоянной дреме, ему начали сниться люди. Сначала тот человек воин, такой же огромный, с мужественным лицом и манящими руками, и будто имя ему — Атенон. Он никогда не слышал этого имени, не встречал в книжках, а тут словно кто то на ухо шепнул или сам догадался — Атенон!.. Это — Атенон!
И как только у него появилось имя, будто прорвало: перед взором в грезах стали проходить люди — незнакомые, древние, в белых одеждах с красным или серебристым шитьем, причем одинакового покроя, что у мужчин, что у женщин, но с разным орнаментом шитых узоров. Приходили старые, молодые и подростки его лет, и все живые, осязаемые: они дышали, у них были теплые руки и влажные глаза. Эти непривычные, сказочные люди будто бы являлись откуда то по воле Атенона, и так же уходили, если он уставал смотреть на того или иного человека. Андрей сидел в замурованном пространстве, и ему казалось, что люди приходят из неких подземелий, где живут и по сей день. При этом он отчетливо понимал, что это не фантазии, не грезы и не выдумка, потому что невозможно придумать или вообразить живого человека с мельчайшими, характерными и гармоничными деталями, никогда не повторяющимися в других людях. Иногда приходили одни и те же, и Андрей узнавал их, и замечал перемены в выражении лица и одеждах. Бывало, что седовласый старик приводил с собой ребенка, и тот играл рядом с ним совершенно естественно и внимания не обращал на Андрея. А случалось, он мгновенно стряхивал дрему, если, например, баржа резко сбавляла ход и дергалась, но человек не исчезал — только замирал, превращаясь в картинку, и ждал, когда он снова уйдет в забытье.
Единственное, что казалось ненатуральным, — люди все время хранили молчание, и это напоминало немое кино.
Баржа двигалась на север, и с каждым днем в железном чреве становилось холоднее. Он потерял счет времени и одновременно обнаружил, что начинает видеть в темноте — по крайней мере, когда разогревался и ползал по ящикам, видел их очертания и всегда точно возвращался на место. Но скоро и это перестало помогать: иногда баржа становилась на якорь (он думал, что наступила ночь), и когда трогалась, то по корпусу гремел лед и в трюме стоял настоящий мороз и в банках с компотами тоже брякало.
От холода он не мог даже погрузиться в дрему, как это было раньше, и люди подземелий не стали больше приходить, как бы он не напрягал волю. И когда Андрею сделалось одиноко в промерзшем трюме, он начал стучать, используя для этой цели жестяные банки с консервами. В первый прием (или день) его никто не услышал, потому что в кормовой части на полную мощь ревели дизели, а в носовую ходили редко — если становились на якорь или причаливали. Он переместился к переборке (трюм был разделен на два отсека) и бесполезно стучал там очень долго с монотонностью дятла.
После долгого перерыва — возможно, ночь прошла, люк неожиданно открылся сам, поток ярчайшего света ударил в трюм и ослепил Андрея. Он не видел, как спустили железную лестницу, и проморгался, когда женщина в телогрейке, высунувшись из люка, кого то звала. Прибежали четверо мужчин, как потом выяснилось, вся команда, Андрея вытащили на палубу и унесли в натопленный кубрик. Его не ругали, не читали морали — напоили горячим чаем с водкой, потом накормили, переодели и уложили в теплую постель.
Он и здесь не уснул, лишь закрыл глаза и, опустившись в легкую дрему, попытался вызвать людей из земных недр, но они не появлялись, потому что где то рядом звучали голоса. Тогда он прислушался и понял, что его скоро ссадят на берег: капитан и команда не хотели везти его в Салехард, чтобы избежать разбирательства. Они договорились молчать, а то, что Андрей съел и попортил товар, можно списать на естественный бой.
...

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Хранитель Силы

#Наследие #Суть

— В следующий раз я дойду! Только никогда не уходи от меня!
Отец несколько раз заставал его в таком состоянии, хватал за руку, тащил домой и устраивал допрос. Андрей же снова по‑детски чистосердечно рассказывал, что это не дерево — человек, воин в кольчуге и латах, великан, который когда‑нибудь обязательно возьмет его на руки и поднимет до неба.
— Это же обыкновенная елка! — почему‑то злился родитель. — Что тебе в голову втемяшилось? Ну посмотри, елка! Да еще изуродованная!
И однажды не выдержал, запер сына в дровяник, взял топор, убежал на болото и часа четыре, с остервенением и злостью, рубил это дерево, пока оно не рухнуло так, что загудела земля. А вернулся чем‑то сильно обеспокоенный, даже пораженный. Сбегал в магазин за водкой, выпил, потом выпустил Андрея, приобнял и сказал:
— Упала елка… И знаешь, из сердцевины кровь брызнула… Немного, струйка…

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: Хранитель Силы

Заказать книги С.Т. Алексеева можно здесь: https://vk.com/topic-56331540_30149246

#Наследие #Суть


Report content on this page

Была некая похожесть вкуса у молдавского красного вина, которое давят из винограда сорта Изабелла, а потом оставляют на солнце в открытом чане, чтоб забродило. Отдаленно напоминающее тепло я случайно почувствовал однажды, когда на Таймыре, в ожидании транспорта, чтоб уехать с буровой в камералку (мороз был за пятьдесят), я забрался в дизельную, согрелся и задремал под мощный, оглушающий рев.

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ

#Наследие #Суть





Report content on this page

✨  Злато

Я поступил в геологоразведочный техникум, однако судьба вела, разрушая мои замыслы и одновременно пробивая свой путь. Тогда я этого еще не понимал, не знал своего рока, но интуитивно ему повиновался или был вынужден это делать, иногда из под палки. В семидесятом забрали в армию с третьего курса. Служил в городе Электросталь, но потом неожиданно попал в Москву, в батальон особого назначения (ОМСБОН), который охранял ЦК КПСС и объекты Третьего спецотдела Министерства финансов СССР – то есть, хранилища золотого запаса и предприятия по разборке и обработке алмазов.
Еще не поймав валька, я увидел столько золота, что резко потерял к нему всяческий интерес.
Всегда думал, что драгоценности производят на человека какое то особое впечатление. Народ у нас служил самый разный (правда, только славяне), но за два года не встретил ни одного, кто бы проявил некие специфические чувства; напротив, были ребята, у которых этот металл вызывал угнетенное состояние, чувство тяжести, головные боли и полное, думаю, искреннее отвращение. На маленькие объекты я ходил начальником караула, имел право входить в цеха и хранилища, но, к своему собственному удивлению, испытывал полное спокойствие и даже безразличие к драгоценностям. Например, в алмазных разборках сидят девчонки и сортируют камушки, у каждой на столе эдак каратов по сто насыпано в фаянсовую пиалу, и самих девчонок в зале тоже около сотни, и все невероятно симпатичные для солдатского глаза – не оторваться.
А золото… Когда перед тобой его многие сотни тонн, оно вообще не вызывает никаких чувств, просто – штабеля ящиков из многослойной фанеры с веревочными ручками и весом по шестьдесят килограммов каждый. Серебро – так и вовсе сложено поленницами из слитков, как дрова или чугун. Приезжают бронированные фургоны, привозят или увозят сразу тонны по три и грузчики в синих халатах таскают эти ящики, как бы таскали, например, картошку в овощном магазине. Разве что, у этих носы не синие, выбриты чисто и слегка надушены.

СЕРГЕЙ #АЛЕКСЕЕВ: СОКРОВИЩА ВАЛЬКИРИИ: ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ

Заказать книги С.Т. Алексеева можно здесь: https://vk.com/topic-56331540_30149246

#Наследие #Суть