Врач из Иордании делает земной поклон в знак благодарности Всевышнему Аллаху за то, что он наконец смог добраться до северной части Газы, чтобы спасать там людей.

Истина это море травинок, колыхающееся под ветром; она хочет, чтобы ее ощущали как движение, втягивали как дыхание. Скала она лишь тому, кто не чувствует ее, не дышит ею; такой может в кровь биться о нее головой.

Элиас Каннети

Христианское религиозное мышление преимущественно оперирует аллегориями, а исламское — символами. И то, и другое — вариации работы воображения, но есть разница.

Аллегория — это когда некое А выражает (представляет) некое Б, которое было, есть или будет в том же смысле, в каком есть А. Если читать мир как текст, то аллегория — это отсылка одного элемента текста к другому. Типа 'хлеб и вино = тело и кровь Христа'.

Символ — это когда некое А выражает нечто, чего нет (и буквы поэтому нет) в том смысле, в каком есть А. Это когда что-то в тексте отсылает за пределы текста. Символ не трактуется однозначно — в идеале он просто считывается, не требуя декодинга.

Воображение христианина аллегорично. Церковные таинства — это образное повторение того, что уже было (и оно как бы каждый раз заново есть). Причастие — это регулярное восстановление в себе искупительной жертвы. Таинство оживляет историю, раз и навсегда свершившуюся во Христе. Цикличность с того момента знаменует апокалипсис, который уже фактически случился, но пока прогружается.

Пасха — вечное повторяемое воскрешение. В христианстве чудо требует повторения — воспроизведения. Поэтому театральность объединяет как православные/католические таинства, так и протестантские тренинги личностного роста.

Икона — это тоже аллегория, потому что она не указывает на внеположное, а аккумулирует данное. В науке семиотике принято разделение знаков на идеографические и условные. Так вот икона — это идеографический указатель (буквально: визуализация идеи).

В общем, примеров приводить можно много. Суть христианского аллегоризма: создание образа через подражание. И «сын Божий», «богочеловек» — это доведение аллегорического принципа до предела.

Христианскому воспроизведению противолежит произведение в исламе. Символизм здесь согласуется с принципиальным отказом от изображения сокровенного и одушевленного. Поэтому на первый план выходят знаки (условные — в семиотической терминологии), задача которых — намекать. Символы не составляют готовые образы, а предоставляют как бы окошко, за которым открывается анфилада, фрактал. Символ бьёт в интуитивное восприятие. И поэтому воображение, активированное символом, действует свободно: у него есть референт, но нет референса. Без костыля в виде иконы воображение, пользуясь намёком, производит реальность — не отсылается к тому, что есть в наличии, а устремляется прямо к отсутствующему.

Принцип исламского таухида — это не только утверждение единственности Бога, но и уверенность в том, что Он продолжает творить всегда и всё. Поэтому священнодействие (молитва, пост и т. д.) с опорой на символы (божественные имена и атрибуты, Кааба как ориентир и т. д.) не воспроизводит, а производит (творит) всегда-настоящее. Бог творит в человеке, через человека. Символ разворачивается в воображении и покрывает действительность — это в идеале.

Таухид в своей полноте удерживает от деизма, в который вываливаются постхристианские мыслители («благодать покинула мир», «Бог оставил людей», «Бог умер»). Я думаю, это ясно: если всё уже свершилось во Христе, значит оживлять дух можно только через вечное возвращение к его жертве и воскрешению, через церковное продление искупления. Иносказание — аллегория — поддерживает огонь до второго пришествия. Но если творение непрерывно и едино, значит и сакральность внутренне содержится во всём. «Дух дышит где хочет», а хочет он вообще везде. Активное воображение, ориентированное на символ, всегда стремится прорваться за завесу, чтобы стать внутренним зеркалом творения (как божественного воображения).

И если для аллегории важно установить подобие, то символизм активирует человеческую тягу к не-подобному через укол в бессознательное. Асма уа сыфат понятны интуитивно — а попытки их рационализировать приводят либо к вульгарному буквализму, либо к материализму (что суть одно и то же).

Другое дело — когда занавес с грохотом падает, и к человеку обращается голос из горящего куста.

скорый перевод некоторой части в качестве превью к планируемому переводу полного издания книги в 200+ страниц, с надеждой, что кто-то извлечёт пользу уже на данном этапе, а также с целью оценить, будет ли спрос на дальнейшую работу.
пока - не более, чем черновик (по поводу тех или иных предложений/исправлений/доработок можно обращаться в лс - контакт указан в шапке канала)

ма’а салям!

последние несколько месяцев начала неосознанно избегать кадры из палестины, потому что болезнен факт, что ужасы там не смягчаются ни на мгновение. а испытывать жгучую ненависть без возможности что-либо сделать стало эмоционально энергозатратно. сегодня поняла, что такое поведение с моей стороны - эгоистичное предательство. потому что всегда можно вопить в молитве, а предавать забвению ужасное злодеяние, еще и происходящее в настоящем времени - нельзя, ибо это именно то, чего они хотят: продолжать убивать, заставив окружающих забыть об этом.
миллионы немусульман не забывают и продолжают протестовать, и я не имею права быть пассивней даже в своей голове.

идёт вторжение на Рафах, который, они обещали, будет безопасным уголком для 2 миллионов переселённых; за полгода жесточайше убито больше 35 тысяч мирных, половина из которых- женщины и дети, больше 10к - пропавшие без вести. убиты в разбомбленных больницах, школах, мечетях, храмах, лагерях для беженцев - сионисты оплевали всякую базовую человеческую этику ведения войны, потому что это - не война и никогда не была; это геноцид, открытый и вопиющий.

я не имею права забывать все те ужасные кадры, которые увидела за эти полгода и которые пошатнули мое сознание. всю ту недопустимую даже в воображении жестокость и бесчеловечие, на которые могут быть способны люди - те самые люди, которые преподносятся миру как венец цивилизации и гуманности. всё то высокомерие и похабные насмешки над убитыми детьми и женщинами со стороны их и их бойцов, в которых от человеческого - только облик. всё то лицемерие и подлость десяток стран и организаций, не обложивших израиль - рак на лице планеты - хотя бы единой санкцией. всё то затаенное высокомерие, которое носят в себе тысячи «интеллигентных» поклонников «единственной демократичной страны» на «отсталом востоке», скрыто считающих мусульман варварами и дикарями, в отношении которых, видимо, подобные меры терпимы.

я молюсь за спасение для выживших и милосердие для убитых. и каждой своей клеткой, каждым вдохом и выдохом, от всего сердца, которое только во мне есть, призываю проклятье на израиль - незаконное государство на оккупированных землях палестины, - и на каждого сиониста. да обрушится на головы каждого виновного Божий гнев во всём своём ужасе, да будут наказаны по справедливости все они, являющие собой и своими бесчеловечными, ужасающими жесточайшими поступками образ сатаны.

непременно палестина будет свободной, и да ускорит Аллах ее освобождение.
амин, амин, амин.

какое невероятное благо заключено в обязательности молитвы. именно в ее обязательности, минимум пятикратной.
в том, что ты молишься не по настроению, не по духовным позывам, не по «готовности», не когда освобождается время — а всегда. постоянно и стабильно. что бы ни происходило и как бы ты себя ни чувствовал.
словно ось, вокруг которой вращается жизнь.
единственная непоколебимая константа в такой непостоянной жизни.

единственная и спасительная.

хвала Аллаху.

у мусульман часто спрашивают: «почему молиться нужно именно 5 раз в день в четко установленное время? разве молиться следует не тогда, когда испытываешь соответствующее желание и настроение? едва ли молитва посреди загруженного дня где-нибудь в офисе будет полноценно духовной и сконцентрированной.»

вопрос хорош, как и ответ, имеющийся на него. все очень просто: когда нам меньше всего хочется молиться, тогда мы больше всего и нуждаемся в молитве.

сквозь призму Ислама все виды исламской религиозной практики рассматриваются как «адаптированные» Богом под повседневность человеческого бытия, в какой бы эпохе он (человек) ни жил. Ислам - эсхатологическая религия, узаконенная Творцом, и потому отвечающая на все современные нужды человека. а реалии конкретно нашей с вами современности - это спешка, нехватка времени, дедлайны и сложность.

соответственно, когда что-то такой важности, как молитва, откладывается на самый конец дня, когда все остальные дела уже выполнены, - равно как и посещение коллективной молитвы всего лишь один-два раза за неделю, - с мусульманской точки зрения, этого просто-напросто недостаточно, чтобы удерживать душу на «частоте» постоянного богопоминания.

нам (людям) нужны напоминания и увещевания. и они нужны нам постоянно.

и эти напоминания не обязательно должны быть долгими - молитва может занимать и 5-10 минут. говоря простыми словами, выходит, что, согласно исламской философии, маленькие перекусы полезнее, чем редкие плотные блюда.

и все остальные составляющие исламской религиозной практики можно рассматривать с этого же угла - мы постоянно нуждаемся в напоминании. арабское слово, означающее «человечество» («инсан»), согласно распространенному мнению, этимологически происходит от слова «нисьяна» - «забывать». это - то, что мы с вами всегда делаем.
мы забываем.
это наша главная характеристика.

центробежные силы мира слишком велики, чтобы мы могли самостоятельно создать и проложить путь своего духовного спасения. если мы правда хотим жить в этом мире жизнью, сфокусированной на Боге, но при этом и не убегать от мира, закрываясь в монастырях и прочем, - нам нужно иметь готовые для такой модели бытия инструкции, которым можно следовать. и потому Ислам учредил такую вещь, как Сунна - пример жизни Пророка Мухаммада ﷺ.

Железные выводы по Газе за эти месяцы кровавого ужасного геноцида:

1. Они не остановятся пока не исполнят свой план до конца. Пока не уничтожат 80% жителей Газы, среди которых преимущественно мусульмане, остальная часть православные христиане. Сколько геноцидов было забыто последующими поколениями, но были исполнены цели, во имя которых этнические чистки совершались. Косово, геноцид в Восточном Тиморе, геноцид Бангладеша, геноцид армян в первую мировую, геноцид Камбоджи, геноцид коренного Американского населения индейцев (цифры ужасают, около 100 млн человек)… , геноцид мусульман во время бомбардировки Ирака и другие геноциды.

2. Нет такого понятия как исламские правители. Их нет. Есть главы государств, в которых живут мусульмане.

3. Газа это не последний пункт в списке сионистов. Они пойдут дальше. И эти планы составлены давно. Они настолько изощренные и такие дальнобьющие, что здесь и сейчас миру пути их осуществления не предугадать.

4. Международные правозащитные организации это бестолковая ширма-болталка, которой отвлекают и обнадеживают люд.

5. Мир изменился. Пропаганда сионистов уже не работает. Эта школа старых маразматиков уже устарела, мир все понимает и видит много как никогда, но…. Что это меняет? Отсылка к пункту 1.

6. Окончание любых войн и геноцидов на земле все равно зависит от сша.

7. Беспредел и дьявольщина в Газе это пощечина, плевок в лицо и угроза всему человечеству, согласны вы с этим или нет.

8. В мире нет нейтральной стороны. Люди поделились на людей и пособников иблиса. И у этого пособничества много граней. Безразличие тоже пособничество, имхо. Да убережет нас Аллах. Эта ситуация различение для нас.

To be continued…

при определенной степени осознания Его величия и своей ничтожности (осознании, простреливающем слишком редко, к сожалению) возникает импульсивное желание сказать Ему что-нибудь из самых своих /сотворенных Им/ глубин

но ничего, кроме «прости меня» там не рождается

вероятно, потому что ничего другого от сотворённого с заданным дефектом творения в отношении извечно идеального Творца и не уместно

так вот, о Аллах: прости меня.
и хвала Тебе.

Самое страшное, что может быть с нашей стороны – это если мы начнем воспринимать происходящий ужас, как нечто обыденное и станем равнодушны к беде, в которой оказались наши братья и сестры.

я читала о том, как во время вьетнамской войны один американец на протяжении нескольких лет каждый вечер приходил к белому дому с зажженной свечой и выражал свой протест. репортер, наблюдавший за этим изо дня в день, спросил его, действительно ли он считает, что сможет этим изменить политику своего государства. ответ был таков: «я делаю это не для того, чтобы изменить своё государство. я делаю это для того, чтобы не позволить государству изменить меня.»

я поняла многое за эти месяцы нескрываемого безостановочного геноцида палестинцев, и в числе впервые осознанных мною вещей - то, что все эти протесты, флэшмобы, публичное осуждение нужно не столько для самих палестинцев (покуда это не меняет их фактического положения, для них, умирающих десятками каждый день, это не имеет значения; и не меняет, потому что всё всегда решает горстка людей) - а для нас самих. да, еще для того, чтобы окружающие знали правду и занимали верную сторону, ведь иначе и те же самые митинги и бойкоты были бы невозможны. но всё это не сравнить с той важностью - духовной, идеологической, считайте как хотите - которую подобные акты несут в себе для нас.

не забывать. не позволять левиафану десенситизировать нас. не дать сердцу и психике в суете повседневности свыкнуться, считать это хотя бы на секунду обыденностью. помнить каждый день и каждый день обращаться к Аллаху с молитвой о происходящем.

огромным количеством способов нас кусает и сжирает современность, заточенная под уничтожение души и таких понятий, как справедливость и пассионарность, и каждый день мир маленькими дозами несёт для нас в себе яд, медленно превращающий нас в аморфную массу.
помнить палестину, испытывать гнев и скорбь при мыслях о палестине, молиться о палестине каждый день, не замыкая эгоистично свои дуа вокруг своих крошечных проблем - один из способов - возможно, важнейший на сегодняшний день из способов - этому яду и стиранию души противостоять.

Почтенный мастер ибн Атоиллах говорит в своём “Хикаме”: “Поскольку ты прекрасно знаешь, что дьявол ни на миг не забывает о тебе, это твоя прямая обязанность – не забывать Того, Кто держит каждого за хохол* (11:56)”.

Наш учитель обычно говорил: «Истинный способ навредить врагу (сатане) — это занять себя всецело любовью к Другу; если ты вступишь в войну с врагом, он получит от тебя желанное, а ты окажешься потерявшим возможность любить Друга»

* Арабская идиома, обозначающая конский чуб. Человек, схвативший его, имеет полную власть над лошадью, а для лошади чуб является как бы венцом ее красоты, апогеем ее силы и самоутверждения. Таким образом в Коране демонстрируется абсолютная власть Господа над человеком при всём его великолепии как венца творения.

Перевод: praedicare

Разрыв духовной связи мужчины и женщины переживается в разном ключе, а все потому, что мужчина есть рождающий идею и несущий её. Преимущественно оно так. Женщина же скорее несёт роль поддерживающего фактора на пути, такого укрепляющего, развивающего. Как Адам был первым человеком, которому был дарован язык и названия вещей для проведения смыслов, а после супруга, Хава, из ребра его сотворенная, что стала союзником на пути Адама, хранящей смыслы, которыми он руководствовался и укрепляющая его миссионную задачу. Я таковой и вижу роль женщины — мужчина как творящий идею, женщина как взращивающая её. Потому для женщины значимость духовного союза и идейного партнёрства выше, нежели для мужчины. Для нее оно подобно встречи меча и воина, полководца и царя. Где она — составная часть, преданный рыцарь, накапливающая ресурс для его работы и воинствования.

Женщина как бы ощущает себя полноценнее, живее, находя своего идейного лидера, мужчину ведущего, идеей которого она пропитывается. Для мужчины женщина что рёбра, что хребет — не позволяющая ему сломаться на полпути, поддерживающая его основание, укрепляющая шаг его. Женщина — правая рука в его войне.

Оттого женщина, теряя связь подобного рода, ощущает себя покинутой, непонятой целым миром, чуждой ему. Ею ощущается острее разделение с несущим знамя. Ибо душа её стремится к верности, к причастности к бо‌льшему. И выход для свойственной женщине воинственности она находит именно в связи с нужным мужчиной. В одиночку же ей приходится мужать. Воин без покровителя грубеет хладнокровно.

Чего не сказать про значение такого разрыва для мужчины. Ему болит, ноет. Он острее ощущает шаткость основ, на которые прежде опирался. Там становится меньше фокуса на деталях, проседает сила и наполнение. Однако он изначально несущий и рождающий идею. Потому для одного оно — потеря управляющего судном, для другого — лишение опоры и верной руки. Разница ощутима.

женщина в мужчине - осознание, что он наместник Аллаха на земле и, следовательно, - воинское стремление в нем активно привносить Его довольство в каждый аспект своей жизни и жизни общества, в котором он находится. я думаю, она в первую очередь должна стараться быть оплотом и якорем его религии. местом и душой, которая не даст ему откатить в поклонении назад, а будет побуждать расти и двигаться вперёд, несмотря на всю суету быта. облагораживать его натуру, увеличивать его уверенность и благородство

это невероятно тяжело, поэтому женщина, если будет делать это, будет обязательно расти сама. это есть приближение к Аллаху для неё. и это приводит к логичному->

мужчина в женщине - думаю, желание самозабвенно ему служить. да, это обязанность, но если ему удастся пробудить в ней именно ее личное такое желание, а не просто религиозную покорность (это ведь для Аллаха, а не просто для него) думаю, она станет через это совершенной женщиной, а он - счастливейшим (и куда более лучшим, возможно) мужчиной

в союзе Пророка ﷺ и Хадиджи я видела это. «укрой меня» и «я боюсь, что стал одержим» - это были минуты неуверенности и страха сильного мужчины. а женщина укрыла, утешила и сказала: «нет, клянусь Аллахом, Аллах не испытает тебя таким образом.» не усомнилась в нем даже там, где он сам в себе сомневался, и была непоколебимо в нем уверена настолько, что тут же не думая принесла такую клятву. а потом проницательно приняла мудрое решение повести его к Вараке ибн Науфалю и именно он подтвердил его пророчество и развеял его страхи и сомнения. значимость этого эпизода для Пророка ﷺ трудно переоценить. весь мекканский период призыва - самый сложный для него - Хадиджа самозабвенно именно служила ему: телом, сердцем, душой, здоровьем, имуществом. именно поэтому:

«она уверовала в Аллаха тогда, когда все Его отрицали. Она поверила мне тогда, когда все называли меня обманщиком. Она помогала мне своим имуществом тогда, когда все отказали мне в этом. нет, клянусь Аллахом, - Аллах никогда не давал мне супруги лучше, чем Хадиджа». (Муснад 6/118)

и « رزقت حبها — ее любовь питала меня» (сахих муслим 2435)
(ее любовь была моим ризком)

союз двух верующих для меня, в общем, примерно вот такая спираль

Верующие мужчины и женщины — аулия [близкие, помощники] друг другу. Они велят совершать одобряемое и запрещают предосудительное, молятся, выплачивают милостыню, повинуются Аллаху и Его Посланнику. Аллах смилостивится над ними. Воистину, Аллах — Могущественный, Мудрый.

9:71

набожная жизнь:

намерение сделать добро
попытка сделать добро
акт доброты

грех.

намерение покаяться
попытка покаяться
покаяние

повтор.

Иногда зерно знания о чем-то, брошенное в твое сердце, чтобы прорасти, должно быть полито огромным количеством жизненного опыта

По этой причине не стоит пренебрегать чем бы то ни было из ценных знаний, даже если их прямая польза не ощущается в миг — им нужно прорасти

Также по той же самой причине не стоит отчаиваться, когда не сразу получается практиковать что-то из осознанного умом — всему нужно прижиться

Неспроста имам аш-Ша’рани писал, что минимальная форма практики знаний — это твое осознание упущения, когда ты не практикуешь его напрямую

Неважно, что думает мир о религиозном опыте. Тот, у кого он есть, обладает сокровищем, которое стало для него источником жизни, смысла и красоты и показало ему мир и человечество в целом.

Карл Густав Юнг

я думаю, очень важно просить в своих мольбах глубины. глубокого понимания религии. и ещё - себя и мира вокруг, потому что мы очень, очень плохо понимаем себя, не видим своих пороков и упущений, но страшно и слепо себя при этом любим.
просить способности тонко чувствовать Ислам и чувствовать, осознавать себя для того, чтобы проницательно понимать все отклонения своей души, все движения своего сердца и природу помыслов в голове - и уметь правильно ставить все это на место, направлять себя верным образом. слишком много иррациональности, нелогичности и импульсивной эмоциональности в наших действиях и словах.
для подобного нужен тауфик от Аллаха, этого нельзя сделать самому без Его благословения, и поэтому правильное знание в Исламе, претворенное в действие - самое драгоценное сокровище. ужасно, что сегодня мы пренебрегаем этим сокровищем. что мы довольствуемся поверхностью всего, включая религию, довольствуемся самым намеком, не копая в суть, не изводя себя и свои головы дотошным изучением чего-либо и дисциплинированием себя под стать узнанному. не интегрируем эту религию в самую глубь себя, а оставляем на оболочке. дилетантство, поверхностность и малодушие во всем, и особенно - в духовности - вот описание современного человека (если о духовности вообще может идти речь).

нужно много просить Аллаха воскресить в нас эту жажду и любовь к знанию и пониманию, которой обладали наши предшественники (вот что отличает их от нас), и просить пресытить нас этим озарением при жизни. потому что узнать об Аллахе и сущности этой жизни (и нас самих) только после смерти - страшно. подготовка ко всему, что ждёт после - вот истинная задача. быть способным вовремя «разоблачить» мирское посреди всей суеты своей тривиальной повседневности, посреди всех своих привязанностей и слабостей узнать, что по-настоящему важно, и суметь прожить жизнь достойно и сообразно этому знанию, никогда не упуская его, не предавая истину забвению, как бы мир вокруг нас (при помощи нас самих) ни пытался заставить нас это сделать - вот основа, начало и конец, первопричина и итог человеческой жизни.

изучение Ислама, погружение в него, практика его в как можно больше областях своей жизни - это всегда изучение глубин собственного невежества.
и мучительные попытки из него выползти. длиною в жизнь.