это тоже хороший канал

https://t.me/tletvorno

малясь выбрался из апатичного гнетущего состояния и написал текстулю не совсем про кино. кажется немного сомнительным возобновлять деятельность этого блога (учитывая все большие планы) с него, но с другой стороны – лучше так, чем вообще никак

ща выложу

«Россия 34» – отсутствующая эстетика обычности.

Не знаю зачем, но субботний вечер потратил на прослушивание альбома «Россия 34» Славы КПСС, чтение рецензий и просмотр реакций от мужчин средних лет, что в перерывах между треками вздыхают и печалятся. Удивил масштаб дискуссии: за последние годы я уже успел привыкнуть, что Слава существует в параллельном моему мире, где стримит, страдает по бывшей, возвращает бывшую, генерирует рофлы, плодит бесконечное количество талантливых и не очень треков, – в общем, пребывает в эмбриональной неге внутри годами выстраиваемого «лора» собственного персонажа.

После грандиозной (с точки зрения резонанса и пр.) победы над Оксимироном на баттле и последовавшим провалом медийной экспансии, которая не удалась, ввиду неготовности и личностно, и творчески соответствовать стремительно изменившейся вокруг него реальности (травмочки не смоешь взлетевшим трафиком), – персонаж Славы запустил процесс вялотекущей герметизации. Если его соперник до и после баттла занимался тем, что собирал вокруг себя студентов и интеллигентов разной степени пассионарности (ввиду чего успешно собирает по миру площадки с этими самыми, теперь уже бывшими студентами, что на технократических крыльях разлетелись по планете), то замкнутый внутри тесной смысловой барокамеры КПСС аккумулировал вокруг себя, в основном, непритязательных и образованных юных нормисов – детей качественного (пост) советского образования, где дается солидный багаж пассивного знания, но выкорчевываются большие устремления.

В итоге аудитория Славы (в массе своей) являет собой больших размеров человеческую массу, состоящую из людей, застрявших на перепутье – они слишком образованные, чтобы слушать Макана, слишком ужаленные снобизмом, чтобы слушать Оксимирона, слишком нищие, чтобы слушать Ог Буду и других мажоров, слишком домашние, чтобы слушать Честера Небро или другой «андер», слишком уличные, чтобы слушать Хаски. Слава КПСС, в собственной герметичности, незаметно для себя и окружающих, оформился в певца российской «обычности», – тех максимально простых, довольно образованных людей, мало на что могущих рассчитывать в требующем постоянного действия мире.

Все эти бесконечные смены образов, огромное количество проектов и псевдонимов, многослойная ирония и нескончаемый бег от прямолинейного искреннего выражения видится мне не «багом» и не «фичей», а вполне распространенной реакцией на окружающую действительность от «обычного» и несколько дереализованного образованного человека в необычной России. Слава крайне редко, аляповато транслировал свои искренние переживания и собственные взгляды, но это никогда от него не требовалось. В бешеном калейдоскопе безостановочно сменяющих друг-друга масок двадцать пятым кадром всегда проскакивало лицо уставшего и напуганного Вячеслава, которому страшно, тяжело и «вообще пиздец», как, кажется, и миллионам его слушателям. Да и не слушателям тоже.

Худшее, что мог сделать Слава, будучи одним из главных рупоров «дереализованной обычности» – искренний и прямолинейный альбом. Со всеми этими рассказами о липкой нищете, травмирующем детстве, пьяных угарах, отношениях с отцом и пр. Все эти поинты «обычной» российской жизни – слишком «обычные», чтобы начинать представлять какой бы то ни было значительный интерес. Как и Слава – вполне себе «обычный», чтобы представлять какой бы то ни было значительный интерес. Как и творческий метод и музыкальность Славы слишком «обычные», чтобы альбом можно было слушать вне вышеописанных контекстов.

Слава КПСС – осознанно или нет – поставил во главу угла собственного творчества всяческое избегание прямолинейного упоминания смрадной повседневности, позволяя себе и слушателям растворяться под копытами скачущей кавалькады ироничных образов внутри неироничных обстоятельств, изредка позволяя проскакивать искренности. Как только нарушился баланс – вся магия выдохлась. И остался просто Слава. Продолговатый, нелепый и «обычный» парень из Хабаровска.

Недавно открыл для себя интервью Егора Спесивцева на Ютубе – и это редкий представитель уютных и неторопливых разговоров о кино, творчестве и каких-то окольных штуках, едва ли не полностью лишенных всякого снобизма (иронично, учитывая, что это канал издания "Сноб") и длинных астматических пауз на "подышать великую мысль и великих людей". Без понятия, сколько Егору лет, но точно не очень много (полагаю, что мы плюс-минус ровесники), благодаря чему диалог он выстраивает с таких ноу-броу позиций, вполне органично смотрясь говоря и о Бергмане, и рассуждая о ночных грузчиках, и поэзии девяностых.

Для сравнительно безболезненного входа рекомендую начать с видика, где Егор сидит и на протяжении полутора часов обсуждает с Алехиным конец кино, невышедшего "Рыжего", а также шутит про гомосексуализм с периодичностью примерно раз в десять минут. К слову, как заметил не только я, но и люди в комментариях, – это одно из немногочисленных вью, где Евгений крайне доброжелательно расположен к собеседнику. А это говорит нам о том, что Егор либо обаятельный пидрила, либо, что более вероятно, обаятельный пидрила.

https://youtu.be/AFrEp0JY7LI?si=8kR4Zegl5pZ0nC3z

Крецул

Двигаясь по составленному за лето вотчлисту, дошел до «Крецул» Александры Лихачевой – шепчущей полуспортивной драмы про двух друзей, уродившихся и выросших на советском/пост-советском пространстве среди панельного жилья (где непременно светит путеводная статья), громыхающих машин и спортивных костюмов.

Мистер Сергей Кулешов недавно сказал мне, что «Крецул» – штука хайповая, а мне стоит прекратить ему писать. Писать я ему продолжу, да и про «Крецул» все-таки расскажу, полагаясь на ту часть аудитории, которая ничего про него не слышала. Да и, говоря честно, лучше меня никто про кино на русском не пишет, поэтому стоит вообще игнорировать все эти ярлычки и маркировки «хайпа», двигаясь на кондициях, как лев (#freeLitvin!).

Александра Лихачева – молодая режиссер(ка), которая все свои проекты, так или иначе, увязывала со спортом. У нее была документалка про олимпиаду в Сочи, она делала промо-фильм в коллаборации с «Крылья Советов», а также добралась уже до игрового кино – и экранизировала путь к вершине реально живущего на нашем бренном шарике молдавского дзюдоиста Олега Крецула, легенды паралимпийского спорта и человека с очень кинематографичной биографией.

Но стоит сделать небольшую, но значительную оговорку: «Крецул», несмотря на свое обременяющее название, которое, кажется, буквально обязывает ставить, собственно, Олега Крецула в центр повествования, – кино совсем не о нем. Так получается, что женщины-режиссеры (режиссерки!), заходя на территорию потной маскулинности большого спорта, непременно умудряются в джунглях из мозолистых пяток и воняющих подмышек найти что-то крайне нежное, красивое и трогательное. Посему «Крецул», пусть и номинально является лентой про преодолевающего трудности бессовестной судьбы борца, но на деле оказывается тихой и обволакивающей историей про теплоту настоящей дружбы под нависающими обшарпанными козырьками противных обстоятельств. А главным в «Крецуле» оказывается совсем не Олег, а его куда менее экспансивный друг Виталий. Даже не так. Главным становится то, что существует между Олегом и Виталием.

Кажется, что эта местами чрезмерная аддикция Лихачевой на тех недоговорках, прикосновениях и перемолвках двух героев, – и становится основным недостатком фильма. Окружающий героев мир не обладает практически никакой ценности и глубины. Все эти соревнования, взаимоотношения с другими персонажами, тут и там возникающие проблемы, толкающие героев из пункта «а» в пункт «б» – всё это крайне легковесно и отбрасывается при первой же возможности.

Это расстраивает, учитывая, что в те немногочисленные моменты необходимости дать миру пресловутой глубины и объяснить происходящее, «Крецул» моментально подчеркивает кропотливое и внимательное отношение Лихачевой ко всем существующим кулуарным спортивным составляющим. За счет этого появилась сильная сцена с «вправлением» руки, так возникали, в хорошем смысле, «нетфликсовские» выходы героев на татами.

Но, тем не менее, основной силой «Крецула» остается актерский тандем Волковых, – сангвинического Никиты и меланхоличного Сергея – на протяжении 100 минут плодящих в собственной микровселенной запредельное количество нежности и теплой молчаливой поддержки.

Российскому кино, как мне кажется, сильно недостает по-настоящему трагичных, волевых персонажей, которым можно было бы сопереживать/сочувствовать не только за талант или профессионализм, но и за жизненный путь, полный преодоления и драмы.

Не то что бы это сильно мешало, совсем нет (особенно, если кинематографист сильный), но душенька порой требует помимо профессиональных качеств еще и наличия большой/интересной личности, что за ними стоит.

И как хорошо, что существует Владимир Гарцунов, который в одного перекрывает всю тоску по прекрасно-печальным историям преодоления. Маршрут его жизненного пути – это уже сейчас готовый сценарий для слезовыжимательного байопика.

Загибаем пальцы:

• родился в г. Межгорье – закрытом военном городе, где есть только один въезд и один выезд из города (и то, и другое, – по пропускам)

• отец ушел из семьи, когда Володя был маленький. Гарцунов убегает из дома и два дня ждет отца на ступеньках в подъезде, но отец так и не приходит

• все детство и юность проболел атопическим дерматитом (воспаление кожи, фурункулы, кровяные болячки по всему телу и пр.), из-за чего его чморили в дет.саду, в школе (учителя, в том числе), люди не хотели здороваться с ним за руку, боялись его трогать, брезговали и пр.

• однажды Володя на радостях выбежал из подъезда навстречу отцу (он уже ушел из семьи на тот момент), который подъезжал на машине – и отец его специально сбил.

• в 8 лет помогал маме подметать и мыть подъезды, чтобы заработать хотя бы немного денег, так как жили бедно

• в 16 лет Гарцунов подкатил к понравившейся ему девушке, а в ответ получил "Вова, ты себя видел? Ты же ебать урод".

• первый раз переехал в Москву работал официантом, жил в коммуналке с четырьмя таксистами, питался на 300р/день, параллельно ходил на пробы, но не брали даже в массовку

• сильно заболел, начал задыхаться, возвращается обратно домой и устраивается в Газпром на з/п 18к – ходит по домам и проверяет газ.

• второй раз приезжает в Москву, устроился в клининг, работал в автомойке, три года ходит по кастингам, но ничего не получается, основательно обрастает долгами, проваливается в глубокую депрессию. ни отношений, ни друзей.

• когда ему звонит кастинг-директор "Трудных подростков", Владимир изначально его блокирует, думая, что это коллектор. После кастинг-директор пишет ему в ватсап – и там они уже находят коннект. Гарцунова утверждают за 20 минут.

• после первого сезона безуспешно ждет новых предложений, но они не появляются. Живет на гонорар за первый сезон, который стремительно тает.

И только со временем у него стало все налаживаться.

Пиздец? Пиздец.

https://youtu.be/zunv9VJaJZs?si=2fysFYw3zf-9E-JI

Легенда о Федере Пескоструеве

Со стороны, электричка – это десяток жестяных банок с колесами, гудящих, скрипящих, долбящих и тарахтящих по сизым рельсам. К упорядоченно-перекошенной морде последнего вагона регулярно прилипают несовершеннолетние паразиты-прицеперы, двери туалетов неспособны закрываться (что, к слову, скорее благо, учитывая флору и фауну этого небольшого, но насыщенного пространства), индивидуальные предприниматели крикливо продают набор из туалетной втулки, губки для мытья посуды и резиновых перчаток, музыканты-моллюски тащат на себе огромные колонки и куплеты Цоя, а замызганные алкаши в шахматном порядке возникают в тамбурах и на скамейках, как бы проверяя реальную толерантность электричных обитателей к превратностям судьбы и представителям маргинализированных групп населения.

Поезда, форсирующие по испещренным маршрутам пригородных направлений, будучи с виду сцепкой из непригодных для использования металлических карцеров, – по факту являются отдельной вселенной. Перемещающимся государством внутри государства, где работают собственные законы и собственные правила.

Станции – это телепорты. Промежуточное лимбическое состояние между пространством истинной и искренней свободы мира внешнего, и адским пиздорезом дьявольского громыхающего поезда. Этакая река Стикс, переплыв которую обратного пути уже нет. Но самостоятельно такой путь не преодолеть, нужен проводник. В греческой мифологии таким «сопровождающим» (психопомпом) был Харон. В египетской – Акен. В христианстве функции психопомпа выполняет Архангел Михаил.

В мифологии пригородных поездов роль проводника в мир мертвых выполняет падший ангел Федер Пескоструев.

Вопреки всеобщим представлениям о проводнике в мир мертвых (психопомп), как о молчаливой и мрачной фигуре, Федер является их абсолютной противоположностью. Это проактивный и веселящийся на грани истерики персонаж, намеренно искажающий тревожную и трагичную реальность обреченного на страдания пассажира, вырисовывающий абсурдное, местами даже кислотное пространство, где кинематографические отсылки к «Твин Пиксу» и хоррорам категории «Б» запросто сосуществуют с монтипайтоновскими зарисовками накатившего с утреца пропащего штрибана.

По легенде Федер был ближайшим советником Бога электричек – Повелителя Депо. Пескоструев служил Богу верой и правдой, исправно выполняя все поручения, значительно выделяясь на фоне куда менее талантливых коллег. Но однажды он полюбил жену Повелителя Депо – Логоневрическую Дикторшу. Между ними вспыхнула страсть, все свободные минуты они проводили вместе, любя друг-друга на станционных лавочках, в будках касс и много где еще. Но, как это бывает во всех заскорузлых преданиях, – их раскрыли. Логоневрическая Дикторша, обретя Любовь, избавилась от всех речевых дефектов и глушащего слова эха. Повелитель Депо заметил это и сразу же догадался, что такие изменения – дело рук Федера. И лишив его разума, сослал на землю, где тот и пребывает.

В сущности, проводник между миром свободным и миром жестяным, Федер Пескоструев, – фигура глубоко трагичная, скрывающая за палимпсестами юмора, абсурда и таранящего серьезные лица сюра, цинковую историю об обреченной любви и склизком предательстве. Впитав в себя ерофеевскую алкогольную иронию и достоевщину со всей православной эсхатологией и антисемитизмом, падший ангел Федер Пескоструев, безумно талантливо кривляясь и шутя, раз за разом рассказывает истории не о станциях придорожных электричек, а бессильно корчится, пытаясь выразить гудящую, тупую боль брошенного и раздавленного мачомэна, позволившего себе поддаться на сладкие завывания сердечных алканий.

Застряв между миром свободным, полным при-станционных табачек и алкомаркетов, и миром адски-жестяным, смрадным и липким, но неизменно обещающим доставить туда, где еще будет шанс полюбить снова.

https://youtu.be/PLrrw7AbK_U?si=Wri1NzNoya9G5WKJ

Путешествие в пиздец – «Кулаки» Азара Страто

Наконец добрался до «Кулаков» Азара Страто, двухсерийного фильма о кулачных боях в России, – и несмотря на то, что я крайне далек от кулачки и всех расплодившихся бойцовских турниров и организаций, обе серии посмотрел с большим удовольствием. Интерес мой был, в первую очередь, антропологический. Кулачные бои обладают огромной популярностью, множество людей следит за самими боями, смотрит своеобразные конференции, где разворачиваются поистине шекспировские драмы на платформе пушкинского языка, а многое, что там постулируется, озвучивается и делается – тащат во дворы, в свою жизнь и в жизнь тех, кто нихуя об этом не знает. Короче, «кулачка» – штука влиятельная и любопытная в контексте ру-культуры, хоть (для меня) мерзкая и переполненная тупорылыми долбоебами.

Вдобавок к интересу антропологическому, была еще и вторая причина моего желания посмотреть «Кулаки» – Азар Страто на режиссерской позиции. Азар – один из перспективнейших авторов и потрясающий клипмейкер, который, как кажется, постепенно начинает выходить за рамки трехминутных музыкальных видео и находить себя в других ипостасях. И его стиль, парадоксальная смесь бронебойной гиперреалистичной провинциально-дворовой чернухи и едва ли не «высокой» культуры казался идеальным способом рассказать о ренессансе гладиаторских боев на российской почве.

Так вот.

«Кулаки» – липкая и грязная работа, две серии занимающаяся тем, что за ручку водит по темным коридорам теневой российской действительности. Азар Страто начинает историю с несколько наивных зарисовок уличных фанатских драк на фоне реальности девяностых-нулевых, где финансов и медийности не было, – только нелепое желание выплеснуть собственную перегруженность в разбитый нос оппонента. А заканчивает вполне четкой картиной тотального грехопадения и развращения, где ломаются судьбы, подрывается здоровье и разжижается всякая мораль. Бойцы сами рассуждают о неизбежности наступления деменции в краткосрочной перспективе, бессмысленности трэштока и прочих «подогревов», а также говорят о деньгах, не особо больших, учитывая вышеописанные последствия, но подслащающих внутренний экзистенциальный вой.

Пресловутый стиль – грязный и гиперреалистичный – в «Кулаках» крайне уместен. Благодаря нему отлично подчеркивается ощущение разрастающегося, как гнойный фурункул на жопе, безумия. Под спотыкающиеся речи о важности образования в трэштоке и якобы больших деньгах, перед зрителем судорожно летят шероховатые кадры разлетающихся лиц и переломанных конечностей – и как-то сразу все становится понятно.

Удивительно, что «Кулаки» были сделаны под эгидой букмекерской конторы «Винлайн». Не в том смысле, что в 2024 году кого-то может удивить стройный марш всего российского спорта под куполом дьявола лудомании. А то, что «Кулаки» – штука, которая отталкивает и требует спрятаться, отойти и не прикасаться к кулачным боям.

ну и лучший момент из двух серий:

Румыния, порнуха, пост-социализм, бессмысленность, панельки, неопределенность, провокация – Раду Жуде и «румынская новая волна».

Часть 1

Оператором «Крецула» был румынский оператор Мариус Пандуру. Мужчина известен, в первую очередь, тем, что является главным оператором «румынской новой волны» – феномена румынского кинематографа, в рамках которого режиссеры повально принялись переосмыслять постсоциалистическую реальность Румынии и просто реальность европейских сообществ. Он работал, кажется, со всеми большими/фестивальными авторами румынского кино, а его аскетичный, шероховатый стиль «выхватывания» бессмысленно текущего среди дешевого панельного жилья времени стал неотъемлемой частью повального переосмысления сложившейся постсоциалистической реальности и социалистического прошлого.

Вообще мне не очень нравится определение «новая румынская волна». Как и не нравятся прочие другие определения то тут то там возникающих локальных кинематографических феноменов на территориях стран бывшего соцблока. Потому что реально «нового» там, как мне кажется, нет. Скорее, имеет место быть своеобразная эстафета по передаче сравнительно бессмысленных, но ожидаемых озарений. Когда внутри одной из бывших соц.стран вырастает и обретает право голоса поколение, сформировавшееся на стыке двух эпох – социалистической и…не-социалистической (?) и принимается коллективно охуевать с окружающего. Такое было в Польше, так было в Чехии, такое происходит в Румынии.

Всем этим «новым волнам» присущ сарказм, который пытается скрыть глубокое ощущение затхлой обреченности и невозможности по-настоящему что-то поменять, сравнительная дешевизна производства и некоторая доля субверсивности (масштаб которой определяется степенью свободы и отчаяния каждого отдельного режиссера). Страны вышли из цензурных (и не только) ограничений социализма, шагнули в этакое свободное капиталистическое будущее, а после обнаружили, что застряли где-то между – метастазы квази-социалистического по-прежнему разъедают поколение за поколением, а магистральное ориентирование на запад подразумевает слишком много компромиссов. И получаются этакие песни, плавно переходящие в вопль, обреченных людей, не находящих себе места и стабильно хуеющих с окружающего беспредела.

Так или иначе, Мариус Пандуру работал (и будет работать, полагаю) с крайне оригинальным и интересным автором – Раду Жуде. О нем рассказать все-таки стоит, так как его фильмы значительно выделяются на фоне достаточно однотипных переосмыслений пост-соц утопленников.

///

Раду Жуде – один из самых ярких современных румынских режиссеров. Его вполне справедливо причисляют к «румынской новой волне», однако между ним и остальными ее представителями все-таки имеется существенная разница.

Если другие румынские режиссеры перерабатывают (пост)социалистическое прошлое, разглядывая его через призму дня сегодняшнего, но все-таки оставаясь в рамках довольно ограниченного и заезженного киноязыка. То Раду Жуде раскраивает румынское настоящее, перемалывая вслед за обществом и моральными устоями еще и сам киноязык: в фильмах Раду могут появиться абсурдные получасовые нарезки видиков с ютуба, в рамках двухчасовой ленты по несколько раз может меняться тональность, история и темпоральность, кино может стартануть с откровенного хоум-видео со всеми вытекающими (здесь должны плакать и каяться те, кто порол чушь после безобидной сцены в фильме «Текст), в рамках одного фильма может быть вмонтирован еще один, а потом каждые полчаса то тут, то там проскакивать звук пердежа (просто так) – и такого у режиссера много.

Кратенько расскажу про четыре моих любимых фильма у него:

Румыния, порнуха, пост-социализм, бессмысленность, панельки, неопределенность, провокация – Раду Жуде и «румынская новая волна».

Фильмы:

«Самая счастливая девушка на свете»

В центре истории 18-летняя девушка по имени Делия. Она вместе со своими родителями поучаствовала в конкурсе от компании (промокоды под крышкой, вот это все), производящей соки, и выиграла автомобиль. Они приезжают в Бухарест, где она а) должна сняться в рекламе сока б) забрать автомобиль. Но съемки идут совершенно не по плану – Делия забывает реплики, не выглядит «достаточно счастливой» в кадре, а руководство компании постоянно меняет локации, бутылки, сценарии и пр. А родители девочки, тем временем, принимаются наседать на девочку, убеждая ее продать автомобиль.

Здесь Раду Жуде еще не ломает киноязык и не проваливается в абсурд, как это будет происходить в его карьере дальше. «Самая счастливая девушка на свете» – это тягучая и неуютная драма про маленьких людей в маленьком городе и незначительных обстоятельствах. Раду Жуде (будучи со-сценаристом) проявляет себя, как сильный автор, умудряясь в непритязательных локациях за полтора часа с помощью одних только диалогов пройти длинный маршрут – от радости за девочку и ее семью, до скрипящей ненависти к ее родителям, обстоятельствам и универсальности трагедии ребенка в клетке семейной нелюбви, не имеющей выхода.

«Мне плевать, если мы войдем в историю, как варвары»

Эти слова сказал Йон Антонеску, премьер-министр Румынии с 1940 по 1944 год. Как я понимаю (не особо погружен, извиняюсь), его персона и, в целом, негативное участие Румынии во Второй мировой войне (Румыния была одним из «лидеров» по истреблению евреев) вызывает такие же споры, как в России – личность Сталина и масштаб репрессий. Раду Жуде в экспериментальном фильме – а здесь ломается четвертая стена, фильм несколько раз пересобирается то в документальное кино о зверствах войны, то в телевизионный сюжет, то в фантасмагорию а-ля «Борат» – принимается чесать незаживающую рану «воображаемого сообщества», сталкивая простых румынских жителей с неприглядно выглядящим зловещим прошлым.

«Безумное кино для взрослых»

В сеть сливают домашнее видео румынской учительницы. Об этом видео узнают ее коллеги, ученики и их родители. Вспыхивает скандал. Собирается срочное собрание, на котором должно решиться – оставить учительницу или уволить ее.

Кажется, что это самый провокационный фильм Раду Жуде из всей его текущей фильмографии. «Безумное кино для взрослых» начинается с порнухи, заканчивается порнухой, в середине возникает интерлюдия с не менее провокационным разбором различных существующих терминов, а все оставшееся время режиссер попеременно полощет коронавирусные ограничения, замыленное злое прошлое, обскурное настоящее и все слои румынского общества.

«Не ждите слишком много от конца света»

Как ни странно, это кино собрано из двух фильмов. Первый это «Не ждите слишком много от конца света», – в нем героиня Анджела катается по городу, снимает сюжет для пиар-отдела компании, в которой работает, матерится на пробки, радио, коллег, любовников, страну, президента и пр. А в перерывах записывает для тиктока уморительные видики, где пародирует Эндрю Тейта и как бы отводя огонь ненависти от самого режиссера (это же карикатура!), лупит радикальные высказывания во все стороны – хвалит Путина, кричит «Слава России», рассуждает о красоте пезд, евреях, цыганах, феминизме и пр.

Вторая часть – это нарезка из кино «Анджела едет дальше». Про женщину, работающую в такси, ищущую любовь и сталкивающаяся со всякими ОКАЗИЯМИ.

В одинмомент эти две части сталкиваются – Дорина Лазэр, которая играла ту самую таксистку в «Анджеле…» появляется в фильме Раду Жуде, общается с современной Анджелой, рассказывает ей о том, как перестала работать в такси, о маленькой пенсии, о «венгерской проблеме», муже-изменщике и тд., тем самым как бы закольцовывая и историю, и обращая фильм в несколько печальное высказывание о неизбывности политических и человеческих проблем.

На днях читал увлекательный срач двух людей, которые ведут телеграм-каналы, где один с высоты собственного кинокритического положения объяснял второму, что тот не может называть себя кинокритиком, потому что делает видики в интернете и пишет туда же. А реальные кинокритики пишут в издания – это и делает их таковыми.

Отсюда вопрос: есть ли существенная разница между кинокритиком и киноблогером при условии, что они оба – медийные нищуки с масштабом влияния около нуля?

кстати, говоря о РЕАЛЬНЫХ кинокритиках/киноведах/киборгах.

заметил, что мистер Сергей Кулешов начал достаточно регулярно чета писать в свою телегу, что очень меня радует.

дам три причины подписаться на гения:

1) мистер Сергей очень хорошо пишет. когда только его нашел – так зачитался, что аж заебался

2) у мистера Сергея идеальная форма черепа. то есть, помимо хорошего слога, его канал – это расово верная подписка в вашей ленте вонючих мулатов и русифицированных сербов

3) когда мистер Сергей станет суперзвездой у вас будет возможность говорить, что вы были тем, кто был рядом, когда у него не было ничего, а мистер Сергей от безысходности банчил бодяженым протеином на районе.

Надеюсь, убедил:

https://t.me/KuleshovDefect

а расскажите с каким фильмом у вас впервые случилось ощущение, что вы посмотрели прям КИНО. вот что-то действительно БОЛЬШОЕ.

это чувство сложно описать, но, думаю, вы понимаете, о чем я.

вот у меня это "Социальная сеть" Финчера

факт дня: четыре месяца назад Алексей Пчелкин ошарашил интернет своим новым RAP Кинообзором на фильм Мартина Скорсезе "Остров проклятых" – и все киноСМИ и прочие "независимые" киноблогеры об этом ссыкливо умолчали.

исправляем это недоразумение:

https://youtu.be/xyB7rGW9fnE?si=6T18hk5__Jsa1Sku

Нас всех спасет британский дед

Люди, которые давно читают этот блог могли заметить, что в последнее время я редко пишу о каких-то актуальных фильмах/новостях/проектах. Может сложиться впечатление, будто это некая принципиальная позиция по типу способа существовать создателей/редакторов «Киноведческих записок», которые всю дорогу обитали вообще вне всяких версий современности, копаясь в стареньком, красивом и «более ценном».

Но ситуация куда проще – практически все токсичные выбросы (за редкими исключениями) современной поп-культуры не вызывают у меня практически никакой реакции, кроме зевоты и желания поскорее пролистнуть, надеясь, что более никогда с этим не столкнусь.

Рассказывать о большинстве современных проектов и «срезонировавших» фильмах можно даже не смотрев. Условную «Субстанцию» успешно облизать с разных сторон – и с квази-феминисткой, и с лево-корпоративно-либеральной, – накидав различных тегов и штампов, всячески игнорируя ее примордиальную вторичность. Как показатель – вне телеграм каналов и медиа мало кто это кино, собственно, обсуждал.

Про каждый второй выходящий российский тайтл можно накидывать что-то про «девяностые» или про «сказки», отчаянно не замечая слона в комнате – война в Украине заморозила едва ли не любое интересное высказывание на русском, вынуждая талантливых и способных людей вставать перед незамысловатым выбором: уезжать в пустоту (заграницу) и едва ли быть там мало-мальски востребованными (за редкими исключениями), либо сжать сделанные в довоенную эпоху зубы цвета керамического унитаза и штамповать сказки/фильмы или сериалы про девяностые, но по итогу просто делать «сказки про девяностые» со странными вкраплениями «правильной актуальной повестки». Утрирую, конечно, но суть понятна.

Если с российской действительностью все более-менее ясно, то, скажем так, глобальная индустрия «встала» в момент, когда некий китаец на людном рынке решил продегустировать летучую мышь. Коронавирус вогнал всех на вершину «корпоративного неолиберализма», где тухнет вообще все, что туда попадает. Возникли кабинетный феминизм, во главу которого многие умудряются пихнуть Бейонсе – женщину, которая натурально владеет потогонками в Шри-Ланке, стерильная толерантность и беспрецедентное количество самоцензуры – с нулевым вкраплением "реального". Парадоксально, но в «левом» мире участь угнетенных классов выглядит довольно безрадостной.

В этом смысле показательными стали американские выборы, где победу одержал не Дональд Трамп, а пресловутая безжизненная «корпоративная» реальность потерпела крах, – забавно, что безжизненная говорящая голова Харрис пыталась заехать на не менее безжизненную эстетику «brat».

И каждый день, просыпаясь в новом дне стерильного уебанства, первым делом я встаю перед портретом Риддли Скотта во всю стену – и до одури молюсь старику и благодарю за, что он есть.

Британский дедушка, который всю жизнь был сварливым и неудобным, на излете жизни обнаружил себя в идеальном положении – его сварливость может бесить многих. А это лучшая награда. В результате вполне привычный для «прошлых» времен старорежимный нон-конформизм становится телепортом в чистое желтое поле с синим небом над ним, где, по-братски обнявшись с застрявшим в кокаиновом бэдтрипе Шаманом, можно просто «любить и дышать».

Всё, что делает в последние несколько лет Риддли Скотт – занимается подрывной деятельностью. Делает намеренно «неправильного» «Наполеона», где «большая личность» низвергается до состояния земляного червя, издевается над всякой историчностью в «Последней дуэли», а на днях выходит сиквел «Гладиатора», который от начала до конца выглядит искренним приколом дедушки, которому просто хочется посмеяться и отдохнуть. Британец ломает стройную реальность, плюется и издевается, а она в этом и нуждается.

«Гладиатор» практически точно вызовет большие споры и много обсуждений. Искренних срачей и бессмысленных возмущений, хвалебных отзывов и грязных ругательств. И этом будет жизнь. За это спасибо Риддли Скотту.

но у всего вышеописанного безобразия есть один несомненно большой плюс – формировать свою реальность, кажется, никогда не было настолько интересно и выгодно. находить и рассказывать о чем-то, что находится вне контекстов массовой и очевидно находящейся во временной стагнации поп-культуры, становится едва ли не единственным способом эту культуру реанимировать.

так что хвалите прокаженных, юродивых, странных, неизвестных, забытых, угнетенных, непонятных, простых, – пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ.

в условиях российской действительности, где все самое интересное, если удалось выжить, спустилось в подполье, – это особенно актуально.

Ридли Скотт отвечает всем критикам "Гладиатор 2", упрекающих фильм в тупости