Вчера журналист Микола Бенько взял у меня большое интервью для одного медиа.
В этом СМИ, по всей видимости, выйдет сокращенная версия или несколько отдельных сюжетов.
Полностью же разговор Микола выложил здесь
Я скажу честно: сам прочитал с интересом. Там есть вопросы, которые обычно не задают. Ответы получились эмоциональными и искренними.
И - без дипломатии. То есть, например, на сильно зае*авший (ну, надоевший) меня вопрос "Почему ты еще не уехал", я ответил ровно так, как я думаю.
Миколе я хочу сказать большое спасибо за эти вопросы и за этот материал. И, если кто-то хочет, что называется, познакомиться со мной чуть ближе - приглашаю к прочтению именно полной версии
https://telegra.ph/Vyzhyvanne-va-%D1%9Emovah-rehprehs%D1%96j-%D0%86ntehrvyu-pra-nabalelae-z-Pyatrom-Kuznyacovym-12-30?fbclid=IwAR36Hw12bvJDAVzEsTpqDJmxgylhDsX5zfv2IShkoC5DrBPhYAg95w8wak8
В этом СМИ, по всей видимости, выйдет сокращенная версия или несколько отдельных сюжетов.
Полностью же разговор Микола выложил здесь
Я скажу честно: сам прочитал с интересом. Там есть вопросы, которые обычно не задают. Ответы получились эмоциональными и искренними.
И - без дипломатии. То есть, например, на сильно зае*авший (ну, надоевший) меня вопрос "Почему ты еще не уехал", я ответил ровно так, как я думаю.
Миколе я хочу сказать большое спасибо за эти вопросы и за этот материал. И, если кто-то хочет, что называется, познакомиться со мной чуть ближе - приглашаю к прочтению именно полной версии
https://telegra.ph/Vyzhyvanne-va-%D1%9Emovah-rehprehs%D1%96j-%D0%86ntehrvyu-pra-nabalelae-z-Pyatrom-Kuznyacovym-12-30?fbclid=IwAR36Hw12bvJDAVzEsTpqDJmxgylhDsX5zfv2IShkoC5DrBPhYAg95w8wak8
Telegraph
Выжыванне ва ўмовах рэпрэсій. Інтэрв’ю пра набалелае з Пятром Кузняцовым
Пятро Кузняцоў -- аўтар рэзанансных тэкстаў і заснавальнік папулярнага на Гомельшчыне парталу “Моцныя Навіны” -- пра тое, чаму не любіць фразу “людзі, што былі вымушаныя з’ехаць”, пра "адрыў эміграцыі ад беларускай рэчаіснасці", пра пазітыў ад новага праекту…
В последние дни постоянно смотрю на толпы людей, закупающих снедь и товары на подарки и ловлю себя на мысли.
Что лично для меня в это время самым главным и ответственным является не купить что-то, а найти. Найти и подобрать слова для каждого, кто слов достоин и до кого я могу достучаться. Что поделать, такова моя жизнь и, наверное, моя работа – искать и подбирать слова.
Я буду очень надеяться на то, что если кому-то то, что я скажу, покажется неубедительным, то меня простят. Потому что я довольно честно старался находить то, что нужно сказать, весь 2021 год. Год безумно тяжелый в одних вещах, и год совершенно необходимый и нужный – в других. Мне часто казалось, да и продолжает периодически казаться, что я очень устал. Но я стараюсь и буду стараться.
Меня часто спрашивают: «А твой прогноз о том, что перемены будут в срок до двух лет с лета 2020 – он еще в силе?» Знаете, не буду расписывать здесь и сейчас, почему так считаю, но – в силе. В силе в главном, а вот детали могут, понятное дело, меняться. Сроки могут меняться. Другие обстоятельства могут варьироваться. Если предсказывать погоду в духе «Завтра солнце обязательно взойдет» - никаких ошибок не будет. С таким уровнем после августа-2020 можно было смело прогнозировать, что «ничего не изменится» или «изменится к худшему» - и это было бы верно, на каком-то отрезке времени. Анализ и оценки нужны для того, чтобы допускать варианты и вероятности. Именно поэтому в прогнозах погоды содержится процент осадков и облачности, но не утверждение. Именно поэтому следить за ситуацией нужно постоянно, и при прогнозировании просчитывать разные сценарии. Именно этим я стараюсь заниматься – так, как могу, а уж как к этому относиться, каждый волен решать для себя. Но я очень благодарен всем тем, с кем мы вместе проходим это время – в жизни, на работе, в соцсетях.
Ситуация не только в нашей стране, в целом в регионе и Европе сейчас очень сложная, что же касается нас, то она кране сложная многократно. В каждом политическом и жизненном уравнении нынешнего беларуса – тысячи неизвестных, и прогнозировать что-то с точностью до месяца или дня просто невозможно. Поэтому допущения и отклонения будут. А вот в сути – все остается актуальным. Перемены нас ждут, и перемены эти будут к лучшему.
Нам всем просто нужно понимать несколько простых вещей. К этому «к лучшему» мы идем своим путем. Мы его выбрали, и мы им идем. И его надо пройти. Сейчас трудно, а, может быть, будет еще труднее. Но это жизнь, она так устроена: при рождении никто никому гарантийного талона на бесконечное счастье не давал. Особенно в этой несчастной части планеты. Но идти нужно просто потому, что после нас останутся наши дети, и если не дойдем мы, то идти придется им. А нам, наверное, очень бы хотелось сделать это самим и уже следующим поколениям дать тот самый «гарантийный талон». Пусть и весьма условный.
Каждый прожитый год – это год нашей жизни. Из жизни, как из песни слов – ничего не выкинешь. Было в нем и многое неподъемно трудное и тяжелое. А было и то, что было нужно и необходимо. И, как бы то ни было, он – пережит, пройден, а, значит, вместе с ним пройдена и еще одна часть того самого пути.
2022 может оказаться совсем не легче, давайте это допускать. А может стать счастливым – мы все этого хотим. Мы желаем друг другу «счастья», «улыбок» и «хорошего настроения», порой забывая, что это все – надстройки, что они не прикладываются человеку по умолчанию, а являются результатом усилий. Фундамент же всего в том, что счастливым может быть только человек, являющийся собой в лучшем смысле. Целей добивается тот, кто является сам собой. Имеет те самые цели, стержень, принципы, моральную основу, понимает свой смысл.
И, с учетом того, что мы не знаем, каким будет наше ближайшее будущее, именно этого, в первую и главную очередь, я хочу пожелать всем нам и каждому в отдельности – оставаться собой.
Остальное приложится.
Что лично для меня в это время самым главным и ответственным является не купить что-то, а найти. Найти и подобрать слова для каждого, кто слов достоин и до кого я могу достучаться. Что поделать, такова моя жизнь и, наверное, моя работа – искать и подбирать слова.
Я буду очень надеяться на то, что если кому-то то, что я скажу, покажется неубедительным, то меня простят. Потому что я довольно честно старался находить то, что нужно сказать, весь 2021 год. Год безумно тяжелый в одних вещах, и год совершенно необходимый и нужный – в других. Мне часто казалось, да и продолжает периодически казаться, что я очень устал. Но я стараюсь и буду стараться.
Меня часто спрашивают: «А твой прогноз о том, что перемены будут в срок до двух лет с лета 2020 – он еще в силе?» Знаете, не буду расписывать здесь и сейчас, почему так считаю, но – в силе. В силе в главном, а вот детали могут, понятное дело, меняться. Сроки могут меняться. Другие обстоятельства могут варьироваться. Если предсказывать погоду в духе «Завтра солнце обязательно взойдет» - никаких ошибок не будет. С таким уровнем после августа-2020 можно было смело прогнозировать, что «ничего не изменится» или «изменится к худшему» - и это было бы верно, на каком-то отрезке времени. Анализ и оценки нужны для того, чтобы допускать варианты и вероятности. Именно поэтому в прогнозах погоды содержится процент осадков и облачности, но не утверждение. Именно поэтому следить за ситуацией нужно постоянно, и при прогнозировании просчитывать разные сценарии. Именно этим я стараюсь заниматься – так, как могу, а уж как к этому относиться, каждый волен решать для себя. Но я очень благодарен всем тем, с кем мы вместе проходим это время – в жизни, на работе, в соцсетях.
Ситуация не только в нашей стране, в целом в регионе и Европе сейчас очень сложная, что же касается нас, то она кране сложная многократно. В каждом политическом и жизненном уравнении нынешнего беларуса – тысячи неизвестных, и прогнозировать что-то с точностью до месяца или дня просто невозможно. Поэтому допущения и отклонения будут. А вот в сути – все остается актуальным. Перемены нас ждут, и перемены эти будут к лучшему.
Нам всем просто нужно понимать несколько простых вещей. К этому «к лучшему» мы идем своим путем. Мы его выбрали, и мы им идем. И его надо пройти. Сейчас трудно, а, может быть, будет еще труднее. Но это жизнь, она так устроена: при рождении никто никому гарантийного талона на бесконечное счастье не давал. Особенно в этой несчастной части планеты. Но идти нужно просто потому, что после нас останутся наши дети, и если не дойдем мы, то идти придется им. А нам, наверное, очень бы хотелось сделать это самим и уже следующим поколениям дать тот самый «гарантийный талон». Пусть и весьма условный.
Каждый прожитый год – это год нашей жизни. Из жизни, как из песни слов – ничего не выкинешь. Было в нем и многое неподъемно трудное и тяжелое. А было и то, что было нужно и необходимо. И, как бы то ни было, он – пережит, пройден, а, значит, вместе с ним пройдена и еще одна часть того самого пути.
2022 может оказаться совсем не легче, давайте это допускать. А может стать счастливым – мы все этого хотим. Мы желаем друг другу «счастья», «улыбок» и «хорошего настроения», порой забывая, что это все – надстройки, что они не прикладываются человеку по умолчанию, а являются результатом усилий. Фундамент же всего в том, что счастливым может быть только человек, являющийся собой в лучшем смысле. Целей добивается тот, кто является сам собой. Имеет те самые цели, стержень, принципы, моральную основу, понимает свой смысл.
И, с учетом того, что мы не знаем, каким будет наше ближайшее будущее, именно этого, в первую и главную очередь, я хочу пожелать всем нам и каждому в отдельности – оставаться собой.
Остальное приложится.
По поводу характера, который приняли протесты в Казахстане, вновь пошли потоки самобичевания белорусов за излишнюю миролюбивость, цветочки-лавочки, ну, в общем, все такое.
Выскажу априори непопулярную мысль, потому что она пойдёт вразрез как с мнением тех, кто считает белорусов трусливыми, так и с мнением тех, кто списывает все на некую огромную цивилизованность.
Отсюда плохо видны детали происходящего в казахских городах, поэтому легко ошибиться. Но, судя по тому, что видно, протест там изначально - абсолютно идентичный протесту в Беларуси в 2020 в том смысле, что он - неорганизованный. В деталях картина может отличаться, но суть в том, что, для понимания того, каким является протест организованный, надо вспоминать украинские Майданы, со всеми их периметрами, сотнями, руководством от десятников до комендантов и участием военизированных организаций.
Когда такого и близко нет, протест - неорганизованный. А, значит, живёт и развивается по законам толпы.
Закон толпы для всех народов и сообществ действует одинаково. Двадцать профессоров в очках легко забьют книгами хулигана, забравшегося к ним в библиотеку, чувствуя свое преимущество и войдя в азарт борьбы за то, что им нужно и дорого. И, наоборот, толпы самых отчаянных головорезов, поднимающих бунт в тюрьму сразу "с козырей", например, с убийства охраны, смиряются в итоге перед техникой и спецназом с оружием и собаками.
Это к тому, что активность и агрессия толпы всегда прямо пропорциональны тому, насколько её неорганизованной силе активно и агрессивно противостоит сила организованная.
По-другому это не работает. По-другому - это Майдан, организация против организации, но Майдана не было ни в Минске и, кажется, нету и в Астане.
Поэтому, картинки горящих в Казахстане машин - это не повод попрекать себя в трусости и считать других априори героичнее. Не причина кричать, что "надо было так". Как было надо определяется тем, как возможно, а такой подход - прямой путь к глубоким национальным травмами, комплексам и выученной беспомощности. Мы этим путем итак последние 30 лет успешно идём.
Это скорее повод думать об уникальности белорусских условий. О том, насколько в силовом компоненте белорусский режим оказался лучше организован, чем даже его собратья-автократы.
И исходя из понимания реальности, определятьдействительно реальные, ассиметричные модели поведения.
Они есть всегда.
Выскажу априори непопулярную мысль, потому что она пойдёт вразрез как с мнением тех, кто считает белорусов трусливыми, так и с мнением тех, кто списывает все на некую огромную цивилизованность.
Отсюда плохо видны детали происходящего в казахских городах, поэтому легко ошибиться. Но, судя по тому, что видно, протест там изначально - абсолютно идентичный протесту в Беларуси в 2020 в том смысле, что он - неорганизованный. В деталях картина может отличаться, но суть в том, что, для понимания того, каким является протест организованный, надо вспоминать украинские Майданы, со всеми их периметрами, сотнями, руководством от десятников до комендантов и участием военизированных организаций.
Когда такого и близко нет, протест - неорганизованный. А, значит, живёт и развивается по законам толпы.
Закон толпы для всех народов и сообществ действует одинаково. Двадцать профессоров в очках легко забьют книгами хулигана, забравшегося к ним в библиотеку, чувствуя свое преимущество и войдя в азарт борьбы за то, что им нужно и дорого. И, наоборот, толпы самых отчаянных головорезов, поднимающих бунт в тюрьму сразу "с козырей", например, с убийства охраны, смиряются в итоге перед техникой и спецназом с оружием и собаками.
Это к тому, что активность и агрессия толпы всегда прямо пропорциональны тому, насколько её неорганизованной силе активно и агрессивно противостоит сила организованная.
По-другому это не работает. По-другому - это Майдан, организация против организации, но Майдана не было ни в Минске и, кажется, нету и в Астане.
Поэтому, картинки горящих в Казахстане машин - это не повод попрекать себя в трусости и считать других априори героичнее. Не причина кричать, что "надо было так". Как было надо определяется тем, как возможно, а такой подход - прямой путь к глубоким национальным травмами, комплексам и выученной беспомощности. Мы этим путем итак последние 30 лет успешно идём.
Это скорее повод думать об уникальности белорусских условий. О том, насколько в силовом компоненте белорусский режим оказался лучше организован, чем даже его собратья-автократы.
И исходя из понимания реальности, определятьдействительно реальные, ассиметричные модели поведения.
Они есть всегда.
В Казахстане ну очень интересно.
Итак, Токаев заявил, что с сегодняшнего дня именно он возглавляет Совет Безопасности, то есть, занимает ту должность, на которую не далее, как прошлой весной пожизненно был утвержден Назарбаев.
В казахском протесте изначально были некоторые «фишки», которые казались, ну, скажем так, специфическими, в том числе и действия Токаева, как руководителя исполнительной власти.
Заявлять о том, что «власть не падет» и одновременно идти на прямые уступки протесту – это открыто провоцировать усиление движения, тут все очевидно. Когда начинаются уступки, никто на достигнутом останавливаться не хочет.
Когда на этом фоне вдруг появились политические лозунги и касались они, главным образом, ухода в небытие Назарбаева, стало еще любопытней.
Власть в Казахстане, что до протестов, никогда не была слабой и сентиментальной – опыт расстрела демонстраций там копится с советских времен. Однако попавшие в сеть видеоролики показывают то картины силовиков, не разгоняющих протестующих, то вооруженных и экипированных бойцов, самостоятельно сдающих оружие, то переход на сторону народа.
История мирных или не очень протестов, приводящих к смене власти в странах, где есть конкурирующие политические кланы внутри устоявшейся системы, насчитывает множество случаев, когда все происходит по более-менее похожей схеме: когда ни один из противоборствующих лагерей оказывается не в силах одержать верх в кулуарной борьбе, на помощь приходит «улица», которая и качает чашу весов в одну из сторон. Триггером может стать как выборная кампания (Украина-2004 – классический пример), так и, пардон, повышение цены на газ (Назарбаев ли его принимал?) Важно то, что на этом этапе проигрывает, как правило, всегда тот, кто устойчиво ассоциируется у людей с долгим и не очень позитивным правлением. То есть, попросту говоря, опостылел.
В данный момент нет никакой уверенности в том, что Назарбаева и его семью действительно полностью убирают из властной конструкции. Кто его знает, может, это такая игра: Восток - дело тонкое. Однако, если бы Токаев и кто-то, кто, возможно, закулисно стоит вместе с ним или за ним, хотели провернуть такой сценарий, то все происходящее прекрасно укладывается в классику подобного рода случаев.
То, как Елбасы сдвинули с «пожизненной» должности, хорошо иллюстрирует цену «гарантий» в политических системах, в которых Закон – понятие условное и больше зависит от конкретных людей, чем конкретные люди – от Закона.
А еще неплохо иллюстрирует стабильность систем, построенных на двоевластии.
Очень интересный случай прямо накануне белорусского референдума, призванного реализовать практически идентичный план тех самых «гарантий».
PS Пока писал, из Казахстана начали публиковать видео, как сносят памятники Назарбаеву.
Итак, Токаев заявил, что с сегодняшнего дня именно он возглавляет Совет Безопасности, то есть, занимает ту должность, на которую не далее, как прошлой весной пожизненно был утвержден Назарбаев.
В казахском протесте изначально были некоторые «фишки», которые казались, ну, скажем так, специфическими, в том числе и действия Токаева, как руководителя исполнительной власти.
Заявлять о том, что «власть не падет» и одновременно идти на прямые уступки протесту – это открыто провоцировать усиление движения, тут все очевидно. Когда начинаются уступки, никто на достигнутом останавливаться не хочет.
Когда на этом фоне вдруг появились политические лозунги и касались они, главным образом, ухода в небытие Назарбаева, стало еще любопытней.
Власть в Казахстане, что до протестов, никогда не была слабой и сентиментальной – опыт расстрела демонстраций там копится с советских времен. Однако попавшие в сеть видеоролики показывают то картины силовиков, не разгоняющих протестующих, то вооруженных и экипированных бойцов, самостоятельно сдающих оружие, то переход на сторону народа.
История мирных или не очень протестов, приводящих к смене власти в странах, где есть конкурирующие политические кланы внутри устоявшейся системы, насчитывает множество случаев, когда все происходит по более-менее похожей схеме: когда ни один из противоборствующих лагерей оказывается не в силах одержать верх в кулуарной борьбе, на помощь приходит «улица», которая и качает чашу весов в одну из сторон. Триггером может стать как выборная кампания (Украина-2004 – классический пример), так и, пардон, повышение цены на газ (Назарбаев ли его принимал?) Важно то, что на этом этапе проигрывает, как правило, всегда тот, кто устойчиво ассоциируется у людей с долгим и не очень позитивным правлением. То есть, попросту говоря, опостылел.
В данный момент нет никакой уверенности в том, что Назарбаева и его семью действительно полностью убирают из властной конструкции. Кто его знает, может, это такая игра: Восток - дело тонкое. Однако, если бы Токаев и кто-то, кто, возможно, закулисно стоит вместе с ним или за ним, хотели провернуть такой сценарий, то все происходящее прекрасно укладывается в классику подобного рода случаев.
То, как Елбасы сдвинули с «пожизненной» должности, хорошо иллюстрирует цену «гарантий» в политических системах, в которых Закон – понятие условное и больше зависит от конкретных людей, чем конкретные люди – от Закона.
А еще неплохо иллюстрирует стабильность систем, построенных на двоевластии.
Очень интересный случай прямо накануне белорусского референдума, призванного реализовать практически идентичный план тех самых «гарантий».
PS Пока писал, из Казахстана начали публиковать видео, как сносят памятники Назарбаеву.
Утренние сообщения и видео из Казахстана – будто продолжение двух вчерашних постов. Когда надо, казахские силовики стреляют по людям без малейших сомнений.
На данный момент, по сообщениям СМИ, якобы растерявшиеся и побежденные силовики полностью взяли обстановку под контроль в Нурсултане и ведут «антитеррористическую операцию» в Алматы. Одновременно войска в страну вводит ОДКБ.
Для того, чтобы понять, как развивалась ситуация и к чему она пришла, коротко попробуем окинуть ее взглядом, так сказать, в целом.
Семья Назарбаева в последнее десятилетие проводила последовательный курс на отдаление от РФ, что выражалось в множестве принципиальных политических решений. Действовали не резко, но последовательно.
В результате «контролируемого транзита» Елбасы получил, казалось бы, пожизненные гарантии, закрепленные законодательством. Пост президента получил его ставленник, имеющий совместные бизнес-интересы с российскими компаниями.
В какой-то момент локальный протест по экономическим причинам, вспыхнувший в одной из провинций, становится национальным и переходит к политическим требованиям, а впоследствии и радикализируется – у протестующих появляется оружие и они не стесняются его применять. Происходит это при почти полном попустительстве силовиков и демонстрации слабости властью – уступки следуют одна за одной.
Это послужило поводом для Токаева зачистить силовой аппарат от людей Назарбаева и занять пост, который был тому гарантирован «пожизненно», то есть, сконцентрировать у себя всю власть.
С этого момента слабость силовиков как испарилась: последовало заявление о «жестких действиях» и началась тотальная зачистка – «антитеррористическая операция». Параллельно в страну вошли иностранные вооруженные силы.
Описанная цепочка событий может быть как последовательностью продуманных действий, так и чистой случайностью. Однако выгодополучателя тут явно два: Токаев и его клан, сосредотачивающие у себя всю полноту власти, а также Россия, получившая «вход» в страну и возможность свернуть «антироссийский» курс.
Какие выводы из этого можно сделать? Какие-то глубокие, наверное, рано – ситуация в динамике и может измениться тысячу раз.
Самые поверхностные же примерно следующие.
Во-первых, никакие пожизненные гарантии не работают, когда выстроена политическая система, в которой Закон – лишь орудие в руках определенных людей и групп. И авторам таких систем стоило бы примерить ситуацию и на себя тоже.
Во-вторых. Когда нам кажется, что где-то стремительно побеждает прямо-таки демократическая революция, всегда следует вспоминать, что для успешности быстрого силового протеста нужно, как минимум, два условия: реальная (а не мнимая) слабость силовиков и наличие в толпе подготовленных и организованных групп.
Эти факторы сходятся лишь при двух условиях. Первое – это как в Украине: когда в стране долгие годы существовала относительная свобода, в силовых органах возможен какой-никакой, а плюрализм, а внутри общества были возможности для развития военизированных организаций. Если в стране полный авторитаризм, спецслужбы монолитны, а на все, связанное с применением силы – исключительная монополия властей, то куда более вероятен второй вариант.
Когда слабость силовиков является мнимой, а люди в толпе, подталкивающие протестующих к силовым действиям – засланными. В Беларуси мы видели такой расклад уже дважды. Целую неделю в 2020 году силовиков на улицах не было ни слышно, не видно и выглядело это как вполне себе «приглашение» занимать административные здания. А уже пост-фактум мы узнали, что именно в это время на белорусской границе Путин формировал резерв из силовиков. Можно точно так же вспомнить и 2010 год, когда ОМОН появился только после того, как полетели стекла в Доме правительства. Которые, по воспоминаниям очевидцев, начали бить именно провокаторы.
Будем, тем не менее, наблюдать дальше. Сейчас есть еще очень серьезная интрига – где Назарбаев и в каком качестве мы услышим о нем в следующий раз?
На данный момент, по сообщениям СМИ, якобы растерявшиеся и побежденные силовики полностью взяли обстановку под контроль в Нурсултане и ведут «антитеррористическую операцию» в Алматы. Одновременно войска в страну вводит ОДКБ.
Для того, чтобы понять, как развивалась ситуация и к чему она пришла, коротко попробуем окинуть ее взглядом, так сказать, в целом.
Семья Назарбаева в последнее десятилетие проводила последовательный курс на отдаление от РФ, что выражалось в множестве принципиальных политических решений. Действовали не резко, но последовательно.
В результате «контролируемого транзита» Елбасы получил, казалось бы, пожизненные гарантии, закрепленные законодательством. Пост президента получил его ставленник, имеющий совместные бизнес-интересы с российскими компаниями.
В какой-то момент локальный протест по экономическим причинам, вспыхнувший в одной из провинций, становится национальным и переходит к политическим требованиям, а впоследствии и радикализируется – у протестующих появляется оружие и они не стесняются его применять. Происходит это при почти полном попустительстве силовиков и демонстрации слабости властью – уступки следуют одна за одной.
Это послужило поводом для Токаева зачистить силовой аппарат от людей Назарбаева и занять пост, который был тому гарантирован «пожизненно», то есть, сконцентрировать у себя всю власть.
С этого момента слабость силовиков как испарилась: последовало заявление о «жестких действиях» и началась тотальная зачистка – «антитеррористическая операция». Параллельно в страну вошли иностранные вооруженные силы.
Описанная цепочка событий может быть как последовательностью продуманных действий, так и чистой случайностью. Однако выгодополучателя тут явно два: Токаев и его клан, сосредотачивающие у себя всю полноту власти, а также Россия, получившая «вход» в страну и возможность свернуть «антироссийский» курс.
Какие выводы из этого можно сделать? Какие-то глубокие, наверное, рано – ситуация в динамике и может измениться тысячу раз.
Самые поверхностные же примерно следующие.
Во-первых, никакие пожизненные гарантии не работают, когда выстроена политическая система, в которой Закон – лишь орудие в руках определенных людей и групп. И авторам таких систем стоило бы примерить ситуацию и на себя тоже.
Во-вторых. Когда нам кажется, что где-то стремительно побеждает прямо-таки демократическая революция, всегда следует вспоминать, что для успешности быстрого силового протеста нужно, как минимум, два условия: реальная (а не мнимая) слабость силовиков и наличие в толпе подготовленных и организованных групп.
Эти факторы сходятся лишь при двух условиях. Первое – это как в Украине: когда в стране долгие годы существовала относительная свобода, в силовых органах возможен какой-никакой, а плюрализм, а внутри общества были возможности для развития военизированных организаций. Если в стране полный авторитаризм, спецслужбы монолитны, а на все, связанное с применением силы – исключительная монополия властей, то куда более вероятен второй вариант.
Когда слабость силовиков является мнимой, а люди в толпе, подталкивающие протестующих к силовым действиям – засланными. В Беларуси мы видели такой расклад уже дважды. Целую неделю в 2020 году силовиков на улицах не было ни слышно, не видно и выглядело это как вполне себе «приглашение» занимать административные здания. А уже пост-фактум мы узнали, что именно в это время на белорусской границе Путин формировал резерв из силовиков. Можно точно так же вспомнить и 2010 год, когда ОМОН появился только после того, как полетели стекла в Доме правительства. Которые, по воспоминаниям очевидцев, начали бить именно провокаторы.
Будем, тем не менее, наблюдать дальше. Сейчас есть еще очень серьезная интрига – где Назарбаев и в каком качестве мы услышим о нем в следующий раз?
Вышел вот такой портрет.
Можно, что называется, познакомиться со мной чуть поближе.
https://gazetaby.media/post/portrety-petr-kuzneczov-pro-menya-uchitelya-govori/182491/
Можно, что называется, познакомиться со мной чуть поближе.
https://gazetaby.media/post/portrety-petr-kuzneczov-pro-menya-uchitelya-govori/182491/
Салідарнасць
Портреты. Петр Кузнецов: «Про меня учителя говорили, что умная голова дураку досталась» - Салiдарнасць
Друзья!
Тут классная инициатива: полноценная онлайн-экскурсия по нашему Дворцу Горваттов в Наровле!
Писатель Андрей Горват проведет рум-тур по каждому помещению памятника.
Все - по ссылке!
https://www.instagram.com/p/CYlWqwkhtu7/
Тут классная инициатива: полноценная онлайн-экскурсия по нашему Дворцу Горваттов в Наровле!
Писатель Андрей Горват проведет рум-тур по каждому помещению памятника.
Все - по ссылке!
https://www.instagram.com/p/CYlWqwkhtu7/
События в Казахстане на некоторое время полностью захватили нашу повестку, однако в последние дни предсказуемо отодвигаются на второй план.
В то же самое время, возможно, именно сейчас, когда некоторые вещи очерчиваются четче, лучше видны победители и проигравшие, намного уместнее размышлять и обсуждать, что же это действительно было, что означает для Беларуси, какое значение имеет для постсоветского пространства и какие уроки и выводы следует из этого кейса извлечь.
Сегодня в 20.00 в Youtube все эти вопросы будем обсуждать с аналитиком и политологом Андреем Егоровым.
А. Егоров - один из лучших, по моему мнению, аналитиков Беларуси в самом что ни на есть академическом значении этого понятия.
Думаю, что эфир будет интересным.
Присоединяйтесь по ссылке!
https://www.youtube.com/watch?v=TD6y_L6nN4E
В то же самое время, возможно, именно сейчас, когда некоторые вещи очерчиваются четче, лучше видны победители и проигравшие, намного уместнее размышлять и обсуждать, что же это действительно было, что означает для Беларуси, какое значение имеет для постсоветского пространства и какие уроки и выводы следует из этого кейса извлечь.
Сегодня в 20.00 в Youtube все эти вопросы будем обсуждать с аналитиком и политологом Андреем Егоровым.
А. Егоров - один из лучших, по моему мнению, аналитиков Беларуси в самом что ни на есть академическом значении этого понятия.
Думаю, что эфир будет интересным.
Присоединяйтесь по ссылке!
https://www.youtube.com/watch?v=TD6y_L6nN4E
YouTube
Казахстан и Беларусь: два мира на постсоветском пространстве // Что это было? — Вып. 11
Вторую неделю наше внимание сосредоточено на драматичном и динамичном разворачивании политического кризиса в Казахстане.
Для беларусов эти события стали в том числе поводом для сравнения с протестным движением 2020 года и рефлексии собственной ситуации.…
Для беларусов эти события стали в том числе поводом для сравнения с протестным движением 2020 года и рефлексии собственной ситуации.…
Хочу извиниться за то, что довольно продолжительное время не появлялся.
Были моменты, не очень хорошо себя чувствовал. К тому же, в этот период я таки закрыл один личный гештальт – сдал на права. До 40 дожил с убеждением, что не надо они мне, был идейным анти –водителем. Но… пандемия и реальность, в которой люди толпами разъезжаются и ты в итоге оказываешься в ситуации, что и на рыбалку напарника с правами нету и ты не можешь поехать, внесли свои коррективы: пришлось стать как все.
Прошедшие примерно 7-10 дней были очень интересными и динамичными с точки зрения информационного фона и мне, конечно, обидно, что не успел за повесткой. Буду наверстывать. Пока же хочу сказать всего несколько слов, так сказать, в обобщающем формате.
Конечно, все время притягивало внимание развитие ситуации в Казахстане. Позавчерашнее обращение Назарбаева подвело под ним некоторую промежуточную черту. С удовлетворением (исключительно условным и исключительно от осознания факта правоты) отмечу, что буквально в первые дни событий озвученная версия о том, что происходит там не революция, а передел власти и «нормализация» семейства Назарбаева, оказалась полностью верной, а не конспирологической, как некоторые предполагали в комментариях.
Очевидный вывод сделали все: казахстанский прецедент – очень тревожный звоночек для пост-советских авторитарных режимов и для белорусского – не исключение. Сдавать назад с референдумом уже не с руки ни по каким соображениям, поэтому в ближайшем будущем мы теперь ожидаем, что уже в формате новой конституции власть будет оставаться в тех же руках.
Любопытный «крендель» случился с грозными войсками ОДКБ, который сначала помогли оформить там государственный и антиконституционный переворот, а потом были выведены буквально по звонку из Китая, как-то быстро забыв, что Путин уже успел даже сказать сакральное «Казахстан - наш». Миссия, которая продлилась меньше, чем иные энтузиасты на рыбалке дней проводят, тем не менее, показала целый ряд очень наглядных вещей.
Во-первых, общий уровень планирования, аналитики и принятия решений в пост-советском политическом мире примерно такой, что заставляет серьезно сомневаться в том, понимают ли они вообще, что делают, зачем и какие это может принести результаты. Это как раз момент, где от глубокой конспирологии стоит держаться подальше: в целом все сегодня выглядит так, что поведение было чисто реакцией, притом, обусловленной исключительно желанием действовать быстро, в формате «сделаем, а потом подумаем».
Второе. Впервые в истории реально запущенный механизм ОДКБ сработал таким образом, что первой его жертвой стал один из его же отцов-основателей. Это говорит сразу о нескольких вещах. Одна из них – полное отсутствие «тонких настроек» у любых инструментов сохранения власти, которые они под себя создают. Работает исключительно грубая сила. Вторая – никакой пресловутой «солидарности диктаторов», о которой многие говорят, объясняя поддержку Путиным Лукашенко, не существует. Актуальна лишь текущая позиция во властной иерархии.
В-третьих, оперативный уход ОДКБ из Казахстана под давлением, как предполагается, Китая и Турции, показал слабость Кремля в текущей международной ситуации. Первым импульсом было «взять ситуацию под контроль», что и сделали. Однако наметившиеся противоречия с восточными партнерами быстро отыграли ситуацию на фоне нарастающей эскалации Москвы с Западом. Очевидно, что Кремль оказался не готов к борьбе «на два фронта». А это уже – признак надвигающейся потери влияния если не на всем, то на бОльшей части пост-советского пространства.
На этом, достаточно грустном фоне, российский и белорусский правители пытаются сейчас навязать свою повестку «коллективному Западу» - ЕС, США, НАТО. Однако выглядит это, ну, не очень убедительно, назовем это так. От Казахстана можно теперь надолго отвлечься – главная интрига теперь будет в том, как, с наименьшими имиджевыми (хорошо, если только имиджевыми) потерями будут выходить из каши, завариваемой вокруг Украины. Где успех светит не больше, чем в «нашем» Казахстане.
Были моменты, не очень хорошо себя чувствовал. К тому же, в этот период я таки закрыл один личный гештальт – сдал на права. До 40 дожил с убеждением, что не надо они мне, был идейным анти –водителем. Но… пандемия и реальность, в которой люди толпами разъезжаются и ты в итоге оказываешься в ситуации, что и на рыбалку напарника с правами нету и ты не можешь поехать, внесли свои коррективы: пришлось стать как все.
Прошедшие примерно 7-10 дней были очень интересными и динамичными с точки зрения информационного фона и мне, конечно, обидно, что не успел за повесткой. Буду наверстывать. Пока же хочу сказать всего несколько слов, так сказать, в обобщающем формате.
Конечно, все время притягивало внимание развитие ситуации в Казахстане. Позавчерашнее обращение Назарбаева подвело под ним некоторую промежуточную черту. С удовлетворением (исключительно условным и исключительно от осознания факта правоты) отмечу, что буквально в первые дни событий озвученная версия о том, что происходит там не революция, а передел власти и «нормализация» семейства Назарбаева, оказалась полностью верной, а не конспирологической, как некоторые предполагали в комментариях.
Очевидный вывод сделали все: казахстанский прецедент – очень тревожный звоночек для пост-советских авторитарных режимов и для белорусского – не исключение. Сдавать назад с референдумом уже не с руки ни по каким соображениям, поэтому в ближайшем будущем мы теперь ожидаем, что уже в формате новой конституции власть будет оставаться в тех же руках.
Любопытный «крендель» случился с грозными войсками ОДКБ, который сначала помогли оформить там государственный и антиконституционный переворот, а потом были выведены буквально по звонку из Китая, как-то быстро забыв, что Путин уже успел даже сказать сакральное «Казахстан - наш». Миссия, которая продлилась меньше, чем иные энтузиасты на рыбалке дней проводят, тем не менее, показала целый ряд очень наглядных вещей.
Во-первых, общий уровень планирования, аналитики и принятия решений в пост-советском политическом мире примерно такой, что заставляет серьезно сомневаться в том, понимают ли они вообще, что делают, зачем и какие это может принести результаты. Это как раз момент, где от глубокой конспирологии стоит держаться подальше: в целом все сегодня выглядит так, что поведение было чисто реакцией, притом, обусловленной исключительно желанием действовать быстро, в формате «сделаем, а потом подумаем».
Второе. Впервые в истории реально запущенный механизм ОДКБ сработал таким образом, что первой его жертвой стал один из его же отцов-основателей. Это говорит сразу о нескольких вещах. Одна из них – полное отсутствие «тонких настроек» у любых инструментов сохранения власти, которые они под себя создают. Работает исключительно грубая сила. Вторая – никакой пресловутой «солидарности диктаторов», о которой многие говорят, объясняя поддержку Путиным Лукашенко, не существует. Актуальна лишь текущая позиция во властной иерархии.
В-третьих, оперативный уход ОДКБ из Казахстана под давлением, как предполагается, Китая и Турции, показал слабость Кремля в текущей международной ситуации. Первым импульсом было «взять ситуацию под контроль», что и сделали. Однако наметившиеся противоречия с восточными партнерами быстро отыграли ситуацию на фоне нарастающей эскалации Москвы с Западом. Очевидно, что Кремль оказался не готов к борьбе «на два фронта». А это уже – признак надвигающейся потери влияния если не на всем, то на бОльшей части пост-советского пространства.
На этом, достаточно грустном фоне, российский и белорусский правители пытаются сейчас навязать свою повестку «коллективному Западу» - ЕС, США, НАТО. Однако выглядит это, ну, не очень убедительно, назовем это так. От Казахстана можно теперь надолго отвлечься – главная интрига теперь будет в том, как, с наименьшими имиджевыми (хорошо, если только имиджевыми) потерями будут выходить из каши, завариваемой вокруг Украины. Где успех светит не больше, чем в «нашем» Казахстане.
Друзья, "серая полоса" продолжается. "Не очень хорошо себя чувствовал" переросло в то, что уже достаточно долгое время болею какой-то дрянью со всеми известными мне симптомами и проявлениями всех известных мне вирусных респираторных заболеваний.
Как бы, ничего смертельного не происходит, но работоспособность ушла даже не в "ноль", а в отрицательные значения.
Ещё раз прошу прощения за паузу и благодарю за беспокойство всех, кто спрашивает, куда пропал.
Никуда не пропал, остаюсь здесь, просто на вынужденной паузе.
Но скоро вернусь!
Как бы, ничего смертельного не происходит, но работоспособность ушла даже не в "ноль", а в отрицательные значения.
Ещё раз прошу прощения за паузу и благодарю за беспокойство всех, кто спрашивает, куда пропал.
Никуда не пропал, остаюсь здесь, просто на вынужденной паузе.
Но скоро вернусь!
Сегодня в медийном пространстве омикрон, а точнее – очереди в поликлиники, явно котируются выше, чем милитаристская риторика различных политических сил, которая задавала тон всю минувшую неделю и долго время перед ней.
Тем не менее, хочется слегка отрефлексировать именно на эту тему, поскольку в минувшие дни невольно выпал из рабочего процесса.
Будет война или не будет? Сегодня это вопрос из разряда гадания на кофейной гуще, поскольку пост-советские правители, во-первых, отнюдь не блещут предсказуемостью, во-вторых, местами кажется – живут в своей реальности. Однако в исторической перспективе сам факт, что Кремль снова взялся бряцать оружием говорит о многом.
Россия, как бы это ни выглядело с разных сторон, до сих пор остается империей. Империей дряхлеющей и в исторической динамике – разваливающейся. Первый этап ее распада Первая мировая война. В ту бойню русские ввязались, находясь в прямом союзе, в коалиции, с Великобританией, Францией и США – в Антанте. Однако, в отличие от динамично развивающихся западных государств, состояние Российской империи было таково, что они умудрились полностью проиграть войну, находясь… в коалиции победителей.
Да, Антанта, в которой состояла Россия, выиграла, а сама Россия – проиграла, причем, не только боевые действия, но и государственность в том виде, в котором она существовала. Страна была отсталой, с большего аграрной и была уже, что называется, «дозревшей». В итоге были потеряны западные территории, Финляндия.
Выиграв (опять же, при помощи США и Великобритании, да и в союзе с Францией – вот же незадача, какие у них «исторические враги»!) Вторую мировую, империя воспряла духом, подчинив себе всю Восточную Европу и оказавшись в состоянии ввязаться в глобальное противостояние в виде «холодной войны». Однако, оставаясь отсталой во всех смыслах, кроме военного, Москва на одном из этапов снова полезла в военную авантюру с целью расширения «зон влияния» (в Афганистане) – что поделать, империи по-другому не умеют. В конечном итоге это (как одна из причин последовавших санкций, экономического обвала ну и тд) привело к очередному этапу распада в 1991 году.
Исторические параллели, по-моему, очевидны. Россия сегодня – все такая же экономически, технологически и научно отсталая, зависящая от экспорта углеводородов страна, которой едва-едва удалось отойти от голода и беспредела 90-х, но которая остается на уровне «главная проблема – бедность населения». Притом (и это очень важно!) в отличие от предыдущих значимых моментов, в этот раз она не опирается на помощь США (как в Первой и Второй мировых войнах), а, наоборот – ищет противостояния с ними. В этот раз ее союзники – не Америка, Англия и Франция в рамках Антанты, и даже не Восточная Европа в рамках Варшавского договора, а очень странное ОДКБ, где, едва успев очухаться от госпереворота в одной стране, надо разгребать вооруженный приграничный конфликт между двумя другими – тоже членами организации и как бы «союзниками».
Сегодня нет ни одной позиции, по которой можно было бы говорить, что путинская Россия сильнее, чем Николаевская Российская империя или брежневский СССР. Экономические и геополитические факторы намного более негативные. Потенциальные противники намного сильнее, фактических и потенциальных союзников практически нет. Соответственно, никаких сомнений в том, что, если война будет развязана, то это закончится очередным этапом распада с утратой очередных «зон» (в том числе и Беларуси, власти которой, также являясь осколками рушащейся Империи, изо всех сил стараются не отстать в рвении). Агрессия лишь ускорит неизбежное в историческом масштабе.
Если в Кремле мыслят рационально – войны не будет, потому что финал слишком очевиден, а нынешний блеф скоро сойдет на нет. Распад, безусловно, будет продолжаться, только не рывками, связанными с большими кризисами. Если возобладают эмоции или ситуация просто выйдет из-под контроля…
Это будет очень больно, безусловно, для всех. Больно и кризисно. Но приведет к тому, что исторически неизбежное просто будет происходить быстрее.
Тем не менее, хочется слегка отрефлексировать именно на эту тему, поскольку в минувшие дни невольно выпал из рабочего процесса.
Будет война или не будет? Сегодня это вопрос из разряда гадания на кофейной гуще, поскольку пост-советские правители, во-первых, отнюдь не блещут предсказуемостью, во-вторых, местами кажется – живут в своей реальности. Однако в исторической перспективе сам факт, что Кремль снова взялся бряцать оружием говорит о многом.
Россия, как бы это ни выглядело с разных сторон, до сих пор остается империей. Империей дряхлеющей и в исторической динамике – разваливающейся. Первый этап ее распада Первая мировая война. В ту бойню русские ввязались, находясь в прямом союзе, в коалиции, с Великобританией, Францией и США – в Антанте. Однако, в отличие от динамично развивающихся западных государств, состояние Российской империи было таково, что они умудрились полностью проиграть войну, находясь… в коалиции победителей.
Да, Антанта, в которой состояла Россия, выиграла, а сама Россия – проиграла, причем, не только боевые действия, но и государственность в том виде, в котором она существовала. Страна была отсталой, с большего аграрной и была уже, что называется, «дозревшей». В итоге были потеряны западные территории, Финляндия.
Выиграв (опять же, при помощи США и Великобритании, да и в союзе с Францией – вот же незадача, какие у них «исторические враги»!) Вторую мировую, империя воспряла духом, подчинив себе всю Восточную Европу и оказавшись в состоянии ввязаться в глобальное противостояние в виде «холодной войны». Однако, оставаясь отсталой во всех смыслах, кроме военного, Москва на одном из этапов снова полезла в военную авантюру с целью расширения «зон влияния» (в Афганистане) – что поделать, империи по-другому не умеют. В конечном итоге это (как одна из причин последовавших санкций, экономического обвала ну и тд) привело к очередному этапу распада в 1991 году.
Исторические параллели, по-моему, очевидны. Россия сегодня – все такая же экономически, технологически и научно отсталая, зависящая от экспорта углеводородов страна, которой едва-едва удалось отойти от голода и беспредела 90-х, но которая остается на уровне «главная проблема – бедность населения». Притом (и это очень важно!) в отличие от предыдущих значимых моментов, в этот раз она не опирается на помощь США (как в Первой и Второй мировых войнах), а, наоборот – ищет противостояния с ними. В этот раз ее союзники – не Америка, Англия и Франция в рамках Антанты, и даже не Восточная Европа в рамках Варшавского договора, а очень странное ОДКБ, где, едва успев очухаться от госпереворота в одной стране, надо разгребать вооруженный приграничный конфликт между двумя другими – тоже членами организации и как бы «союзниками».
Сегодня нет ни одной позиции, по которой можно было бы говорить, что путинская Россия сильнее, чем Николаевская Российская империя или брежневский СССР. Экономические и геополитические факторы намного более негативные. Потенциальные противники намного сильнее, фактических и потенциальных союзников практически нет. Соответственно, никаких сомнений в том, что, если война будет развязана, то это закончится очередным этапом распада с утратой очередных «зон» (в том числе и Беларуси, власти которой, также являясь осколками рушащейся Империи, изо всех сил стараются не отстать в рвении). Агрессия лишь ускорит неизбежное в историческом масштабе.
Если в Кремле мыслят рационально – войны не будет, потому что финал слишком очевиден, а нынешний блеф скоро сойдет на нет. Распад, безусловно, будет продолжаться, только не рывками, связанными с большими кризисами. Если возобладают эмоции или ситуация просто выйдет из-под контроля…
Это будет очень больно, безусловно, для всех. Больно и кризисно. Но приведет к тому, что исторически неизбежное просто будет происходить быстрее.
СМИ сообщают, что РФ возобновила поставки газа в Германию через трубопровод «Ямал - Европа». При этом уточняется, что общий объем поставок через Украину увеличивается в два раза по сравнению с январем.
В этой новости есть минимум два существенных момента. На протяжении последний месяцев Европа столкнулась с явными и очевидными энергетическими проблемами, цена на газ била все рекорды, а Москва демонстративно сокращала объемы поставок. Это можно было расценить, а многие и расценивали, как спланированное политическое (через экономику) давление. Однако на помощь неоднократно пришли американцы, организовавшие поставки сжиженного газа танкерами. В итоге сложилась ситуация, в которой Европа начала нащупывать альтернативы российским поставкам, а в политической дискуссии всерьез появилась тема сокращения их объема в среднесрочной перспективе. Что, понятно, создало для РФ угрозу потери части, а то и всего европейского рынка.
Как видим, «коллективный Запад» оказался вполне в состоянии консолидировано ответить на одну из ключевых угроз самому себе, а Россия, в свою очередь, оказалась не готова к газовому шантажу «вдолгую». Это хорошо говорит об уровне зависимости – но не Европы от России, а наоборот.
Момент второй. Сокращение поставок через Украину вполне можно было расценивать как этап подготовки к военным действиям: какой транзит, если там скоро будет полыхать? Возобновление – это достаточно верный признак того, что полномасштабной войны, хотя бы такой, которая даст Киеву повод забрать из трубы весь поставляемый российский газ, не будет. Если это, конечно, не «обманка», но это вряд ли: деньги от продажи углеводородов составляют почти половину российских валютных поступлений в бюджет и, как видим, на фоне имеющихся у Европы альтернатив и прорабатывающихся вариантов Москва вряд ли готова так рисковать.
Добавим сюда так же новости последних дней о том, что часть российских войск уже вернулась в места постоянной дислокации, а также явно снижающийся градус военной риторики со стороны Кремля. Из всего этого напрашивается вывод о том, что эскалации, с наибольшей вероятностью, не будет.
В ходе кризиса многие рассуждали о том, как трудно будет Москве выйти из созданной ею же ситуации без потери лица и имиджа. Оно, действительно, будет, может, где-то и не легко, потому что наговорено немало. Но думается, что варианты у Кремля есть: какими бы не были имиджевые издержки, его глобальный вес остается достаточно существенным, игнорировать его, как сильного игрока, никто в ближайшее время не будет, а кулуарные переговоры с наибольшей долей вероятности продолжатся. И где-то даже будут успешными для Москвы. По крайней мере, уж точно не приходится говорить о том, что ее игра была абсолютно безуспешна – как минимум мы видим некоторое снижение роли НАТО в западной политике, где в последнее время наиболее оперативно на вызовы реагируют ситуативные союзные отношения, такие, как между Украиной, Польшей и Великобританией. Что говорит о том, что если Москва ставила себе целью снизить уровень военной консолидации западных держав, то кое-где определенного успеха она добилась.
Совершенно в другую ситуацию попадает официальный Минск, который в последние месяцы словесно и демонстративно бряцал оружием, возможно, поболе Москвы. Его потери, в отличие от московских, будут невозвратными.
К таковым можно отнести, в первую очередь, полную утрату международной субъектности. Белорусская власть продемонстрировала себя абсолютным сателлитом Москвы вплоть до возможности совместного участия в вооруженном конфликте и предоставления для этого своей территории. После такого о возрождении модели «сидеть на двух стульях», то бишь, о «многовекторности», рассуждать не приходится.
«Бонусы» в виде потери статуса «донора стабильности» и «миротворца» - это все лишь производные от основного. Суть же в том, что, превращаясь для России в одну из республик, устойчивость собственной власти никак не укрепить – будет лишь расти зависимость как от настроений кремлевского правителя, так и от его же положения. Которое, надо сказать, тоже – не железобетонное.
В этой новости есть минимум два существенных момента. На протяжении последний месяцев Европа столкнулась с явными и очевидными энергетическими проблемами, цена на газ била все рекорды, а Москва демонстративно сокращала объемы поставок. Это можно было расценить, а многие и расценивали, как спланированное политическое (через экономику) давление. Однако на помощь неоднократно пришли американцы, организовавшие поставки сжиженного газа танкерами. В итоге сложилась ситуация, в которой Европа начала нащупывать альтернативы российским поставкам, а в политической дискуссии всерьез появилась тема сокращения их объема в среднесрочной перспективе. Что, понятно, создало для РФ угрозу потери части, а то и всего европейского рынка.
Как видим, «коллективный Запад» оказался вполне в состоянии консолидировано ответить на одну из ключевых угроз самому себе, а Россия, в свою очередь, оказалась не готова к газовому шантажу «вдолгую». Это хорошо говорит об уровне зависимости – но не Европы от России, а наоборот.
Момент второй. Сокращение поставок через Украину вполне можно было расценивать как этап подготовки к военным действиям: какой транзит, если там скоро будет полыхать? Возобновление – это достаточно верный признак того, что полномасштабной войны, хотя бы такой, которая даст Киеву повод забрать из трубы весь поставляемый российский газ, не будет. Если это, конечно, не «обманка», но это вряд ли: деньги от продажи углеводородов составляют почти половину российских валютных поступлений в бюджет и, как видим, на фоне имеющихся у Европы альтернатив и прорабатывающихся вариантов Москва вряд ли готова так рисковать.
Добавим сюда так же новости последних дней о том, что часть российских войск уже вернулась в места постоянной дислокации, а также явно снижающийся градус военной риторики со стороны Кремля. Из всего этого напрашивается вывод о том, что эскалации, с наибольшей вероятностью, не будет.
В ходе кризиса многие рассуждали о том, как трудно будет Москве выйти из созданной ею же ситуации без потери лица и имиджа. Оно, действительно, будет, может, где-то и не легко, потому что наговорено немало. Но думается, что варианты у Кремля есть: какими бы не были имиджевые издержки, его глобальный вес остается достаточно существенным, игнорировать его, как сильного игрока, никто в ближайшее время не будет, а кулуарные переговоры с наибольшей долей вероятности продолжатся. И где-то даже будут успешными для Москвы. По крайней мере, уж точно не приходится говорить о том, что ее игра была абсолютно безуспешна – как минимум мы видим некоторое снижение роли НАТО в западной политике, где в последнее время наиболее оперативно на вызовы реагируют ситуативные союзные отношения, такие, как между Украиной, Польшей и Великобританией. Что говорит о том, что если Москва ставила себе целью снизить уровень военной консолидации западных держав, то кое-где определенного успеха она добилась.
Совершенно в другую ситуацию попадает официальный Минск, который в последние месяцы словесно и демонстративно бряцал оружием, возможно, поболе Москвы. Его потери, в отличие от московских, будут невозвратными.
К таковым можно отнести, в первую очередь, полную утрату международной субъектности. Белорусская власть продемонстрировала себя абсолютным сателлитом Москвы вплоть до возможности совместного участия в вооруженном конфликте и предоставления для этого своей территории. После такого о возрождении модели «сидеть на двух стульях», то бишь, о «многовекторности», рассуждать не приходится.
«Бонусы» в виде потери статуса «донора стабильности» и «миротворца» - это все лишь производные от основного. Суть же в том, что, превращаясь для России в одну из республик, устойчивость собственной власти никак не укрепить – будет лишь расти зависимость как от настроений кремлевского правителя, так и от его же положения. Которое, надо сказать, тоже – не железобетонное.
Соцсети взорвались от новости о том, что под "референдум" не будут созданы участки в посольствах - для граждан, находящихся вне пределов страны.
Я для начала хотел бы сказать, что, как по мне, обсуждать это вряд ли имеет какой-то смысл. Типа граждан лишают права голоса? А так у нас тут у всех это право - такое священное и соблюдаемое, что аж деваться некуда.
Оно, конечно, мысль о том, что это - первый шаг к реализации угрозы лишить эмигрантов гражданства, напрашивается сама собой. Я только не знаю, это гражданство вообще ещё у кого-то инакомыслящего остаётся, если, конечно, иметь ввиду "гражданство" в том смысле, которым этот термин наделяется определением?
Гражданин, если он гражданин, согласно дефиниции пользуется всеми правами, гарантированными ему законами государства. Много белорусов пользуются правом на свободу слова, мирных собраний, свободу выбора, честный суд и вот это вот все?
Мы, носители белорусских паспортов, все - давно уже не граждане, а жители. Такова суровая реальность, которая существует в намного более широком масштабе, чем избирательные участки.
Ну а что до возможных планов лишить экс-жителей ещё и паспортов, как необходимых якорей для ностальгии, то, думаю, тут не все так драматично.
Стоит обратить внимание, что для мотивации решения не создавать участки придумали какую-то слабую отмазку про статистику голосующих. Для судьбоносного шага - слабая прелюдия, которая говорит о том, что, скорее, думают в эту сторону, но механизм придумать не могут, поэтому действуют по ситуации.
Это напоминает информационную волну начала прошлого года о планах признать экстремистским БЧБ-флаг. Разговоров было много, и обоснования придумывались, но решиться официально признать "фашистским" стяг, под которым было учреждено государство и проводилась первая инаугурация так и не получилось.
Вангую, что нечто подобное будет и тут. В конкретной ситуации нашли тему, в которой - можно. Как провернуть в целом - никто не знает и очень вряд ли придумает.
А вообще же, я думаю, что от зарубежных участков решили отказаться по одной, достаточно простой причине.
Опыт 2020 года, когда во многих посольствах голоса подсчитали честно, подорвал доверие к дипкорпусу настолько, что играться в эти игры лишний раз кому-то не хочется. Что нарисуют в бюллетенях релоканты и мигранты - все понимают.
Но, если в Беларуси все схвачено и членам участковых комиссий деваться некуда, то что будет по итогу там - одному Богу известно.
Вот и, при всей, казалось бы, бессмысленности голосования в белорусских условиях, дуют на воду.
Я для начала хотел бы сказать, что, как по мне, обсуждать это вряд ли имеет какой-то смысл. Типа граждан лишают права голоса? А так у нас тут у всех это право - такое священное и соблюдаемое, что аж деваться некуда.
Оно, конечно, мысль о том, что это - первый шаг к реализации угрозы лишить эмигрантов гражданства, напрашивается сама собой. Я только не знаю, это гражданство вообще ещё у кого-то инакомыслящего остаётся, если, конечно, иметь ввиду "гражданство" в том смысле, которым этот термин наделяется определением?
Гражданин, если он гражданин, согласно дефиниции пользуется всеми правами, гарантированными ему законами государства. Много белорусов пользуются правом на свободу слова, мирных собраний, свободу выбора, честный суд и вот это вот все?
Мы, носители белорусских паспортов, все - давно уже не граждане, а жители. Такова суровая реальность, которая существует в намного более широком масштабе, чем избирательные участки.
Ну а что до возможных планов лишить экс-жителей ещё и паспортов, как необходимых якорей для ностальгии, то, думаю, тут не все так драматично.
Стоит обратить внимание, что для мотивации решения не создавать участки придумали какую-то слабую отмазку про статистику голосующих. Для судьбоносного шага - слабая прелюдия, которая говорит о том, что, скорее, думают в эту сторону, но механизм придумать не могут, поэтому действуют по ситуации.
Это напоминает информационную волну начала прошлого года о планах признать экстремистским БЧБ-флаг. Разговоров было много, и обоснования придумывались, но решиться официально признать "фашистским" стяг, под которым было учреждено государство и проводилась первая инаугурация так и не получилось.
Вангую, что нечто подобное будет и тут. В конкретной ситуации нашли тему, в которой - можно. Как провернуть в целом - никто не знает и очень вряд ли придумает.
А вообще же, я думаю, что от зарубежных участков решили отказаться по одной, достаточно простой причине.
Опыт 2020 года, когда во многих посольствах голоса подсчитали честно, подорвал доверие к дипкорпусу настолько, что играться в эти игры лишний раз кому-то не хочется. Что нарисуют в бюллетенях релоканты и мигранты - все понимают.
Но, если в Беларуси все схвачено и членам участковых комиссий деваться некуда, то что будет по итогу там - одному Богу известно.
Вот и, при всей, казалось бы, бессмысленности голосования в белорусских условиях, дуют на воду.
Сказать честно, писать в последнее время особо не хотелось, хотя состояние здоровья уже пришло в норму и к работе, с большего, вернулся.
Происходящие сейчас события, если брать белорусский контекст, на самом деле, довольно понятны. После интервью Лукашенко Соловьеву они стали еще понятнее. В общем и целом настроение портит тот факт, что в потоке большой политики, которая сейчас играется в регионе, ослабленное белорусское общество играет все меньшую роль – и ожидаемо скатывается в болото дрязг и ругни по любой теме, будь то пост лоббиста легализации каннабиса Маркелова о том, что «уехали все лучшие, а остались лишь пособники» или непонятный не то тизер, не то бэкстейдж сериала Курейчика.
Как и прежде, я практически уверен, что полномасштабного вторжения России в Украину не будет, однако ставки будут повышаться бесконечно. Зеленский демонстрирует удивительное хладнокровие, однако, если подумать, хороших ходов у него мало – после опыта двух «котлов» в острый период 2014-2015, как чрезмерные риски, так и склонность к уступкам нанесут его политическому будущему огромный вред. Что он будет делать – это его проблема, а мы посмотрим на ситуацию в контексте Беларуси.
В момент обострения минский режим чувствует себя достаточно неплохо и уверенно, «продавая» ситуацию по всем возможным направлениям.
Для внутреннего потребителя – сразу два фактора. Подмена проблемной внутренней повестки на внешнюю, а также перевод степени угроз и проблематики на совершенно иной уровень. Нечто подобное мы видели в 2011 году, когда на фоне подавления Площади и последовавшего недовольства общества экономическими проблемами белорусы вдруг, лицом к лицу, столкнулись с взрывом в метро, то есть – с реальным терроризмом. Нынешняя ситуация намного круче, поэтому нас всерьез пугают войной, а на фоне возможной войны – какие протесты, какой транзит? И говорить неудобно о таких мелочах. В недавнем интервью было четко проговорено, что никто никуда не уйдет, если будет якобы напряжение вокруг границ и вот это вот все – ну, месседж понятный.
Европе пытаются продемонстрировать, что санкции и изоляция – это дополнительные угрозы стабильности западного мира и стремящихся в него союзников, вроде Украины, напрашиваясь на переговоры, попытки «оторвать от России» и, в итоге и в идеале – нормализацию и отмену санкций. Это сродни мигрантскому кризису – шантаж своей лояльностью.
России в очередной раз «продается» образ единственного и самого антизападного союзника, который один за нее – хоть в огонь, хоть в воду. Это стоит и новых кредитов, и внешнеполитической «крыши», и идеологической поддержки, столь важной для лояльности силовиков и вертикали.
Напряжение сегодня Минску выгоднее, чем и России, и Западу вместе взятым, поскольку позволяет искать новые возможности и свою новую роль для повышения «добавленной стоимости» как субъекта, одновременно «затирая» темы возможного транзита, прав человека, политзаключенных и т. д.
Только вот проблема в том, что войны все же, скорее всего, не будет, а бесконечная эскалация невозможна. При этом, ни одна из поставленных задач ни по одному из векторов, в принципе, не достигается. Белорусское общество хранит молчание но и, как отмечается в немногочисленных оставшихся исследованиях, сохраняет прежний уровень политизации, напряженности и непринятия. Повестку можно временно перебить истерикой, однако нанесенная в 2020-21 травма никуда не девается, а продолжающиеся репрессии лишь сыплют на нее соль.
Что до попыток сбалансироваться между Россией и Западом, то ни там, ни там Минск больше не воспринимают как самостоятельный политический субъект, лучшее свидетельство чему – прямые переговоры Макрона и Путина относительно судьбы российских войск на белорусской территории и возможное размещение тут же ядерного оружия. Стороны друг друга поняли и дополнительных советов и мнений не спрашивали.
Думается, что когда Запад и Россия каким-то образом придут к консенсусу насчет Украины, очередь дойдет и до Беларуси. Навязанный Москвой референдум по «транзитной конституции», как видим, никто не отменял.
Происходящие сейчас события, если брать белорусский контекст, на самом деле, довольно понятны. После интервью Лукашенко Соловьеву они стали еще понятнее. В общем и целом настроение портит тот факт, что в потоке большой политики, которая сейчас играется в регионе, ослабленное белорусское общество играет все меньшую роль – и ожидаемо скатывается в болото дрязг и ругни по любой теме, будь то пост лоббиста легализации каннабиса Маркелова о том, что «уехали все лучшие, а остались лишь пособники» или непонятный не то тизер, не то бэкстейдж сериала Курейчика.
Как и прежде, я практически уверен, что полномасштабного вторжения России в Украину не будет, однако ставки будут повышаться бесконечно. Зеленский демонстрирует удивительное хладнокровие, однако, если подумать, хороших ходов у него мало – после опыта двух «котлов» в острый период 2014-2015, как чрезмерные риски, так и склонность к уступкам нанесут его политическому будущему огромный вред. Что он будет делать – это его проблема, а мы посмотрим на ситуацию в контексте Беларуси.
В момент обострения минский режим чувствует себя достаточно неплохо и уверенно, «продавая» ситуацию по всем возможным направлениям.
Для внутреннего потребителя – сразу два фактора. Подмена проблемной внутренней повестки на внешнюю, а также перевод степени угроз и проблематики на совершенно иной уровень. Нечто подобное мы видели в 2011 году, когда на фоне подавления Площади и последовавшего недовольства общества экономическими проблемами белорусы вдруг, лицом к лицу, столкнулись с взрывом в метро, то есть – с реальным терроризмом. Нынешняя ситуация намного круче, поэтому нас всерьез пугают войной, а на фоне возможной войны – какие протесты, какой транзит? И говорить неудобно о таких мелочах. В недавнем интервью было четко проговорено, что никто никуда не уйдет, если будет якобы напряжение вокруг границ и вот это вот все – ну, месседж понятный.
Европе пытаются продемонстрировать, что санкции и изоляция – это дополнительные угрозы стабильности западного мира и стремящихся в него союзников, вроде Украины, напрашиваясь на переговоры, попытки «оторвать от России» и, в итоге и в идеале – нормализацию и отмену санкций. Это сродни мигрантскому кризису – шантаж своей лояльностью.
России в очередной раз «продается» образ единственного и самого антизападного союзника, который один за нее – хоть в огонь, хоть в воду. Это стоит и новых кредитов, и внешнеполитической «крыши», и идеологической поддержки, столь важной для лояльности силовиков и вертикали.
Напряжение сегодня Минску выгоднее, чем и России, и Западу вместе взятым, поскольку позволяет искать новые возможности и свою новую роль для повышения «добавленной стоимости» как субъекта, одновременно «затирая» темы возможного транзита, прав человека, политзаключенных и т. д.
Только вот проблема в том, что войны все же, скорее всего, не будет, а бесконечная эскалация невозможна. При этом, ни одна из поставленных задач ни по одному из векторов, в принципе, не достигается. Белорусское общество хранит молчание но и, как отмечается в немногочисленных оставшихся исследованиях, сохраняет прежний уровень политизации, напряженности и непринятия. Повестку можно временно перебить истерикой, однако нанесенная в 2020-21 травма никуда не девается, а продолжающиеся репрессии лишь сыплют на нее соль.
Что до попыток сбалансироваться между Россией и Западом, то ни там, ни там Минск больше не воспринимают как самостоятельный политический субъект, лучшее свидетельство чему – прямые переговоры Макрона и Путина относительно судьбы российских войск на белорусской территории и возможное размещение тут же ядерного оружия. Стороны друг друга поняли и дополнительных советов и мнений не спрашивали.
Думается, что когда Запад и Россия каким-то образом придут к консенсусу насчет Украины, очередь дойдет и до Беларуси. Навязанный Москвой референдум по «транзитной конституции», как видим, никто не отменял.
Философа Владимира Мацкевича я знаю не то, чтобы уж очень хорошо, но, во-первых, неплохо, во-вторых, довольно давно.
Сказать честно, меня нельзя причислить к его большим поклонникам. Для людей, которые не согласны с ним всегда и во всем, он – не самый приятный собеседник, будем откровенны.
Владимир Владимирович, безусловно, интеллектуал. До мозга костей. В чем-то он может ошибаться, поэтому людей, для кого он является не самым приятным, достаточно немало. Однако даже в тех случаях, когда он ошибается (а про те, когда он оказывается прав, я и не говорю), его позиция всегда обоснована, аргументирована, последовательна и логична. В этом и есть, на мой взгляд, признак интеллектуала – не бросаться штампами и банальностями с видом, что это есть истина в последней инстанции и «некогда объяснять», а иметь глубокую позицию, уметь ее отстаивать, иметь на это силы.
Владимира Макцкевича я очень уважаю – это правда. Он не красная девица и не червонец, чтобы всем нравиться. Но он вызывает безусловное уважение.
Уважение своей принципиальностью, приверженностью идеям, в основе которых лежит глубокая мораль, последовательностью, твердостью и честностью. И я не зря написал (а ведь мог бы, из дипломатичности, умолчать), что не очень его люблю – в этом весь смысл и есть: именно люди, которых можно не любить, но при этом бесконечно уважать, именно они и являются настоящими людьми. Самими собой, такими, какие есть – настоящими. Очень редкий тип современного человека, согласитесь? Мы чаще ловим себя на мысли, что кого-то любим, «Я тебя уважаю» говорим тем, кто нам симпатичен и стараемся просто не замечать тех, с кем мы не на одной волне.
А вот Мацкевича не заметить невозможно и неважно, любишь ты его или нет, согласен ты с ними или нет, ругаешься ты с ними или пьешь водку. Он – личность во всех смыслах, и своими мыслями, и своими идеями, и своими поступками.
Один из таких поступков мы в последние уже 11 дней наблюдаем, что называется, в прямом эфире. Владимир Мацкевич, находясь в заключении, 10 дней держал обычную голодовку и, с сегодняшнего дня, перешел в «сухой формат». Это значит, даже без воды. Наверное, нет нужды объяснять, чем это чревато и все еще со школы помнят, сколько человек без воды может прожить.
Его требования выполнимы и законны. И просты: изменить меру пресечения, передать дело в суд. Судя по ним, по этим требованиям, эта голодовка – это не романтичный красивый жест мечтателя, а очередной, продуманный и принципиальный поступок, целиком в духе его характера.
Я не поклонник Мацкевича, но еще больше я не поклонник сценария, при котором Беларусь может лишиться такого человека. И мне бы очень хотелось, чтобы этой голодовки не было. И не мне одному – в Сети я прочитал уже как минимум несколько мнений о том, что, вместо того, чтобы его поддерживать, надо было бы его от этой сумасбродной идеи отговаривать всеми силами.
Но я уважаю Мацкевича. И как сильного человека за его поступки, и как интеллектуала за его мысли. И я знаю, что сильным и думающим людям нужны не отговорки, а понимание. Я понимаю, что он поступает так, как решил, а решил так, как задумал. И исходя из своего уважения я поддерживаю его в любом его решении, которое он примет на этом этапе.
И желаю ему удачи!
Сказать честно, меня нельзя причислить к его большим поклонникам. Для людей, которые не согласны с ним всегда и во всем, он – не самый приятный собеседник, будем откровенны.
Владимир Владимирович, безусловно, интеллектуал. До мозга костей. В чем-то он может ошибаться, поэтому людей, для кого он является не самым приятным, достаточно немало. Однако даже в тех случаях, когда он ошибается (а про те, когда он оказывается прав, я и не говорю), его позиция всегда обоснована, аргументирована, последовательна и логична. В этом и есть, на мой взгляд, признак интеллектуала – не бросаться штампами и банальностями с видом, что это есть истина в последней инстанции и «некогда объяснять», а иметь глубокую позицию, уметь ее отстаивать, иметь на это силы.
Владимира Макцкевича я очень уважаю – это правда. Он не красная девица и не червонец, чтобы всем нравиться. Но он вызывает безусловное уважение.
Уважение своей принципиальностью, приверженностью идеям, в основе которых лежит глубокая мораль, последовательностью, твердостью и честностью. И я не зря написал (а ведь мог бы, из дипломатичности, умолчать), что не очень его люблю – в этом весь смысл и есть: именно люди, которых можно не любить, но при этом бесконечно уважать, именно они и являются настоящими людьми. Самими собой, такими, какие есть – настоящими. Очень редкий тип современного человека, согласитесь? Мы чаще ловим себя на мысли, что кого-то любим, «Я тебя уважаю» говорим тем, кто нам симпатичен и стараемся просто не замечать тех, с кем мы не на одной волне.
А вот Мацкевича не заметить невозможно и неважно, любишь ты его или нет, согласен ты с ними или нет, ругаешься ты с ними или пьешь водку. Он – личность во всех смыслах, и своими мыслями, и своими идеями, и своими поступками.
Один из таких поступков мы в последние уже 11 дней наблюдаем, что называется, в прямом эфире. Владимир Мацкевич, находясь в заключении, 10 дней держал обычную голодовку и, с сегодняшнего дня, перешел в «сухой формат». Это значит, даже без воды. Наверное, нет нужды объяснять, чем это чревато и все еще со школы помнят, сколько человек без воды может прожить.
Его требования выполнимы и законны. И просты: изменить меру пресечения, передать дело в суд. Судя по ним, по этим требованиям, эта голодовка – это не романтичный красивый жест мечтателя, а очередной, продуманный и принципиальный поступок, целиком в духе его характера.
Я не поклонник Мацкевича, но еще больше я не поклонник сценария, при котором Беларусь может лишиться такого человека. И мне бы очень хотелось, чтобы этой голодовки не было. И не мне одному – в Сети я прочитал уже как минимум несколько мнений о том, что, вместо того, чтобы его поддерживать, надо было бы его от этой сумасбродной идеи отговаривать всеми силами.
Но я уважаю Мацкевича. И как сильного человека за его поступки, и как интеллектуала за его мысли. И я знаю, что сильным и думающим людям нужны не отговорки, а понимание. Я понимаю, что он поступает так, как решил, а решил так, как задумал. И исходя из своего уважения я поддерживаю его в любом его решении, которое он примет на этом этапе.
И желаю ему удачи!
Белорусская власть уже далеко не в первый раз показывает чудеса последовательности и изобретательности во внешней политике.
Ожидаемого вторжения в Украину не состоялось. Запад говорит, что расслабляться рано. Однако из Минска зазвучали уже вполне мирные голоса – поздравление народу Литвы с Независимостью, первая черт знает за какое время большая пресс-конференция МИДа, призывы Макея к диалогу и жалобы на то, что ни мельчайшей точки соприкосновения со странами Запада нет, уверения, что ни одного российского солдата на белорусской территории не останется.
Общий фон хорошо дополняется заявлениями с российской стороны, устами Силуанова, о том, что запрошенного кредита на $3,5 млрд. Минску не дадут. Рассмотрят только возможность рефинансирования уже текущего долга в размере примерно с миллиардик. То есть, новых денег не предвидится.
Ситуация в принципе читается – продолжается череда несрабатывающих ставок. Вот только, чем дальше, тем груз предыдущих ошибок все тяжелее и играть становится все сложнее.
Ставка на миграционный кризис с тем, чтобы принудить Запад к диалогу, не сработала ранее, зато привела к введению вполне реальных и ощутимых санкций. Пришлось повышать уровень и выступить в роли потенциальной площадки для потенциальной же агрессии. Тут, по всей видимости, расчет был сразу двойной: можно ведь и Путину лояльность продемонстрировать (все же судьба кредита как раз была в подвешенном состоянии), и Западу намекнуть: «Мы, мол, можем так, а ведь можем и по-другому».
Судя по всему, и такой дуплет пришелся тотально мимо. Запад (в лице Макрона) и Москва обсудили военную субъектность (на примере вопроса о размещении ракет) Минска вполне себе без его участия. В НАТО Беларусь теперь окончательно рассматривают как прямого российского военного сателлита. Тех самых «точек соприкосновения» как-то совершенно не прибавилось.
С Россией вдвойне обидно. Вроде были готовы умирать за Донбасс, а тут…
Между прочим, одна маленькая деталь. Можно сколько угодно много и долго рассуждать, чего добилась или добивается Москва созданием напряженности с Украиной и какова может быть цель прямой агрессии, если таковая в принципе возможна. С украинским направлением в геополитической игре Москвы все непросто, а вот с белорусским после этих «учений» успех прямо вот налицо. Ибо, если инструментом российской политики является шантаж, то в последние месяцы Западу было очень хорошо продемонстрировано, что никакого «буфера», коим ранее было принято считать Беларусь между российской и натовской границей, в принципе, не существует. Притом, это отсутствие «буфера» - оно одностороннее, потому что если НАТО захочет двинуться на Восток, то «буфер» вроде как есть. А вот если Россия на Запад – то уже и нет.
Этот незначительный штрих хорошо дополняет картину общей ситуации на текущий момент. С точки зрения причин и мотивов для диалога, ценность Минска для Запада сегодня, в контексте всего произошедшего – ноль, а все сегодняшние намеки Макея с вероятностью в 100% услышаны не будут.
В связи с чем особое любопытство вызывает жест Кремля, отказавшего в жизненно необходимом кредите. Это может быть банальное «И так никуда не денетесь», однако тогда возникает логичный вопрос: «А что дальше?» Полностью замораживать поддержку и доводить ситуацию до непредсказуемой в связи с угрозой экономического краха – такой сценарий не кажется очень уж выгодным для Москвы, поскольку его исход малопредсказуем.
С большей вероятностью можно допустить другое. «Транзитный» референдум остается на повестке дня и новая Конституция, тоже «транзитная», по всей видимости, будет принята. А финансовый инструмент через оказание поддержки или ее отсутствие может стать очень действенным рычагом для давления с целью контролируемого транзита не после 2025 в течение еще двух сроков, а в обозримом будущем.
Как то и предлагал Кремль в августе-сентябре 2020 г.
Впрочем, это всего лишь версия. Как бы то ни было, ситуация для белорусских властей не выглядит радужной, а излишняя воинственность, как это обычно и бывает, ни к чему хорошему не ведет.
Ожидаемого вторжения в Украину не состоялось. Запад говорит, что расслабляться рано. Однако из Минска зазвучали уже вполне мирные голоса – поздравление народу Литвы с Независимостью, первая черт знает за какое время большая пресс-конференция МИДа, призывы Макея к диалогу и жалобы на то, что ни мельчайшей точки соприкосновения со странами Запада нет, уверения, что ни одного российского солдата на белорусской территории не останется.
Общий фон хорошо дополняется заявлениями с российской стороны, устами Силуанова, о том, что запрошенного кредита на $3,5 млрд. Минску не дадут. Рассмотрят только возможность рефинансирования уже текущего долга в размере примерно с миллиардик. То есть, новых денег не предвидится.
Ситуация в принципе читается – продолжается череда несрабатывающих ставок. Вот только, чем дальше, тем груз предыдущих ошибок все тяжелее и играть становится все сложнее.
Ставка на миграционный кризис с тем, чтобы принудить Запад к диалогу, не сработала ранее, зато привела к введению вполне реальных и ощутимых санкций. Пришлось повышать уровень и выступить в роли потенциальной площадки для потенциальной же агрессии. Тут, по всей видимости, расчет был сразу двойной: можно ведь и Путину лояльность продемонстрировать (все же судьба кредита как раз была в подвешенном состоянии), и Западу намекнуть: «Мы, мол, можем так, а ведь можем и по-другому».
Судя по всему, и такой дуплет пришелся тотально мимо. Запад (в лице Макрона) и Москва обсудили военную субъектность (на примере вопроса о размещении ракет) Минска вполне себе без его участия. В НАТО Беларусь теперь окончательно рассматривают как прямого российского военного сателлита. Тех самых «точек соприкосновения» как-то совершенно не прибавилось.
С Россией вдвойне обидно. Вроде были готовы умирать за Донбасс, а тут…
Между прочим, одна маленькая деталь. Можно сколько угодно много и долго рассуждать, чего добилась или добивается Москва созданием напряженности с Украиной и какова может быть цель прямой агрессии, если таковая в принципе возможна. С украинским направлением в геополитической игре Москвы все непросто, а вот с белорусским после этих «учений» успех прямо вот налицо. Ибо, если инструментом российской политики является шантаж, то в последние месяцы Западу было очень хорошо продемонстрировано, что никакого «буфера», коим ранее было принято считать Беларусь между российской и натовской границей, в принципе, не существует. Притом, это отсутствие «буфера» - оно одностороннее, потому что если НАТО захочет двинуться на Восток, то «буфер» вроде как есть. А вот если Россия на Запад – то уже и нет.
Этот незначительный штрих хорошо дополняет картину общей ситуации на текущий момент. С точки зрения причин и мотивов для диалога, ценность Минска для Запада сегодня, в контексте всего произошедшего – ноль, а все сегодняшние намеки Макея с вероятностью в 100% услышаны не будут.
В связи с чем особое любопытство вызывает жест Кремля, отказавшего в жизненно необходимом кредите. Это может быть банальное «И так никуда не денетесь», однако тогда возникает логичный вопрос: «А что дальше?» Полностью замораживать поддержку и доводить ситуацию до непредсказуемой в связи с угрозой экономического краха – такой сценарий не кажется очень уж выгодным для Москвы, поскольку его исход малопредсказуем.
С большей вероятностью можно допустить другое. «Транзитный» референдум остается на повестке дня и новая Конституция, тоже «транзитная», по всей видимости, будет принята. А финансовый инструмент через оказание поддержки или ее отсутствие может стать очень действенным рычагом для давления с целью контролируемого транзита не после 2025 в течение еще двух сроков, а в обозримом будущем.
Как то и предлагал Кремль в августе-сентябре 2020 г.
Впрочем, это всего лишь версия. Как бы то ни было, ситуация для белорусских властей не выглядит радужной, а излишняя воинственность, как это обычно и бывает, ни к чему хорошему не ведет.
Вот сейчас в прямом эфире все наблюдают начало финального (будем надеяться, ибо сколько уже можно) этапа кончины совка.
И про декоммунизацию в тему.
В 91-м он, совок, так же метался: "Вы - не государство, вы - не государство" - в Вильнюсе, Тбилиси, Риге..
И про декоммунизацию в тему.
В 91-м он, совок, так же метался: "Вы - не государство, вы - не государство" - в Вильнюсе, Тбилиси, Риге..
А сейчас пару слов о политике, как об "искусстве возможного". Или невозможного. И, заодно, немного о нашем контексте.
Какие есть варианты у официального Минска не признать ЛДНР вслед за Москвой? Реально - никаких. Тотальная зависимость после 2020, полная блокада на Западе, финальная утрата субъектности в ходе военных игрищ последнего времени, да ещё и российские войска в количестве, едва ли и не превышающем белорусские, на территории - контролечка.
Судя по тому, как Сирия и Венесуэла торопливо озвучили признание, Кремль над этим дипломатическим вектором работает всерьёз и придаёт ему значение.
То есть, признание возможно, непризнание же выглядит невозможным.
Далее. Какие варианты у Зеленского, буде такое признание состоится? Никаких - только вводить санкции и полностью останавливать торговлю. Альтернатива - политическая смерть.
Дальше все будет просто и грустно. Калием итак скоро можно будет зарплаты в зачёт выдавать, а тут ещё и площади Мозырского НПЗ можно будет сдавать под офисы. Добавим сюда неминуемые новые экономические санкции и получим либо быстрый коллапс в одиночку, либо более медленный, но вместе с Москвой.
Ибо Россия при таком раскладе мало того, что сама попадает в конфронтацию, в первую очередь экономическую, с Западом, но ещё и оказывается вынуждена финансировать все свои "бонусы" в виде новообретенных "независимых" соседей, и старообретенных "союзников", которые свое союзничество подтвердят признанием. А антикризисное стратегическое планирование там сегодня Медведев очень убедительно озвучивал: "Западу, мол, мы нужнее, чем он нам, сами придут" (а если нет? Такого вопроса никто не задал).
Поэтому финал, ранний или поздний, кровавый или бескровный, все равно предсказуем. В спирали эскалации выигрывает всегда более экономически устойчивый - так было всегда в истории ровно с того момента, как люди перестали воевать дубинами и перешли на другой уровень.
Исходя из того, что возможно, именно так все и должно развиваться. Но, может, возможно и как-то по другому?
История покажет.
Какие есть варианты у официального Минска не признать ЛДНР вслед за Москвой? Реально - никаких. Тотальная зависимость после 2020, полная блокада на Западе, финальная утрата субъектности в ходе военных игрищ последнего времени, да ещё и российские войска в количестве, едва ли и не превышающем белорусские, на территории - контролечка.
Судя по тому, как Сирия и Венесуэла торопливо озвучили признание, Кремль над этим дипломатическим вектором работает всерьёз и придаёт ему значение.
То есть, признание возможно, непризнание же выглядит невозможным.
Далее. Какие варианты у Зеленского, буде такое признание состоится? Никаких - только вводить санкции и полностью останавливать торговлю. Альтернатива - политическая смерть.
Дальше все будет просто и грустно. Калием итак скоро можно будет зарплаты в зачёт выдавать, а тут ещё и площади Мозырского НПЗ можно будет сдавать под офисы. Добавим сюда неминуемые новые экономические санкции и получим либо быстрый коллапс в одиночку, либо более медленный, но вместе с Москвой.
Ибо Россия при таком раскладе мало того, что сама попадает в конфронтацию, в первую очередь экономическую, с Западом, но ещё и оказывается вынуждена финансировать все свои "бонусы" в виде новообретенных "независимых" соседей, и старообретенных "союзников", которые свое союзничество подтвердят признанием. А антикризисное стратегическое планирование там сегодня Медведев очень убедительно озвучивал: "Западу, мол, мы нужнее, чем он нам, сами придут" (а если нет? Такого вопроса никто не задал).
Поэтому финал, ранний или поздний, кровавый или бескровный, все равно предсказуем. В спирали эскалации выигрывает всегда более экономически устойчивый - так было всегда в истории ровно с того момента, как люди перестали воевать дубинами и перешли на другой уровень.
Исходя из того, что возможно, именно так все и должно развиваться. Но, может, возможно и как-то по другому?
История покажет.
Объявленные вчера Западом первые санкции против России не выглядят “адскими”, как того многие ожидали. Однако они, тем не менее, вполне реальные.
Ограничения на доступ к финансовому рынку, заморозка “Северного потока”, санкции против банков, олигархов и политиков, в синергии с падением котировок крупнейших компаний, уже понесенными Москвой довольно существенными расходами на “учения” и неминуемыми будущими тратами на ЛДНР (а также возможными издержками на военную операцию) – все это довольно чувствительное экономическое давление.
Тем более, что объявлено: это – лишь «первый пакет», а всего таких пакетов может быть четыре. То, что последующие санкции как правило сильнее и больнее, чем первые, мы уже увидели на белорусском примере. Запад оставляет простор для поступательного движения, как инструмент потенциального дипломатического влияния и торга, чтобы иметь рычаг давления для недопущения дальнейшей эскалации и широкомасштабной войны. Дает время подумать и взвесить – а надо ли? Потому что рубить с плеча все экономические связи и глобальные рынки прямо «здесь и сейчас» никто не готов – своих проблем потом не оберешься. Но постепенно, адаптируясь – почему бы и нет? А возможная конечная точка, если дипломатия окажется бессильной, тоже неоднократно озвучивалась в форме метафоры: «Превратить российскую экономику в иранскую».
Московская пропаганда, да и политики тоже, очень много вещают о том, что Россия – страна самодостаточная и никакие санкции ей не страшны: выживем, мол. Но так ли это? Вообще говоря, все деньги в России – они с Запада. Технологии и блага цивилизации – тоже. У меня под окном сейчас стоит чья-то «Niva Chevrolet». Сами по себе «нивки», конечно, тоже бегают по российским и нашим дорогам. Вот только обойтись лишь ими в современных условиях уже оказалось невозможно – понадобилось нечто большее, более комфортное и презентабельное. И без Запада оказалось никуда.
Проблема в том, что российский обыватель – не иранский и не северокорейский. Религиозные либо идеологические фанатики действительно многое готовы терпеть во имя своей идеи. Однако главной идеей среднестатистического российского обывателя в последние пару десятилетий всегда было потребление. Это видно по статистике кредитов и ипотек, это бросается в глаза в любой зарубежной поездке при пересечении с уроженцами России, этим переполнена массовая современная российская культура – излишнее, даже показное богатство (часто в отсутствие такового) и безудержное стремление к нему. Часто создается впечатление, что работает некий психологический механизм компенсации внутренних комплексов.
Это все к тому, что на намечающемся долгом (увы) пути поступательной эскалации, где Кремль с одной стороны настроен бросать на чашу весов все новые куски Украины, а Запад – все новые экономические ограничения, одним из слабых мест в стратегии Москвы является сам российский народ. Который, согласно социологии, в последние годы уже не испытывает особых приступов радости от Крыма, не вышел на площади праздновать «успехи» Донбасса и, в то же время, ну очень вряд ли готов к массовому обнищанию.
Массовое обнищание в России – это перспектива ситуации примерно 1989-1996 гг. С народными волнениями, политической нестабильностью (вплоть до вооруженных столкновений группировок, как в 1993), сомнениями (вплоть до сепаратизма) регионов, разгулом преступности, коррупцией силовиков и элит и множеством других «приятностей». Уверен, что на Западе это великолепно понимают. И им там, в Вашингтоне и Брюсселе, торопиться некуда вообще.
Не сомневаюсь, что все эти перспективы хорошо видны и из Минска, и именно поэтому белорусский режим, несмотря на всю безвыходность сегодняшней ситуации, не бросился в первых рядах признавать новые «республики». Одно дело бежать с тонущего корабля, но тут другое: тут предлагается в тонущий корабль сесть.
Стремление этого избежать – логично и правильно, но есть одно маленькое но. Если не успеть отплыть от тонущей громады подальше, неминуемо затянет «воронкой». А вот куда плыть – тут, по нынешним временам, есть проблема.
Ограничения на доступ к финансовому рынку, заморозка “Северного потока”, санкции против банков, олигархов и политиков, в синергии с падением котировок крупнейших компаний, уже понесенными Москвой довольно существенными расходами на “учения” и неминуемыми будущими тратами на ЛДНР (а также возможными издержками на военную операцию) – все это довольно чувствительное экономическое давление.
Тем более, что объявлено: это – лишь «первый пакет», а всего таких пакетов может быть четыре. То, что последующие санкции как правило сильнее и больнее, чем первые, мы уже увидели на белорусском примере. Запад оставляет простор для поступательного движения, как инструмент потенциального дипломатического влияния и торга, чтобы иметь рычаг давления для недопущения дальнейшей эскалации и широкомасштабной войны. Дает время подумать и взвесить – а надо ли? Потому что рубить с плеча все экономические связи и глобальные рынки прямо «здесь и сейчас» никто не готов – своих проблем потом не оберешься. Но постепенно, адаптируясь – почему бы и нет? А возможная конечная точка, если дипломатия окажется бессильной, тоже неоднократно озвучивалась в форме метафоры: «Превратить российскую экономику в иранскую».
Московская пропаганда, да и политики тоже, очень много вещают о том, что Россия – страна самодостаточная и никакие санкции ей не страшны: выживем, мол. Но так ли это? Вообще говоря, все деньги в России – они с Запада. Технологии и блага цивилизации – тоже. У меня под окном сейчас стоит чья-то «Niva Chevrolet». Сами по себе «нивки», конечно, тоже бегают по российским и нашим дорогам. Вот только обойтись лишь ими в современных условиях уже оказалось невозможно – понадобилось нечто большее, более комфортное и презентабельное. И без Запада оказалось никуда.
Проблема в том, что российский обыватель – не иранский и не северокорейский. Религиозные либо идеологические фанатики действительно многое готовы терпеть во имя своей идеи. Однако главной идеей среднестатистического российского обывателя в последние пару десятилетий всегда было потребление. Это видно по статистике кредитов и ипотек, это бросается в глаза в любой зарубежной поездке при пересечении с уроженцами России, этим переполнена массовая современная российская культура – излишнее, даже показное богатство (часто в отсутствие такового) и безудержное стремление к нему. Часто создается впечатление, что работает некий психологический механизм компенсации внутренних комплексов.
Это все к тому, что на намечающемся долгом (увы) пути поступательной эскалации, где Кремль с одной стороны настроен бросать на чашу весов все новые куски Украины, а Запад – все новые экономические ограничения, одним из слабых мест в стратегии Москвы является сам российский народ. Который, согласно социологии, в последние годы уже не испытывает особых приступов радости от Крыма, не вышел на площади праздновать «успехи» Донбасса и, в то же время, ну очень вряд ли готов к массовому обнищанию.
Массовое обнищание в России – это перспектива ситуации примерно 1989-1996 гг. С народными волнениями, политической нестабильностью (вплоть до вооруженных столкновений группировок, как в 1993), сомнениями (вплоть до сепаратизма) регионов, разгулом преступности, коррупцией силовиков и элит и множеством других «приятностей». Уверен, что на Западе это великолепно понимают. И им там, в Вашингтоне и Брюсселе, торопиться некуда вообще.
Не сомневаюсь, что все эти перспективы хорошо видны и из Минска, и именно поэтому белорусский режим, несмотря на всю безвыходность сегодняшней ситуации, не бросился в первых рядах признавать новые «республики». Одно дело бежать с тонущего корабля, но тут другое: тут предлагается в тонущий корабль сесть.
Стремление этого избежать – логично и правильно, но есть одно маленькое но. Если не успеть отплыть от тонущей громады подальше, неминуемо затянет «воронкой». А вот куда плыть – тут, по нынешним временам, есть проблема.
Сегодня случилось то, во что большинство разумных людей не верило – начала война.
Разумные люди на то и разумные, чтобы руководствоваться логикой и практическими соображениями. Однако порой в жизни случается так, что никакая логика не работает.
В данный момент очень рано пытаться как-то глубоко анализировать происходящее – ситуация в динамике и, опять же, как показывает буквально свежайший опыт, динамика эта зависит не от разумных и рациональных факторов, а от того, что у кого-то сегодня в голове.
Тем не менее, некоторые моменты напрашиваются буквально сами собой.
В условиях, когда мир буквально «встал на уши», ключевое значение для исхода имеет реальная обороноспособность Украины. Все очень просто: если она выстоит первые несколько дней, ну – неделю, она победит. Победит во всех смыслах, потому что потери станут неприемлемыми для атакующей стороны, а больше на чашу весов бросать особо нечего. Кроме, разве что, ядерных ракет, но об этом как-то говорить не хочется.
Отсутствие быстрой победы над такой большой, во всех измерениях, страной как Украина, в военном смысле будет означать увязание с постоянными гигантскими прямыми издержками от «операции» – финансовыми, человеческими и эмоциональными (для общества), что уже само по себе спровоцирует колоссальное внутреннее давление и напряжение. Эти эффекты будут умножаться на внешние экономические санкции. С учетом того, что современная Россия – это не простой и тупой, как табурет, СССР, а страна с очень сложным ландшафтом элит, множественными противоречиями интересов между разными группировками во власти и слабеющим от возраста «арбитром» (который еще и попадет, в описываемом возможном раскладе, в ловушку утраты веры в него со стороны подданных), наиболее вероятный исход такого развития событий – коррозия и коллапс государственной конструкции. Чтобы представить, с чего и как подобное может начинаться и происходить, достаточно вспомнить Нарышкина на совещании у Путина. Думается, уже вот прямо сейчас очень многие из российской верхушки крепко чешут репу, и есть от чего.
Если Россия быстро победит, она тем самым создаст новую конфигурацию в регионе и Западу придется или воевать (чего он делать не собирается), или плясать от данности. Если победы не состоится – России придется нести описанные издержки и риски.
200 000-го контингента для полной (и, главное, быстрой) победы очень даже может и не хватить. Это понимают сегодня все. Поэтому украинцы настроены ожесточенно обороняться, Россия особое внимание уделяет психологическим операциям, пытаясь вызвать панику как среди украинцев, так и на Западе, и тем самым подтолкнуть их к переговорам на своих условиях (фактической капитуляции), а в Минске сегодня это предлагалось прямым текстом («Внимание! Внимание! Говорит Москва!»). Потому что для них это – самый лучший выход из складывающейся ситуации и, по всей видимости, именно таким и является тактический (о стратегии тут речи особо не идет) расчет.
===
PS Пока писал, пошла волна реакция российских «селебрити», вроде Галкина, Урганта или Собчак, прямо осуждающих войну. Это как раз история о внутреннем напряжении и эмоциональных издержках. Потому что перечисленные персонажи (а высказаться успели уже не только они) – это люди, которые ну всегда действуют с оглядкой…
Разумные люди на то и разумные, чтобы руководствоваться логикой и практическими соображениями. Однако порой в жизни случается так, что никакая логика не работает.
В данный момент очень рано пытаться как-то глубоко анализировать происходящее – ситуация в динамике и, опять же, как показывает буквально свежайший опыт, динамика эта зависит не от разумных и рациональных факторов, а от того, что у кого-то сегодня в голове.
Тем не менее, некоторые моменты напрашиваются буквально сами собой.
В условиях, когда мир буквально «встал на уши», ключевое значение для исхода имеет реальная обороноспособность Украины. Все очень просто: если она выстоит первые несколько дней, ну – неделю, она победит. Победит во всех смыслах, потому что потери станут неприемлемыми для атакующей стороны, а больше на чашу весов бросать особо нечего. Кроме, разве что, ядерных ракет, но об этом как-то говорить не хочется.
Отсутствие быстрой победы над такой большой, во всех измерениях, страной как Украина, в военном смысле будет означать увязание с постоянными гигантскими прямыми издержками от «операции» – финансовыми, человеческими и эмоциональными (для общества), что уже само по себе спровоцирует колоссальное внутреннее давление и напряжение. Эти эффекты будут умножаться на внешние экономические санкции. С учетом того, что современная Россия – это не простой и тупой, как табурет, СССР, а страна с очень сложным ландшафтом элит, множественными противоречиями интересов между разными группировками во власти и слабеющим от возраста «арбитром» (который еще и попадет, в описываемом возможном раскладе, в ловушку утраты веры в него со стороны подданных), наиболее вероятный исход такого развития событий – коррозия и коллапс государственной конструкции. Чтобы представить, с чего и как подобное может начинаться и происходить, достаточно вспомнить Нарышкина на совещании у Путина. Думается, уже вот прямо сейчас очень многие из российской верхушки крепко чешут репу, и есть от чего.
Если Россия быстро победит, она тем самым создаст новую конфигурацию в регионе и Западу придется или воевать (чего он делать не собирается), или плясать от данности. Если победы не состоится – России придется нести описанные издержки и риски.
200 000-го контингента для полной (и, главное, быстрой) победы очень даже может и не хватить. Это понимают сегодня все. Поэтому украинцы настроены ожесточенно обороняться, Россия особое внимание уделяет психологическим операциям, пытаясь вызвать панику как среди украинцев, так и на Западе, и тем самым подтолкнуть их к переговорам на своих условиях (фактической капитуляции), а в Минске сегодня это предлагалось прямым текстом («Внимание! Внимание! Говорит Москва!»). Потому что для них это – самый лучший выход из складывающейся ситуации и, по всей видимости, именно таким и является тактический (о стратегии тут речи особо не идет) расчет.
===
PS Пока писал, пошла волна реакция российских «селебрити», вроде Галкина, Урганта или Собчак, прямо осуждающих войну. Это как раз история о внутреннем напряжении и эмоциональных издержках. Потому что перечисленные персонажи (а высказаться успели уже не только они) – это люди, которые ну всегда действуют с оглядкой…
На выходных меня несколько раз спросили: «Почему ты ничего не пишешь?»
Ну, как – ничего не пишу? Я не пишу комментарии по каждой боевой операции, каждому обстрелу и каждому заявлению политиков, просто потому, что и без меня достаточно и информации, и мнений. В сутки 20 часов уходит только на то, чтобы все почитать, а остальное время – чтобы не сойти с ума.
Самое главное я написал в первый день войны и после этого то же самое написали и сказали многие: если (теперь уже «если», наверное, звучит как неоправданный пессимизм) Украина выдержит первые дни полноценной войны – она победит. Победит не только в конкретной схватке, но и в историческом масштабе. Если кто-то пропустил – почитайте предыдущий пост.
Что мы наблюдаем сейчас? Мы видим, что огромная российская армия мало того, что не добилась никаких успехов, но и несет огромные потери. Что вынуждены были согласиться на переговоры без условий. Что начали грозить ядерным оружием – а это, мы все понимаем, последний аргумент. То есть, больше значимых ресурсов нет. Наоборот: есть понимание, что воронка необдуманных решений начала затягивать и затягивать по самые уши.
Активность цивилизованного мира в поддержку Украины нарастает стремительно, по мере того, как все больше становится очевидным, что Киев не падет. В комментариях в Телеграме писали, мол, не будьте так оптимистичны, Россию против демократий обязательно поддержит Китай и все будет очень плохо. Однако Китай не поддержал. Китай – главный выгодополучатель от ослабления России, потому что в случае глобального поражения она либо распадается и Пекин вступает в борьбу за ресурсы Сибири (а, может, и забирает их без борьбы), либо становится китайским протекторатом с потрохами.
Надо понимать: Россия – страна большая, но очень слабая в ресурсном смысле. То есть, у нее много ресурсов – природных. Но их «монетизации» в ресурсы технологические, научные, и даже человеческие не произошло. Тотальная коррупция, а также подмена реального развития пропагандой привели к тому, к чему привели. По оценкам западных разведок, которые уже показали свою компетентность точными прогнозами вторжения и его характера, в Украине уже задействовано 2/3 потенциала для ведения боевых действий, а толку – ноль. Вот мы сейчас утром когда хватаемся за новости, мы видим ленту сообщений, сильно отличающуюся от утра четверга или пятницы: того потока информации о все новых и новых ракетных обстрелах уже нет. Потому что ракеты имеют свойство банально заканчиваться, если их производить в количествах, достаточных лишь для парадов и телерепортажей.
В этом контексте ключевое значение играет время. Трудно сегодня представить индикаторы, по которым можно будет четко сказать: «Победила Москва» или «Победил Киев». Потому что украинская столица не падет, а если даже и падет, то и ВСУ, и население уже показали, что борьба будет бесконечной, пока последний интервент не уйдет. С другой стороны, в силу ряда факторов, представить себе украинскую операцию по захвату Кремля тоже вряд ли возможно. То есть, Победа какой-то стороны не будет выглядеть, как поднятие своего флага над логовом врага.
Более зримо и осязаемо придет не чья-либо победа, а чье-либо поражение. Когда в масштабах страны закончатся деньги, оружие и будет отбито желание воевать. Начнется внутренний кризис, провоцирующий кучу вопросов, от «Ради чего?» до «Что дальше?», а за ним и поиск виноватых – со всеми вытекающими.
Похоже на то, что такая судьба может постигнуть сегодняшнюю Украину? Не особо. Поражение потерпит не она.
Ну, как – ничего не пишу? Я не пишу комментарии по каждой боевой операции, каждому обстрелу и каждому заявлению политиков, просто потому, что и без меня достаточно и информации, и мнений. В сутки 20 часов уходит только на то, чтобы все почитать, а остальное время – чтобы не сойти с ума.
Самое главное я написал в первый день войны и после этого то же самое написали и сказали многие: если (теперь уже «если», наверное, звучит как неоправданный пессимизм) Украина выдержит первые дни полноценной войны – она победит. Победит не только в конкретной схватке, но и в историческом масштабе. Если кто-то пропустил – почитайте предыдущий пост.
Что мы наблюдаем сейчас? Мы видим, что огромная российская армия мало того, что не добилась никаких успехов, но и несет огромные потери. Что вынуждены были согласиться на переговоры без условий. Что начали грозить ядерным оружием – а это, мы все понимаем, последний аргумент. То есть, больше значимых ресурсов нет. Наоборот: есть понимание, что воронка необдуманных решений начала затягивать и затягивать по самые уши.
Активность цивилизованного мира в поддержку Украины нарастает стремительно, по мере того, как все больше становится очевидным, что Киев не падет. В комментариях в Телеграме писали, мол, не будьте так оптимистичны, Россию против демократий обязательно поддержит Китай и все будет очень плохо. Однако Китай не поддержал. Китай – главный выгодополучатель от ослабления России, потому что в случае глобального поражения она либо распадается и Пекин вступает в борьбу за ресурсы Сибири (а, может, и забирает их без борьбы), либо становится китайским протекторатом с потрохами.
Надо понимать: Россия – страна большая, но очень слабая в ресурсном смысле. То есть, у нее много ресурсов – природных. Но их «монетизации» в ресурсы технологические, научные, и даже человеческие не произошло. Тотальная коррупция, а также подмена реального развития пропагандой привели к тому, к чему привели. По оценкам западных разведок, которые уже показали свою компетентность точными прогнозами вторжения и его характера, в Украине уже задействовано 2/3 потенциала для ведения боевых действий, а толку – ноль. Вот мы сейчас утром когда хватаемся за новости, мы видим ленту сообщений, сильно отличающуюся от утра четверга или пятницы: того потока информации о все новых и новых ракетных обстрелах уже нет. Потому что ракеты имеют свойство банально заканчиваться, если их производить в количествах, достаточных лишь для парадов и телерепортажей.
В этом контексте ключевое значение играет время. Трудно сегодня представить индикаторы, по которым можно будет четко сказать: «Победила Москва» или «Победил Киев». Потому что украинская столица не падет, а если даже и падет, то и ВСУ, и население уже показали, что борьба будет бесконечной, пока последний интервент не уйдет. С другой стороны, в силу ряда факторов, представить себе украинскую операцию по захвату Кремля тоже вряд ли возможно. То есть, Победа какой-то стороны не будет выглядеть, как поднятие своего флага над логовом врага.
Более зримо и осязаемо придет не чья-либо победа, а чье-либо поражение. Когда в масштабах страны закончатся деньги, оружие и будет отбито желание воевать. Начнется внутренний кризис, провоцирующий кучу вопросов, от «Ради чего?» до «Что дальше?», а за ним и поиск виноватых – со всеми вытекающими.
Похоже на то, что такая судьба может постигнуть сегодняшнюю Украину? Не особо. Поражение потерпит не она.