Как победить Россию без ядерной войны?

Кризис идей в американском внешнеполитическом сообществе по теме противостояния с России в который раз обращает это сообщество к патриархам. В последние несколько недель такими идеями фонтанирует живой классик Грэм Аллисон (Graham T. Allison).

Сначала он предлагал Байдену учредить госпрограмму виз «Научная Свобода»: цель – переманить в США оставшихся суперзвезд из IT-индустрии России, чтобы они «показали Путину, что могут создать свободные люди в открытом обществе» е̶с̶л̶и̶ ̶т̶о̶л̶ь̶к̶о̶ ̶и̶м̶ ̶у̶д̶а̶с̶т̶с̶я̶ ̶о̶б̶о̶й̶т̶и̶ ̶к̶в̶о̶т̶ы̶ ̶в̶ы̶д̶е̶л̶е̶н̶н̶ы̶е̶ ̶д̶л̶я̶ ̶B̶L̶M̶щ̶и̶к̶о̶в̶

И вот теперь Аллисон обратился к теме, на которой во многом и сделал свою карьеру – Карибский ядерный кризис. Аллисон сравнивает нынешнюю ситуацию с событиями 1962 г. – тут не он первый и не он последний – и хвалит Байдена за то, что тот противостоит давлению соратников и оппозиции вмешаться в украинский кризис напрямую военным путем, в ситуации когда «в США нет жизненно важных интересов на Украине».

Аллисон напоминает американскому читателю грозную фразу из недавнего выступления Путина:

«Кто бы ни пытался помешать нам, а тем более создавать угрозы для нашей страны, для нашего народа, должны знать, что ответ России будет незамедлительным и приведёт вас к таким последствиям, с которыми вы в своей истории ещё никогда не сталкивались. [Мы готовы к любому развитию событий. Все необходимые в этой связи решения приняты. Надеюсь, что я буду услышан]»

И добавляет к этому два своих ярких вывода:

«Технология [ЯО] фактически сделала США и Россию неразлучными сиамскими близнецами. Хотя один из них может убить другого, ни один из них не может сделать это без одновременного самоубийства»

«..для Байдена втянуться в войну с Россией из-за Украины может быть худшей — и действительно, потенциально последней — большой ошибкой во внешней политике США».

Что в этих условиях делать США?

Из густотертого текста Аллисона, где перемешаны история и современность? следует два вывода-рекомендации для правительства США:

⭐️ «В последнюю субботу [Карибского] кризиса советники Кеннеди сказали ему, что у него есть только два варианта: атаковать или принять советскую ракетную базу на Кубе как свершившийся факт. Кеннеди отверг оба. Вместо этого он разработал воображаемую альтернативу, состоящую из трех компонентов:
- публичная сделка, в которой Соединенные Штаты обязались не вторгаться на Кубу, если Советский Союз выведет свои ракеты;
- частный ультиматум с угрозой нападения на Кубу в течение следующих 24–48 часов, если Хрущев принял это предложение;
- «тайный подсластитель», обещавший вывести американские ракеты из Турции в течение шести месяцев после разрешения кризиса.

В сложных многоуровневых переговорах и дипломатии, которые потребуются для того, чтобы создать для Путина аналогичный выход из положения в Украине, США и их союзникам потребуется еще больше воображения, чем Кеннеди и его советникам в 1962 году».

⭐️ После того как США сумеют обезопасить себя от угрозы ядерной смерти, политику изматывания России можно (и нужно) продолжать «другими методами». Об этих методах нужно рассуждать отдельно, но пока важно не загнать Путина в угол, откуда единственным выходом будет то, чего Вашингтон и Москва пытались избежать многие десятилетия.

Внятно и доходчиво, без иллюзий.

Как скоро случится де-долларизация мировой экономики?

Тема де-долларизации как признака пост-американского мира обсуждается давно. События на Украине, противостояние России и Запада и новые санкции придали этой теме свежий импульс – и не только у нас.

В журнале American Affairs вышла статья Филипа Пилкингтона, автора книги The Reformation in Economics, где автор прямо задается вопросом наступает ли конец гегемонии доллара. Специально для @postamerica аналитик @imi_mgimo Егор Спирин разбирает аргументы автора.

"В своей критике недальновидности американской политики Пилкингтон отмечает: «Держатель резервной валюты должен быть уверен, что этот актив не будет просто захвачен. Если страна считает, что страна-эмитент резервной валюты может ее просто изъять – особенно в тот момент, когда она больше всего нужна, – то было бы неразумно держать эту резервную валюту, если на столе есть альтернативы».

Пилкингтон указывает на то, что решение о заморозке российских иностранных резервов стало поворотом к окончательной вепонизации экономических инструментов и отныне всем странам придется рассматривать свои валютные резервы через внешнеполитическую призму.

«Индии придется задуматься о том, может ли напряженность в отношениях с Пакистаном привести к замораживанию ее активов. Африка подвержена постоянным беспорядкам, и часто напряженность в ней вызывает сопротивление Запада. Многим африканским странам также придется пересмотреть свои резервные фонды. Саудовская Аравия, обладающая огромными резервами, будет помнить реакцию Запада на убийство журналиста Джамаля Хашогги. Каждое ближневосточное государство будет смотреть на свой список альянсов, с одной стороны, и на свои банковские балансы, с другой».

При этом автор резонно замечает, что на пути де-долларизации имеются серьезные препятствия, однако даже ограниченная степень увеличения диверсификации в сторону ухода от доллара со временем может оказать значительное влияние.

Так, по его оценкам, снижение стоимости доллара на 10-20% будет болезненным, особенно для бедных и представителей рабочего класса, которые больше страдают от роста цен на импорт, поскольку дешевый китайский импорт покупается этими группами непропорционально. В случае снижения стоимости доллара на 30-50% импортные товары подорожают соответственно. На практике это означает постоянное снижение уровня жизни на 10-17%. К слову, в таких условиях американцы не оказывались никогда за исключением военного времени, тем более подобный экономический шок никогда не носил постоянный характер. Все это, считает Пилкингтон, может привести к хаосу и социальным беспорядкам.

Купировать эффект от теоретического заката долларовой гегемонии, по мнению Пилкингтона, может импортозамещение, которое предлагается проводить через учреждение специального инвестиционного банка.

«Долг этого инвестиционного банка должен быть обеспечен центральным банком, которому должно быть разрешено купить этот долг по 0% ставке. Долговые контракты будут бессрочными, и облигации никогда не будут погашены. Лимиты на выпуск этого долга должны быть установлены в соответствии с потребностями программы импортозамещения, предпочтительно на основе пятилетнего плана, чтобы избежать политического вмешательства» (впрочем, нечто подобное предлагала Сауле Омарова, которую Байден предлагал на должность главы Управления валютного контроля США).

Хотя предложения Пилкингтона в контексте современных США выглядят чем-то из ряда фантастики (попытки решоринга при Трампе особым успехом не увенчались, Омарову обвинили в желании национализировать американский банкинг), его вывод о достижении конца эпохи и формирования многополярного мира на фоне ускользающей однополярной мощи США, сдобренный призывом к более стратегическому мышлению, слегка обнадеживает. Так когда-нибудь может и к «гарантиям безопасности» станут относится более разумно."

Новый кризис на границе США и Мексики

По мере того, как США трудятся над разрушением торговли и логистических цепочек России, у самих американцев сломалась торговля с Мексикой.

Губернатор Техаса Грег Эббот (республиканец) ввел новую политику, которая требует повторных проверок коммерческих грузовиков и других транспортных средств, въезжающих в США из Мексики. Проверку, согласно новому постановлению, должны осуществлять военнослужащие штата, а не чиновники федерального правительства. Это решение Эббота стало ответом на решение администрации Байдена отменить Раздел 42 (Title 42), который позволял федеральным чиновникам отказывать мигрантам во въезде на границе.

Политика губернатора привела к пробкам на границе более чем на 30 часов. Мексиканские водители грузовиков в знак протеста заблокировали международный мост Фарр-Рейноса — самый оживленный торговый переход в долине Рио-Гранде. Значительная часть торговли через этот мост приходится на скоропортящуюся продукцию. Губернатор Эббот не растерялся и заключил соглашение с губернатором мексиканского штата Нуэво-Леона, чтобы облегчить движение на Международном мосту солидарности Ларедо-Колумбия.

События на мексиканской границе обращают на себя все большее внимание американцев и напрягают администрацию. Нарушение одного из самых важных торговых маршрутов США в ту же неделю, когда инфляция в стране достигла самого высокого уровня с декабря 1981 года – очень некстати. В ноябре в США пройдут промежуточные выборы в Конгресс, которые демократы рискуют проиграть. Республиканцы, понятное дело, стараются выжать максимум из этого кризиса и напирают на то, что всему виной миграционная политика Байдена.

Команда Байдена отбивается: границу контролируем, нелегалов отлавливаем. Действительно, в марте были задержаны рекордное за два десятилетия число нелегалов – 210 тыс. человек. Бравировать этой цифрой администрация, тем не менее, не очень хочет, поскольку в этом случае попадает под огонь критики уже однопартийцев-«прогрессистов». Леваки сравнивают «бесчеловечные меры» отлова мигрантов этой администрации с предшественницей - администрацией Трампа, а это очков Байдену не добавляет.

При том, что в отношении противодействия России обе партии едины в своем порыве, в информационной работе республиканцы стараются донести до избирателя, что ситуация на российско-украинской границе заботит Байдена сильно больше, чем ситуация на границе американо-мексиканской. Расчет на то, что избиратель такую расстановку приоритетов не оценит.

Американские разведчики заступились за IT-гигантов

На этой неделе высокопоставленные отставные военные и разведчики Америки подписали открытое письмо в защиту ̶в̶с̶е̶в̶л̶а̶с̶т̶и̶я̶ цифровых гигантов – Facebook, Google и Amazon.

Авторы письма призывают Конгресс не ограничивать и не дробить властные полномочия техногигантов, поскольку это, по их мнению, может усилить угрозы национальной безопасности Америки - «централизованная цензура [этих компаний] имеет решающее значение для продвижения внешней политики США» (sic!).

Повод торпедировать усилия некоторых конгрессменов по сдерживанию влияния «Большой Цифры» самый что ни на есть убедительный – "угроза, которую представляет Россия для США". Свежее доказательство этой угрозы отставники находят (естественно) в российской операции на Украине.

Действия Москвы, заключают авторы письма, «неоднократно указывают на опасности, исходящие от Путина и Кремля, что оправдывает необходимость сохранения власти больших технологий в ее максималистской форме». Дескать, благодаря американским техноплатформам мир смог увидеть "реальную историю творимых Россией ужасов", в то время как российское правительство "меняет информационный ландшафт", блокируя доступ граждан к соцсетям и заставляя эти соцсети (в частности TikTok) подчиняться "цифровому авторитаризму" - ̶п̶и̶ш̶у̶т̶ ̶л̶ю̶д̶и̶,̶ ̶п̶о̶д̶д̶е̶р̶ж̶а̶в̶ш̶и̶е̶ ̶б̶л̶о̶к̶и̶р̶о̶в̶к̶у̶ ̶Т̶р̶а̶м̶п̶а̶ ̶и̶ ̶т̶ы̶с̶я̶ч̶ ̶е̶г̶о̶ ̶с̶т̶о̶р̶о̶н̶н̶и̶к̶о̶в̶ ̶-̶ ̶а̶м̶е̶р̶и̶к̶а̶н̶с̶к̶и̶х̶ ̶ж̶е̶ ̶г̶р̶а̶ж̶д̶а̶н̶.

Таким образом, делается несложный вывод, любые попытки ограничить монопольную власть Big Tech подорвут борьбу США против России и прочих авторитарных государств. И только такая форма власти техногигантов (безраздельная и вездесущая) - убеждают отставные военные и разведчики - необходима «для борьбы с российской дезинформацией».

Заключительный абзац прекрасен:

"Вторжение России в Украину знаменует собой начало новой главы в мировой истории, в которой идеалы демократия будут подвергнуты испытанию. Соединенным Штатам придется полагаться на мощь своего технологического сектора, чтобы гарантировать, что безопасность наших граждан и повествование о событиях по-прежнему формируются фактами, а не внешними противниками."

Что общего у Тайваня и российской спецоперации на Украине?

После того как Россия начала спецоперацию на Украине, западные журналисты и эксперты все чаще ссылаются на этот конфликт, строя прогнозы относительно будущего Тайваня. Параллели действительно провести можно: для Пекина «тайваньский вопрос» – это такая же застарелая проблема, бесконечно тянуть с решением которой невозможно, как и неурегулированный статус Украины для Москвы. Различий, правда, больше, чем сходств. Не похожи ни исторический контекст этих сюжетов, ни стратегические культуры России и КНР, обусловливающие разные реакции этих стран на схожие вызовы. Сам Пекин подчеркивает, что его подходы к Тайваню никак не связаны с отношением России к Украине и Донбассу.
Однако параллели между Украиной и Тайванем проводят по другим основаниям.

Некоторые размышления по теме для @profilejournal.

"США рассматривают действия России на украинском направлении, а Китая – на тайваньском как проявления ревизионизма Москвы и Пекина. А те, в свою очередь, резонно полагают, что Вашингтон использует Украину и Тайвань как инструмент давления на них. Россия первой решила, что пора положить конец доминированию американцев и их союзников на международной арене в целом и военно-политическому освоению Украины в частности. Глядя на это, в Вашингтоне рассудили: если Китай также желает большей деамериканизации международной системы, логично ждать от него попытки раз и навсегда закрыть тайваньский вопрос.

Усиливая давление на Пекин, американцы ставят перед собой не только символические, но и три вполне конкретные цели: заставить КНР пересмотреть отношение к конфликту на Украине (в идеале – оставить Москву без поддержки Китая и тем самым принудить свернуть спецоперацию); сохранить Тайвань на острие идеологического противоборства с Китаем; обеспечить сохранность острова в качестве мирового лидера по производству полупроводников и микросхем.

За всей этой позиционной возней США и «обменом сигналами» без ответа остается главный вопрос: какова, собственно, конечная цель политики США в отношении Тайваня? Или Тайвань все же не цель, а только средство?"

Что известно о новом после США на Украине?

Байден номинировал на должность посла на Украине Бриджет Бринк - опытная карьерный дипломат, с послужным списком в значимых для США гос-вах Евразии.

Бринк - уроженка шт. Мичиган, выпускница LSE. Начала карьеру в 1996 году в посольстве США в Белграде. Затем возглавляла в Госдепе отдел по Кипру, была спецпомощником по европейским делам.
С 2005-08 г. была шефом полит-экономического отдела посольства США в Тбилиси. Вернувшись в центральный аппарат Госдепа стала зам.директора по южно-европейским делам, а потом перешла на работу в СНБ и стала директором по Южному Кавказу. К слову, возраст ее нигде в официальной биографии не указывается.

В 2011 г. вернулась в Грузию уже в ранге замглавы миссии. Проработав там три года, переместилась в Узбекистан в таком же статусе. Уже через год Бринк вернулась в Вашингтон, дослужившись до зампомощника Госсекретаря в Бюро по европейским и евразийским делам.
При Трампе стала послом в Словакии. Теперь Украина.
P.S.Ее твиттер и инстаграм.

Исторические реминисценции нынче в моде. Вот и мы туда же.
Андрей Громыко рассуждает о перспективах российско-американских отношений. 1978 г.

Не можем пройти мимо знаменательной даты - у дорогого старшего товарища @ru_global пятилетний юбилей канала.

От @postamerica лично и от лица всего коллектива @imi_mgimo поздравляю Ф.А. с этим событием - тот редкий случай, когда человек с одинаковой ловкостью фехтует и словом и мыслью.

Пост-Америка с Вами
⭐️🇺🇸⭐️ 🙏💪

Как спасти американоцентричный миропорядок?

Российская спецоперация на Украине бросила вызов существующему миропорядку – последние сомнения на этот счет окончательно развеялись теперь и в Вашингтоне. Старший научный сотрудник Корпорации RAND Майкл Мазарр предлагает некоторые интересные размышления на этот счет.

Мазарр считает, что после 1945 г. США удалось сконструировать «самый институционализированный за всю историю миропорядок основанный на правилах»:

«Экономическое объединение могущественных стран позволило этим странам установить стандарты — в верховенстве закона, финансовой и валютной политике, совместимости технологий и во многих других областях — и затем привлечь новых сторонников, стремящихся извлечь выгоду из такой координации. Страны, которые искали передовые технологии, прямые иностранные инвестиции или поддержку международных финансовых организаций, оказались, по крайней мере, частично ограниченными правилами и нормами [американо-центричного] миропорядка. Исключение из экономического порядка оказалось экономически фатальным, заставляя подавляющее большинство стран скорректировать свое поведение, по крайней мере, до некоторой степени, чтобы оставаться привязанными к международной системе. Послевоенный порядок часто считается суммой его институциональных частей, но реальным источником его силы является его более широкий гравитационный эффект».

Решение Москвы о начале СВО на Украине «спустило на Россию всю мощь этого миропорядка» - ключевая группа ведущих промышленных (Мазарру приятнее определять их в терминах «демократические» - ну ок) государств и ряд негосударственных акторов устремились на защиту этого миропорядка. И вот тут логика Мазарра сильно отличается от того, о чем говорят у нас:

«Послевоенный порядок — это гораздо больше, чем просто продукт могущества США: эти государства и негосударственные субъекты, далекие от того, чтобы слепо соглашаться с американскими требованиями, защищали систему по своей собственной воле и в своих предполагаемых интересах».

Фронтальные атаки на миропорядок, таким образом, только укрепляют единство бенефициаров этого миропорядка. Стало быть, заключает автор, не этой угрозы стоит опасаться, но того, что ослабляет консенсус вокруг норм и принципов.

А в этой категории больше всего миропорядку угрожают
⭐️«амбиции архитекторов действующего миропорядка – которые могут зайти в своих внешнеполитических целях так далеко, что вызовут отторжение других» - так и случилось, по мнению Мазарра, в случае с расширением НАТО и противодействием России и в случае с распространением идей либерального интервенционизма;
⭐️растущее влияние средних держав, которые в конфликте великих держав удерживаются от того, чтобы занимать чью-либо сторону.
Число таких стран растет, как растет и их удельный вес в мировой политике. Но если все больше этих стран увидят для себя выгоду в сотрудничестве с «осью Россия-Китай» и станут отходить от США, это ослабит [существующий] миропорядок. И тревожные признаки этой тенденции автор усматривает в реакции этой части мира на российскую СВО.

Что делать?

«Чтобы сохранить послевоенный международный порядок, Вашингтону придется умерить и ограничить продвижение норм порядка и соблюдение его правил… В момент, когда большая часть мира настроена против российской агрессии, может показаться нелогичным предлагать Вашингтону уменьшить интенсивность своей обороны и продвигать порядок, основанный на правилах. В конце концов, этот порядок дал США огромное конкурентное преимущество.. Но война на Украине обнажила хрупкость системы. И если США не примут более прагматичный и гибкий подход к его поддержанию, послевоенный порядок может рухнуть в новую эру конфликта».

Большое спасибо, дорогие коллеги @imi_mgimo! Рад работать в такой славной команде!
https://t.me/imi_mgimo/148

Отдельное спасибо нашим товарищам из @nsomgimo! За Вами будущее!
https://t.me/nsomgimo/341

Как удержать Индию в орбите американской ВПК?

Рынок вооружений – это не только (возможно даже не столько) про экономику и доходы с продаж, сколько про площадку для продвижения внешнеполитических интересов экспортеров. Рупор военной и разведывательной аналитики США издание War on the Rocks (WOTR) опубликовал любопытную статью, которая объясняет необходимость поддерживать Индию для выдавливания России с т.н. value arms market.

Наш коллега, американист Егор Спирин разбирался в аргументах авторов.

Авторы полагают, что Россия может испытывать трудности с удовлетворением потребностей рынка, что предоставляет возможность другим игрокам, в частности может повысить значимость Китая. Пекин (1) уже сократил импорт российского оружия по мере развития собственного оборонного производства, (2) активно поставляет оружие в Азию, на которую приходится 77% процентов его экспорта в период 2016-2020 годов, (3) поставляет вооружение в Африку и Латинскую Америку (Аргентина, Боливия, Перу), с чем США, понятное дело, смириться не могут.

По их оценкам, «индийский сектор оборонного экспорта является крошечным». В период с 2011 по 2017 год Индия занимала 23-е место среди крупнейших экспортеров оружия, а в 2021 году объем экспорта составил всего $1,13 млрд. Однако, убеждены они, сотрудничество с США может помочь создать такой ОПК, который мог бы быть востребован и на внешних рынках.

В общем виде, авторы предлагают Индии скорректировать свою политику и процедуры и перестать отдавать предпочтение государственным оборонным компаниям, а также видоизменить требования по разделению технологий и собственности на оборонные контракты, уменьшить зависимость от российских технологий и ввести международно-признанные системы контроля качества. В свою очередь, США должны ускорить процесс утверждения экспортного контроля для индийского сотрудничества, фактически использовать статус основного оборонного партнера Индии для экспорта технологий двойного назначения, создать общее промышленное наследие путем переноса в Индию унаследованных производственных линий, а также помочь Индии в развитии прозрачных процессов приобретения и закупок.

Среди конкретных предложений выделяется идея переноса старых производственных линий из США в Индию по аналогу производства M1A1 Abrams в Египте. Подобный оффшоринг – не обычные прямые иностранные инвестиции. Участие Вашингтона необходимо, чтобы подтолкнуть американские компании не просто к извлечению коммерческой выгоды, а к соответствию стратегическому видению Америки. Вашингтон может, по мнению авторов, обеспечить такие условия, при которых американские компании сохранили бы лицензионные доходы, а ключевые компоненты продолжали производиться в Америке.

Иными словами, авторы предлагают под видом рационально-прагматической модели с промышленно-технологической мотивацией противодействия России трансформировать модель на политическую, тем самым стараясь сильнее втянуть Индию в орбиту американского влияния (и фактического превращения Индии в прокси-экспортера). Насколько данный подход реалистичен в современных индийских политических условиях – вопрос к индологам, в Америке у такого подхода есть свои оппоненты. Однако тренд на дальнейшую идеологизацию рынков вооружений очевидно набирает обороты.

Стратегия США и НАТО в конфликте на Украине

Некоторое время назад поговорили о роли НАТО и США на Украине с уважаемыми коллегами деканом факультета МО МГИМО Андреем Сушенцовым и директором Центра евроазиатских исследований ИМИ Иваном Сафранчуком . Получилось содержательно, запись тут.

👉 Навигация:
00:00 Пролог
3:17 Главное действующее лицо -- американский внешнеполитический истеблишмент
16:53 Как США навязывают свою линию странам НАТО
28:26 Почему Вашингтон не может позволить себе проиграть в противостоянии с Россией
37:58 "Скептики", "алармисты" и "реалисты" в НАТО
50:07 Существуют ли альтернативы американскому доминированию в НАТО?
58:16 Почему Вашингтон не верит в возможность симметричных шагов со стороны России
1:18:04 Ресурс времени больше не работает на Запад?
1:26:50 В украинском кризисе США стремятся снизить уровень ответственности, но повышают уровень участия
1:34:20 Геоэкономическое измерение: как Незапад смотрит на политику США и НАТО

США-Турция-Россия: kto kogo?

В нынешнем конфликте России и США Турция - один из ключевых, как ныне модно говорить, стейкхолдеров. Благодарю коллег из @mediatorCIS за возможность поговорить на тему взаимоотношений Анкары с Вашингтоном и Москвой и "проклятых вопросов" российско-турецких отношений (турецкие амбиции в Карабахе и Сирии, Центральная Азия и будущее отношений в контексте украинского кризиса).

"– Недавно Турция выставила свои требования по членству Финляндии и Швеции в НАТО и даже пригрозила выйти из Альянса в случае их неисполнения. Насколько реалистичен этот сценарий, чего ожидать от отношений Турция-НАТО? И может ли тут что-то получить для себя Россия?

- Турция – очень ценный актив НАТО и в нынешних международных условиях ее «политическая капитализация» для Альянса только возрастает.

Осознавая свою ценность, Анкара стремится выторговать – прежде всего у США – максимум привилегий для себя, отыграть часть утраченных из-за покупки российских С-400 позиций и ресурсов.

О выходе из НАТО речь не идет – это элементы публичной риторики. За кулисами, убежден, идет предметный разговор. Американцев эта ситуация не беспокоит, но раздражает. Удачнее всего, на мой взгляд, восприятие современной Турции американскими элитами сформулировал президент Совета по международным делам Ричард Хаас, который на слушаниях в Конгрессе несколько лет назад заметил: «Турция – союзник для США, но не партнер».

Если рассуждать о том, может ли Москва рассчитывать на что-то в данной ситуации, я бы имел в виду, что для России «формула Хааса» формулируется противоположным порядком: «Турция – партнер, но не союзник», и нам важно сохранять ориентир на первый статус, не забывая о рисках второго. Иными словами, поддерживать баланс взаимных интересов необходимо, извлекать выгоду из позиции, которую Турция занимает сейчас в отношении России – тоже, но обольщаться относительно «дружеского поведения» Анкары не стоит. Она решает свои задачи."

Три образа Байдена

Байден заявил, что принимал решение о введении антироссийских санкций, спровоцировавших кризис на мировых рынках топлива и продовольствия, "как верховный главнокомандующий, а не политик, думающий о выборах."

Этим заявлением Байден раскрывает тему "трех образов" американских президентов, о которой я подробно писал вот тут. Более того, этим он как бы доказывает, что американские президенты принимают решения одновременно в трех "ипостасях" - бюрократа, политика и главнокомандующего - что полезно понимать, когда мы оцениваем действия Байдена.

"Как бюрократ Байден стремится максимально быстро наладить работу разобранного при Трампе госаппарата, провести своих ставленников через процедуры номинации и обеспечивать плавное прохождение его директив через госведомства и институты.

Как политик Байден печется о победе своей партии на следующих выборах и хочет удержать за демократами политическую инициативу.

В качестве главнокомандующего Байден ищет modus operandi с важными для США странами и старается реанимировать «моральное лидерство» Америки."

Визит Байдена в Саудовскую Аравию: принц и принципы

Всю прошлую неделю Белый Дом метался по вопросу поездки Президента США в Эр-Рияд.
В колонке для @profilejournal разбираю причины этих метаний и подоплеку хитросплетений отношений США с саудами.

"«Российский вызов», как его воспринимают в Вашингтоне, требует мобилизации ресурсов всех американских союзников – только так можно «отменить» Россию как значимого игрока в международных делах. Отсечение Москвы от нефтяных рынков, обрушение российских нефтедоходов – центральный элемент этой политики. Без содействия в этом вопросе со стороны монархий Персидского залива реализовать такую политику невозможно.

Если проблем с пониманием значимости Саудовской Аравии для сдерживания России в Белом доме нет, то с тем, как провести верблюда геополитических нужд Америки в «игольное ушко» современной вашингтонской политики, проблем хватает.

С одной стороны, саудиты пытаются выторговать для себя наилучшие условия, но на контакт не идут. Значит, нужно ехать в Эр-Рияд и на высшем уровне договариваться о компенсациях за стратегические и экономические потери королевства. С другой – бороться против «автократа и убийцы» Путина посредством еще большего «автократа и убийцы» Мухаммед бин Салман как-то не комильфо. Не то чтобы американцам от этого было некомфортно по морально-этическим соображениям – в конце концов, вскоре после начала российской СВО они возобновили переговоры по энергопоставкам с Ираном и Венесуэлой, которых прежде ругали и обкладывали санкциями. Но на фоне всего этого сложно продвигать идею борьбы «демократий с автократиями» как центральную для политики США в XXI веке. Понятно, что мало кто верит в искренность американцев в этом вопросе, но все же неудобно получается. Да и у автократов по всему миру добавится аргументов, чтобы обвинять Америку в лицемерии.

Есть во всей этой истории и чувствительные для Белого дома внутриполитические моменты. Если Байдену удастся в ходе визита в Эр-Рияд создать условия, позволяющие остановить рост цен на заправках, то в ноябре никто и не вспомнит, что в июне президент жал руку одиозному принцу. А если это еще и поможет нанести «стратегическое поражение» Москве, то можно будет вообще не обращать внимания на критиков – победителей не судят. В этом смысле решение о визите – еще и лакмусовая бумажка движущих сил байденовской внешней политики."

Наш товарищ и коллега, декан факультета МО МГИМО Андрей Сушенцов таки пришёл в телеграм - приветствуем и рекомендуем!
https://t.me/asushentsov

Дорогие коллеги из @vatfor призвали поразмышлять над важной темой.

В кажущемся теперь далеком ноябре 2021 мы обсуждали похожий вопрос с @ru_global, я там вот на что обратил внимание:

"..сохранилось восприятие Байдена как человека, который находится не в лучшей физической форме. И на этом во многом строится вообще вся республиканская пропаганда и критика тех, кто не согласен с политикой Байдена. Его рисуют немощным, злым, вспоминают прошлые пороки и разные странные привычки, но зато было скорректировано его восприятие в качестве несамостоятельного человека. То есть каждый его провал, запинка, забывчивость становится объектом насмешек и мемов, обсуждают, какие таблетки он принимает или не принимает. Однако не похоже, что в плане принятия решений он является куклой в руках своего окружения, тем более, как многие опасались, марионеткой вице-президента Камалы Харрис, а наоборот – достаточно эффективно ей управляет.

Конечно, день на день не приходится – и возраст, и история болезни дают о себе знать. Но в отдельных моментах, как мне представляется, он своей командой управляет получше, чем Трамп. И эта пропагандистская составляющая, то, о чём много говорят и пишут республиканцы, не совсем соответствует действительности.

На днях Байден напугал своих однопартийцев, сказав, что подумывает над переизбранием, но огласит своё решение после промежуточных выборов в ноябре 2022 года. Маловероятно, конечно, что это случится, но кто знает – особенно, если Трамп тоже решит переизбраться, нас ждёт знатное политическое шоу."

Моё резюме: перфокарту действительно периодически зажовывает - тут никакой конспирологии, просто возраст и анамнез. Пока на принятие решений и управление страной это не влияет (скорее так - не это влияет). НО поскольку физические кондиции президента день от дня лучше не становятся (опять же, возраст и анамнез), способность управлять командой будет снижаться, она будет все больше фрагментироваться на группки влияния (это уже есть).. Вангую, что если ничего радикального не случится, до выборов 2024 такое состояние может наступить, а там, глядишь, Трамп подоспеет..

И еще вдогонку про Байдена и Трампа, напомню пару своих размышлений по теме:

"Первый год президентства Байдена наглядно продемонстрировал, что проблемы страны глубже [чем фигура президента]. Стадия принятия этого ещё не наступила, но разные слои американского общества и политики находятся кто на стадии торга, кто – депрессии.

Виноват ли в сложившейся ситуации сам Байден? Сторонники и противники президента наверняка найдут достаточно убедительные аргументы каждый в пользу своей позиции. Но первый год его правления выявил как минимум три особенности, которые будут определять характер американской политики в период очередного поиска страной «себя» в мире.

Первая – Трамп оказался не аберрацией, а вариантом нормы. Более внимательные наблюдатели уже давно сделали этот вывод, но Байден закрепил это восприятие, продолжив взятый Трампом курс по ряду направлений, особенно во внешней политике. Бессмысленно отступать от таких политик, особенно когда они работают на интерес страны и пользуются поддержкой населения. То, что казалось «безумием» Трампа – стало «принципиальным прагматизмом» Байдена. Там же, где Байден принимал отличные от Трампа решения, их драйверами были значимые для демократов интересы конкурирующих бизнес-элит и электоральные факторы. Всё это «нормальная» политика, а не демонстрация «большей адекватности» и забота о нации, как её пытаются представить лояльные демократам медиа.

Вторая – Трампу каким-то образом удавалось делать неправильные вещи, но получать при этом действенный результат. Деятельность Байдена нередко складывается по обратному принципу: делать правильные вещи, но получать результат обратный ожиданиям. Яркий пример - уход из Афганистана.

Третья – пытаться вернуть для себя «уютное вчера» – менее эффективная стратегия, чем создавать «комфортное завтра». «Возвращение к нормальности» – популярный сюжет в американской политике. Для того, чтобы Америка создала для себя новую «нормальность» – стала глобальной супердержавой - потребовались Великая депрессия, ещё одна мировая война и равновеликий противник на мировой арене. Прошло почти полвека – главный противник исчез с карты мира, и США оказалась в ещё более комфортной для себя «нормальности» – «однополярной великодержавности». Возможно, именно по ней ностальгируют многие граждане и часть американской элиты и именно её они стремятся вернуть. Однако похоже, что некоторые члены даже этой администрации, всё же, интуитивно понимают бесперспективность такого мышления. Нащупать правильный подход к выстраиванию новой «нормальности» пока не получается, но движение в этом направлении идёт."