Этот жесткий контроль был необходим не только потому, что монархи беспокоились о дипломатичности Рубенса: тяжелый подбородок, бесцветные глаза и катастрофическое отсутствие женского обаяния в королеве заботили цензоров только в последнюю очередь. Мария Медичи, интриганка с несладким характером, только что вернулась из изгнания, куда ее отправил собственный сын, Людовик, и не могла похвастать по-настоящему героическими и славными эпизодами своей биографии, без примеси заговоров, убийств и подлости.
Питеру Паулю пришлось привлечь всех богов Олимпа, чтобы обеспечить некоторым сомнительным историям монументальность и историческую ценность. И если во Фландрию он вернулся после выполнения французского заказа национальным героем, получил дворянство, ренту и прочие почести, то от потомков ему потом не раз сильно доставалось. Например, за обнаженного Меркурия с оливковой веточкой, который в картине «Ангулемский мир» бесстыдно приземляется прямо между двух кардиналов.
Сюжет со смертью Генриха IV и регентством Марии так плотно заселен богами и аллегорическими существами, что стоит заподозрить неладное. Правильно, это не самый безупречный эпизод в истории Франции. Брак Марии Медичи и Генриха был исключительно дипломатическим ходом, и король даже не подумал отказываться от многочисленных любовниц после женитьбы. Так что его смерть королеву не очень расстроила. Она с удовольствием приняла регентство в тот же день.
Гораздо более сильное впечатление должно производить, без сомнений, на зрителя огромное полотно, в 20 кв. м, полное отчаянья и надежды одновременно. В левой части картины происходит страшное и торжественное – умерший, но обретший бессмертие среди богов, Генрих IV возносится на небо в сопровождении Сатурна и Юпитера. Погибшего короля, которого французы называли «добрый король Анри», оплакивают две богини. Поверженная богиня войны Беллона в золотистых одеждах восхищала Поля Сезанна настолько, что он 10 раз запрашивал в Лувре разрешение ее копировать. Многие-многие рубенсовские колористические и графические находки стали вдохновением и учебником для художников в XIX веке.
Правая часть картины – многофигурная, страстная, аллегорическая сцена принятия регентства, в которой искусствоведы находят композиционную цитату из «Мадонны Розарии» Караваджо. Кстати, единственная кандидатура среди французских художников, которую Мария Медичи рассматривала в процессе поиска художника для этого цикла, был Симон Вуэ. Но как раз огромное влияние натурализма Караваджо на француза ее испугало – слишком пристальный и беспристрастный взгляд мог оказаться для королевы совсем нелестным. Рубенс же окружил Марию аллегорическими фигурами, которые, не нарушая исторической правды, повышают значимость события до судьбоносного: персонифицированная Франция вручает Марии шар, символ власти, прямо под сводами Триумфальной арки, богини мудрости у трона Марии уже начинают давать ей важные советы, а богиня судьбы вручает корабельный руль, как символ возложенного на регентшу управления государством.
От такого сладкоголосого Рубенса могло бы стать тошно, но художник не так прост. Только в XIX веке золотая пыль, обволакивающая вознесенного до небес Рубенса, осыпалась и рассеялась. И в цареугоднических, на первый взгляд, работах фламандца начали замечать революционные, даже хулиганские дерзости. Чего стоит хотя бы вечно помятый чулок и неопрятная туфля Генриха на всех полотнах цикла, кроме этого, где король обут в сандалии.
#ПитерРубенс #Барокко
@pic_history
Питеру Паулю пришлось привлечь всех богов Олимпа, чтобы обеспечить некоторым сомнительным историям монументальность и историческую ценность. И если во Фландрию он вернулся после выполнения французского заказа национальным героем, получил дворянство, ренту и прочие почести, то от потомков ему потом не раз сильно доставалось. Например, за обнаженного Меркурия с оливковой веточкой, который в картине «Ангулемский мир» бесстыдно приземляется прямо между двух кардиналов.
Сюжет со смертью Генриха IV и регентством Марии так плотно заселен богами и аллегорическими существами, что стоит заподозрить неладное. Правильно, это не самый безупречный эпизод в истории Франции. Брак Марии Медичи и Генриха был исключительно дипломатическим ходом, и король даже не подумал отказываться от многочисленных любовниц после женитьбы. Так что его смерть королеву не очень расстроила. Она с удовольствием приняла регентство в тот же день.
Гораздо более сильное впечатление должно производить, без сомнений, на зрителя огромное полотно, в 20 кв. м, полное отчаянья и надежды одновременно. В левой части картины происходит страшное и торжественное – умерший, но обретший бессмертие среди богов, Генрих IV возносится на небо в сопровождении Сатурна и Юпитера. Погибшего короля, которого французы называли «добрый король Анри», оплакивают две богини. Поверженная богиня войны Беллона в золотистых одеждах восхищала Поля Сезанна настолько, что он 10 раз запрашивал в Лувре разрешение ее копировать. Многие-многие рубенсовские колористические и графические находки стали вдохновением и учебником для художников в XIX веке.
Правая часть картины – многофигурная, страстная, аллегорическая сцена принятия регентства, в которой искусствоведы находят композиционную цитату из «Мадонны Розарии» Караваджо. Кстати, единственная кандидатура среди французских художников, которую Мария Медичи рассматривала в процессе поиска художника для этого цикла, был Симон Вуэ. Но как раз огромное влияние натурализма Караваджо на француза ее испугало – слишком пристальный и беспристрастный взгляд мог оказаться для королевы совсем нелестным. Рубенс же окружил Марию аллегорическими фигурами, которые, не нарушая исторической правды, повышают значимость события до судьбоносного: персонифицированная Франция вручает Марии шар, символ власти, прямо под сводами Триумфальной арки, богини мудрости у трона Марии уже начинают давать ей важные советы, а богиня судьбы вручает корабельный руль, как символ возложенного на регентшу управления государством.
От такого сладкоголосого Рубенса могло бы стать тошно, но художник не так прост. Только в XIX веке золотая пыль, обволакивающая вознесенного до небес Рубенса, осыпалась и рассеялась. И в цареугоднических, на первый взгляд, работах фламандца начали замечать революционные, даже хулиганские дерзости. Чего стоит хотя бы вечно помятый чулок и неопрятная туфля Генриха на всех полотнах цикла, кроме этого, где король обут в сандалии.
#ПитерРубенс #Барокко
@pic_history
Telegram
История одной картины
"Мадонна Розария"
1601 г.
Микеланджело Меризи де Караваджо
Музей истории искусств, Вена.
1601 г.
Микеланджело Меризи де Караваджо
Музей истории искусств, Вена.
Кто же автор?
Anonymous Quiz
15%
Александр Дейнека
7%
Гелий Михайлович Коржев
78%
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
«Николай Николаевич начал писать «Распятие» еще в 1884-м году, – вспоминает невестка Ге Екатерина, – и я никак не думала, что он эту картину напишет: столько он её переписывал и так с нею мучился. Всё был недоволен выражением своей мысли».
Последние дни земной жизни Спасителя стали центральной темой в позднем творчестве Ге. Но ни одна из его работ «страстного цикла» не нашла одобрения или понимания у современников. Например, картину «Что есть истина?» сняли с XVIII Передвижной выставки, «Суд синедриона» запретили экспонировать, а «Распятие» вообще не было допущено до широкого зрителя. Известна реакция императора Александра III на эту картину Ге. По одной из мемуарных версий, он произнёс одно только слово: «Бойня!» Согласно другой, прокомментировал так: «…мы ещё кое-как это поймём, но народ… он никогда этого не оценит, это никогда не будет ему понятно».
Но надо отдать должное твёрдости Ге: он никогда не старался подладиться под вкусы широкой публики, доверяя больше собственному вкусу и чувству, чем чужому мнению. По этой причине Ге очень редко работал на заказ – ему нужна была творческая свобода. Он признавался, что всю жизнь пытался писать Христа, «который живёт в его душе», и тут же иронизировал над собой: «Но плоть моя немощна, поэтому пишу портреты».
Тема распятия была для Ге особо важной, но и особенно сложной: над разными вариантами картины он работал до последних дней своей жизни. Выставлять «Распятие» официально было нельзя, потому Ге показывал «крамольную» картину на квартирах друзей.
Лев Толстой увидел «Распятие» в доме у Страннолюбских – знакомых, согласившихся «приютить» у себя опальное полотно, и нашёл, что это лучшее «Распятие» в мировой живописи: «Я первый раз видел (наконец!) изображение этой страшной трагедии во всем ее несолганном и неприбранном ужасе. Я долго не мог уйти от картины и никогда потом не забыл первого несравненного впечатления. Сколько тысяч картин «приличных» и «никого не оскорбляющих», сколько целых галерей и музеев я отдал бы за одну эту картину, оскорбляющую огромные толпы людей, публики, чуть не всех и каждого!»
Вариантов «Распятия» было создано несколько, судьба некоторых из них до сих пор не известна. Изображения головы распятого Христа, являющиеся предварительными зарисовками к большому «Распятию», хранятся в киевском Музее русского искусства. Ну, а версия «Распятия» 1892-го года проделала необычный и долгий путь с украинского хутора Ивановское, где Николай Ге прожил последние 18 лет своей жизни, до парижского музея д’Орсе.
#НиколайГе #РелигиознаяCцена #Реализм
@pic_history
Последние дни земной жизни Спасителя стали центральной темой в позднем творчестве Ге. Но ни одна из его работ «страстного цикла» не нашла одобрения или понимания у современников. Например, картину «Что есть истина?» сняли с XVIII Передвижной выставки, «Суд синедриона» запретили экспонировать, а «Распятие» вообще не было допущено до широкого зрителя. Известна реакция императора Александра III на эту картину Ге. По одной из мемуарных версий, он произнёс одно только слово: «Бойня!» Согласно другой, прокомментировал так: «…мы ещё кое-как это поймём, но народ… он никогда этого не оценит, это никогда не будет ему понятно».
Но надо отдать должное твёрдости Ге: он никогда не старался подладиться под вкусы широкой публики, доверяя больше собственному вкусу и чувству, чем чужому мнению. По этой причине Ге очень редко работал на заказ – ему нужна была творческая свобода. Он признавался, что всю жизнь пытался писать Христа, «который живёт в его душе», и тут же иронизировал над собой: «Но плоть моя немощна, поэтому пишу портреты».
Тема распятия была для Ге особо важной, но и особенно сложной: над разными вариантами картины он работал до последних дней своей жизни. Выставлять «Распятие» официально было нельзя, потому Ге показывал «крамольную» картину на квартирах друзей.
Лев Толстой увидел «Распятие» в доме у Страннолюбских – знакомых, согласившихся «приютить» у себя опальное полотно, и нашёл, что это лучшее «Распятие» в мировой живописи: «Я первый раз видел (наконец!) изображение этой страшной трагедии во всем ее несолганном и неприбранном ужасе. Я долго не мог уйти от картины и никогда потом не забыл первого несравненного впечатления. Сколько тысяч картин «приличных» и «никого не оскорбляющих», сколько целых галерей и музеев я отдал бы за одну эту картину, оскорбляющую огромные толпы людей, публики, чуть не всех и каждого!»
Вариантов «Распятия» было создано несколько, судьба некоторых из них до сих пор не известна. Изображения головы распятого Христа, являющиеся предварительными зарисовками к большому «Распятию», хранятся в киевском Музее русского искусства. Ну, а версия «Распятия» 1892-го года проделала необычный и долгий путь с украинского хутора Ивановское, где Николай Ге прожил последние 18 лет своей жизни, до парижского музея д’Орсе.
#НиколайГе #РелигиознаяCцена #Реализм
@pic_history
Мужа героини и автора этой картины зовут…
Anonymous Quiz
36%
Эдуар Мане
19%
Анри Матисс
45%
Огюст Ренуар
Отдыхающих балерин у Дега гораздо больше, чем танцующих. Они сидят, уронив голову на руки, поправляю туфли, завязывают ленты, разминают уставшие колени, вытягивают ноги в долгожданной возможности присесть, кутают в шарфы разгоряченные плечи, читают газеты в перерывах между репетициями, зевают, выгибают спины, поправляют плечики, застегивают и расстегивают платья, опираются на станок или рояль. Эдгару Дега интересней за кулисами.
Здесь художник получает все, что ему нужно: непринужденные движения, случайные позы, прекрасные тела, полупрозрачные праздничные ткани, которые предельно контрастируют с настроением фигур, и возможность оставаться незаметным.
Даже на тех редких рисунках, где танцовщицы находятся на сцене или на репетиции, они всегда изображены в пограничные моменты: поклоны, выслушивание замечаний, подготовка к танцу. Художник изображает трудовые будни изящнейшего из искусств. Только производители шоколадных конфет и настенных календарей в поисках легкости и нарядности могут использовать «балетный» цикл Дега в качестве иллюстраций. Они бы были для Дега страшнее воображаемой жены, от которой художник больше всего боялся однажды услышать об одной из своих картин: «Как мило это у тебя получилось!» Мило… Потому и не женился.
В 2008 году на аукционе «Сотбис» эта пастель была продана за 37 млн. долларов – рекордную для всего творчества Дега сумму. Причем это был уже второй рекорд «Отдыхающей танцовщицы»: девятью годами ранее, в 1999 году, ее продали за 28 миллионов.
#ЭдгарДега #Импрессионизм
@pic_history
Здесь художник получает все, что ему нужно: непринужденные движения, случайные позы, прекрасные тела, полупрозрачные праздничные ткани, которые предельно контрастируют с настроением фигур, и возможность оставаться незаметным.
Даже на тех редких рисунках, где танцовщицы находятся на сцене или на репетиции, они всегда изображены в пограничные моменты: поклоны, выслушивание замечаний, подготовка к танцу. Художник изображает трудовые будни изящнейшего из искусств. Только производители шоколадных конфет и настенных календарей в поисках легкости и нарядности могут использовать «балетный» цикл Дега в качестве иллюстраций. Они бы были для Дега страшнее воображаемой жены, от которой художник больше всего боялся однажды услышать об одной из своих картин: «Как мило это у тебя получилось!» Мило… Потому и не женился.
В 2008 году на аукционе «Сотбис» эта пастель была продана за 37 млн. долларов – рекордную для всего творчества Дега сумму. Причем это был уже второй рекорд «Отдыхающей танцовщицы»: девятью годами ранее, в 1999 году, ее продали за 28 миллионов.
#ЭдгарДега #Импрессионизм
@pic_history
Может ли у человека закончиться место для памяти?
Может! Но еще ни один человек не дожил до этого момента. Если представить, что ваш мозг это видеокамера, которую включили на круглосуточную запись в хорошем качестве, то места там хватит на 300 лет.
Лимит – в сроке жизни, а не в памяти!
Люди, которые говорят «Мой мозг перегружен», просто не умеют им пользоваться. Хорошая навигация есть у тех, кто хорошо учится и работает над собой.
С этой задачей, отлично помогает справляться Викиум. Платформа индивидуально под вас разработает программу для развития памяти, внимания, логики и мышления с помощью игр. Это уникальная методика!
Попробуй бесплатно — www.wikium.ru
Может! Но еще ни один человек не дожил до этого момента. Если представить, что ваш мозг это видеокамера, которую включили на круглосуточную запись в хорошем качестве, то места там хватит на 300 лет.
Лимит – в сроке жизни, а не в памяти!
Люди, которые говорят «Мой мозг перегружен», просто не умеют им пользоваться. Хорошая навигация есть у тех, кто хорошо учится и работает над собой.
С этой задачей, отлично помогает справляться Викиум. Платформа индивидуально под вас разработает программу для развития памяти, внимания, логики и мышления с помощью игр. Это уникальная методика!
Попробуй бесплатно — www.wikium.ru
Мужа героини и автора этой картины зовут…
Anonymous Quiz
34%
Казимир Малевич
57%
Поль Сезанн
8%
Винсент Ван Гог
Эдуар Вюйар входил в группу молодых художников под названием «Наби» (от слова «нави» – «пророки» на иврите). Его квартира находилась неподалёку от постоянного местах их встреч – кафе «Виплер» на Пляс-де-Клиши. Вюйар жил там с матерью-портнихой вплоть до её смерти, когда самому живописцу уже исполнилось 60 лет.
Пытаясь справиться с финансовыми трудностями, женщина организовала в квартире швейную мастерскую. Сочетание жилого и рабочего пространства хорошо видно на картине «Подметальщица. Улица Сен-Оноре, 346». Подобная комбинация роднит композицию с произведениями голландских художников, которыми модернист любовался в Лувре. Скатерть, переброшенная через спинку стула на переднем плане, вот-вот будет расстелена на столе перед семейным ужином. Это внутреннее пространство, где разворачиваются сцены повседневной жизни, стало основной темой живописи Вюйяра. В подобных интерьерах – с обоями и обивкой, плотно расположенными рядом двумерными узорами – чувствуется влияние японских гравюр.
Вместе с тем «Подметальщица» демонстрирует постепенный переход Вюйара от плоских цветов 1890-х годов к более сгруппированным краскам, а также к более подробному изображению пространства, в котором создаётся ощущение глубины. Цвета используются уже не просто для описания, но передают эмоции. Молодой Анри Матисс (большой поклонник и коллекционер Вюйара), следуя по стопам предшественника, уловил этот тонкий хроматический «настроенческий» баланс, что позже привело его к фовизму.
Сцена «Подметальщица. Улица Сан-Оноре, 346» написана в том ж году, когда Вюйар первый раз встретил Йоса Хесселя, который стал его другом и покровитем. Он вместе с женой Люси купил картину у художника в 1909 году. Затем она переходила к их потомкам, пока 23 марта 2018 года не была выставлена распродажу «Дань семье Хессель: меценаты и модели» на Christie’s.
#ЭдуарВюйар
@pic_history
Пытаясь справиться с финансовыми трудностями, женщина организовала в квартире швейную мастерскую. Сочетание жилого и рабочего пространства хорошо видно на картине «Подметальщица. Улица Сен-Оноре, 346». Подобная комбинация роднит композицию с произведениями голландских художников, которыми модернист любовался в Лувре. Скатерть, переброшенная через спинку стула на переднем плане, вот-вот будет расстелена на столе перед семейным ужином. Это внутреннее пространство, где разворачиваются сцены повседневной жизни, стало основной темой живописи Вюйяра. В подобных интерьерах – с обоями и обивкой, плотно расположенными рядом двумерными узорами – чувствуется влияние японских гравюр.
Вместе с тем «Подметальщица» демонстрирует постепенный переход Вюйара от плоских цветов 1890-х годов к более сгруппированным краскам, а также к более подробному изображению пространства, в котором создаётся ощущение глубины. Цвета используются уже не просто для описания, но передают эмоции. Молодой Анри Матисс (большой поклонник и коллекционер Вюйара), следуя по стопам предшественника, уловил этот тонкий хроматический «настроенческий» баланс, что позже привело его к фовизму.
Сцена «Подметальщица. Улица Сан-Оноре, 346» написана в том ж году, когда Вюйар первый раз встретил Йоса Хесселя, который стал его другом и покровитем. Он вместе с женой Люси купил картину у художника в 1909 году. Затем она переходила к их потомкам, пока 23 марта 2018 года не была выставлена распродажу «Дань семье Хессель: меценаты и модели» на Christie’s.
#ЭдуарВюйар
@pic_history
Мужа героини и автора этой картины зовут…
Anonymous Quiz
17%
Караваджо
51%
Рембрандт ван Рейн
32%
Питер Пауль Рубенс