Недавно на Палаче вышла статья Ивана Ковальчука, в которой проводилось небольшое исследование, по результатам которого автор пришел к неутешительным выводам – высокие оценки на КП не всегда говорят о реальном качестве продукта, ввиду низкого качества самих оценок. Пользователи ставят «десятки» на отъебись, сам стриминг-сервис выстраивает алгоритмы проставления оценок таким образом, чтобы минимизировать получение низких, а рейтинг одного и того же тайтла может существенно разниться в зависимости от сервиса, в котором он получил оценку.

Короче, это всё та же старая песня о главном – оценки пользователей далеко не всегда отражают реальное качество, посему не стоит отталкиваться от них для чего бы то ни было, кроме отчетностей для спонсоров (ну, в большинстве случаев).

​​И если с противоречивыми оценками «домашних» проектов того или иного сервиса всё более или менее понятно, то вот с вечным вопросом «хули у хорроров такие низкие оценки» нет. Хотя этот феномен меня всегда прикалывал и удивлял. Не так важно, хороший ли это хоррор или плохой, результат практически всегда будет одинаковый – средняя оценка едва ли будет перелазить через 6-ку. А хорроры с оценкой выше семерки вообще можно пересчитать по пальцам двух рук корявого фрезеровщика.

Мельком взглянув на топ250 Кинопоиска, можно заметить, что значительную часть списка оккупировали фильмы, чьей основной задачей было расшатать ту часть человеческого нутра, отвечающую за разнородные «высокие» эмоции – сострадание, сочувствие, любовь к свободе и родине и так далее.

Грубо говоря, бОльшая часть топа занята так называемой «душещипательной ебаниной» в хорошем смысле слова – фильмы глобально мало что значащие, не привнесшие ничего нового, художественно заурядные, однако оказавшиеся способными жахнуть по душеньке среднестатистического зрителя так, что он следующую неделю будет ходить и кляться по сотне раз на дню, что не сделает никогда никому ничего плохого.

Кроме матери. Она не стучится и заходит в комнату, когда ей вздумается – она заслужила.

Еще есть десяток фильмов о войне и пара десятков советских фильмов, но об этой удивительной и невзаимной любви российского к советскому как-нибудь попозже.

Интересно другое. В топе 250 Кинопоиска нет ни одного хоррора. Даже культовые «Сияние», «Ребенок Розмари», «Чужой» там отсутствуют. Если делать выводы, исходя из подобного топа, получается, что нормальных хорроров человеческая цивилизация за почти 130 лет существования кинематографа делать так и не научилась. Комедии – да, драмы – да, боевики – да, приключения – да, а вот с хоррорами серьезная и нерешаемая проблема.

При этом, хорроры выходят постоянно. Довольно часто собирают внушительную кассу и хороший сарафан. Но вот чет не нравятся они никому, как выясняется.

В чем проблема?

Мне кажется, проблема лежит непосредственно в самом жанре и в его восприятии среднестатистическим зрителем. До сравнительно недавнего времени большинство хорроров не преследовали никакой цели, кроме, собственно, испуга зрителя. Они ни о чем не рассказывали, не поднимали никаких серьезных/несерьезных тем, двигаясь по известной проторенной дороге из говна, палок, экзорцистов, ручных камер и бездарных актеров:  мало-мальская экспозиция – происходит пиздец страшно вырубай – володя мы победили зло но оно сука неискоренимо, увидимся в следующей части. И никогда особенно не стеснялись своей «низкой» принадлежности.

По моей памяти ни один хоррор не пытался вызвать у зрителя глубокого сопереживания к коряво рисованным скримерам, хотя это могло бы придать монументально буржуазному процессу просмотра хоррора сладкий привкус высоконравственного пюре. Я бы с кайфом посмотрел инверсию «Побега из Шоушенка», где коряво нарисованный монстр втихаря прокопал подземный лаз на свободу, претерпев по ходу действия изнасилования от экзорциста-священника, издевок сокамерников-скримеров и избиений азиатов-смотрителей за призрачной хатой.

Хоррор призван удовлетворять как бы конвенционально низкие человеческие потребности мальца попугаться, подрожать, да и выйти в пресыщенные капиталистические прерии с чувством выполненного долга. И негласный социальный контракт попросту не позволяет ставить типа-низкопробному аттракциону, не заставившему рыдать по собаке-ждуну, или сопереживать двери, на которой лежала Роза, высокие оценки. Ибо таким образом разрушится незыблемый культурный баланс элитарного и массового, а там уже и до всемирного хаоса недалеко.

Бигмак вкуснее огромнейшего количества блюд из дорогих пафосных ресторанов, но он никогда не окажется в рейтинге выше блюд с непроизносимым названием. Ибо бигмак – продукт массового, «низкого», а, значит, при всех своих плюсах и приколах находится как бы ниже в контексте противостоянии элитарного-массового.

​​Российский дубляж по общепризнанному мнению считается одним из лучших в мире. После, наверное, немцев, которые выстроили такую индустрию дубляжа, что практически каждый второй «дубляжист» – это немец.

И если с профессиональным дубляжом всё более или менее ясно – у него длинная и обширная история становления и развития. Начиная с глубоких советских времён с «идеологически правильными переводами», заканчивая передовыми нововведениями в индустрии дубляжа и всеобщим восхищением озвучкой Шрека и тд. То вот с историей авторских дубляжей всё куда интереснее и запутаннее. В России немыслимое количество авторских студий дубляжа, некоторые из них являются практически звёздами в своей среде, либо уже стали нарицательными – Кубик в Кубе, Кураж-Бамбей, HDRezka, Лостфильм и тд.

На днях я пытался найти первую серию «The Last of Us» в сербской озвучке – и обнаружил, что такой на тот момент попросту не существовало. Ах, как гадки чувства собственной избалованности и неизмеримой требовательности!

В России же в первые сутки появилась озвучка минимум в пяти разных версиях и в следующие дни их количество неизменно увеличивалось. В целом, это уже привычная практика, что вне зависимости от выхода у нас того или иного релиза официально – разнородные подпольные или понтовые студии озвучки не позволят российскому зрителю чувствовать себя хотя бы малость обделённым.

Стриминги приехали в Россию достаточно поздно, западные компании расширялись неохотно, кинопрокат не всегда мог удовлетворить все извращённые хотелки зрителей. Да и существование вне гигантского англоязычного кластера, несмотря на свои определенные экзистенциальные преимущества, всю дорогу создаёт проблемы для потребления контента. Добавим к этому историческую сегрегированность, ввиду которой всю заморскую хуйню приходилось обменивать на холодильник, параллельно следя, чтобы бельё не сварилось – и на выходе получается Гаврилов на стероидах помноженный на бесконечность.

Идеальный мир.

Засилье различных студий перевода, в свою очередь, создаёт совершенно удивительную штуку – реальность зрителей меняется в зависимости от озвучки, в которой они смотрели. Оригинальной, убогой, матерной или с претензией на самобытность.

Условная «Теория большого взрыва» в реальности людей, которые смотрели в озвучке Бамбея и страшных представителей мордор-коммуны, смотревших в любой другой – значительно отличается.

«Голяк» у Кубика и «Голяк» у любого другого – разные сериалы.

Ранние «серьезные» переводы Гоблина, будучи непрофессиональными и полными ошибок, меняют раннего Гая Ричи до неузнаваемости.

По сути, российский зритель по-прежнему стоит перед палаткой с палеными дисками. Но если раньше российский зритель прохаживался по рынку и не особо выбирал, в каком переводе ему смотреть – кайф вообще, что он есть. То теперь российский зритель на том же самом рынке выбирает себе реальность. Благо выбор огромен и цветаст.

​​Весной вроде как выходит новый сезон (возможно, последний) «Теда Лассо» – замечательного сериала про американского тренера-любителя, который по стечению странных обстоятельств оказался во главе команды Английской Премьер-Лиги.

Сам сериал, как ни странно, отнюдь не про футбол. «Тед Лассо» – это жутко обаятельная и теплая комедия, органично гуляющая между откровенной фантастикой и бытовой непосредственностью, затрагивая практически все темы, которые можно только придумать. И футбол выступает, скорее, катализатором для харизматичных и милых перфомансов персонажа Судейкиса – самой игры показывается довольно мало, снята она в духе «что если бы убойный футбол был чуток реалистичнее», а внутряк футбольной команды упрощен в пользу рассказываемой истории.

Однако, несмотря на подчеркнуто-противоречивое отношение к «реалистичности» у «Теда Лассо» мне всё равно два сезона не давала покоя одна задротская штука: каким образом Тед Лассо получил возможность тренировать без лицензии?

поздравляю! вы наткнулись на рубрику неожиданных фактов «без которых я бы вполне круто прожил, но ладно, давай»

Дело в том, что стать тренером просто так невозможно (привет, Мостовой). Тед Лассо попал в «Ричмонд» из американского футбола и сходу занял позицию главного тренера, что в реальной жизни, увы, невозможно – изначально нужно отучиться несколько лет, отработать на всех уровнях, по пути получая лицензии.

Что за лицензии?

Европейский футболом руководит «УЕФА», организация, которая занимается организацией матчей, объединяет под собственной эгидой весь европейский и частично азиатский футбол, распределяет доходы, проводит турниры, спонсирует развитие футбола в регионах и делает много чего еще. А еще она выдает тренерские лицензии, без которых тренировать можно разве что команду Ковылкинской водокачки «Рехаб-Юнайтед», собранную из наркоманов, что в свое время делали детройт-рэп, но растеряли популярность. Участь не то что бы плохая, но некоторым хочется большего.

Лицензии делятся на несколько типов:

Категория «С»
Категория «В» УЕФА
Категория «А» УЕФА
Категория «PRO»

И по каждой из вышеуказанных лицензий тренер должен поработать не менее года.

То есть, чтобы Теду Лассо – тренеру-любителю из американского футбола – стать профессиональным тренером в АПЛ, ему нужно было бы пройти путь длиной в несколько лет и только потом вступить на пост главного тренера «Ричмонда» или любой другой профессиональной команды из топовых европейских лиг.

И это нисколько не ломает кайф от просмотра сериала – благо он, повторюсь, совсем не про футбол. Однако, почему эту штуку никаким образом не отработали, хоть комедийно, хоть просто по касательной – меня искренне удивлял всю дорогу (вполне возможно, что я что-то проглядел, но вряд ли).

Вот такая вот духота, дамы и господа.

Где-то здесь я должен, как заправский кинокритик и интеллектуал, тотально уверенный, что он не повторяется с самим собой прошлогодним и ещё с сотнями таких же кинокритиков и интеллектуалов, сказать, что премия Оскар – политизированная хуйня, скатившаяся в говно, которое проигнорировало замечательное *любое название* кино.

После этого замечательного ритуала я должен почувствовать себя гораздо лучше.

(Повторить через год)

​​Я ненавижу провинцию. Она восхитительна. Часть первая.

Массовому зрителю Николай Лебедев известен благодаря его фильмам «Легенда 17» и «Экипаж», которые стали хитами и до сих пор многими называются примерами хорошего российского кино, способного конкурировать с западными образцами. Сам Лебедев снимает довольно редко, но в этом году, вроде бы, планируется выход «Нюрнберга – российского осмысления Нюрнбергского процесса, который начали снимать еще при Мединском в целях остановить приватизацию США этого события. По секретным документам конечно же.

По предыдущим двум предложениям становится очевидным основное направление нынешней творческой деятельности Николая – осовременивание советского по западным лекалам, но с сохранением нужных смысловых и экзистенциальных поинтов для того, чтобы не терялась связь с болячками и тоскливой грустью по ушедшему советскому счастью. По сути, старую конфету заворачивают в новую глянцевую упаковку и продают по второму разу. Звучит немного по уебански, но, мне кажется, это вполне емкое описание деятельности Лебедева с момента выхода (и успеха) «Звезды» (переосмысления советского фильма 1949 года про разведчиков).

Однако есть более приятная и милая сердцу сторона режиссера Лебедева, который в 90-е годы неловко и спотыкаясь, но снял несколько качественных фильмов. Один из них «Змеиный источник» – замечательный образец мистического триллера, порой замахивающегося на «умный» хоррор. Его в 2001 году Алексей Васильев в Афише сравнил с дебютником Никиты Михалкова, что, учитывая формально одинаковую современную деятельность обоих, добавляет иронии и своеобразного символизма.

«Змеиный источник», как уже было сказано, является дебютным фильмом Лебедева, но нужно сделать важное примечание, что речь про «полнометражки». За шесть лет до выхода «Источника» режиссер уже обрисовал эстетический силуэт своих будущих нескольких фильмов короткометражной работой с обаятельно-наивным названием «Ночлег.Пятница», который был принят довольно положительно в узком кружке бедолаг, что смогли вообще это кино увидеть.

Собственно, «Змеиный источник» массовый зритель, да и вообще зритель мог тоже не увидеть. Сценарий никому особо не нравился, никто не соглашался его снимать, пока Лебедев, шурша по коридорам продюсеров не наткнулся на Тодоровского, который все-таки согласился снять мрачную провинциальную поебень по удивительной скидке. Суть этой удивительной скидки в том, что Киностудия Горького в те времена устраивала аттракционы невиданной щедрости – на деньги, предназначенные на один фильм снимала от трех до пяти. Ребенком оргий по раздербаниванию финансовой котлеты и стал «Змеиный источник». На фильм выделили 26 съемочных дней и 270 тысяч долларов – смешные деньги и мизерное время для съемок чего-то нормального, однако получилось.

Николай Лебедев рассказывал, что «Змеиный источник» – это его саморазоблачение, как человека, всей душой ненавидящего провинциальное мышление и вообще весь этот «провинциализм». Герои писались с реальных людей, посему получилось сделать их довольно глубокими и живыми, но вот уберечь от ненависти самого режиссера их не получилось.

В «Змеином источнике» подобного рода ненависть, мне кажется, работает только в плюс, ибо проблематика фильма полностью подчинена неписанным закону провинции. Услышал, что кого-то ебут? – расскажи другу, который расскажет еще кому-то и путем недолгого форсирования истории по ушам и глоткам местных жителей твоя история переживет кучу изменений и вернется к тебе уже совсем иной – возможно, что именно из-за нее тебя и посадят за скотоложество.

​​Я ненавижу провинцию. Она восхитительна. Часть 2.

Молодая студентка педагогического вуза приезжает в небольшой городок на практику и заодно к своему возлюбленному. Выясняется, что за время их разлуки он уже успел жениться на другой – несовершеннолетней девушке Зиночке. Дабы как-то развеяться Дина шагает к водоему, где в процессе купания обнаруживает труп молодой девушки. На ее крики сбегается вся округа, милиция, недолго думая, записывает Дину в главные подозреваемые. Студентку оставляют в городе под подписку о невыезде, а в городе продолжаются убийства других молодых девушек, из-за чего маленький город постепенно впадает в истерию.

«Змеиный источник» питается от всех недостатков маленьких городов, совершенно не работая вне их контекста. «Ментальный провинциализм» – главный злодей фильма, который не менее опасен, чем любой из существующих маньяков. Возможно, даже опаснее, потому что делает маньяком каждого.

Сама по себе задача запечатлеть моральное разложение, переходящее в истеричную охоту на ведьму – сложная, а для молодого режиссера практически невыполнимая. Тяжело сохранить баланс между непосредственным фиксированием «причины-обстоятельства-следствие» и беспросветной чернухой, которая способна из любого триллера сделать пахнущую дешевой водкой и огурцами пленку. Коли вы хотите увидеть, как мог получиться «Змеиный источник», не сохрани Лебедев пресловутый баланс – посмотрите «Левиафан» Звягинцева, забыв про художественные достоинства последнего. Провинция, невозможность выбраться, тайна и истерия, закончившаяся просто…спасибо, что закончилось.

Есть еще третий вариант, который, если пробежаться по аннотации к фильму, может ярким образом возникнуть в воображении – адская смесь «Доярки из Хацапетовки» и сериала «След», что в разгоряченном экстазе расплескали по пленке «Змеиный источник». Но, к (не)счастью, Лебедев оказался талантливым.

К слову, русская провинция для подобного рода мистических триллеров является отличной локацией. Во-первых, унитарным отношением к любой провинции, как сточной канаве с отсталыми и обозленными. Во-вторых, потому что идеально подходит для копирования западных аналогов, где действие практически всегда происходит в небольших и герметичных селениях. Сложно создать плотную атмосферу мрака и тайны в контексте мегаполиса – похуизм Колосса без эмоций растопчет мозолистыми пятками такого рода попытки. А вот в деревне ужасу и мраку сложно спрятаться за рекламными биллбордами.

«Змеиный источник» – по-хорошему замкнутый и герметичный фильм, сознательно не преследующий никаких глобальных и монументальных целей. Не ищет сложностей там, где их можно не искать, благодаря чему вполне ровно катит по сценарным рельсам и не разменивается на библейские отсылки с глубокими аллюзиями. Николай Лебедев с самого первого своего полнометражного фильма заявил о себе, как о качественном и талантливом жанровом режиссере, который способен умело адаптировать западный материал на российские широты. Последовавший за «Змеиным источником» фильм «Поклонник» это доказал.

Поэтому несколько жаль, что карьера Николая Лебедева по итогу оказалась в моменте, где с подачи Мединского по секретным историческим материалам снимается «Нюрнберг». Сами понимаете.

​​«Не играть, а быть» Часть 1

Русскоязычный трэп – это довольно смехотворное и беспощадное зрелище, которое целиком и полностью держится на интерсубъективном желании верить в происходящее. Чем более артист достоверно и реалистично «играет» в трэп, тем больше у него будет прослушиваний, тем плотнее будут расставлены даты в гастрольных графиках и тем масштабнее площадки будут забиваться юными поверившими слушателями.

Позволить себе играть в трэп могут далеко не все. Русскоязычный трэп (да любой трэп), будучи жанром, существенно задроченным на различных сигулах и атрибутах успешности; жанром, что требует хотя бы базового подтверждения понтов в треках не может долго позволять в себя играть человеку, не имеющему существенно финансового достатка – парнишка из Перми, чей отец давно пропал, а мама работает в «Пятерочке» не будет успешным игроком в трэп практически ни в одной из существующих вселенных. Поэтому в русскоязычный трэп играют преимущественно дети богатых родителей – различных легитимизированных бандитов, бизнесменов и депутатов – которые могут позволить своему чаду чувствовать себя королем двора, вполне ответственно рассказывающего про «свои деньги», секс, наркоту и, периодически, про путь со дна.

То есть, русскоязычный трэп – это игра, в которую играют преимущественно генерально необразованные ребяты, умудрившиеся удачно вылететь из пизды в нужное время и в нужном месте, оказавшиеся более проворными и удачливыми в умении пиздить приколы у сверстников из-за бугра. И ключевое слово в данном контексте «игра», потому что всем более или менее понятно, что имеет место притворство, пиздеж и пустословный китч – никто умирать за трэп не собирается, да и сам трэп является средством, но никак не целью.

Влад Ширяев, более известный под псевдонимом Янг Трэппа, выбивался из калашного ряда глянцевых идиотов своим тотальным нежеланием «играть», из-за чего практически весь свой творческий путь он выглядел инородным телом везде, где бы он не находился. Нежелание «играть» было абсолютно иррациональным – Трэппа родился в богатой семье, жил в Петербурге, имел уйму перспектив построить вполне успешную карьеру, однако парень в 13 лет начинает торговать анашой на улице, а в 15 выпускает свой первый микстейп. В дальнейшем он выпустил еще несколько тейпов и альбомов, среди которых будет и дилогия «Jesse Pinkman» – прорывных и крутых вещей для своего времени и для перспективы развития жанра в русскоязычных симулякр-полях.

Развязный флоу, порой бессвязные и полубезумные тексты, в которых из раза в раз проскакивали претендующие на гениальность строчки, записывание большинства треков пачками фристайлом, называние себя Трезини, патлы, очки и щуплое тело, совершенно не соответствующие канонам жанра – куда ни ткни, Трэппа в первую половину своей карьеры был инородным существом, никак не вписывающимся в контекст рэпа начала десятых. Он не канал ни для ортодоксального рэпера, ни для представителя трэпа – он вообще хуй пойми, чем был.

Вокруг Трэппы пропорционально количеству людей, узнававших его, росло и количество мифов и легенд. От историй про продажу травы перед полицейским участком, заканчивая развеселыми рассказами про его работу на студиях, записях в клипах и пр. Объединяющим свойством всех историй и рассказов – это удивление, что патлатый парнишка не притворяется, а абсолютно искренне совершает весь пиздец, словно руководствуясь несуществующим голосом трэп-бога в голове. Этот парень не хочет «играть», он хочет быть.

«Не играть, а быть» Часть 2

Нежелание «играть», а значит, нежелание взвешивать все риски, все «за и против» привели его в тюрьму. Вполне логичный исход, который, если смотреть ретроспективно, тогда Янг Трэпу и убил. А вместо него появился осунувшийся, раздобревший штрибан с пустым взглядом, выдававший себя за лучезарного и по-хорошему ебнутого Трэппу. Уже он давал отдающие печалью и провинциальной безысходностью интервью «Вписке», он, выходя из тюрьмы, принялся вытворять типичный «уркоганский» пиздец, поставив передо мной сложную задачу – объяснить любимой женщине, почему же я переживаю за судьбу какого-то откинувшегося мужика в очках.

Тюрьма стала тем самым водоразделом, пройдя который, Трэппа превратился во Влада Ширяева – типичного откинувшегося зэка с ограниченным мировоззрением и уймой зарешеченных экзистенциальных загонов. Вместо доброй ебанцы вперемешку с солнечной харизмой молодого парня, пришло безумие злое и тупорылое, замкнутое и ограниченное.

Влад Ширяев всегда пытался «быть», вопреки обстоятельствам временным, обстоятельствам культурным, обстоятельствам бытовым. Во всех жизнеутверждающих фильмах главный герой, действуя вопреки, неизменно одерживает победу над фатумом: добивается своей цели, становится тем, кем хотел, обретает покой.

Влад Ширяев под псевдонимом Янг Трэппа не герой фильма, хоть ему, такое ощущение, всегда так казалось – жизненные обстоятельства оказались сильнее.

Покойся с миром.

https://youtu.be/pk8UWG8EVRM

​​«В этой стране простые люди ничё не решают?
А как же кроссворд?» 

Райан Джонсон с момента выхода «Достать ножи» принялся до стигматов на вымени доить бедную корову детективного жанра в обезумевшем пароксизме желания заработать больше сексуально хрустящих бумажек. За первым «Достать ножи» практически незамедлительно последовал сиквел, а в 2024 году планируется третья часть. Недавно же вышел детективный сериал «Покерфейс» от Райана Бэбиджонсона, в котором – вы сейчас удивитесь – героиня из серии в серии занимается однообразными успешными расследованиями загадочных убийств в разных локациях.

Если абстрагироваться от желания Райана Бабиджонсона заработать денег на безбедную старость, то возникает вполне резонный вопрос – почему вполне себе однообразные детективные сюжеты вдруг завладели таким большим зрительским вниманием? И в чем прикол из раза в раз смотреть однообразные истории про расследования и убийства, вполне понимая, что концовка окажется ровно такой, какой ты себе и представляешь во влажно-розовых снах – справедливость победила, а злодеи обоссаны?

Детективный жанр с момента своего «официального» появления всегда был объектом нападок за скудость языка, плоскость персонажей, отсутствие глобальных идей и мыслей, желание понравиться потребителю, глупость и посредственность. Детектив, будучи довольно герметичным жанром, способным полноценно работать только внутри своего мирка, не всегда вполне адекватно встроенного в реалии мира «настоящего», выглядел блажью идиотов и глупцов, которым невдомек, что мир – сложный и требует полета мысли где-то на высоте искусственных спутников. Но при этом детективы всегда были популярны и, кажется, не было более легкого пути к славе, чем написать добротный детектив.

В чем-то есть схожесть с хоррорами. Есть совпадения даже в «генетике». «Отцами» детектива считаются Эдгар Аллан По и Конан Дойль. Их также считают одними из создателей жанра «ужасов», а Конан Дойль, кажется, был первым, кто разорвал цепочку «тайна-расследование-знание», предоставив взамен весьма знакомый современному зрителю/читателю «тайна-расследование-безумие».

Разница у жанров, как бы это не противоречило абзацам выше, в элитарности. Детективы постоянно хейтили за их как бы глупость и идиотизм, однако читали их преимущественно интеллигентные слои общества. Для них детективы были гимнастикой для ума, способом вполне весело и «полезно» провести время, решая несложные задачки по поиску убийцы. Если хорроры взывали к совсем уж первобытным чувствам и рефлексам, то детективы принуждали к эрзацу умственной деятельности – на выходе раскрывались совершенно разные полюса удовольствия. В случае ужасов удовольствие зиждилось на бесконечных дофаминовых скачках и глубинной уверенности в собственной безопасности, то в случае детектива прикол был именно в процессе умственной деятельности и со-творчества вместе с детективом/сыщиком.

Рихан Джонсонбэби, выпустив «Достать ножи» – ортодоксальный детектив, как им не вращай, позволил зрителю вспомнить, как порой бывает интересно просто сидеть и разгадывать своеобразный кроссворд, параллельно визуально развлекаясь и смеясь. Детектив создает воображаемое ощущение порядка и контроля, а, учитывая, что первый «Достать ножи» вышел практически с начала пандемии коронавируса, которая выщелкнула и рассадила по домам каждого – попадание стопроцентное.

В нынешних реалиях, когда с одной стороны война в Украине, а с другой – неполноценный неолиберальный кластер постепенно надувается, выпячивая все недостатки. Детективный жанр, предоставляющий контроль, ощущение порядка и кайф от возможности рассуждать об ужасном через оптику знания вполне отличный способ провести время с удовольствием и спокойствием. Так хоть справедливость восторжествует.

​​«Россия, которую мы потеряли»

Так получилось, что фильм Меркуловой и Чупова оказался под негласным запретом в России – это не нужно проговаривать и как-то комментировать. Всем более-менее и так понятно, что подобное кино не может выйти в прокат в современных обстоятельствах и в ближайшем будущем. Кино о беглом офицере НКВД, который прячется от своих же, ищет прощения у жертв и всячески страдает в ужасающем и параноидальном мире, в котором рассуждают о шпионах, войне, правоохранительном беспределе и стучат на ближнего – всё это парадоксальным образом резонирует хоть с отпетым «ватником», хоть с мягкотелым «либерахой», разница только в мелочах.

Прикол в том, что мою вчерашнюю ссылку на фильм расфорсили очень многие (большое спасибо) – от ассистентов главного оппозиционера страны, комиков, заканчивая лояльными каналами и авторами, увидеть которых я совсем не ожидал. Меня поначалу удивляло, что фильм, в котором в более мягкой манере «Хрусталев, машину» вещают про настоящее под вуалью давно минувшего прошлого, умудрился срезонировать с аудиторией, совсем к этому, казалось бы, не располагающей. А потом я начал рассуждать и понял, что это, в целом, совсем неудивительно.

Мне кажется, основной причиной такого повального интереса к «Волконогову» среди представителей совсем разных взглядов и мировоззрений – это своеобразная тоска по времени, когда 24 февраля казался обычным днем, который наступит через пару месяцев. Были абсолютно дежурные усмешки над SJW-тусовкой, слово «куколд» тогда, кажется, не было безальтернативным способом победить в споре, а Россия казалась парадоксальной страной с возможностями, где шансы быстро взлететь по карьерной лестнице, так и благополучно присесть на нары рядом с Навальным – были одинаковыми, что только подогревало интерес.

«Капитан Волконогов бежал» наряду с «Ампиром V» (и парой других штук) оказались этакими вневременными бастионами, вокруг которых успели сформироваться многоуровневые мифы – такие, что порой мне кажется, что было бы гораздо лучше, если бы этих фильмов на самом деле не существовало. Два этих фильма умудрились вобрать в себя все парадоксальное своеобразие довоенного времени, благодаря чему, смотря уже ретроспективно на актерский состав, режиссеров и читая новости про фильмы становится на душеньке тепло, но очень грустно, потому что это время ушло безвозвратно, а настоящего еще полноценно не сформировалось.

У Сергея Добротворского есть занимательный текст «Заграница, которую мы потеряли». В нем Сергей отпевает уходящую в небытие «заграницу» – искусственный концепт советского человека, представляющего и создающего (ментально и непосредственно физически) «заграницу», отталкиваясь от собственного представления о мире за «железным занавесом», которое было сформировано урывочными и фрагментарными впечатлениями, смутными и не всегда собственными воспоминаниями, рассказами и мечтами. Прощается с этим противоречивым столкновением зависти к иностранцу из-за его кожаной куртки и одновременным комплексом «полноценности», ведь немцев мы победили, а пиндосы сосут по определению.

Сейчас же, по моим ощущениям, происходит постепенный процесс прощания с «довоенной Россией», которая, чем дальше по линии хроноса отходит от «сегодня», тем сильнее начинает казаться, что все это было попросту придумано, но никогда взаправду не существовало. «Капитан Волконогов бежал», созданный совместными усилиями России, Эстонии и Франции, выглядит, как одно из последних подмигиваний затухающего маяка уходящего прошлого – странного, парадоксального, безумного и мечтающего.

А что придет ему на замену – вопрос уже совсем другого порядка.

Апология пиратства в трех частях

Написал сравнительно большой текст, где порассуждал об этической стороне пиратства в современных политических обстоятельствах и в принципе, немного поговорил о колониализме, а еще вспомнил свою босую юность.

велкоме!

Мы пиздили все время фишки это не гос.тайна
Христианство. Петр 1. Пушкин байтит Байрона
Татарское, Монгольское, а кто придумал плов?
И хули мы тут гоним щас на наших реперов?

https://telegra.ph/Apologiya-piratstva-v-treh-chastyah-02-13

Неделю назад «Капитан Волкогонов бежал» был слит в сеть, а на днях студия «Место силы», которая делала фильм выступила с заявлением, где осудила пиратов, пиратство и попросила подождать официального выхода фильма.

На фоне этих событий в комментариях (и не только) начали разгораться споры относительно этичности пиратства и каким образом российскому зрителю потреблять контент в текущей политической ситуации тотальной неопределённости – собственно, сам «Волкогонов» уже два года находится в подвешенном состоянии и только на днях началась вырисовываться некоторая конкретика.

Я поспрашивал некоторых авторов и людей из индустрии, в котором задал им вопросы про их отношение к появлению «Волконогова» на пиратских ресурсах и про их общее отношение к пиратству в принципе, учитывая всё объективные и не очень обстоятельства.

Мне кажется, этот текст является важной штукой для развития и существования нашего "комьюнити" (?) в том смысле, что приглашает к дискуссии на, как показала последняя неделя, сложную и противоречивую тему. Искренне надеюсь, что она в финале вытолкнет к более четкому и внятному пониманию пиратства и того, как этому вообще относиться.

Высказались:

Комендант кинокрепости

Культовые русские сериалы

Новая русская волна

дмитрий колыбелкин против кино

кино и вино александра залесова

Федор, Бонд и Чук

супер8

заметил что у меня практически нет в подписках блогов которые ведут девчата.

поэтому если у вас есть в подписках прикольные блоги которыми заведуют девушки или вы и есть девушка и у вас есть клёвый блог в телеге присылайте в комменты

буду рад почитать

з.ы большая просьба никаких каналов с ебучими мемами я вас прошу умоляю требую падаю на колени

​​«Маяковский ебется как Петров»

Я думаю, многие из тех, кто читает этот текст, натыкался на результаты исследований, в которых говорилось, что молодежь стала гораздо меньше заниматься сексом. Безусловно, нужно оговорить важное: такая статистика собиралась среди жителей стран, жители которых имеют стабильный доступ к большинству «благ» современной цивилизации – интернет, тиндер, порнуха, мессенджеры, контрацепция и все остальное. Но в любом случае, результаты исследований многих могут сбить с толку. Как это так? В мире, где, кажется, все разговоры ТОЛЬКО о сексе, главные проводники этих разговоров – молодые люди от 16 до 25 – не хотят трахать друг друга?

Но при более глубоком осмыслении этих результатов, всякое «удручение» уходит, потому что секс в разговорах/видео/фильмах/книгах не означает, что секс там действительно есть. Обязательные лекции о раскрепощении, глупое заблуждение, что разговоры о женском оргазме = феминизм, сексуализация, кажется, каждого продукта (от ряженки до скрепок) потребления, певицы в облегающих костюмах – секс сейчас превратился в работу, проникнув не только в общественную, но и в частную сферу. Ты должен поддерживать свою сексуальность, должен об этом думать, должен желать, – все это банально выхолащивает либидо, остатки которого расплескиваются на товары потребления, ролики в ютубе, а само общество переживает чудовищных масштабов сексуальную интоксикацию и беспрецедентное давление. Получается парадоксальная штука – секс действительно присутствует везде, но желать его становится с каждым разом все сложнее.

В российских широтах, при всем уважении (я и сам тот еще бич), уровень дискурса о сексе, либидо и прочих штуках находится на крайне низком уровне, что вполне понятно, учитывая советскую предысторию и нынешних руководителей государства, что крепкими лапами вцепились в выдуманные трактовки православной этики и парадоксальные традиции. В академической среде серьезных исследований было не так много, а, учитывая текущую политическую ситуацию, есть убежденность, что в ближайшее время ожидать их точно не стоит.

Так или иначе, учитывая новизну, некую спорность темы и ее как бы «хайповость», за последние лет 5-6 присели на паровоз сексуального раскрепощения и разговоров о сексе многие, если не все – повально начали рассказывать про оргазм, феминизм, сексуальное образование, появились сотни шоу про секс. Секс влетел и в российское кино, став неким обязательным элементом, без которого твое кино называться «модным» или «крутым» будет очень вряд ли. А вот при наличии секса в фильме о тебе безусловно будут говорить, может назовут прорывным и интересным, революционером и смельчаком. Только не в случае, когда ты Гарик Харламов, а твоя жена Кристина Асмус – тут священный рандом общественного порицания не пощадил.

По итогу массовое российское кино превратилось в безжалостный конвейер производства однотипных фильмов и сериалов, однобоко и, зачастую, жалко, вещающих про секс – вот тебе «Хочу не могу», «Что делать женщине, если у неё два любовника, а выбрать нужно одного» (Иисус, помоги), держи «Содержанок», а можешь взять «Бывших», «Сладкую жизнь», «Измены», да что я тебе рассказываю.

Рассуждения о сексе превратились в этакий обряд эскапизма с одновременным желанием приобщиться к нарративу типа сексуальной раскрепощенности. Но так как делают такие фильмы преимущественно белые мужики, которым, как правило, за 40 (за редкими исключениями), то какой-то глубокой рефлексии, трансгрессии или интересного взгляда на проблематику секса и чего бы то ни было ещё не наблюдается. Мужики из раза в раз выдают постную хуйню, как правило, лишённую какой бы то ни было смелости и внутренней витальности, транслируя на плёнку заунывные фантазии патриархального борова. 

Условные «Содержанки» обладают по крайней мере удивительной силой тупорылости животного взгляда на мир. Сериал чуть ли не буквально выглядит как потная мозолистая ладонь мужика в возрасте, так что, как минимум, за такую страсть к саморазоблачению стоит похлопать.

​​«Петров ебется как Маяковский»

Говоря об отсутствии пресловутой «трансгрессии» я говорю не только о том, как секс снимается и как он демонстрируется, мне больше не дает покоя то, какую роль секс играет в 99 процентах фильмов и сериалов, его «смысловая» оправданность. Секс практически всегда становится тем самым императивом, который способен любой гражданский/политический активизм подавить одним своим появлением, замкнув героя в рамках самого себя и своих ощущениях, не позволяя тому выходить куда-то дальше набора стереотипов и штампов – женских персонажей это касается особенно. Фильм «Непослушная» с Резник и Петровым – прям квинтэссенция моих слов про убивание какого-либо активизма в любой – даже примитивной, как эко-активизм в представлении Суворова – форме.

Героиня «Непослушной» эко-активистка с так сказать активной гражданской позицией, которая отстаивает свои интересы, борется с системой и так далее. Но всё это рушится в тот момент, когда появляется мужик при бабках, готовый предложить ей довольно заунывные развлечения в виде вагинального вибратора и пары плеток на стене. Всякий активизм уходит после буквально первых столкновений с белым богатым гетеросексуальным мужиком, чья власть и щенячий взгляд топят холодное сердце бессердечной активистки. Симптоматично, что «Непослушная» довольно скоро совершает (а главная героиня – особенно) полицейский разворот и гонит в пучину тотальной замкнутости в самой себе, начиная приходить к не менее примитивным выводам, что «все проблемы – от отцов». После следуют абсолютно необязательные минуты хронометража, наполненные необязательными, зачастую, кринжовыми и кривыми кадрами, оправданность существования которых довольно простая – фильм снимали быстро к 14 февраля, нужно было забить время (я не шучу).

Важно здесь то, что будь это «Непослушная», будь это ебучий «Медиатор», будь это «Измены» – данные проекты не могут и не будут работать до тех пор, пока есть такие законы, как запрет ЛГБТ-пропаганды, который, стоит сказать, существует неформально уже довольно давно. И дело здесь не в том, что «геи – это нормально» и т.д (это очевидно), а проблема в замкнутости и неповоротливости дискурса, который буквально на законодательном уровне оказывается лишен огромного пространства для рефлексии, публичных обсуждений и полемики, оказываясь замкнутым в комнатке с Петровым, поедающим фаллос из белого шоколада (и я блять снова не шучу).

Можно закрывать форточку.

​​«Немецкий киноэкспрессионизм» – это направление в кинематографе, которое возникло на фоне глубокого кризиса послевоенной Германии. Экономическая и культурная изоляция, опустошение после разрушения империалистических амбиций, поражение в войне, присущий немецкой культуре пессимизм – эти и другие факторы послужили толчком для возникновения немецкого киноэкспрессионизма, направления, которое, кажется, вобрало в себя весь экзистенциальный раздрай усредненного немца, вывалившись на пленку парадоксальным, мутным варевом.

По итогу, спустя уже больше ста лет с момента выхода «Кабинет Доктора Калигари», который считается одним из прародителей направления (по факту, наверное, таковым стоит называть «Пражского студента»), немецкий киноэкспрессионизм сам по себе вспоминается всё реже, хотя актуальность многих фильмов неизбывна, а многие художественные решения оказали огромное влияние на развитие кинематографа.

Решил собрать небольшую подборку фильмов (известных и не очень, точно не исчерпывающую), которые стоит посмотреть в свободное время. Можно точно не бояться столкновения с «древностью», свойствами которой являются паршивая актерская игра, театральная режиссура и технологическая неполноценность, ибо многие из фильмов а) оцифрованы б) выглядят стильно модно молодежно даже по нынешним меркам, когда уже ИИ может писать сценарии.

«Голем. Как он пришел в мир»

Евреев пытаются выжать из гетто (еврейского квартала) в Праге, ввиду их якобы занятия черной магией. В ответ на это один из старейших евреев создает живую статую Голема, которая должна переубедить Императора, а в случае чего – защитить евреев. После этого в старом королевстве начался сущий кошмар!

Одним из режиссеров фильма выступает Пауль Вегенер, сыгравший Голема – Пауль является одной из важнейших фигур немецкого киноэкспрессионизма.

«Руки Орлака»

Орлак – талантливый и успешный пианист, который лишился рук из-за аварии. Хирурги пришивают ему новые руки, принадлежавшие до этого жестокому убийце. Узнав об этом, Орлак начинает бояться самого себя и того, что новые части его тела могут сделать с ним и его разумом.

Очень красивое кино, один из моих любимейших фильмов немецкого киноэкспрессионизма и, наверное, лучшая роль Конрада Фейта.

«Альрауне»

Не совсем известная реликвия, которая, однако, мне вполне нравится. Во многом, ввиду «пророческой» темы экспериментов с созданием «идеального», «искусственного» человека немецким ученым, окончательно забывшим о существовании какой бы то ни было этике или морали. Пауль Вегенер вновь играет бронебойного ублюдка и как обычно выглядит, будто Юрий Кузнецов после двух лет безостановочного употребления тестостерона.

«Усталая смерть»

Это Фриц Ланг до того, как ебанулся и принялся делать крупномасштабные проекты. В сравнении с «Нибелунгами», легендарным «Метрополисом» и «Мабузе», «Усталая смерть» – это камерная и необыкновенно уютная картина (несмотря на тему), рассказывающая про попытку любви победить смерть. Состоит из трех глав (историй свеч), в каждой из которых в совершенно разных контекстах и декорациях сталкивается в неравной битве смерть и любовь. Все очень красиво, интересно и захватывающе.

«Кабинет восковых фигур»

Кажется, самый попсовый лот в этом списке. Фильм про копирайтера, который устраивается в музей восковых фигур и принимается выполнять первое задание – пишет небольшие истории про фигуры, которые стоят в этом самом музее. Каждая из них по-своему красивая, но мой фаворит – эпизод про Ивана Грозного. Черная словно космос история, каждая минута которой становится более жуткой копией предыдущей, заканчиваясь совсем ужасным приговором царю.

Понятное дело, что нужно посмотреть: «Метрополис», «Кабинет доктора Калигари», «Фауст», «Носферату: симфония ужаса».

p.s вот ссылка на замечательный канал, на котором время от времени появляются многие старые фильмы с русскими стилизованными интертитрами. не знаю, кто это делает, но этот человек замечательный.

две недели назад просил вас скинуть в комменты каналы девчат, которые вам нравятся (или просто свои каналы). из них я выбрал троечку каналов, которые хочу вам посоветовать.

(тех, кто скинул свой канал, но в эту "подборку" не вошел – не обижайтесь. вполне вероятно, что я попросту не умею ценить прекрасное!)

https://t.me/flowersgroweverywhere – не очень понимаю, чем мне понравился этот канал, но в нем есть что-то очень приятное и уютное. зашел туда и словно оказался в доме у бабули в деревне. как нибудь попробую полистать этот канал под вкусные вареники со сметаной, запивая клюквенным морсом, чтобы разреветься, а после повеситься от несоответствия фантазии и реальности.

https://t.me/fikvor – искренне восхищаюсь людьми, которые при отсутствии аудитории: а) продолжают что-то писать б) делают это регулярно в) стараются писать интересно. эта девочка пишет довольно часто, пишет про малоизвестное, зачастую, кино, а еще она обладает хорошим слогом. и тут блять всего 3 подписчика, давайте исправлять.

https://t.me/heroines_journey – канал сценаристки, которая пишет занимательные заметки , переводит тексты, делает подкаст, и, в целом, замечательно проводит время. мы это одобряем.

​​Искусство. Смерть. Мишки

Прочитал тяжёлое для восприятия интервью Шарлота, в котором тот заявляет о готовности умереть за искусство, набрасывается на сына Цоя, певцов Лепса и Шамана, пространно рассуждает о депрессии в 4 года. Шарлот видит себя идеалистом, старательно воплощает вокруг себя выдуманную реальность, в которой с ним воюют и лейблы, и государство, и невыкупающий слушатель. За неимением препятствий реальных, он из раза в раз строит их себе самостоятельно, тщательно оберегая собственный «идеализм» и воображаемый собственный мир.

На этом фоне вспомнил фильм «Человек-гризли», поверхностно кажущийся историей про отчаянного идеалиста Тимоти Тредуэлла, что вопреки обстоятельствам и здравому смыслу продолжает делать, что делает. «Защищает» медведей, не боится подходить к ним очень близко, по четыре месяца в году живет с ними вместе на одной территории, параллельно снимая. Однако, если поскрести монеткой верхний слой романтики, под ним проявляется тяжелейшая история потерянного и загнанного человека, на фоне личных неудач выбравшего путь иррационального стремления к смерти, которую он завернул в оправдательную обёртку как бы защиты медведей-гризли.

Тимоти формулировал смысл своих занятий таким образом: он изучает гризли, заодно защищая от браконьеров, туристов и прочих. При этом, по словам биологов, в этом регионе (Аляска) гризли ничего существенно не угрожало – туристов не так много, а браконьерство практически отсутствует. Таким образом, целесообразность защиты медведей диктовалась исключительно оторванностью Тимоти от реальности и его разочарованностью в мире, который его не сделал ни популярным актёром, ни ведущим (а он много куда пробовался), а только лишь чуть не убил его наркотой.

В «Человек-гризли» есть весьма характерный момент. Тимоти на одном из видеофрагментов натыкается на оторванную лапу медвежонка, которого загрызли более взрослые и сильные сородичи из-за отсутствия еды. Он держит мохнатую лапу в руке и сокрушается о «несправедливости» и «жестокости» мира, в котором мы живем. Столкнувшись с отстраненными порядками природы, где нет места чувствам и душевности – Тимоти злится и обвиняет внешние факторы, сбрасывая на них онтологические шероховатости, которые ему не нравятся.

Тимоти Тредуэлл в период, когда живет среди медведей активно себя снимает. И его речи абсолютно не напоминают речи натуралистов, увлеченных изучением животных, нет. Тимоти постоянно формулирует свое желание выйти далеко за пределы банального исследования – его не устраивает общество, которое хочет убивать животных, он срывается на погоду, государство, руководство заповедника, а самое важное – он часто говорит о собственной миссии, «готовности умереть за медведей» и что он сам хотел бы им стать.

В этой радикальной готовности «умереть за дело» Тредуэлл и Шарлот могли бы найти много общего – музыкант в недавнем интервью толкал практически идентичные тезисы о «миссии», «неидеальном мире» и «готовности умереть за дело». Но реально объединяющим свойством двух этих таких разных, на самом деле, людей – готовность умереть за искусственный концепт, абсолютно выдуманный, абсолютно не требующий крови.

Мишки гризли не требовали крови Тредуэлла, как не требовали его защиты или заботы. Тимоти нуждался в них гораздо больше, чем они в нем. Шарлот заявляет о готовности умереть за искусство и истину, которые, однако, никогда не требовали смерти за себя. Искусства в представлении Шарлота и мишек-гризли в представлении Трэдуелла никогда не существовало, они все время пребывали в мизерном пространстве между реальностью и ожиданиями. В пространстве, населенном липкими, смрадными существами, рожденными от фрустрации, поражений и обид.

В 2003 году один из медведей загрыз Тимоти Тредуэлла.

Хочется верить, что с Шарлотом все будет в порядке.

​​13 марта пройдет вручение премии «Оскар». Общее отношение к этой премии весьма неоднозначное (скажем так), да и у меня самого восприятие «Оскара» менялось несколько раз – от полного непринятия этого шабаша, до нынешнего спокойного отношения к премии как к способу подвести некие итоги, попутно откопав несколько интересных фильмов. Да и наблюдать с берега за взрывом жопных двигателей у кинокритиков и причастных гораздо интереснее, чем находиться непосредственно внутри.

Короче, следующая неделя будет «неделей Оскара». Каждый день я буду выкладывать по одному посту (может больше) про фильмы, которые были номинированы, заодно закрывая лакуны «невысказанного» относительно некоторых лент.

Буду благодарен за комментарии, репосты и прочие проявления нематериальной поддержки.

Вот.

​​«На западном фронте без перемен» (9 номинаций)

«На западном фронте без перемен» – великий роман Эриха Марии Ремарка, который назван одним из самых популярных антивоенных произведений. Героями этого произведения являются молодые парни, которые под воздействием идеологии и пропаганды, идут добровольцами на фронт Первой Мировой – и, практически сразу теряют всякие иллюзии относительно происходящего на войне. Книгу неоднократно запрещали, нацисты и вовсе ее демонстративно сожгли, а в обществе было много споров относительно романа – не всем пришлась по нраву безальтернативная позиция Ремарка о войне как месте, где нет места геройству и какой-либо романтике.

Удивительно, но роман, который был опубликован в 1929 году, экранизировался до недавнего времени лишь дважды. В 1930 году Льюисом Майлстоуном (получил Оскар за режиссуру и лучший фильм) и в 1979 году британцами для телевидения. Немцы до 2022 года материал никак не трогали и никаких экранизаций не делали. И есть некоторый символизм, что новая экранизация бескомпромиссного немецкого антивоенного романа вышла в 2022. В год, когда началась новая война, со всеми присущими ей свойствами (обскурантизм, кровь, смерть и бессмысленность), которые высмеивал и из-за которых грустил Ремарк.

Стоит сказать, антивоенные фильмы – это практически беспроигрышный вариант заработать зрительские баллы и похвалу критиков. Каждый год в мире выходит десятки фильмов о войне, которые собирают неплохую кассу и хорошие отзывы, какой-то из этих фильмов обычно номинируют на престижные награды, некоторые из которых тот обязательно забирает. Другое дело, что военные фильмы, берущие за основу события Первой или Второй Мировой войны с момента выхода «Иди и смотри» не сказали об этих событиях ровным счетом ничего – как в художественном, так и в смысловом плане. Тема себя исчерпала уже довольно давно, мне кажется, с этим будет довольно сложно спорить.

Проблема подобных фильмов, помимо художественной импотенции, кроется в кивках к «актуальности» проблемы. Хотя никакой «актуальности» у подобных фильмов нет уже давно, ввиду гигантского технологического и экзистенциального скачка с момента завершения 2-ой Мировой войны. Современные обстоятельства исключительным образом продемонстрировали, насколько сильно изменилась теория и практика военных действий, которые сейчас никоим образом не похожи на то, что происходило в эпохальных войнах прошлого века. Это касается не только технологий ведения войны – начиная от спутников и дронов, заканчивая телеграм-каналами и прочими медиа – но и экзистенциальной стороны вопроса, где человек реагирует и воспринимает окружающую военную действительность совершенно иначе.

Если завтра на экраны выйдет масштабная экранизация Пелопоннесской войны, где воевали демократические Афины и тоталитарная Спарта (выиграла Спарта), то мало найдется персонажей, что начнут рассуждать о неизбывной актуальности поднятых там вопросов и тем. Причина все та же – слишком многое изменилось с момента той войны (неужели!), никто уже так не воюет, никто уже так не говорит, никто уже так не думает. Очень сомневаюсь, что спартанские БПЛА равнодушно стреляли по афинской инфраструктуре, афинские жены в ужасе думскроллили военные каналы, постепенно замечая, как вырабатывается толерантность к любому виду насилия, а все люди охуевали бы с того, каким образом цифровизация перелопатила войну.

«На западном фронте без перемен» – очередное кино о большой войне, которое не говорит и не показывает ничего нового. Ни с точки зрения художественной составляющей, ни с технической – вполне заурядный фильм, умудрившийся попасть в очень «удачный» контекст разложения и гнили.