Forwarded from ГРИГОРЬЕВ
Рассказ МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".
Часть 1
— Парни, вам для информации. Химарь летит со скоростью две тире три тысячи ка-мэ в час. Ну, плюс-минус, ракета какая там туда-сюда. Понял, да? До хохла примерно будет 25 ка-эм, ну 35 ка-эм, смотря, как страх потеряют, куда установку подтащат, мы их сейчас тоже щемим по полной. Понял, да? Парни, лететь Химарю до нас меньше минуты с того, как нас срисует укровская птичка, такая примерно, как наша. Понял, да? На прошлой неделе по расчету из соседнего подразделения Химарь прилетел на поле. Два — 200, один — 300. Понял, да?
Все это про американскую систему залпового огня Himars, двух погибших и одного раненого от нее техник с позывным Добрыня выдал нам, когда мы ехали на запуск БПЛА — беспилотного летательного аппарата, или, как в СВО говорят, "птички" или "борта". Техник был среднего роста, как говорят, "уже немолодой", сильно нехудой, но массивный, мускулистый и "повидавший" — с небольшими перерывами он воевал с 2014 года, в том числе и "в штурмах". Сам он действительно был похож на Добрыню Никитича с картины "Три богатыря". Было видно, что свою речь он говорит не в первый раз.
— Вы люди взрослые, сказать я вам обязан, а как дальше будете делать — дело ваше. Ваши жизни и, что тоже немаловажно, судьба дорогого беспилотника — в ваших собственных руках! — все это не было сказано вслух, но отчетливо демонстрировало спокойное лицо и будничный тон Добрыни.
Всем своим видом он демонстрировал: потери на войне никого не удивляют, каждый понимает, на что идет. Но каждый должен делать все, чтобы выполнить боевую задачу и по возможности эти потери — хотя бы в виде самого себя и своих боевых товарищей — минимизировать.
— Наша задача: на поле приехали-качнули-запустили, сразу с поля смотались. 100 метров "птичка" набрала, и уже это ответственность операторов, они ведут. Понял, да? — уже вслух подвел итог Добрыня.
Продолжение следует
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №13 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Часть 1
— Парни, вам для информации. Химарь летит со скоростью две тире три тысячи ка-мэ в час. Ну, плюс-минус, ракета какая там туда-сюда. Понял, да? До хохла примерно будет 25 ка-эм, ну 35 ка-эм, смотря, как страх потеряют, куда установку подтащат, мы их сейчас тоже щемим по полной. Понял, да? Парни, лететь Химарю до нас меньше минуты с того, как нас срисует укровская птичка, такая примерно, как наша. Понял, да? На прошлой неделе по расчету из соседнего подразделения Химарь прилетел на поле. Два — 200, один — 300. Понял, да?
Все это про американскую систему залпового огня Himars, двух погибших и одного раненого от нее техник с позывным Добрыня выдал нам, когда мы ехали на запуск БПЛА — беспилотного летательного аппарата, или, как в СВО говорят, "птички" или "борта". Техник был среднего роста, как говорят, "уже немолодой", сильно нехудой, но массивный, мускулистый и "повидавший" — с небольшими перерывами он воевал с 2014 года, в том числе и "в штурмах". Сам он действительно был похож на Добрыню Никитича с картины "Три богатыря". Было видно, что свою речь он говорит не в первый раз.
— Вы люди взрослые, сказать я вам обязан, а как дальше будете делать — дело ваше. Ваши жизни и, что тоже немаловажно, судьба дорогого беспилотника — в ваших собственных руках! — все это не было сказано вслух, но отчетливо демонстрировало спокойное лицо и будничный тон Добрыни.
Всем своим видом он демонстрировал: потери на войне никого не удивляют, каждый понимает, на что идет. Но каждый должен делать все, чтобы выполнить боевую задачу и по возможности эти потери — хотя бы в виде самого себя и своих боевых товарищей — минимизировать.
— Наша задача: на поле приехали-качнули-запустили, сразу с поля смотались. 100 метров "птичка" набрала, и уже это ответственность операторов, они ведут. Понял, да? — уже вслух подвел итог Добрыня.
Продолжение следует
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №13 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Forwarded from ГРИГОРЬЕВ
Рассказ МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".
Часть 2. Читать предыдущую.
Наши беспилотники были самолетного типа, с крыльями больше трех метров, такие летают по 3–4 часа, радиус действия под 100 километров. Запуск — с катапульты, посадка — с парашютом. Наше подразделение занимается воздушной разведкой. Выявление и разведка целей, корректировка артиллерийского и ракетного огня, контроль огневого поражения — это все к нам. Кроме командования и различных служб, большинство личного состава делится на две группы — операторы и техники. Это примерно как в авиации — летчики и техники. Операторы управляют "птичками", а техники отвечают за их работу, обеспечивают взлет и посадку. Но каждый оператор в начале службы должен отработать несколько недель техником — традиция.
Наш расчет дислоцировался в одном из небольших населенных пунктов на Запорожском направлении. Вокруг него находились поля, с которых мы запускали и куда садились наши "птички". На электронных наших картах в НСУ — наземной станции управления, с которой мы и управляли беспилотниками, — значилось поле "Дальнее", а еще было "Ближнее", "Длинное", "Овраг", "Зеленое", "Грязное" — можно было догадаться, почему их так назвали. Названия других полей — "Сочи", "Киев", "Клондайк", "Да назови как хочешь" — были уже продуктом фантазии операторов. Кто-то когда-то так назвал, и так уже осталось на картах. Поле "Дальнее" было дальше от операторов, но ближе для посадки возвращающейся "птички" — это значит, что она могла дольше быть в воздухе и дальше пролететь над территорией противника. Таких разных у каждого расчета полей было семь-восемь, а само место запуска и посадки все время менялось по понятным, уже проясненным нам Добрыней причинам: нас могли "вести" и нанести удар.
Продолжение следует
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №13 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Часть 2. Читать предыдущую.
Наши беспилотники были самолетного типа, с крыльями больше трех метров, такие летают по 3–4 часа, радиус действия под 100 километров. Запуск — с катапульты, посадка — с парашютом. Наше подразделение занимается воздушной разведкой. Выявление и разведка целей, корректировка артиллерийского и ракетного огня, контроль огневого поражения — это все к нам. Кроме командования и различных служб, большинство личного состава делится на две группы — операторы и техники. Это примерно как в авиации — летчики и техники. Операторы управляют "птичками", а техники отвечают за их работу, обеспечивают взлет и посадку. Но каждый оператор в начале службы должен отработать несколько недель техником — традиция.
Наш расчет дислоцировался в одном из небольших населенных пунктов на Запорожском направлении. Вокруг него находились поля, с которых мы запускали и куда садились наши "птички". На электронных наших картах в НСУ — наземной станции управления, с которой мы и управляли беспилотниками, — значилось поле "Дальнее", а еще было "Ближнее", "Длинное", "Овраг", "Зеленое", "Грязное" — можно было догадаться, почему их так назвали. Названия других полей — "Сочи", "Киев", "Клондайк", "Да назови как хочешь" — были уже продуктом фантазии операторов. Кто-то когда-то так назвал, и так уже осталось на картах. Поле "Дальнее" было дальше от операторов, но ближе для посадки возвращающейся "птички" — это значит, что она могла дольше быть в воздухе и дальше пролететь над территорией противника. Таких разных у каждого расчета полей было семь-восемь, а само место запуска и посадки все время менялось по понятным, уже проясненным нам Добрыней причинам: нас могли "вести" и нанести удар.
Продолжение следует
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №13 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Forwarded from ГРИГОРЬЕВ
Рассказ МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".
Часть 4. Читать предыдущую часть.
В 1945 году вышел фильм "Небесный тихоход". Тот самый, в котором пели "Первым делом, первым делом — самолеты, ну а девушки, а девушки — потом" и "Дождливым вечером, вечером, вечером, когда пилотам, прямо скажем, делать нечего". В то время дождь был серьезным препятствием для авиации. Сейчас же он, как и туман вместе с низкой температурой, — препятствие для работы беспилотников, по крайней мере таких, как у нас. Отсутствие боевой работы вызывало у всех расчетов как минимум досаду, все были "заточены" на результат, иногда летали по 20 часов в сутки. Но делать было нечего — после взлета в таких условиях "птичку" можно просто потерять.
В один из таких дней, когда, к всеобщей досаде, работать было нельзя, мы поехали к моему доброму знакомому — командиру одного из добровольческих отрядов "БАРС". Приехав в штаб, на одной стене под надписью "Навечно в строю" мы увидели фотографии бойцов его отряда, погибших на фронте. На другой стене висел плакат "Воин, помни! Главная твоя задача — убивать врага! Хохол сам себя не убьет!".
Мы, конечно, не удержались спросить командира отряда: не слишком ли? Это же почти как у Константина Симонова: "Убей же немца! Сколько раз увидишь, столько и убей!"
— А ты разве не помнишь, что тебе рассказывали в Мариуполе? Не тебе ли говорили, как снайперы хохла отстреливали маленьких детей и стариков? Не тебе еле выживший человек рассказывал, как хохол еще в 2014 году пытал людей в аэропорту Мариуполя, а тела не выдержавших пытки сбрасывал в ямы? Тебе же самому военнопленные ВСУ рассказывали, как получали приказ и как потом они стреляли по машинам с надписями "дети" и по убегающим от них в нашу сторону женщинам? А помнишь, бабушка 80 лет рассказывала, что ВСУ так и говорили ей: "Мы вас — русскомовных — ненавидим, иди отсюда, пока не застрелили"? Дальше продолжить? Долго могу напоминать... — все это было сказано командиром "БАРСа" спокойным профессорским тоном. Из всех нас, наверно, только я знал, что у большого бородатого и мускулистого мужика со Стечкиным в кобуре несколько написанных им книг и научная степень. Как и у большинства добровольцев, его участие в войне было многократно обдуманным шагом, но формулировать свою мысль он мог лучше многих.
Он продолжил, было видно, что то, что он скажет, было глубоко продуманной и обоснованной позицией:
— Эта звериная ненависть хохла к нам — даже не к гражданам России, а просто к русским, даже родившимся на Украине, — ничем не меньше, чем ненависть нацистов и оуновцев (организация украинских националистов — признана экстремистской и запрещена в России) к нам во время Великой Отечественной. Сравни, как на Украине сейчас прессуют и издеваются над русскими и как мы относимся к людям с украинской национальностью в России — никто им слова плохого не скажет, украинцы — такая же часть российского народа, как и остальные. Симонов когда писал "убей немца", он же не говорил о "мирняке" — о немецких женщинах и детях. Он писал: убей вооруженного немца — врага.
— Так и для нас "хохол" — это не украинец. Ты же знаешь, у меня треть отряда украинцы. "Хохол" — это солдат ВСУ, враг, воюющий против нас и нашего народа, неважно, тут или в Киеве — с оружием в руках. И пока он с этим оружием в руках, наша задача — найти и убить его в честном бою.
В начало рассказа
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №13 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Часть 4. Читать предыдущую часть.
В 1945 году вышел фильм "Небесный тихоход". Тот самый, в котором пели "Первым делом, первым делом — самолеты, ну а девушки, а девушки — потом" и "Дождливым вечером, вечером, вечером, когда пилотам, прямо скажем, делать нечего". В то время дождь был серьезным препятствием для авиации. Сейчас же он, как и туман вместе с низкой температурой, — препятствие для работы беспилотников, по крайней мере таких, как у нас. Отсутствие боевой работы вызывало у всех расчетов как минимум досаду, все были "заточены" на результат, иногда летали по 20 часов в сутки. Но делать было нечего — после взлета в таких условиях "птичку" можно просто потерять.
В один из таких дней, когда, к всеобщей досаде, работать было нельзя, мы поехали к моему доброму знакомому — командиру одного из добровольческих отрядов "БАРС". Приехав в штаб, на одной стене под надписью "Навечно в строю" мы увидели фотографии бойцов его отряда, погибших на фронте. На другой стене висел плакат "Воин, помни! Главная твоя задача — убивать врага! Хохол сам себя не убьет!".
Мы, конечно, не удержались спросить командира отряда: не слишком ли? Это же почти как у Константина Симонова: "Убей же немца! Сколько раз увидишь, столько и убей!"
— А ты разве не помнишь, что тебе рассказывали в Мариуполе? Не тебе ли говорили, как снайперы хохла отстреливали маленьких детей и стариков? Не тебе еле выживший человек рассказывал, как хохол еще в 2014 году пытал людей в аэропорту Мариуполя, а тела не выдержавших пытки сбрасывал в ямы? Тебе же самому военнопленные ВСУ рассказывали, как получали приказ и как потом они стреляли по машинам с надписями "дети" и по убегающим от них в нашу сторону женщинам? А помнишь, бабушка 80 лет рассказывала, что ВСУ так и говорили ей: "Мы вас — русскомовных — ненавидим, иди отсюда, пока не застрелили"? Дальше продолжить? Долго могу напоминать... — все это было сказано командиром "БАРСа" спокойным профессорским тоном. Из всех нас, наверно, только я знал, что у большого бородатого и мускулистого мужика со Стечкиным в кобуре несколько написанных им книг и научная степень. Как и у большинства добровольцев, его участие в войне было многократно обдуманным шагом, но формулировать свою мысль он мог лучше многих.
Он продолжил, было видно, что то, что он скажет, было глубоко продуманной и обоснованной позицией:
— Эта звериная ненависть хохла к нам — даже не к гражданам России, а просто к русским, даже родившимся на Украине, — ничем не меньше, чем ненависть нацистов и оуновцев (организация украинских националистов — признана экстремистской и запрещена в России) к нам во время Великой Отечественной. Сравни, как на Украине сейчас прессуют и издеваются над русскими и как мы относимся к людям с украинской национальностью в России — никто им слова плохого не скажет, украинцы — такая же часть российского народа, как и остальные. Симонов когда писал "убей немца", он же не говорил о "мирняке" — о немецких женщинах и детях. Он писал: убей вооруженного немца — врага.
— Так и для нас "хохол" — это не украинец. Ты же знаешь, у меня треть отряда украинцы. "Хохол" — это солдат ВСУ, враг, воюющий против нас и нашего народа, неважно, тут или в Киеве — с оружием в руках. И пока он с этим оружием в руках, наша задача — найти и убить его в честном бою.
В начало рассказа
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №13 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Forwarded from ГРИГОРЬЕВ
Рассказ МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".
Часть 11. Читать предыдущую часть.
Именно Волонтер предложил организовать посменное дежурство нескольких наших "птичек" в воздухе. Однажды, как только наша радиоэлектронная разведка передала, что COBRA начала работу, именно его беспилотник оказался поблизости от нее. Через десяток минут в тепловизионную камеру с "борта" стала видна стоявшая в лесопосадке длинная установка с восемью колесами, в задней ее части было ярко светящееся пятно. Этим пятном была хорошо нагретая антенна с активной фазированной решеткой, состоящей из тысяч передающих и принимающих модулей из арсенида галлия.
ДРОЗД: наблюдаю объект в посадке, COBRA идентифицирована. X = 5178740 Y = 6460047. НОРИЛЬСК: Дрозд наблюдайте. Тубус — уничтожить. ТУБУС: принял к поражению.
В этот момент готовой к открытию огня и подходящей по расстоянию до немецкой РЛС была лишь реактивная система залпового огня "Торнадо" с позывным ТУБУС. Она немедленно выехала на место пуска и открыла огонь, но при всем стремлении поразить цель вовремя это заняло больше десяти минут.
ТУБУС: Первые пошли. НОРИЛЬСК: Дрозд корректируйте. ДРОЗД: Север 100, запад 30.
Это означало, что средняя точка попадания тройки пристрелочных ракет была на сотню метров в сторону к северу и на тридцать метров к западу в стороне от цели. Через пару минут на позицию COBRA пришла уже половина пакета РСЗО — двадцать штук. Ракеты накрыли целый квадрат и не оставили никакого шанса для поражаемого объекта.
К этому моменту самой РЛС уже там не было — она засекла пуск ракет, мгновенно рассчитала точки их прилета, а расчет понял, что они и есть цель. За пару минут COBRA "свернулась" и на полной скорости покинула место, на которое пришелся уже бесполезный удар.
ДРОЗД: Объект наблюдаем, уходит по гражданской автостраде в сторону Николаева. Работает РЭБ противника, управление "бортом" потеряно.
Зафиксировав потерю управления от работы украинских систем радиоэлектронной борьбы, автоматические системы большой "птички" через несколько минут развернули ее на обратный путь. Через десяток минут украинские РЭБ уже не доставали до нее, управление было восстановлено, но искать немецкую систему было бесполезно: она наверняка пряталась в каком-то из гражданских объектов — прикрываться мирными было постоянной тактикой ВСУ. Охота продолжилась.
Продолжение следует
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №15 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Часть 11. Читать предыдущую часть.
Именно Волонтер предложил организовать посменное дежурство нескольких наших "птичек" в воздухе. Однажды, как только наша радиоэлектронная разведка передала, что COBRA начала работу, именно его беспилотник оказался поблизости от нее. Через десяток минут в тепловизионную камеру с "борта" стала видна стоявшая в лесопосадке длинная установка с восемью колесами, в задней ее части было ярко светящееся пятно. Этим пятном была хорошо нагретая антенна с активной фазированной решеткой, состоящей из тысяч передающих и принимающих модулей из арсенида галлия.
ДРОЗД: наблюдаю объект в посадке, COBRA идентифицирована. X = 5178740 Y = 6460047. НОРИЛЬСК: Дрозд наблюдайте. Тубус — уничтожить. ТУБУС: принял к поражению.
В этот момент готовой к открытию огня и подходящей по расстоянию до немецкой РЛС была лишь реактивная система залпового огня "Торнадо" с позывным ТУБУС. Она немедленно выехала на место пуска и открыла огонь, но при всем стремлении поразить цель вовремя это заняло больше десяти минут.
ТУБУС: Первые пошли. НОРИЛЬСК: Дрозд корректируйте. ДРОЗД: Север 100, запад 30.
Это означало, что средняя точка попадания тройки пристрелочных ракет была на сотню метров в сторону к северу и на тридцать метров к западу в стороне от цели. Через пару минут на позицию COBRA пришла уже половина пакета РСЗО — двадцать штук. Ракеты накрыли целый квадрат и не оставили никакого шанса для поражаемого объекта.
К этому моменту самой РЛС уже там не было — она засекла пуск ракет, мгновенно рассчитала точки их прилета, а расчет понял, что они и есть цель. За пару минут COBRA "свернулась" и на полной скорости покинула место, на которое пришелся уже бесполезный удар.
ДРОЗД: Объект наблюдаем, уходит по гражданской автостраде в сторону Николаева. Работает РЭБ противника, управление "бортом" потеряно.
Зафиксировав потерю управления от работы украинских систем радиоэлектронной борьбы, автоматические системы большой "птички" через несколько минут развернули ее на обратный путь. Через десяток минут украинские РЭБ уже не доставали до нее, управление было восстановлено, но искать немецкую систему было бесполезно: она наверняка пряталась в каком-то из гражданских объектов — прикрываться мирными было постоянной тактикой ВСУ. Охота продолжилась.
Продолжение следует
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №15 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Forwarded from ГРИГОРЬЕВ
Рассказ МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".
Часть 14. Читать предыдущую часть.
Пока техники запускают "птичку", операторы готовятся к полету: включаем НСУ — наземную станцию управления, вводим координаты расположения антенны, место старта, включаем пульт управления видеокамерой БПЛА, выставляем флажок определения положения по инерциальной навигационной системе, а не по спутникам, которые на нашей территории глушим мы, а на чужой территории — противника выставляем на максимум мощность передатчиков — для перехвата управления от мобильной системы управления к наземной и до набора высоты ничего не должно мешать бесперебойной связи. Конечно, не забываем предупредить нашу ПВО — лететь через "коридор" будем через 20 минут или, как в СВО часто говорят, "малых".
К этому моменту "птичка" уже в воздухе — включаем модем, антенну в сопровождение, проверяем влажность, задаем крейсерскую скорость и время ожидания до возвращения в случае потери связи, уменьшаем мощность передатчика, чтобы не демаскировать "борт" для РЭР противника, и, наконец, ставим первую точку полета. Это — тот коридор, через который мы летим на территорию противника и который обозначило наше ПВО, чтобы случайно нас не сбить.
Как всегда, на несколько часов полета для разведки мы получили много целей. Вскоре после того, как мы оказались на вражеской территории, на нас вышла наша радиоэлектронная разведка — немецкая РЛС COBRA начала работу. Два луча из разных мест с нашей территории пересекались на карте на территории противника. Именно оттуда и шел сейчас сигнал немцев. На подлете к ней по нам начинает работать РЭБ противника — управление БПЛА заблокировано. Раз за разом мы меняем частоты управления, переходим на ППРЧ — псевдослучайная перестройка рабочей частоты, когда частоты системы управления скачут по всему доступному диапазону, но связь не восстанавливается. Украинские, а может, и натовские операторы РЭБ хорошо оберегали свою COBRA.
Через десяток минут автоматически вставший на обратный курс "борт" выходит из радиуса действия украинской РЭБ. Управление восстанавливается, и нам удается с другой стороны и на другой высоте подлететь к лесопосадке, координаты которой нам передала наша радиоразведка. Там явно что-то было — мы видим следы колес на поле, вырубленный кустарник — позицию явно готовили заблаговременно. Но сейчас там немецкой РЛС нет. Не успели. Охота продолжается.
Продолжение следует
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №16 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Часть 14. Читать предыдущую часть.
Пока техники запускают "птичку", операторы готовятся к полету: включаем НСУ — наземную станцию управления, вводим координаты расположения антенны, место старта, включаем пульт управления видеокамерой БПЛА, выставляем флажок определения положения по инерциальной навигационной системе, а не по спутникам, которые на нашей территории глушим мы, а на чужой территории — противника выставляем на максимум мощность передатчиков — для перехвата управления от мобильной системы управления к наземной и до набора высоты ничего не должно мешать бесперебойной связи. Конечно, не забываем предупредить нашу ПВО — лететь через "коридор" будем через 20 минут или, как в СВО часто говорят, "малых".
К этому моменту "птичка" уже в воздухе — включаем модем, антенну в сопровождение, проверяем влажность, задаем крейсерскую скорость и время ожидания до возвращения в случае потери связи, уменьшаем мощность передатчика, чтобы не демаскировать "борт" для РЭР противника, и, наконец, ставим первую точку полета. Это — тот коридор, через который мы летим на территорию противника и который обозначило наше ПВО, чтобы случайно нас не сбить.
Как всегда, на несколько часов полета для разведки мы получили много целей. Вскоре после того, как мы оказались на вражеской территории, на нас вышла наша радиоэлектронная разведка — немецкая РЛС COBRA начала работу. Два луча из разных мест с нашей территории пересекались на карте на территории противника. Именно оттуда и шел сейчас сигнал немцев. На подлете к ней по нам начинает работать РЭБ противника — управление БПЛА заблокировано. Раз за разом мы меняем частоты управления, переходим на ППРЧ — псевдослучайная перестройка рабочей частоты, когда частоты системы управления скачут по всему доступному диапазону, но связь не восстанавливается. Украинские, а может, и натовские операторы РЭБ хорошо оберегали свою COBRA.
Через десяток минут автоматически вставший на обратный курс "борт" выходит из радиуса действия украинской РЭБ. Управление восстанавливается, и нам удается с другой стороны и на другой высоте подлететь к лесопосадке, координаты которой нам передала наша радиоразведка. Там явно что-то было — мы видим следы колес на поле, вырубленный кустарник — позицию явно готовили заблаговременно. Но сейчас там немецкой РЛС нет. Не успели. Охота продолжается.
Продолжение следует
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №16 (апрель, 2024).
#запискидобровольца
Forwarded from ГРИГОРЬЕВ
Рассказ МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".
Часть 17. Читать предыдущую часть.
Запоминайте пароль для блок-постов и патрулей. На сегодня до пятнадцати ноль-ноль — "Мария", после до трех ночи — "Елена". "Предупреждение" и время пролета над нами натовских разведывательных спутников дам вечером. Получше дома для вас нет, пока уж тут обустраивайтесь, — на последней фразе в голосе отвечавшего за работу на новой территории послышались сочувствующие нотки.
Он продолжал:
— За продуктами ходите одетыми по гражданке, на машине старайтесь не отсвечивать, в случае остановки заезжайте под навесы, деревья, вставайте в гаражи, чтобы сверху видно не было. Ну и ждунов тут достаточно — они тоже могут на вас навести. Недавно здесь встала колонна, стояли больше часа. Эти дебилы поставили машины друг около друга. Ну и, конечно, американский "Хаймарс" с кассетами прилетел. Посекло парней сильно. Уже вроде все знают — не надо лишний раз колоннами ездить, не надо кучковаться, не надо вставать близко друг от друга. Так нет, всегда найдется такой дебил, как тот, кто их вместе поставил на главной дороге в центре. Их и срисовали.
Я подумал, что за время СВО слышал такие истории не раз. И каждый раз грубое слово по отношению к тем, кто так себя вел, было оправданно: за чью-то небрежность платили жизнями.
Наша охота за немецкой РЛС COBRA продолжалась. За прошедшее время наша радиоэлектронная разведка засекала ее почти каждый день, но каждый раз наши "птички" были слишком далеко — она успевала свернуться, пока мы летели. Командованием было принято решение переместить несколько расчетов ближе к линии боевого соприкосновения. Ближе к противнику — меньше подлетное время, меньше подлетное время — больше можешь находится в воздухе, больше можешь находиться в воздухе — больше вероятность найти и поразить цель.
В населенный пункт мы заходили, когда начинало вечереть, был и дождь, и туман. Это было хорошее "окно" — в дождь беспилотники летают меньше, а в туман им меньше видно сверху. К тому же именно в это время "дневные" камеры заменяют на "ночные" — "птички" противника на земле, а не в небе.
Когда мы уже подъезжали к новому месту, перед нами на дороге туман стал сгущаться и краснеть. Инфернальный оттенок происходящего стал еще больше, когда в тумане появились два блуждающих красных глаза. Пока мы объезжали ямы от обстрелов по дороге, эти красные глаза медленно, но неотвратимо приближались к нам. Что же это за место, куда мы едем? Что за инфернальный туман? Впрочем, автоматы в наших руках придавали нам уверенности, если бы это нас беспокоило. Но трогало нас это намного меньше, чем возможный обстрел со стороны противника. Через пару минут мы увидели военную "буханку" — две ее фары были закрыты красной пленкой. Она медленно объезжала ямы от обстрелов и двигалась в нашем направлении.
Продолжение следует
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №17 (май, 2024).
#запискидобровольца
Часть 17. Читать предыдущую часть.
Запоминайте пароль для блок-постов и патрулей. На сегодня до пятнадцати ноль-ноль — "Мария", после до трех ночи — "Елена". "Предупреждение" и время пролета над нами натовских разведывательных спутников дам вечером. Получше дома для вас нет, пока уж тут обустраивайтесь, — на последней фразе в голосе отвечавшего за работу на новой территории послышались сочувствующие нотки.
Он продолжал:
— За продуктами ходите одетыми по гражданке, на машине старайтесь не отсвечивать, в случае остановки заезжайте под навесы, деревья, вставайте в гаражи, чтобы сверху видно не было. Ну и ждунов тут достаточно — они тоже могут на вас навести. Недавно здесь встала колонна, стояли больше часа. Эти дебилы поставили машины друг около друга. Ну и, конечно, американский "Хаймарс" с кассетами прилетел. Посекло парней сильно. Уже вроде все знают — не надо лишний раз колоннами ездить, не надо кучковаться, не надо вставать близко друг от друга. Так нет, всегда найдется такой дебил, как тот, кто их вместе поставил на главной дороге в центре. Их и срисовали.
Я подумал, что за время СВО слышал такие истории не раз. И каждый раз грубое слово по отношению к тем, кто так себя вел, было оправданно: за чью-то небрежность платили жизнями.
Наша охота за немецкой РЛС COBRA продолжалась. За прошедшее время наша радиоэлектронная разведка засекала ее почти каждый день, но каждый раз наши "птички" были слишком далеко — она успевала свернуться, пока мы летели. Командованием было принято решение переместить несколько расчетов ближе к линии боевого соприкосновения. Ближе к противнику — меньше подлетное время, меньше подлетное время — больше можешь находится в воздухе, больше можешь находиться в воздухе — больше вероятность найти и поразить цель.
В населенный пункт мы заходили, когда начинало вечереть, был и дождь, и туман. Это было хорошее "окно" — в дождь беспилотники летают меньше, а в туман им меньше видно сверху. К тому же именно в это время "дневные" камеры заменяют на "ночные" — "птички" противника на земле, а не в небе.
Когда мы уже подъезжали к новому месту, перед нами на дороге туман стал сгущаться и краснеть. Инфернальный оттенок происходящего стал еще больше, когда в тумане появились два блуждающих красных глаза. Пока мы объезжали ямы от обстрелов по дороге, эти красные глаза медленно, но неотвратимо приближались к нам. Что же это за место, куда мы едем? Что за инфернальный туман? Впрочем, автоматы в наших руках придавали нам уверенности, если бы это нас беспокоило. Но трогало нас это намного меньше, чем возможный обстрел со стороны противника. Через пару минут мы увидели военную "буханку" — две ее фары были закрыты красной пленкой. Она медленно объезжала ямы от обстрелов и двигалась в нашем направлении.
Продолжение следует
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №17 (май, 2024).
#запискидобровольца
Forwarded from Максим Григорьев
Заключительная часть рассказа МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".
Часть 20. Читать предыдущую часть.
Через пару минут мы снизились до километра, где попутный северо-западный ветер уже разгонял "птичку" на пути к цели. А через десяток минут в "ночную" камеру мы уже увидели стоявшую в лесополосе машину сопровождения и саму установку — в задней ее части было ярко светящееся пятно. Оно было направлено прямо на нашу территорию. Мы взяли ее теплой — не только по неготовности к нашему визиту, но и по температуре ее антенны.
— РЛС COBRA наблюдаю, объект идентифицирован, X = 5184018, Y = 6463959, — Волонтер доложил в штаб. Убедившись по пришедшим к ним фотографиям, что это действительно то, за чем мы все вместе столько охотились, из штаба прислали ответ:
— Ждите ракету.
Через пять минут мы увидели и ракету. Точнее, результат ее применения — скорость оперативно-тактической ракеты "Искандер" не позволяла увидеть ее саму. Белое озеро взрыва, которое мы видели через "ночную" камеру, поглотило и немецкую РЛС, и машину сопровождения. Немецкие десятки миллионов евро вылетели в трубу, а ВСУ потеряли свою самую современную станцию контрбатарейной борьбы. Задача была выполнена.
— Сеня, по-братски, веди "птичку" домой, а я чуть передохну, послушаю музыку. Немец гудбай, — резюмировал он на современный манер. Волонтер включил музыку на компьютере — он был любителем старого западного рока, но в колонках компьютера по странной случайности запел Джон Леннон с песней Imagine, в переводе на русский "Представь".
Кумир прошлого поколения пел: "Представь, что нет стран", "Мир станет одним целым", "Представь, что нет рая и ада", "Представь, что все люди живут сегодняшним днем", "Нет ничего, за что можно было бы умирать".
Эту мелодию я слышал десятки раз, но сейчас она вызывала во мне полное отторжение — я не был согласен ни с чем из того, о чем он пел. Я не хочу жить в мире, где нет России и нашего народа. Я не хочу, чтобы исчезли другие страны, а мир превратился в одно, навязанное всем, целое — где же в нем тогда свобода? Мир без рая и ада — это мир безнаказанности, мир без воздаяния и за зло, и за добро, мир в котором "нет Бога, значит все дозволено", как писал Федор Достоевский. Я не хочу и того, чтобы люди были подобно животным — существовали без смысла.
Я и сотни тысяч моих боевых товарищей живут в СВО полной грудью. Мы знаем, за что стоит умирать. Мы знаем, за что стоит жить.
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №17 (май, 2024).
#запискидобровольца
Часть 20. Читать предыдущую часть.
Через пару минут мы снизились до километра, где попутный северо-западный ветер уже разгонял "птичку" на пути к цели. А через десяток минут в "ночную" камеру мы уже увидели стоявшую в лесополосе машину сопровождения и саму установку — в задней ее части было ярко светящееся пятно. Оно было направлено прямо на нашу территорию. Мы взяли ее теплой — не только по неготовности к нашему визиту, но и по температуре ее антенны.
— РЛС COBRA наблюдаю, объект идентифицирован, X = 5184018, Y = 6463959, — Волонтер доложил в штаб. Убедившись по пришедшим к ним фотографиям, что это действительно то, за чем мы все вместе столько охотились, из штаба прислали ответ:
— Ждите ракету.
Через пять минут мы увидели и ракету. Точнее, результат ее применения — скорость оперативно-тактической ракеты "Искандер" не позволяла увидеть ее саму. Белое озеро взрыва, которое мы видели через "ночную" камеру, поглотило и немецкую РЛС, и машину сопровождения. Немецкие десятки миллионов евро вылетели в трубу, а ВСУ потеряли свою самую современную станцию контрбатарейной борьбы. Задача была выполнена.
— Сеня, по-братски, веди "птичку" домой, а я чуть передохну, послушаю музыку. Немец гудбай, — резюмировал он на современный манер. Волонтер включил музыку на компьютере — он был любителем старого западного рока, но в колонках компьютера по странной случайности запел Джон Леннон с песней Imagine, в переводе на русский "Представь".
Кумир прошлого поколения пел: "Представь, что нет стран", "Мир станет одним целым", "Представь, что нет рая и ада", "Представь, что все люди живут сегодняшним днем", "Нет ничего, за что можно было бы умирать".
Эту мелодию я слышал десятки раз, но сейчас она вызывала во мне полное отторжение — я не был согласен ни с чем из того, о чем он пел. Я не хочу жить в мире, где нет России и нашего народа. Я не хочу, чтобы исчезли другие страны, а мир превратился в одно, навязанное всем, целое — где же в нем тогда свобода? Мир без рая и ада — это мир безнаказанности, мир без воздаяния и за зло, и за добро, мир в котором "нет Бога, значит все дозволено", как писал Федор Достоевский. Я не хочу и того, чтобы люди были подобно животным — существовали без смысла.
Я и сотни тысяч моих боевых товарищей живут в СВО полной грудью. Мы знаем, за что стоит умирать. Мы знаем, за что стоит жить.
В начало рассказа
Подписаться на ТГ-канал МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА
Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №17 (май, 2024).
#запискидобровольца