​​Полночь трудного дня – многослойная повседневность

Когда я в 18 лет работал некоторое время в автосервисе, то едва ли не ежедневно видел на стоянке полицейскую машину, хозяин которой активно разнюхивался с работниками сервиса, а изрядно ушатавшись, принимался хвастаться тем, как кошмарит бомжей в клетках в отделении. Немного успокоившись, он садился в машину и ехал забирать сына с продленки. Заметно полысевший и раздобревший дальний знакомый регулярно ездит на последние деньги в Доминикану, потому что только там, по его словам, местные способны за такой низкий прайс выдать королевский минет. Каждый третий, побывавший в Тайланде, занимаясь оттуда постингом милых фотографий с обезьянками, вряд ли сумеет по-настоящему забыть то, как в полумраке комнат женщина способна пиздой открыть бутылку шампанского или стрелять ею же шариками от пин-понга. Поплывшие солевые подростки способны часами стоять в пятерочке перед полкой с энергетиком. Некогда школьный друг выходит в следующем годы из тюрьмы, куда попал за то, что от недогона выскочил из двухэтажного ивантеевского барака и пошел грабить армянский ларек во дворе. Мне, в поезде расплавленному от двух литров сидра, мужик в темной куртке предлагал наскоряк открыть ипшку и получать по 50к в месяц «просто так».

Мир многослоен.

Трудяги инфобизнеса, едва завидев первые большие зарплаты, неизменно спускают их на бодяжный кокс. Охранник в ТЦ имеет за спиной несколько ходок. И, кажется, каждый первый россиянин умозрительно примерял на себя хлопчатобумажную робу. А то мало ли.

Российская действительность никогда не уходила от «зловещих» девяностых, однако заметно приспособилась, вскочив на проржавевшую капиталистическую вагонетку, что мерным стуком по рельсам гипнотизирует и успокаивает. Беспредел по-прежнему здесь, только со временем он стал значительно обустроенным и понятным, мирно растворившись в вязкой повседневной сутолоке. Каждую весну даже в самых благоустроенных районах из под снега всплывают зиплоки, а ходить по ночам, несмотря на охрану во дворе, по-прежнему неспокойно.

Мне кажется, о такой противоречивой, несколько комичной сущности окружающего мира необходимо себе регулярно напоминать и выделять, посреди увядающей скуки повседневности. Тем более, что вся эта будничная «противоречивость» неизменно пытается спрятаться – на то она и будничная.

В этом контексте мне очень нравится Метокс и его (теперь уже) трилогия «Вечер/Полдень/Полночь трудного дня», – название отсылает к одноименной передаче нижегородского телевидения, формат которой предполагал регулярный рассказ о тех самых «противоречивых» буднях нижегородского (и российского) жителя – грабежах, насилии, наркотиках и отчаянно-светлой работе правоохранительных органов.

Сам Метокс форматно не то что бы далеко ушел от одноименной передачи. Разве что интонационно честно отсидевший (трушность, получается) рэпер куда более акцентированно, в отличие от монотонных тв-ведущих, выделяет всю парадоксальную комичность окружающего, раз за разом выворачивая знакомые сюжеты про наркотики и криминал в бесстыдные и малоприятные истории, переходя то на крики, то на визги, то на максимально беспристрастное декларирование произошедших, значит, делов.

Вышедшая сегодня «Полночь трудного дня», кажется, достигает пиковых значений в завиральном бытоописании промежуточного состояния жителя российского индустриально-панельного частокола. Описание неоднократно написанной в этом тексте «противоречивости» само по себе является противоречивым – местами странно слушать рассказ о побеге из трэпа с нанизанными тут и там отсылками к литературе, культурным феноменам и по-хорошему задроченным слогом. Грибковая поросль на ногтевых платформах городской будничности, что некогда была Человеком, неожиданно расцветает пышным цветом, находит способы быть увиденной не брезгливым взглядом, а иронично-сочувствующим, не отстраненным, а максимально вовлеченным и тоскующим.

Куплет на треке с Лок-Догом (Тень прошлого) высадил.

С регулярностью раз в пару месяцев спрашиваю у вас ссылки на прикольные тг-каналы о кино и не только о нем – и регулярно что-то интересное нахожу благодаря этому.

Вот и сегодня прошу вас кинуть в комментарии линки на всякие канальчики о кино и не только (подойдет почти любая хуйня за культурочку), а еще можно показать что-нибудь из ютуба (тоже будет круто). А если он ваш и на него подписано три человека и дворовая собака – вообще замечательно!

Короче, жду ваших рекомендаций в тг. Может, потом соберу пост из самого прикольного.

​​Ты дохуя умный? На кладбище будет твоя постель.

Есть что-то очень отталкивающее в слове «творчество». В век скоростного интернета, соцсетей и прочих мещанских радостей жителей верхнего миллиарда, сама по себе суть «творчества» полностью нивелировалась, потому что нормально разграничить, что является творчеством, а что нет, кажется, стало невозможным. Одноклассник снимает тик-токи для трех подписчиков, девочки на филологическом в промышленных масштабах штампуют стихи и постят на стихи.ру, двое замкнутых знакомых уже сделали свой подкаст, бомжи изощренно рисуют мочой на сугробах силуэты своих любовниц, а мажоров с фотоаппаратами, не готовых за мелкий прайс провести фотосессию – не осталось. И все они, в сути своей, занимаются творчеством.

Примерно в этот момент автор должен непременно откинуться на спинку собственного мягкого кресла (у меня его нет, но давайте так думать), выпить вина, тяжелым, но невероятно пустым взглядом упереться куда-то далеко за замыленный стеклопакет, вздохнуть, и упрекнуть вонючую современность в ее корявости и убогости. Вот раньше художники страдали, скульпторы мучились, а поэты были кому-то нужны. А теперь всё пропало. Всех испортил журнал «Афиша». Его никто не читал, но ядовитые миазмы разодрали, раскрошили Творчество. Не знаю, как миазмы могут крошить, да и не знаю я, что такое миазмы, но журнал «Афиша» убил поэзию. Убил красоту! Так и запишите.

Как бы то ни было, приходится самостоятельно объяснять себе, что такое творчество. На современников не распространяются все эти списки внеклассового чтения «классики», современников не преподают в школах, а тетеньки с обязательно короткой стрижкой, дипломом филолога и профессией преподавателя русского языка пока еще не готовы вербально бить любого, кто не читал Пелевина. Скорее всего, они сами не читали. Так что вертимся самостоятельно.

В контексте бесконечных и, очевидно, бессмысленных рассуждений о сути Творчества интересно смотреть фильмы Дэмьена Шазелла, который каждым своим новым фильмом только и занимается, что отвечает на вопрос о том, что такое Творчество, и в чем его отличие от «ненастоящего» творчества. Не только в контексте самого по себе «ответа», но и в том, как этот «ответ» у него с годами претерпевает различные изменения и обрастает дополнительными подробностями.

​​В Ла-Ла-ленде стреляют, а в Вавилоне – постреливают.

На старте карьеры у Шазелла ответ на вопрос «что такое настоящее Творчество?» был весьма простым: «настоящесть» Творчества определялась прямо пропорционально тому, сколько ты готов сложить на алтарь всего этого безобразия. В идеале – ты должен отдать всё.

Шазелл пестовал в своих героях запредельное стремление к Качеству, – каждый из них в определенный момент не просто должен, а именно обязан преодолевать инерцию масс, мещанских радостей, любви и т.д., чтобы достигнуть пресловутого Качества.

Хочешь стать хорошим музыкантом? – долби по барабанам, пока мозоли на руках не лопнут.

Хочешь стать актрисой? – проходи все дантовские ужасы на бессмысленных кастингах, терпи и смотри сквозь плотный туман на хлипкий силуэт собственного большого будущего, надеясь, что тебе не показалось.

Хочешь полететь на Луну? Стань человеком, достойным полететь на Луну.

В определенном смысле, внутри фильмов Шазелла мы из раза в раз наблюдали фестиваль беспощадной евгеники, отсекавшей тех, кто готов отдать очень много за возможность прикоснуться к Качеству, от тех, кто к такого рода усилиям готов не был. В этом смысле показательна сцена в Ла-Ла-Ленде, когда герой приготовил индейку, планировал провести спокойный, так сказать, мещанский вечер с любимой, а жизнь внесла серьезные коррективы, – оказалось, что так нельзя. Не в мире режиссера Шазелла. Дэмьен не терпел такого отношения к мечтам и амбициям. И занимался тем, что годами делал разрушение, ради приличия размениваясь на всякие легкие сентиментальности: делил ленту на времена года, позволял героям немного поговорить о жизни, но в финале – всегда пришибал. Просто по-разному.

Шазелл снимал фильмы про сверхлюдей, которые не то что были должны, скорее обречены двигаться по непротоптанным завиральным маршрутам беспредельной пассионарности. При этом без какой бы то ни было ярко выраженной «обратной», черной стороны такого маршрута – герои как бы печалились, расставались, грустно глядели друг на друга и проговаривали нежные и важные слова, но цель, масштаб неизменно оправдывал всякие страдания, вознося героев на недосягаемые высоты кайфа, где мирского не остается, а только лишь сладкая нега наслаждения от достигнутого. Творчество становилось эликсиром вечной молодости и беспредельного удовольствия.

В этом было, если не что-то юношеское, то что-то несколько темное, – нежелание принимать в себе и остальных возможность для приземленного и простого существования, как бы примордиально требуя жертв, страданий на пути к вершине Эльдорадо. Да и сам по себе путь в это самое Эльдорадо является, как бы сказать, неизбежным. Если герой отказывается идти в гору, то он утилизировался при первой же возможности. При этом Шазелл никогда особо не рассказывал, что на той вершине находится и стоит ли оно того. Важен был сам путь – страдать, печалиться, но выполнять свой пассионарный долг перед Качеством.

Учитывая талант и возраст Дэмьена, было только вопросом времени, когда режиссер озадачится вопросом "а что там, на вершине?". Нужно быть совсем подлецом, безостановочно толкая героев куда-то за край, так никогда и не рассказав, что там ждет.

Потому что правда жизни такова, что холодному острому лезвию, неаккуратно лежащему в потной ручонке солевого наркомана на перегрузах, в общем-то, плевать, кого резать – творца или бездаря, мещанина или буржуа. Плоть режется одинаково легко. Плевать и мокрому полу в ванной, который может внезапно оказаться чуть более мокрым, чем нужно, и бросить грузное тело большого художника аккурат затылком на не то что бы очень острый, но достаточно резкий угол стыка стен в новостройках. Комичная противоречивость жизни кроется в разоружающем осознании собственного бессилия перед энтропией жизненных обстоятельств, в рамках которых Творчество, мещанство, омассовление или, наоборот, стремление к единению – просто еще один путь в неаккуратно оформленный прямоугольник на поросшее сорняками пространство, именуемое «кладбищем».

​​Последний путь у всех один – и у простых Васьков, и у прокуроров. Местных тут нет, тут одни залетные.

«Вавилон» является первой попыткой Дэмьена, если не присесть на стульчак в общественном туалете рухнувших надежд и ложных обещаний о красивом будущем, то по крайней мере уже не вставать ногами на него, корячась и пыхтя, но не позволяя тлетворным бактериям заразить тебя СПИДом или простудой. Герои «Вавилона» проходят узнаваемый и приятный, если смотреть со стороны, маршрут от неловких, но упорных мечтаний – к реализации и пресловутой неге от успеха. Но Шазелл тут впервые решает не останавливаться, а продолжать.

По сути, «Вавилон» закрывает две истории одновременно – историю беспредельной веры Шазелла в сверхчеловека, который, как оказалось, неспособен существовать в безумном мире бесконечных изменений; и историю «старого» кинематографа, где тоже очень много верили и даже не допускали, что может что-то поменяться. А потом пришел звук. И все накрылось.

Не то что бы в «Вавилоне» нет сверхлюдей, совсем нет. Каждый из героев, кроме, собственно, главного – запредельно талантлив/богат/известен «просто так». Потому что «ну вот он такой/ая. Героиня Марго Робби очень много мечтала стать актрисой, а когда выпала возможность – моментально выяснилось, что она способна плакать одним глазом, как Безруков в «Бригаде». Герой Брэда Питта может быть вдрызг пьяным, но, оказавшись на съемочной площадке, – моментально перевоплотиться и отыграть так, что прощаешь ему расставание с Дженнифер Энистон, впервые не спутав ее с куда более великой (несомненно!) Николь Энистон. Герой Тоби Магуаера, который, несмотря ни на что по-прежнему имеет лицо Тоби Магуаера – сказочно богат и всех пугает, потому что ну вот так надо. Он богатый и страшный. Верь этому. И ты веришь.

Собственно, весь кинематограф про веру. Так что. Ну да, верим.

Единственный, кто выделяется на фоне сверхлюдей – герой Диего Кальва по имени Мэнни. Он не обладает невероятными талантами или стенобитной уверенностью. Всё, что он умеет: любить кино. За счет этого и живет. По сути, «Вавилон» оказывается историей, рассказанной глазами Мэнни – влюбленного в кино, героиню Робби и в весь процесс, человека. Который, как оно часто бывает, влюбляется, настолько сильно и глубоко, что когда «желание проходит, а морок улетучивается», то неизменно поражаешься, что мы, кажется, реально, настолько «глупы и ничему не учимся» (Ваше Высочество, как поживает ваше сучество?).

Дэмьен Шазелл впервые сворачивает с тропы бесконечного достигаторства с беспредельными жертвами, обращая внимание на болячки «во время» и, особенно, «после». Это первый фильм Шазелла, в котором его герои не идут снизу-вверх, как бы потихоньку поднимаясь над мирским, обыденным, воплощая заложенный в них талант, предназначение, называйте как хотите. В «Вавилоне» герои стремительно взлетают, после чего медленно, но от этого становится только трагичнее – разваливаются и падают.

«Вавилон» становится историей о разложении во имя любви – к себе, к кино, к женщине. А так же напоминанием режиссера, кажется, в первую очередь самому себе – конец один. Сама темнота смерти одинаковая, однако вход в нее более болезненный для тех, кто сиял ярче.

В «Преступлении и наказании» Достоевского меня всегда смущал персонаж Сони Мармеладовой – юной девушки, которая была вынуждена отправиться торговать телом, ввиду морального и финансового разложения всех остальных членов ее безобразной семьи. У Федора Михайловича Соня, чем дальше, тем больше приобретала образ святой великомученицы, проходящей через обиду, унижение, грех и мрак, чтобы в финале прийти к свету – всю бешеную энергию от внутреннего раздрая и завывающего несоответствия желаемого и действительного она направила в человеколюбие, принятие, любовь и Б-га. Сонечка совершила моральный подвиг: умудрилась сохранить нетронутыми те зачатки божественного, что вкладываются в каждого новорожденного, раскрыть их, приумножить и дарить окружающим.

Но подвиг на то и подвиг, чтобы его совершали единицы. Основная масса же позволяет темноте овладеть собой, принимаясь брыкаться в мазутной луже неких флюгерных принципов и остаточных явлений морального и правильного. Быть ублюдком, – значит, не догадываться, что ты таковой. Поддерживать в себе удобоваримое количество «правильного», умело впоследствии манкируя им, находя под это оправдания.

Кажется уж, что раз не готов становиться Соней Мармеладовой и, тем более, не готов совершать подвиг, то стоит честно признать собственную греховную натуру, по крайней мере не позволив себе превратиться в ублюдка, потому что ублюдок, повторюсь, никогда не бывает с самим собой честен. В этом контексте я, каюсь за свою квази-интеллигентность, неоднократно рассуждал о персонаже Сони. Что если после своего своеобразного «падения», Соня бы не пережила светлого перерождения и не направила всю внутреннюю боль в человеколюбие и принятие, а, наоборот, растворилась во мраке внутренних коридоров, полюбила бы этот мрак, овладела им и направила в корыстолюбие и в реализацию собственных темных желаний?

Получилась бы Наташа Скотт, за которую вы, кажется, просто обязаны начинать шарить. Это примерно такого рода музыка, о которой очень хочется рассказывать, которой хочется делиться и из-за которой вспоминаешь блядское слово «шарить». Так или иначе, женщина уже несколько лет, редко, увы, с длительными перерывами, но продолжает делать маняще-мрачную музыку женщины, что научилась производить в промышленных масштабах кайф от собственной грешности.

И мрак этот максимально «благородный», лишенный намеренного «загрязнения» или эпатирования, даже наоборот, – в художественных, но сравнительно будничных рассуждениях Наташи периодически проскакивают формулировки или мысли, которые наталкивают на ощущение опасности, которое также стремительно пропадает. Как оно часто бывает, весь потенциал травматичного женского влияния осознается уже только тогда, когда ты ревущий как побитая девка обнимаешь подушку в углу кровати или стоишь в очереди за антидепрессантами в аптеке среди скандальных бабок, воняющих затхлостью маршруток.

В признании собственного и окружающего бесстыдства – не релятивисткого, а вполне конкретного, но повсеместного – есть освобождение и возможность управлять безбожным. И музыка Наташи Скотт – как раз про это. Про кайф от бесстыдства. Собственного и чужого. Пресловутая будничность женского темного раздрая обволакивает и гипнотизирует, но сохраняет своеобразную дистанцию, которую сократить или полностью порвать никак не получается.

Смотри, но не трогай, пали, но не дёргай, дрочи, но без помощи рук.

Отчаянно советую вам начать ЗА НЕЕ ШАРИТЬ, АГА.

https://youtu.be/hluv4spiBks?si=Shvnj9AYicCj2BYl

Друзья, а у вас есть любимый писатель (без разницы жанр и пр.)?

Я вот Милана Кундеру очень люблю

Факт дня: среди всех киноканалов, Руки Брессона – самый лучший и удобный. Очень помогает таким, как я, которые не хотят подписываться на кучу всякого.

На втором месте идет этот блог, само собой! Я такой же недосягаемый.

Друзья, привет!

Если среди вас есть люди, которые неплохо разбираются в творчестве Юфита, некрореализме и если вы можете/готовы написать об этом текст – черканите мне в личку (@pavle0). Мне это для готовящегося проекта нужно.

Также можете в комментариях/личку кинуть авторов, которые пишут на эти темы. Буду очень благодарен.

Храни Вас Б-г.

я тут есть

https://www.sports.ru/tribuna/blogs/totody/3247842.html

кстати, раз я поучаствовал в тексте о Евро, то расскажите, будете ли его смотреть?

если да, то за кого подтапливать?

я вот собираюсь пройти излюбленный маршрут от большой веры в Сербию до полнейшего разочарования после очередного бесхребетного вылета

Факт дня: в последнее время с удовольствием читаю канал Денис, посоветуй, где регулярно выходят разного рода переводы, заметки о книжках, фильмах и т.д., а также проводится какая-то фантастически неблагодарная, но очень хорошая работа по переводу книги "Как работает фэнтези".

Чекните на досуге. Хорошее место в интернете.

Факт дня/ночи: лучший автообзорщик России – Николай Кубрак написал очень хороший текст про Екат и стрит-арт субкультуру, которая там, судя по всему, нихуево пыхтит. Я в Екатеринбурге ни разу не был, но от многих слышал, что город – отдельная вселенная со своими приколами, низовыми инициативами и невообразимым количеством буйного таланта.

Пока величайший автор на русском (я) занят проектом, который сука очень тяжелым оказался (должен выйти в след месяце) – почитайте как детишки в песочнице рубятся!

Ну и если тут кто-то есть из ЕКБ, и у вас есть интересные истории про ваш город – велкоме в комменты

Факт дня/ночи #2: Жора Селиванов – мф дум от мира телеграм каналов. Абсолютно неиронично считаю, что тексты Жоры – алмазы в информационном навозе, который мы все ежедневно читаем (даже не отнекивайтесь).

Каждый день начинаю с благодарности Богу за то, что имел возможность попить пиво с этим киборгом. Каждый день заканчиваю проклятиями в адрес Бога за то, что Жора, видимо, потерял всякий интерес к настукиванию слов в канал.

Если вы не знаете о чем я – немедленно ознакомьтесь. Если знаете – напомните себе еще раз.

охуеть)

https://youtu.be/mSlZKdApob0?si=9zOhH_2JjQLTBYFe

недавно напоролся на Серегу благодаря своим регулярным опросам про авторов, пишущих про кино.

мне нравится как делает этот пацан. вцените

Большой текст про фильмы с «Зеркала».

Тот случай, когда буду особо благодарен поддержке и шеру.

план на июль-август (в идеале)

– анонс проекта который длительное время делаю/собираю.

– непосредственно выход проекта который длительное время делаю/собираю. должно получиться круто. очень надеюсь что поддержите и поможете распространить.

– потихоньку возвращать нормальные и объемные тексты в канал, а не фрагментарные плевки моего сознания, перемешанные с ссылками на каналы, которые мне нравятся.

– постепенно мотыжить еще несколько больших тем, которые могут вырасти во что-то красивое и клевое.

извиняюсь, что на некоторое время этот элитарный кружок для самых лучших людей оказался в своеобразном застое. надеюсь, это все было/будет не зря.

траст зе процесс

​​Кривой забор

После выхода «Слово пацана» снесло башенку примерно всем – зрителям, депутатам, кинокритикам, оппозиционерам, лоялистам, дегенератам и тем дегенератам, которые долго бились за возможность называть себя интеллигенцией. Среди всех вышеперечисленных категорий населения, на непродолжительный период времени съехавших чердаком, особенно ярко засиял Никита Кологривый – косоглазый, кривозубый парнишка, который посчитал своим долгом начать сходить с ума в прямом эфире. И спустя некоторое время среди своеобразной интеллигентной публики сформировался этакий консенсус: Никита Кологривый – петух и творожок подзалупный, который одним своим существованием освобождает говорящего от страхов показаться пошлым и безвкусным, позволяя не особо изощряться в выбираемых оскорблениях и подколах. Сам же Кологривый прямо пропорционально росту так называемого «буллинга» все дальше уезжал в Нарнию, тем самым, в свою очередь, увеличивая градус «буллинга» и от этого только дальше забирался в чащобы сказочного леса – ну вы поняли.

Я же сколько ни пытался (не то что бы я сильно пытался), так и не сумел вызвать в себе негатив по отношению к Никите. Даже наоборот: он мне по-своему симпатичен. Не как человек, нет. Как человек, судя по его действиям, словам и выступлениям – он тот еще дурачок (мягко говоря). Но как явление или, если угодно, сгусток абсолютно искренней, ебанутой и неконтролируемой энергии, умудрившейся вырваться – что обретает дополнительный символизм – благодаря народному сериалу про зарвавшуюся шпану, которая примерно также искренне совершала беспредел – Никита Кологривый прекрасен. Если остальные актеры, игравшие пресловутую шпану – это либо достаточно унылые ребяты с постными лицами, либо мажоры из актерских династий, то вот Кологривый – трушный ебанат, этакая нашпигованная неродной аппаратурой девятка, что катит по просторам огромной страны на ядовитом топливе сладострастно-любовных комментариев агрессивных домохозяек.

Актерский мир достаточно заунывен и печален, больших личностей или интересных персонажей там крайне мало. И Кологривый на их фоне, носящий коловрат на шее, свистящий через зубной частокол порой непроходимый пиздец, выговаривающий свой вердикты относительно мертвых актеров, с некоторыми мыслями из которых многие в глубине души согласны, – это, как минимум, весело.

А, как максимум, полезно.

Мне кажется, что привычно отмахиваться и отнекиваться от подобного рода феномена, внезапно возникшего в герметичном клубке российского кинематографа – занятие довольно глупое. Тот факт, что до этого в индустрии не появлялось схожих ему персонажей говорит, скорее, о замкнутости и оторванности киношного мира от мира настоящего, нежели о «чистоте» или «возвышенности». В музыке таких сейчас уйма. В литературе на русском тоже. Кривозубый и косоглазый, годами загонявшийся и страдавший, внезапно получивший возможность для флекса пацан, из-за чего благополучно начал сходить с ума – довольно хорошо выполняет функцию подсвечивания нравов российского (не)военного времени. Да и не только его.

Кологривый отталкивает как раз-таки отсутствием уникальности, за счет которой он и является таковым. Это такой максимально прямолинейный, по-звериному яростный привет из бездны угнетенной прослойки, где таких Никит уйма. И с ними нужно уметь жить, их нужно учиться понимать и, что важно, без брезгливости и высокомерия признавать их существование.

Вчитался в заметку моего любимого автообзорщика Николая Кубрака – и это, кажется, первая его заметка, с которой я прям в корне не согласен именно на идеологическом уровне. Постараюсь объяснить тезисно:

– Накидывать на Долина, когда одно из основных мест его работы признано "нежелательной организацией", а сам он находится под куполом закона "об иноагентах", что по факту является существенным ущемлением в правах и возможностях – довольно странно чисто по-человечески, на мой взгляд. Как минимум, разговор не получится вести на одном уровне. Кто-то живет в России, может зарабатывать и тихонечко держать внутри описанный в заметке "оппозиционный" заряд, а кто-то как Долин таковой возможности лишен. Да и если говорить прямо: очевидно, что, вернись Антон сейчас в Россию, то с высокой вероятностью поехал бы за коробок. т.е. мужика выперли из его родной страны, за него никто в этой стране особо не впрягся и требуют, чтобы он о ней говорил так, как им бы того хотелось. Достаточно странно.

Окажись я на месте Антона, лишенный возможности жить в своей родной и любимой стране, – я бы, наверное, на Луну взвыл бы и охуел, если честно.

Да и я практически не встречал никаких попыток приглашения к диалогу. Антона просто инерционно пиздят, а как-то дальше никто не идет

– "...протестных и заряженных граждан в России сейчас точно не меньше, чем за её пределами - в том числе в киноиндустрии..." – здесь вполне логичный вопрос (риторический, очевидно). Звучит он так: и хули? Условный Крыжовников может очень держать фигу в кармане, но брать деньги от "ИРИ", – формально ничего страшного, но зачем тогда фигу в кармане держать? Ради самоуспокоения? В чем вообще данная "заряженность" проявляется?

– "...интеллигенты сильно переоценивают влияние культуры. Ключевые причины катастроф лежат в плоскостях психологии и политики. Всё остальное - лишь темы для философского трёпа за бокалом вина..." – едва ли не самый странный и всратый тейк во всей заметке, который очень сложно комментировать. Тем более, что абзацем ранее написано: "кино может быть и одним из каналов пропаганды. Так, получается, кино все-таки может влиять?

– "...ну скажи ты честно, что в эмиграции надо на что-то жить, вот и написал книжку, которую купят такие же демагоги в белом пальто. Эмигрировавшая оппозиция будто бы правда ничего не понимает..." "...Но эта мерзкая риторика работает только на одно - на разобщение людей, которые по факту находятся в одном лагере..." – так что конкретно должна понимать эмигрировавшая оппозиция? И вся ли эмигрировавшая оппозиция ничего не понимает или конкретно Антон Долин? Удивительным образом Николай отвечает на провокативную генерализацию "плохие русские" от Антона аналогичным образом, выписывая вообще ничего не означающее зонтичное определение "эмигрировавшая оппозиция". А потом обе стороны (как и в этом тексте, собственно) принимаются сокрушаться, что внутри одного лагеря люди воюют – так давайте диалог вести что-ли, а не в порыве эмоций хуярить огромный пласт сограждан, которые приняли решение/были вынуждены уехать под определение "ничего не понимающей оппозиции" или еще чета. Ну хотя бы с одной стороны.

И ведь это еще книжку ядерная русскоязычная аудитория не прочитала.

В целом, это какая-то очень эмоциональная заметка, которая, на самом деле, имеет еще кучу различных логических несостыковок (по типу тейка "орудует риторикой высокоморального пацифиста, но продолжает работать в государствах, которые развязывают и ведут войны" – ну вот что это такое?). И главная проблема, на мой взгляд, – нуль приглашения к диалогу по-прежнему. А это самое плохое, как мне кажется.

Так что пишите в комментах (тональность и выражения сами подбирайте, я тут никого не банил, кроме спамеров. но надеюсь на ваше благоразумие) свои мнения и взгляды, мб станет веселее и легче.

А Николая я все равно люблю!