В боязни ошибки и осуждения со стороны кроется невозможность признания того, что другой тоже может ошибаться, хотя бы в своём негативном о вас суждении.
Не давая себе право на ошибку, оно отбирается и у другого, что позволяет или бесконечно корить себя, либо упрекать другого за его несовершенство.
#мысливслух
Не давая себе право на ошибку, оно отбирается и у другого, что позволяет или бесконечно корить себя, либо упрекать другого за его несовершенство.
#мысливслух
В случае травмы, не подстрахованное иллюзиями Я оказывается расщеплено, одна часть погружена в фантазии и утрачивает связь с реальностью, другая часть, привязанная к реальности – утрачивает связь с внутренним миром.
Винникотт рассматривал психосоматическое заболевание как следствие подобного расщепления.
#мысливслух
Винникотт рассматривал психосоматическое заболевание как следствие подобного расщепления.
#мысливслух
Аддиктивность и совесть
Если обратиться к анализу структуры совести у зависимого анализанта, мы можем обнаружить, что довольно часто компульсивное употребление наркотика/или другого объекта зависимости используется как искусственная защита от чрезмерно жесткого Сверх-Я. Аддикты защищаются от невыносимых чувств вины и стыда, связанных с тираническими требованиями совести, соответствовать недостижимым идеалам.
Мы задаемся вопросом: Почему аддиктивные субъекты становятся столь плохими от невыполнения команд совести? Почему внутренний управленец наделен таким количеством власти и превращается в диктатора? Откуда родом эти вина и стыд?
Леон Вёрмсер в статье “Компульсивность и конфликт: различие между описанием и объяснением при лечении аддиктивного поведения” пишет, что базисный конфликт аддикта заключается в полярности желаний внутри структуры совести. В конфликте между желанием принадлежать и поглощать против желаний сепарации и индивидуации. Вёрмсер описывает это следующим образом: “Если я отделюсь, то причиню боль или убью другого; в свою очередь, отделившись, я должен буду умереть”...“Если я пассивен и зависим, то не могу ничего контролировать, не могу контролировать себя; я — ничто, следовательно, мне должно быть глубоко стыдно за себя”.
Таким образом, аддикт как будто бы вовсе не может быть хорошим, он либо злоупотребляет властью и контролем - наказание за что вина, или он страдает от беспомощности, за что расплачивается стыдом.
Он сам себе судья, палач и подсудимый. Можно предположить, что легче наделить свою совесть столь большим количеством власти и страдать, по сути, от своих собственных рук, чем ожидать того же от другого. Так работает защита, превращающая пассивное в активное.
Но даже если самому санкционировать свои страдания, разве они перестают быть страданиями? Боль остается болью, как ни крути. А взятие роли палача на себя совсем не гарантирует, что на этом свете существует лишь одна гильотина.
#мысливслух
Если обратиться к анализу структуры совести у зависимого анализанта, мы можем обнаружить, что довольно часто компульсивное употребление наркотика/или другого объекта зависимости используется как искусственная защита от чрезмерно жесткого Сверх-Я. Аддикты защищаются от невыносимых чувств вины и стыда, связанных с тираническими требованиями совести, соответствовать недостижимым идеалам.
Мы задаемся вопросом: Почему аддиктивные субъекты становятся столь плохими от невыполнения команд совести? Почему внутренний управленец наделен таким количеством власти и превращается в диктатора? Откуда родом эти вина и стыд?
Леон Вёрмсер в статье “Компульсивность и конфликт: различие между описанием и объяснением при лечении аддиктивного поведения” пишет, что базисный конфликт аддикта заключается в полярности желаний внутри структуры совести. В конфликте между желанием принадлежать и поглощать против желаний сепарации и индивидуации. Вёрмсер описывает это следующим образом: “Если я отделюсь, то причиню боль или убью другого; в свою очередь, отделившись, я должен буду умереть”...“Если я пассивен и зависим, то не могу ничего контролировать, не могу контролировать себя; я — ничто, следовательно, мне должно быть глубоко стыдно за себя”.
Таким образом, аддикт как будто бы вовсе не может быть хорошим, он либо злоупотребляет властью и контролем - наказание за что вина, или он страдает от беспомощности, за что расплачивается стыдом.
Он сам себе судья, палач и подсудимый. Можно предположить, что легче наделить свою совесть столь большим количеством власти и страдать, по сути, от своих собственных рук, чем ожидать того же от другого. Так работает защита, превращающая пассивное в активное.
Но даже если самому санкционировать свои страдания, разве они перестают быть страданиями? Боль остается болью, как ни крути. А взятие роли палача на себя совсем не гарантирует, что на этом свете существует лишь одна гильотина.
#мысливслух