А вот записки другого семиреченского пилигрима, которым больше ста лет.

Замѣтки и наблюденія. (1906 г.)
(М. Андреев-Березовский)

Условія жизни мѣстнаго духовенства совершенно иныя, чѣмъ въ Центральной Россіи. Прежде всего—какъ мы, пастыри, такъ и наши пасомые—пришельцы въ этой странѣ. Эта наша оторванность отъ Россіи ставитъ намъ препоны въ нашей дѣятельности. Ни одного среди насъ, туркестанскихъ пастырей, нѣтъ аборигена страны. Съ дней юности, мы воспитывались въ иныхъ усло­ віяхъ, наши мечты уносили насъ въ тихія (тогда) равнины нашей родины, въ убогіе сельскіе храмы, въ мирный крестьянскій  народъ. Мы мечтали свое пастырство нести какъ русскую страду—когда, весь крестьянскій міръ, отдавая часъ отдыха, гнулъ спину почти въ теченіи сутокъ. Мы видѣли загорѣлыя крестьянскія лица, мы страдали съ нимъ отъ „власти земли,” которая упорно гнула своего труженика къ себѣ, не давая ему возможности оторваться хотя-бы на короткій срокъ. Мы видѣли своихъ отцовъ—пастырей, такихъ-же тружениковъ земли, какъ и ихъ пасомые.— Мы сами были въ дни учебы такими-же работниками и засыпали, не подъ говоръ горныхъ ручьевъ, а подъ тихій шелестъ —осыпающейся ржи, требующей силъ и силъ. Въ нашихъ мечтахъ—вставала картина сельскаго храма, гдѣ пастырь и паства „едиными усты и единымъ сердцемъ” возносила горячія молитвы Подателю Всѣхъ Благъ— „о благораствореніи воздуховъ и изобиліи плодовъ земныхъ.” Мы мечтал— что внесемъ своимъ горячимъ сердцемъ свѣтъ истины въ крестьянскую массу, согрѣемъ любовью народъ и дадимъ ему разумную помощь въ долгіе зимніе дни. Наши мечты были чисты, и пока жизнь не коснулась насъ своимъ тлетворнымъ дыханіемъ—мы смѣло и бодро смотрѣли ей въ глаза. Насталъ наконецъ и для насъ день, когда намъ была дана возможность осуществить на дѣлѣ свои мечты, свои идеалы. И многіе и изъ насъ вступили въ жизнь съ розовымъ флеромъ на глазахъ.
Что случилось съ вами, милые друзья юности—отзовитесь? Повѣдайте намъ—какъ вы осуществили то—чему покланялись? Ос-тались-ли вы вѣрны своему идеалу—служенія народу на основахъ христіанской любви,—или васъ смяла жизнь, и вы за­ хромали на оба колѣна—или, въ сельской тиши, вы дѣлаете незамѣтно свое пастырское дѣло, освѣщая темную хату нашего русскаго крестьянина.
Группа такихъ мечтателей—пастырей, сошедшихъ только вчера со школьной скамьи, отправилась въ Туркестанскій край, надѣясь здѣсь принести большую пользу, предполагая,что здѣшняя паства, оторванная отъ своихъ родныхъ, больнѣе чувствуетъ свою тоску и жажду обновленія. Пріѣхавъ сюда мы съ сердечною болью почувствовали, что мечты нисколько не соотвѣтствовали дѣйствительности. Ни условія жизни, ни народъ, ни обстановка - не напоминали намъ ту Россію, тѣ села, гдѣ мы провели и дни младенче ства и дни юности. Разочарованіе было полное и горькое до  слезъ. Мы вступали въ жизнь съ разрушенной мечтой, съ незнаніемъ быта и обстановки своей дѣятельности. Къ кому идти, съ кѣмъ подѣлиться своимъ горемъ; у кого спросить совѣта— кругомъ на сотни верстъ степь и чужіе лица. Ни прошлое, ни настоящее паствы намъ неизвѣстно-гдѣ поучиться? Гдѣ хоть-бы листокъ, хотя-бы клокъ бумаги о прошломъ и настоящемъ новаго отечества—ничего.

​

Посылая насъ, двухъ молодыхъ лицъ, въ глушь степей—намъ не дали даже возможности пожить гдѣ нибудь и присмотрѣться къ новымъ условіямъ жизни. Прошло 15 лѣтъ и каждому новому пастырю приходится рѣшать почти эти-же вопросы—только одно стало легче—это образованіе новыхъ селеній, которыя немного ближе сомкнули разбросанное духовенство,—а печатный органъ только сейчасъ робкими шагами выходитъ на помощь молодому пастырю для ознакомленія его съ окружающей обстановкой. Прошли годы, Туркестанъ сталъ второй родиной и горькимъ опытомъ научилъ насъ понять свою задачу и узнать что нужно дѣлать здѣсь для осуществленія пастырства. Изъ этого воспоминанія мы видимъ—что приходится переживать молодому пастырю въ Туркестанѣ,  и если сравнить первые наши шаги съ нашими россійскими соработниками, то ясно станетъ, что много иначе сложилась наша жизнь здѣсь. Тамъ - въ Россіи - кандидатъ священства прямо со школьной скамьи, входитъ въ жизнь, которая ему извѣстна съ пеленокъ. Для его принятія все готово.
Даже хозяйство — опора духовенства — передается ему въ полномъ объемѣ. Пасомые, въ большинствѣ случаевъ, давно видѣли въ немъ замѣстителя своего старика-священника. Опытъ старца-іерея всегда на­ правляетъ молодого пастыря на дорогу. И жизнь идетъ тихо, плавно, безъ ошибокъ и безъ лишнихъ слезъ и горя. А здѣсь?
Прежде всего не знаешь гдѣ и главу преклонить. Если есть домъ—то однѣ голыя стѣны. Кто предохранитъ тебя отъ ошибокъ? Кто согрѣетъ своею любовію твое горе? Кто скажетъ тебѣ о завѣтныхъ думахъ твоей новой паствы? Кругомъ молчаніе. И только голыя стѣны знаютъ сколько слезъ пролито, сколько мукъ вытерпѣли молодые іереи со своими 17-лѣтними матушками въ тяжелые дни первыхъ лѣтъ своего пастырскаго служенія въ Туркестанѣ.

(Туркестанские епархиальные ведомости. 1906. № 6 с. 63-64)
#ИсторияЕпархии
#ХристианствоКазахстана

​В общем, перелопатив сегодня две сотни страниц дореволюционной периодики, пришёл к интересному выводу. Духовенство перед революцией в целом не было слишком плохим, а вот общество было хуже, чем казалось. Массовое пьянство, пьянство в потрясающих крайностях, - когда пропивались до того, что вряд ли выживали потом супруга и дети. (только разве в богадельнях да сиротских приютах), жестокие убийства, обманы и над всем этим надежда на какую-то идею "Святой Руси", которая судя по тому что они писали, должна была как-то работать уже просто в силу своего существования. Искренняя филантропия (сбор для пострадавших в далёкой Италии) и пренебрежение теми, кого видели рядом, - пьяницы в арыках возле кабаков не особо волновали общество.
Очень странный социальный срез, буду ещё анализировать этот вопрос для себя. 🤔

В Неделю вторую...

​Путешествие на Иссык-Куль.
(более века назад)

Ночи бываютъ тамъ очень темны. Предъ разсвѣтомъ весь восточный небосклонъ вдали надъ озеромъ покрывается сначала тонкой исполинской розово-огневой полосой. Рельефы отдаленныхъ горъ, окружающихъ кольцомъ оз. Иссыкуль, тѣхъ горъ, которыхъ не видно даже днемъ, рѣзко выступаетъ на огневомъ фонѣ. Темнота ночи быстро рѣдѣетъ... Вотъ я уже вижу ясно черты лица моего сосѣда. Фіолетовыя тѣни быстро мѣняются съ багрянно-пурпурными. Восточный хребетъ становится такъ ясенъ, какъ будто онъ у васъ на ладони. Тахъ и хочется отдохнуть душою и сердцемъ въ его прохладныхъ тѣснинахъ..

Вы еще не оторвались отъ чаръ, нахлынувшихъ на васъ отъ этой дикой красоты, какъ вашему изумленному взору предстаетъ какъ будто новая, но въ сущности все-таже картина, но въ совершенно другихъ краскахъ... Тѣни отдаленныхъ горъ становятся прозрачными, ихъ снѣговыя вершины загораются алмазной игрой и все небо походитъ на тонкую золототканную завѣсу, разрисованную по
краю горизонта чудными отдаленными пейзажами.
Море (такъ называютъ здѣсь оз. Иссыкуль) шумитъ. Его темно-синія волны сверкаютъ золотомъ зари. Холодно. Разсвѣтъ идетъ быстрыми шагами. Уже можно различать каждую отдѣльную гальку, которую видно на днѣ моря сквозь совершенно прозрачную синеву воды. Но вотъ вы видите еще яснѣе горы восточнаго берега и изъ за нихъ рѣзкимъ прыжкомъ, какъ громадный огневой резиновый
мячъ, выскакиваетъ солнце... Зы видите еще одинъ замѣтный прыжокъ солнца по самымъ вершинамъ горъ, а затѣмъ вы наблюдаете какъ оно плавно, но замѣтно простымъ глазомъ начало отдѣляться отъ нихъ кверху, а вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ отдѣлялось оно отъ горизонта, постепенно терялись изъ виду и рельефы восточныхъ горъ... Вотъ, наконецъ минуты черезъ три, солнце какъ
будто остановилось на горизонтѣ и вмѣстѣ съ этой остановкой изчезли изъ глазъ вашихъ и послѣдніе слабые силуеты горъ; а потомъ они и совсѣмъ потерялись
въ своей вѣчной дымкѣ.
Вы увидите теперь эти горы опять только, подъѣзжая къ- Сазановкѣ. Но такъ ясно, съ такими чарующими тѣнями, вамъ никогда не видать этихъ горъ, если не будете наблюдать ихъ при солнечномъ восходѣ съ западнаго берега Иссыкуля. Ямщикъ сошелъ на берегъ и затянулъ свою заунывную пѣсню.
Какъ хорошо въ это время постоять на берегу Иссыкуля, посмотрѣть въ его холодныя освѣжающія воды, оторваться отъ лживаго суетнаго міра, въ которомъ тѣсно и душно стало жить доброму человѣку.

Прот. М. Колобовъ.
Туркестанския епархиальные ведомости. 1909. №13

​"Ты понимаешь, какое дело!"

Июльским вечером привычным звуком тренькнул смартфон.

ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ ПРОТОИЕРЕЮ АЛЕКСАНДРУ!

Абонент не оставлял никакой надежды.
Да это он! Наш веселый добрый Дядя Саша! Тот, с кем катались на речку, с кем ловили рыбу. Тот кто мог все организовать - его хрустальные стаканы на речке создавали действительно щедрое, братское торжество!
Дядя Саша.... ты был когда-то у меня настоятелем, я помню как ты плакал, когда в августе, в горах, на преподобномучеников, боялись тебе сказать, что умер твой брат, протоиерей Алексий?
А помнишь, как ты приглашал всех за свой щедрый стол, не скупясь ни на что? Как за твоим столом не было ни званий ни чинов, а все были равны, как и должно быть в Общине?
Как мы ночевали весной ранней Пасхи шестого года в какой-то простой гостинице в Семипалатинске, у отца Федора (2021+), когда я проснулся в шесть от холода, потому что ты раскрыл все окна? Ночные рыбалки на Или помнишь? Лошадь эту ночную, как ты выправлял крыло моей машины?
Ты был ярким! Мог миловать и посылать. По делу. Справедливо. Но и зла не держал никогда.
"Ты понимаешь, какое дело...." - повторял часто эту фразу.
Да, понимаем теперь еще контрастнее,резче... Воля Божья, это дело. Помню. как ночами в командировках ты читал кафизмы в коридоре, - тихо, чтобы никто не видел твоего подвига.
Царство тебе, дорогой дядя Саша, спи спокойно - а мы помолимся, чтобы Господь принял тебя в свои небесные обители.

"Ты понимаешь, какое дело!" Теперь точно понимаешь.

Царство Небесное новопреставленному митрофорному протоиерею Александру Милованову.

Родился 23 октября 1956 года в Алма-Ате в семье священнослужителя.
С 1976 по 1979 год проходил срочную военную службу на Тихоокеанском флоте ВМФ СССР.
С 1979 года служил иподиаконом и пономарем в Никольском соборе Алма-Аты.
9 августа 1981 года в Никольском соборе епископом Алма-Атинским и Казахстанским Серафимом (Гачковским; † 1982) рукоположен в сан диакона.  
Ровно через 10 лет, 9 августа 1991 года архиепископом Алма-Атинским и Семипалатинским Алексием (Кутеповым) (ныне – митрополит Тульский и Ефремовский) рукоположен в сан пресвитера.

2009

2006 Павлодар

​Из газет прошлого века...

Приходилъ повидаться съ министромъ финансовъ Ѳ.П. Вронченко отецъ его—сельскій священникъ. Девяностолѣтній сельской священникъ, до котораго какимъ-то необычайнымъ случаемъ донеслась вѣсть, что его Ѳедя—сіятельный графъ, не безъ труда и не сразу уразумѣвъ такое чудо, рѣшился въ немъ убѣдиться, посмотрѣть собственными своими старыми глазами, пока они еще что-нибудь видѣли, на своего сынишку-графа и пустился въ Петербугъ. Добрался онъ до самаго графа, т. е. до его швейцарской, спрашиваетъ повидать его сіятельство, Разумѣется, ему отказываютъ: „Графъ в сію минуту съ докладомъ во дворецъ ѣдетъ".—„Въ самый царскій дворецъ, можетъ-быть и до самаго царя!" Приходитъ въ священный ужасъ деревенскій попикъ и оправляетъ на себѣ плохонькую рясу. Ждетъ. Вдругъ съ лѣстницы спустился курьеръ съ портфелемъ въ рукахъ, за нимъ тяжело шагая большими ступнями, сошелъ въ звѣздахъ и лентѣ самъ графъ.
— Здрааствуй, твое сіятельство, сынокъ мой любезный,— выступилъ нерѣшительно старикъ: — дай поглядѣть на тебя, голубчика, въ твоей лѣпотѣ превыспренной.
— Что это за человѣкъ? - сердито спрашиваетъ Вронченко.— Что ему отъ
меня надо?
— Ѳеденька, родной! Ѳедюшенька! Не узналъ ты меня, отца-то своего? Съ
коихъ поръ не видались, и то правда!
— Не узналъ. Да и не знаю вовсе, отвѣчалъ графъ, и прослѣдовалъ къ каретѣ, которая стояла у подъѣзда.
Бѣдняга на минуту оторопѣлъ; потомъ ринулся съ отчаяніемъ на сына.
— Ѳедька, подлецъ! завопилъ онъ: отца родного не признаешь. Будь-же ты анаѳема проклятъ! И рухнулся на полъ, разбитый параличомъ.
Къ пріѣзду графа изъ дворца тѣло бѣднаго деревенскаго священника убрали, и графъ не спрашивалъ, конечно, куда оно дѣлось.

(Тоб. Еп. Вѣд. 1909)

С праздником Апостолов, друзья! По сути это ведь наш "профессиональный" праздник.
А по сему вам и проповедь и картинка на апостольский день.


https://cathedral.kz/ru/articles/petr-i-pavel-alfa-i-omega-blagovestiya

​​​Я обещал навестить своего друга - страждующего иеромонаха. Но так случилось, что в начале прошлой недели неожиданно умер отец протоиерей Александр Милованов. Душа - человек.
А через два дня просто отец. Мой отец.
Да и ещё пару знакомых.
Да, должен сказать сразу во избежании спекуляций - никакой ковид тут не причём.
Но, вернёмся.
Сегодня утром вышло такое стихотворение.

Иеромонаху С.

Ты прости мне, мой друг, что к тебе не зашёл -
Что-то много смертей на неделе.
В суете летних дней -   разрывался смартфон -
И жару остужали метели.
Хронос-время поземкой, как Вечный февраль - заметает
Уставшие души,
Прошлым в память дорогу пробив, магистраль,  в сновидениях верст вездесущих.
Словно копоть прибоем очистится в миг,
Соль воды, через слезы просеяв.
Этот статный мужчина - вчерашний старик, ловит вспять обращенное время.
Всё для памяти лучшее мы бережем,
Сито смерти рассеет обиды,
Лишь  эмоции - пыль, сжата в капли дождём,
Растечется на наши могилы.


А.С. 14.VII.21

​Как много, оказывается, замечательных творческих людей ушло в июле. Июль лишён уже июньского задора. Майского восторга, апрельского удивления...

И вот сегодня, на Девятый день Отца, родилось вот такое интересное стихотворение.


[Посвящение] Июльским...

"наши мертвые нас не оставят в беде..." ©


Жара стояла. Плавился асфальт.
С колёс уставших плоть машин сдирая,
Июль  в корзины смерти собирал
Плоды созревшего земного урожая.

Покинув мир, домой, за горизонт,
Ушли они, в  земле оставшись плотски,
В особый свой июльский пантеон,
Артист Меньшов и гений Паустовский.

Нас манит с детства широта морей,
Вопрос ребром судьба нам ставит остро.
Свой Остров памяти нашёл Хэмингуэй,
Отплыл Мамонов  на последний остров.

Но что ж так больно, сердцем не приму:
Познать ли Промысл  кротостью сиротской?
Барашки волн поют под "Звуки Му",
На полках совести хрипит поэт Высоцкий.

... Прощай, отец, в июльском силуэте,
Ты вслед ушёл за тот же горизонт,
Пусть нашей памятью, от соли горький  ветер,
Наполнит чаши ваших парусов.

А.С. 16.VII.21

​Добрый вечер, друзья!


Из свежего)


Обиходное

Невозвращенные долги
Тревожат души после смерти.
На кольцах времени круги
Контрастной тушью Хронос чертит.
Они, как раны прошлых лет,
Прожитых в долг, у Неба взятый,
Наполнят драмами сюжет,
Несовершенный и предвзятый.
Сюжет, когда не долюбил,
Не выдержал, как та плотина:
Но ангел третий вострубил
Наполнив воды желчью  мира.
Всё тот же Бог, над суетой
Смиренно, приклонив колени,
Под палестинскою жарой
Дыханье возвращает деве,
И всем, конечно, неведомёк,
Что Лекарь тот - источник Света.
Уставший от страданий Бог,
Над миром плачет, неприметно.


А.С. 18.VII.2021

​Ну что ты, птица, кому ж ещё пожаловаться?

Мой недельный вояж по родной стране показал, что нет в Казахстане туризма.
И видимо не будет.
За исключением отдельных энтузиастов, которым не сломить стену безхозяйственности, безответнности и бессовестности.
Красоты природы, - не заслуга властей и людей, наделеных ответственностью. Сотрудники государственных природных нацпарков ведут себя так, будто палатку ставят на их огороде, в красивейших местах (Язовое озеро) отвратительные деревянные контейнеры с мусором, правда с видом на Белуху, рядом ещё более отвратительные сортиры с фекальными сталактитами.
Дорог нет. И наверно не будет при моей деятельной жизни.
Я двадцать лет езжу на Восток Казахстана и двадцать лет нет дорог. И не будет. Из 1800 пройденных километров процентов 75 грунтовки и битого асфальта, которые выдержит не каждая машина. А если и выдержит подвеска, то добьет качество топлива. Но порой рад и ему: на северном берегу Алаколя за 200 км бензина нет нигде.
Мой старенький внедорожник кряхтит, дай Бог, чтоб не накрылся от таких условий. Скорее, продам его, надоела такая безысходность, да и ездить уже некуда: ущелья под шлагбаумами, которые, порой, открываются ненавистым для меня "телефонным правом".

Есть и хорошие новости: слышал, что в Казахстан завезли новые Land Cruiser 300. Хотелось бы предостеречь их владельцев выезжать в ширь степей: топливо быстро добьет их прекрасные современные моторы! И, впрочем, когда свой автопарк обновят ими те, от которых зависит сфера, дороги страны и проч, - им будет не так рискованно, - ведь эти люди обычно отдыхают за границей, либо на своих частных гектарах, отгороженных высокими заборами от скота.
(((
Да, видел над грунтовкой-ровесницей красивые плакаты: "Тәуелсіздік отыз жыл!"
Прекрасно! Лишь жаль, что ни дорог ни топливоперабатывающих, а без этого развивать туризм - что асфальт на глину кидать.
А ещё я не верю, что дорога Алматы - Усть-Каменогорск будет когда либо достроена: ведь потом начнут чинить то, что сделано сейчас, - ведь оно к тому времени снова разрушится... (

Хотел выложить красивые фото, но не буду. Ведь в целом отпуск испорчен. (
И ещё надоело выпрашивать к себе нормальное отношение тем, что говоришь, я знаю того, я знаю этого, у меня одноклассник тот то...

Разве мы без этого теперь жить не можем?

​Приветствую, друзья мои читатели!
Пилигрим всегда находится в пути. В плане цели и в плане обыденности, расскажу вам о путешествиях. Честно. О плохом и хорошем.
Итак,
Дорожные заметки.
(о плохом и хорошем)

Часть I
По крайней мере в Аягузе можно найти приличный отель для путешественников. Это уже неплохо. Если путешествие с детьми - необходимость. Отсутствие дорог (а то, что есть - дорогами назвать можно с натяжкой) , - вносит свои коррективы. Километров тридцать пришлось тащить павшую в борьбе с трассой "Ладу", с детьми в салоне. Тут респект полицейским: они остановили и попросили. Ну так помогли людям, молодцы (хотя на своей Ниве ехали туда же.)
Район вокзала в Аягузе - это образчик сельского модерна: прогулочная зона, клумбочки "хайтек" и брусчатка. (Наверно Алматы пытаются перенимать опыт рай центров. Ирония, конечно)
Курчумская переправа работает исправно, несмотря на паром который, видимо, сделали при Брежневе. ) Дороги ВКО порадовали. Оцениваю их на 7 балов из десяти.

Продолжение следует.