"Портрет жены художника Анны Петровны с сыновьями Николаем и Петром"
1861 г.
Николай Николаевич Ге
Государственный Русский музей.
«Я вам покажу свою Мадонну»
Об этой работе Ге известно совсем немного: написана в Италии около 1861 года; в начале ХХ века, по-видимому, была вывезена сыном художника Николаем в Швейцарию вместе с большой коллекцией рисунков и картин Ге, отвергнутых Третьковской галерей; в 2011-м году экспонировалась на масштабной выставке в Третьяковке, приуроченной к 180-летию Ге.
Редкое документальное свидетельство о картине можно обнаружить в книге Владимира Стасова «Н.Н.Ге. Его жизнь, произведения и переписка»:
В начале 1880-х годов на хутор Ивановское, что на Черниговщине, приехала по каким-то хозяйственым делам помещица из Киева. Дома никого не было, но «вскоре на аллее или дорожке показался господин. Он шел быстро, почти юношеской походкой, без шапки. Редкие волосы, развеваясь на ветру, как бы ореолом окружили его голову». Хозяин показался гостье приветливым и весёлым. Говорили о продаже земли, о великолепных каролингских тополях, растущих в саду, об управлении хозяйством. Потом помещицу пригласили в дом. Там на свежеоштукатуренной серой стене она увидела портреты Некрасова, Тургенева и Костомарова, и лишь тут её осенило: хозяин Ивановского, такой доступный и весёлый, – это знаменитый на всю Россию художник Ге! «За обедом Ге сказал: «Я вам покажу свою Мадонну». Это был портрет его жены с двумя сыновьями, снятыми, когда они были еще совсем маленькие дети. Теперь один из них был здесь налицо и представлял собой очень красивого юношу, которого отец во весь обед сватал за дочь приехавшего со мной помещика. По этому поводу было наговорено так много смешного и остроумного, что все мы хохотали точно безумные».
История любви
Ге познакомился с Анной Петровной, будущей своей женой, заочно. Это случилось в середине 1850-х годов, когда студент Императорской Академии художеств Ге делил квартиру в Петербурге со своим другом, студентом-скульптором Парменом Забелло. Довольно часто Пармену приходили письма от сестры Анны, жившей в родительском поместье на Черниговщине. Случилось так, что Ге прочёл одно из её писем к брату. Потом второе, третье… Письма восхитили его своим возвышенным строем и зрелостью мыслей. Вскоре Ге и сам вступил в переписку с незнакомой девушкой и обнаружил, что их вкусы и убеждения во многом сходны – например, оба считали своим любимым писателем Александра Герцена. Еще через несколько писем Ге обнаружил, что решительно влюблён в «божественную Анну Петровну» и даже уверил друга, что ни на ком, кроме его сестры, никогда не женится. Самое удивительное, что это была правда. В 1856-м году 25-летний Николай и 24-летняя Анна повенчались в церкви черниговского села Монастырище и сразу же уехали в Рим: незадолго до этого Ге получил Большую золотую медаль Академии за картину «Саул у Аэндорской волшебницы», что давало право на пенсионерство в Италии.
1861 г.
Николай Николаевич Ге
Государственный Русский музей.
«Я вам покажу свою Мадонну»
Об этой работе Ге известно совсем немного: написана в Италии около 1861 года; в начале ХХ века, по-видимому, была вывезена сыном художника Николаем в Швейцарию вместе с большой коллекцией рисунков и картин Ге, отвергнутых Третьковской галерей; в 2011-м году экспонировалась на масштабной выставке в Третьяковке, приуроченной к 180-летию Ге.
Редкое документальное свидетельство о картине можно обнаружить в книге Владимира Стасова «Н.Н.Ге. Его жизнь, произведения и переписка»:
В начале 1880-х годов на хутор Ивановское, что на Черниговщине, приехала по каким-то хозяйственым делам помещица из Киева. Дома никого не было, но «вскоре на аллее или дорожке показался господин. Он шел быстро, почти юношеской походкой, без шапки. Редкие волосы, развеваясь на ветру, как бы ореолом окружили его голову». Хозяин показался гостье приветливым и весёлым. Говорили о продаже земли, о великолепных каролингских тополях, растущих в саду, об управлении хозяйством. Потом помещицу пригласили в дом. Там на свежеоштукатуренной серой стене она увидела портреты Некрасова, Тургенева и Костомарова, и лишь тут её осенило: хозяин Ивановского, такой доступный и весёлый, – это знаменитый на всю Россию художник Ге! «За обедом Ге сказал: «Я вам покажу свою Мадонну». Это был портрет его жены с двумя сыновьями, снятыми, когда они были еще совсем маленькие дети. Теперь один из них был здесь налицо и представлял собой очень красивого юношу, которого отец во весь обед сватал за дочь приехавшего со мной помещика. По этому поводу было наговорено так много смешного и остроумного, что все мы хохотали точно безумные».
История любви
Ге познакомился с Анной Петровной, будущей своей женой, заочно. Это случилось в середине 1850-х годов, когда студент Императорской Академии художеств Ге делил квартиру в Петербурге со своим другом, студентом-скульптором Парменом Забелло. Довольно часто Пармену приходили письма от сестры Анны, жившей в родительском поместье на Черниговщине. Случилось так, что Ге прочёл одно из её писем к брату. Потом второе, третье… Письма восхитили его своим возвышенным строем и зрелостью мыслей. Вскоре Ге и сам вступил в переписку с незнакомой девушкой и обнаружил, что их вкусы и убеждения во многом сходны – например, оба считали своим любимым писателем Александра Герцена. Еще через несколько писем Ге обнаружил, что решительно влюблён в «божественную Анну Петровну» и даже уверил друга, что ни на ком, кроме его сестры, никогда не женится. Самое удивительное, что это была правда. В 1856-м году 25-летний Николай и 24-летняя Анна повенчались в церкви черниговского села Монастырище и сразу же уехали в Рим: незадолго до этого Ге получил Большую золотую медаль Академии за картину «Саул у Аэндорской волшебницы», что давало право на пенсионерство в Италии.
Что мы знаем об Анне Петровне Ге?
Всю жизнь она была верной спутницей художника: 13 лет чета Ге прожила в Италии, там родились их сыновья Пётр и Николай («беленький и чёрненький», как называл их Ге), потом они вернулись в Россию и после четырех лет, проведённых в Петербурге, Ге и Анна Петровна навсегда перебрались на хутор Ивановское, на Черниговщину. Вскоре Ге заразился идеями Льва Толстого, стал вегетарианцем, бросил курить, раздал многие из принадлежащих ему земельных наделов крестьянам, научился работать в поле и выкладывать печи, стремясь жить так, чтобы это приносило пользу ближнему. Его «опрощение» давалось супруге нелегко: они иногда ссорились, но до такой конфронтации, как у Толстого и Софьи Андреевны, всё же не доходило. «Моя барыня не желает жить просто», – шутя жаловался в письме Толстому Ге.
Дочка Толстого Татьяна Львовна вспоминает, что за решительность и бескомпромиссность в суждениях Ге называл любимую жену «прокурором», и, работая над картинами, часто приглашал её оценить сделанное: «А ну-ка, Анечка, посмотри-ка, что здесь не так». Анна Петровна, намётанным глазом безошибочно видя огрехи, ровным голосом озвучивала свои суждения, и почти всегда Ге оказывался с нею согласен.
Жена Толстого Софья Андреевна в мемуарах «Моя жизнь» тоже оставила несколько строк об Анне Петровне. Они не блещут особым тактом: «Жена Николая Николаевича… была маленького роста белокурая и некрасивая женщина с большой головой и приятной улыбкой. Она как-то покровительственно относилась к мужу, подчёркивая его легкомыслие, рассеянность, и более похоже было, что она его мать, чем жена». Еще Толстая называет Анну Ге «совсем не грациозной натурой и мало подходящей художнику». Впрочем, это воспоминания больше говорят нам о характере Софьи Андреевны, чем проливают свет на то, какой на самом деле была жена Ге.
Художник недаром говорил случайной посетительнице о «своей Мадонне»: Анна Петровна изображена на картине так, как часто писали Деву Марию с Младенцем Христом и Иоанном Крестителем. В Киевском Музее русского искусства хранится еще один портрет Анны Петровны Ге: очаровательная и серьёзная молодая женщина в белом утреннем платье расположилась в кресле с книгой, а сквозь балконный проём видны белые дома и синеватые горы Италии. Обе картины молчаливо свидетельствуют: Николай Ге относился к жене с благоговением и трепетом.
Анна Петровна Ге умерла в 1891-м году, и Ге похоронил её в Ивановском, прямо в саду их усадьбы. Он переживёт жену всего на три года и будет погребён рядом с ней.
#НиколайГе #Портрет #Реализм
@pic_history
Всю жизнь она была верной спутницей художника: 13 лет чета Ге прожила в Италии, там родились их сыновья Пётр и Николай («беленький и чёрненький», как называл их Ге), потом они вернулись в Россию и после четырех лет, проведённых в Петербурге, Ге и Анна Петровна навсегда перебрались на хутор Ивановское, на Черниговщину. Вскоре Ге заразился идеями Льва Толстого, стал вегетарианцем, бросил курить, раздал многие из принадлежащих ему земельных наделов крестьянам, научился работать в поле и выкладывать печи, стремясь жить так, чтобы это приносило пользу ближнему. Его «опрощение» давалось супруге нелегко: они иногда ссорились, но до такой конфронтации, как у Толстого и Софьи Андреевны, всё же не доходило. «Моя барыня не желает жить просто», – шутя жаловался в письме Толстому Ге.
Дочка Толстого Татьяна Львовна вспоминает, что за решительность и бескомпромиссность в суждениях Ге называл любимую жену «прокурором», и, работая над картинами, часто приглашал её оценить сделанное: «А ну-ка, Анечка, посмотри-ка, что здесь не так». Анна Петровна, намётанным глазом безошибочно видя огрехи, ровным голосом озвучивала свои суждения, и почти всегда Ге оказывался с нею согласен.
Жена Толстого Софья Андреевна в мемуарах «Моя жизнь» тоже оставила несколько строк об Анне Петровне. Они не блещут особым тактом: «Жена Николая Николаевича… была маленького роста белокурая и некрасивая женщина с большой головой и приятной улыбкой. Она как-то покровительственно относилась к мужу, подчёркивая его легкомыслие, рассеянность, и более похоже было, что она его мать, чем жена». Еще Толстая называет Анну Ге «совсем не грациозной натурой и мало подходящей художнику». Впрочем, это воспоминания больше говорят нам о характере Софьи Андреевны, чем проливают свет на то, какой на самом деле была жена Ге.
Художник недаром говорил случайной посетительнице о «своей Мадонне»: Анна Петровна изображена на картине так, как часто писали Деву Марию с Младенцем Христом и Иоанном Крестителем. В Киевском Музее русского искусства хранится еще один портрет Анны Петровны Ге: очаровательная и серьёзная молодая женщина в белом утреннем платье расположилась в кресле с книгой, а сквозь балконный проём видны белые дома и синеватые горы Италии. Обе картины молчаливо свидетельствуют: Николай Ге относился к жене с благоговением и трепетом.
Анна Петровна Ге умерла в 1891-м году, и Ге похоронил её в Ивановском, прямо в саду их усадьбы. Он переживёт жену всего на три года и будет погребён рядом с ней.
#НиколайГе #Портрет #Реализм
@pic_history
"Чоп суи"
1929 г.
Эдвард Хоппер
Частная коллекция.
Жанровая сцена «Чоп суи» (так называется популярное в США блюдо из мяса, овощей и риса, которое готовили китайцы-эмигранты) – важнейшая работа Эдварда Хоппера, находящаяся в частных руках. Критики описывают её как «уникальное отображение духа времени в один из самых интересных периодов трансформации Нью-Йорка».
На картине изображены две собеседницы, сидящие в кафе за столиком у окна, и ещё одна пара на заднем плане. Основные элементы композиции – накрашенное лицо женщины, повёрнутой к зрителю, спина её спутницы, окно, в котором виден фрагмент уличной вывески, лампа на подоконнике и чайник на столе, пальто, висящее за спиной главной героини, и мужчина с женщиной за столом в глубине. Как и во многих работах Хоппера, в этой особое внимание уделяется воздействию света на фигуры.
Творчество Эдварда Хоппера славится реалистическими сценами, в которых затронуты темы изоляции и самости. Художник часто говорил, что его искусство – это «транскрипция самых интимных впечатлений от натуры», имея в виду, что процесс написания картин соотносится с памятью. Эту идею можно было бы описать иначе, например, когда вы извлекаете некое воспоминание, возникают некоторые детали, но всё, что находится за пределами фокуса, остаётся пустым фоном. «Чоп суи» фиксирует эту концепцию, заставляя зрителя сосредоточиться на определенных сенсорных элементах иконографии, отражая на самом деле тему изоляции.
Хотя сцена происходит в социальной среде, в ней присутствует ощущение одиночества. Женщина в зелёном повёрнута к своей спутнице, но, похоже, не общается с ней. Искусствовед Дэвид Анфам даже предположил, что героиня сидит напротив своего тёмного двойника. Однако, учитывая, что женщины вполне могли надеть одинаковые шляпки, а лица второй не видно, эту гипотезу вряд ли можно назвать обоснованной.
Между тем, отстранённость подчёркивается и парой на заднем плане: мужчина не смотрит на даму, с которой он сидит. Каждый персонаж замкнут и изолирован от других, сосредоточен сам на себе. Лицо главной героини можно охарактеризовать как «отсутствующее» и «рассеянное» – она не фокусирует взгляд ни на зрителе, ни на своей собеседнице.
И если эта картина воплощает конкретную мысль о прошлом, этим можно объяснить пристальное внимание художника к героине и игнорирование окружающей обстановки. По свидетельству биографа Гейла Левина, «Чоп суи» связан с недорогим китайским рестораном, который посещали Хопперы. Возможно, Джо – жена живописца – позировала ему.
#ЭдвардХоппер
@pic_history
1929 г.
Эдвард Хоппер
Частная коллекция.
Жанровая сцена «Чоп суи» (так называется популярное в США блюдо из мяса, овощей и риса, которое готовили китайцы-эмигранты) – важнейшая работа Эдварда Хоппера, находящаяся в частных руках. Критики описывают её как «уникальное отображение духа времени в один из самых интересных периодов трансформации Нью-Йорка».
На картине изображены две собеседницы, сидящие в кафе за столиком у окна, и ещё одна пара на заднем плане. Основные элементы композиции – накрашенное лицо женщины, повёрнутой к зрителю, спина её спутницы, окно, в котором виден фрагмент уличной вывески, лампа на подоконнике и чайник на столе, пальто, висящее за спиной главной героини, и мужчина с женщиной за столом в глубине. Как и во многих работах Хоппера, в этой особое внимание уделяется воздействию света на фигуры.
Творчество Эдварда Хоппера славится реалистическими сценами, в которых затронуты темы изоляции и самости. Художник часто говорил, что его искусство – это «транскрипция самых интимных впечатлений от натуры», имея в виду, что процесс написания картин соотносится с памятью. Эту идею можно было бы описать иначе, например, когда вы извлекаете некое воспоминание, возникают некоторые детали, но всё, что находится за пределами фокуса, остаётся пустым фоном. «Чоп суи» фиксирует эту концепцию, заставляя зрителя сосредоточиться на определенных сенсорных элементах иконографии, отражая на самом деле тему изоляции.
Хотя сцена происходит в социальной среде, в ней присутствует ощущение одиночества. Женщина в зелёном повёрнута к своей спутнице, но, похоже, не общается с ней. Искусствовед Дэвид Анфам даже предположил, что героиня сидит напротив своего тёмного двойника. Однако, учитывая, что женщины вполне могли надеть одинаковые шляпки, а лица второй не видно, эту гипотезу вряд ли можно назвать обоснованной.
Между тем, отстранённость подчёркивается и парой на заднем плане: мужчина не смотрит на даму, с которой он сидит. Каждый персонаж замкнут и изолирован от других, сосредоточен сам на себе. Лицо главной героини можно охарактеризовать как «отсутствующее» и «рассеянное» – она не фокусирует взгляд ни на зрителе, ни на своей собеседнице.
И если эта картина воплощает конкретную мысль о прошлом, этим можно объяснить пристальное внимание художника к героине и игнорирование окружающей обстановки. По свидетельству биографа Гейла Левина, «Чоп суи» связан с недорогим китайским рестораном, который посещали Хопперы. Возможно, Джо – жена живописца – позировала ему.
#ЭдвардХоппер
@pic_history
Как насладиться балетом в вечер воскресенья, не выходя из дома?
Рекомендуем заглянуть на Okko, сегодня вечером там будет прямая трансляция балета «Конек-горбунок». Делимся ссылкой:
https://vk.cc/ccp49N 👈🏻👈🏻👈🏻
Действие «Конька-горбунка» начинается в сказочной уральской деревне, затем герои попадают в палаты Хана Киргизского, отправляются на волшебный остров и на дно Ледовитого океана. В финале, когда Иван играет свадьбу с Царь-девицей, пляшут русские, киргизы, северные цыгане (в большом балете обязательно должны выйти цыгане, где бы ни происходило действие), а также особый уральский народ. Именно так было в спектакле, впервые исполненном в Петербурге полтора века назад, таким «Конёк» предстанет и сегодня — балетным шоу нашего времени.
Рекомендуем заглянуть на Okko, сегодня вечером там будет прямая трансляция балета «Конек-горбунок». Делимся ссылкой:
https://vk.cc/ccp49N 👈🏻👈🏻👈🏻
Действие «Конька-горбунка» начинается в сказочной уральской деревне, затем герои попадают в палаты Хана Киргизского, отправляются на волшебный остров и на дно Ледовитого океана. В финале, когда Иван играет свадьбу с Царь-девицей, пляшут русские, киргизы, северные цыгане (в большом балете обязательно должны выйти цыгане, где бы ни происходило действие), а также особый уральский народ. Именно так было в спектакле, впервые исполненном в Петербурге полтора века назад, таким «Конёк» предстанет и сегодня — балетным шоу нашего времени.
Как зовут сына этой женщины?
Anonymous Quiz
25%
Исаак Левитан
24%
Константин Коровин
51%
Валентин Серов
"Высокие деревья близ Уортера"
2007 г.
Дэвид Хокни
Тейт Британия, Лондон.
Однажды Дэвид Хокни сбежал из родной благопристойной и дождливой Англии в свободолюбивую Америку к калифорнийскому солнцу. Спустя несколько десятилетий он приедет в Лондон в один из обычных серых дней, чтобы в галерее Тейт представить публике картину «Высокие деревья близ Уортера», изображающую такой же серый день. Только вот теперь художник утверждал, что верит в то, что пасмурных дней не существует, бывают лишь пасмурные люди.
Полотно «Высокие деревья близ Уортера» стало самой большой работой художника. Она была собрана из 50 одинаковых по размеру холстов-панелей, которые сложились в пейзаж невообразимых размеров. (Нечто подобное описывал в романе «Дневник» Чак Паланик, рассказывая о картине во всю стену, сложенной из множества небольших холстов и способной вызывать у всех без исключения зрителей синдром Стендаля - ухудшение самочувствия при созерцании чрезмерной красоты).
Хокни писал эту картину на пленэре в течение шести недель. Большой поклонник современных технологий, художник создавал на компьютере мозаику из готовых полотен, давая себе возможность «отступить на шаг» и взглянуть на работу целиком, поскольку в маленькой студии в Бридлингтоне он мог одновременно разместить не больше десяти холстов. Части картины множество раз переписывались и дорабатывались, перевозились из студии на натуру и обратно, чтобы в конце концов гармонично сложиться в единое целое.
Хокни создавал «Высокие деревья близ Уортера» для Летней выставки 2007 года в Королевской академии, где картина заняла целую стену в одной из галерей. После окончания выставки работа (единственная из всех) осталась на месте, а на двух соседних стенах были размещены ее цифровые фотографические копии такого же размера и на том же уровне, создавая эффект полного погружения. В таком же виде спустя два года полотно было представлено в галерее Тейт, которой Хокни подарил картину: «Я подумал: если я хочу подарить что-то Тейт, это должно быть что-то хорошее. Ведь картина провисит здесь долго. Я бы не хотел дарить что-то, чем я не горжусь».
#ДэвидХокни #Модерн
@pic_history
2007 г.
Дэвид Хокни
Тейт Британия, Лондон.
Однажды Дэвид Хокни сбежал из родной благопристойной и дождливой Англии в свободолюбивую Америку к калифорнийскому солнцу. Спустя несколько десятилетий он приедет в Лондон в один из обычных серых дней, чтобы в галерее Тейт представить публике картину «Высокие деревья близ Уортера», изображающую такой же серый день. Только вот теперь художник утверждал, что верит в то, что пасмурных дней не существует, бывают лишь пасмурные люди.
Полотно «Высокие деревья близ Уортера» стало самой большой работой художника. Она была собрана из 50 одинаковых по размеру холстов-панелей, которые сложились в пейзаж невообразимых размеров. (Нечто подобное описывал в романе «Дневник» Чак Паланик, рассказывая о картине во всю стену, сложенной из множества небольших холстов и способной вызывать у всех без исключения зрителей синдром Стендаля - ухудшение самочувствия при созерцании чрезмерной красоты).
Хокни писал эту картину на пленэре в течение шести недель. Большой поклонник современных технологий, художник создавал на компьютере мозаику из готовых полотен, давая себе возможность «отступить на шаг» и взглянуть на работу целиком, поскольку в маленькой студии в Бридлингтоне он мог одновременно разместить не больше десяти холстов. Части картины множество раз переписывались и дорабатывались, перевозились из студии на натуру и обратно, чтобы в конце концов гармонично сложиться в единое целое.
Хокни создавал «Высокие деревья близ Уортера» для Летней выставки 2007 года в Королевской академии, где картина заняла целую стену в одной из галерей. После окончания выставки работа (единственная из всех) осталась на месте, а на двух соседних стенах были размещены ее цифровые фотографические копии такого же размера и на том же уровне, создавая эффект полного погружения. В таком же виде спустя два года полотно было представлено в галерее Тейт, которой Хокни подарил картину: «Я подумал: если я хочу подарить что-то Тейт, это должно быть что-то хорошее. Ведь картина провисит здесь долго. Я бы не хотел дарить что-то, чем я не горжусь».
#ДэвидХокни #Модерн
@pic_history