Саша Черный: нелюдимый острослов Серебряного века

Русская литература знала как минимум трех писателей с «монохромными» фамилиями: поэта-символиста, философа-антропософа, автора романа «Петербург» Андрея Белого, советского поэта-песенника и чтеца Сашу Красного и блистательного поэта-сатирика Сашу Черного. У последнего сегодня юбилей - 145 лет со дня рождения. Самое время познакомиться с ним поближе!

🖋Никакой он, конечно же, не Черный (как и Белый - вовсе не белый, да и Красный – не Красный), а Александр Гликберг, уроженец Одессы, в 15 лет сбежавший из дома и бродяжничавший в Петербурге. Заметку о странном беспризорнике напечатала газета «Сын Отечества». Ее прочитал богатый чиновник Константин Роше, разыскал мальчишку, увез в Житомир и попытался сделать из него человека – учил музыке, приохотил к поэзии.

🖋Черный – не единственный псевдоним молодого Гликберга. Свои первые стихи, фельетоны и театральные рецензии он публиковал, подписываясь «Сам по себе» и «Мечтатель».

🖋Так и не окончивший даже гимназического курса, женился Саша Черный на весьма просвещенной барышне, которая и ввела его в литературные столичные круги. Корней Чуковский описывал ее так:

Жена его, Мария Ивановна, была доктор философии. Она преподавала в высших учебных заведениях логику, и, признаться, я ее немножко побаивался. Да и он, кажется, тоже.

🖋«Чепуха» - первое стихотворение, под которым стоял псевдоним «Саша Черный», было едкой сатирой на события 1905 года, политиков и высокопоставленных чиновников того времени.

Витте родиной живет
И себя не любит.
Вся страна с надеждой ждет,
Кто ее погубит…

Вышел скандал: весь тираж изъяли, а журнал «Зритель», позволивший себе опубликовать сей возмутительный памфлет, закрыли. Но дело было сделано: о злоязыком и дальнозорком поэте заговорили!

🖋Одно время Саша Черный сотрудничал со знаменитым сатирическим журналом «Сатирикон», в котором печатались Аркадий Аверченко, Надежда Тэффи и другие острословы Серебряного века. Успех был такой, что Черного именовали не иначе, как «король поэтов «Сатирикона».

🖋Большим поклонником новоявленного Козьмы Пруткова был молодой Владимир Маяковский, цитировавший его строки направо и налево и восхищавшийся их «язвительным антиэстетизмом». Однако сам поэт, несмотря на обрушившуюся на него славу, оставался человеком закрытым и даже нелюдимым: с коллегами по цеху практически не общался, делая исключение только для Леонида Андреева и Александра Куприна.

🖋В какой-то момент Саша Черный понял, что еще больше обличительных сатир ему нравится сочинять смешные стихи для детей. Среди своих юных читателей он и сам словно бы становился другим человеком:

По лицу его я не мог не заметить, что здесь, на природе, среди детей, он совершенно другой. Волосы у него растрепались, плечи молодо выпрямились, трудно было поверить, что этот беззаботный гребец еще так недавно твердил в отчаянно-горьких стихах, что его «…так и тянет из окошка брякнуть вниз о мостовую одичалой головой…» - Корней Чуковский.

🖋Во время Первой мировой войны Саша Черный ушел добровольцем на фронт и служил в полевом госпитале. Революцию не принял и в 1918 году эмигрировал: жил в Литве, Германии, Италии, Франции. Сотрудничал с берлинскими, парижскими, рижскими и пражскими русскоязычными изданиями.

Хотелось бы все-таки для детей еще что-нибудь состряпать: они тут совсем отвыкают от русского языка, детских книг мало, а для них писать еще и можно и нужно. – Саша Черный

🖋В эмиграции Саша Черный не только много работал, писал и публиковался, но и что было сил поддерживал начинающих русских авторов.

Есть два рода помощи: есть похвала, подписанная громким именем, и есть помощь в прямом смысле слова: советы старшего, его пометы на рукописи новичка, — волнистая линия недоумения, осторожно исправленная безграмотность, — его прекрасное сдержанное поощрение, и уже ничем не сдерживаемое содействие. Вот этот второй — важнейший — род помощи я и получил от Александра Михайловича – Владимир Набоков.

#ЧеловекДня

Илья Ильф: 5 советов
на все случаи жизни

Книги Ильфа и Петрова – кладезь юмора и мудрости, идеально дополняющих друг друга. Цитаты из «Двенадцати стульев» или «Золотого теленка» давно вошли в нашу речь и стали частью культурного кода. Но авторы были не менее остроумны, и когда писали по отдельности. В день рождения Ильи Ильфа делимся советами писателя из его записных книжек.

🔥 О творчестве сатирика

Смешную фразу надо лелеять, холить, ласково поглаживая по подлежащему.

🔥 О борьбе за идеалы

Не надо бороться за чистоту улиц, надо подметать.

🔥 Об отношении к трудностям

Знаете, после землетрясения вина делаются замечательными.

🔥️ О беседах про книги

Если человек говорит: «Мне нужно освежить в памяти сюжет», это значит, что он ничего не читал.

🔥 О правильной рецензии

Уже известно, как надо писать рецензии: сценарий — хороший, играют — хорошо, снято — хорошо.
А музыка?
О музыке тоже уже известно, как надо писать.
Музыка сливается с действием.
Что это значит — никто не знает, но звучит хорошо — музыка сливается с действием. Ну и черт с ней, пусть себе сливается.

А какая цитата из творчества Ильи Ильфа ваша любимая?

#ЧеловекДня

«Смерть пахнет сандалом»: китайский нобелиат Мо Янь получил премию «Ясная Поляна»

Прямо сейчас в Бетховенском зале Большого театра проходит церемония вручения литературной премии «Ясная Поляна». Лучшей книгой в номинации «Иностранная литература» жюри назвало китайский роман «Смерть пахнет сандалом» (перевод Игоря Егорова и Кирилла Батыгина).

О черной магии Мо Яня, одного из самых знаменитых современных писателей Поднебесной, рассказывает член жюри премии Павел Басинский.

Подробности о других лауреатах - уже завтра!

Ожидание VS реальность: итоги 23 сезона литературной премии «Ясная Поляна»
 
Накануне торжественной церемонии вручения премии «Ясная Поляна» организаторы начали принимать ставки на победителя в каждой номинации. За последние годы премия изрядно «пополнела», а потому любителям интеллектуальных гаданий было где развернуться. Однако, как это часто бывает с далеко идущими прогнозами, не сбылся ни один: мнения большинства читателей и жюри разошлись.
 
«Иностранная литература»
 
28 процентов читателей поставили на победу французского романиста Жана Батиста Андреа с его изысканным гимном гениальности, искусству и дружбе «Храни ее». Но по мнению судейской коллегии, звание победителя больше подошло китайскому нобелиату Мо Яню, автору романа на стыке истории и мифа «Смерть пахнет сандалом» (перевод Игоря Егорова и Кирилла Батыгина). О том, чем их заворожил (чтобы не сказать приворожил) современный классик из Поднебесной, чья книга, как крепость, которую сложно взять, но потом еще сложнее оставить, рассказал писатель и член жюри Павел Басинский.
 
К сожалению, лично получить награду Мо Янь не смог (его визита в Россию очень ждут грядущей весной), но в своем видеообращении признался, что Лев Толстой для него – все, ну или почти все:
 

Я полагаю, что великолепные миры, сотворенные Толсым, питают и вдохновляют на большие свершения авторов, работающих по всему миру и пишущих на разных языках.

 
 «Пропущенные шедевры»
 
Эта номинация – «филиал» предыдущей, но отмечают тут книги зарубежных авторов, уже покинувших этот мир. Книги выдающиеся, но по разным причинам не получившие в России должного внимания или не совсем внимательно прочитанные.
 
22% читателей посчитали, что посмертной славы больше всего заслужил чилиец Роберто Боланьо со своим весьма объемным романом «2666», охватывающим весь 20 век и во многом посвященным России. А вот жюри отдало предпочтение албанцу Исмаилю Кадарэ (при за перевод романа «Генерал мертвой армии» вручили переводчику Василию Тюхину).
 

Это очень тяжелая, пронзительная, трагическая книга – такой албанский вариант «Войны и мира». Она о том, как через 20 лет после окончания Второй мировой войны в Албанию приезжает итальянская миссия. Ее задача – найти могилы погибших тут соотечественников и увезти их останки на родину. Нельзя сказать, что это пацифистский роман. Это роман-размышление о жизни и смерти, об ответственности и чувстве вины. О тех вопросах, для ответов на которые и существует литература.
 

Алексей Варламов, писатель, ректор Литературного института им. М. Горького, член жюри премии «Ясная Поляна».

 
«Молодость»
 
Эта номинация, как и следует из названия, создана для авторов, чей читатель – еще совсем юн (или считает себя таковым). 34 процента этого самого юношества сделало ставку на роман Аси Демишкевич «Под рекой» - скрытую под маской триллера историю взаимоотношения отцов и детей, взросления и (не)прощения. А жюри, состоящее из молодых критиков, рассудило по-своему, отдав победу «Перемещенным» Сании Биккиной.
 

Четырнадцатилетнюю Делю раздражает все: тупые одноклассники, дурацкий шампунь для волос и всеобщая тщетность бытия. Но на жизнь среднестатистического подростка накладывается один нюанс: Деля живет в лагере для беженцев – вместе с отцом они утратили дом, но обрели временное чувство безопасности. «Перемещенные» – это история о принятии: обстоятельств, на которые невозможно повлиять, людей, которых нельзя изменить, и неидеального себя в мире, полном противоречий.
 

Диана Озерова, литературный критик, член жюри номинации «Молодость»

 
Впрочем, Ася Демишкевич тоже не ушла из Большого театра с пустыми руками: своим победителем ее выбрали авторы подкаста премии «Девчонки умнее стариков» - за создание яркого образа героини, сумевшей «выплыть из водоворота жизни, не спутав берега добра и зла».
 
Окончание👇

Как появился литературный мерч? Беатрис Поттер и ее бизнес-империя кроликов

Товары по литературным вселенным за последние десятилетия стали важной частью жизни многих читателей. В этом году Wildberries зафиксировала рост интереса к мерчу по книжным сериям: по «Голодным играм» +123%, «Игре престолов» +98% и «Властелину колец» +78%. Но как давно появился литературный мерч? Это явление имеет куда более длинную историю, чем мы предполагаем.

В широком смысле первым мерчем можно считать фигурки героев древнеиндийской «Рамаяны», которые столетиями продавались на улицах. Писатели Нового времени тоже иногда выпускали сувениры или игрушки, связанные с их произведениями. Однако на протяжении веков это не рассматривалось как способ заработка автора. И только в начале XX века Беатрис Поттер удалось поставить производство товаров по собственным книгам на коммерческие рельсы.

Создав сказку о кролике Питере, Поттер быстро поняла, что должна контролировать писательский заработок сама. Сначала издательства и вовсе не хотели ее печатать, но передумали после успеха книги, изданной Поттер самостоятельно. Из-за того, что издатели не озаботились оформлением прав на публикацию в США, автор не получила с продаж в Штатах ни цента.

После этого Беатрис Поттер решила восполнить финансовые потери с помощью... игрушек. Дедушка писательницы управлял крупнейшей в Англии компанией по печати на ситце и был соучредителем Манчестерской школы дизайна, поэтому она хорошо знала, как создавать выкройки. Поттер самостоятельно сделала прототип игрушки кролика Питера для производства, нашла изготовителей, а затем стала курировать все процессы.

Когда кролик начал хорошо продаваться, Беатрис решила расширить линейку товаров и запатентовать каждый из них. Появились настольная игра, обои, тапочки, фарфор, носовые платки, канцелярские принадлежности, альбомы для рисования, связанные с кроликом Питером и другими персонажами Поттер. Со временем эти товары стали приносить писательнице даже большую прибыль, чем книги.

Беатрис Поттер сделала из своего творчества бренд. И с тех пор многие писатели повторяют ее путь, создавая мерч по собственным вселенным.

А вы когда-нибудь покупали книжный мерч?

Как стать счастливым? Отвечают японцы и скандинавы

Что такое счастье и как его ощутить? Эти вопросы преследуют человечество веками, и мы до сих пор не можем найти на них однозначный ответ. Однако в некоторых странах появились собственные идеи на этот счет. Почитайте, к каким выводам пришли японцы, датчане и норвежцы – возможно, один из подходов подойдет именно вам.

🇯🇵 Эрин Ниими Лонгхерст. «Японизм. Маленькая книга японской жизненной мудрости»

Автор собрала под одной обложкой все главные понятия, связанные с японским образом жизни. Читатель узнает, как найти икигай (предназначение в жизни), научится благодарить за трудности (кинцуги) и использовать цветы (икебана) или рисование тушью (суми-э) для успокоения и исцеления. Книга делится на три части: о душе, о теле и о внедрении новых идей в жизнь. Возможно, вы не сможете перенять все привычки японцев, но вычленить из текста понятия и практики, которые откликаются именно вам, вполне возможно.

🇳🇴 Нора Олсен. «Счастье по-норвежски. Флируфтслив – искусство жить и не париться»

Норвежцы предлагают искать счастье в единении с природой. Их понятие «флируфтслив» означает свободную жизнь под открытым небом. Сторонники этой концепции считают, что город – это искусственно созданный мир, который не подходит человеку. Чтобы наконец достигнуть гармонии, мы должны вернуться в естественную среду обитания и стать ее частью. Это может обретать как умеренные формы в виде походов, рыбалки и любования северным сиянием, так и по-настоящему радикальные: вроде жизни в домике в лесу без света или покорения Шпицбергена. Флируфтслив – непростой путь к истокам, который способен научить нас ценить простые удовольствия и помочь выйти из вечной гонки.

🇫🇮 Катя Пантзар. «Сису. Поиск источника отваги, силы и счастья по-фински»

Финны предлагают еще более брутальный путь к счастью. Их концепция «сису» подразумевает стойкость духа, упорство, смелость и решительность перед лицом непреодолимых трудностей. Это свойство выражается как «дополнительный резервуар силы воли» доступный человеку в тяжелых обстоятельствах. Сису может пригодиться как на войне или в спорте, так и в более обыденных ситуациях. Например, выражаться в смелости отказать сильному или попробовать новое. Такой подход помогает не сломаться под давлением и радоваться достигнутому.

🇩🇰 Майк Викинг. «Hygge. Секрет датского счастья»

От сурового сису перейдем к манящему хюгге. Хюгге — это искусство создания уюта, умение ценить простые радости и находить счастье в повседневных мелочах. Когда вокруг суровая датская зима, просто необходимо придумать, как наслаждаться жизнью даже в таких условиях. Поэтому дома датчане наполняют мягкой мебелью, памятными фото и удобными пижамами. Но хюгге не только про интерьер. Состояние хюгге можно взять с собой на прогулку в виде термоса с глинтвейном и мягких варежек, или в компанию друзей, создав для них непринужденную атмосферу.

Может показаться, что такой образ жизни ведет к накопительству, но нет. Философия хюгге подразумевает осознанное потребление: лучше купить одну вещь, которая будет приятна и прослужит много лет, чем множество ненужных мелочей. Да и чтобы домашний уют не превратился в беспорядок, датчане выбирают минимализм в интерьере.

🇸🇪 Лола А. Экерстрем. «Lagom. Секрет шведского благополучия»

Всего должно быть не слишком много и не слишком мало – вот в чем секрет счастья по мнению шведов. Принцип золотой середины, или лагом, можно применить к чему угодно: балансу работы и жизни, интерьеру, заработку или экологии. Приверженцы этой концепции стараются использовать только то, что им необходимо, и отказываться от избытка (свободного времени, вещей, денег, ископаемых). Внешний баланс и внутренняя гармония идут рука об руку.

А какая концепция счастья ближе всего вам?

Александр Пушкин. «Евгений Онегин». С комментариями психолога Елизаветы Зубовой и литературоведа Полины Бояркиной. Издательство МИФ, 2025

Какой славный сегодня день – очередная годовщина Царскосельского лицея! 19 октября 1811 года эта школа, какой прежде в России не бывало, приняла своих первых питомцев – будущую государственную элиту империи. Среди первых учеников был и «наше все» - юный Александр Сергеевич Пушкин. Здесь он нашел верных друзей, познал вкус поэтической славы и свободы – ума и сердца.

Память о Лицее поэт сохранит на всю жизнь, посвятит ему множество блистательных строк и спустя почти 20 лет в начале VIII главы «Евгения Онегина» напишет:

В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни, в таинственных долинах,
Весной, при кликах лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться Муза стала мне.

Впрочем, на страницах романа нашлось место не только лицейским грезам, но всему круговороту современной Пушкину жизни (определение «энциклопедия», конечно, штамп, но уж больно точный). Другое дело, что многое в той жизни нам, обитателям XXI века уже не очень-то и понятно. Спасибо ученым, которые не ленятся составлять подробные комментарии к роману, позволяющие тем, кто читает его спустя 200 лет, чувствовать себя внутри этой истории как дома.

Одним из таких усердных исследователей стала сотрудница Пушкинского Дома Полина Бояркина. В новом издании «Онегина» она расшифровывает буквально каждую строку, имя, архаизм, аллюзию, бытовую подробность и даже скрытую шутку, помогая читать роман ровно так, как читали его первые поклонники этого «литературного сериала».

Больше не нужно гадать, на какой-такой «бульвар» едет Онегин, «надев широкий боливар»: спасибо Полине, теперь мы знаем, что юный щеголь в модной шляпе, названной по имени героя войны за независимость испанских колоний в Латинской Америке, отправляется не куда-нибудь, а прямиком на Невский проспект. Что до Татьяны, то берущую за душу фразу «То воля неба: я твоя», которую мы встречаем в ее письме, барышня, оказывается, не сама придумала, а позаимствовала из романа Жан-Жака Руссо «Юлия, или Новая Элоиза». Так же, как и пылкий оборот «Ты чуть вошел, я вмиг узнала, вся обомлела, запылала» - у французской поэтессы Марселины Деборд-Вальмор.
Чередующиеся с романными строфами литературоведческие пометы-расшифровки читать удобно – не нужно держать под рукой сразу две книги.

Не менее занимательны и комментарии практикующего психолога Елизаветы Зубовой, с точки зрения современной науки объясняющей, отчего каждый из героев ведет себя ровно так – и никак иначе. И вот кто бы мог подумать, что Онегин – не просто скучающий ловелас, не знающий, как убить время, но «жертва нарциссической травмы», несчастный ребенок, рано потерявший мать. Ленский – человек «с зависимым, или симбиотическим характером», растворяющийся в близких и абсолютно не способный «жить свою жизнь». А Татьяна очевидно страдает депрессией. Шаг за шагом психолог объясняет мотивы персонажей и причины их поступков. Тут и детские травмы, и неизжитый инфантилизм, и нездоровое влияние окружающих, которое герои не могут или не хотят перебороть. Такой взгляд на людей, порожденных пушкинской фантазией и никогда не существовавших в реальности, на первый взгляд, может показаться странным. Но лишь до тех пор, пока в их слабости, жестокости, ревности, безволии, благородстве, как в зеркале, не начнут проступать наши собственные боли и изломы. А потому перечитать роман в качестве сеанса психотерапии – мысль дельная и здравая. Попробуйте – может быть, Евгений, Владимир, Татьяна, Ольга или Автор – это не про кого-то, а ровно про вас?

#КнигаДня